Текст книги "Аналогичный мир (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 98 страниц)

… она обхватила руками его за шею и стояла, прижавшись щекой к его груди, он обеими руками придерживал её за ягодицы. Оба дышали медленно, восстанавливая дыхание. Наконец она тихо рассмеялась и расслабила внутренние мышцы, давая ему выйти.

– Ну и силён ты! Слушай, а чего ж тогда треплют, что в двадцать пять всё, выработан срок и ни на что не годен?

Эркин рассмеялся.

– Треплют, что мы на всех без разбору кидаемся, лишь бы трахнуться. Ну и что?

– Тоже верно.

Она откинула голову, рассматривая его грудь, потрогала соски.

– Смотрю, бедовый был. Тока много получил.

– Хватило. У тебя вон тоже… осталось.

– На всех не угодишь, сам знаешь. Полежим?

Он пожал плечами.

– Давай лёжа, – и улыбнулся. – Не придавлю тебя?

– Я твёрдая, – рассмеялась она. – А боишься, так давай я сверху, или на боку.

– Покатаемся.

– Ага, чтоб за раз уж всё, – она высвободилась из его объятий, оглядела постель, деловито расправила смятую простыню, поправила подушки и скатанное валиком одеяло в ногах. – Такие… стеснительные есть. Им обязательно под одеялом надо.

– А может, мёрзнут?

– Так не зима же. От окна не тянет, кровать высокая, да и я горячу… и чего так? Ну, давай.

– Хочешь всю программу за ночь? – Эркин лёг, поёрзал лопатками, чтобы было удобнее, и медленно напряг мышцы, выгнулся в пояснице. – Садись, поехали.

– Ой, в лошадки, давай, конечно, – обрадовалась она, – и подщекочу тебя. Так? Поехали, поехали! Ох, здорово!

– Тебе-то самой сколько?

– Двадцать полных. Ложусь.

– Назад откинься, потереблю тебя.

– Ага, ох, хорошо-о-о…

Она медленно села, положила руки ему на грудь, мягко оперлась, собираясь опускаться на него. Эркин высвободил правую руку и подставил обе ладони под её груди. И рассмеялся.

– Ты чего? – удивилась она.

– Да смотри. Всегда мои руки темнее были. Даже странное.

Она недоумевающее посмотрела на него, потом оглядела свои руки на его груди и засмеялась.

– И впрямь. Смотри, ну, почти одного цвета.

– Это я на выпасе без рубашки ходил, загорел.

– Ну, – смеялась она, – ну, такого у меня точно с питомника не было. Помнишь, когда учились только?

– Конечно, помню. А что, я первый цветной у тебя?

– Да нет, случалось зимой, да я их не рассматривала. Ну, ложусь.

– Давай.

Она распласталась на нём, поцеловала в шею, в углы рта. Он обхватил её за спину, поглаживая, нажимая на точки. Она тёрлась об него, мягко заваливаясь набок. Ну, набок – так набок. Покатаемся.

Бал угасал и расползался. Закрылись киоски, ушли музыканты, уехали грузовики и радиоавтобус. Злые языки потом говорили, что несколько парочек так и проснулись в гараже комендатуры и никак не могли понять, как там очутились, но это, конечно, сплетни и выдумка, конечно, кузова и кабины проверили перед отъездом, а если русские кого и прихватили с собой, то… ну, брехня, конечно. Догорали костры, вокруг некоторых ещё топтались самые упрямые танцоры под собственное пение.

Джерри с видом утомлённого победной битвой полководца оглядел луг под предрассветным небом и повернулся к своим помощникам.

– Кто пьяный, кто мёртвый, потом разберёмся. Можете отдыхать.

Они молча кивнули. Говорить уже не было сил. Джерри тоже еле стоял на ногах, но держался.

Тяжело волоча ноги, расходились последние. Всё закончилось. И скоро рассвет. Даже ковбойский загул имеет конец.

Перед рассветом они задремали, не разжимая объятий и даже не разорвав замка, но чувство времени, чувство смены, невытравимое у всех спальников, не дало им заснуть.

Эркин мягко высвободился, и почти сразу она открыла глаза и отодвинулась.

– Устал?

– Не знаю, – он усмехнулся, – давно не работал.

– Давно? – недоверчиво переспросила она. – Да нет, у тебя была женщина. И недавно.

– С чего взяла? – спокойно спросил Эркин.

– А с того, что ты знал, чего и как можешь. Значит, работал, раз знаешь.

Она лежала рядом с ним на боку и рассматривала его. Эркин закинул руки за голову, потянулся.

– Комплекс делал перед скачками. И попробовал, – он говорил очень спокойно, даже лениво. – И получилось. Встало. Вот и знаю.

– Ну, не хочешь говорить, так и не надо, – она тоже легла на спину. – Я, зимой ещё, встретила одного. Горел как раз. Я говорю ему, давай, дескать, помогу. Сольёшь – отпустит. Прогнал, дурак такой. Загнусь, говорит, а спальником не буду. Я сама сначала тоже думала… А поглядела, как его корёжит… нет, думаю, не по мне. А ты…

– Я не спальник, – перебил он её.

– Э, всё равно. Это ж как номер, на всю жизнь.

– Заткнись, – тихо попросил Эркин.

– Ты не злись. Я-то думала, просто… останешься здесь, сможем на пару работать… ну, и для себя…

– Врежу, – пообещал он.

– А пошёл ты, – отругнулась она и вздохнула. – Не хочешь, не надо. Ты всё равно… Всё равно я сама тебя выбрала.

Она снова повернулась к нему, погладила по груди.

– Не злись, не надо. Так хорошо было. Ну, не то сказала, ну…

– Ладно, – Эркин усмехнулся и повернулся к ней. – Ладно. Ещё разок успеем, и мне пора.

– Ага, – она поцеловала его в губы, шею, ямку между ключицами.

– Так хочешь? Ладно. Повернись. Только с зубами осторожнее.

– А что, кусали?

– Было дело.

– Ладно. Я умею.

Она гибко повернулась рядом с ним, свернулась клубком. Снова поцелуй в губы, и теперь оба одновременно двинулись цепочкой поцелуев по телу другого, по шее, груди, животу… Эркин напряг мышцы, встречая её, нащупывал губами и языком её щель, придерживая руками её за ягодицы. Ловя её удары языком, работал синхронно удар в удар, лизание в лизание, чувствуя, что она спешит, ускорял работу, вжимая лицо…

– Ну, вот и всё, – выдохнула она, вставая над ним на колени.

Он откинулся на спину, вытер локтем залитое слизью лицо.

– Всё. Спасибо тебе.

– А то полежал бы. Или старший заругается?

Эркин усмехнулся.

– А как же. К утренней уборке будет.

– А хочешь… взбодрю тебя? Ну, массаж.

Эркин улыбнулся и рывком сбросил себя с кровати.

– Спасибо. Оботрусь и пойду.

– Ну, так поедим давай.

– От еды не отказываются, – рассмеялся Эркин. – Полотенце есть?

– А как же! Там висит.

За занавеской ведро с водой, лоханка рядом, на гвоздике холщовое полотенце, за ведро зацеплен ковшик. Облиться? Ладно, после уборки душ приму. Он зачерпнул воды, намочил край полотенца, тщательно обтёрся, умылся над лоханью и растёрся сухим краем. Занятый этим, не заметил, как всё изменилось. И только выйдя из-за занавески, присвистнул от удивления. Она погасила лампу и убрала штору. Так что серо-голубой рассветный сумрак заполнил комнату.

Она, по-прежнему голая, сидела у стола, и Эркин, найдя взглядом свою одежду – её переложили на кровать – тоже не стал пока одеваться и сел рядом.

– Воды-то оставил мне?

– Один ковш взял, – он разломал яблоки. Пополам и ещё пополам. – Ешь.

Шоколад за ночь стал совсем мягким и таял во рту. Фольгу и красно-золотую обёртку она разгладила и положила на тарелку.

– Потом приспособлю для чего-нибудь.

Эркин молча кивнул, хрустя яблоком. Она подвинула ему тряпочку, которой обтирала яблоки. Он вытер руки, губы и улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ и, сидя у стола, молча смотрела, как он одевается. Быстро, явно не думая о красоте движений. Но всё равно получалось красиво. Потому что учили так. И выучили на всю жизнь. Натягивает трусы, джинсы, надевает и застёгивает рубашку, заправляет её в джинсы, застёгивает молнию и затягивает пояс, повязывает шейный платок, идёт в угол и там, обтирая ступни и легко балансируя на одной ноге, натягивает носки и обувается, снимает с гвоздя, набрасывает на плечи куртку и тем же плавным движением надевает её, берёт шляпу.

– Ты ещё когда будешь здесь?

Эркин уже отодвинул засов и взялся за дверную ручку, но обернулся на её голос.

– Может, когда и буду.

– Заходи тогда.

– Тогда зайду.

– Бывай. Удачи тебе.

– И тебе удачи. Спасибо.

Он плотно, но без стука закрыл за собой дверь и не оглядываясь пошёл, почти побежал по улице.

Чтобы не плутать – ночью как-то не разобрал, куда она его вела – Эркин нашёл взглядом водокачку и уже тогда понял, что идти ему через весь город. Опоздаешь – засмеют. Андрею только попадись на язык, да и Фредди своего не упустит.

Бифпит спал. Эркин бежал по пустынным улицам мимо тёмных окон. Ну и гульба была! Весь город как… после смены, все умотались. Ну, уборка, душ, и завалится он тогда… и пошли они все… Вот и поворот к гостинице, ворота ещё закрыты. Вроде успел. Ах ты, чёрт!

Они столкнулись у ворот. Все трое. Переглянулись и заржали. Так, смеясь, и вошли во двор. И за чисткой и уборкой балагурили и смеялись, а от солёных шуток Фредди припоздавшие ёжились и даже отругиваться не пытались. И смачное ржание Андрея гуляло эхом под крышей, поднимая на крыло конюшенных голубей.

Управились они раньше всех, а многие вообще не пришли. «Из-под юбки, как из-под куста, не поднимутся», – откомментировал Фредди. Сам он держался так, будто и не было ничего, и Андрей с Эркином тянулись за ним. Молодцевато поднялись к себе, вошли в номер, где как всегда на столе уже поднос с завтраком под салфеткой, а на диване стопка чистого белья.

Фредди со стуком задвинул засов.

– Ну, парни, моемся, едим и в отруб.

– Нагулялся? – съязвил Андрей.

– Что-то ты неувёртливый сегодня, – Фредди ловко поймал его за шиворот. – С чего бы это? Эркин…

– Он в душе уже, – просипел Андрей, пытаясь высвободиться.

Фредди удовлетворённо кивнул и отпустил его.

Эркин держался вбитой с детства привычкой не показывать слабости и усталости. Он и работал, и шутил, и смеялся над чужими шутками, но это делали его руки, его язык и губы, но не он сам. А он даже спать не хотел, ничего не хотел, словно это не он, а кто-то другой чистил лошадей, таскал и засыпал овёс, выгребал из денников навоз, шёл по лестнице, толкался у колодца, переругивался с какими-то хохочущими людьми, а он сам только с равнодушным любопытством следил за этим. И в душе стоял и мылся не он. Хотя ощущал и тугую тёплую струю, и запах мыла.

– Подвинься, – Андрей встал рядом и тоже стал яростно мыть голову, раздирая слипшиеся от пота завитки.

– Бриться не будешь?

– Спать и небритым можно. Завалюсь сейчас…

– Не жравши?

– Охренел? Еду не оставляют. Играться не вздумай.

– Отстань.

– Эркин, не трогай кран. Добавлю.

– Фредди, ты?

– А кто ещё? Ух, хорошо!

– Ты ж сам говорил, что холодный душ наутро…

– Вот будет утро, тогда и холодный.

– А сейчас что?

– Раз спать будем, значит, вечер.

– На ночь тоже холодный душ хорош. Чтоб бабы не снились.

– А ты что, не наелся?

Эркин с трудом заставил себя открыть глаза и проморгаться. Ну вот, смыл всё. Теперь поесть и спать. Одеваться неохота только.

Это же испытывал и Андрей. Как и Эркин, он долго вытирался в мучительном раздумье: грязное они уже сбросили в ящик, так что… Их сомнения разрешил Фредди, деловито обмотавшийся по бёдрам полотенцем.

– Всё, пошли есть.

И только когда сели за стол, Эркин обратил внимание на щетину, проступившую на щеках Фредди. Ты смотри, значит, и его умотало, раз не побрился. Эркин под столом толкнул Андрея. Тот кивнул, но ничего не сказал: рот занят. Но Фредди заметил и ухмыльнулся.

Когда поели, Фредди закурил и начал распоряжаться:

– Так, парни, забрали чистое? Значит, ложитесь и накрывайтесь. Я сейчас коридорного вызову, чтоб в стирку забрал. Завтра как раз получить успеете. Потом запрёмся и спим.

– Ага, – кивнул Андрей, сонно моргая.

От еды его разморило, и он засыпал на ходу. Эркин молча улыбнулся, собрал, как всегда, посуду на поднос и ушёл в спальню, на ходу сматывая с себя полотенце. Нагнав в дверях Андрея, сдёрнул и с него. Андрей вяло отругнулся, смешивая русские и английские слова.

Фредди докурил, встал и заглянул в спальню. Спят. Эндрю, как всегда, завернулся, только макушка торчит. Эркин по грудь укрылся. Порядок.

Фредди прошёл к двери и выглянул в коридор. Ну, Прыгун уже маячит. Расторопный парень. Заметив Фредди, бодрой рысью побежал к нему с тележкой.

– Давай, забирай своё.

Прыгун быстро переставил к себе поднос с грязной посудой, накрыл его салфеткой и прошмыгнул в ванную, зашумел там. Быстро вытащил из ящика и сложил в стопку сброшенное ими, завернул в большую салфетку с выведенным на ней двадцать первым номером. Выходя из ванной с узлом, стрельнул было глазом на спящих парней, но Фредди выпятил нижнюю челюсть, поэтому Прыгун ограничился улыбкой и, пожелав хорошего отдыха, выскочил из номера.

Фредди закрыл за ним дверь, постелил себе на диване, на секунду задумался и всё-таки заставил себя отнести полотенце в ванную. Проходя обратно, глянул на парней. Нет, спят. Даже Эркин не подглядывает. Ну, если его умотало… И ложась, привычно проверил, удобно ли лежит под подушкой кольт…

Услышав скрип пружин, Эркин расслабился, сдвинул одеяло с груди, чтобы только живот закрывало, закинул руки за голову. Ну, вот и всё… тело ломит знакомой паласной усталостью, сон после смены… он вздрогнул. Палас? Койка широкая, тяжесть на теле. Он открыл глаза. Нет! Нет, не камера, вон Андрей рядом, Фредди храпит… Можно спать. А то уж почудилось. Спать…

Сонно вздохнул, потянулся и снова свернулся калачиком Андрей. Эркин лёг было набок, но едва закрыл глаза, как тело само приняло привычную с питомника позу, а на лице застыло выражение усталой покорности.

Джонатан быстро шёл по гостиничному коридору. Понятно, что после такой ночи все трое завалились спать, но, чтобы всё успеть, к трём они должны быть в форме. И вообще… надо посмотреть, в каком они состоянии. Инцидент с Дикси мог быть и не единственным.

Джонатан остановился у двадцать первого номера, прислушался, выбил костяшками пальцев на двери сложный ритмический узор и стал ждать.

Стук в дверь разбудил всех. И первая реакция была одинакова: затаились, не открывая глаз и ничем не показывая, что проснулись.

Джонатан снова постучал, но уже по-другому.

Фредди мягким плавным движением вытащил кольт из-под подушки и встал.

Дверь в спальню так и оставалась открытой, и Эркин сквозь ресницы видел, как Фредди пошёл к двери, бесшумно скользя босыми ступнями по полу и держа кольт у бедра.

– Кто?

Спрашивал Фредди, стоя у правого косяка двери, и тут же перешагнул к левому, чтобы если выстрелят на звук, не оказаться на пути пули. Он узнал оба стука. Джонни извещал, что один и всё в порядке, но осторожность никогда лишней не бывает.

Ответ Джонатана мог услышать только он. И понятен он был только ему. Третий сигнал безопасности. И всё же Фредди открыл дверь так, чтобы оказаться под её прикрытием и за спиной вошедшего.

Войдя, Джонатан оглядел голого небритого Фредди с кольтом в руке и улыбнулся.

– График оказался слишком плотным, так?

– Ради этого разбудил? – возмущение в голосе Фредди было искренним.

Джонатан заглянул в спальню и снова повернулся к Фредди. Глаза его смеялись, но тон был жёстким.

– Ленч вам подадут в два. Быть в норме. После ленча идём в комендатуру.

– В норме, в форме… пробурчал Фредди. – Ленч хоть нормальный?

– Не оголодаете, – усмехнулся Джонатан. И опять прежним тоном: – Сейчас десять В два ленч. Понятно?

– Ты нам поспать дашь? – очень спокойно спросил Фредди.

– А разве ты проснулся?

Фредди пробурчал что-то невнятное, закрыл за Джонатаном дверь, прошлёпал к дивану и не лёг, а рухнул на него.

По подрагиванию кровати Эркин понял, что Андрей смеётся, и улыбнулся, окончательно засыпая.

На этот раз Палас отпустил его. Он спал спокойно, без снов, и улыбка, с которой заснул, так и оставалась на его лице…

…И всё то же чувство времени разбудило его вовремя. Но Андрей и Фредди ещё спали, и Эркин лежал неподвижно, ощущая, как просыпается, наливается силой его тело. Испытанное ночью ушло куда-то вглубь, оставив странное чувство… не то, чтобы недовольства собой, нет, он был доволен и собой, и ею. Он всё смог, владел своим телом, всё было по его воле. И она… красивая, ловкая, умелая. Не сравнить с беляшками. Было легко, приятно… И… и что-то не то. Не так. Не так как… Женя! Нет, не надо сейчас. Потом. Завтра в имение. День в дороге. И там пять дней. Всего шесть дней. А раньше он считал… сколько они уже здесь? Да, шестой день сегодня, и если две недели, то остаётся восемь дней, а теперь получается шесть, на два дня меньше. Нет, Андрей прав. Надо считать больше. Вдруг что сорвётся. И всё равно. Восемь дней – это неделя и один день… Зачем они нужны сегодня вечером? Нет, никак не сообразить, беляк такое может выдумать, чего и в страшном сне не увидишь. Но вряд ли это будет… хуже того, что было. Женя говорила, что самое страшное теперь позади. Пока, да, пока так и получается. Ладно, там увидим. А пока… пока пора вставать. Потянуться немного.

Эркин осторожно откинул одеяло и встал с кровати. Сцепив пальцы на затылке, потянулся, выгибаясь, и широким махом наклонился вперёд. А теперь так же вправо, влево…

Как ни тихо он двигался, но Андрей проснулся. И сонно спросил:

– Что, пора?

– Наверное, – ответил, не прекращая движения, Эркин.

– Пора, – совсем не сонный голос Фредди в гостиной заставил их вздрогнуть. – Без четверти два, парни. Как раз. Побриться, умыться, одеться. Ясно?

– Мг, – Андрей вылез из-под одеяла, зевнул и пошёл в ванную, перешагнув через отжимающегося Эркина. – И куда ты качаешься? И так вон…

Он не договорил, потому что вошедший в спальню Фредди ловким пинком втолкнул его в ванную. Эркин встал, потянулся ещё раз, потряс руками, сбрасывая напряжение, и, критически оглядев смятую постель, стал её убирать. Сложил одеяла, подушки, накрыл всё сверху покрывалом и тогда уже пошёл в ванную.

Они уложились. Фредди как раз свернул свою постель на диване, когда в дверь осторожно постучали.

– Ленч, масса.

Фредди выпрямился и кивнул Андрею.

– Открывай.

Андрей отодвинул задвижку и впустил Прыгуна с его столиком.

– Приятно вам аппетиту, масса.

Прыгун обращался к Фредди, не замечая парней в его присутствии. Фредди ухмыльнулся, увидев, что ленч заказан на четверых. Точно, вон и шаги.

Джонатан вошёл в номер, когда Прыгун накрыл на стол и с пожеланием приятного аппетита покатил свой столик к двери.

Джонатан посторонился, пропуская его, закрыл дверь и ловко набросил свою шляпу на вешалку.

– Приятного аппетита всем.

– И тебе того же, – Фредди сделал короткий приглашающий жест.

Андрей уже сидел за столом, озорно сощуренными глазами оглядывая тарелки. Из спальни вышел Эркин, вежливым кивком поздоровался с Джонатаном и сел рядом с Андреем.

Первые несколько минут прошли в молчании. Все сосредоточенно ели.

– Ну как, парни, – нарушил молчание Джонатан, – хорошо погуляли?

– Лучше всех, – быстро ответил Андрей, подталкивая под столом Эркина. – А вы, сэр?

– Не жалуюсь, – улыбнулся Джонатан. – Фредди вам всё объяснил?

– Насчёт дороги? – уточнил Эркин. – Да, сэр.

– И сегодняшнего вечера?

Парни переглянулись и посмотрели на Фредди. Тот жевал с отсутствующим видом.

– Да, сэр, – осторожно ответил Эркин.

– Отлично. Сейчас пойдём в комендатуру. Я, правда, договаривался на утро, но вы были не в форме.

– Утро после бала, – усмехнулся Фредди, – начинается в три часа дня. А кое у кого и в четыре. Через двое суток. Так что мы ещё рано встали.

Его слова о кое-ком вызвали у Джонатана смущённую улыбку, видимо, это касалось какой-то памятной им обоим истории. Эркин и Андрей ограничились вежливыми улыбками, хотя Андрей явно приготовил шутку.

– Как это происходит, ты видел? – уже другим тоном спросил Фредди.

– Что-то видел, что-то слышал. Заходят все вместе. А дальше… шериф или его помощник удостоверяют личности, – парни быстро переглянулись, – пастухов. Затем опрашивают об условиях работы и оплаты, выдают документы под роспись. И всё. Фредди, я тебя тоже подал на справку.

– Не помешает, – кивнул Фредди. – Контракт контрактом, а лишняя бумажка… она никогда не лишняя. Больше ни о чём не спрашивают?

– Беседуют. Но очень мягко.

– Ясно, – Фредди усмехнулся и посмотрел на парней. – Старайтесь не врать, парни. И не заводитесь. Особенно ты, Эндрю.

– А это по вопросам посмотрим, – улыбнулся Андрей.

– Тебе документ нужен? – не выдержал Эркин.

– Ну, нужен.

– Тогда и проглотишь, и утрёшься. Ни хрена с тобой не будет.

Андрей открыл было рот, но бешеный взгляд Эркина остановил его.

– Я на медосмотр за ради справки пошёл, – тихо сказал Эркин, – а здесь-то…

– Ты сам говорил, что у костра отловили и привезли.

– Сбежать там ничего не стоило, – отмахнулся Эркин. – Так что не брыкайся. Сам залетишь и всех потянешь. Укрывательство и пособничество. Знаешь? Ну, и заткнись тогда.

Эркин залпом допил кофе м твёрдо посмотрел на Джонатана.

– Мы готовы, сэр.

– Хорошо, – Джонатан улыбнулся. – Думаю, это всё не так страшно. Но раз готовы… Пошли.

Андрей кивнул, допивая свою чашку. Встали из-за стола одновременно, одновременно обулись, надели куртки и шляпы. Джонатан и Фредди привычным движением подтянули пояса с кольтами, Андрей поправил ножны.

В коридоре им попался навстречу Прыгун со своей тележкой, и Фредди на ходу отдал ему ключ и монетку.

Залитый солнцем Бифпит оставался сонным и вялым. У многих бальная ночь затянулась так, что до утра было ещё очень далеко. Редкие прохожие, многие магазины и лавки закрыты. До комендатуры дошли в сосредоточенном молчании.

Здесь народу было побольше. Хотя вид у большинства помятый, но оживлённый. Вот из дверей вывалилась очередная команда. Отдувающийся, обмахивающийся шляпой лендлорд и пятеро опухших небритых ковбоев, всё ещё поминавших друг другу какие-то счёты.

Джонатан быстро оглянулся на парней, улыбнулся, хотя глаза оставались серьёзными.

– Ну, пошли.

– Мы готовы, сэр, – тихо и твёрдо ответил Эркин.

У Андрея напряглось и отвердело лицо, когда они мимо часового вошли в комендатуру, в безоконный коридор с закрытыми дверями с обеих сторон. Джонатан и Фредди шли впереди, и парни не видели их лиц, но чувствовалось, что тем тоже не по себе. Эркин на ходу коснулся Андрея плечом, и тот, судорожно сглотнув, кивнул.

Вот и дверь с табличкой на двух языках. Джонатан сильно, но без рывка открыл её, и они вошли.

Просторная светлая комната. Стулья вдоль стены, два письменных стола у другой, два обыкновенных шкафа и один несгораемый. Девушка в военной форме за одним из столов. Из-за другого встал Старцев.

– Здравствуйте, Бредли. Такая точность всегда приятна.

– Здравствуйте, капитан, – улыбнулся Джонатан.

Фредди и парни ограничились кивками.

– Садитесь, – Старцев указал им на стулья, подождал, пока они все сядут, и сел сам. – Итак, старший ковбой Фредерик Трейси, – Фредди кивнул, – и пастухи Эндрю Мэроуз и Эркин Мэроуз.

Андрей и Эркин кивнули.

– Трейси, ваши условия работы и найма?

– Я на годовом контракте, – спокойно ответил Фредди. – Все расчёты в конце года.

– Хорошо, – Старцев сделал у себя пометку. – Контракт у вас, Бредли?

– Да, в имении.

– Работа старшим ковбоем на перегоне оговорена в контракте?

– Да, – голос Фредди по-прежнему спокоен.

– Условия контракта?

– Зарплата или обеспечение и окончательный расчёт по итогам года.

– Хорошо, – Старцев посмотрел на парней. – Теперь вы. Вы тоже на годовом контракте?

– Нет, сэр, – неохотно ответил Эркин. Говорить «нет» белому опасно, но так уж спрошено. И Андрею лучше молчать, а то ещё сорвётся. – На выпас и перегон, сэр.

– Срок был оговорен?

– До пожухлой травы, сэр.

– На каких условиях нанялись?

Эркин вздохнул.

– Плата с головы и по весу, сэр. И всё остальное.

– Остальное – это что? – улыбнулся Старцев.

– Ну, еда, сэр. И всё, что для работы нужно. Лошади, седловка вся, костровое хозяйство… всё, что надо, сэр.

– И одежда?

– Одежда наша, сэр.

– Одеяла хозяйские, – буркнул Андрей. – И шляпы.

– Хорошо, – Старцев быстро делал у себя в бумагах пометки. – А плата какая?

– Треть в начале, треть здесь и треть при окончательном расчёте, сэр. И премия за привес тогда же, сэр.

– Размер премии не оговаривали при найме?

– Нет, сэр.

– А плату? Сколько всего вы получите?

Андрей открыл было рот, но Эркин наступил ему на ногу и… начал считать на пальцах, сбиваясь и чертыхаясь шёпотом. В комнату без стука зашли шериф и помощник. Джерри поздоровался кивком и сел возле стола Старцева, а Дон остался стоять у двери. Джонатан задумчиво смотрел в потолок, Фредди изучал паркет. Джерри и Дон сохраняли на лицах выражение полнейшего равнодушия. Старцев от души наслаждался зрелищем. Видя, что Джерри и Дон не уходят, Эркин закончил подсчёты.

– Тысяча пятьсот, сэр.

– Каждому?

– На двоих, сэр.

– И сколько же каждому? Как вы делите деньги?

Теперь уже Андрей, наступив на ногу Эркину, остановил его и ответил:

– Это наша проблема. Сэр.

Джонатан и Фредди прилагали героические усилия, чтобы не расхохотаться. Джерри покрутил головой, но сдержался. Засмеялась девушка-секретарша, но тут же прихлопнула себе рот ладошкой.

– Вы всё время были у стада?

– Да, сэр.

– Привлекались для работ, не оговоренных в контракте?

Парни энергично замотали головами. Эркин промолчал, а Андрей с искренним возмущением ответил:

– Да ни в жисть! – и после незамеченного остальными толчка от Эркина добавил: – Сэр.

– Претензии по условиям работы есть?

– Нет, сэр, – ответили они одновременно.

– Если при окончательном расчёте возникнут проблемы, обратитесь сюда.

– Хорошо, сэр, – кивнул Эркин.

– Вы удостоверяете личность работников? – обратился Старцев к шерифу.

– Да, – Джерри старался говорить спокойно, хотя его разбирал смех. – Те же, что на перегоне и выпасе.

– Отлично, – Старцев повернулся к девушке. – Справки готовы?

– Да, капитан. Всё готово.

Старцев кивнул, и она звонко, подчёркнуто строгим тоном учительницы, вызывающей ученика к доске, отчеканила:

– Фредерик Трейси, пожалуйста.

Фредди вежливо снял шляпу, бросил её на свой стул и подошёл к девушке, доставая на ходу ручку. Девушка подвинула к нему большую разграфлённую книгу.

– Вот здесь. Распишитесь, пожалуйста.

Она говорила строго, но глаза у неё озорно блестели, а на губах играла улыбка.

– Вот возьмите.

Фредди улыбнулся ей. Огонь-девка, так что… перспектива намечается интересная. Он взял справку и, мельком глянув, вложил в бумажник. Когда он повернулся к остальным, лицо его было спокойным, но у Джонатана дёрнулся в улыбке уголок рта. Девушка смотрела, как Фредди идёт к своему стулу и садится.

– Зиночка… – негромко окликнул её Старцев.

Джерри вынул платок и откашлялся в него. Дон, стоя у двери, занялся изучением матового шара светильника под потолком.

– Эркин Мэроуз, – отчеканила Зиночка.

Эркин снял шляпу, сунул её Андрею и, глядя себе под ноги, пошёл к столу.

– Вот здесь. Распишись.

Она протянула ему ручку. Отводя глаза, Эркин взял ручку и сел. Прижал пальцем указанное место и медленно, напряжённо хмурясь, вывел две буквы.

– Хорошо. Вот справка.

Вот стерва белёсая! Так подаёт, что поневоле поглядишь на неё, а чёртов беляк у двери торчит, и всё видно ему. Эркин осторожно взял справку и пошёл обратно. Уфф, кажется, пронесло.

– Эндрю Мэроуз.

Андрей сунул обе шляпы Эркину и пошёл к столу. Сел, глядя в упор на Зиночку.

– Вот здесь. Распишись.

Эркин вдруг закашлялся. Андрей взял ручку и медленно, очень старательно вывел две буквы. И уже вставал со справкой в руке, когда Зиночка вдруг, разглядывая страницу, спросила:

– А вы что, однофамильцы?

– Неа, братья, – сразу ответил Андрей и уточнил: – Родные.

Его заявление произвело эффект. У Дона самым натуральным образом отвисла челюсть, Джерри недоуменно переводил взгляд с Андрея на Эркина и обратно, Фредди досадливо дёрнул углом рта, Джонатан и Старцев не скрывали изумления, и только Эркин сохранил невозмутимое выражение. А Андрей, вскинув голову, оглядывал их.

– А что? Не похожи разве?

Его вызывающе резкий тон заставил Фредди нахмуриться.

– Конечно, похожи, – рассмеялась Зиночка, и её смех разрядил обстановку. – Может, ты ещё скажешь, что вы близнецы?

– Не, я младший, – уже спокойно ответил Андрей.

И тут вмешался Дон.

– Ну да, ты в папу, а он в маму.

Он хотел окончательно превратить всё в шутку, но его фраза вызвала неожиданный ответ.

– Нет, это я в маму пошёл, – Андрей деловито прятал свою справку в бумажник.

Смысл сказанного доходил до всех постепенно. Покраснел, налился кровью Дон, засопел Джерри, подобрался, насторожившись, Фредди, стал серьёзным Джонатан…

– Зиночка, вы закончили? – деловито равнодушный голос Старцева остановил готового что-то сказать Дона.

– Да, капитан, – Зиночка явно растерялась, не понимая причины возникшей напряжённости.

– Тогда благодарю всех. Вы свободны.

Джонатан встал и переглянулся с Фредди.

– Благодарю, капитан. До свиданья.

– До свидания, – вежливо попрощался Старцев.

Молча кивнул Джерри. Джонатан пошёл к двери. Дон посторонился, пропуская его. Фредди, охлопывающий себя по карманам в поисках сигарет, взглядом поторопил парней и вышел последним.

Когда за ними закрылась дверь, Джерри не выдержал.

– Трепло! Нашёл, чем шутить!

– Да, как шутка это неудачный вариант, – ответил Старцев, взглядом останавливая Зиночку.

Дон зло дёрнул плечом, но промолчал.

– Если готовы, приглашаем следующих, – продолжал Старцев. – По графику должен быть Джонсон.

– Идут, – разжал губы Дон.

По коридору приближались шаги нескольких людей. У кого-то из них ноги явно заплетались.

Выйдя на улицу, они не стали задерживаться у комендатуры, а по-прежнему вместе пошли в город. Отойдя на квартал и убедившись, что ими никто не интересуется, Джонатан остановился и посмотрел на Андрея. Но заговорил Фредди:

– Нашёл место и время для шуток. И тему выбрал…

Против своего обыкновения Андрей промолчал, явно показывая, что продолжать обсуждение бессмысленно. И Фредди перешёл к делу:

– Так, парни, в восемь зайду за вами. Будьте в номере и в полном порядке. С лошадьми сегодня сами управляйтесь.

– В каком порядке? – вдруг спросил Эркин. – Ну, для чего?

– А! – не сразу понял Фредди. – Как на бал. Ясно?

Эркин и Андрей кивнули.

– Тогда всё. До восьми. – Фредди посмотрел на Джонатана. – Идём?

– Да. До вечера, парни.

И они разошлись.

Какое-то время Эркин и Андрей шли молча. Андрей хотел заговорить, но, поглядев на Эркина, воздерживался. Когда они вышли на Мейн-стрит, Эркин разжал губы:

– Посмотри… сколько времени?

Андрей посмотрел на витрину часового магазина.

– Почти четыре.

– Четыре часа у нас? – уточнил Эркин. Андрей кивнул. – Тогда к лошадям.

И уже до конюшни упрямо молчал. Молчал и Андрей. Молча подготовили лошадей к проминке, молча выехали из гостиничного двора и проехали шагом по уже привычному маршруту. И только когда город остался позади, Андрей заговорил сам. По-русски.

– Тоже скажешь, что я…?

– Не надо шутить таким, – вздохнул Эркин. – Я тоже, конечно… чуть не нарвался со счётом своим дурацким…

– Эркин, – перебил его Андрей. – Я не шутил. Правда.

Эркин повернулся к нему, и Андрей заговорил быстро и сбивчиво, пытаясь объяснить.

– Пойми, Эркин. Я не шутил… вот под конец чуть только. Ты… пойми… ну… ты всё знаешь обо мне, и вообще… – и уже с неприкрытым отчаянием в голосе почти крикнул: – Ну, если ты не хочешь, чтоб я братом тебе, то считай дураком и шутки у меня дурацкие!