Текст книги "Современная румынская пьеса"

Автор книги: Мирча Якобан

Соавторы: Марин Сореску,Хория Ловинеску,Думитру Попеску,Лучия Деметриус,Иосиф Нагиу,Мирча Якобан,Думитру Соломон,Пауль Эверак,Титус Попович,Аурел Баранга
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 49 страниц)

Б о н д о к. Это означает – комиссия во всем разобралась, и бедный Драгня погиб. Очень жаль, но он погиб. Если уж Фэйнару нашел время, чтобы прислать поздравления…

М и р а (саркастически). Блестящий вывод, папочка. Как в жестоком комиксе.

Б о н д о к (пропустив ее слова мимо ушей, обращается к Теофилу, который один из всех не пил). Драгня был неплохим человеком, хорошим администратором. Но его моральное поведение оставляло желать лучшего. Особенно с женщинами… Сегодня этому придают большое значение… наступило время строгого пуританизма. Можно допускать профессиональные промахи, но морально ты должен быть безупречным.

Т е о ф и л. А кто займет его место?

Б о н д о к. Не знаю…

А л и н а. Какие потрясающие розы! Я их нарисую!

Б о н д о к. Но почему Фэйнару не пришел на выставку? Вероятно, не хотел слишком обязываться. Что ты делаешь, Мира? Зачем несешь еще бутылку?

М и р а. Чтобы выпить за конец Драгни.

Б о н д о к. Нет, дорогие, нам пора идти, и мы должны быть в форме. Но вы можете еще немного задержаться. Я бы с огромным удовольствием остался дома. Если бы вся квартира принадлежала нам, мы могли бы пригласить всех сюда. (С ожесточением.) Ничего, разрешим и эту проблему, будьте уверены! И в самом скором времени.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

К р и с т и а н  выходит из своей комнаты и провожает  Р е т у  к выходу. Никто ничего не говорит, но все неприязненно наблюдают за этим. Только Кристиан, по-видимому, ничего не замечает и спокойно возвращается обратно.

А л и н а. Господин Кристиан, у нас тут небольшое семейное торжество. Не хотите ли выпить с нами бокал вина?

К р и с т и а н (мягко). Я не пью по особым случаям, госпожа, я пью только тогда, когда хочется пить.

М и р а. Тогда вам, быть может, сейчас хоть немного хочется выпить?

К р и с т и а н (спокойно). Так или иначе, но пить с вами я не буду.

А л и н а. Мы вам так антипатичны? Все?

К р и с т и а н. Не поэтому. Но мы совсем разные люди. Я вам совсем чужой. Как инструмент, который неожиданно вступает в партитуре.

Б о н д о к (довольно любезно). В таком случае я попытаюсь установить с вами контакт с помощью упрека. Господин Кристиан, вы оказали мне плохую услугу. Я с большим трудом добился для вас аудиенции, которая могла бы оказаться вам очень полезной.

К р и с т и а н. Что вы хотите этим сказать? Вы устроили мне встречу с этим кретином?

Б о н д о к. Опять кретин? Можно подумать, что мир полон ничтожеств. Так вас понимать?

К р и с т и а н (терпеливо, убедительно). Я еще точно не знаю, как обстоит дело со всем миром, уважаемый, хотя и пытаюсь его познать. Но если он бесстыдно повторяется, то повторяю и я: ваш человек – начетчик, который пытается доказать все с помощью формул. Располагая весьма малым количеством собственного серого вещества, этот недоумок навсегда усвоил несколько азбучных истин, и пытаться вытащить его за их пределы – все равно что отнимать у калеки костыли: ведь конечности у него отнялись. Мне жаль его, но я ничем не могу помочь.

Б о н д о к (нетерпеливо). Так вот, этот человек, которого вы так жалеете, мог бы уладить ваши дела, и прежде всего обеспечить вам комфорт.

К р и с т и а н. Да избавьте меня от вашего калеки. Ему следует подавать милостыню. Я должен хвалить его, говорить, что он умен и находчив, когда я прекрасно знаю, что мышление его навсегда застыло на схемах и все его склонности к науке ограничиваются прямой кишкой. Как с ним беседовать о предметах, о которых он понятия не имеет и не может иметь.

Б о н д о к. А я думаю, что он мог бы иметь понятие о комфортабельной квартире для вас.

К р и с т и а н (разочарован в интеллекте собеседника). Так вот что вы имеете в виду? Я забыл, что с вами я тоже должен разговаривать на особом языке. Я думал о комфорте как о возможности мыслить свободно, черпать информацию из самых точных источников, сообщать о достигнутых результатах, не делая ради этого уступок и низких поклонов.

Б о н д о к (все более теряя самообладание). Я послал вас туда с тем…

К р и с т и а н (прерывая его, но без гонора). Извините, но вы не можете меня никуда послать. Вы можете послать куда угодно самого себя, членов своей семьи, хотя думаю, что они мечтают о независимости, или подчиненных. Я же перемещаюсь по приказу более высоких авторитетов, нежели вы. Меня посылают доктор Райнер{55}, доктор Кантакузино{56} и доктор Пастер{57}.

Б о н д о к. Вы выражаетесь аллегорически, я же говорю с вами на практическом, конкретном языке.

К р и с т и а н (с искренним огорчением). Не сердитесь! Мне кажется, что вы вместе с определенной группой людей не имеете достаточно точных понятий. Что я могу для вас сделать?

Б о н д о к (четко). Переехать, господин Кристиан. Уступить мне смежную комнату, чтобы мы могли жить по-человечески.

К р и с т и а н (качая головой, не в силах понять или объяснить). Другой язык! Совсем другой язык. (Направляется к своей двери.)

А л и н а (стремясь разобраться). Постойте, господин Кристиан. Я глупенькая, да еще под мухой, и, кроме того, виновник торжества.

К р и с т и а н. Торжества? По какому поводу?

А л и н а (со скрытой горечью). Потому что я продала, понимаете. Нашелся глупец или оригинал, который пожелал приобрести кое-что из того, что я сотворила. Так вот, прошу вас как виновник торжества: растолкуйте мне ваш словарь. Согласны?

К р и с т и а н (внимательно смотрит на нее с сочувствием и лаской). Не могу, госпожа. Невозможно. Вижу по вашим глазам, что объяснять бесполезно.

А л и н а. Но я готова узнать.

К р и с т и а н. Так-то так! Вы всегда готовы узнать. Вы забыли, как бы это сказать, черт побери, то, что вы знаете. Я не могу вам объяснить, но вы знаете. Смутно, как во сне. Для вас «конкретно» не значит что-то продать, организовать, протолкнуть в газеты.

А л и н а. Да, да.

К р и с т и а н (кричит). Да нет. Лжете!

Б о н д о к. Господин Кристиан!..

К р и с т и а н (осознав, что в комнате есть и другие люди). Извините меня. (Улыбается Алине.) Теперь видите, что нельзя?

Т е о ф и л. Так вы считаете, что общение между людьми невозможно?

К р и с т и а н (обернувшись к нему, внимательно, с любопытством разглядывает, затем мягко). Дорогой молодой человек, вам решительно безразлично, что именно я отвечу.

Т е о ф и л. Почему вы так думаете?

К р и с т и а н (клинический диагноз). Потому что вас не научили переживать. Вы не результат извержения. Вы созданы из застывшей лавы.

Т е о ф и л. Я не улавливаю смысл. Что вы хотели этим сказать?

К р и с т и а н. Дело не в смысле. Вы очень четко усвоили расхожие понятия. Вы их получили готовыми. Вы наверное были примерным студентом или что-нибудь в этом роде. Вы без труда поднимаетесь со ступеньки на ступеньку. Для вас все вещи настолько ясны и понятны, что вы больше не испытываете потребности копаться в их подноготной. Вы спрашиваете только для того, чтобы получить информацию. Ваша кожа скрывает все пропасти. Вы не переживаете драм, как эти две женщины. У вас только вопросы.

Т е о ф и л. Следовательно, мы не можем общаться.

К р и с т и а н (с грустным удовлетворением). Вот это вы поняли! Вы всего лишь эпидерма.

Б о н д о к. Я думаю, нам пора подвести итоги.

К р и с т и а н (поворачивает к нему голову, искренне удивлен). Вы хотите подвести итоги? Я вас понимаю. Гигантские умы, от которых мы питаемся, никогда не подводили итоги, не могли. Вы можете. Потому что вы наполовину мертвы. Я понял это недавно, когда вы сказали «человеческая жизнь».

Б о н д о к (взвинченный до предела). Мы вас остановили не для того, чтобы вы выставляли нам оценки. Я хочу предупредить вас, что буду добиваться самым энергичным образом, чтобы вас выселили отсюда, если не по доброй воле, то административным путем. Вы антиобщественный элемент, ретроград. Вы нарушаете наш покой, у вас враждебный взгляд на общество, все окружающие кажутся вам искалеченными животными, с которыми в силу вашей порочной идеологии исключается какое-либо общение. Кроме того, вы аморальная личность, вы на глазах моей жены и дочери приводите к себе каких-то сомнительных женщин. Я не могу оставить семью и моего ребенка в таких условиях. Я хочу самым «конкретным» образом, чтобы эти молодые люди создали здесь у меня на глазах свой семейный очаг. И я верю, что наше государство поддержит меня. Я, как ответственный съемщик, имею право выселить вас из смежной комнаты со всеми вашими заумными изречениями. Желаю вам всего наилучшего, сударь.

А л и н а. Марчел!

К р и с т и а н (мягко, спокойно, наблюдая, как Бондок все больше распаляется). Зачем же так нервничать, дорогой, я вас уже предупреждал. Вы бедный, запуганный человек. Но если бы вы немного поразмыслили…

Б о н д о к (резко). Для того чтобы мыслить, мне и нужна ваша комната.

К р и с т и а н. Если бы вы немного поразмыслили, то убедились бы, что мы не всегда можем сказать, кто ответственный съемщик, а кого только терпят. (Не спеша идет к себе.)

Б о н д о к. Басни. Библейская чепуха!

К р и с т и а н (в дверях). Вы даже не можете с уверенностью сказать, какая из комнат в этой квартире смежная. (Улыбается Мире.) Вот почему, мадемуазель, я не пью на вашем торжестве. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Б о н д о к (очень рассержен, старается успокоиться). Он испортил нам весь вечер своей заумной болтовней…

Звонок в дверь. Т е о ф и л  идет открывать.

Кто бы это мог быть?

Т е о ф и л  приносит букет.

(С недоумением читает.) Генеральный директор Драгня.

Молчание.

А л и н а. Это очень любезно с его стороны.

Б о н д о к. Правда! Но любезность – это одно, а служебные дела, принципы – другое. (Теофилу, вдруг решившись.) Я хотел бы поговорить с вашим двоюродным братом, журналистом. Возможно, есть еще вещи, которые нельзя скрывать от общественного мнения. Мы должны продвигать достойных, не так ли? Устранять со своего пути все, что нам мешает идти вперед. Мне нужно, чтобы меня окружала безупречно чистая среда. Я допускаю, что есть еще глупцы, воры, аморальные личности, но у нас хватит сил, чтобы избавиться от них, в том числе и от тех, кто критикует нас с враждебных позиций. Мне было бы любопытно узнать, над чем работает этот прорицатель. (Показывает на дверь Кристиана.) Этот одержимый манией преследования. Мира, не пей больше! Как только он смеет говорить так нагло! Я скоро ему покажу, какие мы мертвые.

М и р а (двусмысленно). Если ты его выгонишь, он не сможет этого увидеть.

Б о н д о к (в поисках поддержки). А вы не считаете, что настало время действовать энергично?

А л и н а (быстро, шепотом, с необычной для нее энергией). Да, да, пусть уезжает, и как можно скорее.

Т е о ф и л. Все-таки вам придется найти для него подходящее жилье.

М и р а (с ожесточением). Нет! Пусть его выкинут на улицу. На улицу!

Т е о ф и л (стремясь успокоить ее). За что, Мира?

М и р а. Да, так. На улицу. Вон! Пусть валяется ночью на мостовой. Посмотрим, что он тогда запоет.

А л и н а (быстро, шепотом). Я не хочу больше его видеть. (Выходит в правую дверь.)

М и р а. Да, да. На мостовую, под мост, в трущобу. Тогда увидим, что он понимает под «человеческой жизнью». Пусть попрыгает!

Т е о ф и л. Я думаю, что его можно еще перевоспитать. Конечно, потребуется немного терпения.

Б о н д о к. У меня оно иссякло, Теофил. Мне его неоткуда взять. Мне хочется наконец вздохнуть. Походить на концерты, выставки, возместить потерянное время. Моя жена истерзалась, как мученица. Я не хочу, чтобы это продолжалось.

М и р а (возбужденная алкоголем). Правильно, папа. Прими энергичные меры, чтобы она больше не мучилась. А я стану белым херувимом и обращу весь мир, обращу всех в сообщество счастливых людей.

Т е о ф и л. Собственно говоря, счастье – это доведенная до совершенства рациональность. Древние, чтобы добиться его, исключали желания. Мы их сохраняем, но в рациональных пределах.

Звонок.

А л и н а (появляясь, кричит). Я не хочу больше цветов! (Уходит.)

Т е о ф и л  идет открывать.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Появляется  С о н я. Это женщина лет тридцати шести – тридцати восьми, немного поблекшая, но еще привлекательная, если бы на ее лице не лежала печать огорчения, которая искажает ее черты, тушит блеск некогда пылких глаз. Соня – человек способный к самопожертвованию, к сожалению, однако, слишком общительный, не способный жить, не рассказывая о своем состоянии. Немного смущена, останавливается в дверях.

С о н я. Простите за беспокойство. Мне нужен господин Павел Кристиан. Мне сказали, что он живет здесь.

Б о н д о к (недовольно). Да, пока здесь.

С о н я (растерянно). Где я могу его найти?

Никто ей не отвечает. В это время в комнату входит  А л и н а, одетая в вечернее платье.

Госпожа, мне нужен Павел Кристиан.

А л и н а (сдержанно). Позвоните два раза.

С о н я. Зачем же звонить, если я уже здесь? Скажите, пожалуйста, где его комната.

Б о н д о к (строго). Госпожа, я не знаю, в качестве кого…

С о н я. Я его жена.

А л и н а (еще сдержаннее, но желая избежать сцены). В таком случае, госпожа, я не знаю, можно ли…

С о н я. Что случилось? Он болен?

А л и н а. Здоров.

С о н я. А что произошло?

А л и н а (тактично). Ваш муж довольно… странный человек. Не знаю, будет ли он доволен, если мы впустим вас к нему. Все же позвоните два раза, прошу вас!

Б о н д о к (решительно). Нет, дорогая, к чему это? Ведь она его жена. Пожалуйста, госпожа, вот комната господина Кристиана.

С о н я. А он дома?

Б о н д о к. Дома. И случайно один. Вы ему не помешаете.

А л и н а. Марчел!

Б о н д о к (продолжая свою мысль). Вот если бы вы явились раньше, все было бы гораздо сложнее. Но теперь он свободен.

С о н я. Он всегда свободен… Возможно, я предоставила ему слишком большую свободу.

А л и н а. Если вы развелись, госпожа…

С о н я. Нет.

Б о н д о к. Как – нет? Вы не расторгли с ним законный брак?

С о н я. Еще нет.

Б о н д о к. В таком случае почему вы не живете вместе? Как он сумел получить другую комнату?

С о н я. Он ушел. Вот уже четыре года как ушел. Я до сих пор не знаю, почему.

Б о н д о к. Но как же он сумел отделиться без разрешения суда?

С о н я. Не знаю… Ушел однажды и не вернулся. И я до сих пор ломаю голову, чтобы понять, чем я ему не угодила. (Вынимает платок и вытирает глаза.)

А л и н а. Присядьте, вы взволнованы.

С о н я. Да, госпожа, конечно, взволнована… Павел – настоящий человек! Я вышла за него по любви… А теперь… Я не поняла… не понимаю. Он очень хорошо со мной обращался.

Т е о ф и л. Хорошо?

С о н я. Да, конечно, по-своему хорошо! Это очень деликатный человек. Я пошла ради него на такие жертвы… Он был бедный, бедный… Покупал… хотя не было денег, книги, химикалии… Отказывался от еды. А я подурнела… Работала ради него. (Рыдает.) Я люблю его… госпожа.

А л и н а. Успокойтесь, прошу вас.

С о н я. Потом вдруг его уволили… Слишком распустил язык. Поспорил с каким-то модным тогда ученым, назвал его скотиной. Три дня спорили. Павел, знаете, никого не щадит, даже самого себя. Всегда говорит то, что думает. Швырнул пробирку прямо в голову ученому. Сказали, что он рехнулся.

Т е о ф и л. Быть может, у него в самом деле неладно со здоровьем?

С о н я. Нет. Попались злые люди. Состряпали целое дело. Потребовали его увольнения. Чтобы он не мог доказать свою правоту. Он как-то обозвал уполномоченного министерства, когда разбирали его дело.

А л и н а. Возможно, это и восстановило его против…

С о н я (резко обрывая ее). Нет, госпожа. Павел не злой. И не озлобленный. Ничего не могу понять. Целыми днями надрывалась ради него, весь дом на себе тащила. Когда он уехал в эту дыру изучать какую-то живность… я отправляла ему посылки, ободряющие письма. Устроилась работать. Ждала его, как собака. Умоляла вернуться. Угрожала…

А л и н а. Может быть, это его оттолкнуло…

С о н я. Не думаю. Ведь потом он вернулся. Благодарил меня… Жили как прежде.

Б о н д о к. Кто же подал на развод?

С о н я. Я, когда он снова уехал. Хотела припугнуть. Не испугался даже после решения суда. Я до сих пор не оформила окончательно развод, оставила лазейку. А он и не думал о решении суда. Да и мне нет дела до этого решения. Мне нужен Кристиан. За четыре года, клянусь вам, госпожа, я не сделала ни одного ложного шага. Ни одного. Клянусь вам жизнью.

А л и н а. Я верю вам.

С о н я. Я жила только ради него. И он об этом знает. У меня были такие моменты…

А л и н а. Тяжелые?

С о н я. И возможности, да еще какие! Люди с положением, начальники, интеллигенты, один даже обещал помочь Павлу. Но я не захотела порочить свое доброе имя. Не хотела выходить замуж, хотя могла. Пусть найдет меня чистой, если раздумает. Ведь он…

Б о н д о к. Гм!

С о н я. Я хотела быть ему полезной. Думать только о нем и чтобы другие не мешали.

М и р а. Как же он вас бросил?

С о н я. Очень просто, мадемуазель или госпожа. Чудовищно просто. Однажды он сказал мне: «Я от тебя ухожу». – «Почему?» – «Ты мне наскучила». И уехал.

А л и н а. Он ни в чем вас не упрекал?

С о н я. Никогда, госпожа. Он обращал так мало внимания на все неудобства. Я пошла в институт, после того как его восстановили, хотела отыскать. Жаловалась какому-то начальству. Потом снова отступилась. Взяла жалобу обратно. Вот уже четыре года живу так. Ведь я еще не старуха. Пыталась забыть его. (Плача.) Не могу…

А л и н а. Выпейте шампанского, вам будет легче.

С о н я (отпивает глоток). Я даже не знаю, что ему сказать. Мне только что сделали предложение. Мне страшно… Я ведь должна принять решение. Я пришла, чтобы спросить его… в последний раз… Прошу вас, извините меня.

Б о н д о к (ободряюще). Все обойдется, госпожа Кристиан.

С о н я. Ах, не называйте меня так… мне делается дурно.

Б о н д о к. Так ведь это ваше законное имя. Вы его законная жена. По законам нашей страны вы имеете право на своего супруга.

С о н я. Павел не считается с законом о бракосочетании…

Б о н д о к. Мне очень жаль, что вы так думаете. Кроме того, есть еще общественное мнение, моральные устои нашего общества. Человек, на что-то претендующий в обществе, не может оттолкнуть женщину, которая всем жертвовала ради него в трудные, достойные сожаления времена.

С о н я. В том-то и беда, что он ни на что не претендует. Он занят только своей наукой, своей жизнью, работой. Это человек честный, абсолютно ни в чем не заинтересованный.

Б о н д о к. Это аморальный человек, госпожа. И лучшим доказательством этого может служить то, как он обошелся с вами. Если каждый, когда ему вздумается, будет говорить «ты мне надоела», общество полетит в тартарары. Это безнравственно.

С о н я. Нет, это не так. Вы не знаете Павла. Он совсем не легкомысленный. Все его поступки обусловлены внутренней убежденностью.

Б о н д о к. Тогда и вам пора перестать жаловаться. Может быть, он полюбил другую?

С о н я (обиженно, недоверчиво). В это я никогда не поверю. Это невозможно!

Б о н д о к (спокойно). Как ни печально, но я должен вас разуверить, госпожа.

А л и н а. Марчел!

С о н я (с негодованием). Вы хотите сказать, что Павел вступил в связь с какой-то женщиной? Не так ли?

Б о н д о к. Я хочу сказать, госпожа, что на наших глазах и на глазах этих молодых людей Павла периодически посещают женщины.

М и р а. Папа!

Б о н д о к. Оставь, я знаю, что говорю. Я хочу помочь этой госпоже разобраться, чтобы она знала, как действовать дальше. Мы не можем быть молчаливыми соучастниками разрушения семьи, присутствовать сложа руки при драме. Каждый должен брать на себя моральную ответственность. Ради этого мы живем.

С о н я (получив удар в самое больное место). Павел – с женщинами?

Б о н д о к. Как видите, это «ты мне наскучила» может иметь более конкретное значение. (Остальным.) Это по поводу слова «конкретный». (Соне.) Мы как раз только что поспорили с вашим мужем.

Соня быстро встает и громко стучит в дверь Кристиана. Появляется  К р и с т и а н.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

К р и с т и а н. Кто здесь? В чем дело, Соня?

С о н я (с любовью). Павел! (Замялась, не зная, что сказать, смущаясь присутствующих.) Быть может, ты все же пустишь меня к себе?

К р и с т и а н. Нет. И прошу тебя говорить тише! Спит!

С о н я. Кто?

К р и с т и а н. Прошлое. Оставь его там. Если разбудишь, оно наделает ошибок.

С о н я (после временного замешательства, теряя самообладание). Дорогой мой, я хотела тебе сказать, что ни разу за все это время… независимо от… я тебя не ненавидела, а…

К р и с т и а н. Ты добрая женщина. Я это знал. Что ты еще хочешь?

С о н я. Я не могу без тебя.

К р и с т и а н (беззлобно, объективно). Тебе больше некому посылать посылки? Адресуй их Международному Красному Кресту.

С о н я. Но что я тебе сделала?

К р и с т и а н. Ничего. Я не могу жить с комком признательности в горле. Вот и все. Это меня душит.

С о н я. Разве за все эти годы я в чем-нибудь провинилась перед тобой, дорогой мой?

К р и с т и а н. Абсолютно ни в чем. Это почти невыносимо.

С о н я. Тебе есть что мне прощать?

К р и с т и а н (с легкой досадой). Не знаю. Ты хочешь, чтобы я потратил целый день, размышляя о том, в чем ты передо мной провинилась?

С о н я. И все же, Павел…

К р и с т и а н. Мне нечего тебе прощать, понимаешь? Неужели ты думаешь, что заведующий нашей лабораторией Анджелеску когда-нибудь попросит у меня прощения за то, что он глуп? Или за то, что он ни черта не смыслит в биологии? Или за то, что он никчемный администратор? Не попросит. И правильно сделает. Какие тут могут быть извинения. Это не его вина. Если б его назначили шофером, он бы прекрасно справлялся со своими обязанностями. В наше время никто не просит прощения за то, что не соответствует своему служебному положению. Ты могла бы быть прекрасной женой для кого-нибудь другого.

С о н я. Я не хочу быть женой другого. За это время я могла семь раз выйти замуж. И если все же целых четыре года…

К р и с т и а н. Знаю, ты любила тень. Продолжай ее любить, если иначе не получается. Вообрази, что я там с тобой.

С о н я. Но это невозможно.

К р и с т и а н. Ну как же. Я очень часто воображаю, что ко мне пришел Пастер.

С о н я (резко). Но к тебе приходит не только Пастер, но и женщины!

К р и с т и а н. Посланные им. Не может же он приходить ко мне каждый день.

С о н я (внимательно смотрит на него, чтобы узнать, говорит ли он серьезно). Откуда мне знать, не приходят ли они совсем с другой целью.

К р и с т и а н (просто). Потому что это говорю тебе я.

С о н я (верит, потому что привыкла ему верить). Не мучь меня, Павел.

К р и с т и а н. Будь у меня такое намерение, мы бы остались вместе.

С о н я (остальным). Прошу нас извинить за эту сцену.

К р и с т и а н (спокойно). Не обращай на них внимания. Ведь они не просят извинения за то, что населяют эту квартиру вожделением, амбициями, угрызениями совести. Им это и в голову не приходит. Если бы люди стали просить прощения за свои физические или духовные уродства, мир наполнился бы стенаниями и воем, невозможно было бы читать.

С о н я. У каждого свои несчастья.

К р и с т и а н. Большое преимущество одноногих состоит в том, что они верят, будто им недостает именно этой ноги, чтобы быть счастливыми. Когда ты требуешь должность, комнату или мужа, это верный признак того, что начинаешь себя умерщвлять. Не можешь больше держаться на своих собственных ногах, а уповаешь на законы, квитанции, акты гражданского состояния. Слишком много законов, дорогая, для такой музыки. Знаю, у тебя нет слуха, но ты не должна просить за это прощения, его нет и у остальных.

С о н я (возмущенно). Ты эгоист! Бесчувственный человек!

К р и с т и а н (сочувственно). Пусть так, если тебе это приятно… Но я очень сомневаюсь, что ты сама в это веришь.

С о н я. Не верила. Но если придется, поверю. Многие верят!

К р и с т и а н. Хорошо сказано: многие верят, если понадобится. Мало кто может позволить себе роскошь просто-напросто верить. Для этого нужна определенная воля. У кого она есть? Если не дашь рядовому человеку то, что он у тебя просит, он тебя покинет. Рядовой человек занимается обманом: ты его надул, и он тебя надует. Он тебе верит, пока ему выгодно. А что значит выгода, Соня, по сравнению с верой? В простонародье говорят, что доверчивый – дурак, а жулик – умница. Такова жизнь – все шиворот-навыворот. Окунись в нее, если тебе это доставляет удовольствие.

С о н я (нежно). Павел, тебя столько лет травили. Только я знаю, как они все подстроили. Я могу разоблачить их, бороться вместе с тобой ради…

К р и с т и а н (гладя ее по голове). Ради чего, Соня? Никто не может у меня что-либо взять или дать мне. Ты это знаешь. Я живу, как природа. Некоторые хотят совершить над ней насилие, исторгнуть из нее мелодию, праздничный концерт. А я смотрю на нее иначе – как на вечную подготовку, которой никто не в силах помешать. (Воодушевляясь.) И что удивительно: именно лишенные музыкального слуха люди хотят концерта. Хотя не могут получить от него никакого удовольствия.

Б о н д о к. Это намек на нас, господин Кристиан?

К р и с т и а н (искренне). Мы рассуждали вообще, я вас даже не заметил.

Б о н д о к. Вы могли бы рассуждать об этих вещах у себя в комнате.

К р и с т и а н. Там я не рассуждаю, я живу.

Б о н д о к. Мы убедились как.

С о н я (отклоняя намек Бондока, становится более сдержанной, твердой. Она повидала мужа, зарядилась от него энергией. Теперь она может уйти. Она не добилась своего, но лучше узнала его, лучше понимает, чем эти чужие ей люди). Павел!

К р и с т и а н. Да, Соня.

С о н я. Прощай. Желаю здоровья.

К р и с т и а н. Счастливо.

Они прощаются. Он идет к себе. С о н я  выходит, не прощаясь с остальными.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Мира следила за происходящим жадными, лихорадочными глазами.

Б о н д о к (готовится высказать свое неодобрение). Постеснялся нас. Он ее запугал. Но я помогу ей обрести свое достоинство.

А л и н а. Зачем ты вмешиваешься?

Б о н д о к. Потому что нельзя так обращаться с женщиной в наши дни. Он ее бросил, а теперь ей же доказывает, что она глухая и глупая, как и мы. Ведь так он сказал. Я подам на него в суд, если потребуется.

А л и н а. Оставь его в покое.

Б о н д о к (возмущаясь). А он нас оставляет? Если мы не можем спасти в моральном плане определенные устои, то напрасно мы отдали столько сил, чтобы добиться того, чего добились. Какие идеалы мы предлагаем молодежи, если подобный сумасброд…

А л и н а. Марчел, умерь свой пыл. Через десять минут нам уходить. Мира, ты готова?

М и р а (глаза ее блестят, зубы стучат о краешек бокала). Я не иду.

А л и н а. Почему?

М и р а. Не пойду. Не в состоянии.

Б о н д о к. Ты не можешь не пойти на торжество в честь твоей матери. Я же говорил тебе, не пей столько!

М и р а. Оно фальшивое.

А л и н а (чувствуя что-то неопределенное, словно угрозу). Что – фальшивое?

М и р а (едва сдерживаясь). Шампанское! Фальшивое шампанское! Подделка. Я никогда не стану белым ангелом! Не могу.

А л и н а. Мира!

М и р а. Я не переношу рая. Меня тошнит!

Б о н д о к. Как быть, дорогая?

М и р а. Идите. Устройте триумфальное шествие. Вам будут целовать руку, говорить, какая вы очаровательная. Какой победы вы добились. Как славно послужили прекрасному. Вам преподнесут розы. Много, много роз, мы заставим ими всю квартиру.

А л и н а (встревоженно). Ей плохо.

М и р а. Прихватите мне бутылку шампанского! Это фальшивое. Принесите мне настоящего. Если найдете.

Б о н д о к. Мира, пойди приляг, потом прими холодный душ, и приходите позднее с Теофилом.

М и р а. Мы явимся на торжество. Да здравствует Искусство. Будем смирно сидеть на своих местах. Нам поцелует руку господин Кирэческу. Кто же еще? И господин Дабижа! А еще кто? И господин Флавиу, который так красиво и возвышенно говорил на вернисаже.

Б о н д о к. Хватит тебе иронизировать на его счет. Он сказал то, что нужно.

М и р а. Ну конечно. Он чудесно говорил о потрясающем успехе нашей великой художницы Алины Ранетти-Бондок, о ее врожденных способностях, которые передаются от отца к сыну и от матери к… дочери!

Б о н д о к. Ты несешь чепуху. Иди лучше к себе.

М и р а. Куда мне идти? В смежную комнату? Там он! Там смежная комната. Лучше я останусь здесь и повеселюсь во славу и во имя триумфа морали.

Т е о ф и л. Мира, может, лучше прокатимся на машине, подышим воздухом.

М и р а. Поезжай, дыши и делай с ним что хочешь. Ты перенасыщен воздухом, ты полон самоуверенности, дорогой, сам видишь. Тебе не хватит вдохновения, чтобы оживить древние фрески. Ты не чета Флавиу.

Б о н д о к. Что у тебя с Флавиу?

М и р а. Ничего, что у меня с ним может быть? Было. Я считала его демиургом, вальпургом, тауматургом, а он всего лишь бедный, больной человек. Поглощенный зрелищем своих утонченных, одухотворенных страданий.

Б о н д о к (нахмурившись). Откуда ты знаешь?

М и р а. Потому что я жила с ним, поэтому. Обаятельный чародей, который предлагал мне в качестве пищи только великие сомнения и цеплялся за меня, за мое тело, как за реальность.

Б о н д о к. Мира, прекрати, прошу тебя.

М и р а. Ты не веришь?

А л и н а (удрученно). Да разве можно поверить, что такой серьезный человек, как он…

М и р а. Серьезный?! Жалкий фигляр. Великий фабрикант инсинуаций. Я ждала от него просветления, а убедилась, что сама просветленнее его. Он весь погряз в формулировках и ухищрениях, мой бедный Флавиу, и любое его слово болезнетворно. Не доверяйся ему, мамочка. Он очень ловок, уверяю тебя. Не доверяйся никому. Они все притворяются. И похвалы, которые они расточали в твой адрес, подстроены. Мною, моим толом!!! (Истерически рыдает.)

Б о н д о к. Мира, немедленно прекрати. Я больше не в силах выслушивать эту омерзительную ложь.

М и р а (в ярости). Почему? Тебе не нравится, что похвалили маму? Разве твои акции не подскочили от этого в цене? Ты знаешь, что все это только показуха, но все равно идешь туда и кичишься, что ты владелец домашнего таланта, а маэстро произносит хвалебную речь, учтиво целует руку и распространяется о судьбах румынского искусства и Цукулеску{58}, которого он убил!

Б о н д о к. Никто его не убивал. Ему оказывают самые высокие почести. Но не об этом сейчас речь. Как ты могла, моя дочь?

М и р а. Как могла, так и могла. Это мое, а не твое дело. Что тебе от того, что это Флавиу, а не кто-нибудь другой? Внутренние процессы тебя не интересуют, тебя волнует только «социальная вина». Преимущество налицо. Я принесла тебе сплошные преимущества. Чего же ты еще хочешь?

Б о н д о к (приближаясь, угрожающе). Я не позволю!

М и р а. С каких это пор ты мне не позволяешь? Каждый раз, когда складывалась выгодная ситуация, ты мне позволял. Брал меня с собой, знакомил с похотливыми стариками. Ты был в восторге, что Драгня волочится за мной. Почему не Драгня? Это теперь он разложился. И мы бросили его на произвол судьбы за то, что он связался со всякой шушерой. Он мог бы таким же образом связаться со мной, если б я только пожелала, и тогда ты был бы доволен.