Текст книги "Современная румынская пьеса"

Автор книги: Мирча Якобан

Соавторы: Марин Сореску,Хория Ловинеску,Думитру Попеску,Лучия Деметриус,Иосиф Нагиу,Мирча Якобан,Думитру Соломон,Пауль Эверак,Титус Попович,Аурел Баранга
сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 49 страниц)

В е д у щ и й. Не кажется ли вам, что, утверждая свое мужество, вы рискуете…

В е д у щ а я. Чем мы рискуем?

В е д у щ и й. Рискуете потерять самое главное, самое пленительное, что в вас есть… Рискуете – как бы выразиться – потерять чисто женскую прелесть.

В е д у щ а я. Что потерять?

В е д у щ и й. Женскую прелесть!

В е д у щ а я. Пре-ле-есть! Опять эта женская прелесть. Все та же пластинка. Когда женщина косит, когда гнет спину, сгребая сено, когда грузит в машину бревна для своего дома, – тогда вас не пугает, что она может потерять женскую прелесть. Что она вам далась, братцы, эта самая женская прелесть? Пусть я суфражистка, но вот вы, вы когда-нибудь слышали, чтобы женщина говорила: милый, не ходи туда, милый, не делай этого, потому что я боюсь, что ты потеряешь, простите, мужскую прелесть?

В е д у щ и й. Мы, мужчины, считаем, что… женская прелесть – это…

В е д у щ а я. Что? Что? Что?

В е д у щ и й. …это грация…

В е д у щ а я. Когда висишь на подножке трамвая и пытаешься при этом сохранять грациозность, наверняка опоздаешь на службу…

В е д у щ и й. …это деликатность…

В е д у щ а я. С двумя-то сумками и сеткой в зубах?

В е д у щ и й. Мы считаем…

В е д у щ а я. Почему вы говорите за нас? Почему не даете высказаться самой «прелести»?

В е д у щ и й. Это я не даю ей высказаться?

В е д у щ а я. Вы! Вы от имени всего мужского рода.

В е д у щ и й. От имени рода… (Торжественно.) От имени рода я приказываю вам говорить… Поскольку вы так долго молчали… Давайте «Женскую прелесть» на второй пост.

Т у ц и (в телефон, тоном телефонистки). Алло! «Женская прелесть»! «Женская прелесть»! Алло! Видео! Не суй ты мне, миленький, эту «Даму из Амстердама», ее нам только не хватало.

В е д у щ и й. Алло, техники! Включите, братцы, «Женскую прелесть»!

В т о р о й  р е ж и с с е р (повелительно). Гаврилою, послушай, что там у тебя с «Женской прелестью»? Куда ты ее задевал, эту «Прелесть»?

Т у ц и (прежним тоном). Алло! Видео! Видео! Предупреждаю, «Женская прелесть» не получена. Ни «Женская прелесть», ни ролик с мартышками.

В т о р о й  р е ж и с с е р (строго и просительно). Слушай, Гаврилою, учти, если ты потерял «Женскую прелесть», ты вылетишь вон, и я вместе с тобою. Эй, Гаврилою, если ты потерял «Прелесть», мы все вылетим к чертям. Все! Понимаешь? Все!

Т у ц и. Есть! Нашлась «Женская прелесть»!

В т о р о й  р е ж и с с е р. Нашлась!

ЭПИЗОД ДВЕНАДЦАТЫЙ

Темнота. Гонг.

В т о р о й  р е ж и с с е р (профессиональным тоном). Так, теперь все верно, наш ракорд – «Женская прелесть» или «Женщина, сгребающая сено». Ролик помер шесть. «Вперед! В передовые!» Фонограмма.

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Как это – почему я расстроенная? А какой же мне быть? Вы не видите, что с погодой делается? Прямо взбесилась! Как быть с сеном? Вечером, когда я его сгребала, оно было сухое, прямо ломалось. А сейчас, разве это сено? Тряпье какое-то, каша, сырость одна. Как это – зачем я его разбрасываю? А вы что, не знаете, как сено заготавливают? Вечером сгребают, утром раскидывают! И сколько времени? А вот это надо у господа бога спросить, только ему одному это ведомо. И что это стало с погодой, не пойму. Говорят, из-за атомной бомбы. Но мне что-то не верится. Когда? Да вот светает когда, я его раскидываю; темнеет – сгребаю. И так все денечки. Собирай его, Меланья, да раскидывай, еще и вороши. Что значит – воскресенье? Воскресенье не воскресенье – не станешь его каждый день раскидывать, оно и сопреет, сгниет, и тогда хотела бы я на ту корову взглянуть, которая в него морду сунет. Кто? Муж? Василе? Не трогайте вы его, бедного. Помогает. Помогает, только его дома нет. Не бывает он дома. Он каменщик, а это работа такая, дома не посидишь.

В е д у щ а я. Скажи мне, Меланья, если бы я могла выполнить твое желание, ну, будем считать, что я могу, чего бы ты попросила?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Чего бы я попросила? Чтобы дождь не лил, потому что, если он заладит надолго, все мое сено пропадет к чертям собачьим. Будет дождь – и оно превратится в кучу навоза!

В е д у щ а я. Ну а еще?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Эх! Я бы много чего хотела. Много чего.

В е д у щ а я. А именно?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. В первую очередь – здоровья. Мужу, детям.

В е д у щ а я. А еще?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Еще – здоровья родным. Всем здоровья.

В е д у щ а я. А еще?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Еще… Ей-богу, даже не знаю, что и сказать. Вы мне вопросы задаете ну прямо как по телевизору. Выступала тут одна, так она ответила, что больше всего на свете хотела бы выйти замуж за «хорошего парня», а ведущий ее и спросил, что она понимает под «хорошим парнем». А она и говорит: «Чтобы не пил, не курил», а сама заложила нога на ногу и дымит, и дымит…

В е д у щ а я. Мне бы хотелось поговорить с тобой немного о политике…

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Ишь ты! Да что я в ней понимаю! С моими четырьмя-то классами? Я как утка по воде проскользнула, да сухая из воды и вылезла. Только теперь, на старости лет, учиться стала. Задали сыну в школе разделить число, а он и не знает как, вот и пошла я к учителю, чтобы объяснил он мне, а я – парню, как делят…

В е д у щ а я. Послушай, Меланья, выслушай меня хорошенько и ответь мне: как ты думаешь, женщина равноправна с мужчиной?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Ха-ха-ха!

В е д у щ а я. Что тут смешного?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Ха-ха-ха! Я прямо об заклад могла биться. Вот как увидела вас, сразу же подумала: именно это вы меня и спросите.

В е д у щ а я. Что – это?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Я сейчас Нелуцу отшлепала… Знаете, что эти чертенята натворили: все кофе, какое было в доме, весь сахар съели, все… а я, ей-богу, случается, их иногда ругаю, вот и ляпну: чтоб тебе провалиться. Ну, в сердцах, конечно. А потом думаю: чтоб у меня язык отсох. (Разбрасывая траву.) Ох-охо-хо, только бы дождя не было! Помоги, господи, пусть высохнет вся эта проклятая трава.

В е д у щ а я. Так равноправна женщина?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Знаете, у меня было желание купить телевизор. А он, то есть Василе, не очень-то хотел, а я говорю: для детей ведь. Это же радость большая, увидеть, как глазенки их сияют. Мне, например, нравится передача «Человек и закон».

В е д у щ а я. Так она равноправна, милая?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Равноправна… равноправна… То есть как? В работе? В трудностях? (Рассудительно.) В работе не равноправна. И в трудностях – нет. А вот по закону – равноправна. Ох ты, что вы еще надумаете меня спросить? Нет, ей-богу, разве я сумею вам правильно ответить? Вот, честное слово, у нас с вами как по телевизору получается.

В е д у щ а я. Так равноправна или нет?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Поняла, чего вы от меня хотите: так вот вам мое мнение: не так это все. Мужик – он главный!

В е д у щ а я. Да почему же, милая, почему?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Дак ведь, если не он главный, пусть тогда платком повяжется, а баба пусть кепку наденет. Хорошо это будет?

В е д у щ а я. Да почему же он главный?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Ха-ха-ха. Вот, право слово, так я и знала, что мы к этому придем. Так знайте – не так это! Мужчина – голова! Даже если он пьяница или лентяй. Баба без мужика ничего не стоит… Знаете, когда баба становится человеком? Когда говорит: «У меня на прополке пять человек работают, но они… они все бабы». Или видишь издалека на шоссе кого-то, но определить не можешь. Гляди-ка, скажешь, человек идет! А когда приблизится, видишь – баба это. Но по телевизору лучше про это не говорить… В церкви так говорят, но сейчас, когда у меня телевизор дома, я и в церковь-то не хожу. Нет, иногда хожу, чтобы на людей поглазеть. Хотя и не очень мне охота ходить, потому как на меня таращатся: то туфли у меня стоптаны или разваливаются, то платье некрасивое, а вот у той и платье нейлоновое и косынка с золотой ниткой. Я эти сплетни не перевариваю.

В е д у щ а я. А сама ты не сплетничаешь?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Может, и я сплетничаю, потому и не хожу больше. Чтобы не сплетничать.

Гром.

Вы как думаете? Будет дождь? Сгребать или не сгребать?

В е д у щ а я. Послушай, Меланья, разреши мне задать тебе вопрос торжественный и глупый: ты счастлива?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м (с глазами, поднятыми к небу). Да, я счастлива. Мужик мой меня не бранит, не попрекает.

В е д у щ а я. Ты его любишь?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Гм! Думаю, надо сгребать. (Начинает сгребать траву.)

В е д у щ а я. Ты его любишь?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Да он же мне родной. Я когда по телевизору смотрю фильмы про любовь, так все себя на ее место ставлю, а его – на его. Последнее время мне все больше фильмы про историю нравятся. Ведь что любовь? Любовь у меня уже была. Знаю я, как это бывает: больше меня не удивишь. А любила ли я? Любила. Очень я его любила. Я тогда в трауре была – брат отца умер. И тут-то появился Василе с прутиком в руке. Он остановился в дверях залы… а волосы у него… не знаю, как бы это сказать, лежат колечками на лбу… пиджак наброшен. Ковбойка в клеточку. И только я на него посмотрела… сразу же сестре и говорю: «Все, девчата! Трауру конец!» И к нему и давай ля-ля-ля о том, о сем, потом мы пошли на танцы… потом он меня провожал… Ну вот… я его и приворожила! Как же мне теперь после этого счастливой не быть. Счастливая я!

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а (появляясь). Мой муж номер два был из простых. Зубной техник. Я его очень любила, но у него была масса комплексов. Я, мол, образованная, а он – нет. Допустим, получала я…

Т у ц и. Техники! Алло! Вы что там заснули, дорогуши? Сколько можно пленки путать!

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а. Допустим, получала я в Берне приглашение на прием. «Вальтер» – так я его называла… Имя не имеет значения, можете его записать «Вальтер», – «Вальтер, – говорила я, – идем на прием». А он отказывался. Он отвечал: «Нет, иди ты! Это твой мир. Мне там не место». Зная его комплексы, я тоже отказывалась идти. Умная женщина должна поднимать мужчину до себя, а не наоборот. Я очень хотела поднять Вальтера, но он не мог этого понять. Чтобы не обижать его, я держалась как простая женщина. Он меня боготворил, боготворил. Когда я надевала на себя дорогие меха и украшения, оставшиеся у меня от мужа номер один, он страдал. Страдал от того, что не он мне их подарил. Он с ума сходил от ревности. Я его утешала как могла. «Вальтер, – говорила я, – ну нет у тебя таких возможностей». Но он не выносил подобных разговоров. Вы только не подумайте, что я с ним развелась, потому что он не имел возможностей. Я развелась потому, что хотела поднять его до себя, а он этого не понял. Я необычайно чуткая. Нищета и вульгарность повергают меня в отчаянье. Я не выношу бедности… (Другим тоном.) Существуют ли бедняки в Женеве? Да… Вроде бы есть. Мне говорила одна приятельница, правда, она не совсем в себе: постоянно твердит, будто в нее вселилась душа царицы Савской.

Ж е н щ и н а  с  с е н о м (продолжая беседу). Вот только дождь мне докучает да отметки. Когда Нелуца получил двойку, я так ревела, будто маму похоронила. Даже отстегать его не смогла. Представляете, какая шельма. Не идет в дом, и все тут. А я его только дома лупцую – чтобы посторонние не видели. Люди завистливые, любят зубы скалить. Найдется какая-нибудь злюка соседка, которая еще и дразнить его будет, косоглазенького. «Это который? – спросит она. – Сын Медреги? Четырехглазый, что ли?» Это потому, что я ему очки сделала.

В е д у щ а я. А зубы ты себе когда сделаешь?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. И зубы сделаю, вот только с хозяйством управлюсь… со школой разберусь. Ох! Эти отметки! Будто целый грузовик на своих плечах тащить приходится. Я ведь все время сижу с ним. Все время его пилю: будь внимательным, не съезжай с линейки, ты что, не видишь, как пишется «по-прежнему»? Когда я училась, писали вместе, а теперь – по-новому. Почему изменилось? Да чего уж тут! Все меняется…

Сильный удар грома.

В е д у щ а я. А ты?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Я? Ох, господи, господи, помоги, сделай так, чтобы не было дождя. Хотя бы успеть сено в стога собрать. (Торопливо сгребает сено.) Ведь кто я такая есть… Прислуга у коровы, прислуга у свиньи, прислуга у птиц. Да я к тому же еще и чистюля! Может, из-за детей. Может, потому, что у меня прихожей нет. Вот в этой пятилетке…

В е д у щ а я. Ну давай, давай, расскажи мне о пятилетке!

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Фу ты! Да разве я не говорила, что слова не умею из себя выдавить, не то что вы по телевизору выступаете. Потому что, можете мне поверить, в мои-то годы я еще «Восторгом» себе лицо не мазала. А вот перманент делала. Один раз на рождество, в Пучоасе{143}. Когда молодой была…

В е д у щ а я. А сейчас тебе сколько лет?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Да уж немало. К тридцати четырем подбираюсь. (Не отрывая глаз от неба.) Как вы думаете? Будет дождь? Нет?

В е д у щ а я. Может, ты считаешь себя старухой?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Что старая – не скажу. Но и не молодая. Молодая – это лет до двадцати пяти – двадцати шести. А уж после двадцати восьми…

В е д у щ а я. Ах вот оно что! Значит, ты старости боишься.

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Фу ты! (Собирая сено.) Чего мне ее бояться! Ну заболею! Ну подурнею! Помру! Да ведь все умирают! Я, конечно, не скажу, что жить не хочу. Хочу! Хочу, чтобы дети выросли. Чтобы и у них были дети. И чтобы я их увидела, а потом уж и не жалко. А может, тогда-то мне и будет жалко. Сейчас-то я говорю «не жалко», а тогда что скажу? Эх! Да если бы я была молодой, такой, как по телевизору показывают…

Начинается ливень, забарабанил дождь. Обе женщины прячутся под полиэтиленовый навес и сидят там на корточках, болтая, как две подружки.

Господи, помоги, чтобы эта туча мимо прошла. Как вы думаете, это надолго?

В е д у щ а я. Ты сказала, что хотела бы быть молодой?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Я-я? Ах да! Если ты молодая, на тебя один поглядит, другой оглянется, а увидят, что красивая, так начнут куры строить…

В е д у щ а я. Ну а ты, разве ты этого не хочешь?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Я хочу одного, чтобы дождь прошел. Вот чего я хочу!

В е д у щ а я. И не хочешь, чтобы за тобой кто-нибудь поухаживал?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Да что ты, милая! Разве я похожа на такую, которая сама мужику на шею вешается?

В е д у щ а я. Как это – вешается?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Ну так…

В е д у щ а я. Да как – так?..

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Да вот так, на гулящую.

В е д у щ а я. Что значит – гулящая?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Ну, которая со всяким. Из себя девицу строит, а сама…

В е д у щ а я. А ты?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Я? Ну уж нет, моя хорошая. У нас девушка если полюбит, то навсегда. Господи, боже мой. Да неужели не будет конца дождю. Он же мне все сено намочит. Хоть бы господь бог услышал!

В е д у щ а я. Скажи откровенно, ты в бога веришь?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. А чего не сказать? Да-а-а! Потому что он мне на каждом шагу помогает. Сколько раз, как у меня неприятности, я помолюсь, он и поможет.

В е д у щ а я. Ну приведи, пожалуйста, хоть один пример!

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Вы только не смейтесь! Не надо… Ну вот видите, дождь-то и кончился.

Дождь действительно перестал.

(Сворачивает пленку и снова начинает ворошить копны.) Да вот, этой осенью я попросила: господи, бог ты мой, сделай так, чтобы дождя не было, чтобы я успела сена насушить. Тогда, ну в точь как и сегодня, только я успела сеновал сеном набить, дождь и полил.

В е д у щ а я. Но позавчера тоже лил дождь. Лил дождь, и вся твоя трава вымокла.

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Нет, нет! Про позавчера я считаю, что это мне не повезло. А потом, дождь ведь не всю траву намочил. Пока тучи собирались, я успела один стожок накидать. Хоть бы сегодня больше не было дождя.

В е д у щ а я. Меланья, дорогая, раз тебе бог помогает, чего тебе за траву бояться?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Надо бояться. Ведь бог, он кого любит – того и испытывает, того и проверяет. Вот посудите сами: у наших соседей за холмом весь урожай сгорел, а у нас – нет.

В е д у щ а я. Так что же он этих, ваших соседей, не любит?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Я же вам толкую – он их испытывает Когда я родила, мне казалось, господь мне кусок неба подарил. И я по нему летаю. И второй парень, ничего не скажу, тоже радость была. Хоть он и крупноватый родился. А вот в третий раз я, ей-богу, пожалела, что опять мальчик, я дочку сильно хотела. Ну ничего, будущим летом аист мне девочку принесет. Увидите тогда, какую я девочку выдам. Я свое возьму! Я настырная!

В е д у щ а я. Меланья, очень тебя прошу, говори мне «ты». Ведь я же с тобой на «ты», а ты мне – «вы». Почему?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Так положено. Некому было меня учить-то. Говорить я не мастерица. Бывает, приду я в школу, где мои дети учатся, и начну чего объяснять. А народ у нас в деревне тут же на смех тебя поднимет. «Тихо все! Замолчите – сама Медрега выступает», вот, мол, какая говорливая, умнее всех. Так отчихвостят, что места себе не найдешь.

В е д у щ а я. А сама ты себя умной считаешь?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Да не очень-то.

В е д у щ а я. А по-моему, – вполне.

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Я бы сказала: не так, чтобы очень, но и не очень, чтобы так. Я, конечно, не самая глупая. Раз я в Бухарест приехала. И говорю себе: господи, разве суметь мне с трамвая сойти где следует? И надо же, сумела. А теперь для меня в Бухарест съездить – все равно что черешню обобрать… Вроде распогодило…

В е д у щ а я. А тебе понравился Бухарест?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Да! Там красиво… Красиво, но скучно.

В е д у щ а я. Меланья, а почему тебе девочку хочется?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Как это – почему? Чтобы у меня еще и дочка была! Ох, да если бог мне девочку даст, я буду считать, что он мне прямо в небо дорогу показал!

В е д у щ а я. Говорят, будто девочку труднее растить?

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Ну и что с того? Ох, господи! Помоги мне-сначала, чтобы дождя не было, а потом дочку мне дай! Чтобы пришла я на родительское собрание, а мне учительница и сказала: «Товарищ Медрега, у вас дочка – исключительная». Ей-богу, ради этого я бы все отдала. Может, даже и жизнь. Хоть и грешно так говорить… жизнь. Ну уж я тогда бы птицей полетела.

Снова гремит гром.

Матерь божья, какие тучи несет! Прямо бешеные. Из Собачьей Долины тучи. Уж если они налетят – от тебя мокрое место останется.

Гремит гром.

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а (снова появляясь). Мой муж номер три… Его имя я не могу назвать! Он крупный промышленник…

Т у ц и. Техники! Алло, видео! Будьте внимательны, миленькие!

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а. …крупный промышленник. Он вращается в сферах, и мне тоже приходится вращаться. Я элегантна. Ношу бижутерию… Если бы я вдруг появилась без украшений – он бы очень рассердился. Потому что его деловые знакомые могут подумать, что у нас финансовые затруднения. Затруднения? Брррр! Мне даже подумать страшно… Не желаю я думать… не желаю, и все… Хотя иногда, как задумаешься… Когда одна… А я бываю одна по вторникам. По вторникам я никого не принимаю. По вторникам я выключаю телефон. Пепита, моя служанка, говорит со мной только о самом необходимом. Даже мой муж номер три, который меня боготворит… В этом году день моего рождения выпал на вторник, и он прислал мне очень дорогой подарок… Даже моя приятельница, та самая, которая считает себя царицей Савской… Нет, нет. Не подумайте, она не совсем сумасшедшая… Знаете, стоит мне остаться совсем одной… закрыть глаза… зажмуриться крепко-крепко, очень крепко, и появляются они… они идут к тебе… Я их вижу… Но чаще всего – Бруно. Он в белом смокинге… Смокинг белый, лицо оливкового цвета, волосы черные, зубы крупные, белые, частые, сильные, которые… клац! Господи, как же он был красив! Брюнет! Всего на год старше меня… а моя сестра… Моя сестра… милая моя сестра… дорогая моя сестра… обожаемая моя сестра… (Разражается слезами, предвещающими истерику.)

В е д у щ а я. Но ваша сестра… вы же сами сказали… ваша сестра – леди…

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а. Леди? Эта выскочка – леди? Чтобы забрать Бруно себе, навязала мне мужа номер один… Ученый – тоже мне, едва умел расписываться!.. Клялся, что фабрика принадлежит ему. Как бы не так! А я поверила. И ему. И ей. Моей сестре, моей любимой сестре. Я узнала все только после того, как уже написала Бруно… после того, как разорвала помолвку… (Истерический смех.) После того как вышла замуж за моего мужа номер один… Он был… (с отвращением) коммивояжер! (Икает.) И он был на двадцать пять лет старше меня! (Захлебывается в слезах.)

В е д у щ а я. Разве годы имеют значение? Важно ведь, чтобы не было комплексов…

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а (взрываясь). Это в пятьдесят лет! В пятьдесят лет, когда все… Вы что, не видите? Не читаете? Сорок лет! Тридцать лет! Двадцать лет! До двадцати лет! Непременно блондинка! (Заливается слезами.) Этим свиньям нужна «непременно блондинка»?!

В е д у щ а я. Но вы же блондинка…

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а. Тогда почему же он сбежал в Мадрид?

В е д у щ а я. Кто?

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а. Мой муж номер три! Сказал, что уезжает в Гонконг. Говорил, что эта мартышка – невеста его секретаря… И я поверила… Я им верила всем… только Бруно (все более экзальтированно), Бруно, дорогому, любимому, с его оливковым лицом, с черными волосами… с зубами крупными, белыми, частыми, сильными, которые… клац…

В е д у щ а я. Успокойтесь… выпейте, пожалуйста, эту таблетку… пожалуйста, пожалуйста…

Д а м а  и з  А м с т е р д а м а (проглатывает таблетку. Сморкается, вытирает слезы, начинает пудриться). Когда вы будете в Женеве, вы непременно должны прийти ко мне на прием. Мой холл украшают потрясающие пальмы из пластика. Мне их привез муж из Гонконга. Из Гонконга… Гонконга… Конга… Конга… Конга…

Т у ц и. Техники! Алло, видео! Вы что там, взбесились? Взбесились? Взбесились?

Снова идет продолжение репортажа.

Гремит гром.

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Господи, помоги же мне, останови дождь. (Снова начинает сгребать разбросанное сено, все более взволнованно и зло.)

В е д у щ а я. Успокойся, Меланья, он же тебе помогает, сама говорила…

Темнеет. Гром усиливается. Обе лихорадочно сгребают сено.

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Помогает! Помогает! Не видите, как он мне помогает? Чего же он мне осенью-то не помог с отарой? Ведь я когда маленькая была, некому мне было объяснить, что к чему, мама уходила за Большой мост носить хворост для господина Булки. Вот господину Булке он помог открыть универсальный магазин, а мне, чем он мне помог – разве что мотыгой махать с шести утра до девяти вечера, а когда приходило время расплачиваться, мне доставалось ровно столько, чтобы протекло сквозь пальцы. Помогает! Когда это он мне помогал? Я ведь необразованная. Не очень понимаю, что такое политика. Но, уверяю вас, то, что сделали коммунисты, – это хорошо, а то уж невмоготу было. Представляете?! Мама отдавала корзину слив за каплю молока. (Глаза ее устремились в небо.) Не хочу зря грешить, но, правда, скажите мне, разве мне когда помогали?

В е д у щ а я. Меланья, Меланья, ты же сама знаешь: ведь кого любят, того и проверяют.

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. И что же выходит, он меня любит? (Обращаясь к небу, громко, чтобы быть услышанной.) Если бы он меня любил, он бы это доказал. Ну хотя бы теперь, где она, его любовь? Если чего-нибудь очень захочешь, не может такого быть, чтобы это не удалось. Не может такого быть. Нет, правда, как вы считаете, сможем ли мы, люди, останавливать дождь, если будет нужно? И без… (Показывает наверх.)

В е д у щ а я. Сможем…

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Если «сможем», так почему бы вам сейчас не попробовать. Я бы хоть немного сена насушила…

Оглушительный удар грома.

В е д у щ а я. Меланья, что же ты делаешь? Просишь и у меня и у…

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Я прошу у всех – так уж человек устроен. Для сена мне нужна жара, для дома – холодильник…

В е д у щ а я. Меланья, Меланья…

Ж е н щ и н а  с  с е н о м. Ох, ох, ох! Только бы не налетели на нас эти тучи из Собачьей Долины, потому что с ними шутки плохи… Уж если они нагрянут – сено в кисель превратится. (Отчетливо, ведущей.) А ведь по телевизору сказали – местами дожди.

Начинается проливной дождь.

(Едва сдерживает слезы.) Но почему же именно в этом месте? Почему? Почему? Почему?