Текст книги "До последнего (ЛП)"

Автор книги: Майк Шэкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 44 страниц)

– Не беспокойся, – сказал Джакс, доставая свой любимый нож. – Не буду. – Он кивнул разведчикам, державшим Череп. – Отведите его в один из домов. Мы могли бы немного уединиться, пока будем болтать.

– Отпусти, – сказал Череп на плохом джиане. – Отпусти.

– Великая Тьма тебя ждет, – ответил Джакс на эгриле. Он махнул ножом под носом у мужчины. – Но не сейчас.

Он последовал за разведчиками в один из домов. Это было скромное местечко, но там было все, что ему было нужно.

– Привяжите его к столу.

Разведчики приступили к работе.Стол был небольшим, поэтому ноги и руки Черепа свисали по бокам, но это значительно облегчало привязывание его конечностей к ножкам стола, что приводило к довольно неудобному выгибанию спины. Мужчина все еще умолял и хныкал, издавая замечательные звуки, но Джакс знал, что Череп никуда не денется.

Это была просто часть игры. Великолепной игры.

– Вы можете идти, – сказал Джакс разведчикам, как только Череп был надежно закреплен.

– Вы уверены? – спросил один из них.

– Абсолютно, – ответил Джакс, стараясь не улыбаться. У него был нож и пленник – чего еще он мог желать? Он знал, как это работает. Он наклонился над Черепом, чтобы еще раз показать ему нож.

– Ты чувствуешь себя храбрым?

55

Зорика

Северная дорога

Щит Зорики был единственным, что помогало ей выжить, но даже он с трудом держался. Щит шипел и трескался, частички магии слетали с него при каждом ударе кулака или дубинки. Она не понимала, откуда у Коджинов такая сила, ведь раньше она так легко их убивала. Она не понимала, почему она им проигрывает. Не сейчас.

Удар ногой великана оторвал ее от земли и отправил в полет по выжженной земле деревни. Удар дубинки отбросил ее назад, туда, откуда она пришла. Удар меча пришелся в ее щит – меч разлетелся вдребезги, унося с собой часть ее магии.

Боги, Коджины не остановятся и не замедлятся. Они чувствовали, что поймали ее, и только ее смерть могла их успокоить. Их рев только усиливался, пока они снова и снова колотили по щиту.

Зорика свернулась калачиком, обхватив голову руками и закрыв глаза. Все было кончено.

Ничто не кончено. Зорика вспомнила рычание в голосе Тиннстры, когда та это говорила.

Никогда не сдавайся. Никогда не сдавайся. Майза говорила ей это снова и снова.

В тебе больше силы, чем ты можешь себе представить. Обещание Анамы.

Что бы подумали ее матери, если бы увидели ее сейчас? После всего, что они сделали? После всего, чем они пожертвовали?

– Нет. – Она едва услышала себя за всем этим ревом и стуком, но этого было достаточно.

Зорика потянулась глубоко внутрь себя и нашла маленький шарик света, который был ее магией. Она его высвободила.

Не было никакой вспышки света. Зорика сама вспыхнула, как солнце.

Коджины упали на спину, закрыв глаза, их кожа дымилась – и завыли.

Зорика, наконец, смогла подняться на ноги, набрать в легкие воздуха и начать сражаться.

Она увидела свой меч, лежащий в двадцати футах от нее, и потянулась к нему рукой. Меч дернулся раз, другой, а затем полетел прямо к ней.

Некоторые из Коджинов стояли на коленях. Другие дергались на земле. Все были слепы. Зорика ходила среди них, убивая всех до единого. Она работала без гнева, без жестокости, просто со спокойной деловитостью.

Расправляясь с ними, Зорика не могла не спросить себя, как были созданы эти существа. Тиннстра рассказала ей, что у Рааку есть озеро с водой Чикара, и он использует воду, чтобы наделить Избранных силой. Именно так он создал этих ужасных монстров? Были ли они когда-то людьми?

А еще на их синей коже были нарисованы руны. Она не могла припомнить, чтобы видела их на Коджинах, с которыми сражалась в Лейсо, и, стоило ей прикоснуться к ним, они начинали переливаться светом, словно реагируя на ее магию. Она отступила от одного из них и попыталась поджечь.

Руны вспыхнули в ответ, и пламя погасло, не оставив и следа.

Тиннстра была права. Эгрилы учились, приспосабливались. Зорике должна сделать то же самое, если джиане хотят победить.

Она вложила меч в ножны и протянула руку. Копье полетело к ней.

Ей снова вспомнились слова Анамы: В тебе больше силы, чем ты можешь себе представить. Если это правда, Зорике придется выяснить, на что еще она способна. Она не могла полагаться на свои старые трюки. Как и на новые.

Бросив последний взгляд на монстров, Зорика поднялась в воздух. Она слишком долго отсутствовала в своей армии.

Она чуть было не ушла навсегда. Она совершила так много ошибок, стала слишком самоуверенной, беспечной. Разве не из-за этого эгрилы победили Шулка, в первую очередь? Тиннстра говорила ей об этом достаточно много раз, и все же она повторяла одни и те же ошибки.

Во время полета Зорика смотрела на землю, беспокоясь о том, какие еще сюрпризы могут быть там скрыты, в то время как ее разум снова и снова прокручивал в голове битву с Коджинами. Вот почему она увидела одинокую фигуру, бегущую по Северной дороге. Даже с высоты в полмили она узнала Тиннстру.

Зорика перевернулась в воздухе, меняя направление, и полетела вниз, к своей матери, счастливая видеть ее, но в то же время испуганная тем, что ее снова отчитают. Затем, когда она была достаточно близко, она увидела кровь, покрывавшую Тиннстру.

– Тинн! – позвала она, резко затормозив в нескольких ярдах от матери.

– Зорика! – Лицо Тиннстры сияло радостью, когда она заключила дочь в объятия. – Слава Богам, ты в безопасности.

Больше ничего не нужно было говорить. В тот момент все было в порядке. Они обнимали друг друга, их сердца бились в унисон, они вдыхали запах друг друга, наслаждались их теплом, их прикосновениями. Зорика закрыла глаза, и все прошедшие годы отлетели прочь, пока она снова не почувствовала себя ребенком, в безопасности, под крылышком Тиннстры.

Когда они наконец отстранились друг от друга, Зорика увидела, что Тиннстра плакала. Этого не должно было быть, но Зорике было приятно видеть слезы. Это означало, что Тиннстра все еще ее любит.

Словно почувствовав ее мысли, Тиннстра вытерла слезу тыльной стороной ладони и размазала кровь по щеке.

– Я подумала, что у ты попала в беду.

– Да, – сказала Зорика. Она оглянулась в ту сторону, откуда пришла. – Я нашла деревню. Черепа посадили на кол всех. Когда я пошла на разведку, на меня напали Коджины.

– Они напали и на нас, – сказала Тиннстра.

– Во имя Богов, все в порядке?

– Нет. Они убили сотни людей, прежде чем мы смогли их остановить.

– Мне нужно вернуться, посмотреть, могу ли я что-нибудь сделать...

Тиннстра положила руку на плечо Зорики:

– Они могут подождать тебя еще немного. Расскажи мне, что произошло.

И Зорика рассказала ей о битве с монстрами и о рунах, которые лишили ее сил.

– У наших Коджинов тоже были отметки. Магия Аасгода была бесполезна против них, – сказала Тиннстра, когда закончила. – Ты уверена, что на тех, что в Лейсо, не было меток?

– Настолько, насколько это возможно.

– Эгрилы учатся. Они приспосабливаются.

– Слишком хорошо. Они чуть меня не убили.

– Слава Богам, что им это не удалось. – И Тиннстра еще раз обняла дочь.

– Тинн? – Голос Зорики задрожал.

– Да, любовь моя?

– У нас все в порядке? То, что я сказала раньше… Я не имела в виду то, что прозвучало... Я...

– О, моя дорогая, прекрасная девочка. Конечно, у нас все хорошо. Ты не можешь сказать или сделать ничего такого, что заставило бы меня любить тебя меньше. Ты для меня все – и всегда будешь.

– Мне кажется, что ты все время на меня злишься.

– Я злюсь не на тебя – на весь мир. Жизнь не должна быть такой – наша жизнь не должна быть такой. Эта война… Я... – Тиннстра глубоко вздохнула, как будто сказала достаточно. – Нам лучше вернуться к остальным. Они будут волноваться. – Теплота исчезла из ее голоса. Какой бы момент между ними ни был, он закончился.

Зорика сформировал вокруг них щит и подняла их в воздух. Когда они летели обратно к своей армии, Зорика взглянула на Тиннстру. Та стояла в стороне, глядя прямо перед собой, и все ее барьеры были на месте. Расстояние между ними составляло миллион миль.

56

Рааку

Кейджестан

Рааку стоял на берегу Красного озера, закрыв глаза. Утренняя молитва закончилась. Более сотни пленных джиан были принесены в жертву его отцу, их кровь пропитала воздух и запятнала воду. На другой стороне озера верующие все еще повторяли его имя, снова и снова.

– Рааку! Рааку! Рааку!

В этот момент он почувствовал, как тяжесть судьбы свалилась с его плеч и присутствие отца наполнило его сердце. Конец был близок, его долг был почти выполнен.

– Рааку! Рааку! Рааку!

Он вспомнил мальчика, которым был когда-то, движимого тщеславными амбициями, пока Кейдж не открыл ему глаза и не указал путь. Ему захотелось показать тому мальчику чего он достигнет, какую славу он обретет.

– Рааку! Рааку! Рааку!

Путь к Секановари занял больше столетия, но Последняя Война была здесь и сейчас, и скоро его отец, благодаря сыну, одержит победу.

Он открыл глаза. Многое еще предстояло сделать. Кивнув своим жрецам, он вернулся в за́мок. Его стражи последовали за ним, когда он направился вниз, в пещеры.

В воде росло все меньше яиц – знак его рассеянности. Тем не менее, уровень был все еще приемлемым, и, как только война была выиграна, он достаточно быстро пополнит запасы. В конце концов, ему еще предстояло завоевать другие страны, во имя своего отца. Следующим будет Мейгор, а затем дальше на запад, через неизведанные земли.

Он прошел мимо векстеров, не обращая внимания на их поклоны, направляясь к камере заключенного. Рааку не планировал посещать Лаафиена, но теперь его тянуло туда – его вела воля отца.

Когда Рааку вошел в камеру, заключенный сидел на полу, скрестив ноги, лицом к нему, и на его лице играла странная улыбка.

– Ты ждал меня? – спросил Император.

– Я действительно вижу будущее.

Рааку сел на табурет:

– Вот почему ты все еще жив.

– Когда ты поедешь в Айсаир?

– Не играй со мной в игры. Мы слишком давно знаем друг друга для этого. Ты знаешь, когда.

Мужчина кивнул:

– Да, знаю.

– Прошло много времени с тех пор, как ты в последний раз был таким... спокойным. Ты напоминаешь того, каким был при нашей первой встрече. Каким ты был раньше.

– Я всегда был таким.

– Не с тех пор, как я запер тебя от мира.

– О, да, я был проводником, который никогда не путешествует, – сказал Лаафиен. – Я видел будущее, но никогда не жил в нем.

– Однажды мой отец вознаградит тебя в Великой Тьме за услугу, которую ты ему оказал. Однажды, в следующей жизни, мы сможем поговорить, как когда-то у степных костров.

– Когда я думал, что ты мой друг?

– Да.

– Раньше мне нравилось разговаривать с тобой. Ты всегда так стремился учиться.

– Тебе было чему научить.

– Ты скучаешь по тем временам?

Рааку промолчал. Это была жизнь другого человека.

Лаафиен улыбнулся:

– Я не могу себе представить, что сейчас ты много разговариваешь, особенно с кем-то равным тебе.

– Мне нет равных.

– Пока. Четверо защитников Богов встретятся с тобой достаточно скоро.

– Их всего трое, и они слабеют с каждым днем.

– Нет, их четверо. И в ближайшие дни ты сам в этом убедишься.

Рааку встал:

– Ты прав. Я действительно скучаю по нашим разговорам. В то время я был невинным и еще не видел мир таким, каким он должен был стать.

Лаафиен улыбнулся:

– Помни, что я тебе говорил. Ты должен остановить смерть, если хочешь победить в Секановари.

– Если это то, что я должен сделать, я это сделаю, – сказал Рааку.

Он вышел из камеры, а смех заключенного следовал за ним по пятам.

Он направился к следующей маленькой пещере. Шар стоял в центре воды. Он значительно вырос с тех пор, как он видел его в последний раз, несмотря на то, что внутри него не было ничего живого.

В нем была только смерть.

Раку вошел в святую воду и обхватил оболочку шара руками:

– Кровь, которую я дам тебе, О Великий. Души, которые я пошлю тебе. Мое тело – твое оружие. Моя жизнь – твой дар.

Часть I

V

Потерянные и Найденные

57

Тиннстра

Северная дорога

Вода Чикара обжигала вены Тиннстры. Она больше не давала ей порыв новой энергии. Она просто поддерживала ее в движении. Бодрствующей. Настороженной. Опасной.

Она сунула пустой флакон обратно в сумочку и переменила позу. Тень среди теней. Она и шестеро выживших из ее команды находились в миле от лагеря, спрятавшись среди скал, наблюдая, ожидая, отчаянно надеясь, что эгрилы появятся. С момента последней атаки прошло семь ночей. Не слишком много времени. Совсем немного, если враги планировали атаку.

Где же они?

Джиане были уже близко к Айсаиру, и только гора Олиисиус и три дня марша отделяли союзников от их цели. Достаточно близко, чтобы эгрилам даже не понадобился Тонин для начала атаки, и все же ублюдков по-прежнему не было видно.

Достаточно близко, чтобы Тиннстра постоянно думала о том, что ей делать дальше. Ее план. Ее безумный план. Есть надежда, что Венна сумела раздобыть информацию, которая была нужна Тиннстре. Тогда у нее не будет оправдания – ей будет нужно довести дело до конца.

Тиннстра напрягла все свои чувства, пытаясь уловить вспышку боли, которая предупредила бы ее о близости врага. От нее не ускользнула ирония в том, что теперь она молилась о том, чтобы эгрилы появились, тогда как раньше молилась, чтобы они держались подальше.

Разные люди, разные времена.

Каждую ночь Тиннстра и то, что осталось от ее команды, отправлялись на охоту. Каждое утро они возвращались с пустыми руками. Теперь, похоже, им предстояла еще одна ночь, когда их старания будут напрасны.

Хуже всего было то, что Тиннстра знала, что ее команда страдает. Они поспали несколько часов перед дневным переходом, а затем еще несколько после того, как разбили лагерь, но этого было явно недостаточно, чтобы выполнять требования, которые она к ним предъявляла. Даже сейчас она знала, что по крайней мере трое из ее солдат спят на своих позициях.

С другой стороны, разве я чем-то от них отличаюсь? Тиннстра не могла вспомнить, когда в последний раз ей самой удавалось нормально выспаться; часок-другой не в счет, и она полагалась на воду Чикара больше, чем когда-либо. Вода была так же необходима, как воздух, которым она дышала, – и даже больше.

Аасгод прятал от нее воду Чикара, потому что ее оставалось совсем немного, но Тиннстра всегда ее находила. Вода как будто ее звала, и она не могла противиться этому зову. Больше всего ее беспокоило то, что в ее сумочке оставалось всего два флакона, а в коробке у Аасгода – десять. Двенадцать флаконов для нее и для Аасгода, чтобы пережить войну. Этого недостаточно – но это все, что есть. Особенно для того, что мне предстоит сделать.

Она сказала себе, что после окончания войны вода ей больше не понадобится. Она сможет жить нормальной жизнью, о которой мечтала так давно. Возможно, она сможет спрятаться где-нибудь в маленьком домике. Быть никем, ничего не делать. Никого не убивать. Анонимность.

Сосредоточься. У тебя есть работа, которую нужно делать.

Тиннстра выбросила эти мысли из головы. Во имя Богов, она устала. Ее рука снова потянулась к сумочке. Еще один флакон помог бы ей. Толчок, который не даст уснуть. Но сколько она выпила в этот день, в эту ночь? Никогда не было достаточно.

Справа от нее послышалось движение. Тавис подполз и устроился рядом с ней.

– Есть что-нибудь? – прошептал он.

Она покачала головой.

– Может быть, они нападут, пока мы будем двигаться?

Тиннстра уставилась в ночь. Почему эгрилы никогда не могут сделать то, чего я от них ожидаю?

– Может быть, мы их позовем? Вернемся? Нам всем не помешало бы немного поспать.

Это было последнее, чего хотела Тиннстра – признать свое поражение еще раз и вернуться с пустыми руками. И еще она не хотела видеть самодовольное лицо Аасгода при очередной неудаче. Он все еще был против этого плана, даже в его нынешнем виде. Только Боги знали почему. Тиннстра могла бы подумать, что он будет рад от нее избавиться, но, очевидно, это было не так.

Она вздохнула:

– Зови их.

Тавис приподнялся на коленях и тихо свистнул. Из-за укрытия поднялись пять человек. Они быстро направились к позиции Тиннстры; Тавис хлопал каждого по плечу, когда они проходили мимо, и указывал им на лагерь.

– Вы идете? – спросил он, когда все ушли.

Тиннстра покачала головой:

– Я останусь здесь еще ненадолго.

– Вы уверены? Нам сегодня предстоит долгий поход. Хасан хочет быть в Котеге сегодня вечером.

– Уверена. – Она чуть не вздрогнула, услышав слова «Котеге». С этим местом у нее было связано так много воспоминаний. Это было последнее место, куда она хотела бы пойти – хотя это была ее идея, – но почему-то оно ее пугало. Она уже дважды убегала оттуда. Теперь она возвращалась обратно.

Она взглянула на темную тень горы Олиисиус на фоне неба. Она оставила там хороших людей. Людей, которые отдали свои жизни за Зорику и Тиннстру, которые верили, что Эгрил можно победить. Она обязана отдать им этот долг.

Армия была готова к выступлению, когда Тиннстра вернулась в лагерь. За последнюю неделю или около того она выросла, поскольку все больше и больше джиан присоединялось к ним, доведя их численность до примерно семнадцати тысяч. Теперь это действительно была армия союзников: солдаты из четырех стран – Джии, Мейгора, Дорнуэя и Чонгора – собрались вместе. Они вчетвером сражались против одного настоящего врага.

Тиннстра могла чувствовать Зорику и Аасгода. Их магия переливалась мириадами цветов, вспыхивая в ее сознании. Еще одна причина их избегать. Избегать их взглядов, вопросов, осуждения. Дорогие Боги, избегать моей дочери.

Что я делаю? Почему у меня такое чувство, что я не права?

Ее команда ждала в стороне от основных рядов. Их форма все еще была в черных пятнах, а лица перепачканы углем и грязью, оставшимися после ночной операции. Теперь, при дневном свете, они сильно отличались от других солдат – и их настрой тоже не помогал. Никто из них не был готов к отправлению, в отличие от остальной армии Зорики. Садир, растянувшийся на земле, судя по всему, спал, а Ника готовила кролика на небольшом костре, вызывая завистливые взгляды других солдат. Пока жарилось мясо, их обведенные темными кругами глаза следили за каждым отблеском пламени. Несмотря на все усилия, бо́льшая часть армии голодала.

Тавис сидел у костра и точил ножи. Он как можно небрежнее поприветствовал Тиннстру, когда она подошла.

– Рад вас видеть, шеф. Мы уже начали беспокоиться, что вы можете не вернуться.

– И оставить вам все веселье? Никогда. – Тиннстра вытянула спину и повела шеей из стороны в сторону. – Ты изучил для нас дорогу к Котеге?

– Конечно.

– Места для засад?

Тавис пожал плечами:

– На каждом шагу. В лесу есть сотни мест, где можно спрятаться, а на склонах горы есть открытые местности, которые мы должны пересечь. И то и другое – плохо.

Тиннстра не стала спорить. Она знала, что это за местность, как по своему пребыванию в Котеге, так и по побегу на юг с Зорикой. Она помнила, как Черепа преследовали ее по всему лесу.

– Нам нужно выбраться отсюда раньше наших солдат. Посмотрим, сможем ли мы обнаружить какие-нибудь сюрпризы. – Она взглянула на Нику и Садира. – Скажи им, что мы уходим через десять минут.

– Не хотите ли перекусить?

– Я не голодна.

Тавис кивнул:

– Мы все ходим по краю пропасти, босс, но никто так, как вы. Вам нужно следить за собой.

– Не беспокойся обо мне, – ответила Тиннстра. Она не нуждалась ни в сне, ни в еде, особенно после выпитой воды Чикара. В ее жилах было более чем достаточно энергии, чтобы продержаться весь день. Позже, возможно, она сможет поспать несколько часов, прежде чем снова провести ночь в ожидании Черепов.

Тавис кивнул на что-то за ее плечом:

– Ваш друг пришел вас навестить.

Тиннстра обернулась и увидела, что к ним подходит Раласис. Они почти не разговаривали с тех пор, как он... что? Сказал правду?

– Доброе утро, командор, – сказала она. – Как твои ноги сегодня утром?

– Они больше не болят, – ответил Раласис. – Во всяком случае, не с тех пор, как я их не чувствую..

– Может быть, ты начинаешь привыкать к походам.

Мейгорец рассмеялся:

– Насчет этого я ничего не знаю. Дайте мне море в любой день.

Тиннстра понятия не имела, что сказать дальше, и между ними повисло неловкое молчание. Однако Раласис не уходил.

– Хорошего дня, командор, – сказала она в конце концов.

– Ты ведь знаешь, что все еще можешь называть меня Раласис, верно?

– Да. – Боги, у него был такой взгляд, что ей показалось, будто он представляет ее обнаженной или что-то в этом роде. Ее щеки покраснели.

– Это хорошо, потому что я хочу попросить тебя об одолжении. – Он даже поморщился, когда выговорил это слово.

– Об одолжении?

– Я... могу ли я присоединиться к тебе сегодня, – нерешительно произнес Раласис.

– Почему?

– Почему бы и нет? Я подумал, что тебе не помешала бы моя помощь – или, скорее, мне не помешала бы помощь. Скоро мы снова будем сражаться. Мне действительно нужно показать себя с лучшей стороны, а у кого еще можно поучиться, как не у лучших, кого может предложить эта армия? – На этот раз слова Раласиса не были полны позерства, ложной скромности или ненужного флирта, и, по какой-то безумной причине, она на самом деле нашла его еще более привлекательным.

– Я не уверена, что это хорошая мысль, – сказала Тиннстра. – Мы будем двигаться быстро в поисках врага, – и у нас свой подход к работе. Я бы не хотела, чтобы ты этому помешал.

– Я не солдат, Тиннстра. Я не привык ни к чему подобному. Мне нужно знать, как вы это делаете, пока не стало слишком поздно. Поле боя – не место для обучения. – Этот человек действительно выглядел довольно уязвимым в своей честности.

– Справедливое замечание, – с улыбкой ответила Тиннстра. – Мы выходим через десять минут. Постарайся не дать себя убить, ладно?

Армия уже двинулась в путь, когда Тиннстра, Раласис и ее команда ушли. Поскольку им нужно было опередить основную колонну, она заставила их всех бежать, задав жестокий темп. Ее команда привыкла к этому, несмотря на рюкзаки за спиной и оружие в руках и на бедрах. А Раласис?

Посмотрим, как он справится. Эгрилы не проявят милосердия – как и я.

Они бежали, и Раласис, несмотря на все свои жалобы и морские ноги, не отставал. Если у него что-то и болело, он держал это при себе и, конечно, не просил отдохнуть или замедлить шаг. Тиннстра не сбавляла темпа по Северной дороге, ожидая, когда он сломается. Через час лицо Раласиса было красным, и он весь взмок от пота, но он все равно бежал, и, когда она проверила остальных, то увидела, что ее шестеро чувствуют себя ничуть не лучше. В конце концов, именно Тавис попросил ее остановиться.

– Мы не такие, как вы, босс. Мы всего лишь люди, – пропыхтел он.

Раласис опустился на землю и начал жадно глотать воду, но Ника отодвинула бурдюк с водой от его рта.

– Выпей слишком много, и тебя стошнит. Прополощи рот водой, прежде чем глотать.

Раласис кивнул:

– С... спасибо... спасибо тебе.

– Хватит терять время, – сказала Тиннстра. – Пошли.

Остальные застонали – но не Раласис. Он поднялся на ноги и убрал свой бурдюк с водой. Он даже кивнул ей в знак того, что готов.

– Хотите, я немного поведу? – спросил Тавис. – Свернем с главной дороги?

– Найди мне несколько Черепов, – сказала Тиннстра.

Тавис повел их в лес и вверх по склонам. На этот раз они двигались медленнее, но их ногам и легким было не менее тяжело. Тиннстра то и дело оглядывалась, проверяя, как там Раласис, но он снова не спотыкался. Она видела решимость в его глазах и знала, что он отдаст все, что у него есть.

Некоторые из троп, по которым шел Тавис, начали казаться Тиннстре знакомыми. К ней вернулись воспоминания о том, как она тренировалась в горах, когда была студенткой Котеге, изучала технику бегства и уклонения от ударов и как охотиться на человеческую добычу. Тогда она боялась кого-нибудь поймать, боялась того, что может произойти дальше, не хотела драться или рисковать получить рану. Она была жалкой маленькой девочкой. Слава Богам, она заставила себя повзрослеть.

Весь день они охотились, карабкаясь по склонам Олиисиуса, но не нашли ничего, кроме старых следов. Тиннстра снова впала в отчаяние, в ней нарастал гнев. По большей части остальные хранили молчание, сосредоточившись на работе, и разговаривали только тогда, когда останавливались перекусить или отдохнуть. То, что они не нашли врага, не означало, что его там не было.

И Раласис? Он продолжал удивлять Тиннстру. Ему было трудно идти – этого было не скрыть, – но он ни разу не пожаловался и поддерживал темп, заданный остальными, следуя их указаниям о том, что делать и как себя вести. Во многих отношениях казалось, что он был частью команды с самого начала.

Время от времени он ловил на себе ее взгляд и одаривал своей непринужденной улыбкой, как будто ему было весело. И каждый раз, когда она видела эту улыбку, ее ярость утихала и душа успокаивалась. Возможно, это все-таки человек редких талантов.

День клонился к вечеру, когда они увидели водопад, двадцатифутовый столб воды, низвергающийся в бассейн внизу. Это зрелище поразило Тиннстру, как удар в лицо. Внезапно ее мысли перенеслись назад – на сколько лет? К той ночи, когда она стояла на вершине, держа Зорику за руку, окруженная Черепами. Тогда она прыгнула, поверив в ложь Аасгода, надеясь, что какая-то несуществующая магия, заключенная в мече, ее защитит. Это было чудо, что они с Зорикой выжили при падении и не умерли от переохлаждения.

Нет, не чудо. Просто чертовски повезло.

Остальные заметили, что она не двигается, и немедленно спрятались в укрытие, высматривая опасность, которую, по их мнению, она заметила.

– Котеге находится вон там, наверху, – сказала она, указывая на водопад. – Этот водопад я помню еще со студенческих лет. – Ее слова немного сняли напряжение с остальных, которые воспользовались передышкой, чтобы вытащить из рюкзаков бурдюки с водой или перекусить тем, что было у них под рукой.

Тиннстра какое-то время следила за рекой, мысленно все еще пребывая в прошлом, пытаясь определить, где они с Зорикой вышли из воды после прыжка, но ничего не узнавала. Как она могла? Они блуждали в темноте, почти утонувшие и почти замерзшие, а потом упали без чувств среди каких-то кустов и поваленных деревьев, сумев не уснуть, пока не развели огонь, который спас им жизни.

И, конечно, только появление Монона и Гринера их спасло. Эти два великих человека давно умерли – по крайней мере, для нее. Для всех остальных прошло всего несколько месяцев. Она взглянула на Олиисиус. Тело Монона все еще было там, наверху, вместе с другими, которые стояли против Эгрила.

Я отомщу за вас всех. Обещаю.

– Пошли дальше, – наконец сказала она, зная, что в Котеге ее ждут другие призраки. Будут ли тела ее друзей все еще там? Будет ли там тело Аасгода?

Ну и что, если они там? Это просто кости. Ни больше, ни меньше. Тяжелые мысли, которых никак не могли подавить бурлящие в ней эмоции.

Они были на полпути вверх по склону, когда Тавис махнул им рукой – и его внимание привлекли не старые воспоминания, это точно. Его рука подала знак Тиннстре и остальным: три человека впереди и справа, вооруженные, но не Черепа.

Тиннстра подала знак Нике идти с Тависом и обойти их, затем подала знак остальным сделать то же самое с другой стороны – всем, кроме Раласиса. Он пойдет с ней прямо к чужакам по главной тропинке. Может, это и не Черепа, но она не собиралась рисковать.

Как только все разошлись, Тиннстра встала, за ней последовал Раласис. Он бросил на нее взгляд, который спрашивал, уверена ли она в этом, и она просто улыбнулась в ответ. Поблизости не было никакой магии, и даже если бы рядом не было никого, кто мог бы помочь, она не беспокоилась о том, что трое обычных людей могут причинить ей вред.

Они прошли сорок ярдов, прежде чем мужской голос приказал им остановиться. Он доносился из-за листвы справа, но она могла видеть владельца голоса.

– Кто вы? Что вы здесь делаете? – спросил мужчина, когда они остановились, повинуясь ему.

– Я могла бы спросить вас о том же, – ответила Тиннстра. Она снова зашагала вперед, прежде чем кто-либо успел ответить.

– Не двигайтесь! Еще один шаг, и мы будем стрелять! – крикнул мужчина.

Тиннстра подняла обе руки:

– Друзья, в угрозах нет необходимости.

– Мы вам не друзья. Кто вы?

– Никто из нас, судя по всему, не Череп. Это делает нас друзьями. – Тиннстра сделала еще шаг вперед, но в землю перед ней вонзилась стрела. Она посмотрела на нее, затем на подлесок. – Это не очень вежливо.

– Я тебя предупреждал. – Голос мужчины стал пронзительным.

– Будь осторожна. Похоже, он напуган, – прошептал Раласис. – Он может выстрелить в тебя по ошибке.

Тиннстра усмехнулась:

– Не волнуйся. Я использую твое тело как щит.

– Это было бы честью для меня, – пробормотал Раласис.

Где-то воробей пропел короткую песенку.

– Сделайте это, – сказала Тиннстра.

В листве произошло внезапное движение. Мужчина вскрикнул, затем еще один. Чей-то кулак ударился о плоть. Что-то тяжелое упало на землю. Затем наступила тишина.

– Пойдем? – спросила Тиннстра, снова отправляясь в путь.

Она обнаружила Тависа и остальных в двадцати ярдах впереди. Они охраняли двух мужчин и женщину, стоявших на коленях на земле и с угрюмыми лицами смотревших на Тиннстру. Один из мужчин получил удар в лицо, и его глаз уже заплыл. К утру он не сможет им ничего видеть. Я знаю, каково это. Ему повезло, что его зрение улучшится.

– Здравствуйте. Меня зовут Тиннстра. – Она улыбнулась. – Я вижу, вы уже познакомились с моими друзьями.

– Сука, – выплюнул мужчина с заплывшим глазом.

Тавис ударил его по затылку:

– Веди себя вежливо.

Тиннстра наклонилась:

– Послушайте, я знаю, что вы не Черепа. Как и мы. Вы носите оружие, а это значит, что вас не волнует, что по закону это преступление карается смертной казнью, и, как вы можете видеть, мне и моим друзьям тоже на это наплевать. Так что, я думаю, это делает вас ханранами. Если это так, то мы действительно на одной стороне.

– Тогда почему вы на нас напали? – прорычала женщина.

Тиннстра указала на Раласиса.

– Он боялся, что вы случайно подстрелите нас, и я не хотела рисковать. – Она оглядела лес. – Через минуту мы отправимся в Котеге, чтобы убедиться, что это место безопасно для нашей армии. Найдем ли мы там еще друзей, которые будут нас ждать?

Все трое обменялись быстрыми взглядами.

– У вас есть армия? – спросил Опухший Глаз, внезапно став счастливым. – Армия Зорики?

– Она самая, – сказала Тиннстра.

– Слава Богам, – сказала женщина. – Вот почему мы здесь. Чтобы присоединиться к вам.

– В Котеге нас уже почти две тысячи, – сказал Опухший Глаз. – Моя группа пришла с Эндж и Гаро, но есть и люди и со всей Джии.

Тиннстра взглянул на Тависа, который кивнул:

– Двое детей Хасана.

– Хасан из клана Хаска? – спросил другой мужчина.

– Тот самый, – сказал Тавис. – Это мой клан.