Текст книги "Аналогичный мир (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 98 страниц)

Судьи торопливо дожёвывали сэндвичи, запивая их кофе, и занимали места.

Эркин уже настроился ждать долго: при записи он был сорок первым, но многие не вышли на старт, и неожиданно для себя он оказался в конце первой десятки. И посмотрев со всеми трёх первых ковбоев, он отошёл к Принцу. Но один из участников – невысокий белый ковбой – прогнал его:

– Иди смотри. А то сам психуешь и коня будоражишь.

Эркин послушно вернулся к кромке участка, смотрел, но словно не видел, да нет, видел, видел промахи и падения, ловкие повороты и соскоки… Но всё это оставляло его спокойным. Он сделает то, что сможет и как сможет. А как его оценят… Эркин нашёл глазами Фредди. Строгое, неулыбчивое лицо, пристально сощуренные глаза… Ну что ж, этот всё увидит. Да и так Фредди знает всё о нём, всё, что он может и как он может… Вот привязалось!

– Наездник Симмонс, приготовиться Эркину.

Пора. Пять минут – это очень быстро. Эркин подошёл к Принцу, охлопал его и вскочил в седло. Мягко тронул с места, развернул. Может, лучше было бы позже выступать, хватило бы места для проминки, а сейчас… да ладно, как есть, так и есть.

– Наездник Эркин, приготовиться Джорджу.

Эркин успел поймать краем глаза лицо Андрея и улыбнуться ему, ударил каблуками Принца и въехал в круг.

– Время пущено!

Ну, всё…

– У него другая лошадь, Бредли?

– Да, это разрешено, капитан.

– Для каждого вида своя лошадь… Разумно. На мой взгляд.

– Играете?

– Ставки делаются раньше, до выступления, не так ли?

– Вы правы. У вас неплохое знание правил незнакомых игр.

– Правила всегда логичны.

– Резонно.

Где эти предметы? Пошёл, Принц, вперёд! Эркин послал Принца по кругу. Не будет он метаться в поисках, время терять. Сказали, в любом порядке, так и пойдём, как задумал. Галоп, остановка и пуск. Ага, вон они. Лассо… во всю длину растянуто, трудно будет поднять… белый носовой платок и… ах, дьявол, ключ, еле блестит, промахнуться легко. Платок зубами? Смогу. Лассо? Взять конец и на скаку собрать. Смогу. Ключ? Не промахнуться бы. Ладно. Сейчас соскок и подъём на скаку. Смогу.

Андрей зажал большой палец в кулак и стучит им по колену. Ну же, Эркин! Сволочи, трудно как ему положили. Ключа не видно совсем. Платок ладно, это он и зубами сможет. Лассо как растянули. Один на этом уже слетел. Ухватить ухватил, а пока собрал, время вышло. Чего это Эркин по кругу пустил? Начал бы с вещей, остальное-то куда легче. Остановка, пуск. Ну, для Принца пустяки, сколько раз приходилось… На второй круг, соскок, что ли?

Ах, хитёр парень! Первый сообразил, что надо оглядеться сначала, а потом хватать. На это Фредди натаскать не мог, только сегодня договорились, это уж своя соображалка. Остановка, пуск… Чисто. Ну, здесь от лошади всё зависит. Работа всадника с соскока видна. Посмотрим. Так, точно пошёл на второй круг.

Разогнав Принца, Эркин мягко соскользнул с седла так, что оставшийся без всадника конь продолжал бежать по кругу. И побежал Эркин не вдогонку, как все, а наперерез, срезая поворот, и с ходу вспрыгнул в седло.

Рёв зрителей ударил по ушам, но он уже развернул Принца и пустил вдоль растянутого по земле лассо. Свесившись с седла, он рывком подхватил конец, поддёрнул ремень и подставил ладонь. И лассо само собралось кольцами и легло в руку.

Ах, ловок! Ну, голова у парня работает! Видно же, что на месте придумывает. Опыта ни хрена. А натаскается – классный ковбой будет.

Андрей орёт, не слыша собственного голоса в общем рёве. Кто-то бьёт его кулаком по спине и плечам, он не замечает этого, как и сам бьющий.

Старцев быстро оглядывает зрителей, задерживается взглядом на судьях, подчёркнуто спокойных и невозмутимых. Ах, какая выдержка, залюбуешься.

Ключ. Надо точно. Ну, Принц, нет, далеко, не достану.

Сильно качнувшись и высвободив левую ногу из стремени, Эркин опрокинулся набок, лёг на воздух параллельно земле и кончиками пальцев выковырнул из травы ключ, зажал его в кулаке и выпрямился в седле. Быстро переложил ключ в кулак к лассо, одной рукой развернул Принца и послал на платок.

Теперь руки за спину. А то придерутся: задел, не задел. И не вбок, а вперёд.

И опять, держась на одном стремени, Эркин сильным качем падает вперёд, лицом на ослепительно белый квадратик платка, зажимает губами тонкую ткань. Есть!

Есть! Взял! Все три! С первой попытки! Андрей пытается вскочить, но он сидит в первом ряду, и его сразу осаживают ударом по шее.

– Не засти!

– Давай, парень! Покажи им!

Старцев аплодирует. Его поддерживают некоторые лендлорды и дамы на грузовиках, но аплодисменты тонут в рёве и свисте зрителей.

Сколько там у него ещё времени? Ладно. Что успею, то успею. Ключ, платок, лассо… куда их? А ладно, теперь уже всё равно.

Проносясь на бешеном галопе мимо судей, Эркин одним жестом шлёпает всё собранное на стол поверх списков и летит дальше по кругу.

Всё подсмотренное ещё у Грегори, у других ковбоев на перегоне, у Фредди, услышанное от Андрея и опробованное ещё на выпасе… Он успевает сделать обрыв – повиснуть на одной ноге спиной к земле, почти касаясь затылком травы, и гибким качем вернуться в седло, встать на седле в полный рост, оттуда спрыгнуть на землю, уцепившись в последний момент за седло, повиснуть клубком сбоку и снова сесть в седло…

– Стой! – рявкает мегафон.

Эркин автоматически послушно дёргает повод, заставляя Принца тут же застыть на месте.

– Время кончилось, – голос Берта, усиленный мегафоном, с трудом различается в шуме. – Спасибо. Ждите результатов.

Эркин кивнул, переводя дыхание, и направил Принца в указанном направлении. А за его спиной гремело:

– Наездник Джордж, приготовиться Смиту.

ТЕТРАДЬ ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Выехав за границу участка, Эркин спешился и, похлопав Принца по шее, повёл его шагом. Ну, вот и всё. Что мог, то сделал, а чего не смог, того не смог. Дальше решает не он. До ключа еле дотянулся, заметили, конечно. И на стол им зря всё скинул. Надо было до конца держать, да обронить побоялся. Могут придраться и снять, как их, очки. Ну и хрен с ними, с очками.

Эркин остановился, вытащил из кармана кусок хлеба и дал Принцу. А ничего получилось. Теперь ждать. Пока не выступят все и судьи не подсчитают очки. Отвести, что ли, Принца на коновязь к Резеде? Да нет, вон все с лошадьми ждут.

Принц съел хлеб и ткнул его мордой в плечо. Эркин шлёпнул его по щеке.

– Не так уж ты и устал, не притворяйся.

Принц мотнул головой. Эркин рассмеялся, отвёл его, привязал рядом с другими лошадьми и пошёл смотреть остальных. И орал, и свистел, как все. Переглянулся с Андреем, увидел Джонатана и опять рядом с ним русского офицера. С чего это они в такой дружбе? Ну, их дела, Его не касается.

Андрей поймал его взгляд, кивнул и помахал рукой. Эркин ответил ему кивком. Уговорились, что до конца соревнований участники и зрители отдельно держатся. Чтоб ни подставок, ни соучастия в пари, ни ещё чего такого… чтоб честно всё. А Андрей ставил на него. Так что… А ловок этот, тоже из спальников. До хруста вытянулся и подобрал платок. Вот не думал, что нас столько уцелело. Ох чёрт, промахнулся по ключу парень. Вторая попытка – очки летят. Со второй справился. Остановка… не слушается его гнедой, разгорячился. Соскок теперь. Эх дурак, нашёл где кувыркаться, это ж время, нет, уложился. Всё, больше он ничего не успеет.

Эркин посмотрел на песочные часы на судейском столе. Ему объяснили это устройство, ещё когда они ждали вызова. И сказали, что дал их врач. И он теперь разглядывал их с невольной настороженностью, как всё, что связано с врачами. Да, похожее он видел в питомнике… и в Паласах. Как-то, на ток когда клали, заметил, что надзиратель перевернул такое же… и ток включил. Один раз только видел. Ну да, обычно, видно, сначала ток, время потом пускают, а под током уже не видишь ничего. А в тот раз, значит, что получается? Получается, что на капелюшечку меньше положенного ему тока досталось. А надзирателя он не помнит…

Резким взмахом головы Эркин откинул со лба волосы и ненужные сейчас мысли. Ну их всех. Вот это да! Лассо сразу кольцами собрал в работу, ни перематывать, ни чего ещё, и на луку надел. Ах ты, как конь у него поставлен, сам на вещь выходит. Платок зубами и… ключ зубами?! Ну, вот это да! И шляпа не ворохнулась. Силён ковбой! Опытный. Ты смотри как он…! Ну, этот первый, ясно! И в возрасте уже, а гибкий.

Рёв толпы становится глуше. Просто потому, что все уже охрипли. Многие, устав кричать, подражают белым, хлопая в ладоши. Судьи с каменными лицами невозмутимо проставляют в списках участников значки, по которым потом подсчитают очки.

Джонатан и Старцев по-прежнему стояли рядом. Старцев продолжал рассматривать не столько выступающих, сколько зрителей и особенно внимательно следил за участниками, уже прошедшими дистанцию и ставшими зрителями. Да, в отличие от скачек здесь симпатии цветных и белых распределены иначе и не так жёстко привязаны к расе участника. Завтра метание ножей и борьба. На эти виды записались только цветные. Рестон разрешил посмотреть списки участников. Ни одной фамилии, только имена, иногда с добавлением прозвища, если такое имя уже есть, а то и только прозвище. Будет интересно посмотреть. Но до чего все азартны! Игра во всех видах. Карты, щелбаны, как их называют цветные, пари по любому поводу. И подчёркнутая до утрированности честность при расплате. Выигравший никогда не требует выигрыша, проигравший сам подходит и отдаёт. Интересно, почему ни кости, ни рулетка здесь не в ходу? Ну, рулетка, допустим, из-за необходимости оборудования. Карточная колода здесь, как кольт, у каждого. А для щелбанов вообще ничего не нужно, одни руки. И для пари… Очень интересное явление. И решение, что судьи и участники не играют. Но тут нюанс один есть. Проверим…

– Вы по-прежнему интересуетесь зрителями, капитан?

– Я же не играю, Бредли.

– Возьмёте своё завтра?

– И сегодня вечером, – улыбнулся Старцев и подмигнул. – Сколько мне дадут, столько и возьму.

– Резонно, – рассмеялся Джонатан.

– Судьи своё тоже возьмут, – Старцев не спрашивал, но Джонатан кивнул, с интересом разглядывая собеседника. – И сегодня вечером тоже, – закончил с улыбкой Старцев, – как и участники.

– Среди них не все азартны.

– Самые неазартные, – засмеялся Старцев, – записались на все виды, ведь так?

– Честно, я не думал об этом. Но могли быть и другие мотивы.

– Разумеется. Например, уверенность в себе, желание похвастаться, покрасоваться.

– Естественное желание, капитан.

– И показатель освобождения, внутреннего освобождения. Но… но здесь ещё надо думать. Я плохо знаю предшествующие нравы. Эта олимпиада очень интересна. Во всех аспектах. Извините, я отвлекаю вас. От игры.

– Она уже заканчивается. Это последний.

– Посмотрим?

– Посмотрим, – согласился Джонатан. – Последнему сложнее.

Молодой веснушчатый парень очень старательно, но не слишком уверенно проделал все обязательные упражнения, с трудом уложившись в положенные пять минут, и судьи склонились над своими листами, а участники, взяв лошадей, повалили на поле, перекликаясь со зрителями и друг с другом. Берт, потный и похудевший за этот день, выстраивал их в шеренгу, комментируя заминки и оплошности так, что слушатели захлёбывались от хохота.

– Жеребец Бурый! Поставь своего ковбоя в строй.

Появился мэр с девушками и помощниками. При виде призов по толпе прошёл уже не гул, а какой-то медленно затихающий рёв, и наступила тишина. Судьи закончили свои подсчёты, сверили списки и вставали, устало вытирая лица кто платком, кто рукавом. Берт ещё раз оглядел разноцветную шеренгу, улыбнулся всем и пошёл к мэру.

В отличие от скачек здесь, как и на стрельбах, вызывали на награждение. И опять. Лошади – розетку на уздечку, всаднику – приз.

Первому вручили богато украшенные серебром седло и уздечку. Немолодой по сравнению с другими – за тридцать мужику – худой белый ковбой, принимая приз, не сдержал слёз. И его за рукав отвели на указанное Бертом место. Светло-жёлтый с белыми хвостом и гривой конь сам пошёл следом и привычно встал за правым плечом хозяина.

Эркин был уверен, что его вызовут нескоро, и смотрел спокойно. Второй получил седло и уздечку попроще, третий простые. Эти ковбои держались получше, но тоже, получая призы, зашмыгали носами. Четвёртый и пятый получили пояса. Тоже богатые, с фигурными пряжками и колечками для всякого, что к поясу цепляют. А пятый… он на скачках, вроде, третьим был. Здоровский конь у него! И на резвость, и здесь… А шестым… Эркин вгляделся и ахнул в голос, и взревели зрители. Мулат! До него все победители – ковбои, белые. Ну парень, ну, молодец, знай наших! А на записи всё трухал, что с белыми тягаться боязно, да и не знает такого, что те умеют! И на массаже ныл, что суставы задубели, не слушаются. Эркин увидел его обалделое лицо и засмеялся. Синяя розетка лошади, пояс и… и конверт. Никак тоже сотенную получил! Купит себе всего, а то всё ещё в рабском ходит.

– Принц, владелец Бредли, наездник Эркин. Седьмое место.

Чего-о?! Это его, что ли? Кто-то из соседей ткнул его кулаком под рёбра. Растерянно улыбаясь, держа Принца за повод, Эркин пошёл к мэру.

– Поздравляю.

– Спасибо, сэр.

Розетка… пояс… опять конверт?! Ну…

– Поздравляем…

– Молодец, парень…

– Поздравляю…

– Хорошо сделано…

– Опыта наберёшься – первым будешь…

Это судьи.

– Спасибо, сэр… спасибо, сэр… – повторял Эркин, отвечая на рукопожатия.

На этот раз он уже различал их, узнавал, ну да, всех он знал по перегону. Фредди… Эркин улыбнулся ему, Но Фредди остался невозмутимым, только еле заметно подмигнул.

Эркин встал в строй, посмотрел на восьмого и незаметно ткнул мулата локтем. Тот ответил кивком. Тоже из… бывших.

Пошли вперемешку белые и цветные. С одиннадцатого места давали зелёную розетку и рубашку, с шестнадцатого и до конца жёлтую розетку и шейный платок.

Закончилось поздравление, и зрители облепили участников. Суета стала невообразимой. К Эркину протиснулся Андрей, обнял его.

– Ну, чёрт, ну, чертяка…! – Андрей захлебнулся нелепыми в этот момент ругательствами.

Эркин обнял его, ткнулся на мгновение лбом в жёсткое плечо Андрея и тут же отпрянул. Но никто ничего не заметил. Все вокруг обнимали, целовали, били по плечам победителей, угощали выпивкой. Соревнования-то кончились, сейчас-то чего… И к Эркину тянулось несколько тёмных рук со стаканами. Пришлось глотнуть из каждого и отговориться тем, что ему ещё с лошадьми управляться, две ж на конюшне стоят, их же проминать надо. Хотелось подойти к Фредди, но вокруг судей уж очень плотная толпа и там все белые. Ну, ладно…

– Давай, – Эркин посмотрел на Андрея, – заберём Резеду, отведём их…

– Ага, – кивнул Андрей, – я только выигрыш соберу. Я ж ставил на тебя, чёрта.

– На что?

– Что в первой десятке будешь. Как на скачках.

– Ладно, догоняй.

– Держи. Куртка, конверт твой…

– Ага, давай.

Эркин засунул оба конверта нагрудный карман. Интересно, на этот раз сколько дали? Накинул куртку на плечи и уже не спеша, по-прежнему ведя Принца в поводу, пошёл сквозь толпу к коновязям. А ничего Принц, слушался. Хорошо всё вышло. Первый десяток… Все говорят, что для первых скачек это очень даже здорово. Андрей ставил на него, ну и хорошо, наберёт себе на ботинки…

Принц всхрапнув дёрнул повод, и Эркин как очнулся. Маленькая сухая старушка с седым фигурным валиком вокруг маленького сморщенного личика, загораживала им дорогу, протягивая на ладони несколько кусочков сахара. Это ещё зачем?

– Какая милая лошадка, угости её.

Эркин сразу привычно опустил глаза, но старушка такая маленькая, что он всё равно её видит.

– Спасибо, мэм.

Эркин подставил руку, и старушка высыпала сахар на его бугристую от мозолей ладонь. Принц сразу потянулся к сахару. Эркин подставил ему ладонь и под умилённым взором старушки скормил сахар. Пусть не думает, что он его сам втихаря стрескает.

– Это лошадь Джонатана Бредли?

– Да, мэм.

– Ты доволен победой?

– Да, мэм.

– А завтра? Ты будешь и завтра соревноваться?

– Да, мэм.

– Я желаю тебе победы.

– Спасибо, мэм.

Наконец-то отвязалась стерва старая. А то на них уже глазеть начали. Надо выбираться отсюда. А… а какого чёрта?! Эркин взмыл в седло и тронул Принца. Верхового уже не остановят.

Он выбрался на край луга и поскакал к коновязям. Резеда стояла смирно и уже обсохла. Можно бы трогаться, но надо подождать Андрея. А пока… Расседлать Принца, что ли? А седло потом на себе переть? Да и не устал Принц. На чистке и разотру. Эркин привязал Принца рядом с Резедой, огляделся. Мало лошадей. То ли прямо с мастерства по конюшням пошли, то ли… А, вон и Андрей.

Андрей подбежал к нему с большой лепёшкой в руках.

– Держи.

– Чего это?

– Перекуси малость.

На толстой пухлой лепёшке мелко нарезанные кусочки жареного мяса в лужице медленно впитывающегося в лепёшку жира. Эркин невольно сглотнул слюну, хоть и не чувствовал голода.

– Пополам.

– Я уже такую стрескал.

Эркин ухмыльнулся.

– Ты другому кому поври. Может, и поверит. Кто тебя не знает.

– Жир впитается, и порвём, – согласился Андрей.

– То-то.

Они ели мясо, осторожно отрывая куски от краёв лепёшки, а потом разделили пропитанную жиром серёдку и вытерли пальцы о траву.

– Ну, пошли, что ли.

– У меня ещё шоколад, плитка.

– На проминке её, – решил Эркин. – Бобби с Огоньком же так и стояли.

– Мг. И Майора ещё. Фредди ни до чего сейчас. Они там, – Андрей заржал, – с коньяком общаются.

– Ну и пусть, – засмеялся Эркин. – У нас своя компания.

– Это с кем? – подозрительно спросил Андрей, отвязывая Резеду.

– А с лимонадом, – невинным тоном ответил Эркин, держа под уздцы Принца.

– Ты у меня дождёшься ещё.

– Я подожду, – кивнул Эркин.

Они пошли к городу, ведя Принца и Резеду в поводу. Потряхивая лентами розеток, те шли спокойно, словно понимали и гордились наградами.

– Ну что ж, Бредли, поздравляю вас.

– Спасибо, капитан. До вечера?

– Разумеется, до вечера.

На лугу Дженкинса набирала размах гульба. Обмыть победу, запить поражение, угостить и принять угощение, купить на выигранные деньги подарки… Пока светло, здесь, а как стемнеет, в городе. Это уж кто сможет. А не сможет – и здесь поспит. Не зима, не замерзнёт.

– Ты выигрыш весь собрал?

– А то! Не оставлять же им на пропой. Обрыв ты здорово сделал.

– Ещё б чуть-чуть и навернулся.

– Не навернулся же. А судили честно. Я сначала было психанул, что тебе трудно положили…

– Всем так клали. С ключом я сам не рассчитал.

Эркин и Андрей шли рядом, ведя лошадей в поводу и разговаривая по-русски камерным шёпотом. Благо встречных мало.

– Промнём и пойдём поедим. Я голодный чего-то.

– Ещё бы! Я только смотрел на тебя и то… умотался.

– Орал ты здорово. Я тебя всё время слышал.

– Не ври. Ни хрена ты не слышал. Летел… глаза дикие. На скачках когда… они уже дальше пошли, а ты только чухаться начал.

Эркин негромко рассмеялся.

– Было дело.

Они уже подходили к гостинице. Дежуривший Энтони встретил их шумными поздравлениями, предложил свою помощь. Они поставили Резеду и Принца в денники, обиходили их, задали корм. Эркин расседлал и растёр Принца, повесил в углу призовые куртку и пояс и пошёл седлать Огонька. Андрей уже заседлал Бобби. И тут пришёл Фредди. Скользнув взглядом по денникам Принца и Резеды, быстро заседлал Майора.

– Готовы, парни? Пошли.

Энтони проводил их ухмылкой, а когда они скрылись, покрутил головой. Ну, в такой день припереться проверять работу парней… это уже чересчур. Вот, вроде, и не сволочь, а въедлив… ну, дыхнуть парням не даёт. То хороший мужик, а то беляк беляком.

Фредди почти сразу задал такой темп, что они быстро оказались за городом. Сегодня здесь оказалось совсем пустынно. Все ещё были на лугу Дженкинса или уже в салунах и барах.

Фредди огляделся и придержал Майора. А когда парни догнали его и, как обычно, пристроились рядом, он молча обхватил Эркина за плечи и прижал к себе. Их кони шли рядом, а Фредди всё никак не мог справиться с лицом и даже не сознавал, что Андрей сразу отстал, а Эркин не пытается высвободиться из его объятий.

Наконец Фредди отпустил Эркина и с невольным опасением посмотрел на него. Чёрт ведь знает, куда парня шибанёт, но Эркин улыбнулся в ответ. И Фредди с изумлением увидел, что глаза у Эркина влажно блестели.

– А про шоколад-то забыли, – догнал их Андрей.

– Это откуда у вас такой? – удивился Фредди при виде большой плитки в сине-золотой обёртке.

– Угостили, – ухмыльнулся Андрей. – С победой поздравляли. – Эркин быстро взглянул на него и отвёл глаза. – Их две было, но одну мы уже стрескали. Давай, – он протянул плитку Эркину. – Дели, победитель.

– Я не победитель, – серьёзно поправил его Эркин, доставая и раскрывая нож. И усмехнулся: – И даже не призёр. Призёр – это три первых места, так, Фредди?

Эркин быстро и очень точно поделил плитку на три равных части.

– Вообще-то так, – кивнул Фредди, беря свою долю. – Но здесь призы всем дают. Все призёры.

– Так что, не увиливай, призёр, – засмеялся Андрей. – Выиграли – так гульнём.

– Завтра ещё… работать, не забывай, – осадил его Эркин. – Там уж лошади не будет, сам на себя рассчитывай.

– Это верно, – кивнул Фредди. – Так что ночуй сегодня в номере. Выспись как следует. Да, а как Резеда тебе, Эркин?

– Нормально, – пожал тот плечами. – Старалась. А что?

– Рабочая лошадь из неё никудышная, – задумчиво сказал Фредди. – А делать скаковую… Ты бы взялся?

– Это как? – Эркин заинтересованно смотрел на него.

– Это на год остаться в имении и каждый день тренировать её.

– Нет, – резко ответил Эркин и мягче добавил: – Я не останусь.

Фредди кивнул.

– А мне и Джонатану некогда. А нанять ещё кого-то только с ней работать… невыгодно это, парни.

– Тогда что, продавать её? – спросил Андрей.

– А ты бы сам как решил? – ответил вопросом Фредди.

– А чего мне решать? – Эркин насмешливо улыбнулся. – Она ж не моя. У неё хозяин есть, ему и решать, – посмотрел на Фредди и рассмеялся. – Он же решил уже, так, Фредди? Ну? Ну, зачем заливать.

– А чёрт вас знает, – пробурчал Фредди. – Вдруг взбрыкнёте.

Эркин смеялся, бросив поводья и запрокидывая голову. Смеялся так, что Фредди и Андрей, тоже уже было засмеявшиеся, насторожились.

– Ты чего, Эркин? – спросил Андрей.

– А смешно, – просто ответил Эркин. Он явно хотел этим ограничиться, но, видя их лица, всё-таки решил объяснить: – Нас когда на награждение построили, ну, после скачек, я даже испугался. Уж очень на торги похоже. Потом вижу, на розетке, ну, в кружке, цифры. Сто двадцать один. Решил, что цена. Стою и трясусь, себя уговариваю, что я-то не при ней, что для пары, ну, наездник с лошадью, мала цена. Потом увидел, что у всех сто двадцать один. Не может же у всех одна цена быть.

– Это год, – угрюмо сказал Фредди.

– Ты что? – Эркин заглянул ему в лицо. – Обиделся? Не надо. Решил Джонатан продать Резеду, так мы-то тут при чём?

– Нам же лучше, – убеждённо сказал Андрей. – На одну лошадь меньше чистить.

– Точно, – поддержал его Эркин. – Как это я сразу не подумал?!

– А это у тебя на прыжке последние мозги из головы вытряхнуло, – деловито объяснил Андрей. – Ты потому и на награждении обалделый стоял. А сейчас заливаешь.

– Последние, говоришь? – спокойно спросил Эркин.

– Мг, – Андрей насторожился.

– А потом я чем соображал? Ну, на мастерстве?

– А там за тебя Принц думал, ты только дрыгался. Потому и место седьмое.

Андрей рванул повод, останавливая Бобби, но Эркин уже ухватил его за шею и перетягивал к себе на седло.

– Ща я твои мозги проверю. Сколько их там у тебя осталось.

– Цыц оба! – рявкнул Фредди. – Мне завтра на вас ставить, а вы зазря уродуетесь.

Эркин отпустил Андрей, и тот сел в седло, ощупывая шею.

– Псих здоровенный. На борьбе ты первым будешь.

– Мг, – Эркин о чём-то думал, напряжённо сведя брови, и вдруг тряхнул головой и твёрдо посмотрел на Фредди. – Слушай. Нас, ну, таких, как я, десять. Остальных мы всех покидаем. А между собой… Кто старше, тот и сильнее. Всё понял?

– Вы… договорились? – медленно спросил Фредди.

– Мы сегодня мяли друг друга, ну, массаж, перед мастерством. Потому и прошли все. Заметил? – Фредди неуверенно кивнул. – Договорились бороться честно. Но раз ногами не бить решили, то старший сильнее. У нас так получается. Мышц больше. Но биться будем всерьёз. Нам тоже интересно. Где разница большая, ну, мне двадцать пять, а ему девятнадцать, выкину без звука, а есть там один, двадцать три ему полных, а может и двадцать четыре уже, не спросил я, с ним повожусь и не знаю, как обернётся. Ты меня во всех видах видел и их угадаешь. Но это только вам… троим. И всё.

– А третий кто? – спросил Андрей.

Но Эркин, не отвечая ему и даже как бы не замечая вопроса, смотрел на Фредди.

– Всё понял?

– Всё, – твёрдо ответил Фредди.

– Тогда всё, – улыбнулся Эркин. – И не было ничего. Понял? Андрей?

– Не дурак, – буркнул Андрей и тут же ухмыльнулся: – А чего ж не понять, когда ничего и не было? Коли не было, так и понимать нечего.

– Замолол, – улыбнулся Эркин и привстал на стременах, оглядываясь. – А куда ж это занесло нас?

– Бери направо, – усмехнулся Фредди. – Круг опишем. Сообразил?

– Сейчас, – Эркин снова огляделся. – Ага, понял. Там город?

– Угадал.

Они развернули коней и неспешной рысью тронулись в город. И уже на подъезде Фредди вспомнил:

– Да, тут Дон, ну, помощник шерифа…

– Знаем его, – кивнул Андрей.

– Он поговорить с вами хочет.

– О чём? – коротко спросил Эркин.

– Это он сам вам скажет.

Эркин и Андрей переглянулись и пожали плечами.

– Посмотрим, – кивнул Эркин.

– Послушаем, – поправил его Андрей.

Фредди кивнул и усмехнулся. Вот и всё. Дальше Дон пусть сам справляется. Сумеет уговорить парней – хорошо, не сумеет – его проблемы. С Резедой тоже улажено. Даже не думал, что так легко сойдёт. Но, значит, не показалось, что парень испугался. Да и остальные цветные, если вспомнить, тоже затряслись. Вот значит, чего испугались. А ведь и правда, на торги походило. Ну, ничего, обошлось.

Солнце уже закатывалось, когда они подъехали к конюшне. Быстро поставили и убрали лошадей. Фредди поймал краем глаза укоризненное выражение лица у Энтони и усмехнулся. За парней переживает. Ладно, обойдётся. Но чистить сегодня уже некогда. Пусть отдыхают.

– Чистку утром наверстаете.

– Ага! – выдохнул Андрей.

В номере все трое сразу пошли в ванную. Парни, сбрасывая пропотевшие рубашки, в последний момент вспомнили о деньгах. Эркин достал свои конверты, а Андрей выгреб смятые, скомканные кредитки и вывалил их на стол рядом с принесёнными Фредди розетками и конвертами Эркина.

– Потом сосчитаю.

– Дверь тогда запри, – посоветовал Фредди, раскрывая свой бритвенный прибор.

Эркин уже топтался под душем, негромко кряхтя от удовольствия.

– Ты только того, не играйся, – попросил Андрей, осторожно входя в душ.

– Ладно, не буду, – покладисто согласился Эркин, теребя обеими руками волосы.

Так устали, что мылись молча, без обычных шуточек.

– А не намылил чего? – не вытерпел всё-таки Андрей.

– Всё-то тебе доложи! – засмеялся было Эркин и тут же стал серьёзным. – Стоп! А ну, повернись.

– Ты чего?

– Это когда у тебя рубец лопнул?

– А хрен его знает. Кровит, что ли?

Фредди закончил бриться, сложил прибор и помог Эркину вытащить Андрея из-под душа. Совместно осмотрели спину Андрея.

– Ударили тебя, что ли?

– Ну, на мастерстве, – нехотя признался Андрей. – Чмырь какой-то за мной стоял. Ну, там все руками махали. Ну, и пришлось по мне. Я не заметил сначала.

– А потом? Стой так, – Фредди зашлёпал в спальню, повозился в шкафу и вернулся с маленьким бело-синим тюбиком.

– Это что ещё? – подозрительно спросил Андрей.

– Лечить тебя сейчас буду.

– Да оно само, – попытался было высвободиться Андрей.

– Держи его, – распорядился Фредди, осторожно выдавливая себе на палец прозрачно-серую блестящую массу. – И не дёргайся, оно не щиплется.

Андрей что-то пробурчал. Эркин не понял, но Фредди сразу влепил Андрею звучный шлепок пониже спины.

– Укороти язык. Это в двух местах только знают. Понял?

– Мажь давай, – угрюмо ответил Андрей.

Замазав лопнувшие рубцы, Фредди завинтил колпачок на тюбике.

– Посиди, пока впитается.

– Может, рубашку застирать? – предложил Эркин.

– Здешних прачек кровью не удивить, – усмехнулся Фредди.

Эркин взял у него тюбик, повертел.

– И как это называется?

– Джонатан на армейских складах доставал. В аптеках я его не видел.

Эркин кивнул, возвращая тюбик, и посмотрел на Андрея:

– Ну, как ты?

– Нормально, – всё ещё сердито буркнул тот. – Развели, понимаешь… Само бы присохло.

– В следующий раз, – пообещал Фредди, уходя под душ.

Когда он, вымывшись и переодевшись, вышел в гостиную, парни сидели за столом. Андрей разглаживал и считал кредитки, а Эркин рассматривал розетки. Конвертов уже не было.

– Много взяли?

– Порядком, – кивнул, не отрываясь от работы, Андрей. – На Эркина мало кто играл.

– А мне сто семьдесят пять перепало, – улыбнулся Эркин. – От военной администрации.

– На стрельбах не играл?

– Не понимаю я в них ни хрена, – весело ответил Эркин. – Да и не до того было.

Андрей подровнял получившуюся стопку, засунул несколько мелких кредиток в карман рубашки и встал, удовлетворённо улыбаясь.

– Хорошо взял.

– Вы, парни, себе бумажники купите, – Фредди уже обулся, надел куртку, спрятав под неё обе розетки. – Такие деньги навалом не носят.

– Он в карман не влезет, – возразил Эркин.

– В какой? Ты свою куртку посмотри, – Фредди распахнул свою куртку, показывая им внутренние карманы. – Вот так, парни. Эндрю, убрал своё? Всё, парни, – он быстро надел шляпу и отодвинул задвижку.

Когда за ним закрылась дверь, Эркин встал. Он сменил джинсы и надел выигранные пояс и куртку.

– Ну-ка, – Андрей подошёл и распахнул на нём куртку, обыскивающим жестом провёл ладонями по полам с обеих сторон. – И впрямь. Даже целых три.

– Ну что, – улыбнулся Эркин, – как Джонатан говорит? Резонно?

– Резонно, – кивнул Андрей. – Куплю себе такую же. Завтра.

Эркин кивнул.

– И бумажники завтра. А то сейчас наценка большая. Пошли, поедим.

– Пошли. Ты свои-то убрал?

– А то! Как спина, не липнет?

– Порядок.

Вечерняя гульба раскачивала Бифпит. Такой день! Впервые настоящие скачки. Это ж надо ж?! Снова и снова обсуждались малейшие детали трассы и гонки. Кто и как сплутовал. Как лопухнулись судьи, не огородив обрыв.

– Осыпь не лучше.

– Да уж, чем чёрт лучше дьявола?

– Индеец как сиганул, а?!

– По правилам бы снять его…

– За что?

– А подъёма-то он не делал. Мы-то корячились…

– Ну и сигал бы следом!

– Так там приложиться – это ж насмерть.

– А кишка тонка, так и не вякай. Ты вчера пил, а парень по трассе ходил. Место искал.

– Ага, я тоже его видел.

– Коллинз на мастерстве бы много взял.

– Это да, да он после скачки перебрал, ну и…

– Бы! Пить надо вовремя!

– Во! Самое время сейчас!

Фредди, всё ещё улыбаясь, быстро шёл по Мейн-стрит. Нет, какой день! Сколько живу, такого не было. Ну, устраивали скачки. Но чтоб вот так, отделив кровных, и чтоб настоящая ковбойская трасса… Ну, друг перед другом выставлялись, кто чего может. На коне там, с кольтом… Нет, как же здорово всё сделали! И розетки эти, и призы… Самого чуть слеза не прошибла, когда призы вручали. Эркин – молодец, конечно, из кожи вылез, но сделал. Говорят, он вчера чуть ли не сам с этого обрыва прыгал, всё место искал. Всё из Резеды выжал. Стервозная кобыла, а смотри, как прошла, без сбоев. И управляемость показала, и прыгучесть, и резвость. Как на заказ. Когда после всего, они с Джонни, наконец, пробились друг к другу, первое, что сказал Джонни, это о Резеде. Они и собирались её продавать. Как рабочая лошадь ни к чертям не годится. Только что смотрится неплохо. Но после такой скачки… Джонни за неё сможет как следует взять. Вот только не знал, как с парнями это уладить. Особенно с Эркином. Лошадь – не бычок, с ней работаешь. Вот Дьявол, месяц с ним воевал, сам сказал, что продавать, на хрена конь, с которым неделю воюешь, чтоб три дня нормально работать. А продавал – сердце ныло. Дьявол, стервец, когда повели, оглянулся ещё, так ведь чуть вдогонку не кинулся. Отдам деньги – верни коня. Эркин из-за бычков – отбивных ходячих – психовал, а с Резедой три месяца работал, сделал ведь кобылёшку. Сам, правда, не заметил, как сделал. И ничего, понял всё парень, спокойно отнёсся. Ей и впрямь как скаковой лучше будет. Ну, вот и «Прима». Надо делать лицо и начинать работу. Если там сидит этот, что приценивался, то розетки сразу Джонни отдать. При всех. А уж Джонни их в дело пустить сумеет.