Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 44 страниц)

Но Овете этого и не надо было. Она несла сухарь, пропитанный снадобьем «мнимая смерть». Даже если он проснется, даже если схватит её, сухарь в её руке ни о чем не говорит. Он догадывался, что она опоила его сонным отваром и никогда не примет из её рук воду. В стоящую рядом с ним кружку с водой она также боялась добавлять снадобье. Естественный порыв – вылить старую воду и налить свежей. А вот сухарь он съест и запьет водой. То, что надо. И она продолжала свой путь.

Ей удалось сделать это незаметно. И она даже не стала пытаться смотреть, что он сделал со своим ножом. Она положила сухарь к остальным, взяв с собой на всякий случай один. Вдруг пленник случайно запомнил, сколько у него их было.

Под действием своих отваров она еще долго не могла уснуть, посвятив это время отцу. Но всё же сон сморил её. Она, как обычно, свернулась возле него калачиком, укрывшись одним с ним одеялом, ей было тепло, а дыхание отца отгоняло страх.

Проснувшись, она первым делом бросила взгляд на пленника. Он лежал, не двигаясь. Повторять вторую такую же ошибку, как накануне, она не собиралась. А через мгновение забыла обо всем. Интар полностью пришел в себя и узнал её:

– Овета, – слова давались с трудом, – ты такая грязная. Что случилось?

– Я умоюсь, папочка, умоюсь. Прямо сейчас. – Слезы текли по щекам от облегчения.

– Где мы? – Интар с изумлением вглядывался в полумрак пещеры.

– Пока что это наш дом, – она улыбнулась. – Ты выпьешь мой бульон?

Интар кивнул, и Овета кинулась разогревать котелок, в котором была ее стряпня. В первый раз отец сознательно сделал самостоятельный глоток.

Овета на радостях тщательно вымылась в холодном озере, даже не удосужив нагреть воды, переоделась в чистое платье, которых у нее в карете оказалось немало. После некоторого раздумья не стала кидать в огонь грязное, порванное предыдущее платье, хотя первый порыв был такой. Она как могла вымыла его, и разложила около огня.

Когда Интар очнулся в следующий раз, она рассказала ему, что случилось с тех пор, как он был ранен, пока что умолчав о пленнике. Теперь ей было не страшно. Вот только в конце она не удержалась и сквозь слезы пробормотала:

– Мне так жалко, что я не бабушка Алаина, не тетя Талина, не мама. Я ничего не знаю, я ничего не умею.

Интар нашел в полутьме её руки и легонько сжал:

– Ты спасла меня, девочка, и я горжусь тобой.

В следующий раз, когда он пришел в себя, он встретил вернувшуюся с поисков дров дочь тревожным кивком в сторону.

– Там кто-то есть?

Овета зло рассмеялась. Вот теперь она рассказала отцу об их пленнике.

– Снадобье, должно быть, подействовало. Он давно не двигается. Вряд ли он так долго притворяется.

– Через сколько времени он очнется?

– Я бы его убила, но не дала бы очнуться, – в словах Оветы была такая ненависть и такой страх, что Интар приподнялся на локтях и заглянул ей в глаза.

– Помоги мне, – велел он дочери.

Овета закусила от огорчения губу. Отцу еще нельзя было вставать, а из-за этого убийцы он опять рискует своим здоровьем.

С помощью дочери и опираясь на принесенный Оветой меч, Интар дошел до пленника.

Они вместе осмотрели его. Он был бледен и бездвижен. И на вид окоченевшим. Но если такой же вид отца ввергал Овету в отчаянье, то тут она бы предпочла, чтобы так все и осталось. К ноге все еще была прикреплена цепь. Петля на втором конце так же была насажена на обод кареты. Кинжал они еле смогли вытащить из судорожно сжатых пальцев.

Интар осмотрел колесо:

– Вот ведь, чуть не сломал нам карету. Хорошо, что ступица железная, – показал он Овете. Деревянные втулки он раскрошил, но с железом ему не справиться.

– Что мы будем с ним делать? Его нельзя оставлять в живых, он опять вырвется, – Овета чуть не плакала.

– Согласись, воля к жизни и к свободе у него велика, – сказал Интар, разглядывая своего несостоявшегося убийцу. – Но теперь мы вдвоем, справимся.

– И он точно не сможет вырваться?

– Пока что нет. Но не будем спускать с него глаз.

Овета занялась ранами. Руки были истерзаны, кровоточили во многих местах. Но раны на теле были в порядке. Девушка обработала мазью как их, так и руки.

– Когда он очнется? – спросил Интар.

– Ты очнулся на четвертый день. Но он должен на третий. Один день прошел.

– Значит, когда он очнется, мне тоже будет легче. Что ж, посмотрим.

Интар с трудом вернулся к их костру.

Овета хмыкнула носом, с ненавистью глядя на пленника.

– Ты не убийца, девочка, ты спасаешь жизни. Хотя, – Интар улыбнулся на её кровожадный взгляд, – возможно, так было бы безопасней. И если бы наши люди вернулись, тоже все было бы иначе.

– Как ты думаешь, куда они делись?

– Они не имели права покидать тебя, Овета. И за помощью все одновременно не могли отправиться. Но если они пошли на разведку, если отводили от тебя опасность, то, скорее всего, убиты.

Овета опять тихонько заплакала. Но за отцом требовался уход, и она не позволила себе расслабиться надолго. С её помощью он еще раз выпил бульон, после чего заснул. А она сидела рядом, посматривая искоса то на пленника, то на отца.

Интару с каждым разом становилось лучше. На следующий день он ещё раз встал и, опираясь только на меч, обошел их новый дом.

Овета, наконец-то, озвучила давно мучавший ее вопрос:

– Папа, а нас найдут?

– Конечно, дорогая. Особенно если мы поможем. А еще лучше, когда мы сами кого-нибудь найдем.

– Но тебе ещё нельзя ходить. И как мы поможем себя найти? Вдруг нам попадутся враги, а не друзья?

– Ну, надо дать какой-нибудь знак, по которому нас найдут.

– Какой знак?

– Что-нибудь твоё или моё, что могут опознать.

– У меня есть мои колечки, и цепочка, у нас в карете полно разных безделушек.

– Ну, скажем, можно попробовать развесить их на деревьях, но подальше отсюда. И привязать лоскутками твоего платья. И оставить записку.

– Какую?

– «Позови меня»

– И что?

– Если незнакомый человек или враг найдет их, он же и не поймет в чем дело, или не будет знать, кого звать. А позовет чужими именами, мы не откликнемся. А если найдут Стенли или Тарлин, то они будут звать тебя.

– Думаешь, получится?

– Думаю шансов мало. Но попробовать стоит.

– Но мы далеко под землей, мы не услышим. Я еле услышала грозу, когда она была.

– Все так серьезно? Ну, давай подумаем. Где мы вообще находимся?

– Старый горный рудник. Проводник сказал, что его забросили, когда он был ещё мальчишкой.

– Значит, о ней знают местные жители. Тем более действуем по нашему плану. Если знаки найдут враги, они и не будут знать, кого искать и где. Если те, кто нас ищет, они обратятся к местным жителям. Те помогут.

– А если и враги обратятся к местным жителям?

– Тогда у нас есть меч, твой поправившийся отец и отдохнувшие лошади. Уйдем, – Интар улыбнулся.

Овета недоверчиво посмотрела на него, но успокоилась. Что Интару и требовалось.

– А если нас всё же не найдут, куда мы пойдем, когда ты сможешь идти?

На этот раз Интар не стал скрывать беспокойство.

– Не знаю, девочка, не знаю. В зависимости от того, что творится в наших королевствах.

– Но ведь ничего же плохого? Мы не пустили врага в Арилазу, а потом прогоним их из Кордии, найдем королеву Тайлис, и все будет хорошо. – Овета улыбнулась.

– Да, конечно, девочка, все будет хорошо.

Прежде чем отправить Овету выполнять их план, Интар заставил её подобрать себе что-нибудь из оставленной одежды их людей. Овета с сомнением осмотрела грубые штаны и рубахи.

– Я буду похожа на тетю Талину, когда она первый раз путешествовала с тобой?

– Нет, – Интар улыбнулся. – Ты будешь Оветой, одетой в теплую, простую и незаметную одежду.

– Но, может, я подгоню под себя твою одежду?

– У моей – слишком дорогая ткань, которая прямо-таки бросается в глаза.

Вещей у их сопровождающих было немного, по запасной рубахе, штанам, короткому плащу. Но нашлись подходящие и для отца, и для пленника. Себе она соорудила одеяние из всего понемножку, используя, в том числе и походную одежду отца. Брала тонкую рубашку, но сверху одевала грубую старую жилетку, почти полностью скрывавшую рубаху. Отец долго придирчиво её осматривал, требуя что-либо поменять, но, в конце концов, остался доволен.

Интар тем временем сделал силки. Еда ещё была, но она когда-нибудь кончится. В большом количестве оставались лишь крупы и копчености.

Таким образом, они сделали первую попытку выбраться наружу. Овета уже знала, какой из ходов ведет наружу, Интар, не решаясь отпустить её одну, пошел с ней. Они долго прислушивались к звукам леса, стоя у выхода, пока, наконец, Интар не решился и не подтолкнул её наружу.

– Не заходи далеко. Если услышишь голоса, затаись. Сначала поставь силки, запомни место. Свои колечки развесь в другом месте, – делал он последние наставления.

И Овета ушла.

Вернулась она быстро. Все прошло благополучно. И ей было ну совсем не страшно. Даже не так страшно, как в пещере.

– При свете дня так и бывает, – улыбнулся Интар, обнимая дочь.

На следующий день юноша очнулся. Окончательно придя в себя, и не найдя кинжал, он понял, что его опять одурманили и начал яростно метаться в своей ловушке.

– Что я и говорил, – констатировал с грустью Интар наблюдая, как их карета вот-вот перевернется от такой тряски.

Но победила карета, а не юноша. Хотя никто не мог поручиться, что в следующий раз она повторит свой успех.

Несколько раз Интар пытался издалека заговорить с пленником, но тот только бросал на них полный ненависти взгляд и не отвечал.

– А если она перевернется, что он будет делать? – тревожно спрашивала Овета.

– Может, она придавит его, и тогда он успокоится? – пошутил Интар, все же с тревогой наблюдая за бесившимся пленником.

Овета приносила пленнику еду, оставляя её на безопасном месте. Но он не притрагивался, помня о том, что его опоили, и не один раз. Пил только воду, которую черпал в озере.

– Умный паренек. Но долго он так не выдержит.

– Ну и пусть.

– Тоже верно, – со вздохом соглашался Интар.

Но, к их удивлению, от голода пленник не страдал. Цепь позволяла ему добраться до воды. И он, соорудив из выломанной спицы кареты что-то, напоминающую острогу, смог наловить себе рыбы. Костер у него был, так что он ее собственноручно пожарил.

– Я и не знала, что тут водится рыба, – огорошено произнесла Овета. – И как он умудрился её поймать?

Интар рассмеялся.

– Он с островов, где основная пища – это рыба. Думаю, для него это не предоставляет труда.

Сами они ели суп, с добавленными кусочками копченого мяса, крупой и приправленного травами.

Наблюдая за пленником, Интар решился. Налив в миску супа, он медленно понес ее к юноше. Подойдя на безопасное расстояние, он демонстративно съел из миски ложку похлебки. Юноша внимательно наблюдал. Интар сделал еще несколько шагов, подойдя на опасное, как считала замершая Овета, расстояние к пленнику, и протянул юноше миску. Тот напрягся. И внезапно с радостным кличем подхватился и ринулся к противнику. Овета вскрикнула, но пленник остановился, наткнувшись на острие меча. Недоуменно он смотрел на обнаженный клинок, упирающийся в его грудь, на мужчину, державшего меч. Другой рукой Интар протягивал ему миску.

– Как нам тебя называть?

– Раднир, – непроизвольно произнес юноша.

– Меня зовут Интар, а мою дочь Овета. Налови и нам рыбы, – спокойно попросил Интар, указывая на его костер.

Пленник растерянно кивнул. Интар почти силком сунул ему в руку миску. Раднир взял, медленно отошел. Интар вернулся к испуганной Овете. Усилие не прошло для него даром. Испарина выступила у него по всему телу, он мелко дрожал.

– Зачем ты так рисковал? Зачем мы сами прибавляем ему силы?

– Посмотрим, Овета, посмотрим.

Глава 13
В заброшенном руднике.

Раднир не оставлял попыток вырваться. Весь день до Интара с Оветой доносилось, как он то трясет карету, то пытается сломать её, то отгребает землю из-под колес.

– Зачем? – удивлялась Овета. Они убедились, что карета не собирается проигрывать.

– Сидеть без деятельности очень тяжело, девочка, он пытается хоть что-то делать.

Они выгуливали коней вокруг озера. До этого Овете было не до лошадей, она только не забывала их покормить. Но лошади явно застоялись. Стреноженные ноги не позволяли им уходить далеко, но парочку все же пришлось вылавливать из забытых туннелей. А после того как они покинут это место, лошади были им необходимы. Поэтому Интар настоял, чтобы они занялись ими серьезно. Провести их по пещере, дать им размяться, да и пора было прибрать за ними конские яблоки, раскиданные повсюду, так, что ступить по земле, и не наступить, было уже трудновато. К тому же появились мухи.

Поэтому первым делом Интар занялся уборкой. Было тяжело, но физические нагрузки были на благо. Отдыхал он во время верховой прогулки.

Раднир, устав от своих стараний вырваться, опять поймал несколько рыбешек. Положив около себя и поймав взгляд Интара, с усмешкой жестом предложил забрать.

Интар подошел с Оветой, также демонстративно держа меч наготове. Овета несла очередную порцию своей похлебки, куски копченого мяса и зачерствевшего хлеба.

Явно голодный Раднир изо всех сил старался показать свое равнодушие, но, когда Овета, попробовав по очереди все, что принесла, опустила это на землю, накинулся на еду, не дожидаясь, пока его тюремщики уйдут. Но Интар и не собирался уходить. Под насмешливым взглядом пленника он осмотрел карету. Та часть, которая была ближе всего к пленнику, была расцарапана кусками камня. Некоторые куски декоративной обшивки выломаны. Но они были деревянными, годились только на сжигание. Несколько гвоздей Раднир добыл, но они были мелкими и короткими, скорее декоративными, под стать обшивке. Но с ними он мог добраться и до настоящих гвоздей. Какое-никакое, но оружие. Придется с этим что-то делать. Подкоп под колеса, похоже, Раднир прекратил, опасаясь, как и они, что карета вполне может придавить и его цепь, и его самого.

Интар попросил Овету принести походный стул и сел напротив сидящего на земле юноши. Меч был на коленях, Овета стояла сзади. Раднир ел, исподлобья поглядывая на них, и первым прервал молчание.

– Я все равно вырвусь! И убью тебя.

– Зачем? – спокойно спросил Интар.

– Ты враг.

– Твой?

– Моего народа.

– Враг именно я? Или вся Илония?

– И ты, и твой народ!

– Что мы сделали твоей стране?

Юноша стрельнул в него взглядом.

– Вас надо убивать, – упрямо повторил он.

– Зачем?

– Вы нас ненавидите.

– Мы вас первый раз увидели несколько дней назад.

– Неправда, вы убиваете нас.

– Кто мы? О какой стране мы сейчас говорим? Об Илонии? У Илонии никогда не было кораблей. Мы не выходим в море. Мы никогда не нападали на Острова.

– Но вы пришли сражаться с нами.

– Вы высадились в Кордии и завоевали ее. Мы защищаем свою страну, не давая вам пройти.

– Мы не нападали на Илонию.

– Ты только что сказал, что ненавидишь мой народ.

– Вы бились вместе с нашими врагами.

– Но Арилаза тоже не имеет выход в море. У нее нет кораблей.

– Она богатая.

– И что?

– Мы возьмем много добычи, – в глазах пленника мелькнул блеск.

– Значит, они враги, потому что у них есть что взять?

Пленник промолчал, искоса глядя на Интара.

– Что собой представляет добыча?

– Все. Еда, женщины, рабы, оружие… – он сделал паузу.

– Можешь продолжить?

Юноша пожал плечами:

– Железо, дерево, животные, ткани, одежда, обувь, посуда, стулья, столы, кровати.

– Ну, почти все это можно купить.

– Зачем платить, если можно забрать?

– Почему враги те, у которых забирают, а не те, которые забирают?

Овета была очень хорошо знакома с манерой разговаривать своего отца и теперь внимательно наблюдала за юношей. На этот раз он растерянно задумался, с какой-то обидой смотря на Интара.

– Но, чтобы выжить, мы должны вас убивать.

– У нас много еды, товаров и поэтому мы вас ненавидим?

В ответ он получил лишь стрелу пронзительного взгляда.

– Если бы ты выпил сонный отвар, моя дочь осмотрела и полечила бы твои руки, – не стал настаивать на ответе Интар, переходя к другой теме.

– Я не причиню ей вреда.

– Но ведь ты хотел убить нас?

Раднир посмотрел на Овету, потом на свои руки. От наложенных повязок боль отступала, но попытки вырваться из плена сводили на нет всё лечение Оветы.

– Я разозлился, что она спасла тебя. Но мы не убиваем женщин.

– Она рассказала о другом.

– Мне был нужен нож. Я не убиваю женщин, – упрямо повторил он.

– Тем более тех, которые помогают тебе, так?

– Я больше не позволю вам дать мне яд.

– А меня, значит, можно отравить?

– Ты правитель, тебя необходимо уничтожить. Но ты не воин, ты трус, ты должен умереть от яда. Я – воин и мне недостойно умереть от яда.

– Почему ты решил, что я не воин.

– Ты не сражался. Я не видел тебя на поле боя.

– А ты искал?

– Да, я должен был убить тебя.

– Кто тебе приказал?

Раднир замолчал.

– Сонный отвар – это не яд, – продолжил Интар, как будто и не заметив молчания юноши. – И мы не собираемся тебя убивать. Если бы мы этого хотели, то сделали бы это давно.

– От меча я не боюсь умереть.

– Овета дважды давала тебе снадобье, но ты до сих пор жив. Это не яд.

– Хорошо.

Овете показалось, что юноша скорее согласился, чтобы отстать от вопросов отца, чем действительно согласился бы на его условия. Она готовила отвар и хихикала про себя.

Они отнесли отвар, не дожидаясь ночи. Сонный отвар был еще нужен для того, чтобы они сами спокойно отдохнули. Постоянное, хотя и поочередное бдение не придавало сил ни Овете, ни её отцу.

– Ты выпьешь полностью. При мне, – твердо сказал Интар, протягивая Радниру кружку.

Тот, глядя исподлобья, согласно кивнул.

Пока он не заснул, Интар продолжал расспрашивать его.

– Вы убиваете правителей, но не убиваете всех мужчин.

– Нет. Моей стране нужны мужчины.

– Вы делаете их рабами.

– Если они хотят оставаться рабами, то да. Но если они хотят быть воинами, моряками, то они перестают быть рабами.

– Они не стремятся убежать?

– И бросить жену, детей, зачем от этого убегать?

– Значит, свободными становятся только те, которые имеют на Островах жену и детей?

– Да, – произнес юноша, и в его словах промелькнула насмешка.

– А если у них на родине остались жена, дети?

На это раз Раднир промолчал.

Сонный отвар понемногу начал действовать, юноша еще несколько раз тряхнул головой, но все же заснул.

Пока Овета занималась его руками, раны на которых и впрямь выглядели ужасно, Интар обыскал его, и тщательно осмотрел доступную пленнику часть кареты, а также землю, по которой он передвигался.

– Может, пару дней мы продержимся, но не больше. С таким усердием он разгрызет карету зубами.

– И что это ему даст?

– Не знаю. Но я никогда не строил кареты, кто знает, из чего она строится, и что ему может пригодиться. На первый взгляд – ничего существенного. Но не ручаюсь.

– Папа, а зачем ты его расспрашиваешь? – спросила она отца, продолжая заниматься руками Раднира, – ведь все это ты уже знаешь от других пленных.

– Всегда полезно послушать кого-нибудь еще, – усмехнулся Интар, – Но я ещё вдобавок заставляю его задуматься над некоторыми вещами.

– Ты не переделаешь дикаря себе в друга.

– Нет, но он будет думать. К тому же ситарцы – не дикари. Большинство населения у них – моряки с захваченных кораблей, разбойники, пленённые рыбаки, крестьяне. И на вид наш мальчик совсем не простой.

– Что значит, не простой? Обыкновенный убийца.

Интар рассмеялся:

– А ты их много видела, убийц?

Овета покраснела.

– Он убийца. И чем скорее мы от него избавимся, тем лучше.

– Несомненно. Но ты обратила внимание, как он ест, как он держит в руках ложку?

– Как мы, – удивленно произнесла Овета.

– Вот именно. Ты не ела за одним столом с солдатами, с крестьянами. Они держат ложку по-другому, намного грубей, похлебка переливается через край ложки, с неё капает на подбородок, на грудь, на стол. А наш мальчик, хоть и голодный, ел очень аккуратно и очень, если можно так сказать, воспитанно. Его определенно учили. И учили не в рыбацкой хижине. И для него это привычно.

– Но посмотри, как он ел рыбу.

– Если тебе на стол подать рыбу без привычных приборов, я посмотрю на тебя, как ты её будешь есть одними руками.

Интар помолчал и добавил:

– Ты не обратила внимание, но его одежда – не простая грубая рубашка солдата. Хоть и рваная, в крови, но, если приглядеться, ткань тонкая, сложного плетения, на ней вышивка, но не простыми грубыми нитками, посмотри, какой нежный изящный рисунок. И он странно разговаривает. Односложно. По-детски. А глаза насмешливые, умные. Властные и жёсткие. Он притворяется. Боится сказать лишнего, короткие фразы помогают подумать над ответом. Он намного умней, чем хочет показаться. Хотя нельзя сказать, что он говорит не то, что думает.

– Как это понять?

Её отец тихонько рассмеялся:

– Он без сомнения ненавидит нас, потому что мы враги, помешали взять их законную добычу. И Кордия виновата только из-за этого, и Арилаза. Сопротивляются, вместо того, чтобы покорно ждать, пока их будут грабить.

Была бы воля Оветы, она бегала бы каждый час проверять, что сталось с их записками и колечками, которые она развесила, как они и планировали. Но отец запретил. Мало было ему беспокойства и в первый раз. Он разрешал выходить лишь в предрассветные часы.

Интар всякий раз провожал её к выходу, не стараясь выходить, чтобы не оставить лишних следов, но всегда тревожно прислушиваясь к окружающему миру. Овета справлялась быстро. Но каждый раз ей все больше и больше не хотелось возвращаться в сумрачное подземелье. Она пользовалась моментом и собирала ягоды, иногда приносила разные травы, листочки. Нетерпеливо ожидающий её отец волновался, и ей приходилось торопиться.

– Еще немножко, потерпи, – говорил ей Интар, обнимая её за плечи. – Нам нужны силы.

В этот раз в силках Овета обнаружила пойманную куропатку.

Когда они вернулась, Раднир проснулся и молча наблюдал за ними. На завтрак Овета раздала всем настой из собранных листьев, добавив туда несколько капель красного вина, и последние остатки сухарей.

А вот к обеду они разделали птицу, сварив из потрохов наваристый суп и зажарив на углях остальное.

Умопомрачительный запах разнесся по всей пещере.

И когда Интар с Оветой принесли походный столик и три стула, их пленник не стал противиться и сел с ними. Угрюмость развеялась у него на лице.

Интар на это раз расспрашивал Овету. Сначала та удивилась, отец спрашивал то, что прекрасно знал и так. Но потом поняла. Он хотел, чтобы юноша услышал об их жизни, и она начала рассказывать о Варнийке, о лошадях.

– У вас на островах есть лошади? – Как бы невзначай спросил Интар у Раднира.

– Есть, но немного. У нас нет лугов, о которых вы рассказываете.

– А чем же вы тогда кормите тех, что есть?

– Мы высушиваем водоросли и кормим их водорослями.

– Лошади любят водоросли?

– Не сказал бы, что они в восторге, – усмехнулся Раднир, – но что им остается делать. И они гораздо мельче ваших, – Раднир кивнул на илонских лошадей. – Я впервые увидел таких рослых только здесь. Наверное, нашим всё же не хватает имеющейся еды, поэтому они и не вырастают.

– Ты умеешь ездить верхом?

– Конечно. Я же воин.

– Но у вас в войсках нет лошадей, не все воины умеют ездить верхом.

– Не все, но я умею. Меня же учили.

– Кто учил?

– Мой учитель.

– А ты любишь лошадей?

– А зачем их любить? – недоумение юноши было неподдельно искренним.

– Что ты еще умеешь делать?

– Всё. Я воин, я мужчина. Я обязан уметь всё.

– И читать, и писать?

– Разумеется.

– И все воины умеют?

– Нет.

– Получается, тебя учили, а других нет?

– Моя мать хотела, чтобы я учился.

– И кто твой учитель?

– Старый капитан. Когда-то он был ранен и теперь не может выходить в море.

– Сколько ему лет?

– Не знаю, около сорока.

Интар усмехнулся.

– Рыба – основная еда на островах, а как же домашняя птица? Разве она не приживается? – продолжил Интар.

Снятая боль, сытная еда и немного вина для подкрепления сил явно действовали на юношу благотворно.

– Есть, но пока её очень мало. Мы привозим немало кур с добычей, но на Островах много хищников. Нам надо строить птичники, чтобы уберечь их. Будет много птичников, будут и куры.

– Ну, а что с другой живностью? У вас держат животных на мясо?

– Только свиней и коз. Мы пробовали привезти коров. Но им тяжело на скалах. Оступаются, ломают ноги. Они прижились только там, где на островах есть долины. Зато козам у нас привольно.

– Свиней можно кормить и рыбой, но вот козы любят траву. На скалах есть трава?

– Немного, но есть. Как раз для коз. Если на острове имеется лес, они едят молодые ветки.

Интар умело вел разговор, переходя с жизни в Илонии на жизнь Островов. Усталая Овета, наевшись, клевала носом, а они все разговаривали.

Когда они встали из-за стола. Раднир сам протянул Овете руки.

– Я не трону тебя, не бойся. Клянусь.

Овета оглянулась на отца. Тот кивнул и встал за спиной юноши.

Овета быстро справилась, заменив повязки. Воспользовавшись случаем, велела того снять рубашку и проверила раны на теле. Те заживали совсем хорошо. Подумав, она кивнула на его ноги.

– Если ты вымоешься, я смажу и эти раны, ты начал хромать.

Раднир молча подчинился. Цепь натерла ногу, а он даже и не заметил, что начал хромать.

Покончив с врачеванием, все разошлись по своим местам.

– Благодарю, – донеслось до Оветы с отцом тихо, но разборчиво.

Но все же Интар не прекратил ночного бдения. Что было у парня на уме – он пока не решался предположить. В конце концов, в прошлый раз он также обманул дочь притворством.

Хватило мяса куропатки ненадолго. Овощи заканчивались, приходилось довольствоваться кашами на бульоне с копченого мяса, запивая отваром трав и заедая остатками сухих прошлогодних фруктов и горстью ягод, которые утром насобирала Овета.

Силки опять были пустые. И Раднир предложил:

– Я мог бы наловить больше рыбы, если бы у меня была палка подлиней и конский волос.

– Попробую что-нибудь придумать, – немедленно отозвался Интар.

Если с конским волосом все было в порядке, гривы нескольких лошадей были к их услугам, то с палкой пришлось повозиться. Подходящей не было, а отпускать Овету опять на поверхность Интар боялся.

Готовое удилище обнаружилось на козлах у кучера. Интар посмеялся. У запасливого Фета всегда всё было под рукой. Но кто же знал, что и удочка тоже. Был даже крючок. А Овета принесла кусочки засохшего копченого мяса, наотрез отказавшись копаться в земле и выискивать червяков и личинок жуков.

Пока Раднир возился с удочкой, Интар занялся изготовлением следующих силков. С рыбой голод им не грозил, но свежее мясо также было необходимо.

С готовой удочкой рыбная ловля пошла веселей. Через полдня горка рыбы на земле выглядела весьма внушительной.

Интар уныло осмотрел её. Чистка рыбы не была ему в новинку. Но это было давно. Овета вообще боялась притрагиваться к скользкой рыбе. Её и удержать-то в руке было невозможно, а уж чистить и подавно. Не то, что её любимые корешки и листочки. Про то, как она помогала отцу разделывать пойманную куропатку, она вообще старалась не вспоминать.

Интар повернулся к юноше:

– Давай ты научишь нас чистить рыбу. А потом приготовить. Как вы готовите рыбу на островах?

– Если на берегу, то очень вкусно в глине.

– Здесь нет глины?

– Есть, может и подойдет.

– Попробуем, вдруг получится.

И он протянул Радниру небольшой ножик.

Юноша вздрогнул, но взял нож. Внимательного оглядел его, исподтишка насмешливо стрельнул глазами в Интара.

– Да я помню, что меня убивать можно только ядом. Ножом ты не смеешь меня убить. Но, извини, я всё же не буду рисковать. И другого не дам, – спокойно пояснил Интар.

– Я могу убить и этим.

– Тогда ты умрешь с голоду.

– Лучше умереть, чем так, – он звякнул цепью.

– Было бы лучше, не пытался бы справиться с болезнью.

– Я справился, чтобы убить тебя. И я не умру, тут много рыбы.

– А когда закончатся дрова, будешь есть её сырой?

– Сожгу карету.

– Надолго ее не хватит.

– Я все равно освобожусь.

– Не сомневаюсь. Но давай все же сначала съедим то, что есть.

Сочтя пожатие плечами как согласие, Интар подтолкнул к нему Овету.

– Учись, девочка, – и ободряюще кивнул.

Но Овета заметила, как сжалась в кулак его одна рука, а костяшки второй, лежащей на эфесе меча, побелели. Ошеломленный Раднир ничего не заметил, он опустился рядом с рыбой, ловкими движениям очистил рыбу от чешуи и выпотрошил рыбу. Овета нерешительно потянулась к рыбе. Юноша показал, как надо зажать рыбу и как чистить её ножом, поправил её руки, когда она ошиблась и, показывая на своей рыбешке, медленно провел ножом по чешуе. Овета старательно повторяла движения. За все время чистки рыбы из взгляда Раднира не уходила презрительная насмешливость неумелыми движениями девушки, но дело было сделано. Рыба была почищена.

Только закончив, отойдя от Раднира и взглянув на отца, Овета заметила, как на лбу того выступила испарина и с трудом разжались руки.

– Прости, девочка, – прошептал он, тяжело опираясь на палку, которая до сих помогала ему держаться ровно, – я был наготове, я волновался. Но так надо было.

Глина подошла, хотя Радниру и пришлось повозиться с ней некоторое время. Нож юноша, не задумываясь, засунул за пояс. Интар сделал вид, что ничего не заметил и посоветовал Овете добавить к рыбе какие-нибудь травы.

Через некоторое время рыба была готова.

Получилась она замечательно. Овета не уставала восхищаться, Интар уважительно похваливал.

– А какие травы добавляете вы?

– Высушенные водоросли, – охотно делился явно довольный похвалой Раднир, – но это совсем не то. А вот когда нам привозят настоящую приправу, тогда получается еще вкусней.

– Какую?

– Тимьян, кожура мускатного ореха.

– Тимьян у вас не растет?

– Женщины пытались посадить, но её мало.

– Кто тебя научил готовить?

– Все умеют готовить, – он презрительно посмотрел на них, – кроме вас.

– У нас мало рыбы.

– В это трудно поверить, – фыркнул Раднир.

– У нас маленькие озера, небольшие реки.

– Мы ловили в Кордии рыбу. Её действительно мало, она мелкая. Другая на вкус. Более пресная. На такая, как морская.

– Зачем тогда вам наши маленькие озера?

– Нам не нужны ваши озера.

– Вы пришли как завоеватели.

– Мы вернемся домой. С богатой добычей.

– Да, я помню. С мужчинами и женщинами, у которых дома остались родные и дети.

Раднир замолчал. Но Интара было трудно остановить такими мелочами.

– А драгоценные камни, монеты – это богатая добыча?

– Зачем они? – рассмеялся Раднир, – они бесполезны на островах. Если только женщинам на украшения. Нет, они нужны только нашему повелителю.

– Но как же вы заходите в другие порты?

– Мы берем то, что нам надо с боем.

– Но если порт большой, хорошо охраняемый?

– Мы взяли Корду. Это очень большой порт и у них были сторожевые корабли. Но они ничто по сравнению с нами. Они большие, да. Но неповоротливы и тихоходны. Мы с легкостью разбили их и завоевали город. Корда очень красивый и богатый, – Раднир говорил с восхищением. – Я никогда не видел такого огромного и красивого города. Мы взяли самую богатую добычу за всю мою жизнь.