Текст книги "Книга первая. Мир"

Автор книги: Татьяна Танина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 42 страниц)

Темнота поднялась до колен… Достигла пояса. Стражи, сотрясаемые жестокими приступами кашля, отступили к воротам тюрьмы…

Мрак рассеялся. Как напоминание о нем еще некоторое время над площадью витал едкий запах. Первыми вернулись торговцы, чье беспокойство о сохранности товара пересилило страх. Озираясь по сторонам, они спешили к опрокинутым в суматохе прилавкам. Из ворот тюрьмы выбежали стражи, и, обнаружив, что решетки позорных ям откинуты, а осужденные на казнь исчезли, подняли тревогу.

Слухи о странных и страшных происшествиях на рыночной площади взбудоражили город. “Зло пришло на землю“, – сказал кто-то знающий. Ведь только могущественный черный колдун, мог сотворить подобное… Вокруг очевидцев события собирались толпы слушателей. А к вечеру в рассказах, передаваемых из уст в уста, появились уже такие подробности, как кишевшие во мраке чудовища, большая, черная, трехпалая лапа, схватившая и утащившая ребенка, кровавый немигающий глаз, выискивавший грешников, и прочие ужасы, порожденные воспаленным воображением.

Стражи сбились с ног, разыскивая бежавших преступников. Они прочесали всю округу, но тщетно. Опытные следопыты только разводили руками. Беглецы же все это время находились у них под носом. Темнозрачный со своей неожиданно обретенной свитой обосновался в большом доме, обнесенном высокой оградой, в богатом пригороде, где селились состоятельные люди, коим претила городская теснота и вонь.

Нет, хозяин особняка не звал его в гости! Темнозрачный явился непрошено и убил всех, кто находился в доме. Одного из освобожденных преступников тоже пришлось прикончить. Оказалось, тот был рыночным воришкой – смертная казнь ему вовсе не угрожала. Он захотел уйти, почему-то решив, что волен выбирать свою судьбу. И вел себя, как равный, чего Темнозрачный никак не смог стерпеть.

Когда ворота затряслись от стука, Темнозрачный, приняв облик хозяина дома, самолично вышел к стражам.

– Что за шум? Какая надобность привела стражей порядка в мой дом?

– Доброго зравичка тебе, уважаемый Неборад, – приветствовал его старший страж. – Мы объезжаем округу с делом срочным и чрезвычайно важным. Нынешнем утром при загадочных обстоятельствах из тюрьмы сбежали опасные преступники.

– При загадочных? Обстоятельствах? – изобразив испуг, удивленным шепотом переспросил Темнозрачный.

– Да! Загадочных, – сухо подтвердил страж. – Мы еще не разобрались толком, что да почему. Пока достоверно известно только одно – в этом деле не обошлось без черного колдовства.

– Куда же смотрели стражи?

– Поясняю же, преступники бежали с помощью колдовства. Сидела у нас в яме одна старая ведьма, высасывала кровь из младенцев, – признался страж, виновато потупив взгляд. – Но мы и предположить не могли, что она способна на такое! Она же древняя была, такая хлипкая, что, казалось, ткни пальцем – и рассыплется в прах… Но мы обязательно все выясним.

– О! Ну, конечно-конечно. Нисколько не сомневаюсь, – закивал Темнозрачный.

– Все наши люди подняты по тревоге, следопыты отправились в погоню. Стражи в соседних городах уже оповещены.

– А я тут при чем?

– Душегубцы могли разделиться, разбежаться в разные стороны по одному. Поэтому мы хотим тебя предупредить: остерегайся незнакомцев. И всем своим людям скажи, чтоб смотрели в оба. Бежавшие преступники очень опасны. Им терять нечего. Понимаешь? Кстати, завтра на рассвете их должны были казнить.

– Ах, вот что! – всплеснул руками мнимый хозяин особняка.

– Если твои люди встретят в округе чужаков, незамедлительно сообщи нам.

– Непременно! Непозволительно, чтобы душегубцы разгуливали на свободе.

– Надеюсь, к вечеру мы переловим их всех до одного. И казнь, как и было объявлено, состоится завтра поутру. Никуда они от нас денутся, – заверил страж и посоветовал:

– Но на всякий случай, уважаемый Неборад, выстави на ночь охрану.

– Благодарю за заботу, – глумливо осклабился Темнозрачный, захлопывая створку ворот.

Запечатав вход заклинанием, он перешагнул через трупы телохранителей, распугав круживших над ними мух, прошел через сад и поднялся по ступеням, на которых оставил кровавые следы, в дом.

На кухне, где его ожидала старая ведьма, было невозможно и шагу ступить, чтобы не задеть мертвое тело – мужчину, женщину, ребенка. Для омоложения Милицы требовалась человеческая кровь. Много крови. Темнозрачный извел всех плененных домочадцев, чтобы собрать этой чудодейственной жидкости необходимую меру – наполнить большой котел наполовину. Снимая с крючьев бездыханные тела, он бросал их куда попало, как ненужные вещи. Возиться с трупами было ни к чему – перетаскивать куда-то, прятать так, чтобы их не нашли – потому что он собирался покинуть особняк на рассвете. А до утра можно было не беспокоиться о безопасности.

Чародейство происходило здесь же, в месте, где были убиты почти все обитатели особняка. Темнозрачный колдовал над Милицей, как еще никогда не колдовал – вдохновенно и самозабвенно. Ни разу за все свое существование, ни в прошлом, ни в настоящем, он не делал ничего подобного. И получал несказанное удовольствие от своего занятия, хотя и не знал, что получится у него, в конце концов. Даже если ничего не выйдет, или выйдет совсем то, на что он задумал, – не беда…

Но у него все получилось превосходно! Результат его стараний превзошел даже самые скромные ожидания – одноглазая, уродливая, костлявая старуха, посаженная в котел с кровью, поднялась из него молодой, ослепительно красивой женщиной.

Глядя на Милицу, никто не поверил бы, что эта роскошная женщина еще днем была мерзкой, одноглазой ведьмой, которую должны были казнить. Она разделила бы участь, постигшую когда-то ее мать и брата. Ей ставили в вину пожирание младенцев, питье человеческой крови, отравления, наведение порчи, уничтожение плода в утробе матери – все то, что молва приписывает, и не без оснований, злым колдуньям. Список преступлений был такой длинный, что не хватило бы и двух дней, чтобы рассказать обо всех ее деяниях. Ведь Милице было почти сто лет, и за свою долгую жизнь она много чего натворила.

– Я самовластный хозяин земли и единственный бог, достойный поклонения, – ударив себя в грудь, произнес Темнозрачный, словно споря с кем-то за окном.

– О, величайший, бессмертный Властелин, ты и только ты, – согласилась Милица, сидевшая на широком ложе, застеленном голубым бархатом под полупрозрачным облаком поднятого полога. Роскошная обстановка спальни – резная мебель из черного и красного дерева, дорогие ткани, ковры, традиционные для южного жилища, но с необычно толстым ворсом – свидетельствовала о богатстве хозяина дома. Подушки всех цветов и размеров, сложенные аккуратными горками вдоль стен, дополняли убранство.

– Я повергну всех в трепет… в ужас и трепет. Все края, все земли я накрою своей тенью. – Он сбросил стеганый халат, обнажив мощный торс, стянутый на талии широким красным поясом.

– Ты велик и всемогущ, как никто на земле. Ты убьешь всех своих врагов. Тебе покорятся все земные народы, – вторила Милица, не сводя с него взгляда. В облике молодого мужчины, у которого два дня назад отнял жизнь, он выглядел необычайно привлекательно – смуглый, с бархатным взором, широкими, изогнутыми бровями, крупным, красиво очерченным ртом. Идеальной формы череп был обрит наголо. Только голос – неприятный, режущий слух – совсем не подходил его мужественному облику.

– О! Я их уничтожу, раздавлю, обращу в пыль, сотру с лица земли, – скрежетал он. – Никому не будет пощады.

– Да будет так, мой повелитель! – заверила его Милица с поклоном.

– В этот раз им не удастся обмануть меня. Я им не позволю…

В Прошлом он получил хороший урок. Попытка покорения земли окончилась для него полным провалом, в прямом и переносном смысле. Долгие века он пребывал в небытие, пока не возродился. Вернувшись на землю, он не понял, куда попал. Хуже, что поначалу он ничего не знал про себя самого – забыл, кто он, откуда и что с ним случилось. По мере того, как восстанавливались силы, он вспомнил свою прошлую жизнь, начиная с того мига, когда впервые увидел свет, белый, ослепительно яркий, и до того проклятого дня, когда угодил в ловушку к великанам.

– Я им обещал, что вернусь, а они мне: “Даже не мечтай!“. Ну и кто оказался прав? Я – вот! Тут! Целый и невредимый. А все они, мои тогдашние, заклятые враги давно мертвы. Нету их! От них ничего не осталось!

– Прах к праху, – колдунья махнула рукой, выражая свое презрение к смертным сыновьям деев.

– А я… я стою над жизнью и смертью. – В хищном оскале он обнажил ровные, белые зубы. – Хотел бы я сейчас посмотреть на тех великанов… О, если бы я мог вернуть им жизнь… ненадолго, на несколько мгновений. Мне бы только глаза их увидеть, когда они поймут, что все их жертвы были напрасны… что, отдав свои жизни, они ничего не изменили… лишь отсрочили неизбежное. – Запрокинув голову, он громко рассмеялся.

Зловещий хохот раскатился по внутреннему дворику, отразился от поверхности воды небольшой купальни. Угрожающие, лающие отзвуки разнеслись по саду и напугали человека в лохмотьях, бредущего вдоль высокой ограды. Бродяжка замер и прислушался. Его руки невольно потянулись к потрепанным концам молитвенного пояса.

– Свет во мне… от веры да пребудет сила во мне… сгиньте нечистые… возвращайтесь во Мрак, откуда явились, – зашептал он.

Слабый порыв ветра, будто в ответ, вместе с обычной для этого часа прохладой обдал его зловонием разложения – запахом смерти, который всякое живое существо распознает безошибочно. Коротко ругнувшись и обратившись в бесшумную тень, бродяга поторопился убраться подальше от жуткого места.

Темнозрачный насторожился. Он не услышал – своим черным нутром почуял – древнее заклинание. Совсем слабое, подобное беззубым укусам. Оно вызвало новый взрыв хохота.

– Жалкие ничтожные создания! Дерзнули тягаться со мной…

– О, бесподобный в своем величии, главное, ты вернулся. Ты возьмешь то, что принадлежит тебе по праву.

– Да! Никто и ничто на земле не сможет меня остановить. – Взявшись за прутья ажурной решетки на окне, он посмотрел на звездное небо. – И как замечательно все совпало! Положение дневного и ночных светил на небосводе подсказывают мне, что близится мой час.

– Даже небеса к тебе благоволят, мой повелитель.

– И все станет так, как было задумано еще во дни Творения.

– Когда наступит твой час, Владыка?

Темнозрачный, казалось, не слышал вопрос.

– Случай… вот, что выше всех богов вселенной. И боги не властны над случаем, – прошептал он.

– Тебе, властитель, больше нельзя полагаться на случайности, – безо всякой угодливости, даже грубо, заметила Милица. – Удача изменчива… как женщина.

– Верно, – согласился Темнозрачный. – Я буду осторожен. Буду действовать с оглядкой. Все обдумаю и предусмотрю!

Он предусмотрит! Ведь он не безумное чудовище, распираемое необузданной яростью, понукаемое собственной злостью и погоняемое вперед вечной жаждой крови, каким его представляла молва.

Хотя… Иногда бывало, конечно. Срывался, зверел. Так с собственной природой не очень поспоришь! Сами-то люди, долго ли могут голод терпеть? Но вот чего точно он никогда не делал, так это не раскапывал могилы, потому как мертвецы, ни в каком виде – ни свежем, ни полусгнившем, ни мумифицированном – его не интересовали. И тем более, не пожирал покойников со всеми потрохами.

Придумают же! Уж кто-кто пользует мертвечину, так это сами люди. Правда, плоть убиенных животных, они называют, как угодно – грудинка, там, вырезка, шейка, окорок – только не этим словом. Он же, в отличие от смертных, потреблял исключительно кровь. Наисвежайшую, жизнь от жизни, еще тепленькую.

Другой навет, будто везде и всюду он выискивал младенцев, чтобы высосать из них кровь. Делать ему было больше нечего! Сколько в ребенке крови-то? На один глоток. Когда попадались – оприходовал… Но специально не искал! Хотя кровь младенцев невинных действительно слаще, чем у людей, имеющих зубы и пристрастившихся к мясной пище. Но вот вопрос: люди-то это откуда знают, разве он кому рассказывал?

Выходит, на него возводят напраслину, приписывая ему дикость и непроходимую глупость! И людей так трудно убедить, в том, что они не правы.

Ничего-ничего… Скоро они ответят за свои слова!

Но сначала нужно найти помощников – чем больше, тем лучше – и уничтожить велей, уничтожить их всех до единого. Помощники необходимы, чтобы самому не размениваться по пустякам. Темнозрачный знал, что найдутся люди, которые согласятся выполнять для него любую, даже самую грязную работу. А вели… Чем раньше он покончит со своими непримиримыми врагами, тем меньше неожиданностей его будут подстерегать потом.

Дело пойдет значительно быстрее, если отыщутся другие его потомки. Пусть не такие, как Милица, наследники по прямой, в чьих жилах текла его черная кровь, а хотя бы полукровки…

Милица была колдуньей, последней из древнего рода, начало которому положили его дети, должно быть, пара самых младшеньких, избежавших смерти от рук местников-великанов. Просто чудо, что кто-то из его детей уцелел! И чудо вдвойне, что потомкам первой пары удалось сохранить кровь чистой. Все мужчины этого рода, из поколения в поколение, брали в жены своих родных сестер. Или матерей. Или дочерей… Лишь бы не угас род колдунов, восходивший к самому Темнозрачному властелину.

Красавица Милица… Какой изворотливый ум таится в ее очаровательной головке. Вдобавок ко всему она имеет огромный опыт по части коварства. Просто незаменимая помощница!

– Расскажи мне, что было в Прошлом, мой повелитель, – попросила она.

– В Прошлом? – удивлено повторил он, и при этих словах откуда-то повеяло дыханием Бездны, и как наяву ледяные иглы вонзились в тело, лишая движения. Он встрепенулся, будто сбрасывая наваждение.

– Что было в Прошлом – не считается! Это ничего не значит! – резко произнес он. – Ныне все будет по-другому. Как там люди говорят?

– Первый блин всегда комом? – предположила Милица и вскрикнула от неожиданности, когда повелитель вдруг оказался рядом с ней. Только что стоял у окна, а в следующий миг – уже восседал на ложе.

– Нет! Не то, дура! – рявкнул он. – Что нас не убивает – делает сильнее.

– О, мудрейший, прости меня, глупую, – нежнейшим голоском взмолилась Милица и в притворном жесте, словно защищаясь или стыдясь, подняла руку в перстнях, охваченную от запястья до локтя браслетами. Каждое ее движение сопровождалось мелодичным перезвоном драгоценностей, снятых с убитых в доме женщин. – Я не могу угнаться за твоими мыслями, подобными стремительному полету орла, преследующего зайца.

– Мне нравится твоя покорность. – Он окинул ведьму взглядом собственника – прекрасное лицо, черные, волнистые волосы, соблазнительные полушария грудей, изгиб талии, крутое бедро. Она была совершенна, если не считать маленького, незаметного, если не приглядываться, недостатка – разного цвета глаз: один темно-ореховый, а другой, чужой – золотисто-карий с зелеными искорками. Но это был изумительный изъян, в который хотелось всматриваться. – Чародейка… чаровница… До чего ж ты хороша. – Он не мог не восхищаться ею, напрочь забыв, что сам создал эту красоту. – Ты будешь делать все, что я скажу. – Он схватил ее за волосы и потянул к себе.

Милица подвинулась ближе.

– Приказывай, мой повелитель. Твое слово для меня закон, – она склонила голову и замерла в ожидании. Только ее глаза опасно поблескивала под тугими кудряшками длинной челки.

Вдохнув аромат ее волос, он пропустил между пальцами черную, волнистую прядь. Ее пальчики коснулись его запястья и заскользили вверх по предплечью. Смежив веки, он следил за игривой лаской с улыбкой. Но как только, охваченный вожделением, склонился к женщине, кожа на ее руке стала иссыхать, истончаться и желтеть. Ее рука превратилась в старческую лапку!

Подняв глаза, Темнозразный очумело уставился на маленькое морщинистое личико, обрамленное всклокоченными, седыми волосами. Старушечья пасть с желтыми обломками зубов была сластолюбиво приоткрыта. Отпрянув в сторону, будто увидел пред собой великана, он отвернулся. Влечения как не бывало.

– Старая карга, – он щелкнул челюстью от досады и разочарования.

Милица как привязанная подалась следом и прильнула к его спине.

– Обними меня, мой господин, – прошептала она.

– Отстань! – он повел плечами, сбрасывая ее, и поднялся с ложа.

Чтобы проверить свою догадку Темнозрачный медленно обернулся. Он не ошибся – все дело было в его желании. Отвратительная старуха превратилась снова в пленительную красавицу, которая, откинувшись на подушки и задумчиво накручивая на палец прядь волос, обижено надула губки.

– Думай о том, что тебе предстоит сделать, – тихо посоветовал он.

– Ни одна из женщин не ублажит тебя, как я, – вскинув голову, женщина приняла соблазнительную позу.

– Бесполезно. – Темнозрачный покачал головой. – Твои чары на меня не действуют.

– Почему ты отвергаешь меня, мой повелитель? Разве я не красива?

– Милица… ни один мужчина не устоит перед твоей красотой. И я бы возлег с тобой… Ты могла бы родить мне сына. Это мог быть великий колдун. Самый могущественный колдун на земле…

– Но не сильней тебя, мой Властелин.

– Конечно, – фыркнул он. – Равновеликих мне нет и никогда не будет. Я имел в виду, среди смертных… Но, увы! Ты бесплодна. У тебя внутри пусто. Твое чрево станет могилой для моего семени.

Милица нахмурилась.

– Для кого тогда ты преобразился? Ты влечешь меня, мой господин.

– Да? – Темнозрачный подошел к зеркалу и вгляделся в свои глаза, подведенные лазурью по местному обычаю. Повернулся одним боком, потом другим, улыбнулся себе и подмигнул. – Значит, тебе нравится мой облик…

– Мое тело страстно желает то, что видят мои очи.

– Я тебя не хочу. Если ты жаждешь плотских утех, так заведи себе любовника… двух, трех, сколько угодно. А мой вид не имеет значения.

– Да знаю я, – скривившись, отмахнулась она. – Для тебя, может, и не имеет… Пока ты меняешь обличия, великаны не могут тебя найти. Если только… волшебник какой тебя разоблачит или ясновидец узрит.

Темнозрачный посмотрел на отраженье Милицы в зеркале. Ведьма права. Пока он вынужден скрываться под человеческой личиной. Нельзя допустить, чтобы враги нашли и обложили его, пока он слаб.

– Было бы хорошо, если о моем возвращении вообще никто не знал. Но Провидение, поди, уже растрезвонило всему белому свету, предупредило всех, кого надо. Будь ты проклято, Провидение! – взорвался он. – Я до тебя доберусь, где бы ты не пряталось…

– Как долго ты пробудешь на Величане, мой повелитель?

– На рассвете я ухожу в полуночные земли.

– Там правит много великанов. Их власть сильна.

– Скоро их власти придет конец. Я о том позабочусь. А полудненные земли я оставляю тебе, красавица. Велей тут мало. А наместники, что нынче правят, используют свое положение для собственной наживы. Хотя порядок еще держится, законы уже частенько попираются.

– Известно, что судьи примут сторону того, кто им больше заплатит. Справедливый судья только в сказках бывает, – усмехнулась Милица. – Ты дашь мне немного золота?

– Сколько захочешь.

– Твоя щедрость окупиться втройне.

– Для дела мне ничего не жалко. Людей, недовольных властью и своей жизнью очень много. Ты должна найти их и объединить. Хотя… стоит тебе объявить себя борцом против власти и Порядка, как бунтари сами к тебе потянуться, будут тебя искать.

– Смерти моей желаешь! – запротестовала Милица. – Если я о себе заявлю, то в первую очередь меня будут искать стражи.

– Ты знаешь много способов, как не попасть к ним в руки. Обманешь, проведешь… подкупишь, в конце концов. Ты это делала всю свою жизнь. Людей, которые к тебе придут, ты научишь сражаться.

– Я ведьма, а не воин.

– Я пришлю человечка, смыслящего в военном деле. Местные разбойники, считай, и так на нашей стороне. Гиблые людишки, отщепенцы, которым нечего терять. У них нет дороги назад. При твоем очаровании и хитрости ты легко договоришься с ними. Завладей их умами, а я потом… – Темнозрачный прервался.

Женщина вскрикнула, когда он снова, поразив ее чудом молниеносного перемещения, оказался рядом с ней на ложе.

– Ты меня напугал! – возмущенно прошептала она и тут же в ужасе отстранилась, увидев перекошенное злобой лицо господина.

– Нет, Милица, даже не думай об этом, – он покачал головой. – Твои делишки не должны мешать моему делу.

Ведьмы похолодела от ужаса, когда поняла, что повелитель копается у нее голове, как в собственном кармане.

– Да! Я слышу, о чем ты думаешь, – подтвердил он ее догадку. – Ты не утаишь от меня ни одной мысли, даже если я буду очень далеко, на другом конце земли.

– О, Всемогущий… – пролепетала она. – О, мой бог… Я ж не дура, чтобы мешать…

– Не дура, но обмануть меня, милая моя, и не пытайся, иначе…

– …убьешь меня? – Милица, диковато сверкая глазами и вызывающе усмехаясь, изогнула бровь.

– Верну тебе прежний облик!

– О, Всемогущий… Я – твоя кровь! Твое дело – и мое дело тоже.

Темнозрачный рыкнул, выказывая свое отношение к словам старой ведьмы.

– Помни, Милица, я тебя предупредил.

– Мой повелитель, я тебя не подведу.

– Всех, кто будет приходить к тебе, проверяй.

– Как, ты желаешь, чтобы я их проверила?

– Испытывай кровью. Нет более надежной проверки.

– Значит, можно считать, что те трое, которых ты вытащил вместе со мной из ямы, уже проверены? Повязаны убийством…

– На первое время трех помощников тебе будет вполне достаточно.

– У меня никогда не было помощников. Предлагаешь, доверять им? – удивилась Милица.

– Не доверяй никому. И обязательно проверяй.

– Владыка, если мне понадобится твоя помощь, твой совет, как тебя найти?

– Просто позови. Отныне ты можешь обращаться ко мне в любое время, и я откликнусь, независимо от расстояния, которое будет нас разделять.

Их взгляды, ее – пытливый и его – многообещающий, встретились. Настоящий глаз колдуньи налился чернотой. На несколько мгновений существующая между ними, невидимая связь, проявилась настолько явно, что окружающий мир будто исчез. Милица ощутила себя единым целым со своим господином. Перед ней внезапно открылись такие пугающие глубины Мрака, что она неосознанно в поисках оборы ухватилась за широкое мужское плечо.

Связь прервалась. Вернувшись в действительность, все еще пребывая в смятении, Милица по-женски выразила свою благодарность ласковым движением, но тут же испуганно одернула руку, еще больше смущенная, и отвернулась к окну.

– Рассвет близок, – проронила она.

– Сам не понимаю…

– Что?

– Я ответил на твой вопрос. Ты подумала, зачем я позволил ощутить свое могущество. Сам себе удивляюсь! Надо будет поразмышлять над этим на досуге.

Темнозрачный поднялся с ложа и подошел к окну, за которым небо уже едва заметно посерело.

– Уже уходишь?

– Я буду тебя навещать, красавица, – заверил ее Темнозрачный и, ухмыльнувшись каким-то своим мыслям, добавил. – Раз в год уж точно.

– Раз в год? – Милица прищурилась. – Мы встретимся только через год? В следующем году?

– Ну, может, и раньше.

– Но придешь не ко мне… не ради меня. Кто еще… что за нужда влечет тебя в полудненные края?

– Это… Это не твое дело! Ты забываешься!

– Помилуй, властитель, – произнесла Милица с поклоном. – Я обязана тебе жизнью.

– Вот именно. Во всех смыслах

– Ты не пожалеешь, что спас меня. Теперь буду мстить за нас обоих.

– Давай-давай! Не разочаруй меня. – Темнозрачный погладил ее по голове. – И не задерживайся в доме надолго.

– Завтра ночью мы уедем. Верхом. В конюшне стоят прекрасные скакуны. Я знаю укромное место в горах, где можно будет отсидеться и переждать, пока переполох уляжется. Сегодня опасно высовываться, стражи нас ищут, рыщут по всей округе. Хотя этот дом… – Милица осмотрела богатое убранство палаты. – Мне очень нравится этот дом, но я не собираюсь в нем сидеть и ждать стражей. Мертвецы уже воняют, а через день по жаре вообще будет не продохнуть. Соседи могут поднять тревогу… – Ухватившись за широкую штанину Темнозрачного, она пытливо взглянула на него. – А ты, мой повелитель, уж не в Небесные Врата ли намерен отправиться?

– Коль так, что с того? Я тоже найду укромное местечко. Нельзя мне метаться. Так недолго и в силки угодить. Осяду где-нибудь до поры, до времени. Буду держать при себе десяток верных людей. На всякий случай.

– За преданность придется платить.

– За ценой не постою. Я же богат. Богат, как никто на земле.

Золотые клады, запечатанные еще в Прошлом самым надежным заклятьем – на крови, только его и дожидались долгие века. Их прежние владельцы, когда отдавали свои души Темнозрачному, посулившему им богатство, и предположить не могли, что все награбленное ими, в конце концов, окажется в его распоряжении.

– Владыка, но как ты будешь жить среди людей? Ты нуждаешься в жертвах и оставляешь след, – напомнила Милица. – Твой путь отмечен мертвецами.

– Я не могу не убивать.

– Если ты хочешь осесть, тебе не следует убивать там, где будешь жить. Иначе тебя обнаружат.

Темнозрачный призадумался. Хотя теперь, он утолил свой многовековой голод и был не так жаден до пищи, как сразу после возвращения, все равно нуждался в крови. Во время странствий, он перекусывал, можно сказать, на ходу – хватал, что подвернется под руку, и скоренько насытившись, бежал без оглядки. Когда обнаруживали обескровленное тело, был уже далеко.

– Придумаю что-нибудь, – буркнул он. – Хотя мне и претит насилие над собой.

– Безграничная власть того стоит.

– Запомню твои слова. Но ты даже не представляешь, как иногда трудно удержаться. – Темнозрачный пальцами приподнял ее подбородок и заглянул в лицо. В ответ на его взгляд один глаз ведьмы, смотревший дальше и видевший больше, снова налился чернотой.

– Жрица из Десятиградья? Священники – самые обычные люди, даже не самые лучшие из людей. – Милица повела плечами. – Или служение вере делает вкус их крови каким-то особенным?

– Не забывай, что это – кровь врага.

Встреча со служительницей светлой богини стала для него праздником среди однообразных будней.

Темнозрачный убивал и до этого знаменательного события и даже не считал, сколько жизней отнял. Убивал походя, не слишком привередничая, потому что ему была нужна кровь. Он добывал ее достаточно – густую и жидковатую, молодую и старую, свежую и застоявшуюся, здоровую и отравленную болезнью – и высасывал всю до капельки вместе с жизнями. Душегубствовал торопливо, опасаясь быть схваченным. С тоской он вспоминал Прошлое, когда ни от кого не скрываясь и не спеша, пробовал жизнь на вкус как дорогое вино, и оценивал качество как тонкий знаток. Попадались всякие – пустые и никому не нужные, наполненные неким смыслом, жизни ради жизни…

Десятиградская жрица попалась ему как нарочно. Мужичок местный разболтался, что в ихнем храме заправляет удивительная баба, строгая, но добрая. Шибко правильная… Вот и соблазнился, захотелось проверить – отличается ли кровь нынешних священнослужителей от их давнишних предшественников, в Прошлом-то он перевел их немало. “А вдруг, – подумал он, – в человеке, знающем тайны, может, тайны велей или даже тайну его погибели – жидкость сия иная на вкус?“ В общем, на злодеяние его толкнуло отнюдь не чувство голода, а любознательность.

Кровь жрицы оказалась самой обыкновенной…

Потом он осквернил купальню, сбросив в нее бездыханное тело. Чуть со смеху не лопнул – до того потешный вид приобрело в священной воде старухино лицо, с вывалившимся языком и выпученными глазами. Долго не мог успокоиться, представляя неописуемый ужас тех, кто поутру обнаружит утопленницу.

– А какова на вкус кровь великанов? – спросила Милица.

– Отрава на редкость убийственная. Не вздумай пробовать.

– Но убивать-то их можно?

– Обязательно! И в первую очередь.

Саму-то ему не удавалось…

Не мог он убить великана, ни в Прошлом, ни теперь. Мог стоять рядом, трогать, даже облизывать… Но не забрать жизнь благородного! Сколько раз пытался – скрючивало всего и выкручивало, и корчило, как червя придавленного… И природа сих защитных чар оставалась для него непостижимой.

– Великаны смертны. Я принесу их тебе в жертву. Добуду для тебя их головы, – пообещала Милица.

– Хотелось бы хоть раз самому…

Еще до встречи с Милицей, будучи мимоходом в полуночном Озерном крае, он случайно прознал про маленькую вельшу. Подслушал разговор в придорожной харчевне. Два мужика за кружкой браги обсуждали младенца, родившегося намедни у соседей.

– Без дея не обошлось. Точно, девка – вельша, деево чадо, – говорил один. – Ведь, когда у Руськи роды начались, супружницу мою повитухой позвали

– Так Кокорь говорил, что недоношенная, – сомневался другой.

– А чего еще он тебе скажет! Он же всего полгода назад вернулся. А ты сам видел, какое пузо огромное было у Руськи, аж на нос лезло. Баба моя грит, что девка родилась крупнее иных доношенных, крепенькая и здоровая. Да! И с зубом одним уже. Младенцы-то полугодовалые – без слез не взглянешь… Ростом с вершок! На ладони поместится. Такие без души рождаются, не жильцы они на белом свете. Ну, а эта… прям, как порося. Говорю тебе, вельша – руськина девка.

– Поживем – увидим. Если оно все так, как говоришь, значит, за дитем приедут. Чего Кокорь врет-то? Или думает, что никто не прознает о том, что его бабу обрюхатил дей?

– Да. Шило в мешке не утаишь. Вот увидишь, явятся вели за дитем обязательно.

Пусть люди гадают! Для Темнозрачного же определить причастность дея к рождению ребенка – проще простого. Он чуял великанов, как собака чужую смерть. Подслушав разговор, он вознамерился испытать себя – проверить, способен ли ныне убить благородного, хотя бы маленького. Может, защитные чары у младенца слабее, чем у взрослого?

Прав оказался мужик из харчевни, у которого баба повитуха – деево семя прижила пресловутая Руська.

Чутье привело Темнозрачного к дому Кокоря. Долго он ходил кругами, рассматривая жилище и прикидывая, как лучше незаметно внутрь пробраться – с огорода или с реки. Сам-то дом стоял на земле, а примыкавший к нему лодочный сарай – на воде. В тот же день довелось ему увидеть и хозяйку дома, мать вельши. Деева полюбовница была – ох, до чего же баба видная! – высокая, статная, широкобедрая, грудастая. Темнозрачного самого к таким влекло – налитым соком, полным жизни.

Улучив мгновение, когда мамаша пошла на огород, он прокрался в дом. Люлька из ивовых прутьев стояла в углу, увешенном травяными оберегами от двенадцати болезней-хворей. Крошечная вельша, укрытая пестрым, лоскутным одеялом, лежала с открытыми глазами. Взор у нее был мутный, еще слепой, обращенный внутрь. Но Темнозрачный видел пред собой не слабого, беспомощного младенца, а заклятого врага. Он отшатнулся, когда девочка засучила ручками-ножками, будто драться с ним собралась. Даже в ее капризно искривившемся ротике ему почудилась коварная, угрожающая усмешка.