Текст книги "До последнего (ЛП)"

Автор книги: Майк Шэкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 44 страниц)

Впервые за целую вечность он чувствовал себя в безопасности. Он чувствовал себя хорошо.

Небо стало кроваво-красным к тому времени, когда они добрались до лагеря ханранов, расположенного высоко в холмах. Стены убежищ выложили камнем из осыпей, а полотняные крыши обсыпали так, чтобы укрыть их от любого Дайджаку, который мог лететь прямо над головой.

Там их тоже ждали ханраны. Намного больше. Джакс заметил одного или двух, когда они петляли по горным проходам к лагерю. Ханраны наблюдали за группой издалека, чтобы убедиться, что приближаются друзья. Он знал, что должны быть и другие, но такого он не ожидал. Он повернулся к Мойри:

– Сколько?..

– Пара сотен, по последним подсчетам. Большинство из них – Шулка. Несколько заблудившихся, которых мы подобрали по пути. Все они хорошие бойцы.

Сердце Джакса наполнилось радостью. Большинство были одеты в доспехи Шулка и несли мечи и щиты. Возможно, они были лишь тенью того, чем когда-то были воины, но пока этого хватит. Больше, чем достаточно. Они выглядели как армия. Армия, частью которой он мог бы стать.

Он выпрямил спину, проходя через лагерь, вспоминая кое-что о том шулка, которым он когда-то был. Он был гордым человеком, прежде чем стал сломленным. Возможно, пришло время вернуть часть этого чувства. Взгляды проследили за ним, он услышал шепот и волну возбуждения, которая следовала за ними.

Одна женщина, в частности, вздрогнула, увидев Джакса, и вскочила на ноги. Она бросилась к нему с красным лицом, мужчина следовал за ней по пятам. Они были молоды, возможно, им было чуть за двадцать, но война ожесточила их обоих. Крошечные шрамы крест-накрест пересекали их руки и лица. Несмотря на молодость, оба повидали немало сражений.

– Генерал?

– Да?

Женщина еще больше покраснела.

– Меня зовут Джен, я из клана Хаска, хотя я приняла обет всего три года назад. – Она указала большим пальцем на мужчину позади себя. – Это Кэл, мой двоюродный брат. Мы оба служили под вашим началом в Гандане.

Джакс вздрогнул при упоминании о Гандане, его величайшем провале:

– Рад видеть вас обоих. Хорошо, что вы выжили.

– Это было нелегко, сэр, – сказал Кэл. – Совсем нелегко.

– Но теперь вы здесь, генерал, – сказала Джен. – Воистину, мы благословлены.

Глаза девушки засияли от восхищения, и Джаксу пришлось отвести взгляд.

– Я больше не тот человек. Я не генерал. Я... – Милостивые Боги, кто он теперь?

Мойри взяла Джакса под руку.

– Оставь беднягу на некоторое время в покое, Джен. Он через многое прошел. Джаксу нужно немного поесть и отдохнуть. Ты можешь рассказать ему, какая он легенда, позже.

– Конечно, – сказала Джен.

– Был рад познакомиться с вами обоими, – сказал Джакс.

Парень отсалютовал Джаксу, а затем отступил с Джен к их хижине.

На дальней стороне лагеря под скалистым выступом была устроена яма для костра, скрывавшая пламя при взгляде сверху. Мойри предложила Джаксу и остальным места, где они могли бы посидеть и насладиться теплом. Фин и еще один мужчина принялись за работу, снимая шкуры и потроша собак, и вскоре мясо уже крутилось над огнем.

Джакс вытянул ноги, на глаза навернулись слезы.

– Я не могу вспомнить, когда в последний раз я мог такое делать.

Мойри улыбнулась:

– Хорошо, что ты вернулся, старый друг. Скоро мы снова приведем тебя в боевую форму.

Джакс посмотрел на свои окровавленные пальцы ног:

– Это было бы что-то.

– Утром мы найдем тебе ботинки. В Гандане все еще полно снаряжения, – сказала Мойри, садясь рядом с Джаксом.

– Ботинки, еда, отдых, безопасность. – Джакс глубоко вздохнул, когда Мойри устроилась поудобнее. – Я сплю? – Он шутил только наполовину. Он не мог вспомнить, как попал в Гандан вместе с остальными. Он не знал, почему он все еще не в той тюрьме в Кейджестане. Он не знал, почему он не умер.

Мойри улыбнулась:

– Могу тебя заверить, что это не так.

Ее слова не заставили Джакса почувствовать себя лучше. Сколько времени прошло с тех пор, как он мог доверять собственному разуму? Сколько времени прошло с тех пор, как Монсута поглощал каждую его мысль? Даже тишина приводила в замешательство.

– Вы были здесь все это время?

– Нет, – ответила она. – После вторжения мы бежали на восток, за нами гнались Черепа. Мы почти добрались до Миёсии, прежде чем оторвались от них – или они перестали нас преследовать. Мы потратили последние девять месяцев или около того, доставляя Черепам немало хлопот. Делали все, что могли. Горы были хорошим местом для устройства нашего лагеря, поэтому мы вернулись сюда. Но вам повезло. Мы собирались уходить. Еще один день, и нас бы не было рядом, чтобы вас спасти.

– Куда вы собираетесь?

– День или около того назад мы получили известие, что мейгорцы собираются вторгнуться в Джию.

– Что? – У Джакса перехватило дыхание. – Что ты сказала?

– Мейгорцы собираются вторгнуться в Джию. Мы направляемся на юг, чтобы к ним присоединиться.

– Мейгорцы вторгаются… Итак, это сработало, – сказал Джакс почти про себя. – Это сработало.

– Что сработало?

– Мы помогли Зорике, дочери короля Кариина, сбежать в Мейгор. Они обещали помочь нам в войне, если мы ее освободим. – Джакс сделал паузу, копаясь в своих воспоминаниях. Все это было так расплывчато в его голове. Казалось, все это было так давно. И было что-то еще, скрывающееся в тенях его разума. Он потер лицо. Ему нужно было сообщить Мойри кое-какую информацию. Что-то важное.

Его взгляд переместился на огонь, наблюдая, как жир с мяса капает в пламя с хлопаньем и шипением. В голове у него было так темно. Он ничего не мог вспомнить о недавнем прошлом. Не об их побеге, не об именах людей, с которыми он бежал, и даже не о том, что он ел в последний раз. Неужели время, проведенное с Монсутой, свело его с ума? Смерть сына? Казалось, это было вчера. Так ясно, так живо, так остро. Внезапно он выпрямился, когда к нему вернулось еще больше воспоминаний.

– Твоя дочь. Конечно. Ты не знаешь.

– Тиннстра? Что с ней?

– Да, Тиннстра. – Он рассмеялся. – Твоя дочь. Она жива – или была жива. Именно она увезла Зорику. Она поехала с ней в Мейгор.

Счастье, наполнившее лицо Мойри, тронуло сердце Джакса:

– Моя Тиннстра?

– Ты можешь ею гордиться. Она... она... убила монстра... Избранную, которая захватила меня в плен.

– Милостивые Боги, я не могу передать тебе, насколько меня радует эта новость. Я думала, что она мертва, вместе с Дагеном и остальными моими детьми. Если есть шанс, что она все еще жива... – Она вытерла слезу с глаза. – Ни одна мать не должна пережить своих детей.

Эти слова глубоко ранили Джакса в сердце:

– И отец.

Мойри осознала, что сказала:

– Мне жаль. Твой сын, Кейн...

– Он мертв. – Джакс не знал, что еще он мог сказать. Его сын пожертвовал собой, чтобы отравить своего отца, чтобы помешать Джаксу раскрыть планы ханранов следователю Эгрила, Дарусу Монсуте. Но он умер напрасно. С помощью своей целительной силы Монсута остановил действие яда, и Джакс затем признался во всем под пытками.

– Мне жаль, – сказала Мойри.

– И мне.

Фин передавал по кругу куски мяса, и Джакс не торопился есть, не столько пережевывая, сколько посасывая пищу. Вкус был восхитительный, его рот наполнился ароматом.

По ту сторону костра Фин что-то шептал на ухо женщине, не сводя глаз с Джакса, Реми и Сары. Она также наблюдала за беглецами, и Джаксу пришлось признать, что ему не понравилось их внимание.

– Вас обоих что-то беспокоит? – спросил он.

– Мы только что говорили о том, как вы все сбежали из за́мка Рааку, из глубины территории Эгрила, – сказал Фин.

– Как вам это удалось? – спросила женщина, не скрывая скептицизма в голосе.

Джакс уставился на них обоих, не в силах ответить. Он понятия не имел.

– Успокойся, Дэв, – сказала Мойри. – Наши гости прошли через ад. Они заслуживают ночи, когда к ним никто не будет приставать.

– Она просто задает простой вопрос, – сказал Фин. – Ради простой истории.

– Сейчас не время... – Мойри замолчала, когда Реми поднял руку.

– Все в порядке. Я расскажу им эту историю, если они хотят ее знать, – сказал Реми, его голос был полон эмоций. – Я был пленником в течение четырех месяцев в подземельях за́мка Рааку, и знаете что? Чудо было не в том, что мы спаслись. А в том, что мы так долго продержались в этих камерах.

– Это ты верно подметил, – сказала Сара.

– Каждое утро до рассвета Черепа забирали джиан из камер, – продолжил Реми. – Их отводили к Красному Озеру. Оно окружает за́мок на милю, может быть, больше, во всех направлениях. Затем, на рассвете, начинали бить барабаны, и к тому времени, когда они замолкали, эти джиане плавали в озере с перерезанными глотками. Вот так. – Он щелкнул пальцами.

– Все в этих камерах стали ближе, чем семья. Ближе, чем любой человек может подобраться к другому, потому что мы были прижаты друг к другу плечом к плечу, спали стоя, мочились и гадили себе на ноги, человек рядом с тобой дышал тебе в ухо, постоянно находясь на грани жизни и смерти каждый день. – Реми взглянул на Сару, затем на Джакса. – Я любил их всех. Действительно любил. Но когда наступало утро и мы слышали приближение Черепов, я молился, чтобы умер один из них, а не я. Дверь открывалась, и они вытаскивали моих друзей, брыкающихся и кричащих, и это разбивало мне сердце, когда я знал, что никогда больше их не увижу. Я...

Реми задохнулся от воспоминаний, и Сара сжала его руку:

– Все в порядке. Тебе не нужно больше ничего говорить.

В глазах Реми заблестели слезы:

– Да помогут мне Боги, потому что я скажу. Мне нужно это сказать – они должны это знать, – потому что каждое проклятое утро я был чертовски счастлив, когда забирали их, а не меня. Я знал, что у меня будет еще один день, когда я буду стоять в чужой моче и дерьме, вдыхая этот вонючий, спертый воздух, не в силах сесть, не в силах вытянуть руки, и я был так благодарен.

– Ты был не единственным, – сказала Сара. – Мы все чувствовали то же самое. Тут нечего стыдиться.

Реми уставился в огонь:

– Да, возможно это так, но мне от этого не легче. В любом случае, в конце концов, это не имело значения. Однажды мои молитвы остались без ответа, удача отвернулась от меня. Черепа схватили меня, Сару, Джакса, Эсто, Кайо и Уилса вместе, может быть, с тридцатью другими. Мы поднялись по лестнице. Пришло время, когда они перережут нам глотки и отправят плавать в озере. За нашими спинами были копья, которые подталкивали нас вперед, но мы не были связаны или что-то в этом роде. Черепа, вероятно, думали, что в нас не осталось сил сражаться, и, возможно, они были правы. Но они не учли Джакса.

Джакс оторвал взгляд от костра при упоминании своего имени:

– Я ничего не делал.

– Да, пока мы не выстроились в линию на том окровавленном берегу. – Реми сделал паузу, давая мгновению продлиться. – Затем он схватил скимитар Черепа и пронзил им ублюдка. Прикончил еще двоих, прежде чем они поняли, что происходит.

Джакс слушал так же увлеченно, как и остальные, потому что для него все это было новостью. Даже рассказ Реми не вызвал у него никаких воспоминаний.

– Он крикнул нам, чтобы мы плыли за ним, вот что он сделал, – добавила Сара, – а потом он прыгнул в то озеро. Говорю вам, мне не нужно было повторять дважды. Я последовала за ним чертовски быстро.

– Вы не похожи на пловцов, – сказал Фин. – Очень впечатляюще.

Джакс проигнорировал сарказм.

– Это было тяжелое плавание, даже с двумя руками, могу вам сказать, – продолжил Реми. – После месяцев, проведенных в этой дыре, питаясь дерьмом, все мы были настолько слабы, насколько могли, но Боги и Джакс дали нам шанс, и мы им воспользовались. Он не собирался сдаваться. – Реми пристально посмотрел на Фина. – Даже с одной рукой.

– На дальнем берегу за нами наблюдали сотни эгрилов, – продолжила Сара. – Но они не были бойцами. В основном женщины и дети. Несколько стариков. Никто из них не смог нас остановить. Как только мы их миновали, мы побежали, направляясь на юг.

– Мы прятались, где могли, передвигаясь по ночам, – сказал Реми. – В сельской местности, жили за счет земли или совершали набеги на фермы, но всегда в движении. Потом эти ублюдки с собаками напали на наш след около недели назад, и, если честно, я понятия не имею, как нам удалось их опередить. Джакс использовал все известные ему уловки, но они продолжали приближаться. – Его голос сорвался, по щекам потекли слезы.

Сара прижала его голову к своему плечу, сама плача:

– Мы сделали это, любимый. Мы добрались домой.

– Да, но только благодаря Джаксу. Откровенно говоря, мы обязаны ему своими жизнями.

Такое неприкрытое проявление эмоций тронуло их всех. Некоторые отвели глаза. Другие сами пролили слезы. Даже Фин и Дэв казались растроганными. У них больше не было вопросов, не было едва скрываемых подозрений, которые они могли бы высказать.

Пока они плакали, Мойри положила руку на плечо Джакса:

– Я рада, что ты здесь. После стольких потерь это подарок – вернуть хорошего друга. Дает мне надежду.

– Надежда, – сказал Джакс. Слово казалось странным на его языке, но все равно было желанным. – Было бы здорово снова ее иметь.

Он смотрел, как горит огонь, чувствуя себя лучше, чем когда-либо, и только Боги знали, насколько долго. План сработал. Мейгорцы вступили в бой. Возможно, все жертвы того стоили. Возможно, его неудачи были... в конце концов, не такими катастрофическими:

– Мойри, ты все еще планируешь отправиться на юг?

– Мы собирались уйти утром, – ответила его старая подруга. – Мы можем подождать еще день или около того, если тебе это поможет.

– Нет. Мне не нужно, чтобы ты ждала. На самом деле, я хочу пойти с вами. Я хочу сражаться. Я хочу снова стать частью Ханрана. Я хочу снова стать Шулка.

Мойри кивнула с улыбкой на губах:

– Для меня было бы честью тебя пригласить.

– Спасибо. – Джакс откинулся назад и закрыл глаза. Да, он должен отправиться на юг. Найти остальных. Найти Зорику.

Он так ясно видел ее в своем воображении, мог видеть себя стоящим рядом с ней с мечом в руке. Ее стражем. Ее шулка.

Они выиграют войну.

10

Тиннстра

Лейсо

Тиннстра ухмылялась. Она ничего не могла с собой поделать. Это происходило. Это происходило на самом деле. Гавань была забита кораблями на разных стадиях достройки, которые должны были составить ее армаду вторжения.

Она должна была отдать должное мейгорцам. До сих пор они быстро продвигались вперед. Она не поверила, когда они сказали, что флот будет готов к отплытию в течение трех месяцев, но они чертовски хорошо это делали. Через две недели они будут на пути в Джию, чтобы отправить Черепа обратно в Эгрил. Она не могла дождаться этого момента.

Тем временем царил прекрасный хаос: работали молотки и пилы, мужчины и женщины кричали и ругались, мальчишки бегали от корабля к кораблю с водой для питья, а девочки пели о качестве клёцк, которые они продавали, и все это в дополнение к миллиону других событий, не последним из которых была растущая толпа под их балконом. Люди начали собираться в тот момент, когда стало известно, что Зорика там, и с каждой минутой их становилось все больше. Они окликали ее или пели молитвы.

Они с Зорикой наблюдали за происходящим с балкона старого дома начальника порта. Раласис пригласил их спуститься посмотреть на продвижение армады, но капитан – нет, командор – еще не появился. Аасгод, слава Богам, остался в посольстве. Этот человек действительно действовал Тиннстре на нервы. Она все больше и больше желала, чтобы маг остался в прошлом.

– Сколько кораблей отправится в Джию? – спросила Зорика, ее щеки вспыхнули. Судя по тому, как она переминалась с ноги на ногу, ей было труднее, чем Тиннстре, игнорировать людей внизу.

– Сто двадцать лучших кораблей Мейгора, Ваше Величество, – сказал Раласис, внезапно появляясь в дверях, – на борту сорок тысяч мужчин и женщин. – Он добавил к своей форме красный пояс, но, тем не менее, выглядел разбойником, несмотря на свой новый титул.

– Похоже, ты гордишься собой, – сказала Тиннстра.

– Я никогда не был из тех, кто стесняется подуть в собственную трубу, – ответил Раласис. – Но в данном случае, я думаю, в моем хвастовстве есть определенный смысл.

Тиннстра улыбнулась:

– Это хорошо. Мне бы не хотелось разочароваться.

– Мне бы тоже не хотелось, чтобы ты разочаровалась, – сказал Раласис. – Хочешь убедиться сама?

– Я надеюсь, вы оба все еще говорите о кораблях, – пробормотала Зорика.

– Ну конечно, Ваше Величество, – сказал Раласис, ухмыляясь. – Если вы хотите последовать за мной, я могу провести для вас экскурсию по одному из них, постройка которого близится к завершению. – Он экстравагантно поклонился, жестом приглашая вернуться в здание.

Зорика взглянула вниз, на причал:

– А как насчет... э-э... этих людей снаружи?

– Они вас беспокоят? – спросил Раласис. – Я могу их удалить.

– Нет, вы не обязаны это делать, – ответила Зорика. – Просто… Я не та, за кого они меня принимают.

Раласис выгнул бровь:

– Вы не Богиня?

– Конечно.

– Я не думаю, что это плохо, если другие думают, что ты Богиня, – вмешалась Тиннстра. – Люди сделают все ради своего Бога. Возможно, это то преимущество, которое нам нужно.

Зорика выглядела потрясенной:

– Но я действительно не Богиня.

– Я знаю. Но мы видели, что эгрилы делают ради Рааку, потому что верят, что он Бог.

– Быть королевой уже достаточно тяжело, – сказала Зорика.

– Тиннстра в чем-то права, – сказал Раласис. – Немного магии и таинственности никогда не вредили моей репутации.

– Покажи нам этот корабль, – сказала Тиннстра, – прежде чем ты снова начнешь размахивать своим эго. – Ей пришлось побороть улыбку. Что бы ни было такого в Раласисе, он определенно не раздражал ее так, как это делал Аасгод.

– Тогда следуйте за мной. – Раласис провел их через дом начальника порта, вниз по лестнице и через парадную дверь. Их оглушил шум, когда толпа нетерпеливо хлынула вперед, возбужденно крича и выкрикивая имя Зорики. На мгновение Тиннстра забеспокоилась, что поездка, в конце концов, была не такой уж хорошей идеей. Убийца мог легко спрятаться в толпе, и она начала всматриваться в лица, выискивая кого-нибудь неуместного.

– Ширудан, – сказала Зорика, и Тиннстра поняла, что ей не стоило беспокоиться. Вокруг них образовался щит – светящийся золотой пузырь, достаточно большой, чтобы держать толпу на расстоянии вытянутой руки. Однако это никого не отпугнуло – совсем. Они прижались к ее магии, отчаянно желая прикоснуться к ней, счастье сияло на их лицах.

– Ну, это что-то, – сказал Раласис, продолжая идти и ведя их к пирсу, поскольку щит освободил для них место. – Вы можете научить меня этому трюку? Я могу придумать множество случаев, когда это могло бы пригодиться.

– Боюсь, что нет, командор, – сказала Зорика.

– Жаль. – Они прошли через пост охраны, и Тиннстра была благодарна, что солдаты там остановили толпу, которая не последовала за ними.

Зорика вздохнула с облегчением:

– Видите? Я говорила вам, что это некрасиво.

– Да, говорили, Ваше Величество. Я прошу у вас прощения.

Зорика рассмеялась, и в этом звуке была своя магия, и на этот раз Тиннстра не пыталась скрыть улыбку.

Раласис остановился у одного из кораблей. «Мы пришли». Во многих отношениях он был похож на трехмачтовое парусное судно, которое вывезло их из Джии, за исключением того, что нос этого корабля был другим. Он был шире обычного, с плавным изгибом, что придавало ему округлый вид, а не резкий, угловатый, типичный для кораблей этого типа.

Тиннстра оглядела другие корабли, пришвартованные неподалеку. У всех них были одинаковые носы.

– Зачем ты так переделал корабли?

– Я бы хотел приписать себе заслугу в этом нововведении, но, увы, оно было разработано кем-то немного умнее меня, – сказал Раласис, направляясь к носу. – Когда мы прибудем в Джию, очень сомнительно, что мы найдем такой хороший пирс, как этот, к которому можно причалить и не торопясь всех высадить.

– Справедливое предположение, – сказала Тиннстра.

– Эти корабли были приспособлены для того, чтобы мы могли доставлять людей прямо на пляж Омасон, – сказал Раласис. – Внутри находятся тросы, которые будут перерезаны, и нос опустится, создавая пандус, по которому мы сможем спуститься. Мы можем снять триста пятьдесят солдат с этого чудовища за считанные минуты.

– Вы действительно это пробовали или это все теория? – спросила Тиннстра.

– О, мы это пробовали. В меньшем масштабе, конечно, но это определенно работает.

– Я впечатлена.

– В первый раз, – сказала Зорика.

– Для меня большая честь, – сказал Раласис.

– Так и должно быть, – сказала Тиннстра. – А теперь проводи нас на борт.

Раласис был прав, гордясь своим судном. В дополнение к парусам, по обоим бортам корабля шли весла, гарантия, что они смогут быстро подойти к берегу независимо от погоды. На борту также было достаточно места для хранения припасов и оружия, и, по-видимому, на некоторых кораблях будут кавалерийские кони.

Однако Зорика была молчалива, держа свои мысли при себе во время экскурсии.

– Что не так? – спросила Тиннстра, когда Раласис на мгновение оставил их на квартердеке.

– Ничего, – ответила Зорика.

– Расскажи мне.

Зорика покачала головой:

– Просто... эти корабли. На них будет сорок тысяч человек. Сорок тысяч! Сражаться за меня.

– За тебя и за Джию, – возразила Тиннстра.

– Сколько погибнет?

– Некоторые. Многие.

– Я не хочу, чтобы их жизни были на моей совести.

– У войны всегда есть своя цена.

– Эта слишком дорогая.

– Я знаю. Но если мы останемся здесь – сохраним сорок тысяч в безопасности – тогда что с Джией? Что со всеми теми, кто уже умер там? Что с теми, кому еще предстоит умереть из-за Черепов? Мы должны остановить их, иначе убийства будут продолжаться в течение нескольких поколений.

– Что, если я просто пойду одна?

– Сама по себе?

– Да. У меня есть сила, есть щит, который меня защитит. Я могу убить Черепов и их демонов. Больше никто не должен пострадать.

Тиннстра улыбнулась и притянула дочь в объятия:

– Боги, у тебя добрая душа.

– Я серьезно, – сказала Зорика, отстраняясь. Она посмотрела Тиннстре в глаза. – Я хочу это сделать. Я могу это сделать.

– Вспомни, что произошло здесь, в Лейсо. Мы с трудом победили пять тысяч эгрилов, а в Джии их будет в десять раз больше.

– Я больше не повторю тех ошибок, – сказал Зорика. – И теперь я сильнее.

– Да, я знаю. Но мы застали их врасплох. Возможно, ты сильнее, но и они тоже будут сильнее. И одно я знаю наверняка – Черепа никогда не сдаются. Они сделают все возможное, чтобы тебя убить.

– У них ничего не получится.

– Потому что мы пойдем с армией. Это Секановари. Мы не будем рисковать. Никто из нас не так силен, как все мы вместе. Венна передала нам, что у нас все еще есть врата, поэтому мы придерживаемся плана. Эгрил даже не узнает о нашем приближении. Мы приплывем в Джию, пройдем через врата и возьмем штурмом Айсаир еще до того, как Черепа поймут, что происходит. Если на то будет воля Богов, все закончится в течение недели. – Тиннстра улыбнулась. – Кроме того, ты не сможешь так легко от меня избавиться. Я тебя не оставлю одну.

– Спасибо. Спасибо тебе за все.

– Нет необходимости говорить это, Ваше Величество. Я здесь, чтобы служить.

Зорика хлопнула Тиннстру по руке. «Заткнись». Затем она упала в объятия Тиннстры, которая обняла ее в ответ, и они обе рассмеялись.

Тиннстра еще раз окинула взглядом флот. Она собиралась получить удовольствие, убив как можно больше Черепов на пути к победе. Боги знают, она это заслужила.

11

Рааку

Кейджестан

Заключенный поднял глаза, когда Рааку вошел в его камеру.

– Секановари приближается, – сказал Император. – Мне снова нужно твое виде́ние.

Лаафиен улыбнулся:

– Что, если я сообщу тебе новость, которую ты не хочешь слышать?

– Однажды ты сказал мне, что будущее – это всего лишь один из многих возможных путей, – сказал Рааку. – Его выберут те, у кого самая сильная воля.

– Я должен был пойти по пути, который увел бы меня далеко от тебя. Я должен был остаться со своим братом в Джии.

– Твой брат Аасгод был тем, кто послал тебя на поиски святой воды. – Рааку улыбнулся. – Он послал тебя ко мне.

Заключенный опустил голову, затем поднял взгляд, так что его глаза заблестели сквозь спутанные волосы:

– Возможно, он будет тем, кто тебя убьет.

– Твой брат уже однажды умер. Я не боюсь тени, которая осталась.

– Ты должен бояться смерти, О могущественный. Даже Боги могут умереть.

– Ты предупреждал меня, когда мы разговаривали в последний раз. «Победа может быть твоей, если ты сможешь победить смерть». Действительно, подходящий вызов для сына Кейджа.

– Ба! Ты сын Ты сын фермера с холмов. Я знаю – я встречал этого человека.

– Он был всего лишь инструментом Кейджа, – сказал Рааку. – Чтобы придать форму моей душе. Так же, как ты был необходим, чтобы показать мне ключ к власти. И я буду тем, кто погрузит мир в Великую Тьму.

– Возможно, – сказал заключенный. – Или, из-за твоих действий, мир избавится от Кейджа раз и навсегда.

– Невозможно.

– Да ну? Что произойдет, если ты потерпишь поражение? Если ты проиграешь в Секановари? Как ты думаешь, мир вернется к тому, каким он был до того, как ты стал мечтать о завоевании? Что Эгрил сможет продолжать жить как раньше? Нет. Если Четыре Бога победят, это будет концом вашей печальной религии.

– Я не проиграю. Я не могу проиграть.

– Ты должен бояться такой возможности, – сказал заключенный. – Иначе ты не обратился бы ко мне за советом.

– Я не боюсь поражения, потому что я выиграю. Ты просто должен показать мне кратчайший путь к этой судьбе.

– Как ты можешь мне доверять? Почему ты думаешь, что я укажу тебе правильный путь? Я не хочу твоей победы. Я не хочу твоего успеха.

Рааку кивнул.

– Я знаю, что ты не можешь лгать, когда в тебе вода. – Он поднял тыкву. – А теперь я хочу услышать твою правду.

Заключенный начал сопротивляться. «Не делай этого. Пожалуйста. Я не хочу этого делать». Он отступил в угол, но выхода не было. Рааку поставил его на колени, заставил открыть рот и влил в него святую воду, выпустив пленника из своей хватки только тогда, когда тот все проглотил.

Он подошел к табурету в дальнем конце камеры и сел.

Заключенный корчился на полу, пока святая вода делала свое дело. Жаль, что только этот джианин обладал способностью предвидения. Несмотря на его слова об обратном, Рааку беспокоило, что у него не было кого-то более преданного, к кому он мог бы обратиться за советом. Десятилетиями он пытался воссоздать дар этого человека в своем Избранном, но всегда безуспешно.

Лаафиен, к сожалению, был уникален.

Так что Рааку сидел на табурете в камере заключенного, наблюдая за тем, как мужчина бьется в конвульсиях, ожидая его слов. Возможно, однажды он избавит Лаафиена от страданий и отправит его к Кейджу, но не сейчас. Только не сейчас.

– Они скоро переправятся через море, скоро, скоро, – прошипел пленник с пеной у рта и слезами на глазах. – Возвращаясь туда, откуда ушли. Мертвый город. Центр надежды. Начало, конец. Они ищут врата здесь, там, повсюду. Двигаясь быстро или медленно. Поцелуй смерти. Мой брат так молод. Королева так стара. Четверо. Свет. Тьма. Земля. Море. Далеко и близко. Кровь течет по всему миру.

Разум Рааку уже работал, выискивая смысл в словах заключенного. В течение ста двадцати лет он использовал Лаафиена, чтобы направлять свою руку, чтобы построить сначала королевство, затем империю. Как бы сильно заключенный ни ненавидел то, чего его виде́ния позволили достичь Рааку, он никогда не лгал своему хозяину и не вводил его в заблуждение.

– Секановари. Секановари. Это начинается. Это заканчивается. Заканчивается все. Кровь для Кейджа. Души для Кейджа. Твоя жизнь для Кейджа. – Заключенный внезапно свернулся в клубок, дернулся раз, два, три, затем затих.

Рааку все еще ждал.

Пленник медленно вытянул свое длинное тело, прежде чем повернуть голову, чтобы увидеть Рааку. Он прошипел сквозь стиснутые зубы:

– Сколько еще людей ты должен убить, пока не будешь удовлетворен?

– Мир построен на крови и костях. Каждая жизнь – всего лишь вспышка света на пути к Великой Тьме, – ответил Рааку. – Я убью столько, сколько потребуется, чтобы переделать этот мир согласно воле моего отца. Не больше. Не меньше.

– Ты не обязан этого делать. Тебе не обязательно сражаться в Секановари.

– Но я должен. И буду. Ты, как никто другой, знаешь, что это правда.

Мужчина кивнул:

– Мир никогда больше не узнает такого убийцу, как ты.

– Я сын своего отца. – Рааку встал, тень заполнила комнату. – И я выполняю его работу.

– Ты уничтожишь мир, – сказал заключенный.

– Если такова моя судьба, то да будет так. Я буду вознагражден в Великой Тьме.

Затем Рааку оставил его выть и визжать и закрыл железную дверь; замки с лязгом встали на место.

Канцлер ждал его, стоя на коленях у входа в главные родильные бассейны Дайджаку и склонив голову.

– Встань, Астин, многое нужно сделать, – сказал Рааку.

– Да, господин. – Мужчина выпрямился, но остался стоять на коленях.

– Как идут приготовления в Джии?

– За последние два месяца командор Валлия укрепила столицу, а также провела чистку ячеек повстанцев внутри страны.

– Скажи ей, чтобы она немедленно отыскала и уничтожила все врата в стране. Защитники Ложных Богов намерены использовать их, чтобы нанести по нам удар.

– Да, господин.

По пещере разнесся треск, когда вылупилось яйцо. Векстеры бросились через воды, чтобы помочь с рождением и успокоить Дайджаку, когда он появился на свет, возрожденный. Рааку мгновение наблюдал, затем повернулся обратно к канцлеру:

– Язычники направятся в мертвый город на своих кораблях. Пусть Валлия встретит их там.

– Да, Мастер.

Раздался крик, когда новый Дайджаку полоснул векстера когтем по груди. Человек упал, его кровь окропила святую воду, в то время как другие пытались успокоить существо. Крики Дайджаку стали громче, когда он почуял кровь, и попытался подняться в воздух на своих хрупких крыльях.

– Астин, мой ребенок меня зовет. Скажи Валлии, что Кейдж ждет души язычников.

– Да, Мастер, – сказал Астин, кланяясь еще раз.

Рааку вошел в святую воду. Другие Дайджаку, еще не вылупившиеся, отреагировали на его присутствие, когда он проходил мимо, подпитываясь его магией. Векстеры отступали с его пути и кланялись. Добравшись до новорожденного, Рааку протянул руку к существу, которое отчаянно хлопало крыльями:

– Успокойся, малыш. Твоя битва не здесь.

Дайджаку пронзительно закричал, но его крылья замедлились, а затем остановились, его тело снова опустилось. Раку подозвал прекрасного новорожденного. Дайджаку были первыми существами, которых он вырастил в святых водах, и они оставались его самыми любимыми.

Новорожденный подошел к Рааку, не сводя глаз со своего хозяина. Когда он подошел достаточно близко, Император погладил его по щеке:

– То, что ты сделаешь, будут помнить вечно, малыш.