Текст книги "Не буди Лихо (СИ)"
Автор книги: Марина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 43 страниц)
– Сейчас вы оторвёте свой зад от кресла, – цедил он, – и либо принесёте мне необходимые бумаги лично, либо я лично вас вышвырну из Управления с волчьим билетом в зубах. Это понятно? Не слышу ответа!
Последнее предложение он рявкнул так, что вздрогнула не только я, но и все невольные свидетели этого разговора.
– Разницу между требовательным и хамским тоном уловили? Безмерно рад. Жду.
Нажал отбой, обежал взглядом безмолвствующий народ и приветливо улыбнулся:
– Доброе утро. Гена, Савелий, зайдите!
Секретарь подорвался из-за стола и едва ли не впереди нас влетел в кабинет шефа. Ох, Диметриуш крут, крут… Выдрессировал тут всех лучше, чем я своих студентов.
Пока Гена, объясняя, почему посторонние толпятся в начальственной приёмной в субботу, трясся и заикался, я поздоровалась с длинным Савелием, почесала за ушком Борща и с любопытством осмотрела рабочее место Димона.
Хай тек. Чёрное с серебром. Много-много света и стекла. И холода. Именно то, что нужно для хорошей работы.
Подошла к окну и не смогла сдержать удивлённого вскрика.
– Неожиданно, да? – поинтересовался за моей спиной Савелий.
– Не то слово, – выдохнула я, любуясь открывшимся видом. – Но как?
Когда мы ехали в лифте, я не видела на какую кнопку нажал Диметриуш, в любом случае, подняться выше последнего, шестого этажа, мы не могли, хотя глаза мои мне сейчас говорили о другом. Судя по всему, мы были этаже на пятнадцатом – двадцатом. И определённо не на планете Земля. Не бывает на нашей планете такого огромного солнца, такого неба насыщенного бирюзового цвета… Да и город, бесшумно двигающийся за стеклом никак не мог находиться на Тринадцатом. Слишком вычурны здания, слишком изумительны башни… Ну и, думаю, даже сидя в Парыже, я не пропустила бы изобретения ковра-самолёта.
– Когда твой дед Император, – довольный моей реакцией, немного заносчиво произнёс Димон, закончивший распекать своего секретаря, – ты можешь позволить себе сделать маленькое окошко в родной мир.
– Серьёзно? – изумилась я. – И что? Если я открою форточку…
Демоны рассмеялись.
– Увы, нет, – Бьёри жестом предложил мне занять одно из неуютных с виду кресел у чёрного стеклянного стола. – И как бы достоверно это не выглядело, это лишь проекция вида из обзорной башни в нашем родовом замке, – сел рядом со мной и выжидательно посмотрел на Савелия. – Нуте-с. Что вы имеете нам показать?
Наружник посмотрел на своего шефа долгим странным взглядом и, неловко дёрнув бровью, прочистил горло.
– Вам, – произнёс он, – мне показать пока нечего, а вот тебе, шеф, предлагаю послушать один любопытный слепок.
Про слепки реальности, которые умеют делать некоторые из демонов, мне слышать приходилось. И не раз. Вспомнить хотя бы всем известный сериал про Эфраима Шмеля, демона – частного детектива, щелкающего самые сложные и запутанные дела, как орешки – он там эти слепки в каждой серии по сто раз использует. Но то ли сценаристы, как и большинство жителей Тринадцатого, не знают, как это работает, то ли для демонстрации нужны какие-то сложные спецэффекты, на которые у продюсеров не было денег. Так или иначе, факт остаётся фактом: дожив до двадцати одного года, я ни разу не видела слепок в действии.
– Ну, что ты дрожишь, как монашка на приеме у гинеколога? – Диметриуш нетерпеливо стукнул по столу раскрытой ладонью. – Заводи шарманку.
Савелий выложил на центр столешницы толстую монету, как из фильмов про пиратов, если допустить, что те пираты были демонами, потому что вместо черепа, костей или корабля, вместо «орла», в общем, на меня смотрела зловещая в своём исполнении пентаграмма. Длинный демон совершил незамысловатый пас, словно погладил воздух над своей золотой денежкой, я задержала дыхание, и в следующий момент кабинет огласил бешеный женский визг. Нет, неправильно. Не визг. Скорее, рычание.
– Мр-р-р-разь!!! – выкрикнула, словно выплюнула, невидимая женщина, и меня передёрнуло от количества злобы и ненависти в её голосе.
– С-су-у-ука! – завывала она, а где-то на фоне её ругательств слышался звон разбитой посуды и треск ломаемой мебели.
– Четыре месяца впустую!.. Меня?
Там, в комнате с разъярённой женщиной, рухнуло нечто, судя по звуку, бывшее когда-то посудным шкафом. У меня в кладовой тоже когда-то был такой. Я в нём эссенции и заготовки хранила, пока…
– Это она мою квартиру громит, что ли? – охнула от внезапной догадки и тут же захлопнула рот, потому что на меня недовольно зашикали, призывая к тишине.
Бешено сожалея, что не могу придушить сумасшедшее существо, которое разгромило мою квартиру и, кажется, окончательно разрушило жизнь, я воззрилась на монету. Не знаю, как дыру в ней не прожгла…
– Меня? Меня? – запыхавшись, тем временем бормотала женщина. – И из-за кого? На кого? Ну, уж нет…
И тут внезапно всё затихло, оборвалось на полутоне, и в кабинете повисла почти абсолютная тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием безумной женщины.
– Кто-нибудь понимает, что происходит? – снова подала голос я и снова получила в ответ два раздражённых взгляда и шипение.
– А что это у нас тут? – голос сочится довольством и торжеством. – А кто это у нас тут живёт? Ой-ой! Ай-ай! Такой подарочек Верховной ко дню рождения…
Торопливые шаги и звук захлопнувшейся двери. После чего Савелий спрятал монету в карман и всем корпусом развернулся к Диметриушу.
– Девицам своим глазки строй, а не мне, – недовольно проворчал императорский внук и, с противным звуком отодвинув кресло, поднялся. – Одного не пойму: как она защиту-то взломала? Там столько всего было накручено…
Заложил руки за спину и прошёлся по кабинету, остановившись у стеклянного шкафа.
– С другой стороны, со стороны ведьм, ты, звезда моя, по всей вероятности, опасности не ждала? – вопрос носил явно риторический характер, учитывая тот факт, что Димон прекрасно видел, чем и как был защищён порог моей квартиры, поэтому я не стала отвечать.
Зачем? Бьёри ответил сам, продолжив рассуждать:
– Не ждала, потому она и вошла без проблем… Непонятно, зачем только плетение разрушила. Впрочем, учитывая, что крушила она всё подряд… Машунь, а в Луках на доме ведь другая защита стоит?
– Другая. Её папа ставил. Давно, – говорить об отце не хотелось в принципе. И уж точно не в присутствии Савелия. Он, может, и надёжный человек, но всё равно демон и чужой. – Ну, и бабушка не любила сюрпризов, поэтому вплела в охранку несколько сигналок, реагирующих на Ковен.
– Ковен… – задумчиво повторил Димон и вдруг кулаком врезал по стеклянной дверце. И как не разбил только, удивляюсь! – Знать бы, где её теперь искать.
– А что её искать? – Савелий с показным равнодушием зевнул. – Или ты думал, шеф, я вас только ради слепка в субботу из тёплых постелек выдернул?
– Ты что же, нашёл её? – недоверчиво уточнил Димон, а я так прямо зауважала наружника. Вот это оперативность! Чуть меньше суток прошло.
– Нашёл, – потянулся и откинулся на спинку стула. – Но не сам, мне помогал один рыжий предатель. Мы всю ночь не спали, между прочим.
Рыжий предатель хрюкнул под столом и потёрся о мою ногу.
– Ты ж мой зайчонок! – умилилась я и наклонилась, чтобы почесать этого замечательного во всех отношениях Борща, а Диметриуш издал короткий звук, похожий на рычание тигра, у которого болят все зубы, лапы и хвост в придачу. Но я не придала этому звуку особого значения. Я тихо радовалась тому, что, возможно, уже сегодня мы сможем хотя бы частично разобраться в том запутанном клубке, в который превратилась моя жизнь…
В камеру с заключённой меня, конечно, не пустили.
– Я не могу тебя взять с собой, – объяснил Диметриуш, – но и одну оставлять не хочу. Поэтому побудешь пока с Савелием. Тут.
Тут – это в комнате с большой зеркальной стеной, как в сериале про Эфраима Шмеля. Он же не полицейский. Понятно, что на официальном допросе присутствовать частному лицу никак нельзя. Кстати, о полицейских!
– Савелий, а вы кто вообще?
– Я? – демон удивлённо приподнял брови. – Неожиданный вопрос. А что вас, Мария, интересует конкретно? Род? Состояние? Должность? Может быть, размер зарплаты?
– Да не именно вы, – смутилась я. – А вообще все.
Я обвела рукой комнату.
– Вот это вот всё. Что это такое? Транспортная полиция, что ли?
Он рассмеялся и громко стукнул себя ладонями по коленям, а Борщ, глядя на хозяина, к моей досаде, счастливо взвизгнул, словно понимал причину его веселья.
– Транспортная полиция? Надо будет шефу рассказать. Кстати, можешь ему этот вопрос задать, когда он освободится.
И не объяснил ничего. Зараза длинная!
Во всех криминальных сериалах, которые мне приходилось смотреть, и сериал об Эфраиме Шмеле не был исключением, на допросах подобного рода всегда происходило что-то значительное. Приоткрывалась завеса над тайной. Появлялась новая зацепка. Либо наоборот, злодей плевался ядом и хранил гордое молчание. На самом деле всё было гораздо прозаичнее.
Впрочем, внешний вид преступницы сценаристов «Следов Эфраима», несомненно, вдохновил бы на подвиг. Нет, меня-то отражение в зеркале радовало, не стану врать, но один взгляд на эту женщину у любой вызвал бы неприятное чувство лёгкой зависти.
Начать с того, что она была высокая и каблуки носила не для того, чтобы в автобусе иметь возможность не задевать носом животы толстых дядечек. Статная. Холёная, я бы сказала. Смуглокожая – и есть же у людей время на солярий! – темноволосая. Правильные черты лица, рот большой – мужчинам такой нравится, я знаю. Для них вообще размер имеет значение. Длинные ноги, там, большой рот, большие груди, глубокое декольте, из которого кокетливо выглядывали краешки коричневых ореолов (клянусь, я их даже со своего места видела). Я богатством четвёртого размера не обладала, моё богатство до него номера на полтора не дотягивало, потому и кофточек с таким интересным вырезом на груди в моём гардеробе никогда не было. Надо будет обязательно прикупить себе что-нибудь развратненькое. Почему нет-то?
Впрочем, как я уже говорила, внешний вид преступницы был единственным, что вызвало мой интерес. Сам же допрос был тосклив и зануден, как лекция о здоровом образе жизни.
– Значит, зовут тебя Вирсавия? – вместо приветствия спросил Диметриуш. Странная постановка вопроса. Словно он женщину под другим именем знал. Знал?
– Вирсавия, – брюнетка равнодушно пожала плечами.
– Видишь то, что сокрыто?
Наверное, Димон улыбнулся, но с того места, где сидела я, это больше походило на хищный оскал. Впрочем, я могла и ошибаться, потому что Вирсавия томно опустила глаза и негромко ответила:
– Вижу. Тебя вот, например, увидела. И девочку твою. И вообще много чего.
Лицо Диметриуша на миг исказилось от досады, но демон быстро взял себя в руки и продолжил расспрашивать ведьму о её родне. О матери, о бабках, о младших сёстрах, о том, в ком сколько силы, кто на учёте у государства, кто в каком круге Ковена. И, что самое ужасное, Вирсавия отвечала. Всё так же ровно. Всё так же спокойно. На каждый вопрос, не утаивая ничего.
Мне же от этого было немного не по себе, потому что, будь я на её месте, Диметриушу пришлось бы на дыбу меня подвесить, чтобы я рассказала о слабых Бусиных местах.
– Врёт она всё, – поделилась я своими мыслями с Савелием, который откровенно скучал и, вместо того, чтобы слушать исповедь злодейки, играл в «принеси мышку» с Борщом.
– Ошибаешься, – он щелкнул поросёнка по пятачку и снизу вверх посмотрел на меня. – Не может она врать.
– Почему это?
– А потому, что допрашивает её Диметриуш Бьёри. Видела, как он на пороге споткнулся? Это для виду только, чтобы отвлечь, чтобы она не заметила, как он в неё седативкой шпульнёт. Понимаешь, расслабится она, успокоится, а потом он и вытянет из неё всё, как из спящей. Пилоты по такому принципу путь прокладывают. Шеф ведь пилотом хотел стать. Говорят, даже учился какое-то время в Институте, да что-то там у них случилось. То ли несчастный случай, то ли болезнь какая… Он не очень любит на эту тему распространяться.
– Если не любит, откуда ты тогда об этом знаешь? – скептически заметила я.
– Так слухи, Мария Ивановна! – осклабился Савелий. – Слухами земля полнится, а у нас коллектив на шестьдесят процентов из женщин состоит. И больше половины из них, попрошу заметить, находятся в свободном поиске, так что им ли не знать всю подноготную о любимом, а главное, холостом, начальнике?
– Действительно, – проворчала я, – им ли не знать…
– А вообще, знаешь, почему путешествовать между мирами так дорого? – продолжил заливаться соловьём Савелий. – Потому что пилотов единицы. Правда-правда! Сейчас на транспортном рынке всего пять автобусных корпораций, три таксомоторных конторы и одна частная агентура, но та вообще нереальное бабло зашибает.
– Ну, не знаю, – проворчала я и посмотрела на Вирсавию, она как раз рассказывала Димону о том, как уничтожала защиту моей квартиры. – Мне кажется, для одной Империи этого более чем достаточно.
И снова обидная вспышка веселья и сомнительные комплименты в мой адрес.
– Маша, не в Империи! О чём ты? Вообще в Мироздании.
И тут я, откровенно говоря, слегка прифигела.
– Понятненько… – протянула я и перевела растерянный взгляд на стекло. Какая интересная информация. Намного интереснее сведений о родне безумной Вирсавии. Зачем они вообще Димону понадобились? Лучше бы спросил, с чего вдруг эта сумасшедшая решила разгромить мою квартиру. Чего-то же она этим хотела добиться…
А за стеклом, тем временем, расстановка сил несколько изменилась. Видимо, успокоительное перестало действовать, потому что после вопроса о том, успела ли Вирсавия отправить в Ковен сообщение обо мне, женщина вдруг резко вскинула голову и произнесла:
– Когда я выйду отсюда, и Верховная узнает о незаконном аресте, о допросе этом с применением запрещённых методов… Не думал же ты, что, когда всё закончится, я не пойму что ты сделал? Или ты рассчитываешь, что в память о нашем прошлом я не стану никому об этом рассказывать? Ошибаешься, мой дорогой. Стану. Я такой скандал подниму, что тебя даже папочка с дедушкой не смогут отмазать.
Димон откровенно издевательски усмехнулся и, наклонившись вперёд, прошептал:
– Я даже не спрашиваю, почему ты думаешь, что Верховной есть до тебя дело. Хотя это хорошая тема. Мы позже об этом поговорим. Но почему ты полагаешь, что выйдешь отсюда?
– Ты не посмеешь!
– Отчего же? – ухмылка превратилась в зловещий оскал. – Сжалюсь над тобой в память о нашем общем прошлом?
Значит, мне не показалось. Они и в самом деле были знакомы раньше. Не знаю, почему, но эта информация меня неприятно расстроила.
– Рыбка, – Димон хмыкнул и почесал бровь над повязкой, – ты понимаешь, что до сих пор не в Подвале только потому, что я надеюсь – пока надеюсь – выжать из тебя чуть больше полезной информации?
– Ты не посмеешь, – повторила Вирсавия и тихонько всхлипнула. – Ковен не подчиняется вашим законам, да и на Тринадцатом свой кодекс…
– А мне плевать. Веришь?
Она обняла себя за плечи, словно вдруг замёрзла, и от этого жеста её грудь едва ли не полностью вывалилась из декольте, отвернула голову так, что теперь мне не было видно её лица и спросила:
– Что ты хочешь узнать?
– Кому ты рассказала о Маше Лиходеевой, и что произошло в Луках?
– Надо было раньше об этом спрашивать, – недовольно проворчала я, – когда она еще под седативом была!
– Шефу виднее, – спокойно возразил мне Савелий. – Видимо, почувствовал ментальный блок, который этим методом не пробить.
– Не знаю я ничего о Луках, – дрожа обиженной слезой в голосе, заговорила, наконец Вирсавия, и я опустила плечи. – А про ведьмочку я отчёт составила и отправила его в Орден. Ещё и записку приложила с просьбой об аудиенции у Верховной.
Ещё минут пятнадцать-двадцать Диметриуш расспрашивал её о том, по каким линиям ушёл отчёт, да сколько времени обычно занимает обработка информации. А под конец достал из-за ворота ключ, произнёс что-то на окай и комнату залило красным светом.
– Ой! – я перепугалась, не зная, что предпринять: спрятаться за Савелия или, наоборот, кинуться из комнаты.
– Всё нормально, не бойся, шеф сейчас придёт, – поспешил успокоить меня демон.
– А что он делает?
– А ты как думаешь?
– Я бы вообще предпочла об этом не думать, знаешь ли… Он же обещал ей.
– Разве?
– Ну, не напрямую, – промямлила я. – Но был же ведь намёк, что он не отправит её в Подвал, если она всё расскажет.
Савелий покачал головой, подхватил на руки Борща и только после этого заметил довольно высокомерным тоном:
– Дам бесплатный совет. Торгуясь с демоном, не используй полутонов. Намёки, непрямые обещания – это всё не для нас.
– Так нельзя.
– Жалко её? – насмешливо спросил Савелий. – Она вон тебя не пожалела.
– Да, жалко! – пошла в атаку я. – В отличие от вас, я человек. Умею чувствовать и сострадать. И пусть она хоть сто раз преступница, я бы…
– Что бы ты? – заинтересовался демон. – Отпустила её?
Я запнулась, не зная, что сказать. Прав был демон: нельзя Вирсавию отпускать, но от того, что я это понимала, легче мне не становилось.
Вернувшийся Димон по одному моему мрачному виду догадался, что произошло.
– Пойдём, – он взял меня за руку. – Мне уже должны были принести сводки по пропавшим людям. Поможешь разобраться. Потом где-нибудь пообедаем, покатаемся и домой. Хорошо?
Я пожала плечами. На душе было так мерзко, что даже слова о мотоцикле не вдохновляли.
Пока мы шли к кабине лифта демона, обменивались замечаниями по поводу полученной информации – будто там было чем обмениваться! Ничего же толком не узнали! – да обсуждали какого-то Алекса. После чего Савелий с нами простился и умчался по делам, мы же вернулись в кабинет, где нас уже ждал сервированный на двоих чайный столик и увесистая папочка с документами.
На Диметриуша я старалась не смотреть. Неприятно мне было на него смотреть, хоть я и понимала, что это малодушие и лицемерие чистой воды. Понимал это, видимо, и демон. С чего бы иначе он поймал меня двумя пальцами за подбородок, повернул голову так, чтобы я смотрела ему в лицо и произнёс:
– Я не мог её отпустить.
– Я ни о чём у тебя…
– Знаю, что не спрашивала. И всё равно скажу. Я не отправил Вирсавию в Подвал.
– А куда? – прямо гора с плеч свалилась. – А не врёшь?
– Не вру, – отпустил меня и жестом предложил сесть за стол. – Только не говори никому. Особенно Савелию. Он не оценит.
– Не скажу. Так куда ты её отправил?
– Какая разница? – раздражённо цокнул языком, заметив мой упрямый взгляд. – В своё поместье в Империи. У меня там предусмотрено несколько… комнат для гостей. Маша, не смотри на меня так! После того, как всё закончится, и мы найдём Василису, я выпущу эту идиотку. Пусть катится ко всем чертям.
– У тебя проблемы будут, – заметила я.
– Не бери в голову. Это ерунда.
Он придвинул к моему стулу свой и постучав пальцами по папке спросил:
– Ты на себя что возьмёшь – весну или зиму?
– Давай зиму, – вздохнула я, и мы принялись за работу.
Глава 15, в которой герой демонстрирует превосходство в тактике, но совершает стратегическую ошибку
– Валет червей, Дама червей, Король червей, Туз! – выбросив последнюю карту на диван, Маша издала боевой клич команчей и вскочила на ноги. – Доставай кошелёк, демон, ты мне ещё три сотни должен.
– Так нечестно, – улыбаясь, Диметриуш потянулся к заднему карману, – ты мухлюешь.
– А ты докажи! – с важным видом девчонка поправила очки, после чего очередные три бумажки перекочевали из чёрного портмоне в старомодный кошель с застёжкой сердечком.
– Ну, что? Ещё раз? – Мария азартно потёрла руки и кивнула на колоду.
– Я бы и рад, – поджал с сожалением губы и перевернул своё портмоне вверх дном. – Но ты уже выгребла всю мою наличку. Если хочешь, могу сгонять вниз – у супермаркета, кажется, был банкомат…
Она скорчила недовольную рожицу, и Димон мысленно выдохнул.
– Или…
– Или? – нетерпеливо подхватила Маша и зелёные глаза загорелись, предвкушая скорую добычу.
– Или можем в долг.
Едва не рассмеялся, когда её лицо разочарованно вытянулось.
– Ну, да. Конечно, – проворчала, тасуя карты. – С демоном в долг? Я что, так сильно на дурочку похожа?
– Так ведь это я тебе буду должен, а не наоборот!
– Я потому и отказываюсь, умник!
– Ну, как хочешь, – Бьёри незаметно глянул на часы: до возвращения Нитхи ещё было время, если его на работе не задержат. А если раньше отпустят? – Жалко, было весело. Я, по-моему, с детства в карты не играл… Может, в «Американку»?
– Я в бильярд не очень хорошо играю, – с сожалением призналась Маша, а Диметриуш с трудом отогнал от себя образ, в котором присутствовала она, бильярдный стол и минимум одежды. Впрочем, джинсы с молнией на попе, в которые она – не иначе, чтобы испытать на стойкость его терпение – переоделась, как только они вернулись из Управления, Димон бы временно оставил. – Негде было тренироваться.
– Ты меня не так поняла.
«Ну, что она сделает? В самом крайнем случае просто пошлёт меня!»
– Я имел в виду игру на интерес. «Американка». Понимаешь? Спор на желание.
А то, что посылать она умеет почти профессионально, за то недолгое – пока! – время знакомства, что у них было, Димон для себя успел уяснить.
Нет, день сегодня был отличный. Не к чему придраться. Ну, если не считать того момента, когда он не то чтобы соврал, но и не сказал всей правды. Зачем Маше знать всю? Меньше знаешь – лучше спишь. А Вирсавию он отпустит, да. Всё равно после «комнаты для гостей» она уже никогда и никому навредить не сможет.
– На желание? – девушка посмотрела куда-то в район его подбородка и нервно облизнула губы. Ох! Он бы тоже их облизал. Нежно, вдумчиво и с особой старательностью. – Любое?
– В том-то и прелесть, – сдерживать рвущуюся наружу улыбку было всё труднее. Тем более теперь, когда Маша заглотила наживку вместе с крючком, только что всю леску вплоть до удочки не оттяпала.
«Нет, не пошлёт она меня! – уверенно подумал Диметриуш. – Не после того, что нам сегодня удалось узнать».
– Даже если, например, Стёпка будет против?
Он всё-таки не выдержал и расхохотался.
– Маша, ты ещё не выиграла, а уже спрашиваешь, как я буду твоё желание выполнять. И кто ты после этого?
– Девушка, которая адекватно оценивает существующую реальность, – высокомерно хмыкнула она и постучала ладошкой по подушке, приглашая Диметриуша занять своё место. Он лениво перетёк на диван и, опустив веки, уточнил:
– Так, значит, в «Американку»?
«Главное, не смотри на неё, а то она по твоей довольной роже обо всём догадается!»
– Ну, наличку-то я у тебя всё равно уже всю выгребла. Где карты? Дурак сдаёт.
Карты ждали его на краю покрывала, подмигивали клетчатой рубашкой, приятным пластиком холодили руки и, если бы Димон умел слышать голоса вещей, он, несомненно бы услышал лёгкий нетерпеливый звон, который они издали. И шёпот: «Давай же, давай же, давай! Покажем ей!»
Диметриуш не лгал. Он действительно в карты не играл очень и очень давно. Надоело, когда понял, что проигрывает он только тогда, когда игра вообще не вызывает никакого интереса. И так как без интереса Бьёри не делал ничего…
– Крести – козыри, – перевернув вниз рубашкой последнюю карту, объявил демон и искоса глянул на то, как его ведьма задумчиво почесала кончик носа. – Ходи!
И пока Маша раздумывала, с какой карты зайти, глянул на часы, мысленно решив: «Это будет короткая партия!»
Десяти минут не прошло, как он избавился от карт, выбросив две последние шестёрки, и с видом триумфатора посмотрел на растерявшуюся Марию.
– Ты мухлевал! – обвинила она его и вскочила на ноги.
– А ты докажи!
Не вставая, дёрнул девушку на себя, пристроил суетливую руку на своей шее и сразу же заглушил возмущенный писк поцелуем. Может, не таким нежным и терпеливым, как представлялось ранее, но однозначно жадным.
Девушка напряглась на мгновение. Димон почувствовал, как сжались в кулак её пальцы, а затем она долго выдохнула, и мягкие губы дрогнули, впуская его внутрь.
Последняя мысль о том, что Маша не только не сопротивляется, не просто принимает поцелуй – проиграла же! – но отвечает на него, вынесла из мозга последний намёк на цивилизованность, очистив место для инстинктов.
Двумя руками провёл по позвоночнику, и девушка послушно изогнулась, словно подстраиваясь под почти невинную ласку, двумя пальцами чиркнул по металлической молнии, дотронулся до собачки и, наконец, забрался под майку, чтобы ещё раз пересчитать острые позвонки, только в этот раз в обратном направлении. Маша всхлипнула и потянула Димона за волосы, то ли протестуя, то ли желая быть ближе к нему.
– Погоди! – снял с неё очки и, не особо церемонясь, швырнул их на журнальный столик, а затем опустил взгляд к её губам, с ума сходя от растерянного слегка ошалевшего взгляда.
«Это из-за близорукости!» – попытался охладить сам себя и сам себе же ответил: «Плевать!» И подтянул её выше, обвивая ногами свою талию, поглаживая упакованные в джинсу бёдра, ни на что не намекая и одновременно давая понять…
Она сама преодолела то небольшое расстояние, что ещё оставалось между их ртами и втянула Димона в бешеный поцелуй. А он прорычал что-то невнятное и совершенно беспомощное, потому что не ожидал, не планировал, не надеялся, потому что хотел всего лишь поцелуя, чтобы убедить её в правдивости тех её утренних слов, сжал податливое тело и… Маша вдруг уперлась двумя руками ему в грудь, требуя остановиться.
Нет! Нет-нет! Ещё только одну секундочку!
– Отпусти, – а голос низкий, и уверенности в нём вообще никакой.
– Не хочу, – лизнул розовую мочку, зная, что не станет удерживать и настаивать на своём. – Хочу тебя в своей спальне. Пойдём ко мне, а?
Она застыла и бросила на него недоверчивый взгляд.
– Что тебя удивляет? – спросил Димон и, прижавшись носом к неловко изогнутой шее, довольно заурчал.
– Ты шулер и аферист, – Маша оттолкнула от себя его голову и, торопливо спрыгнув с коленей, схватила со столика свои очки.
Диметриуш с сожалением проследил за тем, как девушка отступает за диван, и вдруг разозлился.
– Докажи! – хмыкнул самодовольно и потянулся за колодой. – Ещё одну партию?
– Иди к чёрту!
– Что? Даже отыграться не хочешь?
– Тебе повторить адрес?
– Маш…
– Ты обманул меня! – она так искренне возмущалась, а Димон не понимал, почему внутри него вместо уместного в данной ситуации веселья, медленно закипает ярость. – Я думала, ты не умеешь играть!
– И поэтому решила ободрать меня, как липку? Очень красиво! Признайся, ты просто не любишь проигрывать.
– А ты знаешь кого-то, кто любит? – фыркнула она.
– Это всего лишь игра.
– Нет, не игра. Было игрой, когда я играла. А ты вёл себя, как последний аферист!
– Ну, Маша!
– Аферист! Обманул, разыграл, как дурочку, облапал… Чтоб не смел больше так делать никогда! Я за последние несколько лет всем этим насилием наелась по самое не хочу.
«Насилием?!» Он тут растаял, как малолетний пацан, не знающий, куда деть руки на первом свидании, а она называет это насилием?
– Как-то пять минут назад не особо было заметно, что не хочешь! – зло выпалил Димон, поднимаясь с дивана.
Она задрала нос и отвернулась.
– Не хочу об этом говорить!
– А я хочу, – понимая, что ещё пожалеет об этом, потребовал Бьёри. – Хочу, чтобы ты объяснила. Потому что ты не вела себя, как зажатая дурочка, которую обманул коварный шулер. Ты мне отвечала. Твой язык совершенно точно забрался в мой рот. Для чего? Рассказать мне о том, как ты не хочешь?
– Ненавижу тебя, – побордовев ото лба до шеи выдохнула она и, как пробка из шампанского, вылетела из кухни.
Чёрт! А ведь так славно всё начиналось!
Со всей силы вбил кулак в столешницу некстати подвернувшегося журнального столика и поморщился, заметив, что по толстому стеклу в разные стороны разбежались тонкие лучики трещин.
Тридцать семь минут, которые прошли с того момента, как Маша заперлась в спальне наверху, до того, как в замке повернулся ключ Нитхи, Димон простоял у высокого окна, заложив руки за спину. Со страшной силой хотелось напиться. Даже не так. Уйти в запой хотелось. И даже, может, с кем-нибудь подраться. Всё равно с кем, лишь бы выплеснуть ярость, что вязкой чёрной массой прожигала желудок. И чем дольше Димон так стоял, чем больше думал, тем гуще становилась консистенция злости, тем ядовитее были мысли.
Диметриуш Бьёри не был простаком или тупицей и, по зрелом размышлении, признал, что погорячился и был не сдержан на язык, во всех значениях этого выражения. Хотя о поцелуе он жалеть не станет, потому что понравилось обоим, что бы потом она ни говорила!
Нет, конечно, понять, почему Маша вдруг заговорила о насилии, было можно. В конце концов, он же видел её кошмары! Но пусть не путает мягкое с тёплым! То, что происходило с ней во сне, не имеет ничего общего с тем, что случилось этим вечером в гостиной Стэфана Нитхи.
Совершенно ничего общего.
Есть Диметриуш Бьёри настоящий. Не идеальный, с не самым покладистым в мире характером, «упёртый самодур», как заверяла его одна из бывших то ли Рыбок, то ли Заек. И есть чудовищный монстр, обитатель кошмаров, который зацепился за арканную петлю и терзал сознание Машеньки Лиходеевой, раз за разом окуная её в холодный, как жидкий азот, страх.
– Я не он, – прошептал Димон, глядя, как от его дыхания на стекле появилось маленькое туманное пятнышко. – Не он.
И эта простая мысль неожиданно подействовала на него, как воды Адриатики в жаркий Итальский полдень. Освежающе, успокаивающе. И одновременно бодряще.
Буквально минуту спустя за спиной раздался сердитый голос Сержанта:
– Это, между прочим, был новый столик. Мне его девушка подарила.
– Бывшая?
– Бывшая.
– Ну, и плюнь. Я тебе другой куплю. Будешь всем говорить, что тебе его парень подарил.
– Придурок, – беззлобно огрызнулся Нитхи. – Что у вас тут произошло?
– Так, ерунда, – Диметриуш прошёл к шкафчику, в котором, он знал, у Стэфана был бар, по-хозяйски вытащил бутылку тёмного, почти коричневого, хереса и качнул ею в сторону хозяина квартиры. – Будешь?
– А надо? – Сержант нахмурился и демонстративно почесал кулаком скулу.
– Мы завтра с Машей едем в Монастырь.
Нитхи подошёл молча, взял из бара бутылку портвейна, вернулся к дивану и, откинувшись на спинку, отпил из горлышка, а затем резко наклонился, двумя пальцами погладил одну из трещин на столешнице, сбросил брезгливо на пол колоду карт и проговорил:
– Не думаю, что могу это позволить.
– Мы снова вернулись к тому, с чего начали, – поморщился Димон. – Мне глубоко наплевать на то, что ты позволяешь или нет. Я поступаю так, как считаю нужным.
Стэфан устало почесал переносицу и спросил на окай:
– Где Маша?
– У себя, – ни капли не удивился тому, что Сержант перешёл на язык их мира. Откровенно говоря, после утренней перепалки Димон этого ожидал. – Но, помнится, она просила не говорить при ней на окай.
– Ты её здесь видишь? Я нет. Что у вас произошло?
