Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 44 страниц)

И всё же обстановка моментально накалилась до предела. Руки, лежавшие на эфесе оружия, сжались. Гвардейцы, почувствовав напряжение, недвусмысленно полуобнажили мечи.

– Вам дали пояснения насчет этого приказа? – обратился Иллар к командиру гвардейцев, стараясь своим спокойствием охладить пыл своих людей.

– Да, милорд. Мы должны доставить вас под домашний арест. В ваши покои. Двух солдат – в караульные казармы.

– Что с остальными моими людьми?

– По поводу вашего отряда мне не дано указаний.

– Фаркус, следуйте за нами.

– Слушаюсь!

Латин наконец-то очнулся от своих грез, подъехал к Иллару и протянул руку к приказу:

– Это шутка такая? – недоуменно сказал он. – Ты придумал новое развлечение? Сколько таких приказов ты способен получишь за время этой войны, и остаться в живых?

Командир опять напрягся, рука легла на эфес.

– Даже не знаю, что было серьезней. То или это… – задумчиво произнес Иллар, – по крайней мере, этот – настоящий.

– Милорд… – командир был в напряжении.

– К вам это не относится, я подчинюсь, командир. К Шесбину у вас не было посланий?

– Нет, милорд.

– Тогда не будем терять время. Мы едем с вами.

Столица встретила поредевший отряд Иллара тишиной и деловой сосредоточенностью. Хотя сюда и должны были собраться жители всех окрестных деревень, поместий и мелких городов, город казался вымершим, а встречающиеся люди – молчаливы. Праздной толпы не было, питейные заведения, встречающиеся на пути, казались пустыми.

– Что в столице? – не удержался и спросил Иллар.

– Что? Все в порядке. Приказ принца – мы готовимся к обороне.

– А почему так пусто?

– Все заняты делом. Управитель держит город в строгости. Но по вечерам люди отдыхают, улицы заполнены.

Иллар облегченно вздохнул.

Дворец поразил такой же переменой. При том что народу в коридорах явно прибавилось, дворец был тих и казался пустынным. Целые комнаты были заняты отнюдь не придворными. Тут были солдаты и оружейники, сапожники и кожевники, повара и лекари. Пахло мылом и благовониями, кожей и деревом. Немногие встречающие часто даже не узнавали внука короля, что было гораздо легче, чем некоторые враждебные или жалостливые взгляды тех, кто всё же знал, кого ведут под охраной.

Командир провел Иллара к знакомой двери его комнаты.

– Милорд. Вы остаетесь здесь. Охрана будет у ваших дверей и дверей кабинета его высочества. Вам запрещено покидать ваши апартаменты. К вам никого не разрешено допускать.

– И короля?

– К его величеству и членам Королевского Совета это не относится. Это касается прислуги и других посторонних лиц. Всё необходимое уже в вашей комнате.

Иллар оглянулся на Фаркуса и Латина. Те кивнули. Их люди со своей стороны займутся контролем исполнения этого приказа. Иллар не сомневался, что и за Гольвеном присмотрят. И всё же этого было недостаточно.

– Разыщи Кандира, – обратился он к Фаркусу, – я должен переговорить с ним.

Иллар вошел в комнату и дверь за ним закрылась. Знакомое и почти забытое жилище. Но как же неприятно чувствовать себя под замком.

В комнате стояла бадья с водой, на накрытом столе – прикрытые салфеткой блюда. Иллар потрогал воду. Остыла. Это не сильно расстроило его. Мыться с повязками он все равно не сможет, а обтереться губкой ему хватит гораздо меньшей посуды.

Он уже начал скидывать одежду, когда дверь открылась. Вместо ожидаемого Кандира, вошел король и Бахтин. Иллар почтительно склонился:

– Ваше величество! Господин Бахтин.

Корн же бесцеремонно обнял его, крепко прижав к себе. Иллар вскрикнул, Корн отстранил его, оглядел, заметил под рубашкой многочисленные повязки.

– Латин не все рассказал мне?

– Он многое не застал.

– Рассказывай.

Иллар покачал головой.

– Сначала вы. Есть сведения об отце?

Плечи опустились, король вздохнул:

– Нет. Как в воду канул. Вместе с Оветой.

– Стенли, Тарлин?

– В Сеготе. Они будут действовать тайно и сообщений от них так быстро не стоит ждать.

– Талина, Стенк?

– Без изменений. Сегот отмалчивается.

– Гольвен действительно тут?

– Да. Именно он предъявил обвинения, потребовал твоего ареста и Суда Королевского Совета.

– Не вашего?

– В данном случае, когда обвинён наследник, требуется Суд Королевского Совета.

– Кто-нибудь поверил?

– Нет. Тем более что сам я к этому времени обладал теми сведениями, что сообщил мне Латин. О поддельном приказе. Но Гольвен сообщил о многочисленных свидетелях, которые подтвердят его обвинения.

– А на его щеке нет моего обвинения? – зло проговорил Иллар. – Именно он – предатель и он убил Залушта.

– Вот как? У него повязка на голове, сказал, что это ранение. Что ты имеешь ввиду?

– Там моё доказательство его предательства!

Корн сел в кресло, указал Бахтину на второе кресло.

Иллар рассказал всё. То садясь на кровать, то вскакивая и мечась по комнате, заново переживая недавние события. Корн с Бахтиным внимательно слушали.

– Теперь вы, – Иллар закончил покушениям на себя, убийством Шесбина, битвой, и устало уселся на кровать.

– Необходимо послать людей забрать бумаги Шесбина. Этот приказ должен быть там, – Корн обернулся к Бахтину.

Тот кивнул.

– Палатка Шесбина сгорела, – глухо пробормотал Иллар.

– Значит, предатель предусмотрел это. Но всё равно надо попробовать.

Корн встал и прошелся по комнате.

– Я вернулся вчера, когда Королевский Совет уже начался. – Бахтин согласно кивнул. – Гольвен настаивал на заточении тебя в темницу. – Иллар передернулся. – Ему пришлось повторить своё обвинение для меня. Признаться, его несколько расстроило мое появление, но теперь это стало понятно. Но я не ожидал, что все настолько серьезно.

– Что он рассказал?

– Он рассказал, что был свидетелем, как произошла битва Шесбина с Альтамом. Как Шесбин отступил. Как он услышал о твоем предательстве от одного освобожденного пленного.

– Его не было с войском, интересно, где он мог услышать! Он узнал подробности от Альтама. Потом ему просто привели этого свидетеля и всё.

– Логично. С твоим рассказом. Но кто может подтвердить, что его не было в войсках? Шесбин его знал?

– Думаю да. И Шесбин убит.

– Дальше он от одной жительницы крепости узнал о казнях.

– И она тоже случайно оказалась на свободе!

– Да. Тоже случайно, – согласно кивнул Корн. – А вот дальше он утверждает, что Шесбин арестовал тебя.

– Нет. Он не арестовывал. Но советовал не показываться.

– Но меч забрал?

– Еще в первый раз.

– Есть свидетели, что ты не был арестован?

– Это не было арестом. Но со стороны могло видеться именно так.

– Он обвинил еще и твоих людей. Звена и Сайла. Их должны были взять под стражу.

– Фаркус их прикрыл. Они на свободе. Зная, что Гольвен тут, мы не стали рисковать. Сайл был свидетелем, как Гольвен убил Залушта. А Звен видел в комнате и Альтама, и Гольвена. Их пытали и следы пыток остались. Вот поэтому Гольвену надо, чтобы они были мертвы. Но Фаркус их не отдаст.

– Как ты думаешь, у Гольвена имеются сообщники?

– Наверняка. Ведь указы-то подделывали и с гонцами не все чисто. И он может нанять людей. Не думаю, что дюжина посланных убийц была единственной.

Корн тяжело вздохнул.

– Мне не пришлось прикладывать усилий, чтобы запретить помещение тебя в темницу. Гольвен не убедил Королевский Совет. Но обвинения слишком тяжелые, поэтому завтра Королевский Совет ждет тебя на суд. Гольвен весьма уверен в себе. Источая любезности, он настоял, что вести процедуру суда следуют не мне. Для исключения предвзятого мнения.

– Он посмел упрекнуть в этом короля!

– На счастье, Кандир тут же предложил себя. Я ему доверяю. У него большой опыт разбирательств, расследований и решений спорных вопросов, пока он был командующим. Поэтому я согласился побыть сторонним наблюдателем. Но Гольвен на этом не успокоился, он настоял, чтобы к тебе никого не допускали, хотел даже запретить это мне. Думаю, его насторожило моё быстрое согласие на суд.

– Он считает, что вы поможете мне сбежать! – усмехнулся Иллар.

– Если бы ты сбежал, это было бы ему на руку, – задумчиво произнес Корн. – Невиновный не сбежит. Но суд его тоже устроит. Поэтому по его настоянию, один из членов Королевского Совета должен был сопровождать меня.

Корн обернулся к Бахтину.

– Я рад, что это оказался ты. Тебе придется серьезно поработать. Во-первых, твои самые надежные люди должны взять под охрану отряд этого молодого человека. В первую очередь – Звена, Сайла и Латина. Последний тоже видел приказ. Не думаю, что Фаркус сидит без дела, но помощь ему не помешает. Про поездку за бумагами Шесбина мы уже поговорили. Займись поисками писаря. Подделку подписи на указе Королевского Совета не сделает первый попавшийся ученик. Тут нужен умелый и опытный. Таких не много в Нарте. Ищи. И гонцы. Что-то тут неладно. И преступно. Где-то сообщения перехватывались, где-то переписывались. Возможно, тем же писарем.

Бахтин так и не произнес ни слова, молча кивая в ответ.

– Но я также могу предъявить обвинения Гольвену! Он предатель и он также обязан быть под стражей, – решительно произнес Иллар. – Если для этого необходимо собрать Королевский Совет, то я требую его собрать. Прямо сейчас.

– Согласен. Но для решения взять под стражу члена Королевского Совета мне не нужно собирать сам Совет. Бахтин, я приказываю тебе арестовать Гольвена. И пусть твои люди глаз с него не сводят. Иллар, завтра на Королевском Совете ты скажешь своё слово. Теперь ты должен отдохнуть. Я попрошу у Алаины что-нибудь для сна.

– Она придёт?

Корн покачал головой.

– Я ничего не сказал ей и запретил упоминать об этом при ней. Некоторое время пусть побудет в неведении. Сейчас начнёт поступать слишком много раненных, у нее будет возможность хоть немного отвлечься от переживаний о твоем отце, Талине и Овете. Твоя история пусть подождёт развязки.

Он посмотрел на его повязки.

– А вот насчет твоих ран…

– Все в порядке. Меня подлечили, раны заживают.

– Тогда так и оставим. Не принимай ни от кого сонного снадобья, если это не буду лично я, и… закрой дверь с этой стороны, – улыбнулся он напоследок.

– Ботран должен послать мне сообщение о состоянии дел.

– Я прикажу, чтобы его принесли мне и поставлю тебя в известность

Они ушли, в дверь заглянул стражник, убедился, что пленник на месте и прикрыл дверь. Иллар остался один. Подумал и закрыл дверь на ключ, оставив тот в замке. Подошел к двери в кабинет отца. Открыл и вошел. Было тихо, как и обычно, но теперь тишина была другой. Полной. Иллар подошел к двери и закрыл на ключ её. Потом снял со стены несколько кинжалов и меч. В своей комнате также закрыл соединяющую с кабинетом отца дверь.

Чтобы ни придумал очередное Гольвен, Иллар будет готов.

Глава 20
На выручку Талине и Стенку

Заключение в гостевых апартаментах Дюртала продлилось почти двадцать дней, после чего королю Сегота пришлось перевести своих гостей в другое место. Случилось то, что и должно было случиться с Талиной, запертой в четырех стенах, даже несмотря на то, что стен на самом деле было гораздо больше.

В их со Стенком распоряжении было несколько комнат. Сюда же включались комнаты для прислуги и небольшая кухня. Правда «внутренняя» охрана ограничивала нахождение Талины со Стенком в других комнатах, позволяя оставаться наедине только в их комнатах: спальне, гостиной и кабинету. Для чего им был нужен кабинет – они понятия не имели. Но три комнаты всё же больше чем две. Пространства больше.

Проснувшись после того сонного снадобья, Талина бушевала несколько дней. Ею и мужем были планомерно обследованы все стены и углы в поисках тайников или скрытых рычагов в потайные ходы. Немало времени ушло на розыски выхода и попыток сбежать, проскользнуть через комнаты прислуги днем, а из окна ночью. Но стража была бдительна. С неизменным почтением их останавливали и возвращали обратно.

Слуг им подобрали угрюмых и молчаливых. Им не запрещали общаться с ними. Но что творилось в мире, те либо не знали, либо отказывались сообщать. Попытки что-либо передавать на свободу, их людям, также заканчивались неудачей. Стенк сомневался, что даже, если бы у них были с собой крупные деньги, слуги взяли бы мзду. Впрочем, Дюртал позаботился, чтобы у Талины со Стенком не было ни письменных принадлежностей, ни бумаги. Книги – пожалуйста. Но не чернильница с пером. Талина, правда, обошла этот запрет, умудрившись написать коротенькую записку на полях вырванной из книги страницы тонким угольком. Но книжная страница так и осталась у них. Никто из слуг не согласился её передать.

Несколько раз их навещал Рекат, не делая упреков, но и не отвечая на возмущение Талины. А в один из дней их посетил Дюртал, в сопровождении Реката.

– Хоть на это сгодилась гостиная, – пробормотал Стенк, отвешивая положенный поклон.

Талина демонстративно проявила неучтивость и лишь настороженно, как кошка, которая готова броситься на добычу, наблюдала за королем.

Дюртал сел в кресло и оценивающе оглядел своих пленников.

– Ваше высочество, мне искренне жаль…

– Приберегите вашу галантность для самозванки.

– Бедная девочка пользуется повышенным вниманием моих придворных и моего сына, она не нуждается в моей учтивости.

– Она будет нуждаться в вашем милосердии, когда вы посчитаете, что она сыграла свою роль и от нее можно избавиться.

– Моя дорогая, ну я же не изверг. Зачем мне разбивать сердце моего сына. Он просто влюблен в неё.

– Но вы же не позволите ввести самозванку в семью.

Дюртал развел руками:

– Мой сын женится на королеве. И девушка присоединит к моему королевству своё.

– Что вы хотите, Дюртал? – процедила сквозь зубы Талина. – Что вам ещё от нас надо? Когда вы нас отпустите? Когда Кордия будет у ваших ног? Когда совершится бракосочетание, и мы уже не сможем ничему помешать?

– Вы абсолютно правы, моя дорогая. Именно так. Но я всё же позволю себе сделать еще одну попытку вас образумить. Что бы вы ни думали, мое гостеприимство, которым вы так неучтиво пользуетесь, меня тяготит. Я еще раз предлагаю вам дать мне слово в связи с новыми открывшимися обстоятельствами.

– Какими?

– Это касается вашей семьи, моя дорогая.

– Что с моей семьей? При чем тут моя семья?

– Дело в том, дорогая принцесса, что часть вашей семьи отправилась на войну. А на войне много чего происходит.

Талина побледнела. Стенк взял её под локоть, слегка сжимая.

– Что с моими сыновьями?

– Ну, – потянул Дюртал, намеренно делая большую паузу, – с одним, младшим, явно всё в порядке.

– Стенли?

– Пропал, моя дорогая. Пропал во время штурма Переправы.

– Штурма Переправы?

– Ах, вы еще не знаете?

– Ваше величество, – довольно-таки резко перебил его Стенк, подхватывая Талину, у которой подкосились ноги, – вы прекрасно знаете, что нас держат в неведении о том, что творится в мире.

– Это вам наказание, господин Стенк, за то, что вы с женой суёте нос не в свои дела. Ну так, на чем я остановился? Ваш сын пропал. Убит или попал в плен. Никто не знает. Курхот не предъявлял его тело и не требовал выкупа.

– Откуда у вас эти сведения? От Курхота?

– Ну, Курхот завоеватель, я не поддерживаю с ним связь. – Король проигнорировал явное скептическое фырканье Стенка. – Мне сообщили об этом люди из окружения короля Матаса. Кстати, мы продолжим про Переправу. Она пала, а Курхот взял Алмику.

– Что?

– Да.

Дюртал наблюдал за потрясенными лицами мужа с женой.

– И это еще не все новости, – добавил он. – Мне весьма печально сообщать эту новость, но ваш брат и ваша племянница убиты.

– Не может быть!

– Может, мои дорогие. Все это может. Принца Интара отравили, он умер. Правда, его тело почему-то исчезло, а с ним пропала и его дочь. Не думаю, что она еще жива. В тех местах идут бои, грабежи. Скорее всего, тело вашего брата кто-то выбросил за ненадобностью, а дочь досталась какому-нибудь солдату. Дикие нравы у пиратов, я весьма сочувствую вашей семье. Большая глупость брать на войну детей.

– Это неправда! – только и могла сказать сраженная Талина. Стенк молча сжимал губы.

– Ну почему вы мне не верите? Какой смысл мне обманывать вас?

– Этого просто не может быть!

– Моя дорогая…

– Я вам не дорогая, Дюртал. Я требую, чтобы нас с мужем освободили! Я нужна своей матери и отцу! Они не перенесут этого!

– Ваше высочество, так я за этим же и пришел. Вы можете быть совершенно свободны. Прямо сейчас. Всего лишь пообещав мне не лезть в мои дела. Вы даете слово и через десять дней вы уже дома.

Талина заскрежетала зубами.

– Я не дам вам этого слова! Я не позволю отдать самозванке Кордию.

Дюртал встал.

– Пустословие, моя милейшая принцесса. Вы ничего не сделаете ни там, ни здесь. Кордия будет моя. Я забираю её. И вы мне не помешаете. Хотел бы я от вас избавиться по-хорошему, но, если вы упорны в своей глупости, подождём, пока всё не закончится.

Король вышел, Рекат последовал за ним.

Талина заметалась по гостиной.

– Как ты думаешь, он не обманул?

– Смысл? Чтобы взять у тебя слово, и ты тут же обнаружила обман? Нелогично.

Талина расплакалась, уткнувшись мужу в плечо.

– Талина, он не сказал, что Стенли умер. Возможно, он ранен, его подобрали местные жители. Мальчик вполне способен о себе позаботиться. А Тарлин его разыщет. И уж подавно они не оставят попыток найти Овету и… Интара.

– Проклятье! Надо было дать Дюрталу слово и поехать искать! Махнуть на все рукой и искать!

Стенк вздохнул:

– Ещё не поздно позвать Реката.

Талина вздрогнула.

– И сделать вид, что ничего не произошло? Я не смогу, Стенк!

– Я знаю.

– Может ты? Стенк, пусть он отпустит тебя. Поезжай туда, найди их… Если они живы… – Талина опять заплакала. – Бедная девочка.

– Талина, – произнес Стенк твердо, – там Тарлин. Там Матас. Они будут искать. Но тебя я не оставлю.

Прометавшись по своей темнице еще несколько дней, Талина впала в апатию, а потом и слегла. Бездеятельность, неопределенность и безысходность, а теперь еще и боль потери подточили её силы. Стенк пытался добиться для них разрешения на тренировки хоть деревянными мечами, но посетивший их Рекат лишь отрицательно качал головой, впрочем, всё же с опаской поглядывая на бледную и осунувшуюся принцессу Илонии, которая уже и не вставала с постели.

Не выдержав, Стенк приступил к активным действиям. Он демонстративно отказался от еды и несколько раз был избит охранниками, когда силой пытался пробиться через их заслон. И вот только тогда их опять посетил Дюртал.

Стенк даже не встал при его приближении, чем заработал хмурый взгляд как короля, так и Реката.

Дюртал решил проигнорировать непочтение своего гостя, и перенес всё своё внимание на лежащую в кровати Талину.

– Она не притворяется? – спросил он у Реката.

– Мы вызвали к ней лекаря. Он сказал, что не видит у нее ничего страшного. Лишь упадок сил и ипохондрия.

– И с чего бы это? – проговорил с вызовом Стенк.

Дюртал не обратил на него внимание.

– И что, это может быть смертельно?

– Лекарь говорит, что само по себе – нет. Но она ничего не ест.

– Насильно покормить?

Стенк вскочил со своего места.

– Да будьте вы прокляты. Я не позволю, чтобы вы приближались к моей жене.

– Будете смотреть, как она умирает?

– Она будет здорова, если вы измените условия её заключения. Я же просил дать ей возможность хоть двигаться, хоть чем-то занять себя.

– Дать ей в руки меч? Чтобы она поубивала моих стражников?

– Я говорил про учебный. Она женщина, а не воин.

– Но вы – воин.

– Так удвойте стражу, – огрызнулся Стенк.

– Что еще необходимо вашей жене, чтобы она поправилась?

– Свобода!

– Это исключено.

– Что, у вас не получается посадить на трон Кордии свою марионетку?

– Вы забываетесь, господин Стенк, – поспешно вступил в разговор Рекат, видя, как наливаются гневом глаза его господина.

– Это Сегот забывается, – взорвался Стенк. – Мы не просто пленники. У пленников есть возможность сноситься со своими родными. Мы – нет. Как, скажите, это понимать? По какому праву король Сегота так поступает с членом королевской семьи Илонии?

– Мне плевать на Илонию! – с презрением ответил Дюртал. – Как только у меня будет выход к морю, Илония сама приползет на коленях ко мне

– У Илонии есть выход к морю через Мадарис. И через Кордию наши торговые пути идут лишь потому, что они идут через Арилазу. Дружественную и благоприятную для остальной торговли. Без Арилазы и Кордии – у Илонии останется лишь одна заинтересованность в Сеготе – отомстить за смерть принцессы Талины.

Рекат поспешил опять вмешаться.

– Ваше величество, – успокаивающе проговорил он. – Что если перевести принцессу Талину в замок Мелах? – Рекат обернулся к Стенку. – Это небольшой замок, в дне пути от столицы, в королевских охотничьих угодьях. Там королевские покои, и много места. – Рекат снова повернулся к Дюрталу. – Мы усилим гарнизон, и у принцессы будет возможность как совершать верховые прогулки, так и заниматься на плацу, если это необходимо ей, чтобы не умереть.

Стенк немедленно кивнул.

– Я согласен. – Это была хоть какая-то, но уступка.

Дюртал подумал, внимательно глядя на больную женщину.

– Хорошо, Рекат. Подготовьте надежных людей. Ее высочество будет моей гостьей в замке Мелах.

Так, через несколько дней они оказались в замке.

Им отвели самые лучшие покои в замке, королевские. И хотя они и уступали по роскоши тем апартаментам во дворце, где они провели первый месяц заточения, здесь все же дышалось легче и свободней.

И Талина начала медленно выздоравливать.

Сначала Стенк выводил жену на террасу, затем во двор. Несколько раз в карете они объезжали замок, делая остановки на берегу реки или в поле. И хотя их всегда сопровождало не менее двадцати вооруженных до зубов всадников, это вернуло постепенно на лицо Талины краски жизни.

Комендант крепости Хартан обходился с ними вежливо и предусмотрительно. Его жена Диара была любезна и добра. Обеды и ужины неизменно проходили в гостиной, в обществе супружеской четы и их детей, а на кухне готовили хоть и просто, но сытно и вкусно.

На этот раз Дюртал позволил своим пленникам знать, что творилось в мире. Но подать о себе весточку родным всё же запретил. Поэтому комендант, получив приказ, тщательно ограничивал общение своих пленников с обитателями замка. Но наблюдать с террасы за повседневной жизнью замка – не возбранялось.

Когда Талина взяла в руки поданный ей учебный меч, Стенк посчитал, что выздоровление закончено. Вернувшись к жизни, Талина снова перетрясла весь замок, пытаясь найти лазейку для побега. Ждать, пока Дюртал, удовлетворившись Кордией, их отпустит, она не соглашалась.

– Не знаю, – говорила Талина. – Во-первых, я не верю Дюрталу. Я не верю, что у него так легко получится затея с фальшивой Тайлис. И, во-вторых, если что у него пойдет не так, мы из пленников становимся заложниками. Мне это не нравится.

Стенк молча соглашался.

И Талина не оставляла мыслей о побеге, не зная, что со стороны Арилазы к ним уже приближается помощь.

Присутствие в отряде женщин сильно упростило их путешествие. Интар ехал, как глава семейства, с женой и дочерью, в сопровождении вооруженной охраны. Они сказались беженцами из Кордии. И хотя путь их с Кордии был необычен, отговорка, что вначале они бежали в Арилазу, а потом, услышав, что в Албоне их королева, идут под её знамя, была принята сразу. Из чего Интар заключил, что его расчёт, а это именно он предложил данную выдумку, верен. Фальшивая Тайлис собирала под свои знамена людей. А Дюртал приветствовал поддержку своей протеже. Впрочем, как оказалось, войска Сегота во главе с королевой Тайлис уже переходят пограничные горы. Но по дорогам Сегота шло сейчас было такое множество беженцев как с Сегота, там и Арилазы, что путешественники не вызывали подозрений.

Даже Фет пригодился, когда им подвернулась возможность в ближайшем городке приобрести старую, полуразрушенную карету. Не переставая ворчать, что надо было потратить немного времени и забрать их карету, поколдовав над данным убожеством, он привел карету в рабочее состояние. Теперь Лайна и Овета смогли отдыхать. Да и Интару, как оказалось, дальняя дорога была ещё тяжела, и он позволял себе пересаживаться в карету для отдыха.

Овета пыталась было уговорить отдыхать в карете и Стенли, всё ещё выглядевшего неважно, и Раднира, у которого не до конца зажили раны. Но оба юношей так посмотрели на неё, что Овета больше не поднимала этот вопрос.

– Скорее всего, Кордию покинули не все люди Курхота. Дюрталу не с руки входить в Кордию, а затем обеспечивать свободный проход ситарцам, – делился Интар своими мыслями во время езды с юношами, сопровождавшими его. – Раднир, как ты думаешь?

Тот усмехнулся.

– То, что я служу тебе, принц, ещё не значит, что я буду рассказывать тебе о своей стране и своем народе.

– Положим, про твою страну и про твой народ я достаточно услышал и от тебя, и от твоих земляков. И страна с народом не одно и то же, что войско твоего отца. А завоевывать твои Острова мне не с руки. У меня нет ни моряков, ни кораблей. Так что Острова вне нашей заинтересованности.

– А что тебя на самом деле интересует?

– Как много Курхот планирует перевести сюда людей? Насколько я понял, пришли две волны воинов. Первая волна – тридцать кораблей и шесть тысяч людей. Вторая волна – еще три-четыре тысячи. Мои расчёты верны?

– Верны, – немного подумав, согласился Раднир.

– Будет ли третья волна?

– От моего ответа зависит, как скоро Сегот займет Кордию?

– Да.

– В таком случае мы сами это скоро узнаем.

– Раднир, – голос Оветы звенел от негодования. – Ты служишь моему отцу. Ты должен отвечать на его вопросы!

– Если бы он сделал меня рабом, то возможно! – рассмеялся Раднир. – Ну, а понятие службы не распространяется на то, что я предам свой народ.

– Твоему народу следовало сидеть там, откуда он пришёл, – как всегда с досадой вставил Стенли.

Они с Радниром сохраняли напряженный нейтралитет. И хотя Стенли больше не призывал связать и заткнуть рот юноше, за всё время их путешествия он так и не смирился с тем, что несостоявшийся убийца Интара теперь разгуливает на свободе и, мало того, спокойно общается с Оветой. Его постоянную настороженность поддерживали как Лайна, так и Тарлин. На свою сторону они перетянули и Ногала и тот, хотя и посмеиваясь, согласился не спускать глаз с ситарца.

А Интар, казалось, и не замечает их недоверия. К досаде Стенли, Овета так же, как и её отец, относилась к Радниру с непонятным дружелюбием. Она запросто могла вручить ему какую-либо поклажу, попросить подержать то одно, то другое, или заставить его снять рубаху и осмотреть его раны. Тот выполнял всё с неизменным послушанием и снисходительной усмешкой. А Интар доверял молодому человеку полностью.

– Целиком с этим согласен, – смеялся Раднир в ответ на слова Стенли. – Острова и море – не чета вашей земле. Никогда бы не полез в эти горы добровольно.

– Если Интар отпустит тебя, ты вернешься туда? Или вернешься к отцу? – заинтересованно спросил Тарлин.

– Я подвел своего повелителя. Я не исполнил приказ. В его глазах я опозорен, – для разнообразия сухо, а не с обыкновенной усмешкой ответил Раднир.

– Так что же ты будешь делать?

– Вы едете туда, где королева Тайлис. Если я привезу её отцу, он простит меня.

– Если ты найдешь Тайлис, пока служишь мне, ты забудешь свои обязательства, откажешься от меня, захватишь Тайлис и привезешь её отцу? – уточнил дотошный Интар

– Нет. Сначала я получу свободу. А потом заберу Тайлис.

– Придется тебя разочаровать. Мы её не отдадим. И я постараюсь тебя не отпустить, чтобы ты этого и не пытался.

– Когда я буду свободен, я что-нибудь придумаю.

– Хорошо. Но если не получится, что ты будешь делать?

– Тогда вернусь домой. Возьму свой корабль.

– Кто тебе даст? – презрительно рассмеялся Стенли.

– Зачем мне его давать, если он у меня есть!

– У тебя есть корабль? – распахнула от удивления глаза Овета.

– Да, «Звезда» моя, и я – её капитан. И ты, дочь принца, сама нарисовала мне её.

Раднир вытащил из мешка сложенный листок бумаги. Овета узнала свой рисунок, нарисованный на берегу озера заброшенного рудника несколько дней назад.

Рисунок прошёл по рукам, затем вернулся к Радниру, которого так и распирала гордость за свой корабль.

– Я не понял, что ты рассказывал именно о своём корабле, – даже для Интара это была новость.

– Ты умеешь управлять кораблем? Сколько тебе лет? – так и не сумел справиться с удивлением Тарлин.

– Мне девятнадцать, а в море я с восьми лет. Свой первый корабль я получил в четырнадцать лет.

– Это была твоя добыча? – уточнил Интар.

– Первый корабль дал мне отец. Следующий я добыл в бою, – в голосе Раднира опять звучала гордость.

– Может у тебя еще и наложницы есть? – насмешливо спросил Тарлин

– Конечно. Я же мужчина.

Тарлин поперхнулся, Стенли расхохотался, Овета покраснела.

– И дети? – Смеясь, проговорил Стенли

– Да, есть, – в устах Раднира это прозвучало само собой разумеющимся.

– Сколько?

– Не знаю.

– А ты хоть знаешь, как их зовут?

– Когда я возьму их на свой корабль, я буду знать, как их зовут.

– Но как ты определишь, что это именно твой сын или дочь.

– Моя мать знает.

– А сейчас она тебе не говорит?

– А зачем мне это?

– Слушай, хочу тебя предупредить. Если в твою голову придет мысль Овету сделать своей наложницей, я тебя укорочу на эту самую голову, – с угрозой произнес Стенли, – даже если мне придется нарушить приказ Интара.

Раднир удивленно посмотрел на него.

– Почему?

– Что значит почему?

– Почему это не должно было прийти мне в голову? Я думал об этом. Но она не добыча. Она оказалась сильней меня, она меня победила. А теперь она – дочь моего господина.

– Получается, теперь – ты её добыча? – Стенли не на шутку был ошеломлен.

– Я выполню любой её приказ, – уклончиво ответил юноша, явно не собираясь становиться добычей.

– Вот и оставляй детей Интара одних без присмотра, – пробормотал Стенли под дружный смех.

Овета тут же воспользовалась своим правом:

– Ну, так скажи, ожидать ли нам третьей волны воинов с островов.

– Не лови меня на слове, дочь принца. Служба твоему отцу и моё к тебе почтение не имеет отношения к моей родине.

– Но если ты будешь свободным от слова моему отцу, если ты, представим такое, привезёшь своему отцу королеву, ты снова будешь сражаться против нас?

– Конечно, – немного удивленно и даже обиженно проговорил Раднир. – Как прикажет мой повелитель.

– Ты не можешь жить, чтобы не подчиняться кому-либо?

– Почему? Могу. На своем корабле – я господин. И мне подчиняется моя команда. Я сам решаю, что делать и как действовать. Но мой корабль – это ещё не моя страна. А у страны есть повелитель. Я обязан подчиняться ему. Разве у вас не так?

– Ну, в общем-то, так, – нехотя признался Стенли, немного подумав.

Тарлин задумчиво кивнул. Овета слушала, раскрыв глаза.

– Ну а моему отцу ты почему служишь? – продолжала допытываться она.

– Потому что он сильней. Он меня победил.

– Право сильного? – спросил Тарлин.

– Да.

– Таким образом, вы обращаете людей в рабство?