Текст книги "Аналогичный мир (СИ)"
Автор книги: Татьяна Зубачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 98 страниц)
ТЕТРАДЬ СЕМНАДЦАТАЯ
Сухой, но уже не жаркий несильный ветер закручивал пыль и мусор в крохотные смерчи. Джонатан Бредли, стоя на крыльце салуна, оглядел пустынную площадь и улыбнулся. Отсутствие информации – тоже информация. Слова Нэтти о том, что его маршрут кому-то известен, оказались, как и подозревал Джонатан, блефом. Нэтти вёз на себе слишком много и слишком боялся, чтобы кого-то извещать о себе. Можно возвращаться. А завтра начнётся Большой Перегон… он не додумал до конца.
– Бредли! Привет!
– О! Привет, Джерри! Рад тебя видеть.
Радушие, с которым Джонатан приветствовал плотного, и от того кажущегося коренастым высокого мужчину со звездой шерифа на груди, было вполне искренним.
– По стаканчику, Бредли?
– Кто ж от такого отказывается, – улыбнулся Джонатан.
– Идёт. И зови своего ковбоя, хватит ему у коновязи пыль глотать.
– Фредди, – Джонатан призывно махнул рукой.
Фредди, куривший у коновязи, не спеша, чуть вразвалку подошёл к ним. Поздоровался с шерифом молчаливым кивком.
– Самое время по глоточку, парни. Вперёд!
Втроём они вошли в салун и заняли угловой столик. Вертлявый тёмнокожий подросток метнулся было к ним, но тут же исчез: шерифа решил обслужить хозяин.
– Как обычно, Джерри?
– Ты ещё спрашиваешь, старина! – громыхнул Джерри. – Пыль, сушь. Для начала промочим горло.
Промочив горло мощным глотком неразбавленного виски, Джерри приветствовал ещё пару знакомых и приготовился начать разговор. Джонатан решил помочь.
– Как дела, Джерри?
– Кипят и булькают, Бредли. Такого бардака давно не было. Трупов навалом, а большой перегон ещё не начался. А тут ещё русские, – Джерри вздохнул и глотнул, явно ожидая вопроса.
Джонатан подыграл.
– И чего русские?
– Лезут во все дырки, задают идиотские вопросы и добавляют работы.
– Они победители, – сочувственно вздохнул Джонатан.
– Ну, и пусть радуются! А я тут при чём?! Ну, с какой стати, если один черномазый прирезал другого черномазого, мне влезать в это? Одним черномазым меньше, и слава богу! Но им же до всего, и нет ли тут расизма, видите ли?! После Дня Империи совсем озверели!
– Ну, так и пошумели на День Империи, – улыбнулся Джонатан.
– А ну их и с Днём, и с Империей! – Джерри замысловато выругался. – А вот возьми твоё дело, это что такое?
– У меня есть дело? – удивился Джонатан.
– Ну, не совсем твоё, конечно, но тебя касается. Касалось. И не только тебя.
– Ну, зацепил, – засмеялся Джонатан. – Давай, Джерри, не томи.
Фредди равнодушно курил, безучастно разглядывая плывущий к потолку сигаретный дым.
– Слушай, конечно. Тебя касалось, так слушай. Заявляется сюда, когда, недели так две, а может, и больше прошло, этакий столичный прыщ под ковбоя и начинает шебаршиться. Я его беру за манишку и прошу объяснить, что ему у нас надо. Он виляет и вкручивает мне, что интересуется скотом. Ищет работу. При стаде на перегон. А из него ковбой, как из меня монах.
Джерри гулко захохотал. Джонатан его поддержал, и даже Фредди молча улыбнулся шутке. Нрав Джерри и его подвиги по части выпивки, женщин и стрельбы были хорошо известны всей округе. Ободрённый пониманием, Джерри продолжил.
– Ну, я поржал, но работа – святое дело, и если человек хочет честно работать, я всегда ему помогу. Я ему и назвал Майера, Перкинса, Стаута, ну, кто у нас держит стада на откорме, ну, и тебя, конечно.
– Резонно, – кивнул Джонатан.
– Он поблагодарил, – Джерри подмигнул Джонатану, – и исчез. Как я понимаю, то ли нанялся к кому из вас, то ли дальше подался место искать. Я и думать о нём забыл. И тут появляется русский, Ник, а фамилию я и под пулей не выговорю. Он ещё с индейцами по резервациям ездил, уговаривал переселяться. Видел, наверное. А не видел, так ничего не потерял. Так вот, – Джерри со вкусом отхлебнул, – показывает он мне фотографию этого типа и берёт меня вот так, – Джерри потряс крепко сжатым кулаком и выругался. – Не видел ли я такого, и где он теперь. А на фотографии тип этот в таком виде… – Джерри понизил голос, но тут же махнул рукой. – А ни хрена, всё равно, уже все увидели. Он мне оставил фотографию. Для опознания. Смотрите.
Джонатан взял стандартную розыскную карточку. Нэтти на снимке был в форме охранной службы. Снимали его, похоже, года два назад, уже с майорскими нашивками. Нэтти на снимке победно улыбался. Джонатан пожал плечами и отдал карточку Фредди. Тот скользнул по ней равнодушным взглядом и вернул шерифу.
– Русские у него на хвосте висели, а он улепётывал, – Джерри спрятал карточку. – Так что, если он у тебя появится, отшивай сразу. С русскими лучше не связываться. У парня свои проблемы, и нам они ни к чему.
– Резонно, – Джонатан дал хозяину сигнал повтора.
– Ну, от русского я отбрыкался, – Джерри довольно хохотнул при виде очередной порции неразбавленного. – Но решил проверить, и если он где осел, гнать его к чёртовой матери. Мне ещё этой комиссии по трудоустройству цветных вот так, – он чиркнул себя ребром ладони по горлу, – хватает. Поделили мы с Доном имения и рванули. Нет его, подлеца, нигде.
– Думаешь, дальше рванул? – спросил Джонатан.
– А мне о нём ещё думать?! – рявкнул Джерри.
– Ну, как тебе мои бычки? – уже более заинтересованно спросил Джонатан. – Я с фризами впервые связался.
– У тебя Дон был, он мне рассказывал, я под стол лез. Пусть тебе сам расскажет, – ухмыльнулся Джерри. – Обхохочешься.
– Ладно, – согласился Джонатан. – Послушаю Дона.
Джерри кивнул и припал к стакану, оглядывая поверх него зал салуна совершенно трезвыми глазами. Поставил стакан и расплылся в улыбке.
– О! Вот и Дон. Эй, Дон, сюда!
Высокий белокурый парень в ковбойском костюме со звездой помощника шерифа подошёл к ним со своим стаканом и сделал общий приветственный жест. Фредди равнодушно-вежливо кивнул, а Джонатан улыбнулся.
– Садись, Дон, – Джерри ухмылялся с явным предвкушением, – и расскажи Бредли о его бычках. Он о них волнуется, – и, не сдержавшись, захохотал.
– Бычки отличные, – Дон сел за стол и улыбнулся. – Фризы?
– Да, – кивнул Джонатан, – решил попробовать.
– Очень даже не плохо получается. Надо будет и мне подумать о таких.
– Ты о пастухах скажи, – вмешался Джерри.
Дон улыбнулся и сел поудобнее.
– Бычки у тебя отличные, – начал он тоном опытного рассказчика, – но пастухи…
– А что? – встревожился Джонатан. – Опять пьяные были?
– Если они такие трезвыми, – засмеялся Дон, – то к спиртному их и подпускать нельзя. Где ты таких болванов откопал, Бредли? Что один, что другой. У любого бычка ума больше, чем у них двоих вместе взятых. Индеец у тебя, конечно… нет слов… Я всегда знал, что индейцы умом не блещут, но такого… Любой вопрос по пять раз повторяешь, а он только глаза на тебя лупит и даже не мычит. Дал ему карточку, так он её вертел, вертел, а потом так убеждённо говорит: «Нее, человек не плоский, я знаю, сэр».
Джонатан хохотал с таким удовольствием, что на них стали оглядываться от других столов. Фредди молча улыбался, покачивая головой.
– То есть, дурак он невероятный. Ни дня недели, ни числа, ни года не знает. Да, битый час я с ним выяснял, что когда было, не появлялся ли кто у стада на этой неделе, и знаешь, что выяснил? – Дон сделал интригующую паузу. – Неделя – это день, в который привозят жратву.
Джерри заржал, перекрыв гул салуна. Вокруг стали собираться слушатели.
– Словом, – продолжал Дон, – я не выдержал, замахнулся. Он, стервец, как сиганёт от меня к бычкам. И встал в серёдку. Я по краю вокруг, а он от меня. Ловок, конечно, парень, – одобрительно улыбнулся Дон, – и стадо у него в порядке. Бычки его знают, а на меня, гляжу, рога выставляют. Вымахали они у тебя, Бредли, как надо, и он среди них сигает, не угонишься. Словом, я плюнул и, чтоб стадо не сорвать, отъехал. Он стоит, на бычка опёрся, и вот они вдвоём на меня лупятся. Только у бычка морда посмышлёнее, конечно. Выходи, говорю. Я спешился, плеть отстегнул, положил, на три шага отошёл и сел, – Дон, сохраняя серьёзное выражение, обвёл круг хохочущих слушателей смеющимися глазами. – Тогда он вышел, встал, как положено. Видно, школили его как следует. И стал я у него выяснять, кто был у стада, а кто при стаде. То есть для него это вещи разные. При стаде их двое, а у стада никого не было. А когда не было? Ну, тут мы в грозах запутались. Дней он не знает, так до грозы или после грозы… – слушатели хохотали, заглушая рассказчика. – Тут прискакал ему на смену второй, белый. Кстати, вот кого позором расы можно и нужно считать, а не… ладно, словом болван оказался похлеще этого. Ну, индеец ни времени, ни места определить не может, говорит так, что понимаешь его с трудом, только что сэра умеет выговаривать. Но белый-то хоть что-то соображать должен! Плюнул я на индейца, отправил его… куда хотелось.
– А куда хотелось, Дон? – спросил кто-то из толпы.
– Адреса не знаешь? – удивился Дон. – Ну, запоминай…
Затейливый оборот вызвал новую бурю восторгов.
– Ну, послал я его туда, а пошёл он к стаду. И стал я с белым беседовать. Объяснил всё, дал карточку. Он смотрел, смотрел, и спрашивает. «А когда он придёт?» Понял, называется… Я объясняю, дескать, может, приходил уже. Он спрашивает: «А зачем?». В ковбои наниматься – говорю. И тут мне начинают объяснять, что хозяина стада нет и если я, понимаете, я хочу наняться в ковбои, то должен идти в имение. Причём, где оно находится, парень толком не знает. «Оттуда жратву привозят». Всё! – Дон сделал паузу, пережидая очередной взрыв хохота. – Я, говорю им, помощник шерифа. Парень смотрит на меня, как… как на говорящего бычка и спрашивает: «А чего ты тогда в ковбои нанимаешься?» – Дон отхлебнул и продолжил. – Тут индеец, он хоть и при стаде, но крутится неподалёку и всё слушает, чего-то сообразил и заорал, что им на двоих жратвы не хватает и третьего, то есть меня, до следующей недели кормить нечем. И они начинают между собой выяснять, кто чего не доложил когда кашеварил, и чья когда очередь. Причём чисел оба не знают и считать не умеют. Я их покрыл и послал, как умею, и уехал. Пусть сами разбираются.
У Фредди из зажмуренных глаз текли слёзы, Джонатан только крутил головой, не в силах больше смеяться, выли и ржали на все голоса слушатели. Джерри лёг головой на стол и тихо стонал, как от боли.
Дон с видом победителя допил свой стакан и спросил у Джонатана.
– Как они у тебя бычков не растеряли?
Джонатан только отмахнулся, говорить он не мог. Дон удовлетворённо кивнул и сменил тон на участливо-советующий.
– Ты им на Большой Перегон кого третьего дай, или сам поезжай. А то их чёрт-те куда занесёт. Географию они знают ещё хуже.
Концовка старинного анекдота оказалась настолько уместна, что вызвала новый взрыв общего хохота.
– Дам, – наконец с трудом выговорил Джонатан. – Спасибо, Дон.
Десятки рук со стаканами тянулись к Дону, угощая его. Дон скромно принимал поздравления.
Джонатан, наконец, отсмеялся и встал.
– Уходишь? – поднял на него глаза Дон. – А бычки у тебя классные. Это они, видно, умеют, а ничего другого им от бога не дано. Я одного не пойму, как они их считают? Или так, сколько есть, столько и есть…
Джонатан похлопал его по плечу и пошёл к выходу. Фредди шёл за ним и в дверях опередил, пошёл отвязывать лошадей.
И уже у коновязи их догнал Джерри.
– Пастухи у тебя того! – Он гулко хохотал, распространяя во все стороны запах спиртного. – Дон ещё посидит, я сгоняю кое-куда, – и негромко. – Парни у тебя порезвились, конечно. Это они не на меня нарвались. Я всё понимаю, Бредли, им тоже скучно, но индейцу скажи, чтоб не зарывался. С белым ему такие шутки не положены. Дон при исполнении был. Объясни.
Джонатан кивнул.
– Да, – уже отъезжая, обернулся Джерри. – Ты всё-таки выясни, как они бычков считают, по головам или хвостам? – расхохотался над старинной ковбойской шуткой и ускакал.
Джонатан легко взмыл в седло и, не глядя на Фредди, хлестнул коня. Фредди, по-прежнему молча, последовал за ним.
– К парням? – спросил Джонатан, когда город остался позади.
– Мне всё равно завтра с утра их встречать, – пожал плечами Фредди.
Джонатан кивнул и пришпорил коня. И до самого имения они скакали молча, изредка переглядываясь, да Джонатан время от времени начинал смеяться, и Фредди улыбался в ответ.
Когда они пересекли границу имения, то сразу свернули и проскакали по галечной лощине между двумя котловинами. Переглянулись. Новых следов не было, похоже, с того дня бычков здесь не гоняли. Фредди удивлённо покачал головой и даже что-то буркнул себе под нос.
– Ну, умён парень, – согласился с ним Джонатан.
– Да, похоже, сразу откочевал, – согласился Фредди.
Они двинулись напрямик к выездной дороге, и вскоре Фредди заметил всадника, медленно едущего по гребню длинного холма. Свистнул. Всадник огляделся и, сняв шляпу, взмахнул ею. Донёсся ответный свист.
– Эндрю, – усмехнулся Фредди.
– А что, Эркин так шляпу и не носит?
– Ему её бычки потоптали, ещё в начале. Так обходится. Но, – Фредди ухмыльнулся, – не выбрасывает. Запасливый!
Джонатан, вспомнив рассказ Дона, с хохотом повалился на гриву Лорда.
И когда они подскакали к стаду, с ходу вместо приветствия обрушился с вопросом.
– Как вы бычков считаете?
– Чего? – опешил Андрей.
– Ну, по головам или по хвостам? – Джонатан изо всех сил сохранял серьёзное выражение.
Фредди неодобрительно покачал головой, но промолчал.
Андрей растерянно переводил взгляд с одного на другого, потом начал наливаться краской.
– По ногам, сэр, – вежливо ответил вместо него подъехавший Эркин.
– Это как? – удивился Джонатан.
– Считаю все ноги и делю на четыре, сэр, – спокойно объяснил Эркин и озабоченно спросил. – А что, надо по-другому, сэр?
Это было уже слишком. Фредди больше не мог сдерживаться. Он сполз с седла и повалился в корчах на землю. Эркин попытался удержать вежливо-почтительное лицо, но не смог и тоже засмеялся.
Отсмеявшись, Джонатан вытер выступившие от смеха слёзы и спросил.
– Давно он у вас был?
– Да, дня три, так что ли? – обернулся Эркин к Андрею.
Тот кивнул и широко улыбнулся.
– Мы вон до сих пор ржём.
– Он тоже, – кивнул Джонатан.
– Ему понравилось, сэр? – скромно спросил Эркин.
– Во! – Фредди, наконец, смог встать и вскочить в седло. – Но ты малость перебрал.
Эркин кивнул. Губы ещё улыбались, а глаза стали уже серьёзными.
– Завёлся я, конечно, – вздохнул Эркин, похлопывая Принца по шее. – Ну, и забыл себя, понесло.
– Бывает, – согласился Фредди. – А с чего завёлся?
– Ну, – Эркин нахмурился, – я в стаде тыркался, а он подъехал и с ходу орёт: «Иди сюда, скотина безмозглая». И начал. Знать ты, скотина, ничего не можешь, но хоть помычи и всё такое… Ну, раз я безмозглый, так чего спрашивает? Ну, а влез в игру, так с середины круга не выскочишь. Хуже будет.
– Да, – кивнул Джонатан. – На середине игру не бросают. Это ты прав.
Он тоже стал серьёзным. Хотя память об услышанном то и дело раздвигала его губы в улыбке.
Они вместе подъехали к стаду. Бычки поднимали головы на голос Джонатана, мало привычный для них, и снова опускали их в траву, услышав посвистывание или голоса Эркина и Андрея. Фредди заметил, что Эркин всё время держится ближе к стаду, заслоняя собой его и Джонатана и, когда Джонатан повернул к стоянке, придержал коня и окликнул Эркина.
– Что с бычками? Чего ты так?
Глаза Эркина стали злыми, он подвинулся к Фредди вплотную, и тот опять услышал чёткий неразличимый в двух шагах шёпот.
– Это я у тебя должен спрашивать! Как ты полдня с ними один был, так Шеф на человека стал кидаться, – отодвинулся и продолжил уже спокойнее обычным голосом. – А хрен их знает, чумные какие-то. Хищники.
Фредди прикусил губу. Чёрт, как же он об этом не подумал, мог подставить парней.
– На всех кидаются? – негромко спросил он.
– На конного не всегда, а пешим стало не подойти. Половину лепёшек скармливаю гаду.
– Подлюге?
– Шефу. Он и раньше-то злой был, – и твёрдо глядя в глаза Фредди, – будто память потеряли.
– Так, – кивнул Фредди. – Езжай на стоянку. Я их вразумлю. Давай-давай. Они сразу вспомнят, кто хищник, а кто травоядный.
Эркин отъехал на пару шагов, обернулся.
– Бить будешь? – в его голосе прозвучала странная, будто угрожающая интонация.
– Обойдусь, – отмахнулся Фредди, застёгивая куртку и подтягивая пояс с кобурой. – Вали отсюда, мне лишние глаза не нужны.
Эркин кивнул и ускакал за Джонатаном и Андреем. Фредди огляделся, убедился, что один, и направил коня к стаду.
– Память, значит, потеряли, а чего не надо, так, значит, помните, – бормотал он. – Эт-то хорошо, вот я вам её сейчас и подправлю. Чтоб нужное помнили.
Шеф поднял голову, их глаза встретились, и Фредди, широко улыбаясь, направился к нему.
…Когда Фредди подъехал к стоянке, от коня валил пар, на удилах висела пена, а куртка Фредди была на спине тёмной от пота. Он устало спешился и сел к костру, взял кружку с кофе. Джонатан внимательно посмотрел на него.
– Спина?
Фредди молча мотнул головой, допил и протянул кружку Эркину.
– Налей ещё. Упрямый чёрт, семь потов сошло, – посмотрел на Джонатана. – Всё сказал им? С завтра Большой Перегон, парни. Шутки кончены. Всё это игры были, пошло всерьёз. Я с вами иду, – они кивнули. – Джонни, где нас страховать, ты знаешь. Ну вот. Давай, Джонни, езжай. Эркин, ты лишнее отобрать хотел, сделал? – Эркин кивнул. – Отдай Джонатану, он в имение закинет. Оружия у вас нет, хреново, конечно, ножи для ближнего боя, а когда до него дойдёт, поздно будет. И со жратвой тяжело на перегоне. Где горячего поедим, а где и всухомятку.
– Знаю, – негромко откликнулся Эркин.
Фредди кивнул.
– Всё, Джонни, езжай. Всё остальное потом.
Он впервые при них так говорил с Джонатаном. И никто этому не удивился.
Джонатан встал, хлопнул его по плечу и ушёл к лошадям. Встал и Эркин, но Фредди остановил его.
– Постой, посмотрю, от чего ты избавляешься.
Эркин кивнул. Фредди быстро просмотрел тючок и хмыкнул.
– Умный ты парень, но дурак. Собираешься на одном кофе сидеть, что ли? Оставь всё. Крупу закладывай сразу в котёл, покажу вам кое-что. И шляпу оставь. Тоже покажу, что сделать.
– У меня шапка есть, – упрямо возразил Эркин.
Фредди усмехнулся.
– Не заводись. Здесь я поопытнее вас друг на друга помноженных. Сосчитаешь?
Эркин промолчал, опустив ресницы. Джонатану очень хотелось отпустить шуточку, но, поглядев на Фредди, Эркина и сразу насторожившегося Андрея, удержался.
– Ладно, счастливо вам. Через три дня я вас нагоню.
– Через четыре, Джонни, – поправил его Фредди. – Как раз у Крутого прохода будем. Четвёртый понадобится. Удачи тебе, езжай.
– До свидания, сэр, – разжал губы Эркин.
– До встречи, – улыбнулся Андрей. – Эркин, ты к стаду?
– Да, – Эркин свистнул Принцу, – догоняй.
Фредди был уже в седле.
К стаду Эркин следовал за ним, держась не рядом, а чуть сзади. Фредди оглянулся, но ничего не сказал, а у стада так резко осадил своего Майора, что Эркин не успел придержать Принца и оказался рядом с Фредди. Бычки уже поднимались с лёжки.
– Принимай работу, – усмехнулся Фредди. – Спешься и проверь.
Эркин молча мотнул головой, по-прежнему не поднимая глаз, и Фредди уже другим тоном сказал.
– На что обиделся? Давай сразу.
– Да ни на что, – повёл плечами Эркин. – Ты ж не хотел.
– Чего? Что не так? – не отступал Фредди.
– Я умножать не умею, – тихо ответил Эркин.
Фредди сдвинул шляпу на затылок.
– Как это?
– Не учили нас этому. Сам как-то сообразил, приспособился. Ну, когда заказы передаёшь на выпивку там или что, если она путается, подправляешь немного. Если она закажет больше, чем у неё денег, то вся разница на моей спине будет. Понимаешь? Так складывать умею, отнимать, делить могу, а умножать нет.
– Так, кажется, понял. – Фредди озадаченно почесал в затылке, сдвинув шляпу на лоб. – А как же ты на скотной считал? Удои там, корма?
– Там я ничего не считал. Я доил, корм засыпал, а считали надзиратели, – буркнул Эркин.
– Ну… ну не знаю, что и сказать… – развёл руками Фредди.
– Я ж говорю, – вздохнул Эркин. – Это не в обиду, так… – и улыбнулся. – Ладно, они уже разбредаются все. К реке двигаем?
– Ты здесь давно, сам смотри, где не натоптано, – пожал плечами Фредди.
– К реке, – решил Эркин, – там сочнее, – и, свистнув, поскакал вдоль стада, заворачивая, скучивая его плотным комом.
Фредди усмехнулся и поскакал в другую сторону, подбивая противоположный край.
Андрей нагнал их на полдороге, испытующе посмотрел и пристроился к Эркину. Фредди мог поклясться, что они не шевелили губами, но он уже знал, как они умеют шептаться, и понял, что совещание состоялось. Что ж, посмотрим, что дальше будет. Но дать парням глупить на Большом Перегоне, где любая ошибка стоит жизни, он не хочет. И не даст.
Но всё шло как обычно. Будто и не было этого маленького инцидента. Но не было и той шутливой лёгкости, которая уже установилась между ними. И похоже… похоже, дело не в нём, а чём-то другом. Шуточки и подначки у парней только прикрывают… ах, чёрт! Как же он сразу не сообразил. Нэтти на снимке в форме. А у лагерной охраны такая же. И Эндрю ещё дурака смог валять, силён парень! Говорил же Дон, что парень долго снимок вертел. Мог же и раньше Нэтти… в деле видеть. Но… стоп! Придержи коня, ковбой, и поводья крепче держи. И про себя не смей говорить запретное, сам не заметишь, как вслух получится. Но и выяснить это тоже надо, не откладывая. Фредди оглядел пасущихся бычков и подъехал к Андрею.
Андрей сосредоточенно курил и покосился на Фредди так, будто тот мог помешать столь важному и трудному занятию. Но дело было слишком серьёзно, и Фредди не собирался ни с чем считаться. Хотя и нарываться не хотел.
– Этот тип, что у вас был…
– Помощник шерифа, – зло хмыкнул Андрей. – Дурак он… – последовало длинное и очень нецензурное определение.
Подъехал и Эркин. И по его лицу, по тому, как он слушал, Фредди понял. Да, дело в Доне, в фотографии Нэтти.
– Раз ты знаешь, – Эркин перебил замысловатую ругань Андрея, – ты видел эту… фотографию.
– Да, – кивнул Фредди, – мне её показывали.
– Он же? Ну, тот, что здесь был?
– Нет, сам шериф.
– Один хрен, – закипал Андрей, – ты знаешь, что это за форма?! Я увидел, меня аж затрясло… – он опять перешёл на ругань. И такую, какой Фредди никогда не слышал.
Они дали Андрею выговориться, и Эркин спросил Фредди.
– Ты прочитал, что там было написано? Я не умею читать.
– А я медленно читаю, не успел ничего разобрать, – буркнул, остывая, Андрей.
– Там имя его было, ещё всякое, – медленно ответил Фредди, – ну что всегда в розыскных карточках пишут.
– Розыскных? – переспросил Андрей. – А чего его разыскивают?
– А кто его знает? – пожал плечами Фредди. – Шериф пусть и ищет. А что? Вы… знаете его?
– Видел бы, так… – Андрей снова долго ругался, а закончив, вздохнул. – Нет, не знаю я его, не видел.
– А я видел, – тихо сказал Эркин.
– Когда это? – спокойно до равнодушия спросил Фредди.
– Да года так три, а может, больше прошло, – Эркин свёл брови, припоминая. – Да нет, это ж, какое лето в имении было…
Фредди вытащил сигареты, дал одну Андрею и закурил сам, готовясь слушать.
– Их много тогда в этой форме приехало. И не лето, а осень уже начиналась. Зибо ещё как раз так избили, что он болеть начал. Всем досталось, – Эркин говорил медленно, будто что-то мешало ему. – А этого, ну, на фотке который, я почему запомнил. Он курил много, а сигареты о нас гасил.
Фредди невольно кивнул. Гасить сигареты о человека – любимая забава Нэтти. У старика Левине всё лицо было в этих ожогах.
– Одному о глаз погасил, – продолжал Эркин. – Хозяйка ругалась сильно. Ну, парень же окривел, куда его теперь? Только на Пустырь. А он ещё молодой был. Невыработанный. Только она потом всё равно с ним тискалась.
– С кем? – решил уточнить Андрей.
– Ну не с рабом же. На хрена ей работяга, она спальников каждый месяц меняла. С этим, что в форме. Ну, и с остальными тоже.
– И трахалась?
Эркин удивлённо посмотрел на него.
– А чего ж без траханья тискаться? В кружку налил, а пить не стал?
Фредди невольно засмеялся. Но… но это уже интересно. Три года назад осенью… так… ладно, пусть парни теперь хозяйку пообсуждают.
– А хозяин чего?
– А ему по хрену всё было. Он ей ни в чём не перечил.
– Пил что ли?
Эркин пожал плечами.
– А хрен его знает, чем он занимался. Я и не видел его, считай.
Фредди быстро соображал. Разматывать сразу сейчас, или пусть отойдут, и потом потихоньку, нет, попробуем сейчас с этого…
– Эркин, а как звали?
– Кого? Этого? Не знаю.
– Нет, хозяев… – Фредди запнулся, не желая сказать «твоих», – ну, у кого ты был в имении.
– Чьим рабом был? – усмехнулся Эркин и протянул по-рабски. – А точненько говардовские мы, масса.
– Чьи? – потрясённо переспросил Фредди.
– Говардовские. Только, – Эркин недоумённо пожал плечами, – только фамилия у хозяев другая была. Не помню только. Но были мы говардовскими. А звали… хозяина вроде бы Мартин, хозяйку, помню точно, Изабелла, а детей… Старшую, стерву, Маргарет, младшую Мирабелла, а мальчишку… мальчишку Спенсер.
Фредди невероятным усилием сдержал себя. Изабелла Говард. Так вот где… Три года назад, осенью… А через месяц Нэтти со своими мальчиками начал… и не только он. Всё началось…
– А чего? – Эркин вопросительно смотрел на него. – Зачем это тебе?
– Так, – пожал плечами Фредди. – Интересно.
– А мне интересно, на хрена его разыскивают? – снова стал заводиться Андрей. – Кому и зачем эта сволочь понадобилась?
– Полиция когда ищет, – усмехнулся Фредди, – так…
– Не для добра, думаешь? – прищурился Эркин.
– Добра кому? – поглядел ему в глаза Фредди. – Его поймают, мало не будет.
– Жалко, не забрёл он сюда, – вздохнул Андрей. – Его бы потом до-олго искали.
– Думаешь, он бы так до сих пор в форме и ходит? – усмехнулся Фредди.
– Эркин бы всё равно узнал. А охранюга себя сразу покажет, – убеждённо сказал Андрей.
«Тебе виднее», – усмехнулся про себя Фредди.
– Нет, – столь же убеждённо сказал Эркин. – Как они его ищут, они его, – он передразнил Андрея, – до-олго искать будут. И на хрена он им нужен? Этот, помощник шерифа, поймает что ли, как же…
– Он за вошью по мокрому на коне гоняться будет, – захохотал Андрей. – Дурак, я таких отродясь не видал. Ну, повеселились мы. Ты послушай…
– У костра расскажешь, – улыбнулся Эркин. – Всё-таки смешно с дураками.
Фредди хмыкнул в ответ. Что ж, послушаем теперь другую версию. О дураке шерифе. И сделаем пока перерыв. Пусть само по себе идёт. Главное – дело-то прошлое. С ним можно и не спешить.
За разговором они машинально продолжали приглядывать за стадом. А когда они гнали их на ночёвку, Фредди подъехал к Эркину:
– Слушай, я, кажется, придумал.
– Чего? – заинтересовался Эркин.
– Ну, насчёт умножения. Ты же делить можешь?
– Могу.
– А умножение то же самое. Только наоборот.
– Это как? – не понял Эркин.
– Ну, так. Скажем, двенадцать на три поделить сколько будет?
– Четыре, – сразу ответил Эркин.
– Так четыре на три умножить будет двенадцать. Понял?
Эркин свёл к переносице брови, неуверенно кивнул и отъехал. И весь перегон был задумчив, то и дело что-то беззвучно шептал, шевеля губами. Считает – понял Фредди и усмехнулся. Вот упрямец. Теперь пока не разберётся, ни о чём больше думать не будет.
Но на стоянке, когда начали готовиться к перегону, стало точно ни до чего. Всё, о чём говорили днём, куда-то ушло. И у костра уже не Андрей рассказывал о визите помощника шерифа, а Фредди о Большом Перегоне. Как стреляют в каждого незнакомого у стада. Как сбиваются стада в большие гурты. Как гонят к водопоям, чтобы захватить место. А опоздавшим не хватает воды, и обезумевшие от жажды бычки выходят из повиновения. Как в ночную грозу срываются с места стада, а там молись богу, чтобы не оказаться на земле. Размесят, размажут, хоронить будет нечего. Что творится у ночных костров.
– Большой Перегон, парни, – Фредди оглядел шляпу Эркина, примял слегка тулью и усмехнулся, – это не выпас. Держи. Так будет держаться. И ты, Эндрю, поля подогни так же, тогда вода за шиворот не течёт.
– Аа! – понимающе протянул Андрей, взял у Эркина шляпу, снял свою и стал её подгонять, как у Эркина.
– И по шляпе ковбоя сразу узнают, – продолжал Фредди.
– А, поэтому нам шапки только давали, – усмехнулся Эркин.
– И это, думаю, – кивнул Фредди. – Тормозить научился?
Эркин кивнул.
– А когда раньше гонял, Грегори стадо отдельно вёл, мы и не видели почти никого. Чтоб не сговаривались, что ли?
– Наверное, – пожал плечами Фредди. – Мне после Аризоны тоже чудно казалось. Все сами по себе. В Аризоне рабов не было. Все свободные, и все счёты на Большом Перегоне. Ну, и под расчёт когда. А здесь… Думаю, сейчас уже, как в Аризоне, будет.
– Повеселимся! – засмеялся Андрей.
– Веселиться будем, когда до места дойдём! – рявкнул Фредди и улыбнулся. – Но и повеселимся тогда… Гульнём, чтоб небо загорелось.
Эркин отобрал у Андрея свою шляпу, надел, мотнул головой, проверяя, как держится, и улыбнулся.
– Спасибо.
– Носи на здоровье, – усмехнулся Фредди и заглянул в котелок. – Ну, вот и готово.
Андрей попробовал ложкой густую зернистую массу.
– Ну, и что это за…
– Не спеши. Остынет, к утру схватится вмёртвую, потом нарежешь и с собой в седло. По дороге пожуешь, если на обед времени нет.
– А если есть?
– Обратно в котелок, воды подольёшь, прогреешь, и обычное варево получается.
– Здорово! – искренне восхитился Эркин.
– Ковбойские хитрости, – пожал плечами Фредди. – Ты ж дважды гонял, неужели не видел?
– Нет. Надзирателям мы готовили отдельно. Мясо там, крупу хорошую. А себе сорную, знаешь, такую? – Фредди кивнул, – Так варили, а на большом перегоне заваривали. Она набухнет когда, воду сливали, а крупу в карман. Едешь и по крупинке в рот кидаешь. Грегори разрешал на ходу есть.
– А сам? – Фредди закурил. – Сам он мясо трескал? Дерьмо он, а не ковбой.
– Он надзиратель, – усмехнулся Эркин. – И он ещё не самой большой сволочью был. Бывали и хуже. Вот, был такой, Полди. Он мучить любил, понимаешь? Вот холостили бычков…
– Говорил ты, – Андрей отставил свою кружку и закурил. – Полди тебя холостить заставил.
– Это ладно, – отмахнулся Эркин, – переживу. Грегори, тот пережимал им, а он резать заставил. Ладно. Что шуточки его, как у бычков и как у меня… тоже ладно. Он что делает, гад, – последовало крепкое ругательство. – Нас двое. Он мне в пару Уголька дал, здоровенный такой негр был. Сам стоит и покрикивает. Мы в поту, в крови телячьей, бычки орут, он ржёт, сволочь. Ладно, сделали. Он Уголька валит и командует мне, давай, дескать, этого, а он потом тебя. Это как?!
Фредди смял недокуренную сигарету, швырнул в костёр. Эркин покосился на него, на красного от злости Андрея и заставил себя остановиться.
– Ладно, обошлось тогда.
– Как обошлось? – сдавленно спросил Андрей.
– А кто-то из надзирателей пришёл. Уголёк закричал так… что пришёл. И сказал Полди, что шумно уж очень. И увёл его. А мы остались. Не помню, как до скотной дошёл. – Эркин перевёл дыхание, отобрал у Андрея сигарету, дважды затянулся и вернул. – Ладно. Но встречу его… А Грегори что? Это ещё ничего всё.
