Текст книги "Не буди Лихо (СИ)"

Автор книги: Марина Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 43 страниц)

Я поёжилась и крепче прижалась к Стёпке.

– Всё в порядке? Тебе плохо? Хочешь воды? Или, может, солёных огурцов?

Я отшатнулась от брата, испытывая священный ужас.

– Ты-то откуда знаешь?

Он насмешливо глянул на меня и громко втянул носом воздух.

– Сила, я же говорил, я её чувствую. Он, конечно, пока не родился, но определённая сила у него уже есть… Я бы на вашем месте купил огнеупорную колыбельку.

Я закатила глаза. Кошмар какой-то!

– И про огурцы я чтоб больше не слышала. Глупая шутка.

Стёпка развёл руками.

– Ну, прости, ты первая беременная женщина в моей жизни… так что…

– Сгущёнки хочу. С селёдкой.

Брат представил вкусовое сочетание и позеленел, а затем споренько побежал проверять содержимое Димкиного холодильника и остановился только тогда, когда я, не выдержав, начала хохотать.

Всё-таки какое невероятное счастье, что у меня есть брат! Теперь целых два брата! И с младшим я встретилась этим же вечером, на торжественном семейном ужине во дворце.

Чтобы немного понизить градус амбициозности и пафосности мероприятия, Наталия Бьёри решила провести его в семейном крыле, хотя без журналистов не обошлось. Точнее, без журналистки. Диметриуш поговорил с матерью и объяснил, что я и так теряюсь рядом со своими будущими родственниками, а если они ещё и нагонят сотню фотокорреспондентов, вообще умру от волнения, и так как в моём положении волноваться нельзя…

В общем, из посторонних, тех кто к семейству Бьёри не имеет вообще никакого отношения, была только Ленка Медведская со своим Ракетой. И всё равно, я чуть в обморок от волнения не хлопнулась, когда Наталия Бьёри при встрече бросилась ко мне с объятиями и поцелуями.

Наверное, мне понадобиться целая вечность для того, чтобы привыкнуть ко всему, но это уже такие мелочи, что о них не стоит и говорить. Был на ужине и Стёпка, и Буся с дядей Васей. И даже несмотря на свою болезненную бледность, буквально, светилась. Сама ведьма Василиса утверждала, что это исключительно из-за радостных новостей, относительно моего интересного положения и из-за Вовочки, все-таки внук, да ещё и ведьмак при этом, но я видела осоловелый от счастья взгляд дяди Васи и понимала, что дело далеко не только в этом.

Кстати, Вовочка, в отличии от меня, чувствовал себя в окружении императорской семьи, как рыба в воде. Единственное, что его смущало, это то, что теперь я не была его преподавателем и мне надо было говорить «ты». Он то и дело сбивался с Маши на Мариванну, а в конце вечера тихим шёпотом сообщил, что прочитал не только Отверженных, но и Униженных. И даже «Замок» Кафки. И «Процесс». Ну, золото же, а не студент! Напрасно я его таким уж бестолковым считала! Да и откуда бы у меня мог взяться бестолковый брат? Нет, гены пальцем не заткнёшь!

Правда, был на том ужине один момент, заставивший меня поволноваться. Когда Себастьян Бьёри вдруг вспомнил о Яне Фоллетском. Мой будущий свёкр бросил осторожный взгляд в сторону Вовочки, а затем спросил у своего отца:

– А что твой брат, па? Есть какие-нибудь следы?

Я испуганно глянула на Красного императора, мысленно умоляя его ничего не говорить. Не нужно Вовочке знать о том, как окончил дни его отец. Иногда знания бывают только лишними! Но волновалась я напрасно, старший Бьёри нахмурился и, покачав головой, произнёс:

– Увы. Мироздание огромно… и если он захотел спрятаться, вряд ли кто-то его сможет найти, хотя мы будем стараться.

Я поймала задумчивый взгляд Диметриуша, но ни он, ни я не стали комментировать слова Императора. Мёртвое – мёртвым, а живые пусть идут дальше.

О чём ещё мы говорили на том ужине? Конечно, о событиях последних дней. Хотя Наталия и запретила поднимать тему гнусных подробностей расследования, разговор все равно скатился к заговору и тому, что произошло в Доме Онсы. Мужчины спорили, разговаривали на повышенных тонах, вырабатывали стратегию дальнейшего поведения, а я сидела тихонечко возле Димки и думала о том, как странно устроен мир. Когда-то давно жили-были два брата, которые любили одну и ту же женщину. Сыновья одного стали праотцами демонов, дочери другого – матерями ведьм. А за этим столом собрались сегодня и те, и эти. И еще мы с Вовочкой. И мой нерождённый пока ребёнок.

Я не хотела думать о том, как сложились божественные судьбы. Если честно, мне становилось страшно от одной мысли о Сурх. Боюсь себе представить, что бы чувствовала я на её месте. Любить двоих, пережить двойное предательство, а под конец стать свидетельницей смерти собственного ребёнка… Просто чудовищно!

– Послушайте, – только чтобы поскорее избавиться от жутких мыслей, воскликнула я. – А что же будет с моим малышом? Каким он родится? Демоном? Ведьмаком, как Вовочка? А если будет девочка?

– Будет мальчик, – спокойно ответил мне Диметриуш. – Если бы была девочка, я бы не услышал Око. Мне кажется, мы говорили уже об этом…

– Теоретически, – понизив голос, пояснила я. – Если, к примеру, будет второй ребёнок. Чего нам ждать вообще?

– Теоретически, – хмыкнул мой демон и, обняв за плечи, поцеловал в висок, – да и практически тоже, любить мы будем любого. Но если по сути вопроса, то все наши дети, какого бы пола они ни были, унаследуют обе магии.

– Откуда ты знаешь?

– Это все знают. Любой демон… любой свободный демон всё что угодно сделал бы, лишь бы женить на себе ведьму. В былые времена столько конфликтов и смертей из-за этого было. Столько насилия… – он посмотрел на меня виновато, будто он сам убивал и насиловал, а я испуганно посмотрела на бабушку, которая выглядела удивлённой и шокированной. – Потом-то выяснили, что одарённых детей ведьма рожает только для любимого…

Диметриуш скользнул взглядом по моему лицу, задержался на короткий миг на губах, вздохнул с сожалением и продолжил:

– Но, как говорится, поезд ушёл. Ведьмы закрылись в Ковен и на отношения с демонами поставили табу… И даже сейчас, когда никто никого ни к чему принуждать не станет, такие браки редкость. Мне просто невероятно, нечеловечески повезло!

И тут он всё-таки не удержался от поцелуя, да я и не возражала. Была ли я шокирована его откровениями? Пожалуй, нет. Нечто подобное я подозревала, когда узнала про Вовочку. Только вот в чём загвоздка: Лизавета ведьмой не была. Я даже почти собралась об этом спросить, но потом посмотрела на Бусю и передумала. Ну их к чёрту, эти тайны! Как получилось, так получилось! И плевать, почему и зачем.

Следствие по делу о пропавших переселенцах затянется на многие месяцы, и я не знаю, найдут ли всех причастных к событиям тех дней. (Центры, подобные монастырю в Старом Селе, находятся и по сей день, в одном из них, кстати, держали Афродиту, к счастью, её удалось спасти и она вернулась в свои Хомяки живая и здоровая). Однако победой можно назвать уже то, что культ Светлой Матери на Тринадцатом был объявлен вне закона. Хотя я думаю, безумные фанатики, вроде моей мамы, и жуткие Охотники – надеюсь, ни с одним из них меня жизнь больше не столкнёт – будут отравлять жизнь еще не одному поколению ведьм и демонов.

Впрочем, вру. Не так уж сильно я об этом и думаю. В последнее время меня всё больше волнуют вопросы иного толка. Такие как, поиск огнеупорной кроватки и болтовня на «беременных форумах» насчёт грудного вскармливания, совместного сна и естественных родов. Мысль о последних, как ни странна, доводит до истерики только Димку.

Мы поженились с ним ещё до наступления осени, ограничившись небольшим семейным торжеством и рядом фотографий в ведущих газетах. Я ожидала, что это решение обязательно воспримет в штыки моя свекровь, но я ошибалась. Наталия Бьёри не сказала ни слова против. Впрочем, оно и понятно. Они с Себастьяном хорошо отпраздновали её спасение и радостную новость о скором отцовстве своего первенца, и теперь Димка с ужасом ожидал появления на свет ещё одной сестры.

– Может, в этот раз будет мальчик, – успокаивала я его.

– Боюсь, что всё своё везение я исчерпал в тот день, когда ты согласилась выйти за меня замуж, – усмехался он. – Вот увидишь, это будет очередная выносящая мозг девчонка… Девчонки – зло, поверь мне, я знаю это лучше всех.

– А как же я?

– Ты не девчонка, ты любовь всей моей жизни и волшебное исключение из правил… Самое красивое, очень сексуальное и безумно любимое исключение… Машунь, слушай, а вот те твои джинсы с молнией на попе?

– М? Что с ними?

– Есть у меня одна мечта, в которой ты, я, они и бильярдный стол… Это можно как-нибудь устроить?

– Боже, Димка! Когда ты перестанешь вгонять меня в краску?!

– Боюсь, что никогда, любовь моя, меня безумно заводит, как вкусно ты смущаешься…

На этом, пожалуй, можно было бы и закончить нашу историю, разве что добавить ещё одно. Кошмары, как я об этом ни мечтала, не ушли из моей жизни полностью, они превратились в ужас другого рода. Инога я просыпаюсь по ночам с жутким чувством, что ничего не было. Не было парня, играющего в футбол, порвавшегося аркана, стриптиза на моей кухне… Вообще ничего. Я вскакиваю в холодном поту, но мой демон обнимает меня, прижимает к себе и сонно шепчет на ухо:

– Тш-ш, Машунь… Дурной сон приснился?

– Приснилось, что тебя нет, – едва ворочаю языком я, быстро успокаиваясь в его объятиях.

– Даже не мечтай, – хмыкает он, а я безмолвно шепчу, обращаясь к своему Богу, к мирозданию, ко всем высшим силам, которые сделали так, что мы с Димкой встретили друг друга: «Спасибо».

Эпилог

– Ты простишь меня?

Серебряный Жнец нервничал, сжимая кулаки и боялся взглянуть на молчаливо стоявшую у окна женщину.

– Пожалуйста, Сурх… – он никогда не умел просить и не ведал страха, а сейчас готов был умолять и до головокружения боялся отказа.

– А ты… меня? – она, наконец, оглянулась, и Урса выдохнул. Прижал к себе стройное тело, лицом зарылся в шёлк волос.

– Люблю тебя, люблю… – шептал мужчина, сцеловывая слёзы побледневших щёк. – Не плачь.

– Так больно за неё…

– Я знаю. Мне тоже.

– Так страшно снова тебе поверить…

– Пожалуйста…

У окна стояли двое. Он обнимал её нежно за плечи, она отчаянно плакала на его груди. Всего лишь мужчина и женщина, два израненных сердца, что внезапно обрели надежду на счастье…

А за окном яростно светило солнце и утопал в буйной зелени сад. Там было тихо, золотые карпы лениво двигали плавниками, громадными тенями проплывая под спящими цветками водяной лилии. Жужжали толстые шмели. Ласточки то и дело рассекали знойный воздух острыми крыльями. Крылатый творец опустился на колени у лежащей в траве фигуры.

– Я не повторю своей ошибки, – прошептал он и, лёгким прикосновением губ, вдохнул в женщину жизнь. Румянец появился на нежных щеках, длинные загнутые ресницы задрожали, и Онса впервые заглянул в глаза своего последнего создание.

– Привет, – сонно прошептала она. – Ты кто?

– Я… – в мгновение ока бог забыл обо всём.

– Я… – повторил он и растерянно огляделся по сторонам. – Я тот, кто будет очень любить тебя, Лея.

Конец