Текст книги "Современная румынская пьеса"

Автор книги: Мирча Якобан

Соавторы: Марин Сореску,Хория Ловинеску,Думитру Попеску,Лучия Деметриус,Иосиф Нагиу,Мирча Якобан,Думитру Соломон,Пауль Эверак,Титус Попович,Аурел Баранга
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 49 страниц)

Л а у р а (тихо). Скорее нашу честь, чем наше имя.

Д р а г о ш. …если собирается мучить и оскорблять нас, лучше я отдам ей виноградник. И мы переедем в город.

А л е к у. Драгош, пусть мама сама принимает решение.

С ю з а н н а. Что значит – ты отдашь, ты переедешь? Кто это решил?

Л а у р а. Мы все равно собирались переехать, чтобы получить возможность заниматься и вести более активную жизнь.

С ю з а н н а. Вот как? Вы собирались, вы решили, и все это сами, вдвоем? Но не забывайте, виноградник принадлежит и мне, а я ничего не отдам. Слышите? Ничего. И потом, когда это вы успели, не посоветовавшись со мной, принять такое прекрасное решение?

Л а у р а. Мама, мы взрослые люди, и речь идет о нашей жизни.

С ю з а н н а. Скорее, о твоей. И ты хочешь ее устроить как можно лучше!

Л а у р а. Да, и о моей, конечно.

С ю з а н н а. Мой сын всю свою жизнь проявил здесь, и у него не возникало необходимости уехать. Здесь он работал, здесь задумал свои труды, которые сделали его знаменитым. Ему необходим покой и уединение. А ты хочешь, чтобы он таскался по деревням, выводил блох у рогатого скота и был тем самым «полезен»? Не так ли?

Л а у р а. Каждый человек должен приносить пользу другим людям.

А л е к у. Это для нас не новость.

С ю з а н н а. А от его выдающихся трудов никакой пользы. Это ты хочешь сказать?

Л а у р а. Его книги толстые и бесполезные.

С ю з а н н а. Ты хочешь немедленных результатов, сиюминутной выгоды. Но так рассуждают только в самых отсталых селах. Не дает корова молока – под нож ее, и все тут.

Л а у р а. Я действительно из отсталого села.

С ю з а н н а. Знаю. И слишком похваляешься этим. Хочешь подавить нас своим здоровым социальным происхождением?

Д р а г о ш. Мама! Прошу тебя, мама! Лаура! Ну что вы? Только этого не хватало.

С ю з а н н а. А я что? Меня вы хотите оставить одну?

Л а у р а. Нам такое и в голову не приходило. Мы хотели взять вас с собой.

С ю з а н н а. Взять с собой? Как чемодан? Как корзину с яблоками? А меня вы спросили, хочу ли я отсюда уехать?

Д р а г о ш. Мама! Мы собирались тебя спросить. Ведь мы вообще ничего еще твердо не решили, просто возникла такая идея…

Л а у р а. Но ты обещал мне, Драгош! Ты хотел поехать туда, спасти…

С ю з а н н а. Замолчите все! Выслушайте меня внимательно! Я отсюда не уеду, и никто отсюда не уедет. Шумная, грязная городская жизнь совершенно не для нас. Мы привыкли к тишине, к покою. Я не отдам ни клочка виноградника, ни единой комнаты в доме. Пусть даже чердак. Ноги их здесь больше не будет, раз они решили нарушить наш покой.

Д р а г о ш. Молодец, мама!

С ю з а н н а. Довольно об этом. Мы слишком переволновались. Давайте помолчим и успокоимся.

Пауза. Сюзанна усаживается в кресло и дышит ровно и глубоко. Входит  М а р а н д а.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Т е  ж е  и  М а р а н д а.

М а р а н д а. Подавать к столу, барыня?

С ю з а н н а. Если у тебя все готово, подавай.

М а р а н д а (утирает глаза). Видели, барыня? Вы видели его?

С ю з а н н а. Кого? Ах да. Он уже ушел?

М а р а н д а. Ушел, но завтра снова придет. (Ей не хочется выходить из комнаты; Драгошу.) Слыхали, барин?

Д р а г о ш. Да, Маранда, милая, надо же, какая встреча!

М а р а н д а. Я как приметила, какие у него глаза, сразу подумала: господи, да где же я их видала? А потом…

С ю з а н н а. Ступай, Маранда, ступай. Завтра нам все расскажешь.

М а р а н д а  нехотя уходит.

Нет у меня сейчас терпения выслушивать еще ее истории. Начнет плакать и… Почему вы все молчите? Расскажите что-нибудь, выдумайте, только не молчите.

А л е к у (как обычно, кладет руку на плечо Драгоша). Ну что ж, Драгу, попробуем.

Д р а г о ш (вздрагивает и отодвигается). Да. Что? Что я должен сделать?

А л е к у. Попробуем развлечь маму.

Д р а г о ш. Хорошо. Попробуем. (Обхватывает голову руками; тихо.) Не могу. Не могу не думать!

С ю з а н н а (хмуро). Раз так – думай.

Пауза.

Входит  Д у к и.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Т е  ж е  и  Д у к и.

Д у к и. Оказывается, вы здесь? А я так чудесно выспалась. У вас здесь такой покой, Сюзанна, что я могла бы проспать всю жизнь. Я спала, как ангел, как ласточка.

А л е к у. Иди сюда, Дуки, садись, дорогая!

Д у к и (садится рядом с ним). Ой, как здесь хорошо! Сюзанна, только ты умеешь создавать такую мирную, такую безмятежную обстановку.

З а н а в е с.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

КАРТИНА ПЕРВАЯ

Та же декорация. Утро следующего дня.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Д р а г о ш, Л а у р а, М а р а н д а.

Д р а г о ш  за своим секретером; сосредоточенно роется в ящике, отбирает какие-то бумаги и внимательно их просматривает. Л а у р а  тихо входит в комнату, видит, что Драгош работает, останавливается на переднем плане и садится. М а р а н д а  появляется в дверях. Лаура знаками обращает ее внимание на то, что хозяин работает. М а р а н д а  уходит.

Д р а г о ш (поднимает глаза). Ты здесь, дорогая?

Л а у р а. Работай, работай, не отвлекайся.

Драгош вновь углубляется в бумаги.

(Подходит к двери веранды, потом к секретеру, гладит Драгоша по голове; удивленно восклицает.) Над чем ты работаешь?

Д р а г о ш (смущенно). Да я не работаю. Так… смотрел тут кое-что… Хотел установить…

Л а у р а (берет со стола большой лист бумаги). Что это такое?

Д р а г о ш. Как-то в шутку я составил родословную семьи Александру Бэляну. И теперь… вот… посмотри…

Л а у р а. Ах, родословное дерево! (Очень серьезно.) И до какого колена тебе удалось добраться?

Д р а г о ш. До восьмого.

Л а у р а. А отцовский род тебе известен до пятнадцатого? Верно?

Д р а г о ш. Да, до пятнадцатого.

Л а у р а (горько). Да, это не одно и то же.

Д р а г о ш. Конечно, совсем не одно и то же. Но что поделаешь… (Задумчиво прохаживается по комнате.) Лаура… видишь ли… мне тяжело говорить об этом вслух… но я об этом думаю. Да, сказать по совести, я все время об этом думаю. Ты ведь тоже не поверила в клятву… дяди Алеку?

Л а у р а. Нет, Драгош, не поверила.

Д р а г о ш. И ты?

Л а у р а. Да, и я.

Д р а г о ш. Ты не представляешь, что со мной творится.

Л а у р а. Думаю, что нет, Драгош.

Д р а г о ш. Что – нет?

Л а у р а. Я не могу себе отчетливо представить, что именно ты переживаешь. (Хочет уйти.)

Д р а г о ш. Куда ты? Побудь со мной!

Л а у р а. Я думала, ты занят своими исследованиями… Эти родословные деревья оказались гораздо важнее фруктовых, которые уничтожает неизвестный вредитель.

Д р а г о ш (склонившись над бумагами). Ты что-то сказала?

Л а у р а. Горько узнать, что такой идеальный человек, как твой отец, не был твоим отцом и ты любил его, так сказать, по недоразумению. Ты его очень любил, верно?

Д р а г о ш. Ах, как я его любил! И я никогда не выкину его из своего сердца. (Искренне взволнован.) Для меня все равно мой отец – это он. (Ходит взад и вперед по комнате, вновь подходит к секретеру.) Родословная обрывается на тысяча восемьсот сорок третьем году. Ты куда?

Л а у р а. Я хотела… У меня наверху… Да я все равно не могу помочь тебе в вопросах, в которых не разбираюсь.

Входит  С ю з а н н а.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Т е  ж е  и  С ю з а н н а.

С ю з а н н а. Доброе утро, дети. Вы уже завтракали?

Д р а г о ш (прячет бумаги в ящик). Да, мама.

С ю з а н н а. Лаура, возьми ключ от кладовой и выдай Маранде все, что ей нужно на день. Реши сама, какой обед приготовить. (Протягивает ключи.) Сними с меня часть хозяйственных забот, девочка. Я стала уставать.

Л а у р а (берет ключи). Ну а вдруг вы захотите к обеду что-нибудь особенное? Я не очень-то сведуща в этих делах. (Улыбается.) Вы же знаете, у меня вкусы примитивные.

С ю з а н н а. Закажи что хочешь, милая.

Л а у р а  уходит.

Как ты думаешь, где эти проходимцы сегодня ночевали?

Д р а г о ш. Может, успели на поезд и уехали в город.

С ю з а н н а. Надеюсь.

Д р а г о ш. Чемодан они оставили здесь.

С ю з а н н а. Не беспокойся, кто-нибудь из них вернется и заберет. Такие люди, как они, ничего своего не отдают, наоборот, норовят присвоить чужое.

Д р а г о ш (чувствует себя неловко и меняет тему разговора). Мама, все рабочие сегодня вышли на работу?

С ю з а н н а. Все, дорогой мой. Я утром проверила. Первым вышел этот парень Маранды. Наверное, она угостила его на славу, уж больно ретиво работает. Видно, хочет еще что-нибудь получить.

Д р а г о ш. Бедная Маранда.

С ю з а н н а. Ничего, к вечеру работа будет закончена, люди уйдут, и она успокоится.

Входит  М а р и а н н а.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Т е  ж е  и  М а р и а н н а.

М а р и а н н а (держится прямо, сухо и холодно). Доброе утро. Мы вчера оставили здесь чемодан.

С ю з а н н а. Доброе утро. Иди туда, где оставила. Там и ищи.

М а р и а н н а. Он в моей комнате.

С ю з а н н а. Забери оттуда все свои вещи.

М а р и а н н а. Я сейчас же заберу все, что мне надо. (Уходит.)

Д р а г о ш. Мама, прошу тебя. Давай не начинать новых споров.

А л е к у  возвращается с виноградника.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Т е  ж е, А л е к у, потом – М а р и а н н а.

А л е к у. Целую руку, Сюзанна. С добрым утром, Драгу.

Драгош кланяется и направляется к двери.

С ю з а н н а. Доброе утро, Александру. Ты уже закончил утреннюю прогулку?

А л е к у. Знаешь, персиковое дерево, то, что на холмике, около будки сторожа, начало сохнуть.

С ю з а н н а. Посмотри, Драгош, что там случилось. Может, его просто нужно подрезать.

Д р а г о ш. Сейчас иду.

С ю з а н н а. Зачем же сейчас, можно и попозже.

Драгош смущенно останавливается на пороге.

М а р и а н н а  возвращается с чемоданом.

М а р и а н н а. Пусть Маранда снесет мой чемодан на вокзал.

С ю з а н н а. Пусть это сделает Рене.

М а р и а н н а. Он ночью уехал домой.

С ю з а н н а. Ну так неси сама. А ты где спала?

М а р и а н н а. Это тебя в самом деле интересует?

С ю з а н н а. Я хочу знать, где ты спала?

М а р и а н н а. У жены священника.

С ю з а н н а. И под каким предлогом ты напросилась к ней на ночлег?

М а р и а н н а (ищет что-то в комоде). Здесь лежал мой несессер.

С ю з а н н а. Я тебя спрашиваю, что ты ей сказала?

М а р и а н н а. Что надо, то и сказала.

С ю з а н н а. Надо? Как это понять? Объясни мне.

Д р а г о ш. Мама, это излишне…

С ю з а н н а. Драгош, я разговариваю со своей дочерью, а не с тобой.

А л е к у. Сюзанна, я тоже тебя прошу. Это тягостно для всех.

М а р и а н н а. В особенности для некоторых.

Сюзанна больше не смотрит на них.

Д р а г о ш. Марианна, пожалуйста, прекрати. Вчера вечером ты уже высказала все, что хотела. Ты сама скомпрометировала себя в наших глазах, раз и навсегда.

М а р и а н н а. Я, я себя скомпрометировала? Да разве обо мне речь? (Громко хохочет.)

Д р а г о ш. Женщина интеллигентная, которая роется в чужих ящиках, в чужих жизнях…

М а р и а н н а. Это не чужие, это наши жизни, моя и твоя!

А л е к у. Речь идет о жизни вашей матери.

Д р а г о ш. Женщине, которая прибегает к таким методам, как шантаж – а это чистейший шантаж, – нет места среди нас, да и говорить нам с ней не о чем.

М а р и а н н а. Вы считаете, что проще разрешить этот вопрос в судебном порядке, а не между собой, в тесном семейном кругу? Как угодно.

Д р а г о ш. Ты способна затеять процесс? Раскрыть всему миру наши семейные тайны?

М а р и а н н а. Так же как ты способен использовать в своих интересах мое молчание и продолжать владеть виноградником и домом, которые тебе не принадлежат.

А л е к у. Но у тебя, сударыня, больше нет доказательств. Нет доказательств! Какой закон станет на твою сторону?

М а р и а н н а. Ах вот вы на что рассчитываете? Сожгли письма и думаете, у меня ни одного не осталось?

А л е к у. Было всего два письма. Уж позволь мне это знать лучше тебя.

М а р и а н н а. И вы воображаете, у меня больше нет никаких вещественных доказательств?

А л е к у. Нет, у тебя ничего больше нет.

М а р и а н н а. Вот почему вы так спокойны? Посовещались между собой, устроили вчера вечером семейный совет… (Указывает на Сюзанну.) Государственный совет и королева-мать заявила, что без доказательств я ничего не посмею предпринять.

Д р а г о ш. Мы не совещались, но каждый в глубине души был уверен, что Марианна Маня-Войнешть не может докатиться до подобной низости.

А л е к у. Не станет человеком, за которого всем нам было бы стыдно.

М а р и а н н а. Даже такому цинику, как вы, вам, «другу дома»?

Сюзанна тихо смеется и продолжает молчать.

А тебе, Драгош, значит, можно быть таким расчетливым, таким несправедливым по отношению ко мне?

Д р а г о ш (смущенно). Я еще… поговорю с мамой… попробую… Может быть… В конце концов мы найдем… какое-нибудь приемлемое решение… Я буду регулярно выплачивать тебе ренту из своей зарплаты… из доходов от виноградника.

С ю з а н н а. Ничего ты не будешь выплачивать.

М а р и а н н а. Почему? Потому что у меня больше нет доказательств?

С ю з а н н а. Нет, дочь моя. Потому что было бы несправедливо, чтобы он что-то тебе выплачивал.

Д р а г о ш. Мама, но все-таки…

С ю з а н н а. Что – все-таки?

М а р и а н н а. Письма все-таки были. Вы все их видели.

С ю з а н н а (теряет самообладание). Были… Были!.. Дура! Все было! И ты – дочь Алеку Бэляну!

М а р и а н н а. Кто?.. Я?.. Я – дочь Алеку Бэляну?

С ю з а н н а. Да! Ты, ты, первый мой ребенок, дочь Алеку Бэляну!

М а р и а н н а. Это правда?

С ю з а н н а. Я любила его еще до моей и до его свадьбы. Мои родители настаивали на браке с Григоре из-за его имени и состояния. Я произвела тебя на свет через семь месяцев после свадьбы. Позже, в Париже, я родила Драгоша, и вот он – действительно сын Григоре Маня-Войнешть.

Д р а г о ш. Мама!

М а р и а н н а. Мама, это правда? Дядя Алеку, дядя Алеку! Скажите вы, это правда?

А л е к у. Правда, Марианна. Чистая правда.

С ю з а н н а (с иронией в голосе). У нас и доказательства есть. Хочешь посмотреть?

М а р и а н н а (как пораженная громом). Вот как?!

С ю з а н н а. Не хочешь взглянуть на доказательства? Его письма ко мне? Они наверху, в комоде. Вы плохо искали. Ну, принести?

М а р и а н н а (упавшим голосом). Нет, не надо.

С ю з а н н а (садится). Рассудив по справедливости, я отдала тебе все, что унаследовала от своих родителей: городской дом и драгоценности. А Драгошу – то, что осталось после его отца. У Александру ничего нет, у него никогда ничего не было, от него тебе унаследовать нечего.

А л е к у (печально). Ты сама знаешь, у меня ничего нет. Правда, в тридцать восьмом году я выиграл крупную сумму в рулетку. У меня тогда был отпуск, и мы вместе с Дуки ездили в Канны. На эти деньги я собирался купить поместье, с тем чтобы завещать его тебе. Но ничего подходящего не подвернулось, а потом во время войны деньги разошлись.

С ю з а н н а. К тому же сейчас его все равно бы у тебя отобрали. (Внезапно выходит из себя.) Да и кто теперь рассчитывает на наследство? Ты что, не понимаешь, какие времена наступили? Каждый сам прокладывает себе дорогу в жизни. Кто нынче строит свое будущее на наследстве?

Пауза.

А л е к у (тихо подходит к Сюзанне). Ты очень покраснела, Сюзанна. Тебе плохо? Скажи правду.

С ю з а н н а. Нет, мой дорогой.

Драгош и Марианна смотрят на нее как завороженные.

Мы любили друг друга. Это было большое чувство, которое мы пронесли через всю нашу жизнь.

Драгош испытывает неловкость.

И твоего отца, Драгош, я тоже очень любила – как старшего брата, как человека достойного всяческого уважения и бережного отношения. И я относилась к нему действительно бережно.

А л е к у. Если человек живет, не зная какого-то факта, который может причинить ему боль, – то факта этого как бы и не существует. Для нас реально только то, что нам известно. Заноза, вонзившаяся в палец, реальнее бога, которого мы никогда не видели. Вол для мужика – нечто реальное, непреложная истина, а вот теория причинности, о которой он понятия не имеет…

Тихо входит  Л а у р а, Драгош знаками просит ее удалиться.

С ю з а н н а. Иди сюда, дорогая моя Лаура. (Продолжает.) Мы прожили хорошую жизнь, а у вас было хорошее детство.

Марианна начинает рыдать.

Ну, ну, не надо, Марианна!

А л е к у (гладит ее по голове). Разве не лучше было бы не ворошить эту историю?

С ю з а н н а. Ну что ты теперь плачешь? Что оплакиваешь? Веру всей своей жизни или наследство, на которое вчера надеялась, а сегодня потеряла?

М а р и а н н а (тихо). И то и другое.

С ю з а н н а. Ничего, привыкнешь.

А л е к у. Легче свыкнуться с событиями, происшедшими давно, чем с новыми фактами, которые застают тебя врасплох и что-то меняют в твоей жизни.

С ю з а н н а. Она успокоится.

Д р а г о ш (тихо, Лауре). Мама вчера сказала правду.

Л а у р а. Да?

Д р а г о ш (облегченно). Волнений еще много, но в другом плане. Успокойся!

Л а у р а (грустно улыбаясь). Я спокойна, Драгош.

С ю з а н н а. Дорогие мои, откройте двери на веранду. На дворе тепло, хорошо, а мы забились, как барсуки в нору.

Д р а г о ш (открывает дверь). Да, на улице прекрасно. Пойдем, Лаура, погуляем. Пойдешь с нами, Марианна? (Уходит с Лаурой.)

Марианна медленно поднимается и идет за ними.

С ю з а н н а. Марианна! Подожди!

Марианна останавливается.

Что ты сказала вчера попадье?

М а р и а н н а (тихо). Что у вас слишком много гостей и для меня уже нет места. (Хочет уйти.)

С ю з а н н а (вдруг). Не уходи, Марианна. Я отдам тебе свои брильянты, они крупные – по четыре карата каждый. Продай их и немного приведи свои дела в порядок. Но только не давай денег этому кретину, этому ничтожеству – Рене, а то он спустит их за неделю.

М а р и а н н а. Спасибо, мама. (Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

С ю з а н н а, А л е к у.

А л е к у. Жизнь, целая человеческая жизнь открылась глазам людей, которые сами никогда не жили и не умеют жить.

С ю з а н н а. Я всегда знала: когда-нибудь нам придется расплачиваться. И вот сегодня мы расплатились.

А л е к у. И не слишком дорогой ценой.

С ю з а н н а. Дорогой, мой милый! Я расплатилась ценой всей своей гордости.

А л е к у. Ты укротила и победила всех. Пород тобой все они словно мелкие букашки.

С ю з а н н а. Да, мои дети недостаточно сильны. (Гладит его по голове.) Господи, как поредели твои волосы, Алеку!

А л е к у. Оставь, не трепи. Я причесался очень старательно, чтобы ты не заметила – они и правда выпадают. (Целует ей руку.)

С ю з а н н а. А у меня все руки в морщинах. (Отнимает руку.)

А л е к у (кладет голову ей на колени). Но твои глаза по-прежнему как два сапфира. Их сияние не потускнело.

С ю з а н н а (целует ему волосы). Будем довольствоваться том, что у нас осталось! Пойдем в сад.

А л е к у (помогает ей подняться). Ты не замерзнешь? Не устанешь, как вчера вечером?

Когда они подходят к двери веранды, Алеку обнимает Сюзанну, и они долго стоят неподвижно, прильнув друг к другу. Справа входит  Д у к и, замечает Алеку и Сюзанну и застывает на месте. Они тем временем спускаются в сад.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Д у к и, потом  Р е н е.

Д у к и. Боже мой! Боже! Какое несчастье!

Р е н е (входя слева). Целую ручки, тетя Дуки. Что случилось? Что с вами?

Д у к и (очень испуганно). Я видела… Видела… Здесь только что была Сюзанна…

Р е н е. А где же ей еще быть? Здесь пока.

Д у к и. Стояла в дверях, обнявшись с Алеку.

Р е н е. Серьезно? Что-то не верится. Это в их-то годы!..

Д у к и. Я их видела. Видела. Собственными глазами.

Р е н е (смеется). Вам, верно, почудилось, тетя Дуки! Неужели после вчерашнего вечера им еще охота? А куда они делись?

Д у к и. Ушли в сад.

Р е н е. Извините, я вас ненадолго оставлю, мне нужна Марианна. Не принимайте близко к сердцу, тетя Дуки, все равно теперь поздно. (Уходит вправо.)

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Д у к и, Д р а г о ш.

Д р а г о ш (входя). Тетя Дуки! Вы проснулись? Я скажу Маранде, чтобы она подала вам кофе. Что с вами? Вы плачете?

Д у к и. Драгош… Драгу… Я видела… сама видела… Только не могу тебе сказать: ты еще ребенок.

Д р а г о ш. Что случилось, тетя Дуки? Боже мой! Вам плохо? Вы чем-то напуганы?

Д у к и. Нет… нет… То есть… я сама их видела… вот здесь… на пороге… Но тебе я не могу сказать. Для тебя это было бы ужасно.

Д р а г о ш (осторожно). Я не понимаю, тетя Дуки, что вы могли видеть. Мы все уже час, как на винограднике. Кого вы видели?

Д у к и. Целый час?

Д р а г о ш. Не меньше.

Д у к и. И Сюзанна?

Д р а г о ш. Да, и мама.

Д у к и. И Алеку?

Д р а г о ш. Дядя Алеку там с раннего утра. Я его только что видел у будки сторожа.

Д у к и. У самой будки? Не может быть.

Д р а г о ш. Вам приснился дурной сон, тетя Дуки. Вы испугались.

Д у к и (плача). Но я была не в постели. Я стояла вот здесь, в дверях. Я не спала!

Д р а г о ш (в замешательстве). Да нет же, это сон! Вы видели во сне! Подождите минутку, я пришлю сюда дядю Алеку. (Быстро уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Д у к и, М а р и а н н а.

М а р и а н н а (входя). Что с вами, тетя Дуки?

Д у к и. Пришел… пришел Рене.

М а р и а н н а. Где он?

Д у к и (указывает рукой). Не знаю, ушел куда-то туда.

М а р и а н н а. Что с вами? Вы плачете?

Д у к и. Марианна, я видела такой ужас! Алеку с… с… Нет-нет, я не могу тебе сказать, с кем он был…

М а р и а н н а (безразлично). Вам показалось, тетя Дуки. Померещилось. Рене ничего не говорил? Он совсем ушел?

Д у к и. Не знаю. Они стояли обнявшись. В их возрасте…

М а р и а н н а. Это невозможно.

Д у к и. Я видела их собственными глазами. Подумать только… я… они… может быть, год… или два… а я…

М а р и а н н а. Ну что вы, тетя Дуки? Как вы могли подумать такое? Вытрите же глаза. Поверьте мне – это невозможно. Простите, я должна найти Рене. (Уходит влево.)

Входит  М а р а н д а.

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Д у к и, М а р а н д а, потом  А л е к у  и  Л а у р а.

М а р а н д а. Госпожа Дуки, вы не знаете, где барыня?

Д у к и. Она только что стояла здесь, на пороге (рыдает), обнявшись с Алеку.

М а р а н д а (очень испугана, крестится). Боже мой, госпожа Дуки! Да как вы можете говорить такое?! (Тихо, Лауре, которая входит вместе с Алеку.) Госпожа Дуки совсем рехнулась. Ох, старость – не радость. (Уходит.)

А л е к у. Дуки, Дуки, родная моя, что с тобой?

Д у к и. Уходи! Уходи отсюда! Уходи! Сейчас же! Не хочу тебя больше видеть, никогда в жизни!

А л е к у. Дениз! Бога ради! Что с тобой?

Д у к и. Я вас видела! Понимаешь? Видела!

А л е к у. Кого, любимая?

Д у к и. Тебя и Сюзанну.

Л а у р а. Тетя Дуки! (Испуганно берет ее за руку.)

А л е к у (отстраняет Лауру). Что ж из того, что ты видела меня с Сюзанной?

Д у к и. Вы обнимались.

А л е к у. Обнимались? Дуки! Родная! Ты бредишь!

Д у к и. Я совершенно здорова. Все вы хотите меня уверить, что я спятила, а я в своем уме. Алеку! Как ты мог? После сорока лет любви! Сорок лет ты был верен мне, а я – тебе, и вдруг такая чудовищная…

А л е к у. Дуки, ненаглядная, ласточка моя, честное слово, я даже не понимаю, о чем ты говоришь? Не понимаю и не хочу понимать, до того это нелепо.

Д у к и. Почему вы стояли обнявшись? Мы были так счастливы всю жизнь, мы были самыми счастливыми и чистыми людьми, и вдруг неожиданно, на старости лет!..

Л а у р а, пристально смотревшая на них, поспешно уходит.

А л е к у. Бога ради, перестань! Разве ты не понимаешь, как это оскорбительно для меня?!

Д у к и. Для тебя? Но ты меня оскорбил так, что я вообще никогда не оправлюсь.

А л е к у. Дуки! Не пристало тебе устраивать такую пошлую, такую глупую сцену! Это недостойно нашего возраста и стольких лет взаимного доверия! Пойми, ты еще не проснулась как следует, тебе все это привиделось, но сон был до того отчетливым, что ты приняла его за реальность.

Д у к и. Что ж, выходит – я еще спала, когда вошла в эту комнату?

А л е к у. Тебе что-то приснилось раньше, в постели, и ты пришла сюда, все еще не проснувшись до конца! (Обнимает ее.) Дуки, дорогая! Опомнись! Вернись к действительности!

Д у к и (постепенно успокаивается). Господи, боже мой! Какой страшный сон я видела! Я совсем растерялась! О-о-о! Теперь я прихожу в себя.

А л е к у (гладит ее). Вот так. Успокойся. Теперь ты видишь, что ничего не было?

Д у к и (слабо улыбается). Только теперь начинаю понимать, на каком я свете. Ах, как хорошо проснуться! (Слегка отстраняется от Алеку. Видит входящую Сюзанну.) Ой, во сне она была одета точно так же!

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Т е  ж е  и  С ю з а н н а.

С ю з а н н а (видно, что она уже в курсе и пришла во всеоружии). Что с тобой, Дениз?

Д у к и (отшатывается). Ты… и Алеку… стояли обнявшись.

С ю з а н н а (хладнокровно). Когда? Не так давно? Здесь, на пороге? Да, это правда.

Д у к и. Значит, мне не приснилось? Я не спала? Я вас действительно видела?

А л е к у. Но…

С ю з а н н а. Да, видела.

Д у к и. Вас… единственно близких мне людей… У меня ведь нет никого и ничего на свете! Только вы!

С ю з а н н а. Ты, вероятно, имеешь в виду момент, когда мне стало дурно… и…

Д у к и. Да… вы стояли на пороге! Почему – дурно?

С ю з а н н а. Приехала Марианна. У нее большие неприятности. Рене проигрался в карты. Мне стало дурно, и возможно, ты видела нас, когда Алеку вел меня на веранду.

А л е к у. А! Наверно, это случилось тогда, когда ты чуть не упала и оперлась о мою руку.

С ю з а н н а. Но мне все-таки непонятно, о чем идет речь.

Д у к и (смотрит по очереди то на одного, то на другого). Я вас видела!

С ю з а н н а. Да, я обхватила Алеку за шею, чтобы не упасть.

А л е к у. Это тогда ты нас и видела, Дуки?

Д у к и. А как же… как же ты до сих пор об этом не вспомнил?

А л е к у. Да потому, что ты говорила совсем о другой ситуации, ты имела в виду любовную сцену, так, во всяком случае, мне показалось. Но спутать такие вещи может только человек ординарный, только недалекая дамочка, а не такая женщина, как ты. (Вынимает сигарету и нервно удаляется на веранду.) Что за упрямство!

С ю з а н н а. Что ты, собственно, подумала, Дуки? Скажи! Имей мужество признаться.

Д у к и. Но я видела вас в такой позе…

С ю з а н н а. Бог мой, я просто потрясена! Дуки, быть не может!

Д у к и (сбита с толку). Значит, мне показалось?

С ю з а н н а. Мне что ж, надо убеждать тебя в этом? Повторить еще раз все, что я сказала? Дениз! Ты сознаешь, какую горечь пробуждаешь во мне? Где же наша дружба? Доверие? Сорок лет взаимного уважения? Неужели ты, уже старая женщина, начнешь теперь верить собственным диким выдумкам, своим постыдным фантазиям! Дениз, тебе должно быть совестно!

Д у к и (снова начинает плакать, падает Сюзанне на грудь). Это было так похоже на что-то другое. Видно, тебе и правда было очень плохо. Прости меня! Тебя сильно огорчила Марианна?

С ю з а н н а. Только злой человек может так огорчить родную мать.

Д у к и. Марианна не злая. Виноват Рене с его страстью к картам.

С ю з а н н а. Да, виноват только Рене. Знаешь, Дуки, я думаю, бывают дни, когда словно расплачиваешься за все то счастье, какое у тебя было в жизни. И это несправедливо. Ведь счастье тоже ниспослано нам богом, против его воли ничего не происходит. А он пожелал, чтобы человек был счастлив.

Д у к и. Ой, ты такая добрая, такая хорошая. Я уверена, только бог помог тебе быть счастливой! (С оттенком гордости.) Я – человек свободомыслящий. У меня артистическая натура, поэтому я всегда тянулась к свободе. Хочешь, будем перематывать шерсть? (Берет со стола клубок.)

С ю з а н н а. Давай!

Д у к и. Только клубок буду держать я. Мне так больше нравится, я с ним играю, как кошка! (Неожиданно смеется.) Ой, какая же я была сейчас глупая и несчастная! Держи руки ближе ко мне, Сюзанна, а то я уроню клубок.

Слева входит  Р е н е.

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Т е  ж е  и  Р е н е.

Р е н е (кланяется церемонно, с явной издевкой). Целую ручки! Какая идиллическая картина! Живое воплощение верности в дружбе!

С ю з а н н а (резко). Что тебе здесь надо? Кого ты ищешь?

Р е н е. Это я вправе задавать вопросы.

С ю з а н н а. Никаких прав у тебя нет. Никаких. Пойди поищи свою жену. Она тебе разъяснит, какие у вас с ней права. Иди-иди! Смотреть на тебя противно.

Р е н е (несколько смешавшись). Maman, я удивляюсь…

С ю з а н н а. Поговори с Марианной. Еще больше удивишься. А теперь ступай, уходи отсюда.

Р е н е  уходит.

Д у к и. Ой, Сюзанна, не слишком ли ты с ним сурова?

С ю з а н н а. Мотай хорошенько! Клубок должен быть потуже.

Входит  А л е к у.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Т е  ж е  и  А л е к у.

А л е к у. Драгош зовет прогуляться на Турецкий курган. Кто пойдет?

Д у к и. Я, я пойду! А если устану, вы меня проводите к яме с муравьями. Ты не пойдешь, Сюзанна?

С ю з а н н а. Нет. Я последнее время стараюсь в гору не подниматься. Берегу сердце…

А л е к у. На Турецком кургане расцвела черемуха. С виноградника видно. Курган облачился в белую королевскую мантию. Помнишь, Дуки, как в тысяча девятьсот двадцать шестом году в Ницце мы однажды вечером увидели, как распустилась мимоза? Мы были в лодке, а берег был похож на огромный бурун.

Д у к и. Я потом даже нарисовала все это по памяти. Получилась изумительная картина. Помнишь? Я еще подарила ее для лотереи Красного Креста. А как счастлив был генерал Хурмузеску, когда ее выиграл!..

А л е к у. Ну что ж, пошли!

Все направляются к двери.

С ю з а н н а (выходя вместе со всеми на веранду). Не опаздывайте. Обедаем в два часа.

Входят  Л а у р а  и  М а р а н д а.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Л а у р а, М а р а н д а.

Л а у р а. Видно, они уже ушли, Маранда. Думаю, что подавать надо как обычно, в два.

М а р а н д а. Слышали, барышня? Столько лет прошло, пропасть, и вдруг – его след. Гляжу я вчера, гляжу на этого парня и никак в толк не возьму, чего же это у меня так сердце колотится? Оказывается, его сын!

Л а у р а. Вы его очень любили, Маранда?

М а р а н д а. Очень, барышня. Страсть как любила!

Л а у р а. И смогли прожить без него?

М а р а н д а. Человек много чего может. Ведь вот помирает кто из родителей или ребеночек, думаешь, сам помрешь, ан нет, живешь, а время пройдет, так и смеешься, радуешься, работаешь. Вот как оно в жизни бывает.

Л а у р а. Первое время, должно быть, очень трудно.

М а р а н д а. Трудно. Только ты себе говоришь: кабы он помер, еще хуже было бы. А он живой, только от тебя далеко. Право слово, я так думала: может, господу богу было угодно, чтобы я горемычной была, а он жил счастливо. Может, если бы мы поженились, он помер бы на войне.

Л а у р а. Почему? Как это связано?

М а р а н д а. Ну, я так себе говорила, сама себя обманывала. Мол, если б я за него вышла, он бы погиб на войне. Бог дал ему долгую жизнь, потому что я заплатила за это своей недолей. Нужно же мне было чем-нибудь утешаться.

Л а у р а. А ведь вы могли выйти за него замуж, он же звал вас.

М а р а н д а. Когда мне было замуж выходить? Сперва барыня болела, потом вышла замуж, потом родила. Он-то звал, да я все не могла. Уж какой раскрасавец его сын! Это меньшой. А всего пятеро.

Л а у р а (тихо). Настоящий коршун.

М а р а н д а. Это про кого?

С веранды входит  С ю з а н н а.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Т е  ж е  и  С ю з а н н а.

С ю з а н н а. Что тебе, Маранда?

М а р а н д а. Не знаю, когда к столу подавать.