Текст книги "До последнего (ЛП)"

Автор книги: Майк Шэкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)

– Да, – ответил он, кивнув.

Когда фигура приблизилась, Тиннстра узнала бегунью:

– Это твоя девушка. Та, которую ты отправил в Анджон.

Хасан шагнул вперед:

– Эндж?

Девушка резко остановилась, вся красная и тяжело дыша.

– Хасан, – сумела произнести она, прежде чем взглянуть на Зорику. Возможно, она поклонилась. Было трудно сказать. – Ваше Величество.

– В чем дело, Эндж? – спросил Хасан, передавая ей немного воды.

– Город, шеф. Это... это... – сказала Эндж.

– Насколько все плохо? – спросила Тиннстра.

– Настолько плохо, насколько это возможно.

– А Черепа? – спросил Хасан.

Зорика взмыла вверх прежде, чем девушка успела ответить, со вспышкой света, заставившей их всех прикрыть глаза. Они молча наблюдали, как она прожигала темноту в направлении Анжона. Только когда она исчезла за городскими стенами, кто-то пошевелился.

– Черепа? – повторил Хасан.

– Давно ушли, – сказала Эндж.

– Давайте догоним Зорику и посмотрим сами, – сказала Тиннстра.

Хасан приказал колонне двигаться дальше, но сердце Тиннстры наполнилось страхом.

Ты знала, что это будет нелегкий путь. Пришло время узнать, насколько он будет трудным.

27

Зорика

Анджон

Зорика ничего не скрывала, когда мчалась в город. Пусть сияет ее свет. Пусть враги ее увидят. Пусть они узнают о ее могуществе. Ей было все равно, ждут ли они ее с обнаженным оружием, она уничтожит их на месте.

Но темный город сказал ей, что никакие Черепа ее не ждут. Она полетела ниже, увидела двух человек за городскими воротами, наблюдавших за ее приближением. Другие ханраны, посланные Хасаном.

Зорика перелетела через городскую стену и скользнула вдоль крыш, ее свет достиг улиц внизу, осветив горожан, выстроившихся гуськом перед своими домами. Они не двигались, не глядели в ее сторону. Тихо стояли. По всему городу. За пределами величественных особняков. Заполняли узкие переулки вокруг доков. Молодые. Старые. Мужчины. Женщины.

Слезы наполнили ее глаза, и она закричала в ночь. Закричала от ужаса. Полная гнева. Она позволила ветру унести ее боль, пообещала, что будет сильной ради народа Анджона, сильной ради своих воинов, следующих за ней внизу.

Когда она больше не могла откладывать, она приземлилась у главных ворот.

Мертвые смотрели, как она приземляется, изо ртов торчали кончики кольев, в их глазах застыла смертная боль. Тела были выстроены по обе стороны улицы, как какой-то жуткий комитет по встрече. Казалось, что каждый мужчина, женщина и ребенок были пронзены. Черепа не проявляли милосердия.

Только по обе стороны въездной дороги собралось, должно быть, не менее двухсот человек. Большинство из них уже были поклеваны чайками и начинали вонять. Птицы сначала набросились на легкую добычу: глаза, щеки и губы. Даже сейчас мерзкие создания сидели на стенах и навесах, наблюдая за Зорикой и пронзительно крича из-за того, что она нарушила их пиршество.

Затем она заметила бумагу, прикрепленную к основанию первого кола, что-то вроде уведомления. Она подошла и оторвала ее.

По приказу короля Лариуса, любой гражданин, который оказывает помощь захватчикам Джии, будет объявлен предателем и подлежит смертной казни.

Лариус был ее дядей, ее кровным родственником. Тиннстра сказали, что он был тем, кто предал ее отца, что он был ответственен за смерть ее семьи. Но как он мог приказать казнить своих людей таким ужасным способом? Каким монстром он был?

Она скомкала бумагу в руке, чувствуя себя подавленной всем этим. Сражаться с Черепами – это одно, но сражаться с Джией, сражаться со своей единственной семьей?

Она подпрыгнула, когда тишину прорезал скрип. Плачущий Человек просунул голову в щель между воротами. Он уставился на Зорику, открыв рот.

– Я не могу в это поверить, – сказала Зорика. – Какой человек мог совершить такую ужасную вещь?

– Это плохо, – сказал мужчина. Он подошел к Зорике, за ним следовал мужчина помоложе, почти прячущийся за его спиной, как испуганный ребенок. Зорика позволила своей ауре потускнеть на случай, если он боялся ее больше, чем зверств Черепов.

– Это ужасно, – сказала Зорика.

– Как вы думаете, они были живы, когда их… их… – Юноша не смог закончить предложение.

– Конечно, – сказал Плачущий Человек, его голос дрожал.

– Милостивые Боги, – сказала Зорика. Она не знала, что еще сказать. – Кто-нибудь сбежал?

– Мы никого не видели, – сказал Плачущий Человек.

– Как тебя зовут? – спросила она.

– Бени, ваше… Ваше Величество.

– А тебя? – спросила она молодого парня.

– Г... Гаро. – Его щеки вспыхнули, и он не мог встретиться с ней взглядом.

– Я Зорика. – Она улыбнулась. – Мне жаль, что я встретила вас обоих при таких обстоятельствах.

– Э-э... взаимно, – сказал Бени.

– Черепа что-то написали на воротах снаружи, – сказал Гаро. – Какое-то послание.

– Покажите мне, – сказала Зорика. Она последовала за мужчинами, радуясь, что хоть на мгновение оказалась вдали от мертвецов Анджона.

– Вот это. – Гаро указал на красные каракули поперек главных ворот. Сначала Зорика подумала, что это краска. Но нет, конечно, это было не так. – Вы знаете, что здесь написано?

– Это молитва Эгрила Кейджу, – сказала Зорика. – Кровь, которую я дам тебе, О Великий. Души, которые я пошлю тебе. Мое тело – твое оружие. Моя жизнь – твой подарок.

– Ну, они, блядь, живут согласно этой молитве, – сказал Бени. – Э-э... извините за мой язык.

– Если когда-нибудь и было время ругаться, то сейчас, – сказала Зорика.

– Просто… Я знал здесь людей. У меня здесь была семья, – сказал Плачущий Человек.

– Мы отомстим за них всех, – сказала Зорика. – Обещаю.

Она ждала с двумя мужчинами, пока не прибыли остальные. Бени и Гаро остались снаружи с армией, в то время как Зорика повела Тиннстру, Аасгода, Раласиса и Хасана посмотреть на ужасы.

Их реакция ничем не отличалась от ее.

– Как они могли такое сделать? – сказал Раласис.

– Легко – если ты думаешь, что твой Бог вознаградит тебя за это, – ответила Тиннстра. – Нет ничего лучше, чем уничтожить целый город, чтобы заслужить вечную награду в Великой Тьме.

– Прочитай это, – сказала Зорика, протягивая ей найденное уведомление.

Тиннстра пробежала его глазами:

– Этот ублюдок. Он это приказал?

– Кто? – спросил Хасан.

– Король Лариус, – прорычала Тиннстра. Она передала ему уведомление. – Клянусь, я убью его прежде, чем закончится эта война.

– Остальной город такой же? – спросил Раласис.

Зорика кивнула:

– Судя по тому, что я видела, да.

Аасгод не мог отвести глаз от мертвых:

– Мы будем искать выживших, а затем соорудим погребальные костры для мертвых. Эти бедные души будут свободны в королевстве Синь – мы обязаны предоставить им эту свободу, по крайней мере.

– Это пустая трата времени, – сказала Тиннстра ледяным голосом. – Нам нужно двигаться дальше.

– А как же мертвые? – в ужасе спросил Аасгод. – Мы не можем оставить их в таком состоянии.

– Почему бы и нет? Им уже все равно, – усмехнулась Тиннстра. – Мы больше не можем позволить себе тратить время впустую.

– Тратить время впустую? – сказал маг. – Как забота о мертвых может быть пустой тратой времени?

Тиннстра мгновенно сократила расстояние между собой и магом, ее лицо внезапно оказалось в дюйме от его.

– Все, что мы делаем, кроме борьбы с врагом, – пустая трата времени. Отсутствие борьбы – вот что позволило этому случиться. Ты, ждавший в Киесуне несколько дней, позволил этому случиться.

– Клянусь богами, ты такая же плохая, как и они, – сказал Аасгод, отступая назад.

– Черт меня побери, но я такая. Мы все должны быть такими, если хотим победить.

На лице Тиннстры появилось безобразное выражение, которое напугало Зорику, потребность выплеснуть насилие все равно на что – или на кого.

– Хватит, – крикнула Зорика. – Сейчас не время и не место.

Тиннстра отступила назад, но все еще выглядела готовой напасть на Аасгода, если дать ей хоть малейший шанс:

– Да, Моя Королева.

– Мы сделаем так, как сказал Аасгод: поищем выживших, а затем отправим эти бедные души в королевство Синь. – Она посмотрела матери в глаза. – Мы должны быть лучше, чем наши враги.

– Как прикажешь, – ответила Тиннстра, ее губы скривились от отвращения. Она повернулась и умчалась, не сказав больше ни слова, оставив Зорику чувствовать себя очень одинокой.

28

Тиннстра

Анджон

Погребальные костры горели по всему Анджону, наполняя небо дымом и закрывая солнце. Мрачное начало дня – и пустая трата времени, по мнению Тиннстры. Армии следовало двигаться на север, а не сидеть сложа руки и смотреть, как сжигают мертвых людей. Она уже поняла, как зверства Черепов влияли на армию, особенно на мейгорцев, с их ограниченным опытом насчет возможного для Эгрила. Мои планы идут наперекосяк.

Ее рука потянулась к сумке на бедре, в которой лежала книга о Секановари. Сейчас она нуждалась в ее секретах больше, чем когда-либо – в какой-нибудь подсказке, которая привела бы ее к победе над Рааку, – но ей еще предстояло разгадать, были ли эти секреты внутри книги. Только интуиция подсказывала ей, что они там есть, что в конце концов она увидит ответы, которые искала.

Ее рука скользнула внутрь сумки, но не за книгой, а за флаконом с водой Чикара. У нее возникло искушение выпить еще один пузырек. Зрение к ней не вернется, но, по крайней мере, от этого она почувствует себя лучше. Сильнее.

Но у ней оставалось ограниченное количество флаконов, привезенных из прошлого, и не было возможности достать больше. Ей приходилось принимать воду Чикара только тогда, когда она действительно была необходима. Было безумием тратить ее впустую без всякой причины. И Аасгод будет недоволен, если на попросит что-нибудь из его запасов. Он достаточно ясно дал это понять еще на пляже Омасон.

Она все равно достала флакон, чувствуя себя лучше от того, что держала его в руках. Он был таким маленьким, таким хрупким. Трудно было поверить, что он настолько полон силы.

И, подумать только, Аасгод предположил, что ей это не нужно – когда он, как никто другой, знал, на что способна вода. Возможно, маг хотел взять ее запас, чтобы добавить к своему собственному. Тиннстра бы не стала этого исключать. В конце концов, без воды он был бесполезен.

Тиннстра не винила его за жадность, даже если это было так. Если они хотели выиграть Секановари, им всем нужно было столько силы, сколько они могли получить.

Мне она нужно больше, чем кому-либо другому.

Она открыла флакон и выпила, дрожа от вкуса, чувствуя, как горечь воды разливается по телу. Ощущая ее силу. Чувствуя, как уходит вся слабость.

Мир вокруг нее ожил, стал ярким и ясным, даже для ее единственного глаза. Внезапно она узнала все. Она слышала, как солдаты работают в городе, остальные ждут снаружи. Она чувствовала запах их пота в воздухе, ощущала вкус их страха, их надежды. Тысячи голосов гудели вокруг нее: приказы, жалобы, вопросы, ответы, сплетни, молитвы, приветствия и ворчание.

Во имя Богов. Это было почти чересчур. Тиннстра стиснула зубы, сжала кулаки, пытаясь удержать свое тело в руках. Свою душу.

Ей не следовало принимать воду. Она слишком много выпила. Недостаточно.

Нет, это просто спешка. Она это знала. В конце концов, она жаждала этого. Нуждалась в этой магии, чтобы исправить себя, сделать сильнее. Она ее не боялась. Тиннстра ничего не боялась. Не сейчас. Никогда больше. Нет, она могла это контролировать. Должна.

Магия вспыхнула в ее сознании. Такая яркая. Страдание. Боль. Зорика.

Она прикрыла глаза, когда Зорика приземлилась рядом с ней. Кожа ее дочери пылала изнутри, теплая и гудящая от энергии. Вокруг Зорики кружились цвета, каких Тиннстра никогда раньше не видела – вспышки света, которые танцевали на ее доспехах и искрились в глазах, прежде чем взмыть в небо. Тиннстра моргнула, понимая, что это вода Чикара действует сквозь нее, заставляя ее видеть все это, но цвета были такими реальными, такими чистыми, таким прекрасными, таким болезненными. Тиннстра знала, что должна что-то сказать, но слова не шли из нее – она была словно заворожена.

– Ты пялишься, – сказала Зорика с улыбкой, которая осветила весь мир.

Тиннстре потребовалась вся сила воли, чтобы ответить:

– Я?

– Ты.

– Как ты себя чувствуешь?

Зорика оглянулась на город:

– Мне станет лучше, когда мы отсюда уйдем.

Если бы ты послушала меня, нас бы уже здесь не было.

– Ты правильно сделала, что осталась, – вместо этого сказала Тиннстра, слова были как пепел на ее языке.

– Я рада, что ты так считаешь, – сказала Зорика, внезапно помолодев на сто лет. – Потому что мне нужно попросить тебя кое о чем.

– О чем угодно.

– Мне нужно, чтобы ты прекратила спорить с Аасгодом, особенно когда мы с другими. Это никому не приносит пользы.

Тиннстре потребовалось мгновение, чтобы осознать, о чем спросила Зорика. В ней поднялся гнев.

– Он перестанет быть идиотом?

– Он не идиот.

– Неужели?

– Мама, он хороший человек, старается изо всех сил. Как и все мы.

Тиннстре пришлось закрыть глаза. Вода Чикара мешала сосредоточиться. Магия Зорикик причиняла слишком сильную боль и не давала думать. Почему мы должны говорить об этом сейчас?

– Хорошо. Как пожелаешь. – Лучше согласиться, чем спорить.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – спросила Зорика.

– Я в порядке, – соврала Тиннстра, но она знала, что этого ответа недостаточно. – Я все еще не привыкла к тому, что у меня один глаз. Это больно.

– Прости.

– За что ты извиняешься? Это была не твоя вина.

– Я должна был остановить Избранного до того, как у него появился шанс причинить тебе боль.

– У тебя и так было о чем беспокоиться.

– Я знаю, но...

– Никаких но, – сказала Тиннстра. – Это моя работа – защищать тебя, а не наоборот. Так было всегда, и сейчас это не изменится – неважно, насколько ты могущественна.

– Я знаю, но… Я не хочу тебя потерять.

– Как и я тебя.

Зорика вложила свою руку в руку Тиннстры, точно так же, как она привыкла делать в детстве. Драгоценный момент между матерью и дочерью. Затем вокруг их рук затрещал свет, когда магия Зорики отреагировала на прикосновение Тиннстры. Свет поднимался по руке Тиннстры почти с жадностью, следуя за водой в ее венах, обжигая при движении, заставляя Тиннстру отпустить руку, разорвать связь.

Зорика посмотрела на нее. Обиженная, сбитая с толку.

– Сейчас не время, – сказала Тиннстра, немного слишком резко.

– Хорошо.

Тиннстра услышала столько боли в таком маленьком слове, и еще больше себя возненавидела. Она превратила себя в оружие, но не могла контролировать, кому в результате причиняет боль.

– Прости, – сказала она. – Я на взводе. Мой глаз. Эта война. Все.

– Тебе не обязательно взваливать тяжесть мира на свои плечи, – сказала Зорика. – Тебе не обязательно нести меня. Не в этот раз.

Тиннстра взглянула на свою дочь – вся в бушующей магии, в буре цветов:

– Это ты несешь на себе мир.

Грустная улыбка промелькнула на губах Зорики.

– Вот почему ты мне нужна. И Аасгод, и все остальные. Не думаю, что кто-то из нас сможет победить в одиночку. Мы не можем сражаться между собой.

Было больно слышать имя Аасгода рядом с ее именем.

– Никто из нас так не силен, как все мы вместе, – сказала Тиннстра. – Это было одно из любимых выражений моего отца.

– Ты скучаешь по отцу?

– Иногда я о нем даже не вспоминаю. Иногда ощущаю его потерю как пустоту в сердце. – Тиннстре пришлось перевести дух. Воспоминания вихрем пронеслись в ее голове, оседлав воду Чикара, некоторые из них были настолько яркими, что, казалось, все это происходило прямо сейчас. Ей пришлось сосредоточиться на своих словах. – Мои отношения с отцом были... сложными.

– В каком смысле?

– Я никогда не чувствовала себя такой, какой он хотел меня видеть. Я просто хорошо притворялась – храброй, хорошей Шулка, хорошей дочерью, той, кем он мог бы гордиться.

– Он бы гордился тобой сейчас.

– Он? – Тиннстра не была так уверена. Она не могла не подумать, что Грим Даген справился бы с делами гораздо лучше, чем она. Гриму Дагену не понадобилась бы вода Чикара, чтобы быть сильным.

– Он бы гордился. Я уверена.

Если бы ты только меня знала. Знала по-настоящему.

– Тебе не обязательно притворяться.

– Но ты моя семья. Единственная, которая у меня есть. Я даже не помню, каким был мой отец, не говоря уже о его любимых выражениях.

– Твой отец был хорошим человеком, – ответил Тиннстра. – Его сердце было с народом.

– Его называли Кариин Кроткий, так?

– Да, так оно и было. Ему нравились его музыка и искусство, а для Шулка это странные вещи, которые трудно понять. Он хотел построить мир, который продлится тысячу лет.

– Может быть, однажды я смогу это сделать, – сказала Зорика.

– Ему бы это понравилось. Это было бы достойным наследием.

Зорика улыбнулась:

– Сначала нам просто нужно убить всех Черепов.

– Что мы и сделаем, – сказала Тиннстра. Всех до последнего.

Еще один всплеск боли пронзил разум Тиннстры, тот, который она знала слишком хорошо. Она обернулась и увидела приближающегося Аасгода.

– Ваше Величество. – Маг поклонился. – Тиннстра. – Кивок в ее сторону.

– Все в порядке? – спросила Зорика.

– Да, Ваше Величество, – ответил Аасгод. – Хасан сообщил мне, что последний из погребальных костров будет зажжен в течение следующего часа, и он надеется, что мы сможем уйти сегодня днем.

– Спасибо тебе, Аасгод, – сказала Зорика. – Что бы я без тебя делала?

Тиннстра заставила себя не отвечать на этот вопрос.

Зорика направилась обратно в город, и, когда Тиннстра направилась следом, Аасгод ее остановил.

– Да? – спросила она.

Маг оценивающе прищурился:

– Ты выпила еще воды Чикара?

– Нет, – выплюнула она, хотя ложь была очевидна.

– Тебе нужно быть осторожной, – сказал Аасгод. – Мы не можем позволить, чтобы ты стала еще более зависимой от воды.

– Я от нее не завишу. Я ничего не пила со вчерашнего дня.

– И все твои флаконы все еще при тебе?

– Ты называешь меня лгуньей? – Тиннстра шагнула к магу, сжав кулаки, забыв о просьбе Зорике, счастливая дать волю своему гневу.

– Нет, не называю. – Аасгод сдержался, но она видела, что ему потребовалась вся его сила воли, чтобы это сделать.

– Хорошо.

– Мы должны быть на высоте ради Зорики, вот и все.

Тиннстра покачала головой:

– Неужели ты думаешь, что из всех людей только я этого не знаю?

Аасгод проглотил свой ответ и вместо этого покачал головой:

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Тиннстра смотрела, как он бежит за Зорикой. Возможно, он еще не превратился в того внушающего страх мага, которого она знала, но он быстро научился держаться рядом с королями.

Во имя Богов, ей хотелось что-нибудь разбить. Причинить кому-нибудь боль. Последнее, что она была готова делать, – ждать еще несколько часов.

Она довольно легко нашла Хасана, наблюдавшего, как тела бросают в погребальный костер. Неподалеку лежала груда стальных кольев, испачканных засохшей кровью. Сколько времени понадобилось Черепам, чтобы уничтожить целый город? Их испорченности действительно не было предела.

Предводитель Шулка отдал ей честь, когда она приблизилась:

– Мрачная работа.

– Я думала о Черепах, – сказала Тиннстра. – О тех, кто это сделал.

– Ублюдки.

– Как ты думаешь, когда они покинули Анджон?

– Может быть, за день до нашего прихода. Не более.

– Есть какие-нибудь мысли о том, куда они ушли?

Хасан сплюнул:

– В лучшем случае? Они ушли на север. В худшем? Они где-то прячутся, поджидая нас в засаде.

– Зная Черепов, я бы выбрала наихудший сценарий.

– Да, и я. У меня есть несколько команд, которые следят за дорогами, чтобы нас не застали врасплох, если они решат вернуться. – Хасан махнул в сторону тел.

– Есть места получше, чтобы на нас напасть, – сказала Тиннстра. – В уличных боях ни у кого не будет преимущества.

– Не у них, во всяком случае.

Тиннстра наблюдала, как дым поднимается в небо:

– Этот дым будет виден за много миль. Они узнают, когда мы снова двинемся в путь.

– У тебя есть план?

– Дай мне небольшую команду. Мы проведем разведку впереди. Посмотрим, что к чему.

– Нарываешься на неприятности?

– Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

– Если найдешь кого-нибудь, вернись за остальными, прежде чем броситься в воду. Хорошо?

– Конечно, – солгала она. – Даже не мечтала поступить по-другому.

– Сколько человек ты хочешь взять с собой на эту прогулку?

Тиннстра пожала плечами:

– Я не знаю. Десять? Кажется, это хорошее число.

Хасан почесал бороду:

– Оставь мне подбор команды. Возвращайся через полчаса.

– Просто убедись, что это злобная банда, а?

– О, я думаю, у нас здесь есть парочка, которые тебе подойдут. – Хасан бросил на нее взгляд, отчасти ошеломленный, отчасти впечатленный. – Что случилось с испуганной девочкой, которую я нашел в той пещере?

Тиннстра бросила на него ответный взгляд:

– Ничего хорошего.

Часть III

Скверные Решения

29

Яс

Хутор Арлена

В кои-то веки Яс была счастлива, прогуливаясь по новой деревне на Хуторе Арлена, держа за руку Малыша Ро. Двое Плачущих Людей, Дин и Сорин, шли позади, скорее по привычке, чем по необходимости, следя за тем, чтобы с ней не случилось ничего плохого, ни случайно, ни намеренно. Она чувствовала себя в безопасности, как никогда, но это не означало, что она собиралась стать беспечной.

Беженцы из Киесуна покинули пещеры на следующий день после заседания совета и массово перебрались на Хутор. Временные убежища появились почти мгновенно, и теперь, два дня спустя, начали обретать очертания настоящих домов. Было удивительно видеть скорость, с которой они строились, но, с другой стороны, за последние несколько месяцев у всех была хорошая практика в этом. Будем надеяться – и с помощью Богов – это последний раз.

Она кивала и здоровалась с людьми, проходя мимо, отмечая, что все они кланялись глубже и дольше в ответ. Этого следовало ожидать. Все они были очень благодарны ей за то, что выбрались из пещер. Несомненно, эту благодарность усиливали Плачущие Люди позади нее, но все равно, это было приятно видеть.

Звуки работающих молотков, пил и топоров наполняли воздух, в то время как дети хихикали, радуясь голубому небу, под которым можно играть, и мягкой траве, по которой можно бегать.

Вода была чистой, и охотники нашли достаточно дичи в близлежащем лесу, чтобы все были относительно сыты – на данный момент. Даже Сайкс пока не нашел нужным на что-либо жаловаться. В целом, дела обстояли так хорошо, как только могли.

Конечно, вдалеке, на пляже, поднимался дым, портя идеальную синеву. Еще одно сожженное тело. Еще одна смерть.

Она оставила больничные палатки там, где они были, на берегу моря, вместо того, чтобы перевезти их сюда, вместе с беженцами. Она говорила всем, что это было сделано по практическим соображениям – Хутор был слишком далеко, чтобы перевозить тяжелораненых, – но правда состояла в том, что Хутор был местом для новых начинаний, а не для болезненных напоминаний о том, что они все пережили. Все видели слишком много смертей, чтобы хотеть видеть еще больше.

На самом деле... для всех заинтересованных сторон было лучше, чтобы мейгорцы оставались там, где они были, пока не поправятся или не умрут. И, судя по почти непрерывному дыму, больше людей направлялось к Синь, чем нет.

Да, им лучше оставаться подальше и не приходить на Хутор. Возможно, бессердечно, но практично – подход, который, как обнаружила Яс, работал для решения большинства проблем, с которыми столкнулось ее сообщество. Она была благодарна иностранным солдатам за то, что они сделали, но это не означало, что она могла тратить драгоценное время на ненужные церемонии прощания с их погибшими. У нее не было священника, который мог бы совершать богослужение, и она, конечно, не собиралась его заменять.

Как только раненым станет лучше, они смогут присоединиться к ее новому сообществу, если захотят остаться в Джии. Яс хотела, чтобы Хутор Арлена был местом надежды на то, что может принести завтрашний день, а это означало мир, где рады всем, независимо от семьи, страны или религии. Откровенно говоря, с нее было довольно Богов. Слишком многие умерли во имя них, и она не видела никаких признаков того, что им было не наплевать на эти жертвы.

И, поскольку от Богов толку, как от козла молока, она хотела убедиться, что ее община сможет позаботиться о себе сама, особенно теперь, когда Хасан ушел со своими Шулка и всеми, кто хоть немного владел мечом или копьем. Так что она немедленно установила сторожевые посты, прикрывающие каждый подход к Хутору, и убедилась, что все знают, как отступать в пещеры при первых признаках неприятностей.

Но неприятности приходят во всех формах, как хорошо знала Яс. Печальный факт заключался в том, что часто самое худшее приходит не в доспехах Черепов.

Словно в доказательство этого, Мэйс стояла на углу того, что должно было стать ее домом, и смотрела, как Яс идет к ней, явно имея что-то на уме.

– Все в порядке? – спросила Яс, хотя на самом деле не хотела знать.

– Не возражала бы перекинуться парой слов, – ответила Мэйс. – Наедине, если возможно.

– Не думаю, что Малыш Ро повторит все, что ты хочешь сказать, – сказала Яс. – Он занят своими делами.

Мэйс взглянула через плечо Яс:

– Я имела в виду твоих... друзей.

– Конечно, – сказала Яс с улыбкой и повернулась к Дину и Сорину. – Подождите здесь. Смотрите в оба.

Все еще держа Малыша Ро за руку, Яс пошла с Мэйс:

– Итак... что тебя беспокоит?

– Подумала, ты захочешь узнать, что Сайкс снова замышляет что-то нехорошее.

Яс чуть не рассмеялась:

– Когда это было не так? Этот человек может затеять драку в пустой комнате. О нем не стоит беспокоиться, обещаю тебе.

– Он не такой тупой, каким кажется. Он взбудоражил немало людей.

– О чем он говорит?

– О тебе, конечно.

– Тогда ничего нового.

– Я не знаю. – Мэйс огляделась. – На этот раз ему помогают несколько человек, которые говорят о тебе много плохого.

Яс вздохнула:

– Например?

– Что ты была коллаборационисткой, продавала своих соседей.

– Для меня это в новинку, – сказала Яс. – Полная чушь, конечно.

Мэйс кивнула:

– Конечно. Затем есть история о том, как ты отравила джиан, работавших в Доме Совета.

– Теперь я уже забыла – они были коллаборационистами, работавшими на Черепов, или борцами за свободу, которые собирались убить Черепов? – Яс не смогла сдержать сарказма в своем голосе. Ее тошнило от всей этой чепухи.

– Это были люди, у которых друзья и семья все еще живы и строят здесь дома.

Яс остановилась и повертела шеей из стороны в сторону:

– Послушай, ты мне нравишься, Мэйс. Я ценю твою откровенность и благодарна за то, что предупредила меня об этом. Но сделай мне одолжение, а?

– Конечно, Яс. – Женщина переступила с ноги на ногу.

– Я расскажу тебе правду об этих событиях, и ты можешь, с моего благословения, рассказать всем остальным, потому что больше я повторять не буду. Во-первых, я не была коллаборационисткой. На самом деле, я была членом Ханрана, когда многие из этих хороших людей прятались под своими кроватями. Во-вторых, я работала в Доме Совета только потому, что была в Ханране. Я – и никто другой – была той счастливицей, которая шпионила за Черепами. Ради этого удовольствия меня избили и чуть не убили. Так вот, из-за этого избиения и почти убийства меня не было в Доме Совета, когда все остальные погибли. Но это не значит, что я была той, кто их убил. – Яс наклонилась ближе к Мэйс, и ее голос стал холодным. – И в-третьих, самый важный факт из всех. В последний раз, когда ходили эти слухи, кто-то, жаждущий мести, заплатил Плачущим Людям, чтобы они меня убили. Они не смогли, и в тот день я заслужила свои слезы. Это был также день, когда я поклялась, что убью любого, у кого хватит глупости запятнать мое доброе имя. А теперь я предлагаю тебе рассказать об этой клятве всем, кому нужно, потому что Боги были мне свидетелями тогда, и я намерена сдержать клятву сейчас.

Мэйс отступила назад, опустив глаза:

– Конечно, я расскажу всем, Яс. С удовольствием.

– Я знаю, что расскажешь. – Яс сжала плечо Мэйс. – Я на тебя рассчитываю.

– Не беспокойся. – Женщину трясло, из-за чего Яс почувствовала себя неловко. Но это нужно было сделать.

Яс улыбнулась ей, чтобы загладить свою вину.

– Приятно было поболтать с тобой, Мэйс. Береги себя. – Она взглянула на Малыша Ро. – Давай, любимый, пойдем домой. Принести тебе что-нибудь поесть?

– Я голоден, – сказал Малыш Ро, благословите его Боги.

Яс повела его обратно тем же путем, каким они пришли, обратно к своим людям. Она остановилась возле Сорина:

– Не мог бы ты оказать мне услугу, позже?

– С удовольствием, мисс Яс, – ответил Плачущий Человек.

– Пойди и повидайся с Сайксом, когда он будет один. Потолкуй с ним. Дай понять, что нехорошо говорить неправду о людях.

Сорин кивнул:

– Без проблем.

Яс не сомневалась, что это правда. У Сорина было восемь слезинок на щеке. Этот человек знал, как добиться цели.

30

Тиннстра

Анджон

Тиннстра попросила собрать злобную банду, и, судя по их виду, Хасан ее не разочаровал. Они собрались у городских ворот, прямо рядом с кровавым посланием, оставленным Эгрилом. Шестеро мужчин, четыре женщины, все Шулка. На них была легкая броня – хорошая для быстрого передвижения и скрытности, – но они не стали экономить на оружии. Они выглядели готовыми сразиться с армией Черепов в одиночку.

– Черепа ушли отсюда два дня назад, насколько мы можем судить, – сказала она, когда они в последний раз проверили свое снаряжение. – У них было два дня, чтобы где-нибудь окопаться и подготовить неприятный сюрприз, когда наша маленькая армия уйдет отсюда через несколько часов. Наша работа – убедиться, что этого не произойдет.

Тиннстра получила кивки в ответ. Группа была не из разговорчивых. Очень хорошо.

– Кто-нибудь из вас хорошо знает эту местность? – спросила она.

– Я, – сказал один из них, пожилой мужчина по имени Тавис. – Я охотился на здешних тропах с тех пор, как был мальчишкой. Есть несколько мест, которые, на мой взгляд, подходят для засады. Где Хасан планирует разбить лагерь сегодня вечером?

Тиннстра вытащила наспех нарисованную карту, которую ей дали, и указала на место примерно в десяти милях к северу от Анджона, где небольшая речка, текущая к морю, пересекала дорогу:

– Здесь, если все будет в порядке.

Тавис кивнул:

– Хорошее место. Отличная видимость на многие мили во всех направлениях. Легко защищать.

– Как ты думаешь, где будут ждать Черепа? – спросила Тиннстра.

Тавис провел пальцем по дороге:

– Вот здесь дорога поворачивает вглубь страны и начинает уходить от гор. Она словно прорезает горы, образуя долину, узкую, с высокими скальными стенами по обе стороны. Только один вход, один выход. Если бы я хотел убить много людей, это было бы здесь. И даже не понадобилось бы много солдат.

– Как далеко это отсюда?

– Наша армия достигнет его завтра поздно утром.

Тиннстра кивнул:

– Звучит идеально.

– Да, – сказал Тавис.

– Хорошо. Ты пойдешь впереди, но найди нам тропинку, где нас не заметят – на случай, если Черепа оставили людей прятаться в горах и ждать нас. Я бы предпочла, чтобы мы застали их врасплох, а не наоборот.