Текст книги "Война (СИ)"

Автор книги: Яна Ильинская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 44 страниц)

Илония. Книга 2 Война

Глава 1
 Малый Совет

– Какие у нас планы, Интар? – Талина стремительно, как и всегда, ворвалась в гостиную, где собрались члены королевской семьи Илонии.

Стенк вошел следом, осторожно прикрыл за собой дверь и поздоровался:

– Мои приветствия от себя и моей жены!

Талина хмыкнула, но пробормотала извинения. Стенк сел рядом с женой и незаметно подмигнул Интару. Тот не ответил, и Стенк стал серьезным. Дела нешуточные.

– Не думаю, что они отличаются оригинальностью, Талина! – Ответил, наконец, Интар. – Мы высылаем войско в Кордию. Без нас они не смогут противостоять наплыву захватчиков.

– Нет, Интар, – фыркнула Талина, – я знаю, что объявлен сбор войска. Нас ввели в курс дела. Поэтому мы и задержались. Я спрашиваю, что будет делать каждый из нас? – Она обвела взглядом присутствующих.

Отец с матерью – король Корн и королева Алаина сидели на удобном диванчике у камина. Слева, на таком же диване с другой стороны расположились Талина со Стенком. Стенли и Тарлин устроились на подоконнике. У Интара было его персональное кресло, за которым стоял Иллар. Лайна и прижавшаяся к ней Овета разместились на одном широком кресле.

Большой Королевский Совет Илонии собирался регулярно, решая повседневные вопросы жизни королевства. Но наиболее важные, глобальные проблемы вначале обсуждались на Малом Королевском Совете, состоящем исключительно из членов одной семьи.

События в Кордии собрали всех вместе, и именно здесь должны будут приниматься решения. Сейчас всех сильно волновало, кому какая роль будет определена и где. Пока Талина не пришла, Интар отмалчивался, погруженный в свои думы.

– Да, я понял, Талина! – Интар побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.

Девять пар глаз неотрывно смотрели на него. С тревогой, беспокойством, грустью и даже радостным ожиданием.

– Стенли, – Интар нахмурился, хотя казалось, дальше было некуда, – не светись так от радости. Да, ты поедешь. Я не могу не послать тебя, но, если ты позволишь себе хоть намек на необдуманное решение и неуместную храбрость, прикажу пригвоздить тебя к телеге в обозе.

Высокий молодой человек, небрежно устроившийся на подоконнике, сверкнул белозубой улыбкой.

– Дядя, а как же инициатива, импровизация, и, наконец, горячность боя? Победы не завоевываются размеренным маршем и осторожным созерцанием поля боя!

– Победа обеспечивается хорошей разведкой, толковым командованием, стойкостью солдат и надежным снабжением, – отрезал Интар. – Ты прекрасно понял, что я имею в виду. Безрассудная личная храбрость мне не нужна! От тебя требуется холодная голова и твердая рука. У тебя в подчинении будет не твой отряд сорвиголов, а обычные воины. И я не хочу, чтобы их порубили только потому, что тебе захочется подвигов. И учти, Хайдир считает аналогично.

Стенли фыркнул, но притих. С дядей спорить, тем более когда он в таком состоянии – себе дороже. А упоминание Хайдира навевало тоску. Командующий войском Илонии был приверженцем строгой дисциплины, точного исполнения приказа и не терпел нарушителей этих заповедей. За что один из его лучших командиров всадников получал неоднократные разносы, отстранения от командования и даже аресты. И всё же молодой человек позволил себе едва заметно усмехнуться. Так, чтобы дядя ни в коем случае не заметил.

Безудержный храбрец, забияка и красавец, в которого превратился со временем Стенли, он все делал под строгим контролем Интара и с его одобрения, о чём не догадывалась даже его мать. Стенли со своим отрядом всадников колесил по стране и миру, ввязываясь в малейшие конфликты, стычки, драки, турниры, будоража обывателей и разбивая попутно девичьи сердца. На счету его отряда было несчетное количество поединков, и не меньшее количество побед в сердечных делах. При виде красивого наездника и его свиты девушки старались упасть в обморок желательно к нему на руки и ещё ни одну он не уронил.

Стенли нашел свою нишу в этом мире и был вполне счастлив, выполняя при этом непосредственные указания дяди. Интару нужен был боевой задорный отряд бесшабашных храбрецов, как он их назвал, и сообщения обо всем, где бывал и что видел племянник. Показная строгость и ворчание были лишь ширмой и привычкой на людях порицать такое поведение племянника. Каждая поездка, оканчивающаяся стычкой, турниром или поединком разбиралась Интаром подробнейшим образом – настроение соседей, военная подготовка, возможные заговоры, казнокрадство. Интар из всего делал свои выводы, а Стенли официально получал демонстративное порицание и впадал в немилость.

Частые любовные победы отряда Стенли стояли здесь особняком. Интар не вмешивался, а за очередной скандал мог отчитать и серьезно. Но, к чести молодого воина и его людей, обиженные отцы семейства не стояли в очереди за их головами, а от девушек не поступало ещё ни одной жалобы.

Талина частично была в курсе задач, которые ставил брат перед её сыном, но даже она не подозревала об их серьёзности и глубине. Сама, исколесив с мужем весь мир, привозя на родину неимоверное количество сообщений, налаживая связи с кем только можно, она всё же была женщиной, тем более королевских кровей, и не допускалась в те сферы, в которые так ловко вписался её сын.

В отличие от жены, Стенк знал всё, нередко помогая как сыну, так и другу.

Со Стенли все было ясно. Другое дело, Тарлин. Двадцатилетний юноша был на пороге тревожных раздумий о своем месте в мире. Его суждения всегда отличались размеренностью и простотой, ему хотелось служить королевству. Умному, спокойному, не по годам рассудительному юноше – самое место было около трона. Но это место было занято. Хотя король Корн практически и отошел от дел, управлял страной Интар, а рядом с принцем был его сын – правая рука и первый помощник.

И Тарлин, после окончания обучения, путешествовал с братом. Иногда сдерживая его, но чаще улаживая последствия скандалов, «разгульных» похождений брата и его отряда. Разрешая конфликты, он постепенно приобретал свой неповторимый опыт, находя необходимые решения, компромиссы, начиная понимать, что его стезя – посольские дела.

Талина со Стенком в большей степени были богатыми путешественниками, чем представителями королевского дома Илонии, предпочитая исследовать новые пути и дороги, общаясь больше с купцами и торговцами и находя больше прелести не в придворных балах, а в народных праздниках и гуляниях. Стенк и подавно предпочитал держаться от придворной жизни подальше. Они были странниками, а не послами.

Интар предоставил Тарлину полную свободу, и тот мог полностью действовать по своему усмотрению. Но по возвращению домой он обстоятельно докладывал обо всем дяде. Интар был в курсе всего, и он был первым советчиком и наставником юноши.

Два брата – один по виду праздный вояка, другой – умный, тщеславный молодой человек были членами королевской семьи, возможными претендентами на трон, что привлекало к ним определенную часть недовольных, либо всегда ищущих выгоду придворных и сильных мира сего. И это тоже было на руку Интару. Еще одна сторона жизни была объята им для анализа и своих выводов.

И все же, иногда братья не могли обойтись своими силами, и им приходилось взывать о помощи. Мать мчалась сыновьям на выручку, прибегая к помощи не только своего обаяния и связям, но и к денежным вливаниям.

Одна такая авантюра и закончилась на днях в Бории. После чего Стенли с братом, их родителям и отряду пришлось весьма поспешно уезжать из Гельна. А Талина была всерьез обижена на сыновей за вынужденное расставание с походным ларцом драгоценностей, и перспективой не появляться в королевстве ближайшие несколько лет.

В назидание, их выдворили через Скобийские горы, а не через дружественный Тогот, что также не улучшило настроения Талины. Разумеется, их путь лежал по границе скобийских и тоготских гор, безумцев отправиться прямиком по опасной территории не было, но поволноваться им всё же пришлось. Эти места всегда были опасны для путников.

К счастью, разведчики вовремя обнаруживали засады, но один раз они все же угодили в ловушку.

Стенли был горд выучкой своего отряда, сумевшим прорваться с боем, несмотря на довольно сложную обстановку. Только четко отлаженные действия его товарищей позволили им, всадникам, по команде спешиться, перегруппироваться в горной местности, закрыться щитами и отразить нападения затаившихся на склонах гор скобийцев, а затем и прорваться вперед. Благодаря благоразумно одетым кольчужным доспехам, его люди отделались легкими ранениями, несколько лошадей было потеряно, но мать с отцом не пострадали.

И здесь опять же пригодилось предвидение Интара. Тот уже несколько лет, как отправлял отряд племянника присоединиться к охране Тогота от налётов разбойников Скобийских гор, и теперь солдаты Стенли имели неоценимый опыт настоящих боёв в горах, пусть даже эти горы были Тогота, а не Скобии.

Они с Тарлином успели рассказать Иллару о своих похождениях, но радость от удачного перехода подпортило дипломатическое письмо с Бории, которое было передано Интару. Внезапно возникшая ситуация с Кордией не позволила Интару призвать братьев к ответу, но те не сомневались, что им еще предстоит предстать с отчетом перед дядей.

Интар взглянул на второго племянника.

– Тарлин, ты едешь со Стенли. – Тарлин кивнул. – В своем письме, – продолжил Интар, – Матас написал, что он выдвигается со своим войском. Он послал призыв о помощи в Тогот. Думаю, Учайк на первое время даст свой легкий отряд. Наш пограничный отряд уже в пути. Вы не будете ждать Хайдира, возьмете с собой только десять человек, чтобы менять сменных лошадей. Догоните Матаса и Вольдена у Переправы. Стенли, ты примешь под свое командование отряд Учайка и наш отряд. Таким образом, на первое время у тебя в подчинение будет человек триста. У Матаса – семьсот. Из его послания я понял, что ему не терпится в бой. Мне надо, чтобы вы оба приложи все силы, чтобы отговорить его так спешно входить на земли Кордии. Я ему напишу. Но не могу с уверенность сказать, что он послушает меня. Это его война. Кордия попросила у него помощи, он перейдет Переправу. – Интар сжал руками подлокотник. – Без разведки, без анализа.

– Интар, – подал голос Корн, – Матас не мальчик, у него есть свои советники, свои разведчики. И именно его страна граничит с Кордией, у него с ней договор о помощи. Он поступит так, как потребует обстановка.

– Да… да, всё именно так! Но у меня плохие предчувствия…

– Объясни! – вскинула голову Талина.

Интар задумался, вздохнул:

– Матас не знает ещё, кто напал на Кордию. Но кроме Ситарских островов – я не вижу силы, которая осмелилась бы на это.

– Ситарские острова? – Корн покачал головой, – сборище пиратов Энвейского моря?

– Оно было сборищем, пока у них не появился предводитель. Некий Курхот. Если почитать донесения из Мадира или той же Корды – их торговые корабли стали пропадать чаще. И не только в том районе. Ситарцы плавают теперь дальше. И не ограничиваются нападением на прибрежные селения Арадилии, Нардинии, страдает от них Мортия, из Корды пришло сообщение о паре таких случаев. Ну и Мадарис тоже. Просто селения Мадариса не такие богатые, как скажем Мортии или Арадилии, поэтому о них и не слышно. Исчезло рыбацкая деревенька, так о ней никто раньше и не слышал. Я и то узнал об этом случайно. Ситарцы грабят, но не убивают команды кораблей и рыбаков, а уводят их в плен. Требуют выкуп только за тех, кто может заплатить большие деньги. Остальных оставляют на островах. Мне прислали книгу одного путешественника – Вариуса.

Его родные молчали, внимательно слушая, а Интар, откинувшись на спинку кресла, скорее рассуждал вслух, проговаривая свои мысли и догадки:

– Курхот объявил себя королем. И Вариус описывает Ситарские острова как стремительно развивающееся полноценное государство. Жители островов в основном промышляют рыбой. Кое-где на островах выращивают и хлеб, имеется скот. Но одной рыбой сыт не будешь, рыбную чешую на плечи не накинешь. Грабежи проходящих кораблей сходят на нет, торговцы обходят его стороной, корабли снаряжают с большой охраной. А у Курхота народу становится больше, чем может прокормить море. Торговать ему нечем. Ему просто необходимо кормить и одевать жителей своего королевства, он будет расширять свои владения.

– И поэтому ты полагаешь, что именно он напал на Кордию? – недоверчиво спросила Талина. – Но Кордия – это та же рыба! У них есть свои луга и поля, но основа всего – то же море, ну и торговля!

– У Курхота, – Интар продолжил, словно не услышав Талину, – довольно-таки разношерстное население. Захваченные мужчины становятся рабами, похищенные женщины – женами. Дети свободны, но они забывают свою родину. Свободные мужчины ходят в море, хотят и умеют воевать. На Островах приличный естественный прирост населения, много юношей. Вариус в своей книге делает упор на их воинском воспитании. У них есть корабли и им есть, кого поставить за штурвал и на весла. И еще одно немаловажное замечание… – Интар обвел всех пристальным взглядом. – Курхот – сеготец.

Все примолкли. Невысказанная мысль была понятна. И все же Корн её озвучил:

– Так ты считаешь, что этот твой Курхот жаждет вернуться на родину?

– Если бы он хотел вернуться на родину, он напал бы на Меж, от Мортии добраться до Сегота легко и быстро. А с Кордии до Сегота еще надо дойти, да и что в Сеготе? Пахать самим землю? Нет, пахать и сеять они не привыкли. Запасов Кордии им хватит надолго. Но если они приехали не пограбить, а остаться, в дальнейшем им понадобятся рабочие руки и дармовой хлеб. А тут рядом, он об этом прекрасно осведомлен, соседняя страна, Арилаза с её алмазами. Их будет достаточно, чтобы купить всё, что он запланировал, и доставить туда, куда он захочет. А там недалеко горы Тогота с золотыми приисками. И пахотные земли Илонии, которые так удобно пограбить, если уж будет жалко денег, чтобы всё это купить. Думаю, Кордия – перевалочный пункт, промежуточное звено.

– Твоё мнение слишком опрометчиво. – сказал Корн, – и основано только на книге какого-то путешественника.

– Когда я её изучал, у меня было стойкое чувство, что Курхот готовится к серьезным делам. Возможно, он собирается ограничиться Кордией. Пусть ему нужны только земли и порт. Но степи Кордии не в пример беднее сеготских, а, захватив порт, он лишится того, зачем явился туда. Торговцы не будут торговать с пиратом. Его победа обернётся пшиком. Если это ситарцы, то они пойдут в Арилазу. Я уверен в этом.

– И какое, по твоему мнению, у него войско? – подал голос Стенк, лишь на мгновение опередив старшего сына.

Интар пожал плечами:

– Не имею ни малейшего понятия. После того как ко мне попала книга Вариуса, прошло несколько лет, и Вариус написал её не сразу. Но, судя по книге, и рассуждая логически, то тысяч шесть. Навскидку – тридцать кораблей, на каждом по 100 человек – команда и, если надо, гребцы. Плюс 200 человек воинов. Если на веслах сидят воины, а их заменить рабами с захваченных земель – то это еще плюс две-три тысячи. Не могу точно сказать. У меня нет данных. Как я ни пытался навести справки, мне мало что удалось. У него может быть и пятьдесят кораблей. И сто. Я послал человека к Эльмуту, он найдёт кого-нибудь из торговцев, кто сможет подробней объяснить мне, сколько воинов может перевести по морю один корабль.

– Хотя мы с Талиной и обходились сухопутными дорогами, Интар, – сказал Стенк, – но в портах были не раз. Нам есть что вспомнить и рассказать.

– Говори за себя, – хмыкнула Талина, – я терпеть не могу портовые таверны, ты в них ходил сам.

– Несомненно, – улыбнулся Стенк, – в Корде и Орхиме, например, тебе больше нравились королевские дворцы на берегу моря.

Интар согласно кивнул.

– Я позову тебя, Стенк, когда придёт человек от Эльмута.

– Шесть тысяч, дядя, это небольшое войско, – не удержался Стенли. – Кроме того, им необходимо оставить немалое число людей на захваченной территории. В Арилазу пойдет не более двух-трех тысяч. Это сущие пустяки. Правда, – Стенли хмыкнул, – не в горах.

– Стенли, помни, я просил, чтобы ты убедил Матаса не переходить Переправу.

– Ну, перед Переправой и за ней, если Курхот действительно двинется в сторону Арилазы, местность ненамного ровней. Придется попотеть. Всадники Тогота умеют воевать в горной местности. Мои ребята и Вольден тоже не оплошают, они имеют соответствующие навыки. Но войско Матаса – оно в основном пешее. Итого – семьсот пехотинцев и шестьсот всадников против двух тысяч пеших воинов Кухорта. Не самый худший расклад.

– При этом роль всадников, – закончил его мысль Интар, – весьма символическая. С вас – разведка, дозор и фланги. И большую часть твоего отряда я хочу отдать Тарлину.

Интар продолжил, на этот раз, обращаясь к Тарлину:

– Сегот наверняка пошлет к Переправе своих людей. Не знаю, сколько, не знаю с какой целью. Но пошлет. Мне надо, что бы ты был там, видел, слышал и, если надо, действовал.

– Ты думаешь, Сегот нападёт на Арилазу? – задумчиво произнес Корн.

– Да я бы ладони потирал от счастья, – ответил ему Интар, – что две страны, которые я хотел завоевать последние двести-триста лет сами идут мне в руки! Я бы на их месте опередил Кухорта, напав на Арилазу. Но если Курхот не идиот, а по описанию – это далеко не так, он предпочтет договориться с земляками заранее – отдав им покоренную и обескровленную Кордию, а себе заберет алмазные разработки. Сегот пойдет на север в надежде покорить Кордию, и у него наконец-то будет выход в море. И он будет стоять там, на Переправе. Стоять, и ждать. Вдруг что-то можно будет повернуть к своей выгоде. И ты, Тарлин, будешь там. А когда подойду к Переправе я, Стенли с тоготцами присоединятся к тебе.

– Ты? – все переглянулись, а Талина даже привстала со своего места.

Интар поморщился.

– Талина, я не только не собираюсь сражаться в первых рядах, но и даже участвовать в сражении. Мне нужны данные – кто эти люди, сколько их, почему они пришли и как они сражаются. Пока у меня одни домыслы! Сплошные догадки и дикие фантазии! А сидя в столице, я буду получать ответы на свои вопросы слишком поздно. Я опережу войско, оно будет идти слишком медленно.

– Но командовать будет Хайдир? – подал голос Корн.

– Если Матас дождется его и не даст первое сражение, несомненно! У меня и мысли не было его снимать. Для чего мы держим командующего войском, если при первом же сражении будем менять его на другого.

– Ты сегодня невероятно рассеян, Интар. Естественно, я не это имел в виду. – Корн усмехнулся. – Просто ты будешь ему мешать! – и продолжил. – Ты знаешь Хайдира. Он имеет, как ты говоришь, холодную голову, но и свою гордость. С тобой за плечами он может натворить глупостей, хотя бы чтобы доказать тебе, что прав он, а не ты.

– Я не собираюсь вмешиваться в его командование, – недовольно поморщился Интар.

Взрослые хмыкнули, молодежь изо всех сил старалась сохранить серьезный вид.

Некоторое время Интар продолжал хмуриться, хотя казалось, дальше было некуда.

– Только если будет критическая ситуация! – наконец, произнес Интар, признавая свое поражение перед слишком хорошо знающими его родными. Но, – он поднял голову и обвёл всех взглядом, – думаю, перед боем мне надо будет серьезно с ним переговорить. Он не мальчик, чтобы обижаться. Он солдат, не более. Меня гораздо больше волнует Матас. Во главе своего войска встанет именно он. Это его страна, его битва. Мы можем разделить с ним горечь поражения, если до этого дойдет дело. Но мы ни в коем случае не должны отнимать его победу. Поэтому свою задачу я вижу в урегулировании этого вопроса. Хайдир будет номинально подчиняться Матасу. Если он примет меня как связующее звено между ними двоими, я, между делом, уж как-нибудь умудрюсь вставить свои советы.

Иллар открыл было рот, чтобы спросить, какова в таком случае будет его роль. За последние десять лет он не покидал отца, сопровождая его повсюду. И предстоящая поездка отца, а значит, и его, волновала и будоражила. Возможно, Иллару представится возможность лично поучаствовать в сражении. Не то, чтобы он завидовал Стенли, имеющим возможность помахать мечом, он всё же предпочитал быть с отцом. Но будущее сражение – не первое в его жизни. Хороший мечник может пригодиться в своем войске.

Но его опередила Талина с тем же вопросом:

– Какое место ты отводишь нам, Интар?

– Стенк, Талина, – Интар продолжал хмуриться, – мне очень хочется верить, что я переоценил угрозу. Но ничего не могу поделать со своими предчувствиями. Матас правильно сделал, что послал к нам за помощью. Если мы сейчас предупредим возможное будущее вторжение и разгромим чужаков в Кордии – все закончится как плохой сон. Но если судьба повернет иначе, Арилаза станет полем боя. Я не знаю, как повернутся дела дальше. Но мне надо, чтобы вы были в Сеготе. И вам со Стенком надо будет выехать незамедлительно.

– Судя по твоим предсказаниям, – единственное, что нам удастся сделать – констатировать факт завоевания Кордии Сеготом, – спокойно произнес Стенк.

– Нет, – блеснул глазами Интар, – вы можете посеять сомнения, что им нужней – алмазы или выход к морю, расстроить их планы с союзником, поссорить, в конце концов. Но в лучшем случае – у Дюртала взыграет совесть, и он поможет разгромить Курхота, – Интар впервые за день грустно улыбнулся. – Во всяком случае, если Сегот завоюет Арилазу – это будет лучше, чем если это сделает Кухорт. Дюртал, по крайней мере, не пошлет рабов на поля, в рудники или на галеры.

– Ты так рассуждаешь, будто у нас нет армии, и мы не в состоянии отстоять Арилазу. Хотя сейчас речь идет только о том, чтобы помочь Матасу отстоять Кордию, – с упреком произнес Корн.

– Возможно… Но… ты же знаешь, отец, что постоянное войско Илонии далеко не так многочисленно и сильно в мирное время. Для возвращения ветеранов нужно время. Вот поэтому я и хочу быть там. Для принятия решений прямо на месте. Либо тянуть время, либо действовать незамедлительно. И мне нужна Талина со Стенком в Сеготе. С аналогичной задачей. Со всеми полномочиями членов королевской семьи.

– И ещё, – продолжил Интар, – беженцам из Кордии гораздо проще добраться до Арилазы, там местность позволяет это сделать. В Сегот же ведут трудные дороги через горы и, хоть и небольшую, но пустыню. И всё же, беженцы наверняка будут и в Сеготе. Мне нужно знать всё о завоевателях, о том, кто и как спасся из жителей Кордии, и где королева Тайлис. Если вы её найдете, мне надо, чтобы она была на нашей стороне. Насколько я понял Матаса, ей удалось спастись, и именно она направила послание о помощи. Но где она сейчас, пока не известно. Возможно, она идет в Сегот, а может, и в Арилазу. Её необходимо найти. Она несовершеннолетняя, но это ничего не значит. Если дворец пал, а регент Миндел погиб, вряд ли и Королевский Совет Кордии существует. Именно она будет обладать всей полнотой власти.

Все кивнули.

– Ты тоже можешь её встретить, Интар, – добавила Талина. – Миндел не позволял ей покидать Кордию, и вы не встречались, но думаю, ты её узнаешь, она очень похожа на свою мать. Только сделай поправку на несколько лет.

– Хорошо, – согласился Интар.

– Овета, – повернулся он к девушке, сидевшей рядом с матерью, – я беру тебя с собой.

Лайна резко выпрямилась. Овета распахнула глаза. Обе выглядели ошарашено. Первой же догадалась Алаина.

– Колотые и резаные раны – немалое испытание для такого юного лекаря как она, Интар.

– Мама, я знаю, – почтительно наклонил голову Интар, искоса поглядывая на жену и дочь.

Лайна, ещё не веря в происходящее, судорожно искала нужные слова, чтобы возразить мужу. Но Овета опередила её. Это был её шанс, и она его не упустила:

– Я еду, – ей хотелось сказать решительно и твердо, но голос сорвался и пискнул.

Совсем смутившаяся девушка прошептала:

– А я справлюсь? – и слезы чуть не брызнули у неё из глаз.

– Ты будешь не одна, Овета, – спокойно произнес её отец, адресуя в первую очередь свои слова жене, а не дочери. – В войсках, естественно, имеются свои лекари. И вполне в достаточном количестве. Бабушка отправит с тобой всех, кого сможет. Вы будете помогать. Вам нужен этот опыт, и вы будете нужны раненным.

Овета расцвела, но волнение полностью охватило её, она судорожно сжала руку матери:

– Мама, – с широко распахнутыми глазами произнесла она, – я буду что-то делать, буду приносить пользу!

Если Тарлин в столице ощущал свою ненужность, то Овета чувствовала это во сто крат тяжелей. Девушку все любили, баловали и оберегали. Ребенок в утешение, угроза похищения – её когда-то накрыли хрустальным колпачком, и она тихонько сидела под ним, не ропща, не говоря ни слова и только любя своей детской любовью тех, кто таким образом оберегал её от жизни. Ничего не видя в жизни и ничего не достигая.

Только с бабушкой, королевой Алаиной, она становилась другой. Та души не чаяла в единственной внучке, так похожей на неё, унаследовавшей её умелые руки и лекарский дар. Только с бабушкой Овета становилась кем-то, перенимая от неё искусство лечить людей. И всё равно она ощущала себя куклой. Чтобы куда-либо поехать не в сопровождении матери, отца, телохранителей, оставить мать, бабушку – это не приходило ей в голову, а никто и не догадывался предложить ей что-либо другое, предпочитая видеть её в безопасности.

А тут, после слов отца у всех на глазах девушка выпрямилась, распахнутые глаза горели хоть и испуганно, но счастливо. Лайна, не веря своим глазам, в изумлении смотрела на преобразившуюся дочь.

А Интар только сейчас взглянул на жену. Спокойно и чуть одобряюще. Он знал, что нужно его дочери и дал ей это. И он обещает жене, что их дочь будет в безопасности.

Потом он перевел взгляд на ожидающего в напряжении сына. Иллар подался вперед. Вот сейчас отец скажет, что сын пойдет в бой со Стенли или будет в резерве, чтобы в трудную минуту прийти на помощь туда, где будет трудней всего. Иллар примет любое задание отца.

Интар качнул головой:

– При самом лучшем раскладе, мы выиграем сражение, очистим Кордию от захватчиков и вернем королеве её трон. При самом плохом – мы будем сражаться на земле Илонии. Иллар, именно ты займешься подготовкой к этому. В первую очередь – рекруты. Все ветераны отзываются с других стран, письма с Призывом уже готовятся. Те, кто получают от короны пенсион, переходят на полную оплату, набирают рекрутов и начинают обучение. Амнистия для тех заключенных, кто согласен вступить в войска. Рыцарство и дворянство для самых отличившихся. Все Владения занимаются заготовкой еды, фуража, топлива и оружия. Все крепости, имеющие шанс выстоять, должны подготовиться. Весь урожай должен быть собран и сохранен. Корона всё скупает и укрывает в крепости. Мы даем людям либо золото, либо королевские расписки. Если островитяне не придут, всё будет возвращено или распродано по приемлемым ценам. В этом случае, казна не понесет убытков. В твоём ведении – дороги наступления и отхода, потайные хранилища зерна, выпас скота или перегон его в безопасные места. Ты будешь давать заказы оружейникам, и готовить столицу к осаде. Полнейший учет и контроль за всем. И молиться, чтобы до этого не дошло дело. – Интар устало откинулся на спинку кресла.

Чтобы он ни говорил до этого, угроза вторжения врага на землю Илонии – было самым страшным и именно это угнетало его больше всего. А Иллар впитывал слова отца, целиком погрузившись в предстоящий объем работы. Возникшая при первых словах отца обидная мысль, что его не берут на войну, отец его бережет, исчезла без следа. И так же, как у сестры на мгновение мелькнул страх – сможет ли он справиться. Но и тут отец пришел на помощь.

– По мере того как мы будем заканчивать дела в Арилазе, мы будем присоединяться к тебе. Но начало положишь ты. Незамедлительно. В зависимости от того, что я увижу в Кордии, я буду корректировать твои дальнейшие действия.

– Ты поднимаешь большую бурю, Интар, – задумчиво произнес Корн, сцепив руки на подбородке. – Вдруг всё это не нужно, не понадобиться?

– Отец, ты правильно сказал «вдруг». А вдруг – понадобится! Мы теряем незначительную часть казны. И только на вооружение. Запасы никуда не денутся, будут распродаваться и деньги вернутся в казну. Зато мы проведем колоссальную проверку королевства к войне, которую, надеюсь, внесут в летописи, – Интар позволил себе ещё раз улыбнуться, подбадривая членов королевской семьи.

– И её назовут эпохой паники Интара, – поддел сына Корн.

– А вот и нет, не паника, а предусмотрительность! Да пусть пишут, как хотят. Если предчувствия меня не обманут, мы спасем не только Илонию. Если обманут, обещаю – сам придумаю самое обидное прозвище и самолично внесу его в летопись.

Шутить опять всем расхотелось.

– Лайна, – продолжил Интар. – Ты в столице. Ты должна будешь знать, кто из нас где находится и передавать сообщения. Служба гонцов в твоем распоряжении.

– Отец, мама, – повернулся он к родителям и запнулся.

Те удивленно и встревожено переглянулись. Пауза затянулась. Все примолкли, с напряжением следя за Интаром. Король Корн и королева Алаина были далеко не молоды. Немощь ещё не приковала их к постели, но верхом Алаина не ездила уже несколько лет, предпочитая массивную, но широкую и удобную карету с хорошими рессорами. А Корн ограничивался лишь объездом лугов и пастбищ, предпочитая место в карете рядом с женой. И уж тем более они не думали, что Интар решил задействовать их в своих планах. Но судя по его виду, именно это он и имел в виду, и только собирался с силами.

Наконец Интар поднял голову и произнес через силу:

– Нам надо наладить отношения с Торогией.

Повисла мертвая тишина.

Личная вражда королевского дома Илонии и Торогии длилась не один десяток лет. А за последние десять лет, когда раскрылось, кто именно стоял за похищением Иллара, отношения были окончательно и бесповоротно прерваны и от личного вызова на поединок Интара королю сопредельного королевства останавливали лишь долг и однозначный указ Королевского Совета за подписью короля.

Вражда наносила вред торговле, на границе были постоянно задействованы приличные военные силы как с одной стороны, так и с другой. Дипломаты всех стран уже прекратили предлагать свои услуги по урегулированию этого конфликта. А в высшем свете прилегающих королевств перестали приниматься ставки в спорах: когда и кто сможет примирить два государства. И вдруг такое заявление того, кто первым отвергал малейшие попытки налаживания, пусть не дружественных, но хотя бы торговых отношений.

Интар продолжил:

– Всё надо сделать, когда я уеду. Я незаметно дерну за пару ниточек и пусть дело обстоит так, будто Королевский Совет, воспользовавшись моим отсутствием, решит это сам. Иллар, – Интар повернулся к сыну, – постарайся правдоподобно сопротивляться данному решению. Отец, – теперь Интар обращался к Корну, – как компромиссное решение между моего с Илларом неприятия и решением Совета, предложи созвать встречу трех королевств – нашей, Торогии и Вароссы. Я пошлю письмо в Варн с одним из кузенов короля, который сейчас находится у нас при дворе, Арон должен быть в курсе. Я хочу пышную церемониальную встречу на самом высоком уровне. Мама, и ты должна тоже поехать. Нам необходима Торогия, необходимы пути отхода нашего войска и место, где могли бы найти приют беженцы. Поля для наших стадов и подготовки войск к нападению на захватчиков. Мы к Торогии будем обращаться с такой же просьбой, как и к Вароссе. Поэтому нам нужна встреча всех трех стран. Никаких подводных течений и краеугольных камней, кроме того, что Альтам должен поверить, что все это делается против моей и Иллара воли. Думаю, слухи о происходящем на ближайшем Совете должны дойти до Альтама. Он поверит.