Текст книги "Аналогичный мир (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 69 (всего у книги 98 страниц)

Фредди встряхнул головой и огляделся. Синее небо с редкими облаками, зелёная долина, ослепительно блестящая речная вода. Чёрно-белые бычки, укладывающиеся на дневку. Два ковбоя у стада. Яркая картинка из детской книжки. Или рекламного плаката.

Фредди послал Майора вперёд, вброд пересёк речку и подскакал к парням.

– Выспался? – встретил его Андрей и протянул флягу. – Глотни. Спросонья хорошо.

– Я т-те поязвлю! – пообещал Фредди, забирая флягу.

– А я не могу в седле спать, сразу сваливаюсь, – задумчиво сказал Эркин. – Стоя, или на пешем ходу могу, а в седле нет.

– Сорок лет поездишь – научишься, – Фредди обтёр пальцами горлышко фляги и вернул её Андрею. – Чего вы сахару совсем не положили? Выели, что ли?

Парни переглянулись.

– Нет, – спокойно ответил Эркин. – Сахар есть. Но от сладкого спится, а горечь сон разгоняет.

– Ну, черти, – Фредди ругательством скрыл смущение. – Всё-то вы видите.

– Ага! – легко согласился Андрей. – Вот ты не заметил, а там, левее смотри, груша. Совсем не ободранная.

– Дичок, – усмехнулся Фредди. – Они кислые.

– Проверим?

– Проверим, – кивнул Эркин.

Парни отпустили коней и полезли в заросли. Фредди спешился и сел на траву.

Безмятежно спокойный, тихо радостный мир. Преддверие осени. Ещё сочна трава, поют птицы. Но уже не жара, а ровное спокойное тепло. И легко. И на душе, и вокруг. Опять он, что ли, с открытыми глазами спит? Но как же хорошо здесь…

С шумом и треском сорвался с ветки в заросли крапивы Андрей и встал, ругаясь сразу на двух языках. Хохотал, чудом держась на верхних ветках, Эркин. Рассмеялся и Фредди. Опять они в шляпы собирают. Набрали много, вот и заставлю их всё съесть, всю эту кислятину.

Парни принесли две шляпы маленьких зелёных груш.

– Ну как? – встретил их Фредди. – Сладкие, мягкие? А?

– Компот сварим, – сразу сказал Эркин, вытаскивая какую-то тряпку и сооружая узелок.

– Ну, если компот, – пожал плечами Фредди.

Увязав груши, Эркин вдруг задумчиво спросил:

– Фредди, а какие они должны быть?

– Груши?

– Ну да. Никогда не ел.

– А в…? Ну да, извини. Да такие же, только большие, жёлтые и мягкие. Сочные. – Фредди улыбнулся. – Чуть сдавишь, сок так и брызжет.

Андрей громко сглотнул слюну. Эркин рассмеялся.

– Здорово рассказываешь. А они очень дорогие?

– По-разному. Но купить можно.

– Купим, – решительно сказал Андрей. – Хоть по штучке.

– Их поштучно и продают, – усмехнулся Фредди. – В Бифпите и купите.

– Тогда двинулись, – рассмеялся Эркин. – А то раскупят.

Фредди кивнул и встал.

– Двинулись.

Парни подзывали лошадей, обхлёстывали лениво встающих бычков. Фредди взмыл в седло, жадно, всей грудью вдохнул свежий, пронизанный запахами травы и листьев, воздух.

– Правее, парни! Вон к тем холмам! Пошёл!

– Пошёл, пошёл, пошёл! – и свист Андрея, подгоняющего бычков.

ТЕТРАДЬ ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Одно за другим стада входили в Бифпит. Бифпит – Мясная Яма – бойни, мясокомбинаты, кожевенные заводы, загоны для ожидающего своей очереди скота, склады, холодильники, подъездные пути… И приткнувшийся к ним городок. Бифпит живёт переработкой скота на мясо и шкуры. Большой Загон или Большой Забой – главное событие года. И в это время ковбои и лендлорды – главные люди города.

Джонатан Бредли ждал своё стадо у загонов. Раз Фредди сказал, что вечером, то днём можно не дёргаться и ночевать у загонов тоже не придётся.

– Привет, Бредли, – окликнул его шериф. – Ждёшь своих?

– Привет, Джерри, – улыбнулся Джонатан. – Ты никогда не ошибаешься. Жду.

– Должны быть уже на подходе.

– Спасибо.

Шериф грузно спешился и подошёл.

– У меня к тебе дело, Бредли.

– Уже интересно.

– Касается твоих парней.

Джонатан молча ждал продолжения.

– Они у тебя на годовом контракте?

– Нет, только на выпас и перегон. А что?

– Мне нужны помощники. И я хочу твоих забрать себе. Если ты не против, конечно.

Джонатан рассмеялся.

– С какой стати я буду против, Джерри? Расплачусь с ними, и пусть нанимаются, куда хотят.

– Мг. А твоё слово для них что, пустой звук?

– Они свободные люди, Джерри. И сами решают, на кого им работать.

– Оно-то так. Но ты бы им подсказал, – шериф ухмыльнулся. – Помог бы своим советом.

– Не думаю, что они будут следовать моим советам. И чьим-то другим тоже.

– Да, они у тебя с норовом. Но… глазастые, всё видят, всё слышат, смелые до наглости, языки подвешены, руки на месте. И соображают. Иногда. И не пьют к тому же. Тоже иногда.

– Всё правильно, Джерри, кроме одного. Они не у меня, Джерри. Они сами по себе. Я нанял их выполнить определённую работу, не больше.

– Всё так, Бредли. Но… поговори с ними. И с Фредди.

– А он-то при чём? – искренне удивился Джонатан.

– Он держит парней в кулаке. Твоего совета они, может, и не послушают, но его… – Джерри опять ухмыльнулся. – Надеюсь, он понимает все преимущества работы помощника шерифа?

– Конечно. И недостатки тоже.

– Поговори, Бредли. В долгу не останусь. Удачи! – Джерри небрежно тронул шляпу и ушёл к коню.

– Взаимно, – попрощался с ним Джонатан, провожая взглядом его коренастую фигуру и неожиданно ловкую посадку.

Однако забрало Джерри. Поговорить – не проблема. Но… значит, все считают, что парни у Фредди в кулаке. Интересно, можно было бы сделать интересную комбинацию… но… но парни не останутся здесь. А если и впрямь поговорить с Фредди? Конечно, он привязался к парням. А это и впрямь неплохая работа. Помощники шерифа. Не опаснее… не прибыльнее… не почётнее… Но… но надо закончить одно дело и только потом браться за другое. И… шестой час уже, пора бы им и появиться.

Из-за складов вылетел всадник и приветственно взмахнул шляпой.

– Хей, Джонни! Открывай загон! Сюда, парни, гоните их сюда!

Джонатан растерянно смотрел на загорелого обветренного ковбоя. Таким он не видел Фредди лет… лет двадцать наверное. Что с ним случилось? Он как пьяный.

– Да ну же, Джонни! – Фредди нетерпеливо спрыгнул с коня и, отодвинув, почти оттолкнув Джонатана, стал открывать ворота.

– Фредди, что с тобой? – тихо спросил Джонатан.

– Потом, Джонни! У меня кое-что для тебя есть, но всё потом!

Из-за поворота уже с тяжёлым топотом выбегали бычки. Обдавая Джонатана тёплыми запахами, они втискивались в узкие для них ворота загона.

– Считай, Джонни! – смеялся Фредди. – Вдруг их стало больше? Как ты их считаешь? По головам или по хвостам, а?! Парни, считайте! Эркин, сколько ног?!

Да что с ним такое?! Вроде, не пахнет.

– Фредди, ты не пьян?

– Ещё нет, но скоро буду. Считай же, лендлорд! У парней кончается рабочее время. Как там по трудовому законодательству, Эндрю? Эркин, сосчитал? Зажми и держи. Эндрю? Так. Ну же, Джонни, так сколько бычков?

– Сто, – подчинился его напору Джонатан.

– Эркин, у тебя?

– Сто, – выдохнул Эркин, глядя на Фредди с еле заметной улыбкой.

Андрей молча кивнул. Глаза у него блестели, губа закушена, чтобы не заржать не вовремя.

– Принимай стадо, лендлорд! Претензии есть?

– Принял. Претензий нет, – окончательно сдался Джонатан.

– Так, с этим всё. Джонни, всё сделал, как уговаривались? Где ты снял номер? Надеюсь, не в «Приме»? Там нет конюшни. Ну же, Джонни, очнись. Парням пора на отдых.

– У «Белого льва».

– А, знаю. У парней проблем не будет?

– Нет. Фредди…

– Всё потом. Парни, – Фредди повернулся к так и не спешившимся Эркину и Андрею. – Берёте моего и вперёд.

– Куда? – спокойно спросил Эркин.

– Так. Водокачку видите? От неё налево до красного дома с белыми рамами и старой каргой в окошке, дальше направо до ворот с зелёной вывеской и белым львом. Льва узнаете?

– Я его никогда не видел, – пожал плечами Эркин.

– Я тоже, – кивнул Андрей.

– Тем лучше. А то он на кого угодно похож, только не на себя. Скажете, что от Бредли. Вам покажут денники и номер. Поставите лошадей, обиходите, всё это вы знаете. И ждите нас в номере. Всё ясно? Вперёд.

Эркин молча взял поводья Майора и повернул Принца. Андрей последовал было за ним, но тут же развернулся к Фредди:

– Слушай, ты же без коня остаёшься.

– А что?

– Ну, когда крыша едет, пешком тяжело догонять, – очень сочувственно сказал Андрей.

– Сгинь! – рявкнул Фредди и захохотал, прислонившись к загородке.

Когда парни, ведя трёх лошадей в поводу, скрылись из виду, Джонатан повернулся к Фредди:

– Что всё это значит, Фредди?

– Уф-ф! – Фредди вытер мокрое от слёз лицо и спрятал платок. – Когда придёт агент, Джонни?

– В шесть. Фредди…

– Сейчас. Дай отдышаться. – Фредди поглядел на часы. – Ну, почти двадцать минут. Всё успеем.

– Почему такая спешка? Что с тобой?

– Джонни, мы ещё когда решили, что парней надо сразу убирать от стада. Или ты хотел, чтобы они попрощались с бычками? Дали последние напутствия? Идущим на смерть от ушедших оттуда же?

– Фредди, ты пьян.

– Сказал же, что нет. И сказал, что пока. С парнями всё ясно?

– С ними, да. А с тобой…

– А с тобой мы сейчас начнем, – Фредди сдвинул шляпу на затылок, ослепив Джонатана победным блеском глаз и улыбки. И весь он сиял, лучился именно победным светом. – Давай, Джонни, доставай свою фляжку. С двумя стаканчиками.

– Чтоб тебя… – Джонатан вытащил фляжку, свинтил колпачок-стаканчик, дал его Фредди и стал свинчивать второй.

– Чтоб меня, – согласился Фредди, подставляя стаканчик под тёмно-прозрачную струю.

– За что пьём?

– Не пьём, а начинаем пить, – уточнил Фредди. – Я собираюсь растянуть этот процесс до оптимального максимума.

– Началось, я понял. За что?

– За кого, Джонни. Помянем одного парня, Джонни. Хороший был парень, когда дурак, когда не очень. Помянем его.

– Помянем, – согласился Джонатан. Когда Фредди заносит, то спорить не стоит: чревато и весьма.

Они выпили. Фредди удовлетворённо крякнул и подставил стаканчик.

– Давай ещё.

– Давай. Теперь за кого?

– За него же. Чтоб ему было хорошо. И чтоб случайно не воскрес.

– Ты не запутался?

– Нет, – Фредди смотрел на Джонатана блестящими, пьяно-счастливыми глазами. – Сейчас я его назову, и ты всё поймёшь.

– Горю и сгораю.

– Гори, Джонни. Упокой, господи, если ты есть, конечно, Дилана Морли. Пей, Джонни, сейчас прольёшь.

– Ну…!

– Пей. Это надо запивать.

Джонатан выпил и перевёл дыхание. Фредди отдал ему свой стаканчик и посмотрел на часы.

– Убирай. Пять минут осталось.

– Он всегда немного запаздывает, – Джонатан завинтил колпачки и спрятал фляжку. – Фредди, ты ничего не путаешь?

– Нет, Джонни.

Фредди стоял, опираясь лопатками и локтями на поперечины загородки. Шляпа по-прежнему на затылке, счастливое помолодевшее лицо.

– Это правда, Джонни. Дилана Морли больше нет. Сгорел. Ушёл дымом. Понимаешь?

– Да. Значит, благодетель нашёл тебя?

– Да. Нашли.

– Оо! И сколько их?

– Двое. Не думаю, что был третий.

– Ясно. Что они взяли с тебя?

– Что можно взять с ковбоя в конце перегона, Джонни?

– А что потребовали?

– Ничего. Я ответил на два вопроса, и всё.

– И это ничего?! Что за вопросы?

– Строго по протоколу. Первый вопрос. Моё ли это? Я подтвердил. Деваться было, сам понимаешь, некуда. Второй вопрос. Подлинник ли это? Я опять подтвердил. И всё.

– Фредди, это не тема для розыгрыша.

– Я не разыгрываю тебя, Джонни. Клянусь.

– У меня один вопрос. Её жгли на твоих глазах? При тебе? Подменить не могли?

– Обещал один вопрос, а задаёшь три, – укоризненно покачал головой Фредди. – Я сделал это сам, Джонни. Своими руками. И всё, Джонни, вон агент. Сделай лицо, лендлорд, и будем драться за каждый грамм веса. В прошлый раз я поймал, что их весы врут на полтора фунта.

– Допустима погрешность в пять фунтов, Трейси, – агент мясокомбината Кроуд, как всегда, сух, подтянут и вылощен, будто работает в офисе за столом, а не в загонах. – Добрый вечер, мистер Бредли.

– Добрый вечер, мистер Кроуд, вы правы, но…

– Но погрешность всегда в вашу пользу, не так ли? – засмеялся Фредди.

Агент нехотя улыбнулся.

– Приступим, джентльмены.

– Приступим, – согласился Фредди, пролезая между поперечинами в загон.

Пока осмотрели и взвесили каждого бычка, пока перегнали их во внутренний загон, пока оформили все документы, наступил вечер. И к жилым кварталам Бифпита они шли уже в темноте. Светились фонари, витрины и вывески. Пьяные песни и крики, гудки автомобилей и ржание лошадей. Большой Загул – достойное завершение Большого Перегона.

Джонатан и Фредди шли рядом по улице, приветствуя знакомых и отвечая на чужие приветствия. Но это не мешало их негромкой беседе.

– Когда это случилось?

– На вторую ночь после Мышеловки, Джонни.

– Ночью?

– Днём при стаде ни до чего.

– Сами подошли?

– Да. Я не ждал, честно.

– Верю. А где были парни?

– При стаде.

– Они видели?

– Что? Как я её пускал на дым? Думаю, да.

– А их?

– Кого?

– Благодетелей.

– Как тебе сказать, – Фредди задумчиво пожевал губами. – И да, и нет. Но, во всяком случае, они их знают.

– Это уже хуже.

– Не думаю, что здесь будут проблемы, Джонни.

– Ты их не назовёшь мне, Фредди?

– Ты умный парень, Джонни. Сам думай.

– Но мне надо знать.

– А ты их знаешь.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Джонатан нахмурился, соображая. Фредди искоса поглядел на его сосредоточенное лицо и полез за сигаретами.

– Да, Джонни, поужинаем в номере. Посидим с парнями.

– Да, – тряхнул головой Джонатан. – Но этого не может быть.

Фредди промолчал. Широкая радостная улыбка не сходила с его лица. Возле «Белого льва» им встретилась целая толпа старших ковбоев. Градом посыпались приветствия, шутки и предложения, щедро пересыпаемые солёной, но беззлобной руганью.

– Завтра у Ройта…

– Ну да…

– …сегодня, понятно, надо отоспаться…

– …так прямо ж с перегона…

– Да и пастухам надо ума вложить, чтоб поняли…

– А бычков сдать – это не стакан опрокинуть…

– Кроуд принимал?

– Он мужик честный, но зануда.

– Весы они поправили…

– … говорят, что поправили…

– Ни хрена не поправили…

– Врут их весы…

– Как врали на полтора фунта, так и врут…

– Нет, я сегодня их до полфунта довёл…

– На сколько ваши тянут?

– Спроси у лендлорда.

– Головы сошлись, а по весу…

– А у меня, гадство, на одну меньше…

– А ты бы пастушьи добавил.

– Перебор не лучше недобора…

– Точно, в сдаче как в блэк-джеке…

– Главное – угадать.

– Главное – выдержка…

– Не, главное – темп, чтоб не очухались, а уже оно всё…

– Темп держать – это да…

– А ты, Фредди, догоняй, последним пришёл.

– Я уже темп взял.

– Что взял, видим.

– Не-е, чуем!

– Тебя уже твои милашки ищут.

– Друзья утешат.

– Я своё везде возьму.

– Ладно, удачи!

– Чтоб на неделю хватило…!

– Всем удачи!

– Да, как всегда…

Заглянули в конюшню, где рассёдланные, обтёртые лошади дремали в денниках. Подошёл дежурный конюх-мулат, приветствовал их полупоклоном.

– Парни в номере? – Фредди перебирал гриву Майора.

– Да, масса. Как управились, сразу поднялись.

– Спасибо, Джошуа, – Джонатан сбросил в ловко подставленную ладонь монетку. – Ты им всё показал?

– Да, масса, – Джошуа улыбнулся. – А что не успел, они сами увидели, масса. Глазастые.

Джонатан вспомнил разговор с Джерри и улыбнулся. Ну, это потом.

– Пошли на кухню, Джонни. – Фредди ещё раз похлопал Майора по шее и пошёл к выходу из конюшни. – Есть хочу, чёрта бы съел.

– Иди к парням. Я закажу и поднимусь.

– Э-э, нет, – засмеялся Фредди, – за тобой не доглядишь, так ты кашу закажешь, а я на это варево уже смотреть не могу.

– А что ещё горячего у них тут может быть вечером? Это же не «Прима»!

– Сейчас посмотрим.

Победный напор Фредди сметал любые преграды. В кухне уже шла подготовка к утренней горячке, и заказ Фредди подгоняли к имеющимся продуктам. Договорились на яичницу с беконом…

– На сорок яиц, – уточнил Фредди.

…хлеб с маслом.

– Нарежем и намажем сами, но соответственно яичнице.

…два больших кофейника, сахар, сливки. И яблочный пирог.

– Большой, – снова уточнил Фредди, обрисовывая в воздухе подобие автомобильного колеса.

Получив заверения, что через час всё доставят в номер, повернули к выходу.

– Да, сколько вас? – спросили их вдогонку.

– Четверо, – лёгким шлепком между лопаток Фредди помог Джонатану выйти из кухни и, обернувшись, подмигнул повару. – Прямо с перегона. Ясно?

Повар расплылся в широкой улыбке.

– Спиртное с собой?

– Не хватит – закажем, – порадовал его Фредди, покидая кухню.

По внутренней лестнице Фредди и Джонатан поднялись на второй этаж.

– Двадцать первый, надеюсь? – Фредди уверенно шёл пол коридору.

– Иначе как в люксе ты не можешь? – улыбнулся Джонатан. – Конечно, двадцать первый.

– Так и думал. А ты сам?

– Я при грузовике, в «Приме». И тоже в двадцать первом.

Фредди открыл дверь, и они вошли в номер.

Гостиная двухкомнатного люкса была пуста. Вдоль стены аккуратно лежали вьюки, у двери в углу под вешалкой стояли две пары вымытых рабских сапог. Фредди ловко бросил свою шляпу на вешалку рядом с шляпами парней и огляделся с прежним выражением победителя.

– А где парни? – Джонатан повесил шляпу и расстегнул куртку.

Фредди, неожиданно мягко ступая, подошёл к двери в спальню, заглянул туда и остался стоять в дверях. Джонатан подошёл к нему и встал рядом.

На огромной, почти квадратной кровати – чтоб хоть вдоль, хоть поперёк больше поместилось – такие номера часто снимают вскладчину – спали оба парня. Они легли, не раздеваясь, прямо поверх покрывала. Только разулись и вытащили рубашки из джинсов. Андрей на боку, по-детски подложив обе ладони под щёку. Эркин на спине, закинув руки за голову. Когда Фредди и Джонатан встали в дверях, Эркин приоткрыл один глаз, посмотрел на них и опять закрыл.

Джонатан открыл было рот, повернулся к Фредди, увидел его лицо и сказал совсем не то, что собирался:

– Они?

Фредди молча кивнул. И мягко отступил, потянув за собой Джонатана и бесшумно прикрыв дверь спальни.

– Пусть спят, Джонни. Кто же ещё, конечно, они.

– Всё они?

– Думаю, да.

Он говорил теперь тихо, и его улыбка стала иной. Мягкой и какой-то задумчивой.

Фредди снял и повесил куртку и с наслаждением потянулся, упираясь кулаками в поясницу.

– Посидим, Джонни. Расслабимся. Разуться тоже, что ли?

– Расслабиться бы неплохо, – негромко рассмеялся Джонатан, вешая куртку. – Парней не разбудим?

– Пока едой не запахнет, будут спать, – Фредди решительно снял сапоги и поставил их рядом с сапогами парней.

– Тогда и носки сними, если уж хочешь расслабляться.

– А то! Разувайся, Джонни, ноги тоже должны отдыхать. Твоей фляги нам до ужина хватит, а там пошлём за чем-нибудь.

Джонатан кивнул, стаскивая сапоги. Прошёл к столу и поставил флягу, свинтил стаканчики. Фредди закрыл ставни и опустил шторы.

– Ну вот, Джонни. Можем отдыхать.

Они сели к столу. Джонатан налил коньяк. Фредди бросил на стол пачку сигарет, взял стаканчик и, уже смакуя, сделал глоток.

– Ошарашил ты меня, Фредди, – Джонатан, улыбаясь, покрутил головой. – Всего ждал, но не такого.

– Ты меня не видел, Джонни. Я до сих пор как в тумане.

– Я вижу. Как же они это провернули? Ведь никаких концов не оставили.

– Ушлые ребятки, Джонни. Всего навидались. Всего хлебанули.

– Кто знает об этом?

– Я уже думал, Джонни. Их не считаем, остаются трое. Я, ты…

– И кто третий?

Лицо Фредди оставалось прежним, только настороженно прищурились глаза.

– Тот чёрный, телохранитель. Когда я ехал с деньгами, я встретил его.

– Ты вроде говорил.

– Может быть. Беседа у нас была короткая, но бурная. С нюансами и инцидентами. Он обвинил меня…

– Обвинял тебя?!

– Не перебивай и не ори. Он обвинил меня, что я отдал приказ парням и уехал, обеспечивая себе алиби.

– Про карту он тоже знает?

– Знает о её существовании. Не знаю, насколько ознакомлен с содержанием. Без карты на его слова можно накласть. Но парней он видел. Он не может взять на крючок меня, но…

– Избавь меня от школьных разъяснений. – Джонатан холодно улыбнулся. – Мы давно договорились, что долги, как и доходы, у нас общие.

Фредди кивнул:

– Здесь парней я прикрою, но потом…

– Я сказал, Фредди. Азбуку я давно выучил. Но два дела сразу не делают.

– Теперь азбуку излагаешь ты. Кстати, я тоже решил проверить. Крыса мог и сблефовать. Он угрожал и тебе, – Фредди отхлебнул, погонял коньяк во рту, проглотил и улыбнулся, – и парням.

– И как ты проверил?

– Чтением. Джонни, я всю ночь читал. Ты помнишь, там у русских на столе были карты Уорринга. С подшитыми бумажками.

– Заметил краем глаза.

– А я посмотрел на них, пока искали мою. Так вот, к моей была подшита вот такая пачка, – Фредди показал Джонатану разведённые до упора большой и указательный пальцы.

– Привираешь, ковбой.

– За десять-то лет?! Каждое дело на отдельном листке. С номерами счетов и датами. И с подробным описанием твоего участия. Даже фамилия твоя подчёркнута. Я прикинул… Так, не входя в подробности и опуская мелочёвку, только по тем бумажкам ты дважды «чрезвычайно опасен» и три пожизненных. Ну, и у меня. «Чрезвычайно опасен» трижды и пожизненных пять.

– Не хило, – улыбнулся Джонатан.

– За десять-то лет, – повторил Фредди. – Аккуратист был Крыса. И, похоже, не за мной одним он приглядывал. Но приехал ко мне первому.

– Остальные должны быть благодарны.

– Во-первых, я не нуждаюсь в популярности, Джонни. Такой, во всяком случае. Во-вторых, их карты у русских. Благодарность боком может выйти.

– Да. Я как-то не подумал об этом. Ну что ж, зацепить меня…

– Нас, Джонни. Нас зацепить не за что. Срезаны крючки, понимаешь?

– Понимаю. Но до меня ещё не дошло.

– Дойдёт, Джонни. Я вот три дня уже…

– Но как они это сделали?

– Следствие по этому делу закрыто.

– Они не рассказали, или ты не спрашивал?

– Джонни, Эркин – умный парень?

– Умный, – убеждённо ответил Джонатан.

– Тогда цитирую. Чего не сказано, того не знаешь. А чего не знаешь, о том не проболтаешься.

– Золотые слова, – пробормотал Джонатан, осушая стаканчик.

– Полностью солидарен. Наливай, Джонни. Хороший у тебя коньяк, лендлорд.

– Хреновый я лендлорд, Фредди, если ковбоев коньяком пою. Даже старших.

Фредди довольно хмыкнул в ответ. Он раскачивался на стуле, блаженно слушая плеск коньяка в стаканчике.

– И всё-таки, у кого она была? И где он её прятал?

– Только в порядке обмена опытом. Сам впервые такое увидел. Управляющий Бредли, какие голенища у рабских сапог?

– Двойные, а что? Для прочности два слоя, чтобы… Ах черти!

– Чтобы, Джонни, вот именно, чтобы. Эндрю так для ножа даже ножны прошил по контуру. Это я уже сейчас рассмотрел. А так, от переднего до заднего шва как раз. Даже не помялась.

– Как они её отобрали?

– Цитирую. За так отдал. И уточнили. За красивые глаза. Я ж говорю. Не помялась, не затрепалась, не намокла.

– Этого не может быть. Чтобы Крыса…

– Всё остальное может быть, а это нет? – Фредди ржал смачно, но негромко. – Самое смешное, Джонни, но половина подготовки прошла на моих глазах, а понял я это только сейчас. Причём, когда я уезжал, мне было всё сказано. Но до меня не дошло. Великие слова, Джонни.

– Ну-ну. Изреки.

– Не боись, Фредди, всё будет в порядке.

– Да, – пробормотал Джонатан, – чтоб этого не понять… А как ты их просил? Процитируй теперь свою просьбу.

– О чём?

– О порядке, разумеется.

– Опомнись, Джонни. На хрена я бы тогда оголял счета и вырубался от фотки.

– Фотки?

– Ну, тогда, на допросе, русские мне показали фотки. Крыса в форме, Крыса в штатском и новенький, свеженький, ещё к пальцам липнет, Крыса с проволокой поперёк горлышка. Ну, проволоку я, положим, не разглядел, про неё ты мне сказал, но что он сдох, это я увидел. Смотрю и сигареты на себе ищу. Хорошо! Кстати, если удастся добыть этот негатив или хотя бы снимок, чтобы скопировать… словом, найдутся желающие заплатить за такой сувенир.

– Предложи русской администрации, – рассмеялся Джонатан и потряс фляжку. – Всё.

– Как раз уложились. Слышишь? Скрипят уже.

В дверь осторожно постучали:

– Ваш заказ, масса.

– Входи! – радостно рявкнул Фредди.

Улыбающийся негр в полотняной белой форме вкатил четырёхэтажный столик на колёсиках.

– Добрый вам вечер, масса. Вот оно всё.

– Давай, парень.

Негр быстро и умело накрыл стол на четыре прибора, поставил большую сковороду с трещащей яичницей, дымящиеся кофейники, форму с пирогом, корзину с четырьмя батонами, большую маслёнку с бело-жёлтым бруском масла.

Фредди быстро прошёл к своей куртке, достал бумажник и вытащил сотенную кредитку:

– Так, парень. Пошлёшь…

– Убери деньги, Фредди, – тон Джонатана не допускал возражений. – Две бутылки хорошего коньяка. Хорошего, понял?

– Понял, масса, чего ж тут непонятного, масса, вас мы знаем, масса, – улыбался негр.

– Бельё привезёшь…

– Бельё я привёз, масса, – негр достал с нижних ярусов столика стопки гостиничного белья и тонкие одеяла. – Как заказано, масса, на троих, масса.

– Молодец, парень. Держи, – Джонатан вложил ему в руку монетку. – Клади всё на диван. Принесёшь коньяк, и всё. Посуду утром заберёшь.

– Как скажете, масса. Хорошего вам отдыха, масса.

Негр укатил столик, плавно прикрыв за собой дверь.

– Это Прыгун, что ли? – Фредди нарезал хлеб. – Я и не узнал его сначала. Ножи у них, как всегда, тупые.

– Как всегда, рассчитывают на наши. Буди парней.

– Яичница разбудит. Ага! Что я, парней не знаю?! – расхохотался Фредди.

В дверях спальни стоял Андрей. Со слипающимися глазами и торчащими дыбом волосами, он выглядел хмурым и каким-то обиженным. Рубашка навыпуск, но все пуговицы застёгнуты.

– Где Эркин? – не дал ему опомниться Фредди.

– Умывается, – разлепил, наконец, губы Андрей, кулаками протирая глаза.

– Тебе тоже не помешает, – засмеялся Джонатан. – Приводите себя в порядок и идите к столу.

– А это что, ужин или…?

Андрей не договорил. Смуглая рука Эркина за шиворот вдёрнула его в спальню, и дверь закрылась. Фредди рухнул на стул, не в силах стоять от хохота.

Парни вышли из спальни уже умытые, с влажными приглаженными волосами, аккуратно заправленными рубашками, в шейных платках. Не успели сесть за стол, как в дверь номера осторожно постучали. Эркин попятился было назад, но Джонатан уже был у двери и принял поднос с двумя бутылками и четырьмя рюмками, бросил:

– К общему счёту, – и коленом закрыл дверь.

Джонатан подошёл к столу и стал переставлять бутылки и рюмки.

– Фредди, закрой на задвижку. Нам никто не нужен, и никого не ждём.

– Если думаешь, что двух бутылок хватит… – пожал плечами Фредди, но засов задвинул.

– Садитесь, парни, – Джонатан широко повёл рукой. – Будем ужинать.

Андрей сразу сел, но Эркин медлил, нерешительно держась за спинку стула.

– Садись, – Фредди мягким, но сильным нажимом на плечо заставил его сесть. – И не начинай каждый раз заново.

Эркин опустил ресницы и несколько секунд сидел неподвижно, потом поднял глаза и вежливо улыбнулся остальным. Фредди разложил яичницу по тарелкам.

– Хлеб сами мажьте. Джонни, наливай.

Эркин с осторожным интересом рассматривал свою тарелку, покосился на жующего Андрея.

– Это яичница, – улыбнулся Джонатан. – Никогда не ел?

– Нет, сэр. А это… – Эркин вилкой аккуратно подцепил кусочек бекона. – Это мясо?

– Да. Это бекон.

К удивлению Джонатана, Эркин управлялся со столовым прибором совсем не плохо, во всяком случае, лучше Эндрю. И рюмку держал умело. И Эндрю, словно вспоминая что-то далёкое, давно забытое, орудовал ножом и вилкой всё увереннее. В глубине души Джонатан всё-таки опасался поставить парней в неловкое положение. Он помнил, каково приходилось Фредди. Но, похоже, для парней это не самая сложная проблема. Что ж, тем лучше. И значит, задуманное ещё на Перегоне, когда он сказал парням, что за ним ужин, он сможет осуществить в полном объёме. Стоить это будет много, но парни стоят того. Но где же Эркин выучился этому? Хотя… жаль, нельзя расспросить его, ни о чём нельзя расспрашивать. Что сами скажут, то и будем знать. Но неужели вот эти парни сделали то, о чём говорил Фредди? Смогли, посмели. И так просто, за так отдали вещь, которая стоит шестьсот восемьдесят тысяч… А может, и больше. А может, они просто не знали, не понимали её ценности… Да нет, ведь не нашли, не подобрали в мусоре, в развалинах… Джонатан сразу вспомнил, как зимой только-только после капитуляции видел разгромленное здание полицейского управления графства. И как ветер гонял по свежему снегу обрывки дел и регистрационных карточек… Да, тогда, в тех условиях, могло быть… случайно подобрали, потому и легко отдали. А здесь… столько выдумки, изобретательности, холодного расчёта… и ведь они не могут не понимать, что рисковали жизнью. И всё для того, чтобы задать два идиотских вопроса… Хотя, почему идиотских? «Твоё ли это?» Эркин неграмотен, Эндрю, кажется, немного читает. Они сомневались. И удостоверились. И забыли обо всём. Или делают вид, что забыли, что ничего особенного не произошло. Едят, пьют. Подражая Фредди, не намазывают хлеб маслом, а кладут на ломти хлеба тонкие пласты масла. Смеются, вспоминая всякие происшествия перегона. Но пьют мало, очень осторожно. Эркин, похоже, просто подносит рюмку к губам, но глотка не делает. Очень красиво ест парень. Да, правильно, это он тоже должен был уметь. Ну, ладно.

– Ладно, парни. Я вам когда-то обещал ужин…

– Да, сэр. Спасибо, сэр.

– Нет, это не тот. Будет очень хороший ужин. – Джонатан выделили слово «очень». – Но…даёте мне неделю срока? Через неделю… всё увидите.

– А это тогда что? – Андрей постучал вилкой по своей тарелке.

– Это ковбойский ужин после Большого Перегона. Хороший, сытный, но ковбойский. А будет…

– Ужин лордов, Джонни?

– А почему не королей, Фредди?

– Ну-ну, кажется, и тебя разбирает.

– Нет, Фредди. Решено! – Джонатан обвёл их блестящими глазами. – Ужин будет королевским. Ровно через неделю.

– Хорошо, сэр, – очень серьёзно сказал Эркин. – Мы подождём, сэр.

– Спасибо, – столь же серьёзно ответил Джонатан.

Эркин недоверчиво отвёл глаза. Но сытная, непривычно вкусная еда делала своё дело. В конце концов, его и такой ужин вполне устраивает. Яичница с беконом… Яичницу раза два делала… Стоп! И про себя не надо. Но вкусная штука. И сытная. И хлеб с маслом. И кофе. Не рабское и не то, каким их поил тогда Фредди, но похоже и на то и на другое. Но вкусно. И с сахаром и сливками. И пирог. Всё вкусно, сытно. Что ещё надо? Всего много. Даже Андрей наелся. Фредди точно язык распустил, рассказал про карту, то-то беляк их так рассматривает. Ладно. Они сделали, что сделали. А если Фредди рассказал всё этому… так они тоже напарники, так что это теперь их проблема.

Эркин встретился глазами с Фредди и улыбнулся ему.

– Ты, я смотрю, не пьёшь совсем.

– А мне и так хорошо, – весело ответил Эркин.

Глаза у него блестели, на скулах выступил румянец. Разрумянился и Андрей. Пил он тоже немного, больше ел.

– Уф! – Андрей обвёл глазами опустевший стол. – Не думал, что столько съедим.

– После Перегона-то, – засмеялся Фредди, – с устатку…

Парни так захохотали, что Фредди удивился.

– В городе девчонка одна, – стал объяснять Эркин, – на станцию ходит, кофе продаёт.

– А вот кофе, парни, кофе с устатку, – пропищал тоненьким голосом Андрей.

Теперь смеялись все.

– А варит ей кто? – отсмеялся Джонатан.

– Мать. А она с братишкой, того от земли не видать, – рассказывал Андрей, – ходит, торгует. У них налажено. Два ведра, черпак, кружки…