Текст книги "Книга первая. Мир"

Автор книги: Татьяна Танина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 42 страниц)

Какое ужасное оружие…

Потянувшись за самострелом, она увидела, повернутое к ней лицо стрелка – ребенка. Что происходит с миром? Что это за война такая, в которой воин должен убивать детей?

“Он не ребенок! – напомнила себе Неждана. – Он – враг. Злыдино отродье. Он Огнишка убил“.

Переборов чувство отвращения, она запустила руку в его всклокоченные волосы и нащупала костяной нарост, о котором говорил наставник, как об отличительной примете. Вот, значит, каковы злыденыши – маленькие да удаленькие. И оружие у них особенное: небольшое, но смертоносное, с короткими стрелами, бьющими наповал. Даже ворот есть, дабы тетиву легче натягивать. Силенок у злыденыша не хватает, зато коварства на десятерых.

Неждана подобрала с земли самострел, чтобы лучше рассмотреть, и сразу же уловила запах – терпкий, травяной, незнакомый. И понятно, что так пахла отнюдь не смазка для гладкого желоба. Стрела была отравлена! После того, как ядовитый наконечник угодил в бок, Огнишек еще держался на ногах и отбивался от чудовищ. Великана нельзя отравить, разве что только ослабить. И ведь вышел бы из него яд, если бы у него было время на восстановление сил. Но такой малости, как время, у него не оказалось Его слабостью воспользовались чудовища и нанесли ему, беспомощному, теряющему свое могущество, многожество ран.

Подоспей Неждана чуть раньше, его можно было бы спасти!

Ну почему? Почему он не остался под защитой стен? Ответ вельша знала…

Прошедшее не воротишь назад. Если только Прошлое не возвращается само.

Неждане хотелось плакать, но ни слезинки не выкатилось из воспаленных глаз.

Одарок склонил свою большую голову и толкнул ее в спину. Следовало торопиться.

Вельша погрузила тело наставника на коня, завернула отрубленную голову в кусок отсеченного плаща врага, и, вырвав меч из цепких пальцев злыденыша, поехала обратно в храм богини Мудрости.

Привратник пустил ее внутрь без разговоров, вместе с конем. Отшельники расстелили на полу полотнище и положили на него тело великана. Неждана опустилась на колени и осторожно приладила отрубленную голову, отерла его лицо косынкой. Взяв коченеющую руку Огнишка, она сняла его с пальца перстень-печатку, с его именем – кольцо на память. Сняла перевязь и ножны – для дела. Небольшое и бесценное наследство…

Прощаясь без слов, Неждана с нежностью и любовью вгляделась в лицо наставника, стараясь запомнить не просто его черты, а каждую морщинку, каждый волосок, каждую пору.

– Прости… что меня не было рядом, – прошептала она, поцеловав его холодный лоб.

Ей не хотелось верить, что она видит его в последний раз в жизни.

Она еще не до конца осознала, что его больше нет. Не думала о нем, как о мертвом… Боль придет потом вместе с ощущением невосполнимой утраты, сиротства и глубоким сожалением от недосказанного.

Неждана поднялась.

– Приберите его. Предайте всесожжению тело сына дея, как того требует обычай, – попросила она отшельников, столпившихся вокруг. Братья в ответ согласно загудели, закивали. Мол, выполнить долг живых перед мертвыми – святое дело. – Будьте осторожны со стрелой. Она отравлена, – предупредила девушка.

– У нас после зимы не осталось дров, – сказал сухонький старичок со связкой ключей на поясе, похоже, хранитель храмовых припасов.

– Тогда похороните на священной земле. Яма в саду у вас уже есть.

– Возьмем поленницу из бани, – постановил Мудрейший. – А прах развеем по саду.

– Благодарствую. Вовек не забуду. – Неждана поклонилась.

– Уходишь, вельша? – спросил Мудрейший.

– Долг того требует.

– Останься, дочь дея, обсушись, ведь промокла вся насквозь.

– Некогда мне сохнуть, уважаемый.

– Уж скоро восход, проведем обряд.

– Дело у меня неотложное. Я должна доделать то, что не успел Огнишек.

– Да помогут тебе боги.

Утро на земле все же наступило. Рассвет окрасил небосвод на востоке в нежно розовый цвет. Но город просыпаться не спешил. Холодный, мокрый, серо-черный – он казался застывшим, ни живым, ни мертвым. Он изменился за одну ночь.

На тихих, пустынных улицах полупрозрачной дымкой висела влажная взвесь. Пахло гарью. Куда не кинь взор – всюду видны следы разрушительного ночного урагана и ливня: деревья, вывернутые с корнем, поваленные оградки, части сорванных крыш. Спуски были завалены разным хламом, принесенным потоками с вершин холмов. Встречались трупы людей, ставших жертвами бушевавшей ночью стихии. Прибитые к стенам домов или зацепившиеся за забор, они лежали на обочинах.

Неждана торопилась. Глава-холм был уже близко. Над крышами домов виднелась верхушка Башни велей, окутанная белыми клубами дыма. Минувшей ночью никто не пытался тушить пожары. Разве что ливень. Книгохранилище продолжало гореть, и при безветрии дым поднимался высоко вверх.

Со смешанными чувствами она вспомнила о Гориславе. Убит ли он во Дворце или сгорел вместе со своими книгами? Жаль, если он погиб. Славный парень, забавный… Был?

На мосту она придержала коня, чтобы сделать еще одно страшное открытие. Река Льняна внизу – вчера неглубокая, дно видать, в любом месте можно в брод перейти – сегодня вышла из берегов. Нижние дома были затоплены по самые крыши. На крышах копошились люди, спасая нехитрый скарб. Через окна чердаков они вытаскивали наружу намокшее имущество и раскладывали его на скатах. А иные жилища и вовсе ушли под воду, только печные торчали трубы.

Что же тогда творится в долине?

Неждана посмотрела вдаль и ахнула. Часть долины, что виднелась между двумя холмами, казалась огромным озером. По его поверхности ветерок гнал волны. Вода стояла до самой лесистой гряды, заслонявшей горизонт. Поля, сады, рабочие поселки, дороги – все затопило. Гроза, бушевавшая всю ночь над городом, привела к наводнению. Деи, повелители стихий, словно напомнили людям о том, какие они великие и ужасные. Захотят, так и смоют всех и вся с лица земли.

Но если город превратился в остров и оказался отрезанным от всего света, то, как из него выбраться? Можно попытаться через порт… Ведь купеческие суда должны были уцелеть, если только их не унесла буря или не случился пожар.

В Небесных Вратах оставаться нельзя. Не следовало боле искушать судьбу в месте, где битва проиграна подчистую. По крайней мере, не сейчас. Градеж находится во власти врага, и рано или поздно Злыда найдет ее. И тогда получится, что Огнишек напрасно отдал жизнь и отвел от нее удар.

Уходить надо… Вестник сказал, что настало время, когда от немногих будет зависеть все. Великим воинам пора отправляться в Путь.

Неждана пока не думала, как найдет этот Путь, но уповала на Провидение, что оно подскажет. К тому же у нее был замечательный конь, которым можно было не править. Но прежде чем покинуть город, она должна была забрать поклажу из Башни велей.

Дабы не привлекать ненужное внимание, она выбрала дорогу через городской сад на склоне Главы-холма. От сада до книгохранилища – рукой подать.

Одарок под прикрытием деревьев поднялся вверх по скользкой крутизне. Странная, непривычная тишина окутывала склон. Даже птицы молчали. Тяжелый, сырой воздух, пропитанный гарью, был неподвижен.

Неждана спешилась и повела коня задворками к Хранилищу. В последнем дворике отпустила повод.

– Ты меня здесь подожди, – шепнула она, и Одарок остановился, будто понял ее. На выходе она оглянулась, чтобы убедиться, что конь не сдвинулся с места. – Умница…

Вершина Главы-холма была засыпана обугленными, мокрыми страницами книг. От здания Хранилища остались только каменные стены, да и те почернели от копоти. Внутри еще что-то горело и потрескивало. С шумом обрушивались балки перекрытий, поднимая снопы искр. Сквозь высокие, пустые оконные проемы была видна площадь Лестницы. Башня пострадала меньше. Огонь ее пощадил, и сгорели только два нижних уровня – выше все стекла в окнах были целы.

“Даже если все выгорело внизу, то остались каменные лестницы, по которым можно подняться наверх“, – подумала Неждана.

Но до Башни еще надо было добежать…

Вельша осторожно выглянула из своего укрытия. На всем обозримом пространстве не наблюдалось ни одной живой души.

Дворец судей, производил еще более страшное впечатление, чем Книгохранилище, хотя в нем пожара не было. Окна были разбиты, под одним висел удавленный человек. Вдоль стен лежали убитые и раздетые люди, выброшенные со второго этажа. Голосов внутри не слышалось. Если разбойники находились во Дворце, то, должно быть, спали.

Была – ни была. Неждана вышла из арки, но двинулась не к Башне, а вдоль домов к перекрестку, чтобы проверить ближнюю улицу. Не дойдя несколько шагов до угла, она услышала чью-то тяжелую поступь и бормотанье и прижалась спиной к холодной стене. Из-за поворота неспешно вышел человек с обнаженным мечом в руке.

С удивлением она уставилась на Торшу. Он казался пьяным – его покачивало, взгляд был пустой, на губах застыла бессмысленная улыбка. Скользнув по затаившейся девушке равнодушным взглядом, он прошел дальше. Но, опомнившись, резко обернулся.

“Неужели, он и есть предатель? – мелькнула догадка. – Тюрьма – весьма удобное место, чтобы в ней устроить западню для стражей. Но ведь он их всех знал! Со многими вместе учился и служил… Учился у Огнишка!“

– Предатель! – с презрением бросила ему в лицо Неждана. – Как ты посмел?

– Вот так встреча! – воскликнул Торша. На его лице появилось некое осмысленное выражение. – Данка, сучка, жива, значит… Скосырь, поди, рвет и мечет, что не достал тебя. – Он глумливо осклабился и стал поигрывать мечом. – Пускай позлится, кровосос.

– Так ты, должно быть, и к смерти Борислава причастен… Деда своего свел в могилу, ушлепок.

– Время велей закончилось!

– Ты – чудовище, Торша… А чудовищ надо истреблять. – Неждана вынесла приговор. Она хотела обнажить второй меч, но передумала – и одного хватит.

– А рыжий где? Того? – спросил с издевкой он, не торопясь нападать. – Огнишка, значит, порешили, да? Не глядя на его двужильность…

– Не смей упоминать его имя!

Торша хохотнул.

– Жаль не довелось увидеть, как подыхает великий и могучий Огнишек…

– Чтоб твой поганый язык отсох, клятвопреступник! – Неждана сделал выпад, провоцируя Торшу на ответный удар. Тот едва успел уклониться, широкое лезвие мелькнуло у него перед самым носом, обдав неприятным холодком. Но он не утратил самообладания, на его лице не дрогнул ни один мускул.

– Дура! На что ты рассчитываешь?

– Сам дурак! Если думаешь, что справишься со мной.

Они двинулись по кругу, вращая мечами, примериваясь и оценивая противника, медля вступать в бой, испытывая терпение друг друга.

– Я тебя не боюсь, грязная девка! Твое место на Красной горке! Подстилка велева!

– Утри слюни, прихвостень злыдин. И лицо поумней сделай, а то так и сдохнешь с глупой рожей.

Они кинулись друг на друга одновременно, и скрестили мечи. Оба вложили столько силы и ненависти в первый удар, что посыпались искры. Отскочили назад.

Неждана, поначалу утратившая самообладание, быстро взяла себя в руки, ибо чувства – плохое подспорье в бою. Хотя ей незачем было изучать врага, дабы узнать его слабые места, как требовала воинская наука, тем не менее, она позволила ему наступать. Легко отражая удары, она запоминала повадки противника. Торша же, распаляясь от злости все больше и больше, допускал ошибки и открывал для поражения то один бок, то другой.

Звенели и скрежетали клинки.

Среди стражей Торша славился, как сильный боец. Но, независимо оттого, как много упражнялся, насколько ловок был и проворен, какими особыми приемами владел, он не мог соперничать ни с одним из благородных. Не понимая этого, или понимая, и оттого ерепенясь еще сильнее, он дрался все ожесточенней.

Неждана, наконец приняв решение, стремительно сместившись в сторону, ускользнула от клинка врага и ранила Торшу в живот. Он хотел последовать за ней, но, сделав шаг, споткнулся и рухнул на колени. Оперся на перекрестье рукояти меча…

– Твое оружие служило Злу. Больше ты не посмеешь… Ты не имеешь права владеть этим мечом, ибо Огнишек вложил его в твою длань, чтобы защищать Добро.

Сказано – сделано. Отсеченная рука упала на брусчатку, так и не выпустив черен.

Торша захрипел от боли и, потеряв опору, стал заваливаться на бок. Но прежде, чем его плечо земли коснулось, меч вельши опустился второй раз. Голова предателя слетела с плеч.

Смерть за смерть, кровь за кровь…

– Мало того, что ты был жесток, оказывается, ты еще был глуп, если думал, что можешь победить великана. – Неждана посмотрела свой окровавленный меч.

Месть не принесла ни удовлетворения, ни покоя. Как странно мир устроен! Даже если ты убьешь всех врагов, ты не сможет вернуть к жизни ни одного погибшего друга.

На широком, блестящем клинке, как в мутном зеркале, отразилось неясное движенье. Неждана обернулась. В шагах пятнадцати стоял незнакомый человек, весь в черном, и целился в нее из мощного самострела. Стрела с четырехгранным наконечником лежала в желобе, готовая сорваться.

“Такая пробьет насквозь, – подумала Неждана. – Дырку сделает с палец толщиной“.

Послышался щелчок, стон тетивы – и болт с гуденьем полетел убивать…

Неждану спасло то, что она увидела врага до выстрела. Изловчившись, она отразила мечом несущийся в нее снаряд, хотя могла просто пригнуться.

Не мешкая, враг полез в колчан за следующей стрелой.

Краем глаза Неждана заметила еще какое-то мельтешение слева. Со стороны дворца бежали еще три человека, вооруженных самострелами. Враги все пребывали. И это были не разбойники отнюдь, а обученные воины, охотники на великанов, призванные Злыдой. Стрелки на ходу растягивались в цепь.

Неждане стало страшно. Не за себя. За Ключ. Сейчас обложат со всех сторон и тогда – конец!

– Одарок, где ты?

Она отступала к спасительной подворотне. Враги, бегущие со стороны Дворца, уже приблизились на расстояние выстрела. Вот, попала! Ведь продырявят же сейчас отравленными стрелами! И голову отрубят…

– Одарок! – крикнула Неждана. – Спасай!

Добрый конь будто вырос из-под земли, как тогда в храмовом саду. Вельша ухватилась за луку и на скаку взобралась в седло.

Отравленные стрелы все же нагнали ее. Первый болт пробил тяжелым наконечником плечо. Другой угодил в бок. А третий задел висок. Истекая кровью и теряя силы, вельша припала к могучей шее волшебного коня. Тяжелеющей рукой, она задвинула свой драгоценный меч в ножны.

Стрелки, бросившиеся в погоню, добежав до угла остановились. Всадницы и след простыл… Гулкое эхо подхватило изрыгаемые кромешниками страшные проклятия и разнесло по окрестным улицам.

Одарок дошел до пригорода, когда солнце уже поднялось. Огромный, красный диск только-только оторвался от зубчатой гряды и отражался в море, появившемся в долине минувшей ночью.

Жители подола, во все времена пробуждавшиеся рано и шумно, уже давно были на ногах. Казалось, все они после тревожной и бессонной ночи высыпали на улицу встречать восход. Только нынче разноголосица несла в себе все призраки большой беды. Люди спорили, ругались, окликали друг друга, плакали. Слышались причитания, безутешные женские рыдания, вопления по покойникам.

Человек, прежде бывавший на окраине города, сегодня не узнал бы местности. Ночной ливень все изменил – окрестные виды, привычный уклад и человеческие судьбы.

По крышам, едва возвышавшимся над водой, по сооруженным из досок мосткам ходили мрачные люди. Они переносили свои промокшие пожитки на берег, где женщины раскладывали вещи для просушки. Рядом с грудами спасенного имущества лежали выловленные утопленники. Тут же, водя носами, бродили собаки, за ночь ставшие бесхозными и бездомными. В грязных лужах со смехом возились маленькие дети, еще ничего не ведавшие о смерти.

Люди на дороге расступались перед большим черным конем, с раненным всадником в седле.

– Кто на коне?

– Не видишь, что ль! Страж это… раненный.

– Нет, похоже, он мертвый.

– Гляньте-ка! А страж-то – девка.

– Я знаю ее. Это Нежданка. Вельша.

– Что там у них случилось? Куда она?

От голосов Неждана очнулась. Она должна была рассказать людям обо всем – об убитых судьях и стражах, о священном дубе, о Злыде… Но во рту пересохло, и губы совсем не слушались. Только тихий стон и смогла выдавить.

– Она жива! Надо перевязать ее. Остановите коня!

Однако никто не посмел притронуться к вельше или преградить путь коню.

Одарок дошел до кромки воды и остановился – дальше дорога была затоплена. Он посмотрел на солнце, взбирающиеся на небосвод, на красную, всю в ярких бликах, дорожку и, ослепленный отражением дневного светила, закрыл глаза. Склонившись к мутной воде, будто хотел напиться, он фыркнул. От его дыхания по гладкой поверхности разбежались круги, и вдруг на одно мгновение волны замерли, как заледенели, а потом стали сбегаться обратно и исчезать в том месте, где появились.

Люди, собравшиеся вокруг на берегу, ахнули, когда конь, вскинув голову, ступил на поверхность воды, даже не замочив копыт, и пошел по ней, как по твердой земле.

– Чудо… Чудо! – зашептали в толпе. Одни стали прикладывать персты ко лбу, другие, шепча молитву, по привычке потянулись к поясам, которые сегодня забыли повязать. Третьи, завороженные величественным зрелищем, пошли следом за всадницей. Но вода не держала их. Кто-то остался стоять в воде по грудь, остальные в мокрых портках, отрезвленные, вернулись на берег.

Конь убегал по алой дорожке на восток, все дальше и дальше от Небесных Врат. Уже скоро, превратившись в черную точку, он исчез из виду. Люди, смотревшие ему вслед, еще не ведали, что в Вечном городе законной власти больше нет, Порядок рухнул, и воцарилось беззаконие. Они не знали, что минувшей ночью вместе с дождем на землю пролилась невинная кровь. Много крови. А чудесное хождение по водам, свидетелями которого они стали, было ничем иным, как исходом последнего великана.

Градеж оказался во власти Зла, и некому было защитить его жителей.