Текст книги "Аналогичный мир (СИ)"

Автор книги: Татьяна Зубачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 98 страниц)

– У кого, у всех? – растерянно спросил Андрей, не зная обижаться или смеяться какой-то готовящейся шутке.

Но Эркин говорил серьёзно.

– У белых.

– Нне знаю, – Андрей пожал плечами. – Наверное. А брить-то зачем?

– А как на лице, чтоб лучше росло, – с невинным видом ответил Эркин.

– Ах ты…! – радостно заорал Андрей, бросаясь на Эркина. – Я-то не пойму, чего он…

– Стоп! – Эркин туго обхватил Андрея так, что тот и дёрнуться не мог. И шёпотом, – Тише ори. Вода-то выключена.

И отпустил.

– Фу, силён ты, – покачал головой Андрей.

– Приём простой. Покажу, сможешь, – Эркин стал собирать выстиранное. – Давай собираться. А то мы уже долго валандаемся. Отжать твоё?

– Ага, как же! Ты уж крутанул раз. Была портянка, стало две.

Они не спеша отжали выстиранное, вылили воду из лоханок, ополоснули их, составили вверх дном в стопку в углу и вышли за загородку. Эркин взял полотенце и одобрительно крякнул.

– Ты смотри, совсем не протёртое, на первака идём.

– По первому разряду обслуживают, – засмеялся Андрей.

– Ну вот, – Джонатан взвесил на руке и убрал свёрток. – Играть надо наверняка, Нэтти.

– Вы заплатите за это, Бредли, – Нэтти говорил устало и даже сочувственно. – И платить вы будете не мне.

– Я знаю, – кивнул Джонатан. – Но вам это будет уже безразлично.

– Что?! Что вы хотите этим сказать?!

Фредди негромко рассмеялся. Нэтти растерянно посмотрел на него, но тут же повернулся к Джонатану.

– Послушайте, Бредли. Неужели вы думаете, что я не предпринял мер предосторожности?

– Нет, Нэтти. Разумеется, предприняли. Вы добивались определённых условий. Полной конфиденциальности, гарантий от чужих глаз и ушей… Чем вы недовольны? Все условия соблюдены.

– О том, что я поехал именно к вам, знают. И знают те, кто вам не по зубам, Бредли.

– Вот как? И кого вы имеете в виду, Нэтти? О вашей поездке, согласен, знают многие. Кто из них мне не по зубам?

– Говард!

Джонатан кивнул.

– Да, вы правы, Нэтти. Он предупредил меня о вашем приезде.

– Что? Вы… вы блефуете, Бредли. Кто вы, чтобы он вас предупреждал?! Этого не может быть. Это невозможно!

– В этом мире всё возможно, Нэтти. Я думаю, деловую часть разговора можно считать законченной.

– Тогда, с вашего разрешения, джентльмены, я вернусь к своим прямым обязанностям, – Фредди улыбнулся и перешёл на ковбойский говор. – Бычки-то без присмотру шлёндрают.

И, к изумлению Нэтти, он поскакал к стаду. Джонатан взял коня Нэтти за узду и мягко повлёк его за собой.

– Когда я говорил, что восхищаюсь вами, Нэтти, – говорил Джонатан, – поверьте, я был искренен. Старик Левине долго сопротивлялся?

– Нет, – буркнул Нэтти.

Он окончательно перестал понимать происходящее и отвечал машинально.

– Кто, как не ювелир, должен знать, у кого и какие камни. Блестяще, Нэтти. На чём вы его взяли? На внуках?

Нэтти нехотя кивнул.

– Ну, конечно. Старые евреи чадолюбивы. Вы хоть сказали ему напоследок, что его внуков давно нет? Не сказали? Старик умер, считая, что спасает их? Да вы гуманист, Нэтти. Браво!

– Откуда вы это… взяли, Бредли?

– Что вы гуманист? Вывел из ваших поступков. А всё остальное? Кое-что мне сказали, кое-что додумал. Вы играли по-крупному, Нэтти, играли наверняка. Вы успели снять сливки. А в суматохе капитуляции и заварухи никто не сможет и не захочет разбираться во всех смертях. Вам ведь даже не пришлось много убивать, Нэтти. Не так ли? – Джонатан говорил дружески весело. – Имения стоят брошенными, в сейфы мало кто успел заглянуть. Цветным это ни к чему, а белым не до этого. Блестяще!

– Если вы всё так хорошо понимаете, Бредли, то почему…?

– Почему я сам не занялся этим? – Джонатан с удовольствием рассмеялся. – Зачем, Нэтти? Зачем мне ездить, рисковать, скрываться, когда мне всё привозят, отдают и благодарны, что я согласился взять. Вы же сами как уговаривали меня. И сами привезли и отдали.

– Вы чудовище, Бредли.

– Я игрок, Нэтти. Как и вы. И играю наверняка. Как и вы. Неважно выигрыш или проигрыш. Главное, чтобы наверняка.

Они ехали по узкой лощине между крутыми склонами холмов, прямо по струящемуся по галечнику ручейку. Сзади послышался шум. Топот копыт, мычание.

– Вы сыграли наверняка, Нэтти. Поздравляю.

Внезапный сильный удар вышиб Нэтти из седла. Он сразу вскочил на ноги, но Джонатан уже поднимался по склону, таща за собой его коня. Нэтти растерянно оглянулся и побледнел.

– Нет! Бредли! Вы не смеете! Не-е-ет…

Тяжело топочущая чёрно-белая масса вливалась в лощину. Нэтти заметался, не зная, куда бежать.

– Остановите их! Что вы делаете? Нет!!!

Красные глаза бегущего первым крупного бычка нашли мельтешащую фигурку, и, нагнув голову с острыми рогами, бычок помчался на человека.

Прогнав стадо по лощине в соседнюю долину и успокоив их, Фредди не спеша вернулся обратно.

Джонатан уже спустился с холма, по-прежнему ведя за собой коня Нэтти, и сосредоточенно закуривал. Когда Фредди подъехал к нему, он поднял голову и улыбнулся.

– Ты мастер, Фредди. Одному удержать сотню, чтоб не рассыпались… Склоны не крутые.

Фредди ухмыльнулся.

– Бывает и сложнее, Джонни. Они управляемы. Можно было и похитрее что сделать.

– А зачем? – Джонатан протянул ему пачку. – Можно оставить как есть. Опознание уже невозможно.

– Лучше убрать, – Фредди закурил и вернул пачку.

– Бережёшь парней, – понимающе кивнул Джонатан.

– Ты против?

– Нет, почему, – Джонатан пожал плечами. – Итак…

– Я застал у стада постороннего. С какой целью он здесь шлялся, не знаю. Словом, стадо сорвалось, и его затоптали.

– Идёт, – согласился Джонатан. – Неопровержимо. Я подъехал, когда стадо уже неслось.

– Хорошо. Посмотри его седло, я пока всё уберу.

Фредди достал из заседельной сумки и быстро собрал складную лопатку, спешился и подошёл к телу.

То, что осталось от Нэтти, на человека походила мало. Но Фредди это не смущало. Он работал сноровисто и аккуратно. Под слоем гальки была сырая мягкая земля. Он вырыл длинный узкий ров рядом с телом, столкнул туда труп, засыпал землёй, притоптал и нагрёб гальку. Разровнял.

– В грозу не размоет?

– Не страшно, – Фредди ополоснул в ручье лопатку и разобрал её. – Если что при нём и осталось, тогда и выберем.

– Ну, он слишком осторожен, чтобы таскать с собой приметы. – Джонатан усмехнулся. – Даже оружия не взял.

– Ковбой без кольта, – усмехнулся и Фредди. – Привык командовать, чтоб стреляли другие.

– Это было одним из условий разговора, – улыбнулся Джонатан. – Для обеспечения анонимности. Погонишь бычков обратно, Фредди?

– Вечером на ночёвку. А пока пусть пасутся. Джонни, ты седло его проверил?

– Да. Он всё держал на себе. И отдал всё.

– Паук неплохо его подставил.

– Он на эти штуки мастер. Но, Фредди, – Джонатан сдвинул шляпу на затылок, – но никто не знает, чего и сколько у него было, где он это держал и всё ли взял с собой.

Они подъехали к стаду. Успокоившиеся бычки мирно щипали траву, не обращая ни на что внимания.

– Да, Фредди, как парни?

– Они будут ждать в лагере.

– Я их отпустил до утра.

– Молли придётся поскучать. Эркин на ночь стадо не оставит.

Джонатан рассмеялся.

– Он не доверяет тебе?

Фредди усмехнулся и пожал плечами.

– Ты сам говорил, что парень умён и понимает намёки. До нашего прихода они к стаду не пойдут, Джонни. Тебе придётся показаться у костра.

Эркин отодвинул задвижку и распахнул дверь. Он ожидал темноты, но ему в лицо ударил солнечный уже по-вечернему мягкий свет, и тёплый ветер тронул мокрые волосы.

– Мамми сказала, чтоб на кухню шли, – подскочил к нему негритёнок, сунул ключ и тут же улепетнул, сверкнув улыбкой.

– Андрей, – позвал, не оборачиваясь, Эркин. – Слышал?

– А то, – Андрей, мягко оттеснив его плечом, вышел из душа. – Уфф, хорошо как.

– Вещи все взял?

– Твои остались.

– Тьфу на тебя, мог бы и захватить.

Эркин вернулся за своим тючком, собрал мокрые полотенца и обмылки.

– А это чего оставил?

– А куда его?

– Держи. Мамми дала, ей и отнесём.

Эркин выключил свет и запер дверь.

– Пошли.

Приятная истома и лёгкость во всём теле. И блаженное ощущение чистоты, чистой одежды на чистой коже. Промазаться бы сейчас, чтоб кожу не стягивало. Эркин усмехнулся несбыточному желанию.

– Ты чего? – покосился на него Андрей.

– По дороге объясню.

На кухне было жарко и пахло так, что сразу захотелось есть.

– То-то! – хмыкнула, увидев их, Мамми. – Ишь выдумали, пое-едем! С мокрой головой да по ветру. Молли, возьми у них всё и за плитой развесь, – и пояснила. – Масса Фредди со Стефом сушку сделали. Как раз пока поедите, подсохнет. А я посмотрю, как вы стираете.

– Спасибо, Мамми, – улыбнулся, садясь за стол, Эркин.

– Генерал наш! – подмигнул ему сидящий за столом худой мужчина, чей возраст и расу было невозможно определить с первого взгляда. – У неё не забалуешь.

– А как же! – Мамми с грохотом что-то переставляла на плите.

– Покурим, – предложил Андрей, усаживаясь рядом с Эркином.

Мужчина кивнул.

– Давай, коли такой щедрый.

– Тебе что, Стеф?! – Мамми, не оборачиваясь, явно видела и слышала всё необходимое. – В котельной дыма не хватает? Курить на двор! Оба!

Андрей комически развёл руками и спрятал сигареты. Стеф усмехнулся.

– Вы ковбои, парни?

– Пастухи они, – по-прежнему не оборачиваясь, рявкнула Мамми. – Ковбои белые, объясняла ж сколько раз!

– Белый, цветной, – пожал плечами Стеф, – работа-то одна.

– Ты на этом уже расу потерял, – Мамми швырнула на стол три миски с дымящимся густым супом, – не поумнеешь, и с головой расстанешься. Чтоб у мужика и язык без привязи болтался!

– А ты меня корми почаще, Мамми. С полным ртом не поболтаешь.

Эркин поперхнулся от смеха и получил по спине сразу с двух сторон от Андрея и Стефа.

– А на чём ты расу потерял? – поинтересовался, утолив первый голод, Андрей.

Мамми грозно подбоченилась, но Стеф уже отвечал.

– Я на заводе работал. Ну, и парнишка у меня в подручных ходил. Так… принеси-подай. Стал его приучать потихоньку. Чтоб понимал, а не вслепую. А без грамоты тут не обойдёшься. А он рабом хозяйским оказался. Ну, и взяли меня. До лагеря меня дожимать не стали, время уже не то было. Но расы лишили, – он внимательно посмотрел на Андрея. – Тебе, видно, тоже пришлось… от души ввалили.

– Чего видно-то? – настороженно спросил Андрей.

– Ты ж седой наполовину, – Стеф грустно улыбнулся. – А лет тебе немного. И двадцати, наверно, нет.

– Мало ли с чего седеют, – решительно прервала разговор Мамми. – Давайте миски, мяса положу.

На этот раз молчание установилось надолго.

Робко вошла и присела у края стола Молли. Поставив локти на стол, оперлась на кулачки подбородком и смотрела, как они сосредоточенно едят. Мамми, скрестив на груди руки, удовлетворённо созерцала эту картину. И в довершение всего поставила перед ними кружки с кофе, и каждому ещё по круглой, чуть ли не с кружку булке.

– Вы бы почаще приезжали, парни. – Стеф, отдуваясь, откинулся от стола. – Без вас она нас так не кормит.

– Трепач, – одобрительно вздохнула Мамми, собирая посуду.

– Так в котельной только с движком поговоришь, Мамми, – засмеялся Стеф. – Человеку на что язык даден?

Эркин уже открыл было рот для ответа, но вовремя осёкся и затрясся от сдерживаемого смеха. Андрей покосился на него, что-то сообразил и заржал над невысказанной, но понятной шуткой. Мамми грозно взмахнула висевшим у неё на плече полотенцем.

– А ну, валите все отсюдова! Молли, собери им ихнее. Ишь налопались, себя не помнят.

Солнце уже садилось, когда они распределили вьюки и выехали из имения.

Когда постройки скрылись за деревьями, Эркин заботливо спросил Андрея.

– Не растрясёт тебя после такого? А-то бы остался на ночь. Отдохнул. В постельке под одеялком. А утром бы поехал. Как тогда, перед выгоном.

Андрей, беззвучно открывавший и закрывавший рот во время этой тирады, на последних словах пришёл в себя и с боевым воплем кинулся на Эркина. Но Резеда уже неслась во весь опор, и более тяжёлый Огонёк отставал.

– Я т-тебя…! – орал, захлёбываясь ветром и смехом, Андрей.

Эркин, лёжа на гриве Резеды, отругивался на ходу.

Наконец, Эркин отсмеялся, придержал Резеду, и Андрей смог его догнать и пристроиться рядом.

– Язва ты!

– Ага, – согласился Эркин. – Но уж больно вы с ней подставляетесь, ну никак не удержаться.

– У меня и было-то с ней один раз, а ты всё лето язвишь. И другие… – Андрей обиженно шмыгнул носом. – Ну, кому какое дело до этого?

– Да никому и нет дела, – Эркин похлопал Резеду по шее. – Просто… просто сейчас об этом можно шутить. Ни тебе, ни ей вреда от этого нет.

– Эт-то как? – озадаченно спросил Андрей.

– Ну, раньше…ты свободный, она рабыня, это как хозяин её посмотрит. Разрешит тебе чего или нет. Может, выкупить даст, или так отдаст даже за ребёнка, у рабыни ребёнок всегда раб, или на время, ну, в аренду сдаст. Наоборот если, это хуже.

– Наоборот это…?

– Ну да. Она свободная, он раб. Тут… она расу теряет, раб за посягательство на честь… ну, тут ему такую казнь придумают, что пожалеет, что вообще родился. И оба когда рабы… тут хозяин решает. Но понимаешь, не положено рабу по своему выбору. Если ловили кого на том, что сами захотели, сами решили… Оба виноваты, обоим и отвечать… а как? Так, чтоб остальные тоже… прочувствовали.

– Ни хрена себе, – Андрей сплюнул и выругался.

– А сейчас что? – Эркин усмехнулся. – Да и белого в тебе не видят, вот и зубоскалят свободно. Да и если б видели, ты мужчина, так что не страшно. А наоборот…

– Ты заткнёшься? – тихо спросил Андрей.

Но Эркин уже сам жалел, что завёл об этом речь. Зацарапало внутри, всплыл страх за Женю, Алису.

– Ладно, – тряхнул он головой. – Заткнулся. Давай прибавим.

– Давай, – согласился Андрей.

Солнце уже садилось, и долины между холмами затягивала тьма, но, поднимаясь на холмы, они ещё видели красный, уже не режущий глаза диск.

– Эркин.

– Ну?

– Ты чего там, ну после душа, обещал объяснить?

– А-а! – не сразу вспомнил Эркин. – Это в Паласе когда, после душа нам давали кремы, смазываться. Видишь, кожа шершавая. Обветрилась. А мы должны были гладкими быть. После мытья кожа как стягивается, заметил?

– Д-да, – неуверенно ответил Андрей.

– Ну вот. А промажешься, кожа разглаживается, делается такой… упругой. И пахнет от тебя… по-особому. Нас в распределителях по коже узнавали. По запаху. По рукам.

– А… а сейчас… тебе нужно… ты хочешь?

– Я не хочу, чтобы меня узнавали, – усмехнулся Эркин. – Но… я не знаю, как объяснить, но я так привык к этому. Понимаешь, мы… мы заботились о себе, о теле, о коже… иначе не выжить. Но… но не только поэтому… я в имении когда был, никак не мог привыкнуть, что раз в неделю только… и то… Со всеми я ходить не мог, лезли. Только голову намылю, хватают… больно, а вслепую тяжело отбиваться. А раскроешь глаза, так рабское мыло едкое, потом промываешь, всё равно режет. После всех если идти, так то воду вырубят, надзиратель ждать не будет, пока помоешься. Воду надзиратель включал. То мыла не достанется. То ещё что… А на скотной и не умоешься толком. Так, если из поилки зачерпнёшь или когда полы моешь, – он негромко засмеялся.

– Ты чего?

– Вспомнил. Когда Свободу нам объявили, кто куда, кто чего хватал, а я, – Эркин снова засмеялся, – я в ванную хозяйскую попёрся. Думал, отведу душу. Да опоздал. Там уже всё побито было. Ещё порежешься к чёрту… Ну ладно, приедем скоро. Давай языки подвязывать.

Успокоившиеся бычки медленно двигались по лощине. Фредди и Джонатан следовали за ними. Лошадь Нэтти была привязана к седлу Джонатана.

– Чья лошадь?

– Моя, – Джонатан улыбнулся. – Я купил её неделю назад у Перкинса. И вчера забрал.

– Верняк, – кивнул Фредди. – Теперь в имение?

– Да, надо разобраться.

– Завернём в лагерь, выпьем кофе и вперёд.

– Кофе? – удивился Джонатан.

– Я сказал парням, что ты можешь завернуть. Они, – Фредди насмешливо хмыкнул, – беспокоились, управлюсь ли я один.

Джонатан расхохотался.

– Неужели всерьёз?!

– Я не уточнял. Спорим, они всё приготовили.

– С тобой не спорю, – ухмыльнулся Джонатан.

– Давай, Джонни. Если их ещё нет, дождись. Думаю, – Фредди посмотрел на небо, – думаю, они скоро будут. Я погоню сейчас на ночёвку. Уложу и подъеду.

– Ты уверен, что без сигнала они не пойдут к стаду?

– Ты тоже уверен.

Джонатан с улыбкой хлопнул его по плечу.

– Ладно, Фредди. Сейчас их уложим и тогда к костру.

Фредди молча кивнул.

Эркин и Андрей успели спешиться и ещё отвязывали вьюки, когда с другой стороны подъехали Джонатан и Фредди.

– Привет, парни! – Джонатан с улыбкой оглядывал стоянку, пока Фредди привязывал обоих коней к дереву.

– Добрый день, сэр, – Эркин отбросил вьюки к общей куче и подошёл к костру, ответив на молчаливый кивок Фредди таким же кивком.

Андрей расседлал и отпустил лошадей, и тоже подошёл к костру, кивнул Фредди и поздоровался с Джонатаном. Эркин уже наладил костёр, улыбнулся.

– Варево готово, сэр.

Джонатан усмехнулся.

– Мамми накормила вас?

– Да, сэр, спасибо, сэр, – Эркин на мгновение опустил ресницы, словно скрывая что-то.

– Хорошо съездили? – сел к костру Фредди.

– Да…

Еле заметная заминка на месте непрозвучавшего обращения вызвала улыбку у Фредди. Джонатан посмотрел на влажно блестящие волосы парней, усмехнулся.

– Ну, как помылись?

– Во! – Андрей сделал жест высшего одобрения. – Толково сделано. Мы и постирались заодно.

– Хозяйственные вы парни, – засмеялся Джонатан. – Сами со всем управляетесь.

– Приходится, сэр.

– Резонно, – кивнул Джонатан.

Закипел кофейник, и Эркин заварил кофе.

– Сахар, вот он, лежит.

– Обойдусь, – отмахнулся Джонатан.

Андрей и Эркин переглянулись, и Андрей, покраснев, набычился, но смолчал.

Ели не спеша, запивая кофе. И вдруг, как выстрел, вопрос Джонатана.

– Когда на большой перегон думаешь?

Эркин вздрогнул от неожиданности. Себе он положил варево на дно, только для компании, да и то не столько ел, сколько смотрел в огонь, явно думая о своём, и не сразу сообразил, что обращаются к нему.

– Смотря, куда гнать и какая дорога, сэр.

Джонатан улыбнулся.

– Толково. Я уж боялся, что ты начнёшь «как прикажете, масса», – Джонатан смешно передразнил интонацию раба.

Все засмеялись, и Эркин не выдержал. У него озорно блеснули глаза, и он подчёркнуто почтительно переспросил.

– Боялись, сэр?

Андрей поперхнулся от смеха, и Эркин, по-прежнему глядя в лицо Джонатана, хлопнул его по спине. Фредди хохотал от души, запрокинув голову.

– Уел! – отсмеялся Джонатан. – Ну, а с перегоном как?

Эркин пожал плечами.

– Гнать надо медленно, сэр, чтоб кормились дорогой.

– Так, – кивнул Джонатан.

– Здесь трава хорошая, им надолго, а что по дороге будет, я не знаю, – и, глядя в упор в глаза Джонатана, повторил с какой-то новой интонацией. – Что в дороге будет, не знаю, сэр.

– Тоже верно, – кивнул Джонатан, принимая решение. – Так, парни. Неделю вы здесь ещё проживёте. Продуктов вам хватит, – они кивнули, – только сместите стадо к выходной дороге. Карта у тебя далеко?

– Я знаю, где это, сэр, – ответил Эркин.

– Хорошо. И двигайтесь потихоньку к границе. Там на выходе вас Фредди подхватит. И дальше пойдёте вместе. – Фредди кивнул. – Надо будет, я сам подстрахую. А уж на месте… посмотрим, как там. Всё ясно?

– Лишнее в имение завезти, сэр? – помедлив, спросил Эркин.

– Лишнее? – переспросил Джонатан и расхохотался. – Ну, если ты что лишнее в своём хозяйстве накопил, то завези, конечно.

Он залпом допил кофе и встал.

– Ладно. Хорошо у вас, парни, но надо ехать. Счастливо вам.

– До свидания, сэр, – вежливо ответил Эркин.

Фредди вытащил из костра веточку, прикурил от неё, бросил ветку в огонь и встал.

– Пока, парни.

– До встречи, – ухмыльнулся Андрей.

Когда затих топот копыт, они снова сели к костру. Эркин прислушался.

– Так. Давай я к стаду схожу, а ты помой пока всё, чтоб не присохло.

– Я думал, ты сразу считать побежишь, – хмыкнул Андрей.

– Хозяин же здесь, – пожал плечами Эркин. – А теперь опять наш счёт пошёл.

– Как думаешь, засчитают нам этот день?

– Ну, мы не сами свалили, а по его слову. И на полдня всего.

– Так, – Андрей, уже отходя от костра с посудой, остановился. – Так ты что, поэтому на ночь не захотел?

– Нну! Полдня и ночь, тут и придраться можно. А так… Пусть он нас знаешь куда поцелует… были при стаде и весь сказ.

– Точно! – заржал Андрей.

– Сегодня разбираться уже поздно, Джонни.

– Нельзя тянуть с этим.

– Так что, будить?

– Может, ещё и не легли, – Джонатан огрел плетью своего коня, хотя тот и так летел во весь опор.

Бешеная скачка по ночным холмам требовала от всадников высокого мастерства. Но они и были мастерами. А их кони не впервые выкладывались на таком пути, и лошадь Нэтти скакала почти вровень.

Когда они влетели во двор и осадили коней, дверь кухни была распахнута и оттуда доносились гомон и смех. Джонатан спешился и, не спеша, чуть вразвалку пошёл к кухне. Но его уже заметили, и Мамми уже спешила к нему навстречу, а за ней выходили остальные.

Пока Фредди заводил всех трёх коней в загон, Джонатан выслушал обстоятельный отчёт Мамми, выяснил у Стефа, на сколько хватит запаса солярки, спросил у Сэмми, закончил ли тот переделку одной из кладовок под сушильню, Дилли и Молли, перебивая друг друга и путаясь, рассказали ему про коров и птицу. Гомонили, крутясь вокруг, негритята. И в этой суматохе очень естественно прозвучало.

– А с огородом-то что, Ларри?

– Всё растёт, масса.

– Расти-то у него растёт, масса, да толку-то не видно, – съязвила Дилли, игриво подмигивая.

– Ты у своего проверяй, – взъярился Ларри.

– Стоп! Это вы без меня выясните. Так урожай когда будет, Ларри?

– Так град же, грозы… дважды пересевал, масса, – развёл руками Лари.

– Урожай будет, масса, – перебила его Мамми, – но уж больно долго ждать. Вины его в этом нет, масса, но до холодов не созреет. Так, по мелочи надёргать можно…

– Ладно, подумаю. А ты поешь и зайди ко мне. Покажу кое-что.

– Как скажете, масса, – неуклюже поклонился Ларри.

– Вам подать чего, масса?

– Нет, Мамми. Я работать буду.

Тут Дилли заметила, что нет негритят, и Мамми, ахнув, бросилась в кухню наводить порядок. За ней побежали спасать недоеденное остальные. Джонатан расхохотался над переполохом и ушёл к себе.

Он успел включить свет и задернуть новенькие, недавно пошитые Молли шторы, когда за дверью затоптались.

– Заходи, Ларри.

– Вот он я, масса, – Ларри, входя, наклонил голову. Не из вежливости, а по привычке – он был слишком высок для дверей рабского барака, и пригибался в дверях, уже не глядя на их высоту.

– Посмотри, – Джонатан указал ему на маленький чемоданчик возле стола. – Узнаёшь?

– Да, – после долгого молчания каким-то всхлипом выдохнул Ларри и твёрдо повторил. – Да, сэр.

– Тогда начнём работу.

Ларри оглядел свои руки.

– Помыться бы, сэр.

– В углу.

В углу на табурете стоял таз с водой, и тут же мыло в мыльнице и полотенце. Ларри тщательно вымыл руки и столь же тщательно вытер их, аккуратно протирая палец за пальцем, расправил и сложил полотенце. Подошёл к столу, с которого Джонатан уже убрал всё на этот момент лишнее..

– Садись.

Ларри кивнул и бережно взял чемоданчик. Поставил на стол и раскрыл. На тусклом от старости чёрном бархате заблестели лупы, крохотные гирьки, разборные весы, пинцеты, пузырьки с притёртыми пробками… Не спеша, не тратя ни одного движения даром, Ларри достал и собрал весы и стал их регулировать.

– Ещё свет нужен?

– Если можно, сэр, – ответил, не отрываясь от весов, Ларри.

Джонатан достал из шкафа лампу-рефлектор и привинтил её к краю стола. Включил.

– Спасибо, сэр, – Ларри поправил колпак, чтобы свет падал точно на весы и руки, освещая только участок стола.

Регулировка длилась долго, но Джонатан терпеливо ждал. Вся его спешка кончилась, как только он въехал во двор имения.

– Я готов, сэр, – поднял на него глаза Ларри.

Джонатан положил на стол перед ним жестяную банку из-под кофе, узелок из носового платка со споротой наполовину монограммой на уголке, два небольших тряпичных свёртка и один в плотной обёрточной бумаге, и, наконец, вытряхнул камень из сигаретной пачки.

– Начни с него, Ларри.

– Как скажете, сэр.

– Этот ты не знаешь?

Ларри осторожно пожал плечами и, взяв камень пинцетом, стал осматривать его через лупу. Бесшумно вошёл Фредди, сел в углу на стул, устало вытянув ноги. Джонатан показал ему глазами на бар, но Фредди молча покачал головой. Время, казалось, остановилось.

– Это копия, сэр.

Они вздрогнули от тихого голоса Ларри.

– Страз? – быстро спросил Джонатан.

– Нет, – Ларри удивлённо улыбнулся. – Смешно, сэр, но это не страз. Но копия. Хотя даже… даже лучше подлинного. Скопирована форма, но камень чище.

Джонатан удивлённо присвистнул.

– Кто мог это сделать, Ларри?

– Это штучная работа, сэр. По заказу.

– И сколько он может стоить?

Ларри улыбнулся, но улыбка была грустной.

– На этот вопрос я не могу ответить. Не в моей компетенции, сэр.

Джонатан кивнул.

– Отложи его пока. Посмотри остальные и хотя бы приблизительно отсортируй.

– Хорошо, сэр. Но…

– Слишком долго?

– Не только, сэр. Что вам нужно?

– Он прав, Джонни, – подал из угла голос Фредди. – И нельзя его держать слишком долго.

– Хорошо, посмотри тогда свёртки, банку на потом.

– Да, сэр.

Ларри развернул бумажный свёрток. Перепутанные обрывки золотых цепочек, обломки серёг и браслетов… Ларри поворошил их пинцетом.

– Это всё лом, сэр. Можно разобрать, что-то починить… – он пригляделся, лицо его вдруг стало жёстким.

– Что там, Ларри?

Он осторожно вытащил пинцетом какой-то маленький тускло блестящий предмет.

– Смотрите сами, сэр.

Джонатан подставил ладонь, и Ларри осторожно положил на неё свою находку. Джонатан пригляделся и чуть не ахнул вслух. Фредди сорвался с места и шагнул к столу.

На ладони Джонатана лежала золотая зубная коронка с застрявшим внутри осколком зуба.

– Вот ещё, сэр. И ещё.

Фредди и Джонатан переглянулись, и Джонатан ссыпал коронки обратно в общую кучу и завернул свёрток.

– Потом взвесим, Ларри. Лом идёт по весу, так?

– Да, сэр. Пробы проверять?

– Потом. Смотри дальше.

Ларри развязал и развернул платок. И по-прежнему пинцетом поворошил разноцветные искрящиеся камни.

– Имитация, сэр. Очень хорошая, дорогая, но…

– Ничего настоящего?

Ларри осторожно пожал плечами.

– Есть плавленые. Но всё мелочь. Их ценность в оправе.

– Ясно. Давай дальше.

Ларри завязал платок и взял замызганный тряпичный свёрток. Внутри него оказался другой, из обрывка бархата. Прозрачные камни лежали россыпью, и над россыпью стояла разноцветная сияющая дымка.

– Ого! – вырвалось у Джонатана.

– Вы правы, сэр, – Ларри осторожно, по одному, брал пинцетом камни и рассматривал их, меняя лупы.

– Это… это из тех?

– Да, сэр, – Ларри понял невнятный вопрос и улыбнулся. – Эти я знаю. Их очень аккуратно вынимали, сэр. Не выламывали.

– По-нят-но! Ты сможешь сказать, чьи они были?

– Я могу сказать, кто был их первым владельцем, сэр. С кем они ушли. Но что было потом, сэр?

– Ясно. Это тоже на потом. Дальше.

Ларри завернул камни. В бархат, потом в грязную, как обрывок портянки, тряпку. И взялся за последний свёрток. Там тоже были внутренние слои. Уже три. Последним опять бархат. Такой же, как и в предыдущем. Ларри развернул его и разложил трёхъярусное блестящее белым светом и радугой колье. Удивлённо покачал головой.

– Ожерелье Дианы, сэр. Вот не думал, что оно уцелеет.

– Чтоб мне… – Фредди длинно замысловато выругался, но голос его звучал благоговейно.

– Этого не может быть, Ларри. Оно… его же нет, не должно быть.

– Это оно, сэр.

– Может быть… копия? Посмотри, Ларри.

Ларри отложил пинцет и улыбнулся.

– Были три копии, сэр. Серебро со стразами, серебро с бриллиантами, платина со стразами. Это платина с бриллиантами. И в копиях нет этого. Смотрите, сэр, – пальцы Ларри легко пробежали по колье, словно погладили его, но когда он убрал руки, на бархате лежали браслет, серьги, узкое однорядное колье и пластинчатая цепочка с самым крупным камнем-подвеской. – Ни с одной копией сделать этого нельзя. И… последний владелец не знал этого, сэр. Иначе бы не хранил в собранном виде. Собрать, сэр?

– Да, Ларри.

Но Ларри взял цепочку с подвеской, осторожно повернул её и положил себе на ладонь тыльной стороной вверх. Не глядя, нащупал лупу и протянул её Джонатану.

– Посмотрите сюда, сэр. Видите? Это можно увидеть только так. В собранном виде она закрыта.

Джонатан долго молча смотрел в лупу, потом передал лупу Фредди.

– Чёрт дери, это же… – не выдержал Фредди.

– Да, сэр. Это знак мастера Левине. Два треугольника, сплетённые в звезду, и буква посередине.

– Буква?

– Да, сэр. Но я не знаю её значения.

Фредди осторожно положил лупу на стол. Ларри снова неуловимо быстрым движением собрал сияющее колье. Поглядел на молча кусающего губы Джонатана и завернул колье в бархат, в кусок гобелена и в замызганную тряпку. И стал собирать чемоданчик. На столе теперь стояла жестяная банка из-под кофе, потёртый маленький чемоданчик и лежали нелепый узелок и три неопрятных свёртка. Ларри выключил лампу и встал.

– Да, – словно очнулся Джонатан. – Кто-нибудь здесь знает, что ты грамотный?

Ларри пожал плечами.

– Рано или поздно это всплывёт, сэр. Но сейчас это не так опасно.

– Хорошо. Если так, посмотри сам, какую книгу я мог показывать тебе, чтобы за раз не успеть.

Ларри подошёл к книжным полкам, быстро пробежал глазами по корешкам и вытащил увесистый том.

– Вот это, сэр. Здесь много картинок, и это действительно интересно.

– Отлично, – кивнул Джонатан. – Энциклопедия флоры. Как раз то, что надо. Но уже поздно.

– А что я мог запомнить с одного раза, – улыбнулся Ларри. – У негра плохая память, сэр.

– Ты молодец, Ларри, – рассмеялся Джонатан.

– Уже поздно. Я пойду, сэр?

– Да, конечно. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, сэр, – Ларри склонил голову, адресуя прощание обоим, и пошёл к двери.

– Ларри, – окликнул его Фредди.

Ларри остановился в дверях.

– Да, сэр?

– Натаниел Йорк. Ты помнишь его?

По лицу Ларри скользнула тень. Джонатан удивлённо посмотрел на Фредди, но тот словно не заметил этого.

– Да, я помню его, сэр.

– У него была нелёгкая смерть.

И широкая белозубая улыбка осветила лицо Ларри.

– Спасибо, сэр, – он открыл дверь. – Спокойной вам ночи, масса Фредди, спасибочки вам, масса Джонатан, спокойной вам ночи, масса.

Когда за ним закрылась дверь, Джонатан молча хлопнул Фредди по плечу и открыл сейф за баром. Убрав туда свёртки, банку и чемоданчик, он поставил бар на место и налил себе и Фредди по полному стакану.

Они пили молча, понимая, что любые слова бессмысленны. Ожерелье Дианы. Легенда. Значит, оно всё-таки существует. Но об этом сейчас думать нельзя. Важно другое. Кто, кроме них, знает о нём? Нэтти знал. Но его можно в расчёт не брать. Кому он сказал? У кого сейчас копии, и знают ли их владельцы о подлиннике?

– Не подавимся, Джонни?

Джонатан усмехнулся.

– Ты знаешь подходящее горло?

– Желающих много.

– Слишком много, Фредди. Враг врага уже почти друг.