Текст книги "Современная румынская пьеса"

Автор книги: Мирча Якобан

Соавторы: Марин Сореску,Хория Ловинеску,Думитру Попеску,Лучия Деметриус,Иосиф Нагиу,Мирча Якобан,Думитру Соломон,Пауль Эверак,Титус Попович,Аурел Баранга
сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 49 страниц)

И о н. Я об этом догадывался.

В а с и л е. Может быть, и остальные…

И о н. Думаю, что и остальные.

В а с и л е. Вы слишком рано провозгласили меня гением. И вместо Нобелевской премии я редко-редко получаю ответ из редакционной почты.

На пороге как тень возникает  И л я н а.

И о н. Из-за этого ты и пьешь?

В а с и л е (подтверждает). Может, я совсем выдохся, Ион… и во мне ничего не осталось…

И о н. Все мы когда-то мечтали сделаться летчиками и моряками – героями вестернов. Ты мечтал стать королем в стране поэзии. Ты не добрался туда, Василе. Но если мы ошибаемся и садимся не в тот поезд, то не торчим потом, как растерянные идиоты, на конечной станции. Мы возвращаемся и садимся в другой поезд, в тот, который нам нужен.

В а с и л е. Я сказал тебе все, так было надо. Уже почти рассвело. Тебя обманывать я не могу.

Гонг.

18

В зале. Кресло – спиной к зрителям. Виднеется пара ног. В и к т о р  хочет пройти мимо кресла, но сидящий в кресле останавливает его.

В и к т о р. Что ты тут делаешь, борода?

В а л е н т и н. Жую, как заяц, спрятавшись за кустарник истории.

В и к т о р. Пусти, я пройду.

В а л е н т и н. Не-е… Имею вопрос. Этот ваш журнал публикует и фотографии авторов?

В и к т о р. Нет.

В а л е н т и н. А нельзя сделать исключение?

В и к т о р. Для кого именно?

В а л е н т и н. Например, для меня.

В и к т о р. Ну, знаешь ли, при такой бороде все равно трудно будет что-либо разобрать.

В а л е н т и н. Ввиду столь чрезвычайных обстоятельств я мог бы и побриться.

В и к т о р. А зачем, спрашивается?

В а л е н т и н. Чтобы все те, кто меня похоронили, узнали бы, что я еще дышу. И чтобы им икалось.

В и к т о р. Чтобы узнали все, твоей физиономии надо появиться по крайней мере четыре – пять раз.

В а л е н т и н. Это не проблема, я дам тебе четыре – пять статей.

В и к т о р. Без портрета.

В а л е н т и н. Не слишком заманчиво.

В и к т о р. Тогда с портретом, но при условии, что ты дашь мне и список.

В а л е н т и н. Какой такой список?

В и к т о р. Список твоих должников.

В а л е н т и н. Ах список… Без него я с голоду помру.

В и к т о р. Я найду тебе работу и возьму на свой кошт.

В а л е н т и н. Вот как, ты снова по-товарищески протягиваешь мне руку?

В и к т о р. Снова.

В а л е н т и н. Не-е. Вот теперь-то ты себя и выдал. На воре шапка горит.

В и к т о р. Думай что хочешь, упрямый осел. Мое предложение остается в силе.

В а л е н т и н. Слишком дорогая цена.

В и к т о р. Поразмысли хорошенько и реши.

В а л е н т и н. До утра подождешь?

Гонг.

19

В холле  П у й к а  и  Г е о р г е ходят взад и вперед. Слышится шум приближающейся машины. Оба замирают. Машина проезжает мимо. Пуйка и Георге снова шагают. Так повторяется несколько раз.

Г е о р г е. Где Ион?

П у й к а. Уехал с Марой. На вокзал.

Г е о р г е. Ах вот как. Но как же он сел за руль, он ведь немало выпил?

П у й к а. Все вы немало выпили. Единственный трезвый человек – шофер Виктора. Но он исчез.

Г е о р г е. Нда. Исчез.

П у й к а. Как бы чего не случилось.

Г е о р г е. Да пусть бы и случилось.

П у й к а. Что?

Г е о р г е. Ничего, я думал о другом.

Шум машины. Оба прислушиваются, пока шум не затихает вдали.

Гонг.

20

В другом зале.

В а л е н т и н. Дружище, доставай сотню.

О ф и ц и а н т. Какую сотню, о чем ты говоришь?

В а л е н т и н. Образцовые чаевые. Те самые.

О ф и ц и а н т. Господи, ну что ты за человек такой после этого, Валентин?

В а л е н т и н. Как видишь, большой человек. Сижу за одним столом с генеральными директорами! Ну, живо выкладывай денежки!

О ф и ц и а н т. А наши дорожки могут еще сойтись, господин Валентин…

В а л е н т и н. Ничего не известно. А пока давай сюда сотню! Я ее заработал своим трудом.

О ф и ц и а н т. А говорил, что в лотерею…

В а л е н т и н. Долго я буду ждать?

О ф и ц и а н т (протягивая ему деньги). Пожалуйста, господин Валентин. Такое со мной случается впервые.

В а л е н т и н. Ты еще совсем молоденький, пока у тебя борода отрастет, много чего увидишь. (Выходит.)

Официант остается стоять как вкопанный.

Гонг.

21

Зал мотеля. За столом.

В а с и л е. Эмилия, я тебя много раз видел по телевизору перед началом матча, когда исполняется гимн. Что ты чувствуешь, когда исполняют гимн?

Э м и л и я. Пробирает до глубины души, и слезы наворачиваются.

В и к т о р. За счастье, люди добрые!

В а с и л е. За здоровье!

И л я н а. Ну все. (Шепчет.) Хватит.

В а с и л е. Последний бокал.

Появляется с бокалом в руке  В а л е н т и н; делает попытку сесть около Эмилии, на место Петре.

В и к т о р. Здесь занято.

В а л е н т и н. Извините… (Эмилии.) Извини, пожалуйста.

Э м и л и я. Садись, Вал. Мой муж занят – роется в подшивках.

В а л е н т и н. Офсайда не было, можешь не сомневаться.

Э м и л и я. Будем считать, что не было.

В а л е н т и н. Как это ты меня узнала, такого бородатого?

Э м и л и я. Ты меня уже спрашивал об этом. По глазам узнала. Слегка потускневшим, но твоим.

В а л е н т и н. Что ты хочешь этим сказать?

Э м и л и я. Ничего…

В а л е н т и н. Хорошо, коли так.

В и к т о р. Друзья, светает.

В а с и л е. Многие лета-а-а! Все. Многие-е-е…

Слева входит  Г е о р г е, одетый по-дорожному.

Г е о р г е. Ребята, я неважно себя чувствую. Извините, но вынужден вас покинуть.

В и к т о р. Об этом не может быть и речи. Ты останешься с нами.

Г е о р г е. До свидания, ребята.

В и к т о р. Выпей рюмку, как рукой снимет.

Г е о р г е. Я ведь объяснил, мне нездоровится.

П у й к а. Охотно верю. Как же себя хорошо чувствовать, если…

В и к т о р. Тшш! Молчите!

Г е о р г е. До свидания.

В и к т о р. Свидимся через десять лет?

Г е о р г е. Свидимся. Непременно.

В и к т о р. Если появится Софья, что ей сказать?

Г е о р г е (потупясь). Что я жду ее.

П у й к а. Так вам и надо.

В и к т о р. Тшш! Я же просил тебя помолчать.

Г е о р г е. Да, так мне и надо. Я без нее не могу. Необъяснимо, но не могу. Может, потому, что она ставит под сомнение все, что я ей говорю. Странная жизнь Софьи научила ее сомневаться во всем. Окруженный со всех сторон сверхвыверенными материалами, любой газетчик – человек без колебаний. А вот сомнение восстанавливает его равновесие. Может быть, в этом объяснение, а может, и нет…

В и к т о р. Она вернется.

Э м и л и я. Конечно, ей просто захотелось подышать свежим воздухом.

Г е о р г е. Ей всегда нравились длинные черные машины. Она мечтала выйти замуж за начальника с черной длинной машиной.

В и к т о р. А у рубрики «явления, достойные осуждения» машины нет?

Г е о р г е. Есть, жалкая развалюха.

В и к т о р. Да она и не уехала на «Мерседесе». Она ушла пешком, ей захотелось пройтись.

Г е о р г е. Она просто ребячливая. Ей хотелось почувствовать, как мчится черный «Мерседес». Но ей не следовало это делать теперь. Перед вами. Я знаю, что вы думаете. Но Софья – хорошая женщина. Боюсь, я слишком подолгу держу ее дома взаперти… Слишком много рассказываю о своих правонарушителях. Каждый вечер обо всем, что случилось за день: растраты, изнасилования, кражи со взломом. Процессы, приговоры и т. п.

И л я н а. Вы дарили ей когда-нибудь цветы?

Г е о р г е. Какие цветы?

И л я н а. Ну какие-нибудь. Например, астры. Такие, как мы собирали здесь когда-то, десять лет назад. Разве мало на этом свете цветов?

Г е о р г е. Есть, наверно.

В и к т о р. Но они в другой рубрике, что ли?

Г е о р г е. Дайте чего-нибудь выпить.

В а л е н т и н. Я угощаю.

Г е о р г е. Я смешон, да?

П у й к а. Конечно, смешон.

В и к т о р. Тшшш! Замолчите наконец!

П у й к а. Я просто хотела сказать, что муж, который…

В и к т о р. Хватит! Где ваш собственный муж?

П у й к а. На вокзале. Он…

В и к т о р. Вот так-то… Знаешь, Георге, тебе совсем незачем уходить.

Г е о р г е. Может, я подожду в холле.

В и к т о р. Это было бы явлением, достойным осуждения.

Г е о р г е. Пусть так. (Выходит.)

Входит возбужденный  П е т р е, держа в руке газету.

П е т р е. А где Георге? Где этот тип, господа хорошие, который все надрывался про офсайд? Где он? Я хочу показать ему «Ромыния либерэ»! Показать ему, что пишет центральная пресса!

О ф и ц и а н т. Клянусь честью, пресса пишет, что это был бесспорный гол.

П е т р е. Куда же девался этот тип? Возьму его за шиворот и ткну носом в газету! Пусть не растаскивает мои голы, я их по́том зарабатываю.

В и к т о р. А не дурацким ударом с носка.

П е т р е. Не так ли? Разве нынче забьешь гол с носка?

Э м и л и я. Хватит, Петре. К черту этот твой гол!

П е т р е. Разве товарищ генеральный директор посылает к черту свое министерство? А мое министерство – это мой гол в Дании. И никто у меня его не отнимет, слышите, никто!

О ф и ц и а н т. Кто же может отнять гол, да еще такой редкостный гол. Пушечный удар с поворота без подготовки. Ей-богу, редкостный гол.

В и к т о р. Вы его забили, и довольно, чего вам еще надо?

П е т р е. Но разве вы не видите, что…

В и к т о р. Георге ушел, хватит, чего вы еще хотите?

П е т р е. Нарочно ушел, знаю я его.

О ф и ц и а н т. Такие вещи случаются, слово чести, случаются! Э-ге, сколько клиентов норовит уйти, не расплатившись по счету!..

П е т р е (ворчливо). Сидя в Совате, разглядеть офсайд в Дании, это надо же!

В и к т о р. Все приготовились? Бокалы наполнены?

В а с и л е. (с готовностью). До краев.

И л я н а. Ну что ж, выпьем! Последний бокал. А потом – последний танец. Следующий – через десять лет. Ваше здоровье!

Гонг.

22

В холле. Слышно, как подъехала машина. П у й к а  и  Г е о р г е  вздрагивают, направляются к двери. Входит  И о н. Пуйка облегченно вздыхает. Георге опускается в кресло.

И о н (закуривает сигарету). Почему ты ничего не спрашиваешь?

Пуйка пожимает плечами.

Ты впервые меня ни о чем не спрашиваешь.

Пуйка снова слегка пожимает плечами.

Скажи хоть что-нибудь.

П у й к а. Как тебе нравится сигарета… первая после стольких лет?

И о н. Не знаю. Я даже вкуса ее не чувствую.

П у й к а. Хочешь, пойдем туда?

И о н. Давай. Вероятно, это последний танец.

Слышен шум мотора. Георге вздрагивает. Машина проезжает мимо. И о н  и  П у й к а  выходят.

Гонг.

23

В зале.

Э м и л и я. Вал, когда ты побреешься, сфотографируешься, пожалуйста, пришли мне карточку. Хорошо?

В а л е н т и н. Почему ты хочешь, чтобы я сбрил бороду?

Э м и л и я. Мне кажется, она тебе больше не нужна.

В а л е н т и н. А зачем тебе моя фотография?

Э м и л и я. Кто его знает зачем!.. Так просто.

С бокалом в руке входит  И л я н а.

И л я н а. Знаете, Вал, я только с вами не чокалась.

В а л е н т и н. А зачем вам со мной чокаться?

И л я н а. Без особой причины. Потому, что я уже чокалась со всеми.

В а л е н т и н. Ну тогда давайте. (Чокается.) Ваше здоровье!

И л я н а. Василе!

Входит  В а с и л е. Тоже с бокалом в руке.

И ты не чокался с Валом.

В а с и л е. Я не решался. Он единственный, кто написал обо мне. Десять лет тому назад, в газете, правда в нижнем уголке полосы, но все-таки процитировал четыре строчки. Единственные мои строчки, которые были когда-либо процитированы.

В а л е н т и н (ворчливо). И этой рукой ты тогда голосовал?

В а с и л е (неожиданно трезво). А ты этой рукой написал, что я гениален?

Гонг.

24

В холле  Г е о р г е, один, прислушивается к шуму моторов. Машины проезжают мимо.

Гонг.

25

В зале для танцев. Танго закончено. П а р ы, обнявшись, замерли. Потом все сближаются в тесную группу. Никто не произносит ни слова.

Гонг.

26

Центральный зал. Утро. Стулья перевернуты. О ф и ц и а н т  убирает помещение. За портьерой обнаруживает букет подмаренников. Берет его, осматривает и выкидывает в ведро.

З а н а в е с.

Марин Сореску
ЛОНО {72}
Пьеса в трех действиях

Перевод К. Ковальджи и Л. Беринского

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Ирина.

Дед.

Тетушка Аника.

Кума Иоана.

Титу Поантэ.

Сильвика.

Первая маска.

Вторая маска.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Вихрь. В полумгле  д в е  б е с ф о р м е н н ы е  ф и г у р ы  что-то бормочут. Шепчут монотонно, нараспев, в лад рокоту дождя – неизменному, проклятому.

Т е т к а  А н и к а  и  к у м а  И о а н а. Дождь перестал, дождь перестал, дождь перестал.

Т е т к а  А н и к а (шепча заклинания над большой куклой из необожженной глины, перевязанной за шею веревкой с многими узлами).

 
Слово в полет —
Пусть взойдет,
Пока ночь не придет!
Пена коня толченого,
Пена коня нетолченого,
Грузно,
Грузло,
Русло,
Гузно…
 

К у м а  И о а н а (над такой же куклой, вяжет узлы на конопляной веревке).

 
Дождь завяжу,
Где – не скажу,
Вот узелок,
Вдоль – поперек,
Наискосок.
 

(Другим голосом.)

 
Сгинь долой,
Связанный бечевой,
Брошенный на чулан
Да в траву-бурьян,
Залетным птицам,
Голодным волчицам,
Да в лес густой
С глаз долой.
 

Т е т к а  А н и к а. Смотри не сбейся.

К у м а  И о а н а (продолжая).

 
Не для сказу,
Не для сглазу,
Оговору,
Приговору
О ту пору…
 

Т е т к а  А н и к а. Сбилась! (Подхватывая заклинание.)

 
В лисью нору,
Лысу гору,
Как устанет-перестанет,
Как нагрянул – так отпрянет.
 

К у м а  И о а н а. Чур, куда тебя?

Т е т к а  А н и к а. Заткнись! (Продолжая.)

 
Дождь густой, не лей,
Не лей,
Ты не сито —
Поредей!
 

К у м а  И о а н а. Да не так же, не так!

Т е т к а  А н и к а.

 
Лучше суховей,
Чем на дно морей.
Палкой, палкой,
Домовиной,
И каталкой,
И дубиной!
Ой, краснотал,
Дождь перестал…
 

К у м а  И о а н а (вздыхая). Тяжкая наша работа, тетка Аника!

Т е т к а  А н и к а. Что уж тут, кума Иоана. Надо кого-то и на низовую работу. Не видишь? Чуть дело потрудней – все врассыпную, как куропатки. Заступ принесла?

К у м а  И о а н а. Там он! Где будем яму копать?

Т е т к а  А н и к а. Где ни копни – вода брызнет. (Берет заступ, откидывает землю.) Ох, тяжело ковыряться в корневищах. (Смеется.)

К у м а  И о а н а (берет одного из идолов, тычет во все четыре стороны).

 
Соси у востока,
Соси у заката,
Высоси, доченька,
Высоси дочиста
С белого севера,
С красного юга,
Пусть пересохнет
Черная вьюга,
Пусть пересохнет
След от копыта,
Пусть будет туча
В ларчик закрыта!
Ни дождинки!
Ни росинки!
Ни слезинки!
Гоп-гоп-гоп!
Сгинь, потоп,
Темень, дрызни,
Солнце, брызни,
Гоп-гоп-гоп!
 

(Прыгает на одной ноге. Тетке Анике.) Ты что? Заснула?

Т е т к а  А н и к а. Тяжело мне, кума Иоана! Плохо мое дело! Отродясь не хоронила я такую большую мамку дождя! Да и сил прежних уж нет!

К у м а  И о а н а. Эге! Нынче да силы прежние! (Хохочет.) На, держи! (Протягивает ей куклу и сама принимается копать.) Словно дорожку по воде прокладываешь.

Т е т к а  А н и к а. Золотые слова. На чем стала?

К у м а  И о а н а. На «солнце, брызни»…

Т е т к а  А н и к а (заклиная).

 
Солнышко-батюшко,
Не промочись,
Туч не коснись,
Вечно светись!
 

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Входит  Д е д, неся на спине крышку гроба.

Д е д. Мир царям с дождем пополам. Я тут как тут, дела идут.

К у м а  И о а н а (отбросив заступ). Не идут, как шли. Так прут, что не лезет…

Т е т к а  А н и к а. Кто не лезет, кума?

К у м а  И о а н а. Слово. Никак не лезет в заклинание. Эхе-хе…

Т е т к а  А н и к а. Коли, так угодно всевышнему, никуда не денешься!

К у м а  И о а н а. А что? Ты-то еще продеваешь нитку в иголку?

Д е д. Я гоняюсь за игольным ушком, как за калачом. Изведусь, а никак не поймаю. Потом все равно тычу иглой без нитки! (Вздыхает.) Эх, а все же не хнычу, как вы, молодежь. (Опускает крышку гроба наземь, замечает куклы.) Играете глиняными куклами? Повстречались кашель да прострел! Как вы отличаете батюшку-солнце от мамки дождя? И их двоих от вас двоих? (Садится на крышку гроба.) Вроде бы должно проясниться.

Т е т к а  А н и к а. Покуда не будет мамка дождя на сажень под нами – не перестанет лить! Как пить дать!

К у м а  И о а н а. В небе-то ни глазка.

Д е д. Ну, раз вы поколдовали, все уладится. Так уладится, что вовсе дождей не будет. И хлеб не уродится. Только бы вам не запамятовать, куда вы ее закопали… чтобы вытащить, когда понадобится. Как у вас с памятью?

К у м а  И о а н а. Не каркай. (Вместе с теткой Аникой вяжут узлы на веревке.)

Д е д. Повезло нашему селу! Есть у него две бабы, которые запросто распоряжаются ведром и непогодью. Как прознает начальство, так откомандирует вас и в другие места. Обмен опытом. Специалисты теперь всюду на вес золота.

Т е т к а  А н и к а. Ладно, божий человек, уж как умеем.

К у м а  И о а н а. А как повернется погода, мы сами готовы плясать, чтобы дождь призвать, поправить дело… (Смеется.)

Д е д. Э, я-то уж не увижу вас, перепоясанных лозами бузины, простоволосых… скачущих… (Подражая.)

 
Папаруда-руда{73},
Тресни, как посуда,
Дай дождя повсюду
И скоту и люду… ох… ох…
 

Т е т к а  А н и к а (копая). Ох и колет же в боку! Нужны срочные меры. Пока нас не залило. Гляди, как завалим ее землей – потоп захлебнется. Попомни мое слово… (Закапывает.)

К у м а  И о а н а. Надо хорошенько затоптать.

Д е д. А мне уже солнечный луч кольнул. Сюда, в локоток.

Т е т к а  А н и к а. Смейся, смейся. Дела-то – хуже не придумаешь.

Д е д. Я и говорю. Грянет… засуха.

К у м а  И о а н а. Ну, тетка, хватит плясать. Она теперь и носа не высунет.

Т е т к а  А н и к а. А батюшку-солнце сюда вот, на славное местечко. Посторонись, дед. Отскочи. Стал как бревно поперек дороги!

К у м а  И о а н а. Расселся, словно сам батюшка-солнце!

Обе ставят куклу повыше.

Сейчас, сейчас улыбнется.

Т е т к а  А н и к а. Зубки покажет!

К у м а  И о а н а (буднично). Была ты на базаре?

Д е д. Я был. Не видите? Купил порося – и копейка вся!

Т е т к а  А н и к а. Хорошие доски. Забор чинить будешь?

Д е д (двусмысленно). Новый сделаю. Поуже.

К у м а  И о а н а. Эх, теперь только бы перестало лить!

Т е т к а  А н и к а (глядя в небо). Льет как из ведра!

К у м а  И о а н а. Мир весь вымок.

Т е т к а  А н и к а. Копыта скотины – и те насквозь промокли.

К у м а  И о а н а. В коровьем вымени молоко с водой смешалось…

Т е т к а  А н и к а (приплясывая на могиле мамки дождя). Да, срочные меры. (Деду.) А дочь твоя, говорят, забрюхатила?

Д е д. А как же, рожать будет.

Т е т к а  А н и к а. То-то же. А она на завалинке спала. И ее из ведра окатили.

Д е д. Не говори! Несколько раз ей баньку устроили. Гонялся муж ее с дубинкой за обидчиками, куда там! А она ему: «Брось, дорогой, раз уж я решила остаться в деревне, то надо вкусить ее самобытности!»

К у м а  И о а н а. Красиво говорит девка, ничего не поймешь. Но детвора по ней сохнет. А коли ученики ее любят, значит, и понимают…

Т е т к а  А н и к а. Нынешний свет! Не тот он уже, не вернет тебе словечко дедово, но повернет его так и разэтак… словно свинья тыкву. Чтоб хоть что-нибудь уразуметь. Одежду нашу уже не носят. Не соблюдают шальной понедельник, понедельник перед Русалиями{74}. Постов не держат. Ничего не держат! Потому и не кончается…

К у м а  И о а н а. Кости и те вымокли, хрящиками стали, слышь ты…

Д е д. Хоть бы одну настоящую засуху еще застать… Увидеть землю в трещинах от жажды… знаешь, как птенцы разевают клювики, когда мать летит с червячком. И подсолнух пожухлый, с рыжими листьями… И трещины в долине, как после землетрясения. Дожить бы! Эх!

Т е т к а  А н и к а. Брось, ты не завтра помирать собираешься. У тебя никак здоровая болезнь. (Смеется.)

Д е д. Завтра? Завтра – нет. А что сегодня?

Т е т к а  А н и к а. Вторник.

Д е д. Вот! Тот самый вторник. Все мужики в нашем роду отошли во вторник… А бабы… как попало. Таковы уж вы, бабы.

К у м а  И о а н а. Эй, дед, не задевай нас. Мы в преклонных годах, грехи наши тяжкие. Скрипим – не поймешь с чего да откуда.

Д е д (подымает крышку гроба и собирается уходить). Значит… вторник.

К у м а  И о а н а. Послевторник, после дождичка в четверг.

Т е т к а  А н и к а. Постой, дедушка, погоди. Пусти и нас под крышу. (Берет заступ.)

Д е д. Валяйте да побыстрее… уже вторник начинается…

К у м а  И о а н а. Сейчас, еще разок потопчу проклятую. (Пляшет на месте, где захоронена кукла. Заклинает.)

 
Одной ногой обутой,
Другой ногой разутой
Ходила ты,
Погибель злая.
 

(Падает на колени.)

 
С тростником себя сравнила ты,
Погибель злая,
В поток бегущий загляделась ты,
Погибель злая,
В болоте искупалась ты,
Погибель злая.
 

(Бьет земные поклоны.)

 
Беленой объелась ты,
Костью подавилась ты,
Все-то преступила ты,
Погибель злая.
 

(Бьет земные поклоны.)

Д е д. Быстрей. Напомни ей, чтоб ложку вечером в горшке не забыла, а то бессонница замучит. Ха-ха!

К у м а  И о а н а. Выйдешь, когда мы тебя вынем! (Тяжело бежит за остальными.)

Д е д (держа крышку на плечах, как стреху, под которой укрылись бабки). Чтоб не прознали как-нибудь, что это вы завязали тучи, загнали их в бочку. Ну и попадет же вам! Что вы сторожили раньше?

Т е т к а  А н и к а (вздыхая). Господи, что за холод!

Д е д. А ну, постойте! (Кладет крышку наземь и честит их.) Уж не наоборот ли вы заговаривали ливень? Кажись, еще пуще разгневали непогодь…

К у м а  И о а н а. Не балуй языком – подавишься. (Тетке Анике.) А ты еще попробуй, есть еще заговор… наговор… отговор…

Т е т к а  А н и к а. Ладно тебе. Дело пойдет на лад.

Д е д. На лад, вестимо. Не на разлад же. Главное не простыть.

К у м а  И о а н а. Земля-то вся простыла!

Т е т к а  А н и к а. Подними-ка свой навес!

Д е д (взваливает крышку на плечи, бабы лезут под нее). Хоп! Что-то она потяжелела.

К у м а  И о а н а. Ты что делаешь, богатырь? Не качай… прямо льет со стрехи. Платок жалко…

К у м а  И о а н а  и  Т е т к а  А н и к а. Дождь перестал! Дождь перестал… Дождь перестал…

КАРТИНА ВТОРАЯ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Через неделю. Полянка в лесу. Посреди нее – вековой дуб с огромным дуплом. Изредка молнии. Дождь все льет. Появляется  Т и т у.

Т и т у (поскользнувшись). Гляди, я еще скольжу куда-то…

Г о л о с  С и л ь в и к и (за сценой). Э-гей, остановись!

Т и т у. Если остановлюсь, налетят дятлы… подумают, что я дерево. И начнут долбить… чтобы спрятаться… ведь только мы и остались целыми…

Г о л о с  С и л ь в и к и. Как ты думаешь, день сейчас или ночь?

Т и т у. День… это точно. Раннее утро. Теоретически, конечно. Уже с неделю не видно в двух шагах.

Г о л о с  С и л ь в и к и. Слышишь – перепелка!

Т и т у. Что-о?

Г о л о с  С и л ь в и к и. Сова.

Т и т у (прислушивается). Слышу.

Г о л о с  С и л ь в и к и. Она думает – ночь. Вот и накликает беду.

Т и т у (смеясь). Значит… мнения относительно времени у птиц разделились.

Г о л о с  С и л ь в и к и. Все грибы своими шляпками приветствуют бурю. (Смеется.)

Т и т у (серьезно). Если ливень не перестанет, у тебя также вырастет шляпка и ты превратишься в грибочек…

Г о л о с  С и л ь в и к и. В поганку?

Т и т у. Да нет. (Смеется.) В боровик!

Г о л о с  С и л ь в и к и (испуганно). Господи! Ветер узлом завязал шею аисту!

Т и т у. Птенцы падают из гнезд…

Г о л о с  С и л ь в и к и. Злой, пакостный Змей косит по тучам… Стеной ложатся полосы ливня…

Т и т у. Где ты? Долго тебя ждать?

Г о л о с  С и л ь в и к и. Я пошла той стороной…

Т и т у. Женщина должна следовать за мужчиной… (Видит дупло.) Смотри, что дятлы сработали! Сильвика, Сильвика!

Г о л о с  С и л ь в и к и (испуганно). Я все сбиваюсь с пути… Надо держать тебя за руку. Теперь мы будем держаться за руки. Всю жизнь.

Т и т у. Это – главное условие.

Г о л о с  С и л ь в и к и. Если за кого выйдешь… привяжешься к кому… значит, он тебя и ведет… сюда или туда?

Т и т у. Сюда… и бегом, бегом. Угадай, что я нашел?

Г о л о с  С и л ь в и к и. Что, счастливец?.. После того, как ты нашел меня, все остальное – пустяки.

Т и т у. А ты призадумайся – чего нам еще не хватало?

Г о л о с  С и л ь в и к и. Нам? Не хватало? Ничего. А, кажется…

Т и т у. Кажется – что?

Г о л о с  С и л ь в и к и. Ну, материального благосостояния…

Т и т у. Угадала, дома. Благосостояние начинается с дома.

С и л ь в и к а (вбегает). Дом готов?

Т и т у. Вот ключи. (Показывает на дупло.)

С и л ь в и к а (дуется). Это для бабы-яги.

Т и т у. Невелика разница.

Смеются, бегают вокруг дуба.

С и л ь в и к а. Когда наконец улитки высунут рожки? Возьму и наставлю их тебе…

Т и т у. Стоп, так не шутят.

С и л ь в и к а. Обиделся? Эх ты, улитка. Выполз из своего домика, а теперь не найдешь его. Разбил его святой Илья, ударив огненным бичом. А разве ты не равлик-павлик{75}? (Оглядываясь.) Как в сказке. Вот-вот и семь гномов появятся. Ступая по листочкам, лапоточки из листочков.

Т и т у. Сами не объявятся… Нам надо постараться сделать их.

Оба смеются. Слышны крики. Сильвика и Титу забираются в дупло.

С и л ь в и к а. Ладный домик, деревянный.

Т и т у (беря ее руку). Дай прочту твое счастье по ладони… при вспышке молнии.

Молния, гром, крики.

С и л ь в и к а. Верно, рухнула дамба. (Прислушивается.) Господи помилуй.

Т и т у (целуя ее). Чего бояться?

С и л ь в и к а. Будто кто на помощь зовет.

Т и т у. Если б ты так кричала, я бы подумал – роды!

С и л ь в и к а. Так уж и сразу. От одного поцелуя? А впрочем… Сегодняшние мужчины торопятся стать папочками. (Тянет его из дупла.) Жадность – это порок… Мама сказала бы, что и день-то постный…

Т и т у. Разве сегодня не вторник?

С и л ь в и к а. Именно.

Т и т у (сбитый с толку). Разве по вторникам… не до сласти?

С и л ь в и к а. Гляди-ка, все всё знают… Давай по-другому: ты любишь меня или нет?

Т и т у. По-другому… Мда.

С и л ь в и к а. Да. Словно кашу жуешь…

Т и т у (кричит, покрывая гром). Даааа! Гром мешает мне объясниться. Даааа…

С и л ь в и к а. Хватит! Поняла. Если, значит, я тебе нравлюсь, пойдем.

Т и т у. Я не успел погадать на ладони, куда ведут наши пути.

С и л ь в и к а (указывая рукой). И сюда и туда. А куда не ведут?

Т и т у. Я заметил, у тебя очень разборчивый почерк… на ладони.

С и л ь в и к а. А какие там буквы, печатные или от руки?

Т и т у. Хоть ликбез проводи по твоей руке… по линиям счастья. Будто вижу деда Георге, по прозвищу Горох, читающим по слогам: О-и, ой!

С и л ь в и к а (серьезно). Брось, как бы нам не пришлось крикнуть «ой»!

Т и т у. Наши предки расписывались на песке. (Подражая.) «Саву Тэгэрыла, свободный крестьянин, предок твой…».

С и л ь в и к а. Ох, от наводнения все буквы в селе сотрутся… Хватит. Мы отдохнули, помечтали… все!

Т и т у. Верно. Мы бы уж давно добрались до плотины…

С и л ь в и к а. Повезло нам, что не все влюблены.

Т и т у. Мы соорудим плотину, как этот дуб.

С и л ь в и к а. Нет! Выше его. Чтоб встал перед ней поток, как баран перед новыми воротами…

Выбегают смеясь. Некоторое время сцена пуста. Буря упивается собой. Появляется  Д е д.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Д е д (с трудом передвигается. Замечает дуб, идет к нему с передышками). Вот он, рукой подать… а словно в десяти верстах. Тьфу! Кошка перебежала дорогу. Или это молния? Могла быть и кошка и молния. Боже, глаза совсем ослабели, кошку от клубка не отличают, кудель от тучи, а тучу от неба, иду почти на ощупь… эй, кум, давай, сыпани молниями, освети все уголки, чтобы я видел мир перед сотворением… (Смеется.) Да, да, перед сотворением… (Задумался.) Не пускайте ребенка до года глядеться в зеркало… не то сглазит сам себя. (Смеется.) Может, и меня кто сглазил… Слышь, как ноги волочатся, шлепают, словно за собой волоку два жернова… (Поскользнувшись, падает. Лежит и несколько раз воет по-волчьи. Потом приподнимается.) Чтоб не сказать, дескать, зря упал. Коли уж проделал путь до земли, хоть на вершок войди в нее…

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Появляются  Т и т у  и  С и л ь в и к а, держась за руки, мокрые, взъерошенные.

С и л ь в и к а. Бац. Опять к дуплу вышли. Как нас буря крутит – точно в водоворот попали.

Д е д (замечая их). Будет еще лить, если олухи путаются в трех соснах. (Громко.) У-у!

С и л ь в и к а (испуганно). Волк!

Д е д (вставая). Не волк, а другой толк.

С и л ь в и к а (радостно). Дед! Откуда ты здесь, дедушка?

Д е д. А я иду где помягче. Чтоб и другим путь был. Ого, ну и грохочет, не запинается! В такую пору немудрено, что я стал смахивать на старого хромого волка. Что подумают предки? Они меня сочтут всамделишным чудовищем.

С и л ь в и к а. И это беда?

Д е д (печально). Да, никто мне и шутки не отпустит у одра. Так и лежать буду, сжав губы.

С и л ь в и к а. Опять молния. (Смеется.) Как быстро господь по небу расписывается.

Т и т у. Природа по небу.

С и л ь в и к а. Господь – по природе…

Т и т у. А теперь хряснуло где-то.

Д е д. Нет, это черт. Не умеет расписываться и прикладывает перст. Ой-ой!

С и л ь в и к а. Браво, дед, похлеще нас сказал. А почему стонешь?

Д е д. Мир стар, очень стар. Пора кой-кому и на покой.

С и л ь в и к а. Вот уж неправда! Мир свеженький, не видишь? И мокрый весь. Еще не обсох.

Д е д. А я к речке поплелся. Прослышал, будто там все ключом кипит.

С и л ь в и к а. Как горшок с похлебкой, которая выкипает.

Д е д (скользит и опять падает). Что-то меня все к земле тянет. Хорошо еще, ветер землю чисто подмел.

Т и т у. Мы тебе поможем.

Д е д. Нет! Домой сам дойду, это под гору. Не пойду уже к реке. И с чего это я шел туда? Вспомнил! Если дочку мою встретите, пусть бросает все дела, все как есть. И пусть домой спешит, гости пожаловали.

С и л ь в и к а. В такое время?

Д е д. А как же? Та уродина… А вы не собираетесь, как тетка Аника и кума Иоана?

С и л ь в и к а. Что?

Д е д. Колдовать. Дождь заговаривать. Набрел я на них на той неделе… куклами орудовали. По-ихнему выходит, что сегодня полагается греть пузо на солнышке…

Т и т у (смеясь). Мы – свою дамбу, они – свою…

С и л ь в и к а. Наша-то каменная.

Д е д. Да, а они решали вопрос со святыми напрямую, через голову местных властей. (Смеется.)

С и л ь в и к а (встревоженно). Мы и впрямь наткнулись на две куклы, их несло, как скорлупки, в водоворот…

Д е д. Коли хотите мне подсобить… то дайте мне хорошенького пинка. Я остановлюсь как раз у калитки. Так будет быстрей. А то вышел из дому и не по душе мне, что вижу. Лучше зажмурю один глаз и буду глядеть, как петух на коршуна…

С и л ь в и к а (показывая ему дорогу). Вроде ветер поутих. В два счета доберетесь до завалинки. Одежу смените, чтоб воспаление легких не схватить.

Д е д (уходя). Кто под гору, кто в гору, но не забудьте, что пополудни…

Т и т у. А что ожидается пополудни?

Д е д. Великий переполох. Полечу кубарем. (Уходит.)

С и л ь в и к а (расплакавшись). Деды наши…

Т и т у. Кубарем…