Текст книги "Аналогичный мир (СИ)"
Автор книги: Татьяна Зубачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 75 (всего у книги 98 страниц)
Сохраняя равнодушное выражение, Фредди небрежно толкнул дверь гостиницы, скользнул взглядом по кивнувшему ему портье за стойкой и поднялся в игровой номер.
Как и вчера, он не глядя прошёл мимо стрёмника Дикси, и поравнявшись с Джонатаном, с еле заметным кивком положил перед ним обе розетки и сел в кресло за его правым плечом. Джонатан кивнул, продолжая тасовать колоду.
– Это ваши, Бредли?
– Лошади? – улыбнулся Джонатан. – Да, обе мои.
– Так как насчёт моего предложения? Я бы приобрёл комплект.
– О каком комплекте вы говорите? – Джонатан изобразил непонимание. – Обеих лошадей?
Джонатана сразу поддержали остальные лендлорды.
– Действительно, вы же занимаетесь только скачками. Зачем вам рабочая лошадь?
– Да, этот второй, Принц, так, Бредли? Принц – обычный ковбойский конь для пастьбы.
– Под комплектом я понимаю лошадь с наездником, – высокомерный тон любителя скачек заставил многих нахмуриться и покоситься на сидевшего тут же Старцева.
– Срок его контракта истекает, – спокойно сказал Джонатан. – Поговорите с ним… о новом контракте.
– Много чести. Раньше эта проблема решалась намного проще.
– Да, – вздохнул пожилой лендлорд. – Когда их сегодня построили после скачек… я вспомнил старое время. Тогда на торгах они так и шли. В комплекте.
Старцев насмешливо улыбнулся, и кто-то в тон говорившему закончил:
– Прошлые времена остаются в прошлом.
– Да, – энергично кивнул черноволосый лендлорд-южанин. – Жалеть о прошлом – это не жить в настоящем.
– Резонно, – кивнул Джонатан, сдавая карты.
Наступило недолгое, но сосредоточенное молчание. Карты у всех были сложными, и игроки какое-то время обменивались только самыми необходимыми словами.
– А я бы приобрёл у вас эту кобылу, Бредли, – южанин собрал карты стопкой, глядя на Джонатана. – Перспективная лошадь.
– Моё предложение было первым.
– Вы говорили о комплекте, а я о лошади.
– Разумеется, это дешевле.
– У меня свои наездники, а что касается дешевизны… Сколько вы за неё хотите, Бредли?
– Или она у вас тоже… на контракте?
– У вас странный юмор.
– Ну-ну, джентльмены, – Джонатан источал благодушие. – В принципе я думал её продавать, но после скачек…
– Вот именно, Бредли. После скачек. Кто у вас будет с ней работать? – южанин заметно распалялся с каждым доводом. – Ваш наездник, индеец со шрамом, так? Его неопытность видна сразу. Удачная скачка, не спорю. Но она показала потенциал не только лошади, но и всадника. Это именно удача. Работать надо с обоими. Кто это будет делать? Вам надо налаживать имение. А ей нужна трасса, рацион и тренинг. Ежедневный, по особому графику. Вам это невыгодно, вернее, нерационально. А оставить их вдвоём без постоянного контроля – это загубить лошадь.
– Здесь я поспорю, – пожилой лендлорд задиристо вздёрнул голову. – Я работал с индейцами. К лошадям они относятся очень бережно. И вообще к скотине.
– Под загубить я не имею в виду, что он будет её избивать или морить голодом, или попросту загонит. Он не подготовит её к скачкам. Просто потому, что не знает, как это делается. С ним самим работать и работать. И я бы не сказал, что пара удачная. Он тяжёл для неё и вообще для наездника.
– Но ловок.
– Согласен. Ловок, смел, готов рисковать, чувствует, в общем, лошадь, даже, я бы сказал, умён. Но слишком тяжёл. Именно поэтому я и говорю о лошади. Что вы скажете о такой сумме, Бредли?
Он уже был готов назвать сумму, но Джонатан мягко остановил его:
– Я думаю, мы обсудим это утром.
Южанин кивнул.
– Если не сойдётесь в цене, – подал голос упорно молчавший высокий седой лендлорд, единственный не в ковбойском костюме, а в клубном пиджаке, – я второй. Вы называете сумму, Бредли…
– Ну что ж, – пожилой лендлорд улыбнулся, – за мной третье место.
– Кажется, вы меня убедили, джентльмены, – рассмеялся Джонатан. – Может, вы и правы.
Старцев наблюдал происходящее с явным удовольствием. Играл он вдумчиво, показывая неплохое знание игры и чувство партнёра.
Фредди в кресле за спиной Джонатана смотрел на всех таким равнодушно пустым взглядом, что остальные даже случайно не замечали его. Только в глазах стоящего у двери мускулистого парня в кожаной куртке – стрёмника Дикси – всё чаще мелькал уважительный страх, когда он смотрел на Фредди. Парень отводил глаза, старательно делал равнодушное лицо, безучастно скользя взглядом по стенам и лицам, но неизбежно наталкивался на неподвижное лицо Фредди, его свободную позу…
Затрухал парнишка. Рано его Дикси на серьёзную игру взял. Ишь как он от сумм вздрагивает. Привык по маленькой. Вернее, ни к чему не привык. Не похоже на Дикси, раньше был осмотрительнее. А классно их Джонни завёл. Трое желающих на никчёмную кобылу. Ну, Джонни им завтра устроит… Упорхнёт Резеда. На радужных крылышках. А русский игру неплохо держит. Опыта маловато, а голова работает. Не мешает Джонни. Тот русский, в Мышеловке, играл хуже. Карты знал, а людей не чувствовал. Ты смотри! Это они вдвоём любителя комплектов раздевают. Ну и правильно. Если ты, дурак, при русском о рабстве мечтаешь, то отвали голеньким. Аккуратно русский играет, держит линию. Азартен? Да, пожалуй. Только его азарт не в картах. Интересно его в пари посмотреть. Ну, завтра мне не судить, всё увижу.
– Завтра будет интересно, джентльмены.
– Да. Скачки, стрельба, даже мастерство… Это всё понятно. А завтра сплошная новизна.
– Ну, метание ножей, я думаю, аналогично стрельбе.
– И в борьбе ничего принципиально нового нет.
– Новизна в том, что мы не знаем участников.
– Как сказать. Вы не знаете собственных пастухов?
– Но не с этой стороны. Я даже не видел их ножей.
– Нож у каждого. Все цветные первым делом вооружаются.
– И все записались?
– Наверняка. Кстати, ваши, кажется, в скачках не участвовали?
– Я не разрешил впустую гонять лошадей. А ножи и борьба… пусть себе. Резвятся.
– Я и не думал, что они умеют бороться. Драки между цветными – обычное явление, но борьба… Кстати, местные тоже записались.
– Посмотрим.
– Разумеется. Здесь уже поправок на лошадь не сделаешь. Ваш индеец участвует, Бредли?
– Завтра увижу.
– Мои записались. Но если правило не допускать пьяных будет действовать и завтра, то вряд ли они выйдут. Как начали позавчера, так остановиться не могут.
– Да, удержу они не знают.
– Как и многие белые.
– Ну, запой для ковбоя – естественное состояние.
– Как говорится: ковбой либо при стаде, либо в запое.
– Да, но с небольшим уточнением. Место пребывания ковбоя – либо при стаде, либо в загуле. А запой – это уже результат загула.
– Да, вторая ковбойская болезнь.
– Которая лечится опохмелкой, то есть продолжением загула.
– С плавным переходом.
Ты смотри, как они всё о нас знают?! Ну-ну, джентльмены.
– Надеюсь, никто из цветных не перепутает завтра мишень со зрителями.
– Это было бы интересно, но нежелательно.
– Но интересно.
Так, русский сдал Джонни любителя комплектов тёпленьким, ты смотри, как он Дикси осадил, отваливать решил? Ну-ка, как он из игры выйдет? Ничего, очень даже ничего. Сейчас… так, Джонни ему помогает. Красиво сделано.
– Благодарю за доставленное удовольствие, джентльмены.
– Завтра на поле, капитан?
– Разумеется.
– И вечером, не так ли?
– Благодарю. Обязательно.
Сейчас Джонни разденет этого и у него ещё парочка подготовлена. Это недолго.
– Прилично играет этот русский. Вы хорошо сделали, Бредли, что пригласили его.
– Да, вы молодец, Бредли. Контакт с комендатурой – великое дело.
– Ну, у Бредли, насколько я знаю, и раньше конфликтов с ней не было.
– Как вам это удаётся, Бредли? Я о бесконфликтности с цветными.
– Очень просто, – улыбнулся Джонатан.
– Нет-нет, – запротестовал пожилой лендлорд. – Сейчас Бредли начнёт ссылаться на случайность и удачливость, а это серьёзная тема, и её надо обсуждать серьёзно.
– Вы правы. Что ж, мы всё равно будем собираться в Экономическом клубе. Вы как, Бредли?
– Согласен. Это не только интересная, но и, вы правы, серьёзная тема.
Ого, Экономический клуб – это большой выигрыш. Молодец Джонни. Надо не один год лендлордом пахать, чтобы туда войти послушать, а Джонни на беседу зовут. Сейчас Джонни закругляться начнёт. Да, передаёт игру. Эту тройку он раздел, сейчас немного сбросит. Сразу после выигрыша нельзя уходить, всё правильно. Ну, вот и всё.
– До завтра, джентльмены.
– Разумеется.
– Начнёте сейчас другую игру?
– Ну, не повезло в картах, повезёт в… другой игре. Не так ли, Бредли?
– Вы, как всегда, правы.
Улыбки, шутки. Забрал розетки. Всё, можно вставать. Уходим.
Как и вчера, они вдвоём покинули игровой и прошли в номер Джонатана.
– Коньяк в баре, Фредди.
– Догадываюсь.
– Устал?
– Не то слово, Джонни.
Они сели в кресла у столика. Джонатан достал и повертел красную розетку.
– Как ему это удалось, Фредди?
– К тому, что говорили, добавлю. Он вчера несколько раз прошёл трассу. Я не видел, но мне рассказывали, что парень вымерял шагами овраг и чуть ли не сам прыгал.
Джонатан присвистнул и приподнял свою рюмку приветственным жестом. Фредди ответил таким же и с наслаждением глотнул.
– С Резедой ты их как уговорил?
– Очень просто, Джонни. Предложил остаться в имении готовить её к скачкам. Эта перспектива определила выбор.
– Игра наверняка, – кивнул Джонатан. – Но лучше, если её заберут без них.
– Резонно, – усмехнулся Фредди.
Джонатан внимательно посмотрел на него.
– Так. Иди, прими ванну, а я закажу ужин. И… ну, всё потом. Иди, Фредди.
Фредди кивнул, поставил рюмку на столик и тяжело встал. Уже у двери в спальню обернулся:
– Я перекусил по дороге.
– Ты меня ещё здесь учить будешь! – весело отмахнулся Джонатан. – Ступай, ковбой. Возьмёшь мой халат.
– В первый раз, что ли, – проворчал Фредди, входя в ванную.
Джонатан ещё раз полюбовался красной розеткой, положил рядом с ней синюю и потянулся к гостиничному телефону без диска. Вкусы Фредди он знал хорошо. Возможности «Примы» тоже. Так что как раз Фредди хватит времени отмокнуть и отмякнуть. Они поужинают, поговорят. Фредди явно что-то приготовил. Потом… потом Фредди, скорее всего, останется здесь, а он сам… нет, свидание отменять не будем. Просто изменим антураж. Чуть-чуть. Где тут городской телефон?
Всё уладив, Джонатан опять опустился в кресло, взял рюмку и стал разглядывать лежащие перед ним на столике розетки. Красную и синюю. Четвёртое и седьмое место. Никак не ждал. Думал… От силы восемь-одиннадцать. Не выше. До скачек вообще не думал ставить на Эркина в мастерстве. Удивительная гибкость при такой массе. Прыжок был очень большим риском. А всегда казался таким осмотрительным, осторожным. На него совсем не ставили. Ни в скачках, ни в мастерстве. Из лендлордов, вообще из белых. А какие карманы под конец у Эндрю стали… похоже, и он в одиночку играл на Эркина. Русский – молодец, конечно, классно сыграл. И в пари, и в карты. С таким стоит иметь дело. Завтра можно будет перейти на имена… да нет, оставим пока капитана и Бредли. Так будет лучше…
Когда Фредди с влажными волосами в халате вышел в гостиную, на большом столе уже красовался поднос с ужином, а Джонатан заканчивал сервировку.
– Ты чувствуешь время еды не хуже парней.
– Они пастухи, а я ковбой, – весело ответил Фредди. – Какая разница, а? Ну, лендлорд?
Джонатан подозрительно посмотрел на него. Пастуха от ковбоя всегда отличали по цвету кожи. Рабы же и пастухами не считались. Чего это Фредди придумал?
– По оружию, Джонни, – рассмеялся Фредди. – У ковбоя кольт, а у пастуха нож. Вот и вся разница.
– Убедил, – улыбнулся Джонатан. – Садись ужинать.
– Кстати, ленча и обеда у меня тоже не было.
– Ты же сам сказал, что перекусил, – преувеличенно возмутился Джонатан.
– Перекусить и поесть, – Фредди сел к столу, – разные вещи. Разница же…
– Как между пастухом и ковбоем. Ты уже объяснял.
– Верно, Джонни. А в чём разница между ножом и кольтом?
– Нож дешевле.
– Верно. И ещё?
– Дальность меньшая.
– И ещё?
– Шума меньше.
– Тоже верно, – Фредди энергично расправлялся со знаменитым стейком «Примы» – края свисают с тарелки, корочка по всей поверхности и сочащаяся кровью мякоть внутри. – А ещё? Не знаешь? Так слушай. Кольт всегда при тебе, а за ножом приходится ходить, да ещё вытаскивать и вытирать. Хлопотно слишком. Увидишь сам завтра, как они начнут после каждого броска бегать к мишеням, вытаскивать… – Фредди оглядел пустую тарелку, удовлетворённо улыбнулся и повторил: – Вот увидишь.
Джонатан, с улыбкой глядя на него, кивнул и налил кофе.
– Ну что, поговорим о завтрашнем?
– Поговорим, – согласился Фредди. – Завтра я не сужу. На ножи и борьбу другие команды, а нам дают поиграть. Только Берти, бедолага, без роздыха. Ему верят безоговорочно, и он будет до конца.
– Хороший парень, – согласился Джонатан.
– Он умён, Джонни. И образован. Студент, – в голосе Фредди прозвучала лёгкая зависть. – Ну, ладно. Завтра играем. На ножах Эндрю первый. Поверь мне. Я видел, что он может.
– Эркин?
– Отстанет. На сколько… зависит от состава. Думаю, в первый десяток пробьётся, скорее начало второй пятёрки.
– Ясно. А борьба?
Фредди медленно и широко улыбнулся.
– Нам сделали подарок, Джонни.
– А именно?
– Информация. Самое ценное. Слушай внимательно.
– Интересное вступление.
– Таких, как Эркин, ещё девять. Финальная борьба будет только между ними.
– Стоп, не понял. Таких, как Эркин?
– Джонни, – Фредди укоризненно покачал головой. – Тот блондинчик называл ту же цифру.
– Тот, это который? Ах, чёрт! Значит…
– Сообразил, наконец? Тогда дальше. В единоборстве будет побеждать тот, кто старше. Большая разница в годах – победа быстрая. Маленькая – борьба затяжная. Одногодки – результат непредсказуем.
– Это уговор?
– Объективная закономерность. Вспомни блондинчика. С возрастом мышечная масса больше. Ну, и опыт соответственно. Перевари услышанное, Джонни, а я глотну.
Фредди взял свою чашку, отпил кофе, долил коньяком и откинулся на спинку стула, всей позой демонстрируя блаженство. Джонатан сосредоточенно курил, разглядывая свою чашку. Наконец, поднял на Фредди глаза:
– Он… сам это сказал?
– Да. И подчеркнул, что это нам троим. Только.
– Троим?
– Эндрю ты не считаешь?
– Да, конечно. А разве он не борется?
– Ты всё забыл, Джонни? Там же рубашки снимают.
– Ну так… Ах, чёрт, действительно голова кругом. Ну, конечно. Нам троим… Но, Фредди, парень за так дал такую информацию?
– Джонни! – тон Фредди стал резким. – Парень отдаёт нам свою жизнь. И ещё девять жизней! Это, – Фредди повторил с нажимом: – Это ты понимаешь? Вспомни. Исследования…
– Хорошо, – кивнул Джонатан. – Обоснование ставок… Ну, какой лендлорд играет против своего пастуха?
– Ты, Джонни. Сегодня на скачках. Или скажешь, – Фредди насмешливо подмигнул, – что ты это сделал специально?
– Так уж получилось, Фредди.
– И сколько ты продул русскому?
– Пятьсот кредиток. Ты знаешь даже это?
– Проигрыш Бредли – всегда сенсация. Счастливчик Джонни лопухнулся на скачках! Дамы в обмороках валяются.
– Ладно тебе.
– Ладно, Джонни. Это мы ещё обсудим, – тон Фредди был настолько многообещающим, что Джонатан рассмеялся. – А теперь… Обоснование ставок на тебе. Ещё вопросы?
– Эркин старший?
– Да. Но он говорит, что кое с кем придётся повозиться. Но думаю, справится. Они сегодня массаж друг другу делали перед мастерством и договорились бороться честно, но до конца.
– Честная борьба всегда хорошо.
– Согласен.
– И ещё… Он их назвал тебе?
– Нет. Мне было сказано так. Цитирую. Ты меня во всех видах видел и их угадаешь. Это первое. Второе. Ты цветных по именам знаешь? Я нет. И ты нет. И третье. Ты же наверняка приметил кое-кого из них на мастерстве. Я так пятерых примерно могу припомнить.
– Верно. Я тоже обратил внимание.
– Ну вот. Я думаю, Джонни, разберёмся.
Джонатан кивнул. Налил себе ещё коньяку и вопросительно посмотрел на Фредди. Тот кивнул, подставляя рюмку.
– Фредди, парень представляет ценность информации?
– На этот раз – да. Он достаточно нагляделся сегодня на игру и хочет дать нам… нет, это именно подарок. И доверие.
– Я понимаю. Но… он сам не играет?
– Он участвует во всём, кроме стрельбы. А её они оба даже смотреть не ходили.
– Да, Эндрю вроде мелькнул и всё. Они не сказали, почему?
– Как я понял, Эркину в это время делали массаж, а Эндрю… может, на стрёме стоял, может, ещё что. Это важно, Джонни?
– Ты прав.
– Ну, раз я прав, всё съедено, почти выпито, главное сказано, то я пойду.
Джонатан рассмеялся.
– Я, признаться, думал, ты здесь и заночуешь.
– С радостью. Но меня ждут.
– Боишься нарушить график?
Фредди показал ему оттопыренный большой палец и встал.
– Пока укладываюсь, Джонни. Но мысль отличная.
– Ладно, пойдём вместе.
– Выйдем, Джонни.
– Не волнуйся, не столкнёмся.
Фредди пошёл в спальню, на ходу стаскивая халат. Джонатан, всё ещё смеясь, встал, ещё раз полюбовался розетками и окликнул Фредди:
– Ты готов?
– Всегда! – Фредди, уже переодевшись, вошёл в гостиную. – Пошли.
Вечерняя гульба, плавно перейдя в ночную, стала глуше, но оставалась гульбой.
Расставшись с Андреем, Эркин ещё поболтался по немногим улицам Бифпита и, испробовав весь ассортимент развлечений, решил вернуться в гостиницу. И из-за проснувшейся внезапно осторожности пошёл не по Мейн-стрит, а задами, бесшумно пробираясь между живыми изгородями и сетчатыми заборами. Здесь тоже гуляли, и вряд ли бы кто следил за ним, но привычка была сильнее. И лёгкое опьянение – пил он не так уж много, всё-таки остерегался – как-то мешало ему, путало мысли. Надо идти спать, а то ещё наболтает кому чего.
Впереди шли, пошатываясь и горланя, несколько человек. Белые? Да, похоже, белые. Эркин придержал шаг, выглядывая проулок, куда сможет свернуть. Белые говорили о своём, перемежая ругань отдельными словами. Кого-то ругали, на кого-то жаловались… Эркин не слушал. Ему на них и на дела их… накласть с присвистом и перехлёстом. А вот и подходящая дыра. Как раз по плечам, так что и шляпа не застрянет.
Эркин нырнул в пролом в заборе, прокрался под самыми окнами чьего-то дома, прислушался, легко перебежал газон и оказался на параллельной улице. Ну вот. Теперь второй поворот направо, и он у гостиницы. Времени как раз вымыться и выспаться. Андрей наверное опять только к уборке придёт. Ну и пусть его. Не город, а Палас, только… спальники уж очень неумелые. Да, жалко, Андрей раньше ушёл, а то бы вместе… да нет, он бы в самое неподходящее время заржал и всё испортил. А так… белые ж на нас играют. Ну, и мы на них… сыграли. Но точно, все беляшки – шлюхи. А беляков тогда как назвать? А ну их. Но смешно. И противно. Кое-что перепало, и то хорошо. Но думал, они в этом чуть больше понимают.
В гостинице Эркин уже привычно получил ключ и поднялся в номер. Сразу задвинул засов, опустил шторы и включил свет. Теперь как вчера. Размяться, обмыться и завалиться. Ну и денёк был. Так устал, что думать ни о чём не может. Не проспать бы.
И только уже лёжа в постели, Эркин вдруг вспомнил тех белых пьянчуг на ночной улице и подумал, что вроде двоих из них он знает. Во всяком случае, где-то он эти голоса слышал. Но додумать не успел. На него уже неслась взрыхленная копытами земля и ощущение полёта в прыжке…
Утром на конюшне работа шла вяло и небрежно. Все слишком устали от вчерашнего. Из старших ковбоев пришёл только Фредди. И то с небольшим опозданием. Эркин и Андрей уже сделали Бобби и Принца и убирали Огонька и Резеду, оставив Майора на потом. Если честно, то на приход Фредди они никак не рассчитывали, и его появление заставило их переглянуться.
– Ну, трёхжильный мужик, – камерным шёпотом сообщил Андрей Эркину.
Эркин молча кивнул, пряча улыбку. Сам Андрей пришёл часа за три до рассвета и на этот раз разбудил Эркина. Тот проснулся сразу, натянул трусы и подошёл к двери.
– Кто?
– Это я, открой, – ответили по-русски.
Эркин отодвинул засов и впустил Андрея, стоя так, чтобы его из коридора не было видно.
– Разбудил тебя?
– Нет, я сплю ещё, – честно ответил Эркин. – Ты делай, что тебе надо, а я лягу.
Он и в самом деле не мог проснуться и, как Андрей ложился, не слышал. Умотал его этот день. А с утра накатили утренние дела, и он как-то не рассказал Андрею об увиденном ночью. Ну да ладно, успеется. Андрей же, не дожидаясь его вопроса о том, чего ушёл так рано, сам сказал:
– А ну её! Дура-дурой. А я выспаться хотел.
– Ну и правильно, – согласился Эркин. – Чего в сенном, когда в кровати удобнее?
Андрей подозрительно посмотрел на него, но промолчал. А свой рассказ Эркин решил отложить на потом. За завтраком. Но тут пришёл Фредди. А при нём… нет, Фредди, конечно, всё понимает или пытается понять, но для такого… ещё шмальнёт сгоряча. С него станется.
Фредди был как всегда. И всё было как всегда. Только, вычистив Майора, он их работу не проверял, а сам заново, будто они не делали ничего, убрал и вычистил Резеду.
Эркин и Андрей поглядели друг на друга и поняли несказанное. Резеду продали. Эркин равнодушно пожал плечами, и они продолжили работу.
Закончив, втроём поднялись в номер. И всё шло своим чередом. Фредди и Андрей тщательно побрились, как бы не замечая Эркина, потом переглянулись и дружным совместным натиском выпихнули его из душа.
– Надоели твои игры.
– Скучно живёте, – пожал плечами Эркин и стал вытираться.
– Как умеем, – заржал Андрей. – Верно, Фредди?
Фредди кивнул. Эркин вспомнил виденное ночью и выскочил из ванной, чтобы спокойно отсмеяться.
А потом завтракали и говорили уже об играх. Что много местных записалось, там есть сильные борцы. На ножах вряд ли. Пырять – не метать. Совсем по-другому рука идёт.
– Ладно, – встал Андрей. – Сегодня мы побежали.
Эркин кивнул и встал.
– Удачи, – проводил их Фредди.
– И тебе, – улыбнулся Эркин.
На лугу Дженкинса уже кипела суматоха. Берт Рестон с мегафоном выкликал участников. В сегодняшней бригаде судей были только цветные. В основном, местные, немолодые, опытные, видавшие всякие виды пастухи, работники гаражей, боен, железной дороги… Вчера они очень внимательно следили не столько за соревнованиями, сколько за работой судей. И сегодня – все в чистых, отглаженных до хруста рубашках – занимали свои места, старательно соблюдая невозмутимость.
Метания ножей проводились там же, где и вчерашние стрельбы. Только перед мишенями теперь были проведены по земле линии, отмеченные цветными флажками с крупными белыми цифрами. Первая в десяти футах, и дальше через каждые три фута.
Выстроив участников, Берт напомнил им, что пьяные не допускаются, и предложил тем, кто сильно после вчерашнего или успел начать, уйти сразу.
Строй остался неподвижным, и из-за судейского стола встал гаражный рабочий из «Примы» – жилистый полунегр-полуиндеец с сильной сединой в волосах – и без всякого мегафона рявкнул на весь луг:
– Я им хрен постою! Ща сам помогу выйти!
Его жёсткий кулак был хорошо известен всем местным цветным, и строй несколько поредел.
– Шпана уполовинилась, – усмехнулся Фредди.
Джонатан кивнул. Они стояли в толпе зрителей, оглядывавших всё происходящее несколько смущённо. Всё-таки скачки, стрельба, даже конное мастерство – это привычно и понятно. А здесь… Даже непонятно, на кого ставить.
Берт ещё раз проверил участников, положил списки на судейский стол и перешёл к правилам.
Вызывают по пять. Встают на первую черту и по сигналу кидают. Кто не попал в мишень, может идти гулять, заступившие за черту – тоже, остальные по сигналу пошли вытащили свои ножи и перешли на вторую черту и так далее. Считают номер черты и по мишени, куда попал. Сразу и дальность, и меткость. Кидать только по команде. Идти вытаскивать тоже по команде. Командуют судьи. Если остался на черте один или двое, то ждут, пока на эту черту пятеро наберётся. Ждать здесь же. Вон у того флажка. Нет, глотнуть нельзя.
– Я им хрен глотну! – опять взорвался тот же судья.
Джонатан быстро оглядел строй. Светлая шевелюра Андрея вызывающе бросалась в глаза, как и вся его ставшая по-мальчишески нескладной фигура. Нелепо болтающиеся руки, торчащие углами плечи, растерянная улыбка…
– Вы на кого ставите, Бредли?
– Разумеется, на своих.
– Индеец со шрамом и белый мальчишка?
– Да.
– И ваш прогноз?
– Первая десятка.
– Никогда! Пять к одному, их обставят.
– Идёт. И сколько?
– Сотня!
– Согласен.
– Рискуете, Бредли. Вы, может, скажете, что и первым ваш будет?
– Кто?
– Мальчишка.
– Хотите поспорить?
– Первым он не станет. Десять к одному, ставлю двадцать.
– Присоединяюсь. Ставлю сотню. Вы, Бредли?
– Принимаю.
– Индеец обгонит мальчишку. Спорим?
– Спорю. Будет наоборот.
– Пять к одному. Десятка.
– Принимаю.
Диалог стремительно ускорялся. По мере того, как приближалось начало, азарт всё больше туманил головы. Зрители заключали пари, взвинчивая друг друга. Джонатан поискал глазами Фредди – их давно уже оттёрли в разные стороны. Ну, правильно, Фредди среди старших ковбоев. Там своя игра.
Вызвали первую пятёрку. Ну, началось.
Свист и хохот сопровождали каждый бросок. Цифры-то знали все. Берт передал мегафон старшему судье и сел заполнять протокол.
Из первой пятёрки на вторую черту перешли трое. Второй бросок, и остался один. Теперь ему ждать, пока до третьей дойдут ещё четверо.
Из второй пятёрки до третьей черты не дошёл никто.
Подошёл Старцев. Весело поздоровался с Джонатаном.
– Вы опоздали, чтобы отговориться от пари тем, что не видели строй, не так ли, капитан?
– Вы удивительно проницательны, Бредли. Но, если честно, я просто не рассчитывал на такую организованность.
– Но играть не будете.
– Боюсь за свою репутацию.
– А именно? – приподнял брови Джонатан.
– Дважды у Бредли не выигрывают, – улыбнулся Старцев.
Они рассмеялись.
В третьей пятёрке были Эркин и Андрей.
Мальчишескую развинченность и угловатость Андрей сохранял до последнего и, только уже стоя на черте и держа на ладони нож, отбросил маску. Ставки уже давно сделаны, так что игры он Фредди не испортит.
Его преображение заметили не все, а заметившие не поняли. И первый удачный бросок никого не обеспокоил. На вторую черту шагнули четверо. На третью – трое. Рядом с ними встал негр из первой пятёрки. Четыре ножа вонзились в мишени. И только один в центр. Армейский кинжал с самодельной рукояткой. Четвёртая черта. Попали в мишень двое. Андрей и Эркин. И у Андрея опять десятка.
– Ждите, пока на пятую наберётся.
Андрей кивнул. Он чувствовал, как на него смотрят. После четырёхкратного попадания в яблочко малолетку не изобразишь, и к своему месту он шёл уже иначе.
Старцев, чуть прищурив глаза, оглядывал по своему обыкновению зрителей. Но теперь он следил и за Андреем и Эркином. Особенно за Андреем.
Четвёртую и пятую пятёрки составляли почти целиком местные. Ни один из них не преодолел четвёртой черты. Двое вообще заступили, ещё один попытался спорить и был под общий хохот выкинут с поля. Шестая пятёрка. Четвёртую черту прошёл один. И сел рядом с Андреем и Эркином.
Андрей шёпотом, слышным только Эркину и этому негру, комментировал броски. Местных он презрительно называл пырялками. Ножи их ему тоже не нравились.
Седьмая пятёрка распалась только на четвёртой черте. На пятую прошли двое. О третьем заспорили между собой судьи. Его нож воткнулся ну совсем рядом с кругом мишени. И пока судьи, столпившись у щита, смотрели и обсуждали след, вспыхнула новая волна пари: засчитают или нет?
Не засчитали.
На пятой черте стояли пятеро. Бросок. Армейский кинжал в десятке, один нож в шестёрке, два не долетели, и нож Эркина вонзился неглубоко и быстро упал.
Судьи опять заспорили. Эркину засчитали его очки на пятой черте, но не пропустили на шестую. Теперь Андрею и второму – прокопчённому солнцем метису – ждать, пока не наберётся пятёрка на шестую черту.
Ждать пришлось долго. И только, когда прошли все записавшиеся, на шестой черте встали четверо. Андрей, метис и два негра. Все пастухи. И трое бросают с замахом, явно вкладывая в бросок всю силу. Очки не важны, лишь бы вонзился. И только Андрей бросает по-прежнему, с ладони. Почти незаметным броском.
На седьмую черту перешли трое. Бросок. Долетел и вонзился один нож. В десятку. Армейский кинжал.
Андрей, выдернув нож, сам перешёл на восьмую черту и улыбаясь посмотрел на судей. И по кивку гаражного рабочего кинул, даже не повернув головы к мишени.
Десятка! Зрители взорвались радостным рёвом. Андрей оглянулся в поисках несуществующей девятой черты и комично развёл руками. Дескать, что дальше-то? Ему ответили хохотом и восхищённым свистом.
– Забирай нож и жди результата, – улыбнулся Берт.
Андрей дурашливо дёрнул головой в поклоне и независимой играющей походкой пошёл к мишени. Выдернул глубоко вонзившийся кинжал, подбросил в воздух, поймал на лету и мягким скользящим движением спрятал в сапог.
– Браво! – вырвалось у Старцева и по-русски: – Ах ты, блатарь какой!
Джонатан не успел переспросить. К нему уже подходили с поздравлениями и проигрышами.
Андрей, издали наблюдая суету вокруг Фредди и Джонатана, ткнул Эркина локтем. Тот с улыбкой кивнул и хотел что-то сказать, но встретился взглядом с рассматривающим Андрея русским офицером и невольно нахмурился. Старцев заметил это и, слегка усмехнувшись, отвёл глаза.
Закончив подсчёты, судьи стали строить участников. Как и на скачках, от первого и дальше. Мэр и его помощники были уже наготове.
Как ни напускал на себя Андрей независимый вид, дескать, делов-то ножичком помахать, но при вручении приза лицо его стало таким удивлённо-радостным, что Фредди невольно рассмеялся. Но и приз был хорош. Богато украшенный пояс с серебряной пряжкой, ножнами и ножом. Второе место – нож в ножнах, и третье – пояс. И всем троим по конверту от военной администрации. Зрители удовлетворённо кивали. Ну, правильно, на стрельбах так же было. Только там кольты, а тут ножи. Дальше как всегда рубашки и шейные платки. Занявшему шестое место Эркину досталась рубашка в яркую многоцветную клетку.
Наконец награждение закончилось, и Берт объявил перерыв до начала борьбы. Строй рассыпался в чествовании победителей.
– Поздравляю вас, Бредли. По моим наблюдениям, вы не проиграли ни одного пари.
– Спасибо, капитан.
– И опять случайная удача?
– Нет. В принципе, я знал возможности парней.
Они медленно шли в людском водовороте. Старцев задумчиво кивнул каким-то своим мыслям и спросил:
– Вы хорошо знаете своих пастухов?
– Уточните, капитан, – спокойно попросил Джонатан.
– Я имею в виду их прошлое.
– Их прошлое меня не волнует, – небрежно отмахнулся Джонатан.
– Да, – Старцев понимающе улыбнулся. – Я уже заметил, это ваша обычная позиция. Но… Вы знаете, человек может менять адреса, занятия, документы, сменить себе всё, пластическую операцию сделать, но его прошлое всегда с ним. Как бы он ни конспирировал и маскировался, его выдадут мелкие машинальные движения, реакции, лексика… То есть, он сам, – Старцев посмотрел на Джонатана и опять улыбнулся. – Это очень интересная проблема.
