Текст книги "До последнего (ЛП)"

Автор книги: Майк Шэкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 44 страниц)

Дарус плюнул им вслед. Они были позором для Рааку, для Кейджа. Они должны были сражаться до конца и обрести славу в Великой Тьме.

– Скатертью дорога, – сказал Хасан, подходя к нему. – Им удалось сделать только одно – уменьшить количество Черепов, о которых стоило беспокоиться.

Дарус убрал меч в ножны и нашел нож, который был похож на иглу:

– Спасибо тебе за помощь, брат.

– Ерунда. У тебя все было под контролем. Я видел, как ты сражался как одержимый. Тебя было не остановить. – Хасан хлопнул его по спине, а затем обнял Даруса. – Лучше, чем ты когда-либо был.

Дарус повернулся так, что они оказались лицом к лицу:

– О, я определенно стал лучше, чем когда-либо.

Хасан, должно быть, увидел в глазах своего старого друга что-то, что ему не понравилось, потому что он напрягся и попытался отстраниться. Конечно, слишком поздно, чтобы помешать Дарусу вонзить эту маленькую иглу ему в сердце. Хасан прожил достаточно долго, чтобы увидеть улыбку на лице своего друга.

Ноги Хасана подкосились, и Дарус его подхватил.

– Хасан! – закричал он, изображая панику в голосе. – Хасан! – Он огляделся и увидел Мойри. – Помогите! Позовите на помощь! Это Хасан!

Все бросились к нему, оторвали своего любимого предводителя от Даруса и положили его на землю. Дарус уже спрятал свой маленький нож, когда отступил назад, давая им место.

– Он истекает кровью, – крикнул один из мужчин.

– Хасан, оставайся с нами, – крикнул другой. – С тобой все будет в порядке. Просто держись.

Дураки разговаривали с трупом, но Дарусу нравилось наблюдать за их работой. Самый лучший хирург не смог бы вылечить сердце, проткнутое ножом. Даже когда Дарус еще обладал способностями целителя, ему, вероятно, было бы трудно залечить эту рану.

И в довершение всего, то немногое, что осталось от Джакса, вопило в его голове. Клянусь Кейджем, это был прекрасный звук. Кто-нибудь, спасите его! Мы должны его спасти.

Мгновение спустя Мойри оказалась рядом с ним:

– Что случилось?

– Я не знаю, – сказал Дарус. – Он, должно быть, был ранен в сражении.

– Но он разговаривал с тобой, смеялся. Как...

– Мы все видели, как Шулка, раненные в бою, продолжают жить, и прилив крови помогает им держаться на ногах. Это ничем не отличается.

– Это последнее, что нам нужно, – сказала Мойри, прижимаясь к груди Даруса.

– Я знаю, – прошептал он. – Я знаю. – Он подумал о том, чтобы убить Мойри прямо здесь и сейчас – в конце концов, все остальные переживали из-за Хасана, – но он не хотел испытывать судьбу. В любом случае, будет лучше оставить Мойри напоследок. Он хотел, чтобы перед смертью она узнала, кем он был на самом деле, и что именно он сделал.

– Клянусь Четырьмя Богами, я рада, что мы нашли тебя в Гандане. Я не знаю, как бы мы справились без тебя, особенно теперь, когда Тиннстра... пропала. Ты – наша единственная надежда.

– Возможно, к концу всего этого ты так не скажешь.

Мойри улыбнулась:

– Скажу.

Он не собирался спорить. Она и так скоро узнает правду.

78

Тиннстра

Айсаир

Тиннстра стояла в тени леса рядом с Раласисом и смотрела на Айсаир. Пятнадцать лет прошло с тех пор, как она сбежала из этого места. Город выглядел совсем не так, как она помнила: более потрепанный и разбитый, чем когда-либо, и только Боги знали, какие ужасы поджидали внутри. Заходящее солнце окрашивало стены в красные и оранжевые тона, по городу ползли тени, добавляя ему атмосферы упадка. На зданиях и башнях развевались тусклые флаги Эгрила, на зубчатых стенах патрулировали Черепа.

Земля перед городом была расчищена, как и описывала Венна, но что-то случилось с баррикадами, о которых она упоминала. Остался только почерневший остов, все еще дымившийся после пожара.

– Не Зорика ли устроила весь этот кавардак? – спросил Раласис. Его лошадь была привязана в нескольких ярдах от него и счастливо жевала траву.

Тиннстра кивнула:

– Кто же еще?

– Эта девушка – чудо.

Тиннстра взглянула на мейгорца:

– Тут мы с тобой думаем одинаково.

– Что теперь? Просто подойдем к главным воротам?

– Именно это мы и сделаем.

– Я не могу не думать, что должен быть способ получше, – сказал Раласис. – Что, если нам нужно будет предъявить документы или сказать пароль?

– Мы – Избранные Императора. Кто преградит нам путь?

Раласис указал на Черепа на городских стенах:

– Они.

– Тогда мы убьем любого, кто окажется настолько глуп, чтобы попытаться нас остановить.

– И это будет твоим ответом на все проблемы?

– До сих пор это срабатывало. – Рука Тиннстры потянулась к сумке. К воде Чикара. Семь флаконов. Достаточно ли для того, что ей нужно сделать? Во имя Богов, она на это надеялась.

– Я бы предпочел, чтобы меня ты не убивала.

– Тогда не создавай проблем.

– Как часто говорил мне отец.

– Слова мудрого человека.

– Он определенно так считал.

– А ты?

– Это история для моего смертного одра, – сказал Раласис.

– Тогда будем надеяться, что я ее не услышу. – Даже в слабом свете пожара Тиннстра могла видеть за стенами Айсаира яркое свечение магии. Эгрилы определенно не собирались рисковать. Ее дочь столкнется с серьезным испытанием, когда доберется до города.

– Когда ты хочешь войти?

– Позже, когда стемнеет и люди устанут. Тогда будет легче проникнуть в замок.

Раласис кивнул: «Тогда я немного отдохну». Он вернулся к своей украденной лошади и начал рыться в седельных сумках.

– Что ты ищешь?

Он рассмеялся:

– Надеюсь, что покойный владелец этой лошади был подготовлен лучше, чем мы. – Его рука перестала двигаться, и он засунул ее поглубже. – Ага!

Несмотря ни на что, Тиннстра поймала себя на том, что улыбается, когда Раласис достал что-то завернутое в ткань.

Он ухмыльнулся, разворачивая краюху хлеба:

– Сегодня, Тиннстра, мы ужинаем как короли.

– Ешь все, – ответила она. – Я не голодна.

– Ты же не держишь там лакомства для себя, любимой, так? – Он указал подбородком на ее сумку.

Тиннстра даже не заметила, как ее рука легла на сумку. Улыбка растаяла вместе с движением руки:

– Да, не держу.

Он разломил хлеб пополам и протянул ей половину:

– Тогда поешь. До Кейджестана далеко.

– Я же сказала, что со мной все в порядке. Ешь. Я собираюсь немного осмотреться.

Раласис пожал плечами:

– Как знаешь. Но на вид это отличный хлеб, только правая сторона черствая.

Она ушла, качая головой. Было ли ошибкой взять Раласиса с собой? Хотела бы она знать. Какая-то часть ее была рада, что она не одна, но не чувствовала ли это прежняя Тиннстра? Испуганная Тиннстра?

Нет, я убила ее давным-давно.

Тиннстра отвернулась, злясь на себя за слабость и сомнения.

– Поспи немного, как только поешь. Я буду сторожить первой. Через несколько часов мы можем поменяться.

– Как пожелаешь.

Тиннстра устроилась рядом с деревом и постаралась не думать о том, когда она в последний раз нормально спала. Она чувствовала себя измученной всем этим. Фитиль свечи догорал. Ей просто нужно было продержаться еще немного. Последний рывок. Последняя война.

Она даже не думала о том, чтобы достать флакон с водой Чикара, даже не думала о том, стоит ли пить воду. Она просто осушила флакон одним глотком. Больше не было никакого прилива. Не было ощущения внезапной силы. Было только облегчение, когда усталость, сковывавшая ее до мозга костей, исчезла. Туман в ее мозгу рассеялся.

Тиннстра наблюдала, как по всему городу пляшут отблески магии Эгрила. Айсаир переливался всеми оттенками красного. Венна сказала, что в столице сотни Избранных, и, судя по тому, что Тиннстра могла видеть, это была скромная оценка.

Впрочем, это не имело значения. Она войдет переодетая в одного из них, а затем использует их собственную магию, чтобы отправиться в Кейджестан. Я положу конец этой войне.

– Раласис.

Он резко проснулся, сбитый с толку, его рука потянулась за мечом, которого у него не было. Затем его взгляд остановился на Тиннстре, и он успокоился:

– Сколько я проспал?

– Четыре или пять часов.

– Почему ты дала мне так долго спать? – Раласис потер глаза, затем покрутил шеей.

– Похоже, тебе это было нужно.

– Тебе следовало разбудить меня пораньше, – проворчал он. – Ты не спала.

– Я не устала.

В лесу вокруг них мерцал свет, танцуя среди теней. Свет, исходивший из города.

– Что происходит? – спросил Раласис.

– Незадолго до наступления темноты они зажгли факелы вдоль всей дороги, а затем и на открытой местности. Они, должно быть, думают, что нападение неминуемо.

Раласис уставился на хорошо освещенную дорогу:

– Они увидят нас, как только мы выйдем из леса. Когда доберемся до траншеи, мы будем в пределах досягаемости разрядов Избранных. При свете факелов это будет легкая мишень.

– Передумал? – спросила Тиннстра.

– Нет.

– Тогда надень маску. Пошли.

По крайней мере, Раласис стал выглядеть Избранным, когда надел маску. Пока он держал рот на замке, они могли прорваться.

Они отправились в путь, выйдя из безопасного темного леса на главную дорогу – ту самую дорогу, по которой она так давно бежала с Аасгодом и Зорикой. Как давно это было, по времени этого мира? Шесть или семь месяцев назад? Она спросила себя, занял ли кто-нибудь ее комнату, или она так и пустует после визита Бериса.

Берис. Что бы он подумал обо всем этом? Его младшая сестра возвращается, чтобы сразиться с Рааку? Его мать жива? Если загробная жизнь существует, она надеялась, что он смеется над безумием всего этого.

Пока они шли по главной дороге, Тиннстра чувствовала на себе взгляды сотен глаз. В свете факелов город казался не более чем тенью, но она знала, что все Черепа сейчас начеку. За пределами теней магия, исходящая от города, ярко вспыхнула, заставив ее зажмуриться, посылая острую боль в мозг. Не обращай внимания. Не обращай внимания. Не обращай внимания. Один промах – и мы покойники.

Однако, должно быть, был подан сигнал, потому что городские ворота открылись. Магия, исходившая от стен, сразу же потускнела, что позволило немного отвлечься от яркого света, и Тиннстра была благодарна за это. Настолько благодарна, что ей было наплевать на то, что из открытых ворот хлынули Черепа.

– Мы все еще можем повернуть назад, – прошептал Раласис.

– Нет. – Они прошли точку невозврата. Дороги назад не было.

Они прошли по деревянному мосту, перекинутому через траншею, усеянную заостренными деревянными кольями, а затем миновали обгоревшие остатки баррикад. Тиннстра не сводила глаз с Черепов у главных ворот, игнорируя тех, кто наблюдал за ними сверху. Она надеялась, что Раласис делает то же самое.

К тому времени, как они добрались до ворот, их встречало более двух дюжин Черепов. Один из них, с тремя кроваво-красными полосками на левом нагруднике, выступил вперед и поднял руку:

– Приветствую вас, Избранные.

Раласис остановил свою лошадь, и Тиннстра тоже остановилась. «Приветствую», – ответила она на эгриле, в ее голосе не было радости от того, что ее остановили.

– Мы не ожидали, что кто-нибудь вернется в город этим вечером, – сказал Череп.

– И?

– Командор Валлия отдала приказ: никого не впускать в Айсаир. – В голосе мужчины послышалась дрожь, которая очень понравилась Тиннстре.

– Мы, что, похожи на кого-нибудь? – Тиннстра наклонила голову в сторону Раласиса. – Он, что, похож на кого-нибудь? – Мейгорец наклонился вперед в седле, разглядывая Череп. Если бы Тиннстра не знала его лучше, она бы подумала, что Раласис понимает каждое слово.

– Я не хотел вас обидеть, Избранные. – Мужчина перевел взгляд с Тиннстры на Раласиса и обратно.

– И все же обижаешь, – прорычала она.

– У меня есть приказы.

– И у меня есть приказы. Как ты думаешь, чьи важнее?

– Командор Валлия...

– Командор Валлия велела мне сообщить ей новости о последней битве с повстанцами, – сказала Тиннстра. – А теперь, я предлагаю тебе отойти в сторону и пропустить нас, чтобы я могла сообщить ей о нашей победе.

– Нашей победе?

– Задержи меня еще на мгновение, и я заставлю тебя молить Кейджа о пощаде в Великой Тьме.

Череп поклонился и отступил в сторону:

– Простите меня, Избранные.

Тиннстра снова зашагала, и Раласис направил своего коня вперед. Она смотрела прямо перед собой, игнорируя Черепа, мимо которых проходила. Они были ниже ее внимания.

Они прошли через ворота и, вот так просто, оказались в Айсаире. Тиннстра позволила улыбке промелькнуть на ее губах.

Затем ворота за ними с лязгом закрылись, и ее пронзила вспышка магии. Она обернулась, чтобы посмотреть назад, и с трудом удержалась от того, чтобы прикрыть глаза рукой от яркого света.

– Что это? – прошипел Раласис.

– Это не имеет смысла.

– Что не имеет смысла?

– Магия. Такое ощущение, что она исходит от городских стен. – Тиннстра не видела ничего подобного с…

– Почему нас это волнует? – спросил Раласис. – Стены не могут причинить нам вреда.

– Милостивые боги. – Тиннстру затошнило. Она вспомнила, где видела подобные стены, подобную магию. В Лейсо, вокруг королевского дворца. Тогда они повлияли на Зорику, отняли у нее всю силу. Они втроем едва выжили после падения.

Раласис потянул ее за рукав:

– Нам нужно продолжать двигаться.

Тиннстра, спотыкаясь, двинулась вперед, заставляя ноги работать:

– Зорика не сможет разрушить стены. Она даже не сможет перелететь через них.

– Почему?

– Черепа, должно быть, нанесли на стены те же руны, которые вырезаны на стене вокруг королевского дворца в Лейсо. Когда Зорика пролетела над этой стеной, ее силы мгновенно исчезли.

– И они планируют сделать то же самое здесь?

– Очевидно.

– Почему на тебя это не подействовало?

– Ворота были открыты, что разъединило руны.

– А теперь они закрыты?

– Мы внутри барьера и вне его влияния. У меня все еще есть мои силы. – Тиннстра оглядел город, глядя на свет Избранных. – К сожалению, у эгрилов они тоже есть.

– Что нам делать? Разве мы не должны предупредить остальных?

– Мы придерживаемся плана. Зорике и Аасгоду придется найти свой собственный способ справиться с этим. – Тиннстре было больно это говорить, но она не видела другого пути, кроме того, по которому она сейчас шла. Победа зависела от того, убьет ли она Рааку. Если ей это удастся, они победят в Секановари.

Комендантский час настал несколько часов назад, и в городе было тихо, как в могиле. Несмотря на это, Тиннстре было неприятно видеть повсюду закрытые ставнями окна и запертые двери, за которыми прятались джиане, надеясь дожить до рассвета. Она помнила, каково это – жить в страхе перед любым шумом, любым признаком того, что Черепа пришли за ней. Было слишком легко представить, что чувствовали люди внутри зданий, когда они слышали стук копыт лошади Раласиса по булыжной мостовой. А если бы они выглянули и увидели двух Избранных? Они бы взмолились всем Богам, чтобы в их дверь не постучали.

Город был нашпигован магией. Избранные рассредоточились по всему Айсаиру, без сомнения, ожидая появления Зорики. Еще одно испытание, которое предстояло преодолеть ее дочери. Вот почему мы тренируемся. Это никогда не будет легким.

По крайней мере, никто из Избранных не пришел встретить Раласиса и Тиннстру. Группа Черепов заметила их приближение и вытянулась по стойке смирно, отдав честь, когда они проходили мимо. Их пропускали через контрольно-пропускные пункты без вопросов, и дважды, когда они действительно натыкались на Избранных, кивка в знак признательности было более чем достаточно, чтобы их пропустили.

Никто не задавал вопросов людям в форме Избранных. Никто не препятствовал им идти туда, куда они хотели. Теперь они были в самом сердце Айсаира, и враг даже не подозревал об их присутствии.

Тиннстра позволила себе едва заметную улыбку. Это сработает.

Они вышли на Гранд-авеню, дорогу, которая вела прямо к королевскому дворцу. По ней могла бы пройти целая армия. В детстве она была свидетельницей того, как Шулка прошли здесь парадом в честь короля Роксана Мудрого. То, что казалось таким замечательным зрелищем тогда, теперь казалось таким бессмысленным.

Как только они добрались до дворца, ворота открылись без вопросов. Череп подбежал, чтобы отвести лошадь из Раласиса в конюшню, и так же легко они поднялись по ступенькам и вошли во дворец.

Если в городе было темно и пустынно, то во дворце кипела жизнь. Повсюду сновали Черепа, администраторы, Избранные и эгрилы в форме полудюжины оттенков. Лица, которые могла разглядеть Тиннстра, были напряжены от сосредоточенности. Разговоры шепотом наполняли воздух, но мало способствовали рассеянию ощутимого напряжения. Зорика заставила их встрепенуться.

После вторжения эгрилы занялись интерьером. В соответствии с традициями Черепов, они убрали портреты давно умерших королей и королев, дорогие ковры, приставные столики и вазы – всю роскошь, которую так любили джиане и презирали эгрилы.

Вместо этого они заполнили пространство своими флагами и статуями, изображавшими Кейджа, Рааку и немногих других. Свечи горели в люстрах и канделябрах от одного конца большого вестибюля до другого, но они мало что могли сделать, чтобы рассеять мрак, царивший в углах здания. И все же, несмотря на все это, великолепие дворца было невозможно скрыть. В конце концов, он был создан магией, и его построил настоящий художник. Ее путешествие в прошлое дало ей небольшое представление о том, какой должна была быть жизнь с такой мощью, но она не встретила никого, способного воздвигнуть такое здание из земли.

Убедившись, что поблизости нет никого, кто мог бы подслушать, Тиннстра подошла ближе к Раласису:

– Тонин находятся в подвале, за камерами. Мы спустимся по главной лестнице.

Мейгорец слизнул капельки пота с верхней губы и кивнул:

– Веди.

Ей помогало то, что она знала, куда идет. Она провела во дворце год, пока там служил ее отец. В то время ей было всего семь лет, но путь по коридорам замка вспоминался ей как полузабытый сон. Счастливые дни – по крайней мере, такими они казались сейчас. В то время она, без сомнения, жаловалась на многое. Но не на что-то важное. Милостивые Боги, если бы она тогда знала, что ей предстоит пережить в будущем, она бы улыбалась гораздо чаще, пока могла.

Теперь она шла по коридорам, где когда-то гордо стояли Шулка, предлагая защиту королевской семье. Теперь она проходила мимо Черепов, марающих собой залы.

Пока они шли по замку, Тиннстра также ощущала присутствие пользователей магии. Избранные – настоящие Избранные – были разбросаны по всему дворцу. Дюжина, по меньшей мере, их энергия пульсировала красным. Однако рядом с ней никого не было, и она бы предпочла, чтобы так оно и оставалось. Ауры Тонин были слишком слабы, чтобы их можно было различить, поскольку они были скрыты в глубинах дворца, но, в конце концов, она их нашла и сосредоточилась на их бледном мерцании.

Лестницы сами по себе были невероятными, они образовывали хребет дворца, соединяя разные уровни и башни друг с другом, и тянулись все выше и выше, насколько мог видеть ее глаз.

Она спускалась по лестнице, пока не увидела переход, ведущий в восточную башню.

В восточной башне когда-то находились личные покои королевской семьи. Где родилась Зорика. Где была убита ее семья. Где теперь жил Лариус.

Предатель Лариус.

Тиннстра остановилась, не сводя глаз с перехода, вспоминая обещание, данное давным-давно.

Раласис прошел еще несколько шагов, прежде чем понял, что она больше не идет рядом с ним.

Он вернулся. «Что случилось?» – прошипел он.

– План поменялся, – сказала Тиннстра, направляясь к лестнице наверх.

79

Тиннстра

Айсаир

– Что значит план поменялся? – прошипел Раласис, но Тиннстра проигнорировала его, уже держа в руке нож. Это было маленькое лезвие. Идеально подходящее для того, что ей нужно было сделать.

Держа большим пальцем сталь, она поднималась по лестнице, опустив руку вдоль тела. Она не хотела, чтобы кто-нибудь его увидел. Она не хотела никого пугать. Пока, по крайней мере.

Каменные ступени были стерты от времени, их изгибы были проделаны многими поколениями ног. Она поднялась, и от нее не ускользнула ирония в том, что когда-то она была слишком напугана, чтобы перейти улицу. Теперь бояться нужно было ее. Раласис последовал за ней и, по крайней мере, у него хватило здравого смысла держать рот на замке.

Поднявшись на четвертый этаж, она увидела, что Черепа соорудили железные ворота поперек лестничной площадки. Два Черепа, стоявшие на страже, застыли, когда увидели, что они с Раласисом приближаются, и прикрыли левый глаз в знак приветствия. Знак потерянного глаза Кейджа. Того самого глаза, который она потеряла. Ирония снова не ускользнула от нее.

Она не потрудилась ответить на приветствие.

– Откройте ворота.

Один из Черепов двинулся, чтобы повиноваться, но другой был не столь расторопен.

– Мы... нас не предупредили, что вы придете, Избранная.

Тиннстра пристально посмотрела на него:

– Я прямо от Императора.

Череп бросил взгляд вниз, на лестницу:

– Командор уже в пути?

Она подошла ближе. Их разделяло расстояние не более вытянутой руки. Тиннстра наклонилась вперед, глядя вниз, и понизила голос:

– Мне не нужна компания, чтобы выполнять приказы Его Императорского Величества.

Череп не удержался и тоже наклонился вперед:

– Наши приказы...

Тиннстра ударила его ножом в горло. Ее нож, возможно, и был маленьким, но, во имя Богов, он был эффективен. Мозг Черепа, вероятно, даже не осознал, что он мертв, когда она вытащила лезвие и повернулась к другому охраннику.

– Подожди… – Череп поднял обе руки к Тиннстре. Как будто это могло ее остановить.

– Нет. – На этот раз ее нож попал ему в глаз – в честь Кейджа. Это могло бы принести дураку немного милости в Великой Тьме.

Через две секунды оба мужчины были мертвы, а Тиннстра даже не вспотела.

– Ты их убила, – сказал Раласис, выпучив глаза, но она жестом велела ему молчать, ожидая, держа нож наготове на случай, если кто-нибудь услышит, но они были наедине с мертвецами.

– Посмотри, нет ли у него ключей от ворот, – сказала Тиннстра, указывая ножом на одного из мертвых Черепов и приступая к обыску другого.

– Что мы делаем? – снова спросил Раласис. – Этого не было в плане.

Тиннстра нашла ключи и выпрямилась:

– Мы собираемся встретиться с королем.

– С королем? Нет, Тиннстра. Давай повернем назад. Будем действовать согласно...

Ворота бесшумно открылись.

– Возьми другого. – Тиннстра протащила Череп, который обыскала, через ворота и бросила его так, чтобы тело не было видно с главной лестницы. Раласис последовал ее примеру.

– Кто-нибудь их увидит, да и пол весь в крови. Что нам с этим делать? – спросил он.

– Надеюсь, никто сюда не придет, – ответила Тиннстра. Она все равно заперла ворота.

Они двинулись дальше.

Этот этаж все еще был украшен в старом джианском стиле – на одной из стен висел портрет королевы Эсме, которая правила во времена Утраты Магии, в богато украшенной золотой раме; рядом находился портрет короля Хиро, который привел Шулка к победе во время Великих Северных Войн. Были и другие великие короли и королевы, правители, которые проявили стойкость, когда Джия больше всего в них нуждалась.

Однако был и новый портрет, которого Тиннстра раньше не видела. Она остановилась как вкопанная.

Не один из старых королей, но человек, которого она знала слишком хорошо. Предатель и негодяй. Человек, совершивший братоубийство и цареубийца.

Лариус, самодовольный, в богато украшенных доспехах, делал вид, что был воином – как и делал вид, что был королем. Человек, который позволил Черепам убить его брата, короля Кариина, а также его жену и сына. Человек, который пытался убить Зорику. И все это ради того, чтобы он мог носить золотую корону и жить в позолоченной клетке.

Ублюдок. Как он смел повесить свое изображение среди портретов великих джиан?

Она заглядывала в открытые двери, пока они двигались по этажу, высматривая врага, высматривая свою цель. Некоторые из них были погружены в темноту, в то время как другие все еще освещались свечами. Она прошла мимо музыкальной комнаты, библиотеки и кабинета рисования, чувствуя, как в ней нарастает гнев. Ее армия жила в покрытых грязью палатках, и еды едва хватало на то, чтобы продолжать движение, в то время как этот... этот ублюдок жил в такой роскоши? Может быть, эгрилы были правы, что посадили его под замок. Тиннстре хотелось все это уничтожить.

В конце коридора ее ждали двойные двери. Это, должно быть, и была та самая комната. Подавив желание просто вышибить дверь, Тиннстра не спеша повернула дверную ручку, чтобы шум не привлек внимания тех, кто находился внутри. Когда щель стала достаточно большой, она кивнула Раласису и проскользнула внутрь. Раласис последовал за ней и быстро закрыл за ними дверь.

В комнате было совершенно темно. Тишина, за исключением легкого похрапывания, доносившегося из дальнего конца комнаты.

Тиннстра все еще ждала, давая своему глазу привыкнуть.

Из темноты начали проступать очертания туалетного столика, зеркала, небольшого кресла и кровати с балдахином и задернутыми занавесками. Как мило.

Она подошла, держа нож в окровавленной руке, отдернула занавеску и увидела, что он крепко спит, а рядом с ним женщина. Вероятно Грейс, шпионка, о которой ей рассказывала Венна. Храбрая женщина. Тиннстра не смогла бы спать с Лариусом, какой бы уважительной ни была причина.

Сам Лариус выглядел старше, чем она ожидала, и уж точно старше, чем его нарисовали. Что, впрочем, неудивительно. В такие времена все стареют. У него были длинные волосы с проседью и аккуратно подстриженная борода. Тем не менее, у него не было такого изможденного вида, как у всех ее друзей. Не было никаких признаков того, что он не знал, откуда возьмет еду в следующий раз.

И уж точно он не знал, что ел свою последнюю еду.

Тиннстра оглядела комнату в поисках какой-нибудь подсказки, что бы это могло быть, но вокруг не осталось ни одной тарелки. Лариус, возможно, ел в той роскошной столовой, мимо которой она проходила, в окружении слуг и лакеев, смеющихся над его шутками.

Она обошла кровать с другой стороны, чтобы получше разглядеть Грейс. Она была привлекательна, Тиннстра должна была признаться. Классическая красота Джии. Из тех женщин, что кружат головы без особых усилий и из-за которых другие мужчины будут испытывать вожделение. Идеальный трофей для короля.

Тиннстра прикрыла рот женщины рукой. Та резко распахнула глаза, мгновенно проснувшись, и тут же окаменела, со свистом выдохнув через нос, когда увидела форму Избранной.

Тиннстра приложила палец к своим губам, призывая ее вести себя тихо. Ханранка она или нет, но Тиннстра не собиралась позволять ей кричать. Наличие окровавленного кинжала в руке тоже помогало. Он делал сообщение еще более убедительным.

К счастью для нее, Грейс оказалась достаточно сообразительной и кивнула в ответ. Тиннстра указала на Раласиса, который держал перед девушкой халат. Как всегда, джентльмен.

Еще один кивок, и Тиннстра отпустила губы девушки. Грейс соскользнула с кровати и накинула халат, затем Раласис помог ей сесть.

Теперь настало время для главного действия, ради которого Тиннстра была здесь. Лариусу пора умереть.

Только это не должно было произойти быстро. На этот раз она хотела убедиться, что жертва знает, за что его собираются убить.

Рука снова зажала рот:

– Проснись, Ваше Величество.

Его глаза распахнулись, и он попытался втянуть воздух через ее руку, как испуганный маленький кот. Затем он увидел ее маску и каким-то образом сумел успокоиться, но в то же время испугаться еще больше. Потом он увидел окровавленный нож и очень быстро пришел в ужас. Хорошо.

– Не кричи. Не кричи, – сказала Тиннстра. – Тебе лучше не знать, что я сделаю, если ты хотя бы пискнешь.

Лариус, вероятно, хорошо представлял, что это может быть, поскольку попытался спрятаться под одеялом. Такой жалкий человек.

Тиннстра убрала руку, и Лариус отполз назад, прислонившись к изголовью кровати. «Избранная», – произнес он на эгриле с ужасным акцентом, не обращая внимания на то, что Тиннстра обратилась к нему на джиане.

Его взгляд скользнул по комнате и остановился на Раласисе, стоявшем рядом с Грейс.

Тиннстра дала ему пощечину, чтобы привлечь его внимание к себе, затем сняла маску.

– Я не Избранная, – сказала она на джиане. – Я верная слуга короны.

Он посмотрел на ее поврежденный глаз и шрамы на лице, прежде чем сосредоточиться на клинке:

– Джианка?

Тиннстра кивнула:

– Шулка.

На его лице отразилось облегчение: «Ты здесь, чтобы меня спасти?» Во имя Богов, в его голосе прозвучала надежда.

Тиннстра покачала головой:

– Я служу законной правительнице Джии – королеве Зорике. Не тебе. Только не тебе.

Лариус покачал головой – или Тиннстре показалось, что он покачал. Трудно было сказать наверняка, так как мужчина сильно дрожал от страха:

– Зорике… Ты здесь, чтобы ее спасти?

Это немного остудило ярость Тиннстры.

– Спасти? Что ты имеешь в виду?

– Она здесь, в замке, – сказал Лариус, такой же растерянный, как и Тиннстра. – Ее схватили прошлой ночью. – Он переменил позу, сдвинув ноги к краю кровати, и его хитрый взгляд метнулся к двери.

Тиннстра в одно мгновение оказалась рядом с ним, прежде чем он успел набраться храбрости и убежать. И снова ее рука закрыла ему рот, когда она толкнула его спиной к изголовью кровати и для пущей убедительности вонзила вонзила кончик ножа ему в щеку.

Он закричал из-под ее ладони, но она заглушила звук, затем слегка повернула нож, прежде чем его вытащить. По щеке узурпатора потекла кровь, смешиваясь со слезами. Судя по новому запаху в комнате, он тоже обмочился.

Тиннстра наклонился ближе, так что их носы почти соприкасались, а нож касался уголка его глаза.

– Я здесь ради справедливости, король Лариус. Я здесь ради твоего брата, его жены, их сына и каждого джианина, которого ты предал для того, чтобы надеть себе на голову золотой обруч. – Она убрала руку, но не нож. – А теперь скажи мне, пока все не стало совсем плохо, где Зорика?

– Она в западной башне, – сказала Грейс. – Командор Валлия поместила ее в комнату рядом со своими покоями.

– Она жива? – спросил Раласис.

– Думаю, да, – ответила Грейс.

Думаю, да, Тиннстре показалось недостаточно. Она повернулась к Лариусу. «Она жива?» – прорычала она.

– Да, – сказал Лариус. – Она жива.

Слава Богам.

– Как они ее схватили?

– Она летела над стенами, когда сработали защитные заклинания. Ее силы перестали действовать. – Лариус перевел взгляд с Тиннстры на Раласиса и обратно. – Она упала с высоты в милю. Она бы погибла, но Избранный поймал ее и принес сюда.

Конечно, Тиннстра видела магию в стенах, когда они проходили через них, но защита не была активирована, потому что ворота были открыты:

– И она в комнате в западной башне?

– Да. На пятом этаже.

Тиннстра потянулась наружу в поисках дочери. Обычно ее магия сияла ярче солнца, но сейчас от нее не осталось и следа.

– Я не чувствую ее присутствия. От ее магии не осталось и следа.

– Э.. Комната, в которой она находится... защищена. У нее нет магии.