Текст книги "Аналогичный мир (СИ)"
Автор книги: Татьяна Зубачева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 79 (всего у книги 98 страниц)
Продавец, слушавший всё это с абсолютно безучастным видом, сложил и запаковал баульчик.
Выйдя из отделения Монро, Эркин решительно повернул к выходу. Андрей шёл рядом, довольный тем, что всё так удачно получилось, и смущённый тем, что не мог предсказать реакцию Эркина. А тот упорно молчал. На улице только разжал губы для короткой фразы:
– Сейчас перехватим чего и в гостиницу.
И снова замолчал.
Они поели в какой-то забегаловке в Цветном квартале. Только и толку, что недорого. И то Эркин по всем карманам мелочь собирал. А предложить заплатить за обоих Андрей не рискнул: так мрачно заходили желваки у Эркина, едва он попытался дёрнуться.
И только когда они вошли в свой номер, закрыли дверь и сняли мешки, Эркин глухо сказал:
– Спасибо, Андрей. Сам бы я не рискнул.
И Андрей перевёл дыхание.
– Посмотрим ещё раз?
Эркин покачал головой.
– Смотри, как сложено. И заклеено всё. Я так не сумею.
И занялся перекладыванием покупок. Два мешка всё-таки.
Андрей свой просто засунул во вьюк рядом со старым, вытащил точильный брусок и занялся призовым ножом. Больше они о покупках не говорили. Чего не сказано, того не знаешь. Просил же Эркин не трогать этого. Он и не будет. Он же работал там, видел и хозяйку его, и девочку. Ведь если что… сестрёнок же эта сволочь не пощадила, мать… так и этих могут. Если как Фредди говорил, да и остальные чего-то тоже про поворот болтали… ну, он им покажет поворот. Запросто они его теперь не возьмут, ни хрена у них не получится!
Андрей оглядел нож и продолжил работу. Сталь хорошая, и рукоятка ничего, можно не переделывать особо. Если до ума довести, то два ножа – это уже сила.
– Эркин, тебе нож направить?
– Свой сделай сначала, затупил, небось, – усмехнулся Эркин.
– Подправить не направить, минутное дело, – рассмеялся Андрей. – Всё-таки давай. Я ж тебе говорил. У тебя складешок, ему эта… олимпиада ни к чему, он для другого.
– Думаешь, ещё понадобится? – Эркин положил перед ним свой нож и сел к столу. Подвинул к себе листки с буквами. – Который мой?
– Оружие всегда в полной готовности держать надо, – явно кого-то передразнил Андрей, быстро поглядел, указал на листок с буквами E и M.
Эркин кивнул и взял ручку. Андрей поднял голову, посмотрел на него и буркнул:
– Не нажимай так. Сила тут не нужна, – и снова взялся за работу.
Он закончил с ножами как раз, когда Эркин исписал весь свой листок с обеих сторон. Андрей посмотрел на его работу и кивнул:
– На что-то похоже. Держи свой.
– Мг, – Эркин вытер рукавом мокрое от пота лицо и взял нож. – Ты хоть для виду покарябай. А то заметят.
– Чёрт, верно.
Андрей убрал брусок и нож и сел опять к столу.
– Эт-то ты прав, – бормотал он, стараясь не писать, а рисовать буквы. – Когда умеешь, это трудно. Да, у тебя-то деньги ещё есть?
– Мои проблемы, – усмехнулся Эркин. – Есть, не трепыхайся. Не взял просто с собой.
– А то на балу без денег хреново. Угостить там, самому угоститься…
– Подкинуть тебе? – участливо спросил Эркин.
Андрей даже ахнул.
– Ну ты…!
Эркин усмехнулся.
– У тебя учусь. Закончил?
– Сойдёт, – Андрей отодвинул свой листок и положил ручку. – Ну что, на проминку? Чтоб потом не дёргаться.
– Проминка, уборка, себя в порядок привести, – задумчиво перечислял Эркин.
– И поесть ещё.
– Да, там всё дороже будет. А знаешь… переживём без обеда?
– Переживём, – засмеялся Андрей. – Пошли?
– Пошли, – кивнул, вставая, Эркин.
Бифпит затихал, готовясь к балу. Отсыпались, отмывались, наряжались. В комендатуре после долгих споров решили дать увольнительные всему составу, оставив только самых необходимых часовых и дежурных. Раньше обычного закрылись городские магазины. Продавцы и продавщицы тоже идут на бал. Начальник полиции лично проводил инструктаж полицейских. Шериф отдельно собрал своих помощников. Всех четверых. Ну и что, что парни ещё не оформлены. Пусть приучаются.
– Так что, кому веселье, а вам – работа. Понятно? – Джерри обвёл взглядом стоящих перед ним Дона и трёх тёмнокожих парней.
Те молча кивнули.
– Теперь идите, отдыхайте пока, а к началу чтоб были на месте. Дон, останься.
Когда за парнями закрылась дверь, Джерри позволил себе расслабиться и жестом предложил Дону сесть. Молча достал из бара и поставил перед ним бутылку и стаканы.
– Наливай, Дон. Ты как, отошёл уже?
– Я ему этого не прощу, – угрюмо ответил Дон, подвигая шерифу наполненный стакан.
Джерри поблагодарил кивком, взял стакан и отхлебнул с видимым наслаждением.
– Ты проиграл, Дон. Во-первых, что ты ему не простишь? Что он при всех повторил оскорбление, твои же слова?
– Джерри, это же на самом деле он меня оскорбил.
– Возможно, но очень труднодоказуемо, Дон. А во-вторых… что ты с ним сделаешь? А? Пристрелишь? Это надо было делать сразу, тогда же. А не хлопать ртом и глазами. И это был бы достойный ответ, но… – Джерри поучающее поднял палец, – но неразумный. Потому что Весёлый прирезал бы тебя на месте, а Гарри арестовал бы тебя за убийство, а комендатура…
– Не надо, я понимаю. Кстати, я так и сделал. Разумно, но недостойно. Но и индеец… не святой. За ним тоже можно много найти.
– Согласен. Но это ещё нужно искать.
– Да чего искать, Джерри?! Как они на борьбе стояли, так весь десяток можно было…
– Что, Дон? Сдать русским? Незаметно, чтобы русские жаждали взять их на своё довольствие. И нам новая заваруха?
– С чего ты взял это, Джерри?
– С того! – Джерри не выдержал. – Ты один, что ли, сообразил? Все поняли! И ни один, никто русским и словом не обмолвился. Рыжему Кейту, он чего-то там сказал, по затылку кольтом двинули. Негра, с бельмом, да знаешь ты его, улицы метёт, чуть не затоптали. За то же самое! Дамы наши, – Джерри выразительно сплюнул, – все эти леди, что от одного их вида заходились, они промолчали! А вот увидишь, как они их на балу ловить и затаскивать к себе будут. Да что там… Думаешь, этот русский, капитан, ну, что всюду нос суёт, он не понял? И тоже… молчит.
– Сколько ему за это заплатил Бредли?
Джерри с интересом посмотрел на Дона.
– Интересно… что ж, тоже… мысль. Тогда, Дон, всё. Бредли тебе не перешибить. Не по зубам он тебе. Да и Фредди там недалеко.
Дон хмуро кивнул. Джерри подвинул ему свой стакан, поблагодарил кивком и продолжил уже другим тоном.
– Учись проигрывать, Дон. И может, оно и к лучшему. Это волки. А охотиться с волком… Иди, знай, на кого он кинется.
– Всё так, Джерри, я всё понимаю. Но… но зачем он при всех?
– А зачем ты при всех к нему полез? Сказали тебе «нет», ну, и отвалил бы. А напросился, так получи. Ладно, Дон. Меня и похлеще щёлкали, было дело.
– Цветные?!
– А ты думал?! Ты раскрутку, полную, у раба видел когда? То-то. А я видел.
– Их же… стреляли.
– Верно, я и стрелял. Было дело. Только они не покорялись, с этим «нет» и уходили. Понял? Я в проигрыше оставался, а не они. Ладно, – Джерри шумно перевёл дыхание. – С этим всё. И забыли. Как тебе эти трое?
Дон неопределённо повёл плечами.
– Смотри, аккуратнее. Если что, тебе с ними плечом к плечу и спина к спине стоять. Как оформлю, начнёшь их стрельбе учить. И вообще…
– Ясно, – Дон заставил себя улыбнуться.
Сегодня на проминку Фредди не пришёл, и Андрей повёл Майора, а Эркин Огонька. Дорогу за город они уже знали хорошо и, выехав на обычные проминочные тропы, пустили коней рысью. Долго ехали молча, думая каждый о своём. Потом переглянулись и улыбнулись.
– Попляшем сегодня, – рассмеялся Андрей. – Ну, и всё остальное.
– Валяй, – улыбнулся Эркин.
– А ты?
– Посмотрю. Выбиваться неохота, понимаешь?
– А, понятно, – кивнул Андрей. – Но… думаешь, следит кто?
– Русский этот, ну, тот, что с Джонатаном рядом, всюду-то он нос суёт. Заметил?
– Ага, – лицо Андрея стало серьёзным. – Цепкий глаз у него, всё видит.
– И парни, ну, из местных, говорили. Расспрашивать любит. И так вопрос завернёт, что ни смолчать, ни соврать. Сама по себе правда выскакивает.
– К нам он не лез.
– Ну, как полезет, так и отлетит, – ухмыльнулся Эркин, сделав гримасу тупого рабского непонимания. – Не впервой.
Андрей рассмеялся, и Эркин стал прежним.
– Да и он из Джонатана всё, что ему нужно, вынет.
– Ну, – Андрей задумчиво покачал головой, – не такой он дурак.
– Кто? Джонатан? Не такой. Но он деньги любит. Русский ему проиграет побольше и всё получит.
– Пока что он русскому проиграл, – засмеялся Андрей. – На тебе. Пятьсот кредиток.
– Охренеть, какие деньги у лендлордов, – хмыкнул Эркин. – Это он, чтоб русский не копал под ним.
– А чего там накопаешь? – удивился было Андрей, но тут же сообразил. – Ага, верно. И за Фредди тянется, чёрт.
– Что могли, мы сделали, – пожал плечами Эркин. – Дальше их проблемы. Я думаю, после справок нас долго держать не будут. Расчёты уже начались.
– Нам ещё лошадей в имение гнать, – напомнил Андрей.
– Помню. Как я считаю, мы пять дней здесь. Если на всё две недели, то девять дней осталось.
– Дни считаешь? – тихо спросил Андрей.
Эркин молча кивнул, и лицо его на мгновение стало таким беззащитным, что Андрей отвёл глаза.
– Да, – Эркин тряхнул головой, отбрасывая прядь со лба, а вместе с ней и ненужные сейчас мысли. – Ты чего-то про дом рассказать хотел. Ну, когда мы ещё в палатках смотрели. Про шали говорили.
– А! – Андрей улыбнулся. – Вспомнил. У матери платок был. Большой-большой, – Андрей, бросив поводья, размахнул руки во всю длину, так что Эркин даже отшатнулся. – Вот такой, а сложишь… – Андрей на секунду задумался и показал Эркину плотно сжатый кулак, – во, в кулак зажмёшь. Сам голубой, а узор… ну, не могу описать какой, и всеми цветами. И я слышал, как говорили, что это настоящая шаль, настоящий кашемир.
– Чего? – заинтересованно переспросил Эркин.
– Кашемир. Я сам не знаю, что это. И вот эту шаль отец маме подарил. У него книга вышла, и они поженились как раз.
– Постой, как это? Книга вышла? Что это значит?
– Не знаю, – растерянно пожал плечами Андрей. – Тоже вот, слова помню, а что значат – не знаю.
– Ну ладно, про шаль давай.
– Ну вот, и говорили, что она очень старая и что отец за неё сумасшедшие деньги отдал.
– А что, старое дороже нового? – удивился Эркин.
– Нет, это я не так сказал. Старинная, вот. Это дороже. – Андрей мечтательно улыбнулся. – Мы как-то втроём сразу в неё завернулись, представляешь, какая большая, – и как-то растерянно посмотрел на Эркина. – Постой, я втроём сказал?
– Ну да.
– Значит, точно, две сестры было. И вот как стояли мы. Одна больше, наверное старшая, посередине, а мы двое с боков, я и младшая, точно. Младшая, моложе меня. Маленькая. Ах ты, чёрт, имя же крутится. На маленькую, малышку похоже, ну, как оно, Эркин?
Он смотрел на Эркина с такой надеждой, что Эркин отвёл глаза.
– Я не знаю русских имён. Только… нет, только твоё. И ты ещё говорил как-то. Люба.
– Люба? А, это с шоколадом которая, и песенка ещё была, помню, – Андрей негромко пропел. – Эх, люба моя, эх, мила моя, что же ты не весела была… Стоп, правильно. Мила, Милочка. Мила её звали. Младшенькую. А полностью… нет, ушло уже.
Андрей огляделся по сторонам.
– Слушай, повернём, пожалуй.
– Повернём, – кивнул Эркин. – А то вон, на Пустырь поворот.
– А ну его, – Андрей крепко выругался. – На чёрта не сожгли его?!
– А чего забор жечь? – пожал плечами Эркин. – А может, думали, ещё понадобится.
– Я им подумаю, – мрачно пообещал Андрей, разворачивая Бобби. – Давай обратно. Нам ещё убираться, их чистить, самим чиститься… Давай, двигаем.
– Двигаем, – согласился Эркин.
Когда они, убрав денники, вычистив лошадей и задав им корм и воду, пошли к себе, ключа на стойке не было, а встретившийся им на лестнице Билли быстро шепнул, что приходили Джонатан и Фредди, но лендлорд ваш уже умотал, а старший на месте, вот, велел свои сапоги начистить. Андрей сунул Билли две сигареты, и они пошли в номер.
Дверь была незаперта, а Фредди сидел за столом над бумагами и даже головы не поднял, пока они разувались у вешалки и вешали шляпы, и только когда Андрей уже открыл было рот, заговорил сам:
– Сапоги-то отмыли? А то с бритой мордой в навозных сапогах не смотрится.
– Может, и начистить их прикажешь? – немедленно взъерошился Андрей.
– Рабские сапоги не начистишь, – спокойно сказал Эркин. – А отмыть отмыли.
– Мг, – Фредди бросил ручку и стал складывать лежащий перед ними лист. – Так, идите, приводите себя в порядок. А потом поговорим.
– А ты с чего это так раскомандовался? – подчёркнуто спокойно с небрежной ленцой спросил Андрей.
Фредди поднял на него глаза.
– Решил порезвиться? Ладно. Поговорим сейчас. Садитесь, – и развернул уже сложенный гармошкой лист.
Андрей и Эркин переглянулись и сели к столу.
– Так, парни. Сегодня гуляйте, как хотите. До утренней уборки. Потом, когда придёте в норму, идём за справками. На вечер на завтра ни с кем не договаривайтесь. Будете нужны.
– Тебе? – Андрей всё-таки не выдержал.
– Мне, – Фредди твёрдо смотрел им в глаза. – И Джонатану. И пока без вопросов, парни. На вечер и всю ночь. Утром придёте сюда, соберётесь и отправитесь в имение.
– Что? – теперь не выдержал Эркин.
– Уши заложило? В имение. Берёте всё своё, вьюки оставляете. Только свои мешки. Берёте всех лошадей. Смотрите, это карта. Вот Бифпит, вот имение, вот это ваш маршрут. Эндрю! Сюда смотри. Где север?
Фредди жёстко, с неслыханными ими раньше интонациями, называл ориентиры, снова и снова заставлял их подробно описывать предполагаемый путь. И наконец, сочтя их ответы удовлетворительными, кивнул:
– Ладно. Не заплутаете. Бери карту, Эркин. К темноте должны успеть. Лошади отдохнули, выдержат. Всё ясно?
– А в имении… как? – спросил Эркин.
– В имении ставите лошадей в загон и ждёте. Дня четыре-пять.
– А если… – начал Андрей.
– Ждёте, – жёстко повторил Фредди. – Если не будет.
– Значит, завтра, а послезавтра уезжаем, – уточнил Эркин.
– Да, – кивнул Фредди. – Раз всё ясно… – и замолчал прислушиваясь. В дверь осторожно постучали. – Да, входи!
В приоткрытую дверь осторожно втиснулся Билли, поставил у вешалки начищенные сапоги и исчез. Фредди улыбнулся и сказал уже совсем по-другому:
– Раз всё ясно, то с этим всё. Давайте к балу готовиться. Да, вот ещё. Едете с деньгами и вещами. Лошади тоже… в цене. Так что языки не отвязывайте.
– Голому ежу ясно, – буркнул Андрей.
– Голому – это бритому? – уточнил Эркин, поворачивая задвижку на двери.
– Верно, – кивнул Фредди. – Спокойнее будем.
Пока Андрей думал: обижаться ему на вопрос Эркина или нет, тот уже сложил и засунул в свой мешок карту и, расстёгивая на ходу рубашку, ушёл в ванную. Фредди как-то очень быстро тоже оказался там, момент для достойного ответа был упущен, и Андрей счёл за лучшее предать инцидент забвению.
Фредди брился с такой придирчивой тщательностью, что Андрей не выдержал:
– Фредди, ты чего так… серьёзно?
– Ты, что такое бал, знаешь? – ответил Фредди вопросом.
– Нуу, танцы там, веселье… всякое.
– Всякое – это какое? – немедленно спросил из-под душа Эркин. – Три радости, что ли?
– Выучил на свою голову, – пробурчал Фредди, ощупывая щёки. – На балу всем хорошо должно быть. А ты колючий когда, ей обидно.
– А, так ты утром от тех двух поэтому удрал? – спросил Эркин.
– Чтоб не обиделись, да? – поддержал его Андрей, разглядывая себя в зеркале.
Фредди от изумления не знал, что ответить, а Эркин продолжал очень участливым тоном:
– Это ты зря, такие старые всегда всем довольны. Они когда дорвутся, то уж ни на что не смотрят.
– Т-так, – наконец выдавил Фредди, – так вас же там не было!
– Ага, – Андрей говорил беззаботно, но внимательно следя за Фредди, чтобы вовремя увернуться от возможной затрещины. – Нам рассказали.
– Ну да, – Эркин переключал внимание Фредди на себя. – Говорят, рванул ты… быстрее собственной пули.
Эркин добился своего. Фредди повернулся к Андрею спиной и кинулся на Эркина. Андрей повис на нём сзади, и Фредди оказался под душем зажатым в очень неудобной позе.
– Ну, чего ты? – успокаивал его Эркин, предусмотрительно не разжимая захвата. – Тебе же про нас рассказывают. А нам про тебя. Обычное же дело.
– Черти вы, – наконец выдохнул Фредди.
– Да уж, – со вздохом согласился Андрей. – Не ангелы.
– Ты как, Фредди? Отпустить тебя как, можно? Или ещё постоишь? – Эркин осторожно разжал захват.
Но Фредди и сам уже смеялся вместе с ними.
– Ну, я на вас сегодня посмотрю. Как вы крутиться будете.
– А что ж поделаешь? – ухмыльнулся Андрей. – Покрутимся. Это вон Эркину туго придётся. На него, знаешь, сколько глаз положено?
– Отобьюсь, – спокойно сказал Эркин. – Когда не связан, отбиться всегда можно.
– Ну-ну, – хмыкнул Фредди. – Посмотрим.
Потом так же тщательно одевались. Эркин надел свою призовую многоцветную рубашку, Андрей – нарядную, бело-синюю. Нарядная рубашка была и у Фредди, белая с серебряной нитью, образующей некрупную клетку. Ну, джинсы у всех троих чистые, целые. Андрей и Эркин в призовых поясах. Платки шейные… у Фредди ярко-красный, шёлковый. Подумав и буркнув:
– Бал всё-таки, – Фредди надел ещё замшевый жилет медово-жёлтого цвета и улыбнулся в зеркало восхищённым взглядам парней.
– Ну, Фредди, – выдохнул Андрей, – ну, класс! Все твои будут. Нам с Эркином и ловить нечего. Верно, Эркин?
Эркин, улыбаясь, кивнул, но промолчал. Фредди затянул пояс с кобурой, ещё раз оглядел себя в зеркале.
– Бал большой, Эндрю, на всех хватит.
– Фредди, как думаешь, денег много брать? – спросил Эркин.
– Сколько возьмёшь, столько и потратишь, – ответил Фредди. – Игры на балу нет, взять негде. Да если бы и была… бал!
– Понятно, – кивнул Эркин и пошёл в гостиную.
Было слышно, как он полез во вьюк.
– Что, потратились сильно? – негромко спросил Фредди у Андрея.
– У Монро покупали, – ответил тот, зачёсывая перед зеркалом влажные завитки набок, а они непослушно рассыпались. – Как ты и говорил.
– Я вам много чего говорил, да вы не то слушаете.
– Это у нас избирательная реакция такая.
Андрей сказал и сам удивился сказанному. Удивился и Фредди.
– Это у тебя откуда?
– А сам не знаю, – пожал плечами Андрей. – Слышал, видно, как-то и вот, запомнил. Смешно, глупость всякую помню, а главное…
– Ничего, – тихо сказал Фредди, – всё вспомнишь. Со временем само всплывёт.
Андрей хотел что-то сказать, но только усмехнулся и громко позвал:
– Эркин, ты где там?
– Вас жду, – спокойно откликнулся Эркин.
Он уже был готов. В сапогах, в джинсовой куртке, даже шляпу надел.
Андрей быстро натянул сапоги, накинул куртку так, чтобы был виден нарядный пояс.
– Довёл нож до ума? – усмехнулся, обуваясь, Фредди.
– На чём показать? – готовно предложил Андрей.
– Починка за твой счёт, – с улыбкой напомнил Эркин.
– Ни хрена, оплачу! – Андрей выхватил нож, подбросил и поймал.
– Не дури, – Фредди сказал это спокойно, но Андрей понял и спрятал нож. Фредди выпрямился и встал лицом к лицу с ним. – Запомни, Эндрю. Раз это оружие, то без дела не доставай. Думай сначала.
– А ты? Ну, на показательных! По делу разве?
Фредди усмехнулся.
– Дурак ты, хоть и умный. Подумай – поймёшь.
Андрей упрямо дёрнул плечом, но промолчал.
– Ладно, – спокойно сказал Эркин. – Пошли.
– Пошли, – кивнул Фредди, беря ключ.
Из гостиницы они вышли вместе, но Фредди заметил группу цветных пастухов в чистых рубашках и замедлил шаг, закуривая. Пусть парни со своими идут. Они поняли и нагнали тех, смешались с ними. Да, так будет лучше. И им, и ему. У каждого своя компания. Так уж заведено, и спорить с этим глупо. И накладно.
ТЕТРАДЬ ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
Бал начался в сумерках и продолжался до рассвета. Костры и иллюминация на киосках и палатках, военные прожекторы и самодельные факелы. Городской оркестр на русском грузовике и ещё один сюрприз военной администрации. Когда этот маленький зелёный грузовик-фургончик только подкатил к лугу, многие опасливо отошли подальше, подозревая в нём тюремный автомобиль. Но двое русских деловито принялись соединять какие-то провода, на крыше фургончика установили гроздь мегафонов, и над лугом грянула разухабистая модная два года назад мелодия. Так что танцы начались даже раньше запланированного. Крейг переговорил о чём-то с русским радистом, махнул кому-то рукой, и через несколько минут в фургончик принесли стопку пластинок. Самых модных. У Крейга всё есть. В дар. Старцев, смеясь одними глазами, поблагодарил Крейга от лица русской администрации и уже тихо сказал, что, по его мнению, лучшую рекламу музыкальным новинкам трудно придумать.
– Приятно встретить понимающего человека, – ответил Крейг.
Обменявшись любезностями, они разошлись.
Вряд ли кто из бывших на этом балу, а был там фактически весь Бифпит, смог бы потом последовательно и связно вспомнить и рассказать. Слишком много встреч, событий, ссор и объяснений в любви, музыки, спиртного, танцев… Парочки наскоро убегали в темноту за окраины луга, и многие потом возвращались для продолжения веселья, сменив партнёра или партнёршу. Бойко торговали мелкой галантереей и всякой подарочной чепухой. Всевозможные прохладительные и горячительные напитки, сэндвичи и пирожные, дешёвые пирожки и дорогие фрукты… Изящные лёгкие столы и стулья в стиле парижских кафе и толстые брёвна, положенные вокруг горящего в яме костра, на котором жарятся прямо на решётке куски мяса… Люди теряли, находили друг друга и снова теряли. У профессиональных опытнейших сплетниц разбегались глаза…
Миссис Энтерпрайс одновременно показывалась в разных концах луга. Она успевала всё. Остальные дамы-патронессы не могли, да и не хотели угнаться за ней.
– Присядьте и отдохните, миссис Присси, – становил её стремительный бег Джонатан. – Выпейте со мной.
– Спасибо, Джонни, – миссис Энтерпрайс опустилась на стул с максимально возможной для её возраста грациозностью. – Вы настоящий джентльмен. От стаканчика виски ни одна леди не откажется.
– Вы – настоящая леди, – с чувством сказал Джонатан, целуя сухую сморщенную лапку.
– Благодарю, Джонни, – миссис Энтерпрайс хихикнула и со знанием дела продегустировала поставленный перед ней стаканчик. – Ваши чемпионы и здесь блистают. А вы скромно сидите в тени.
– На то они и чемпионы, чтобы блистать, – улыбнулся Джонатан, – а я скромный лендлорд. Похвастаться нечем.
– Ну-ну, Джонни. Не прибедняйтесь. Ваши бычки и ваша команда – главные сенсации Бифпита. Фредди мы знали и раньше, – она снова хихикнула, – но я не ожидала, что он такой знающий судья. А ваши пастухи… Но только ваш чемпион по борьбе несколько застенчив для чемпиона.
– Наверное, он просто не встретил вас. Тогда бы он не затруднялся с выбором.
– Спасибо, Джонни. Так я надеюсь на протекцию? – миссис Энтерпрайс откровенно полюбовалась его смущением, но тут же по-матерински участливо похлопала его по руке. – Ну-ну, Джонни, я всё понимаю. Кстати, вы помните мисс Круазон и её чёрный жемчуг?
– Разумеется. Он, кажется, пропал?
– Да, в заваруху. Пропадали люди, целые семьи, что уж говорить о вещах. А сейчас они начали всплывать.
– Люди?
– Нет, – миссия Энтерпрайс грустно улыбнулась. – Пока всплыл только жемчуг мисс Круазон, а она сама… думаю, мы встретимся только на Страшном суде. А жемчуг… пережил её. И потихоньку поплыл. И знаете куда, Джонни? Опять в наши края. Думаю, через месяц он появится здесь. И вообще, – миссис Энтерпрайс задумчиво смотрела на Джонатана, но видела явно что-то другое, – вещи оказались долговечнее людей. Вещи всплывают. А люди… никогда. Вот ожерелье Дианы, вы слышали о нём, Джонни?
– Да, разумеется.
– Новая версия. Серебро с бриллиантами. И опять… выставлено на очередной аукцион Сойнби.
– Кем, не слышали?
– Продавец желает остаться неизвестным. Видимо, таким же будет желание и покупателя. Правда, – миссис Энтерпрайс улыбнулась, – для русской администрации это не тайна. Я уверена. Они не вмешиваются, пока. Но знают очень много, уже. Ну, я совсем заговорила вас, Джонни, да ещё о таких скучных материях. А на балу надо веселиться, – она рассмеялась старушечьим, но очень приятным смехом. – Берите пример со своей команды, Джонни, я желаю вам удачи.
– Спасибо, миссис Присси, я всегда слушаю вас с удовольствием.
– Надеюсь, и с пользой, – она лукаво улыбнулась. – Ну, я должна бежать. Мои дамы заняты облавой на победителей в борьбе, и весь бал на мне. Посочувствуйте мне, Джонни.
– От всей души, миссис Присси. Вы удивительная женщина.
– Я леди, – очень серьёзно сказала миссис Энтерпрайс и, уже вставая, шепнула: – В это облаве я на стороне дичи.
И убежала, исчезнув в пёстрой толпе. Джонатан допил свой стакан и тоже встал. Нашёл взглядом бармена, и тот кивнул ему. Разумеется, расплата потом и за всё сразу.
Возникающие инциденты рассасывались быстро. Никто не хотел портить бал серьёзными разборками. Конечно, всякое случалось. Но к моменту появления полицейского или шерифа с его помощниками всё улаживалось.
Вот закрутилась небольшая драка среди ковбоев, взвизгнула женщина, но пока Джерри, сопя и взрыкивая, пробивался туда сквозь ставшую вдруг непроходимой толпу, уже кого-то под руки утащили в темноту, а шерифу объяснили:
– Перебрал парень, пусть полежит.
– Пусть, – кивнул Джерри.
Старцев с удовольствием бродил в бальной толпе, ловя обрывки разговоров и зрелищ.
Да, граница между белыми и цветными соблюдается, и охраняют её обе стороны. Как бы само собой. Просто, держатся вместе, своими компаниями, и всё. Да, вон компания белых ковбоев у костра с местным шашлыком на решётке вместо шампуров, цветные… там же, но не вперемешку, а сами по себе… И двое цветных, что забрели на благотворительный базар, прошли вдоль всех киосков и остановились у прилавка с двумя мулаточками. Всё понятно, всё естественно, внешних конфликтов нет и, пожалуй, именно из-за соблюдаемой обеими сторонами дистанции. А вон индеец из команды Бредли. И тоже со своими. А индейцев, кстати, очень мало, большинство уже должно было уехать, остались, в основном, метисы, смесь и трёхкровки, почему же этот не уехал? А Беленький где? Пляшет? Нет, повёл свою даму угощаться чем-то. А это кто? Это же тот парень из игрового номера в «Приме», уголовная мелочь. Задирает Беленького? Да, точно. По идее тут должен вмешаться Трейси, или он оставил парней без присмотра… Ну-ка…
Старцев остановился так, чтобы видеть и слышать, оставаясь незамеченным.
– А мне по хрену что ты там думаешь! – резкий ответ Андрея не остался незамеченным.
Румяная тёмноволосая девчонка, с которой он танцевал, отлично знала, что в драке не смотрят, куда бьют, и быстренько нырнула в толпу. Но Андрею было не до неё. Не эта – так другая. А вот гниду, что так нагло лезет, так видали таких, шестёрка, а туда же… Что у него там, в кармане, нож или бритва? А до хрена что, урою.
– Отвали, шестёрка.
– Ты, позор расы…
– Наклал я на расу твою.
Ножи одновременно сверкнули и столкнулись, лязгнули лезвием о лезвие. И Андрей стоит, зажав свой нож в кулаке, а нож противника на земле, но у того в руке пистолет, нацеленный в живот Андрея. Вокруг мгновенно сомкнулось плотное кольцо цветных пастухов. Парень быстро затравленно огляделся. У всех ножи наготове. И больше одного выстрела ему сделать не дадут. Он успеет выстрелить, но, как падает убитый им, не увидит. Медленно, через силу он убрал пистолет и наклонился за ножом. Но на него уже наступил Андрей. Кольцо разомкнулось, образовав проход и, как только незадачливый защитник белой расы ушёл, рассыпалось, щебечущая девчонка мгновенно повисла на левом локте Андрея, и никто ничего не заметил. И не было ничего.
Фредди пил пиво, когда к нему подсел Дикси.
– Привет.
Фредди молча кивнул, занятый своей жестянкой.
– Вот что, я не знал, что это твои парни, честно. Своему я ввалю, а тебе вот, компенсация. Чтоб между нами ничего не было.
Дикси вложил в руку Фредди три сотенных кредитки и ушёл. Фредди, не меняя выражения лица и даже не разглядывая деньги, засунул их в карман джинсов. Три сотни – моральный ущерб. Значит, парни целы, а зачинщик – его шестёрка. Интересно было бы узнать подробности, но это успеется. Было бы срочно, Дикси говорил бы по-другому.
Смуглые красивые руки обвились вокруг его шеи, упругая грудь касается его груди.
– А ты здорово пляшешь. Чего ты со своими не уехал?
– А мне и здесь хорошо, – смеётся Эркин. – Ты давно здесь?
– Вторая неделя пошла. Неплохой город.
Она прижалась плотнее и потёрлась об него животом и грудью.
– Ошалела? – шепнул он ей на ухо. – Я тебе что, клиент?
– На эту ночь, да, – рассмеялась она. И так же на ухо: – Охренели мне беляки эти. По своему выбору хочу.
– А меня и не спрашиваешь?
– А я и так знаю, что согласен. Чтоб от меня да отказался… не было такого. И не будет.
– А возьму и не пойду.
– Пойдёшь, куда денешься, – смеётся она. – Я тебя ещё на скачках приметила. Посмотрю, какой ты наездник.
У неё большие глаза, длинные пушистые ресницы, красиво изогнутые брови. Кожа тёмно-золотистого цвета. Пышные кудрявые волосы. Мулатка. Он натолкнулся на неё, или она на него? В этой пёстрой шумной толпе их как вынесло друг на друга. Он заметил только, что к нему, явно к нему, пробивается какая-то белобрысая беляшка-стерва, шарахнулся в сторону и столкнулся с этой. А тут музыка. И всё, пошёл танцевать.
– Работаешь?
– Жить надо. А ты? Пастух?
– Как видишь.
– А я побоялась гореть. Думаю, и так проживу.
– Каждый по-своему устраивается.
Танец закручивает их, прижимает друг к другу.
– Глотнёшь?
– Обойдусь.
– А то смотри, у меня деньги есть. Я оплачу. Ой, руку больно!
– Всё поняла?
– А то. Ладно, каждый за себя, согласен?
– Идёт. А за ночь?
– Ты ж сам сказал, что не клиент. Со своего брать западло.
– Милочка, вы пренебрегаете своими обязанностями.
– В вашем возрасте, миссис Энтерпрайс, я буду думать только о них.
– Вы так растрачиваете себя, милочка, что моего возраста у вас не будет.
– Вы правы, Присси, погоня за чемпионами крайне утомительна!
– Особенно, когда она неудачна.
– Вы думаете, вам повезёт больше?! Они…
– Сядьте, дорогая, и успокойтесь. Я вас утешу. В этой погоне победили преследуемые.
– Да?!
– Миссис Энтерпрайс, неужели ни один…?
– Ни одного?!
– Да нет же, миссис Энтерпрайс, их попросту перехватили.
– О да, палка оказалась о двух концах.
– Поясните свою мысль, Присси.
– Ну, дорогая, мы так рьяно защищали свою честь на словах, что на неё теперь боятся посягнуть на деле.
– Джонатан, я так рада вас видеть!
– Я тоже, дорогая. Как дела?
– Мои? Как всегда. А ваши? Как всегда, отлично, не так ли?
– Разумеется. О, вальс, потанцуем.
– С вами, Джонатан, ну, конечно. Медленный вальс – единственное, что мне осталось. Как вы пережили этот кошмар, Джонатан?
– Заваруху? Как видите.
– Вы никогда не говорите серьёзно, а я до сих пор не могу прийти в себя от ужаса. И когда я смотрю на этих… мне страшно.
– О, я не думаю, что ваши… сохраняют воспоминания о вашем доме.
– Не надо, Джонатан. У вас никогда не было своих… своего дома и хозяйства, и… давайте посидим. Или… нет, вас не затруднит проводить меня? Не волнуйтесь, я не задержу вас. Надолго.
