Текст книги "Книга первая. Мир"

Автор книги: Татьяна Танина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 42 страниц)

– Гляди, Огниш! Там, у Кашкиного проулка…

Вдоль домов неслось что-то большое и черное. Чудовище, не иначе!

Вель, загородив рукой от дождя глаза, присмотрелся. Не одно чудовище, а сразу три мчались к ним заплетающейся рысцой. Неожиданно из проулка, по которому вель пробрался к Дому стражей, выпрыгнули еще два и пристроились в хвосте. Звук когтей, скребущих брусчатку, слышался сквозь шум ливня все более отчетливо.

Великаны впервые видели оборотней, нападающих стаей.

– Чудовищ пустил по следу, – пробормотал Огнишек. – Сначала послал кромешников, теперь, вот, оборотней натравил. У самого-то кишка тонка – выйти на честный бой. А ты, оказывается, трус, Злыда! Теперь все понятно. Все про тебя понятно. – Он отер ладонью лицо, собираясь силами и сгоняя суетливость.

– Огниш, надо уходить! – Неждана вскочила в седло.

Вращая мечом, вель изготовился к бою. Ничего личного. Просто, кто должен умереть – он или оборотни. Лучше, если они…

Первый оборотень подпрыгнул и будто нарочно напоролся на меч. Вель на лету проткнул его насквозь и, стряхивая с клинка, отшвырнул в сторону. И сразу с разворота поразил второго, глубоко, до самого хребта, рассекая его черный, мокрый бок. Третьего, чуть отставшего, но упорно продолжавшего стремится к своей гибели, вель рубанул наотмашь. От удара оборотень отлетел и, шлепнувшись на камни, заскользил, поднимая фонтаны брызг.

Два остальных продолжали бежать вперед, ни быстрее, ни медленнее, хотя видели, скорую и безжалостную расправу великана над своими собратьями. Но в том и дело, что оборотни – не люди, у них отсутствует человеческий страх. Остановить их можно было, только убив. От ран они умирали, как всякие живые существа. И из мертвых уже не восставали.

Рисуя петли, меч с шелестом и свистом рассекал дождь. Оборотни напали почти одновременно, и тут же один из них с распоротой грудиной перевернулся в воздухе, скуля и суча лапами. Другой был бы разрублен пополам одним ударом, если бы лезвие не застряло в кривом хребте. Смертельно раненная тварь хрипела и пыталась дотянуться до великана когтями, хватая растопыренными, узловатыми пальцами пустоту, высохшие, черные груди болтались лоскутами от судорожных движений. Вель не спешил сбрасывать оборотня с клинка, пытаясь увидеть человека, каким тот был до превращения. На мгновение непреклонная ярость в душе уступила место жалости, когда он разглядел маленькую изящную сережку с драгоценным камушком в мочке острого уха, облепленного завитками белых волос.

– Прости, бабушка, но ты не оставила мне выбора, – прошептал он и высвободил меч.

Послышался звон разбитого стекла. В книгохранилище от жара разлетелись стекла, и пламя вырвалось наружу, выбилось из-под крыши, зашипело, обращаясь в густой белый пар. Две стихии – огонь и вода – вступили в противоборство. Над холмом поднялось алое зарево, сгоняя темноту вниз. При свете обнаружился затор на выходе из Кашкиного проулка. Оборотни застряли, образовав визжащую, брыкающуюся груду. Бежавшие позади чудовища стали выпрыгивать как кузнечики. По спинам, головам своих собратьев, они переваливали через живую, шевелящуюся преграду. Оранжево-красные всполохи пробегали по их звериным, покрытым чешуей телам, хребтам, острым лопаткам и шипам.

– Ну, уж нет – дудки! – Огнишек попятился.

Отдавать свою жизнь ни за что, ни про что? Безумцем он не был. Ведь только безумец может вступить в схватку, исход которой очевиден еще до ее начала. Эту схватку даже начинать не стоило, ввяжешься – затопчут. Он, конечно, презирал смерть… Но не до такой же степени! Разве докажешь что-нибудь, добровольно сунув голову в пчелиный улей?

– Давай, запрыгивай, пока они все не высвободились, – крикнула Неждана. – Огниш, быстрее!

– Далеко не уйдем.

– Не оставаться же здесь!

Жеребец заржал, словно поторапливая великана. Вель вскочил на коня позади ученицы. Под его немалым весом конь всхрапнул и присел, но тут же выправился и стронулся с места.

Склонившись вперед, Неждана ласково прошептала на ухо коню:

– Давай, Ветерок, родненький, выручай. Я знаю, ты сможешь, – и пустила коня в галоп.

Они пересекли площадку за Дворцом судей и свернули на Долгий спуск.

Бежать! Подальше от площади, сквозь дождь, в ночь… Если не удастся уйти, то занять удобное для обороны место, где у оборотней не будет возможности напасть всем скопом.

А смерть гналась за ними попятам.

– Почему они напали стаей? – крикнула Неждана.

– По приказу Злыды. Они, как охотничьи собаки, шли по моему следу, – прокричал Огнишек в ответ.

– Они были где-то поблизости… в городе… у нас под боком.

Повизгивающей и похрюкивающей лавиной чудовища заполнили узкое пространство между рядами домов. Первые из них, нагнав велей, мчались, отставая на полкорпуса. То тут, то там появлялось растянутое в прыжке черное тело, страшная морда, раскрытая острозубая пасть. Хорошо, что оборотни не нападали на коня – они высоко подпрыгивали, норовя вцепиться когтями в седоков или укусить, но встречаясь с острым мечом, падали замертво, пораженные на излете. Смертельно раненые отставали, воя вслед. Их место тут же занимали другие.

Огнишек мог по праву гордиться своей ученицей. Она не только не утратила силу духа, но его воодушевила своей смелостью. А ничего другого и не оставалось, как проявлять отвагу. Великаны бились с ожесточением обреченных.

Волшебный меч Нежданы по имени “Проводник во Свет“, после долгих веков бездействия уже испытанный в ночной охоте на чудовищ, снова применялся по своему прямому назначению – уничтожал Зло. Его сокрушительная мощь несла нечисти верную погибель. Летели искры, вспыхивал огонь. Вот у оборотня, пораженного в голову, из пасти, ноздрей, глазниц вырвалось белое пламя. Его голова, раздувшись, стала похожа на светильник из тыквы, что делают на праздник урожая, и взорвалась. Другого оборотня, проткнутого в бок, объяла сеть тонких, голубых молний, и, опутанный светящейся паутиной, он рухнул на брусчатку. Третий с перерубленным хребтом остановился и оплыл, как восковая свеча, будто не имел костей.

Верный Ветерок – могучее, доброе сердце! – растрачивал силы, рвал подпругу, хрипел, но упорно скакал вперед, стремясь унести своих седоков подальше от беды. Спасая и свою жизнь тоже, конь ногами и грудью сшибал чудовищ, забегавших вперед, отбрасывал и топтал копытами.

Перед крутым участком дороги, Неждана направила коня, который черпал силы уже только из своего ража, по узкой, кривой улочке.

Чудовища не отставали и продолжали наскакивать со всех сторон. Один из оборотней, зацепившийся за подпругу, прежде чем погибнуть, успел вспороть острыми когтями брюхо жеребца. Ветерок замедлил ход и, споткнувшись, на мгновение встал. Огнишек немедля соскользнул с его купа и, повернувшись к своим преследователям, одним ударом скосил сразу двух. Потом еще четверых…

– Ну! Давайте! Кто из вас торопиться сдохнуть, а? – прорычал вель.

Вокруг быстро росла гора мертвых тел. Хотя некоторые еще шевелились.

Чудовища остановились, затоптались в нерешительности, сбиваясь в кучу, словно испугались силы великана, огромной и неуемной, почти осязаемой. Или ярости божественной? Что-то удерживало их от нападения…

Передышка оказалась как нельзя кстати. Огнишек оглянулся на Неждану, придавленную и зажатую при падении между стеной и конской тушей, и тщетно пытавшуюся выбраться. А Ветерок, силясь подняться, вскидывал голову, перебирал копытами и жалобно ржал. Его жизнь быстро утекала через глубокие рваные борозды на брюхе.

Ухватившись за луку седла, вель потянул на себя, высвобождая ученицу. В следующий миг, наотмашь рубанул оборотня, подкравшегося к нему со спины. Другие не приближались – шагнут вперед, клацнут зубами и отскакивают. Теперь, когда никто никуда не бежал, чудовища стали менее решительны. Дрожа и рыча от злобы, они топтались на месте. В отсветах недалеких пожаров блестели их гребенчатые хребты и ребристые бока, от которых искрами разлетались дождевые брызги. Клубами поднимался пар. Клинок, зловеще шелестя, описывал круги, удерживая оборотней на расстоянии. Неждана встала рядом с наставником, и пустое пространство перед ними расширилось.

– Пойдем потихоньку, пока они не нападают.

Не выпуская из виду полтора десятка чудовищ, они стали отступать по улице вниз, вдоль высокой отвесной стены. Но тут из-за поворота на спуске появилась новая стая оборотней.

– Задавят, ядреноть! – крикнул Огнишек. – Давай, быстро, на другую сторону, и на крышу! Сможешь?

– Давай вместе. На счет “три“.

Чудовища стремительно приближались, гоня перед собой волну жуткого, оглушительного визга.

– Раз… два… три!

Огромными прыжками по спинам чудовищ – по мордам, головам, хребтам – Неждана пересекла улицу, не думая о том, что будет, если она вдруг оступится. Ухватившись за карниз, она подбросила тело вверх и оказалась на крыше. Почти одновременно с ней рядом свалился Огнишек. Он приземлился менее ловко, потому что одно из чудовищ ухватило его за ногу и, соскальзывая, тянуло его вниз. Неждана взмахнула мечом, и из глубокой раны на шее нежити брызнул голубоватый свет. Выпустив ногу, оборотень упал, как раз в тот миг, когда черные тела, несущиеся лавиной, сметающие все на своем пути, заполнили улицу. Живой поток подхватил его и потащил вперед. Голубое свечение исчезло среди сгрудившихся тел. В том месте, где недавно стояли вели, вздымался бурун – чудовища переваливали через тела своих мертвых собратьев и павшего коня.

Разогнавшись, оборотни уже не могли остановиться. Они бежали так, будто движение являлось для них самой жизнью, первейшей необходимостью, будто остановка для них означала смерть. Что в действительности отстояло недалеко от истины – того, кто замешкался или пытался свернуть, устремленная в заданном направлении стая затирала и растаптывала. Оборотни рвались вперед, уже не помня, куда, зачем и за кем бегут.

Огнишек глянул через край крыши и, отпрянув, пробормотал:

– Етитская сила!

– Осторожно, Огниш, они могут тебя заметить. – Неждана дернула его за рукав.

– Похоже, Злыда призвал на Главу-холм чудовищ со всей округи. Дожили! Теперь оборотни охотятся на стражей.

Вели отползли от края, поднялись и, пригнувшись, перебрались на противоположный скат крыши.

– Как ты? – Огнишек участливо тронул ученицу за плечо.

– Меня не задели, – ответила она. – А нога – пустяк, не беспокоит совсем. Даже хромать не буду. Как ты? Тебя поцарапали.

– Ерунда, заживет уже завтра. Что мне сделается…

– Ты смертен, Огниш.

– Да помню я!

– Похоже, на Дубравицком, храм горит… – Неждана приостановилась, увидев впереди над крышами домов зарево пожара.

– Скоро увидим.

– Куда мы идем?

– На Белый холм. Сегодня же ты должна забрать коня.

– Я без тебя не пойду!

– Я не отпущу тебя одну.

– Пойдем через мост перед храмом Творца?

– Верно. Так будет быстрее.

Спрыгнув с крыши, великаны через лабиринт улиц вышли к нижней окружной дороге. Вскоре они увидели источник зарева, освещавшего округу, и невольно приостановились.

На Дубровицком холме ярким факелом пылал священный дуб, росший близ храма Великого Творца, покровителя города. Толстый ствол внутри раскалился до красна, и через длинные, похожие на шрамы, трещины в коре наружу с гулом и треском выбивалось яркое пламя. И редеющий дождь не мог сбить огонь, только окутывал белесым паром.

Когда-то давным-давно на холме росла прекрасная дубрава, о которой ныне напоминало название. После того, как деревья вырубили для городских нужд, только один многовековой дуб и остался. В былые времена он покрывал своей тенью и храм, и весь склон, теперь же год от года сухих ветвей на нем становилось все больше. Он медленно умирал. Нынешней весной зазеленели лишь два нижних сука. “Гибель священного дуба, – говорили жрецы храма, – будет означать, что божественный покровитель Небесных Врат отвернулся от нас. Тогда градеж разрушится“.

Объятый пламенем священный дуб с двумя толстыми ветвями, торчащими в стороны, был похож на человека, беспомощно разводящего руками.

– Ну, дела, – буркнул Огнишек. – Один-единственный дуб был – и в тот молния угодила.

– Что теперь будет… с городом… людьми? – Неждана тоже вспомнила пророчество.

– Ничего не будет. Мы с тобой не позволим Злыде разрушить наш город, – твердо произнес вель. – Пошли.

За поворотом открылась небольшая площадка с руинами древней колоннады, некогда служившей въездом на арочный мост, от которого остался обломок каменной опоры, торчавший из оврага. Ныне на месте старого основательного сооружения тянулась узкая лента перехода, сделанная из досок и веревок.

Когда до площадки оставалось совсем ничего, на ближнем перекрестке улицы, ведущей на вершину Главы-холма, появились чудовища, издали похожие на свору бездомных, голодных собак. Потеряв велей из виду, они рыскали по округе в надежде снова напасть на их след. В отсветах пожара их уродливые тела, с выгнутыми дугой хребтами и впалыми животами, отбрасывали длинные, не менее уродливые тени.

– Глянь на них, вынюхивают, высматривают. Ищейки злыдины! – Огнишек плюнул в их сторону, тем самым выражая свое презрение и досаду. Единственное, что он мог себе позволить в нынешнем положении – это плеваться. Он никогда и ни от кого не бежал, а тут…

– Как их много. Теперь придется охотиться на них день и ночь.

– Да. Потом. А сейчас надо убираться отсюда, пока они нас не увидели.

Едва он это произнес, чудовища их заметили, о чем возвестили громкими криками, и сорвались с места.

Мостик качался и скрипел. И казался таким ненадежным! Не каждый человек осмелился бы ступить на него, даже в погожий и безветренный день. Для истинно верующего переход по мосту был не только самой короткой дорогой к храму, но и настоящим испытанием.

Однако верующие могли отказаться и пойти обходным путем. Велей же в эту грозовую ночь на мост погнала безысходность.

Неждана взялась за поручень, но, взглянув себе под ноги, отшатнулась.

– Не смотри вниз! Давай, я первый пойду.

– Я не боюсь! – огрызнулась Неждана и ступила на узкие, скользкие доски. Она не уступила, решив, что если мост недостаточно надежен, то лучше пусть проломиться под ней – она же легче, и Огнишек тем самым будет упрежден.

Хрупкое сооружение, провисшее от тяжести, раскачивалось и грозило опрокинуться. Под ногами трещало рассохшееся и скользкое от дождя дерево. Один неверный, неосторожный шаг – и сорвешься, полетишь вниз, куда и смотреть страшно. Мелкий ручеек, струившийся прежде на дне оврага, превратился в бурный поток, вода затопила по самые окна дома, стоявшие на подоле.

Мост заходил ходуном, когда на него вбежали чудовища. Не пожелав уступать друг другу дорогу, они устроили свару. Глупые твари передрались, из-за чего некоторые из них сорвались вниз, где их подхватила и унесла стремнина. Другие успели зацепиться за переплетения канатов и повиснуть.

Едва Неждана, а за ней Огнишек, ступили на твердую землю, мост стал разрушаться. Дощечки под чудовищами проламывались, а канаты лопались. Возможно, покровитель Небесных Врат, взглянув в последний раз на градеж, решил помочь великанам. Иначе чем еще объяснить их невероятное везение?

– Руби веревки! – скомандовал вель и рассек растяжки, намотанные на сваю.

От двойных ударов подвесное сооружение заскрипело, загрохотало и развалилось. Лишившиеся опоры оборотни, перебирая конечностями, будто пытаясь ухватиться за воздух, попадали в пучину. Пять или шесть из них, удержавшись, болтались гроздью на деревянной ленте, которая билась о каменный выступ.

Оставшиеся чудовища, поглядывая в сторону велей с бессильной злобой, метались среди колонн над краем пропасти, подпрыгивали, порыкивали и набрасывались друг на друга.

– Что, съели? Вот вам! – Огнишек показал вскинутую руку, отмеренную по локоть. Меч неприличному жесту нисколько не помешал.

Быстрым шагом великаны успели преодолеть половину пути вдоль храмовой стены, когда за спиной раздался громкий треск и грохот. Горевшая высоко над головами ветвь священного дуба обломилась и упала, разрушив при падении часть ограды. Толстое, больше обхвата, пылающее бревно преградило обратную дорогу. При ударе вместе с камнями кладки вокруг рассыпались снопы искр и горящие угли. Несколько шипящих угольков долетели до остановившихся велей, будто упрек, брошенный к их ногам.

– Но ведь Небесные Врата – еще не вся земля! – прошептала Неждана, будто признавая свое поражение.

– Не раскисай! – Огнишек хлопнул ее по спине. – Мы с тобой исправим все, что можно исправить.

– Чудо, что мы живы, – подумала Неждана вслух. – После всех нынешних заварушек, мы остались целы и невредимы. Мы ушли от смерти.

А нынче смерть обрела для велей реальное воплощение – она щерилась острозубой пастью чудовища, выпускала когти и нападала со спины. Они заглянули в ее пустые глаза, услышали зловонное дыхание…

– Да уж. Теперь нам никак нельзя погибать, – согласился вель.

Отвернувшись от картины разрушений, Неждана заметила в одной из арок в храмовой стене, служившей местами свиданий, венок из весенних цветов на скамье. Потрепанная плетенка с облетевшими лепестками, побитая дождем, напоминала о том, что на земле наступила пора цветения. О том, что на свете есть любовь и еще многое, ради чего стоит жить.

Жить стоило даже не ради чего-то, а вопреки всему. Особенно уцелев в схватке со страшным и безжалостным противником…

– Незаметно все расцвело… Правда? Весна пришла дарить радость, а тут… Будто эта весна не для нас. – Голос Нежданы дрогнул. Она позавидовала неизвестной девушке, с ее простыми человеческими радостями, мечтами и надеждами, с ее возлюбленным, которому та сплела венок. – У меня такое странное чувство, будто сегодня последний день земли… И кажется, что утро уже не наступит.

– Наступит, – заверил ее наставник. – Восход солнца пока еще никто не отменял.

– Огниш, я должна тебе сказать… хочу, чтобы ты знал, я… мы с тобой…

Вель внимательно посмотрел на ученицу, будто хотел отличить слезы от капель дождя на ее лице.

– Не сейчас. – Он покачал головой и бережно взял ее за локоть. – Потом. У нас еще будет время. Я собирался поговорить с тобой…

– Ладно. – Она шмыгнула носом и потерла глаза тыльной стороной ладони.

– Надеюсь, что с рассветом чудовища уйдут из города. – Огнишек поспешил направить разговор в другое русло. – Или обратно в свои норы попрячутся…

Боевая горячка отпускала, напряжение спало, пробирал озноб.

– Откуда их столько взялось? Целое полчище. Представляешь, какая это сила? – спросила Неждана. Лишь бы не молчать. – Даже как-то не верится, что Злыда столько людей околдовал.

– Одно из двух. Или мы плохо делали свое дело, или они научились хорошо прятаться.

– Не вчера же они обернулись. Скрывались где-то доныне от людских глаз.

– Думаю, в заброшенных каменоломнях. Места глухие, и до города близко. А чтобы не разбредались, Злыда подрядил к ним пастухами своих ублюдков. Это для нас оборотни хуже зверей диких, а для них – вроде послушной домашней скотины. Видела же, как их погоняли…

Свернув с дороги в переулок, великаны замедлили ход. В любой момент из темного закутка мог выскочить оборотень. Теперь чудовищам некого было бояться.

– Вот, нам урок на будущее. Мы-то думали, что Злыда обосновался в полудненных краях, а в Небесных Вратах лишь изредка бывал, гостем. – Вель мотнул головой. – Злыда хотел, чтобы мы так думали, а сам…

– Злыда у нас обретался? – удивилась Неждана.

– Да. Это наш разлюбезный Скосырь Горемыкыч! Сколько лет он жил на площади Лестницы! Мог видеть нас каждый день… А мы его не замечали. Когда я объявил его в розыск, он превратился в девицу Весняну. Он под разными личинами встречался с разбойниками в “Черном Быке“ и на северном подворье. Поэтому мы и не смогли найти того богатого горожанина, про которого кромешники рассказывали. Мы искали определенного человека по описанию…

– Постой! Значит, и чумной мор Злыда мог навести?

– Тоже сразу об этом подумал… сегодня.

– Но Злыда пьет кровь. Рядом с Возбранкой он людей семьями изводил. Куда он в городе мертвецов девал?

– Он не кровопийствовал в Небесных Вратах. Днем Тишку допрашивал, так он показал, что обычно, когда Скосырю была нужна кровь, тот уходил куда-нибудь подальше от города, дабы не выдать свое местопребывание. В городе он убивал очень редко. Правда, полгода назад с ним случилось что-то. Кто-то его чуть не убил… Эх! Узнать бы – кто и как убивал.

– И почему не добил…

– Подробности Тишке неизвестны. Сказал только, что в тот день домой вернулись обугленные кости хозяина. Но ученики его возродили. И знаешь как? Отпоили человеческой кровью.

– Мерзость какая…

– Мы нашли тайник со злыдинымы жертвами. Тех, что исчезли за последние полгода…

– Наши пропавшие без вести, да? Где их обнаружили?

– На заброшенном винном складе, в Змеиных пещерах. Злыденыши выискивали и похищали людей. Доставляли в водовозных бочках в дом, где прятали Злыду, а потом точно таким же образом вывозили и сбрасывали в пещеры.

– Как умер Борислав Силыч? Ты сказал, что сгорел…

– Последние дни он лежал без сознания. Сначала мы даже не чухнулись, решили, что немного переутомился работы… – Огнишек зажмурился, застонал, ударил себя по лбу. – Ведь можно было его спасти! Мне надо было сразу отвести его на святую землю! Наверняка тут не обошлось без участия Злыды. Подозреваю, что он извел как-то нашего судью. Может, отравил. Не сам, конечно, а с чьей-то помощью. Меня же он тоже хотел отравить. Изобрел моровое средство, поганец! И если я прав, относительно неустановленного лица, содействовавшего злодеяния по приказу Злыды, значит, предатель все время отирался в ближайшем окружении Силыча.

– Не могу себе представить кромешника, служащего во Дворце Судей. Хотя последние события указывают, что он все время был среди нас. Разнюхивал про наши дела, наушничал. Сказал Злыде, что Совет отправляет гонцов в ближние края, в Десятиградье… Причем о решении Совета он донес сразу после заседания, иначе злыденыши не успели бы их перехватить. Ты начал расследование?

– Нет. Когда пришло известие о первом убийстве, не до того было. А теперь… Проверим всех из судей, их помощников и служилых… тех, кто в живых остался.

– Теперь мы просто обязаны всех подозревать. – Неждана мотнула головой, выражая сожаление. – Хуже того, опасаться людей…

– Люди однажды предали великанов. Теперь Прошлое вернулось.

– Не все предали.

– Не все, верно. – Огнишек грустно улыбнулся. – Вот ты говорила, что мы среди людей живем… Пусть и живем, да только все равно удел благородных – одиночество. Мой учитель Самосват, светлая ему память, говорил, что нельзя верить людям, и тем более – полагаться на них. “Не позволяй собой руководить, не доверяй, не следуй их советам“. Поэтому я не принимал ничьих советов, пусть даже дружеских, данных с благим намерением. Дело свое делал сам, как разумел. Ведь случись что, мне самому придется держать ответ. Вину за собственный просчет не свалишь на дядю-доброхота. Недопустимо велю поступать, как простому смертному.

– Да. Ошибаться нам нельзя. Особенно отныне. Уж больно цена высока.

– И спросят с нас строже, чем с других.

– Кто везет, того и погоняют… А ты ошибался когда-нибудь при принятии решений, Огниш?

– При выборе любовниц разве…

Неждана остановилась.

– Ты меня прости за то, что я тебе наговорила днем. Глупо получилось.

– И ты меня прости. Мне не позволительно было так горячиться.

Заключая примирение, они обнялись по-родственному. Некоторое время они в обнимку под дождем по темной улице.

– В людях есть и добро, и зло – это две половины целого, – заговорил Огнишек. – Темна душа человека, плоть мягка, ход мыслей путан и извилист.

– Пусть так. Но есть же люди, и немало, в которых не найдешь и капли Зла.

– А другие злые от рождения… Сегодня в лавке Скосыря я поймал злыденыша, – вспомнил Огнишек. – У него и в правду костяной гребень на голове, представляешь? Хотел выпытать у него, где скрывается Злыда… Не успел! Впрочем, Злыда сам показался.

– Сколько ж теперь времени понадобится, чтобы навести порядок в городе? – Неждана думала о своем. – Но если все так, как сказал вестник…

– Наши ребята ушли пешими… Значит, западня была устроена где-то на Главе…

– Огниш, а ведь мы тоже могли угодить в ту ловушку. Злыда, поди, именно для нас с тобой ее устроил. И на поминках нас не было.

Вель остановился.

– Значит, с нами ему не повезло! А все остальное, как ни прискорбно признать, ему удалось на славу!

– Не ерничай! Не надо…

– Но хуже всего, что свои черные делишки он обстряпывал у нас под самым носом!

– Огниш, ты не понял! Если бы мы с тобой не пособачились днем, то сейчас были бы уже мертвы.

– И вправду, нет худа без добра…

– А если бы я приехала утром? – ужаснулась Неждана. – Ведь я хотела ехать в ночь! Или приехала на день раньше…. А если бы эта поганка подсыпала тебе зелье? А если бы я задержалась на день? Хотя тут… опоздай я на полчаса, то не услышала бы разговор и не узнала бы про отраву… Я могла потерять тебя.

– Эвон, как случай хитро вмешался, – заметил вель чуть ли не с досадой и призадумался, пытаясь разрешить терзавшие его, внутренние противоречия. – Вот, ляд! Жизнь отдал бы, чтобы быть рядом со своими мужиками тогда… Если б это только спасло моих людей.

– Не говори так! Ты ни в чем не виноват.

– Виноват. В том, что меня не было с ними, когда они шли на смерть. – Он приложил ладонь ко лбу, как будто пытаясь облегчить тяжесть мысли.

– Огниш, а если нас не впустят? – Неждана потянула его рукав, желая отвлечь.

– Кто? Куда? – Он встрепенулся.

– Отшельники. В храм Мудрости.

– Не впустят – ворота разнесу, но войду. Помнишь, где спрятан клад?

– Под камнем созерцанья. У северной стены, вторая тропа. Камень приметный, похож на гриб…

– Заклинание не забыла?

– Забудешь такое! Была пора, когда ты каждое утро заставлял меня повторять его вслух.

– Самосват мне его пел каждый вечер, как колыбельную…

– Огниш, а почему ты мне про Ключ ничего не рассказывал? – Неждана приложила руку к груди, чтобы убедиться, что таинственная святыня на месте. -Для чего он?

– Понятия не имею. Единственный, кто знал тайну Ключа – Всевлад. Он же, считай, был прямым наследником самого Велигрива. Только это нынче не столь важно. Главное – не допустить, чтобы ключи попали в лапы Исчадья Мрака.

– А оно знает – для чего?

– Надо думать! И верно побольше нашего знает… Ты пойми одно – если мы храним Ключ, чтобы на земле был Порядок, то, значит, Злыда, завладев им, может разрушить наш мир. А то и погубить все живое на земле. Посему Данка, Ключ для тебя должен означать то же, что жизнь. Обещай мне, что будешь себя беречь. Как почувствуешь угрозу – отступай, не лезь на рожон. Пропустишь одну или две драки, сбережешь силы для большой битвы. Самосват говорил: “Одна битва…

– …еще не вся война. Сделать шаг назад не позорно“, – подхватила ученица.

– Как бы сильно ты не жаждала возмездия, слушай рассудок. Поклянись, что будешь осторожна!

– Хорошо, – кивнула Неждана, собираясь идти дальше, но Огнишек мечом преградил ей дорогу.

– Клянись! – он настойчиво повторил просьбу.

– Клянусь! Клянусь благословенным Светом… – неохотно произнесла она и отсалютовала мечом.

– Верю, ты не подведешь меня.

– Почему ты не расспросил Всевлада о Ключе?

– Не нашли мы с ним общего языка, – ответил уклончиво вель, но под пристальным взглядом ученицы решил сознаться. – В этом отчасти есть и моя вина. Мне в ту пору не особо хотелось его слушать. Он же был жуткий зануда. Эх, знал бы, где упал… Подался бы к нему в ученики, да еще просил бы домашние задания. Он все наследника ждал, говорил, что воспитает его правильно… Мы-то, по его мнению, неправильно жили. Перессорился со всей нашей братией. С Бориславом сильно поругался, когда тот женился. Потом они еще долго не разговаривали. – Он тяжело вздохнул. – Вон, как все вышло… Когда был жив Всевлад, до тайны Ключа никому не было дела, а теперь понадобились знания, а спросить некого.

– Ну да, – Неждана сочувственно кивнула. – Время было мирное, о Злыде никто не вспоминал – к чему страшные тайны Прошлого?

– Коня своего заберешь, и сразу отправимся на Главу-холм, чтобы из Башни поклажу достать. Злыда, поди, не ждет, что мы вернемся на площадь Лестницы. Лишь бы не напороться по пути на чудовищ или стрелков. Пусть мы справимся с ними, только, вот, может уже не так легко отделаемся.

– Что за стрелки? – Неждана бросила взгляд на наставника.

– Я видел троих, вооруженных мощными стрелометами.

– Злыда основательно подготовился к нынешнему дню. Ведь он мог и раньше чудовищ на нас натравить. Однако, не натравил. Да и стрелки где-то в городе прятались.

– Да. Похоже выжидал… чтобы ударить наверняка… чтобы нас убить. И вот, наступил его день. Силыч умер… Потом поминки, гроза… Стражей завлекли в западню… У Исчадья Мрака было много времени! Почти два десятка лет, чтобы все хорошенько обдумать. Убив стражей, он устранил тех, кто мог ему помешать, и лишил законную власть опоры. Призвал в город кромешников со всей земли. Некоторые прибывали издалека, точно знаю. В последние дни мы их с десяток переловили. Остальные сидели тихо, как мышки по норам…

– Сколько же их тогда на воле осталось, раз Злыде удалось осуществить задуманное?

Огнишек односложно выругался. Только теперь, когда он смог более-менее спокойно сопоставить все имевшиеся в его распоряжении сведения, совершенно неожиданно и предельно отчетливо представил себе весь ужас произошедшего – размах коварного злыдиного замысла и невосполнимость своих потерь.

– За малым мы не заметили большое, – сделала вывод Неждана, с опаской поглядывая на своего наставника, который, запрокинув голову и беспомощно хватая ртом воздух с каплями дождя.

Оглушенный опустошающей безысходностью, Огнишек попеременно испытал щемящую боль утраты, вину за собственное бездействие и стыд за свою недальновидность, покуда вспыхнувшая в нем ненависть к Исчадью Мрака не разгорелась, и заполнила его целиком.

Остаток пути Огнишек и Неждана преодолели короткими перебежками. Осмотрят из-за угла улицу – и пускаются бегом. Только один раз на дороге встретился оборотень, возможно, заблудившийся или отставший от других. Он крался вдоль темных домов навстречу. С ним покончили быстро.

К тому времени, когда великаны пришли на Белый холм, к храму Великой Матери, богини Мудрости, дождь моросил уже едва-едва. Из-за несущихся по небу черных, рваных облаков выглядывала луна-Рыба, догоняющая свою спутницу, почти скрывшуюся за горами на западе.

Огнишек постучал в запертые ворота храма навершием меча.

– Да что они, уснули, что ли? – Он забарабанил еще сильней.

Наконец за дверью раздалось ворчанье.

– Кого там принесла нелегкая? – послышался старческий голос. – Кто смеет посреди ночи тревожить покой священной обители, где даже ясным днем никто не нарушает тишины?