Текст книги "Не буди Лихо (СИ)"
Автор книги: Марина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 43 страниц)
– Не хочу просыпаться, – всхлипнула я, а Диметриуш довольно мурлыкнул:
– Правильно… – и прикусил мочку моего уха. – Я тоже не хочу, чтобы ты просыпалась. Моя удивительная, моя сладкая, моя.
Он склонился надо мной, лица коснулись пряди его волос, я улыбнулась и протянула руку, чтобы их убрать, но тут сон начал таять, как октябрьский иней под солнечными лучами. Димка словно туманом подёрнулся, задрожал, как отражение в воде, рванулся навстречу, хватая меня за руку:
– Погоди! – за ту самую руку, в которую кто-то вцепился в реальности, выдирая меня из этого восхитительного, захватывающе эротичного видения.
– Сава, отвянь!
– Сав-ва!? – прошипел Диметриуш, на миг вновь приобретя чёткость. – Сава?
И перекрывая его, удивлённый, возмущённый, не верящий голос, другой, тоже тревожный, но внезапно женский:
– Проснись же! Ну!
Я распахнула глаза и подслеповато сощурилась от резкого света, бьющего прямо в лицо.
– Что за чёрт! Кто здесь?
Нащупала под подушкой очки.
– Собирайся и уходи, – говорившая женщина вцепилась пальцами в моё предплечье. Больно.
А я проморгалась и, наконец, узнала её.
– Вы?
– Проснулась, – констатировала местная администраторша, на которую, по словам Савелия, я была похожа как две капли воды. – Тебя все ищут. Хорошо, что ваш главный списки не успел составить, а то давно бы нашли.
– Главный? – я испуганно охнула. – Я не понимаю. Вы что-то…
Со внезапной для своего некрупного тела силой Лиза сдёрнула меня с кровати и подтолкнула к окну.
– Нет времени рассусоливать. Ну? Ты будешь вылезать или хочешь к остальным?
– Да куда к остальным-то? – взмолилась я, перекидывая ногу через подоконник.
– Ты хоть знаешь, куда вы сунулись? – криво ухмыльнувшись, спросила женщина. – По лицу вижу, что не знаешь… А я ещё удивлялась, как же так-то.
– Объясните…
Она сжала зубы и громко выдохнула.
– Все твои товарищи схвачены и уже находятся в темнице. По крайней мере те, в ком Охотник увидел демонскую кровь. Остальных выкинули за ворота. К утру очухаются и, надеюсь, уберутся отсюда. Тебе советую поступить так же. Купить билет на ближайший поезд и обо всём забыть.
Господи! У меня от страха пересохло во рту. Темница? Охотник? Бежать?
– Я не могу…
Как же я убегу? Куда? Да и вообще, разве я могу бросить Савелия?! Он бы меня ни за что не бросил. И Гена…
– Постойте, я…
Женщина резко оглянулась на дверь, прислушиваясь к чему-то, а затем прошипела:
– Времени нет, – и толкнула меня, действительно сильно, так, что я упала навзничь прямо на клумбу, разбитую под окнами нашего с Савелием номера. Через секунду ко мне присоединился Борщ, небрежно выброшенный наружу. И только когда створки окна начали закрываться, я опомнилась и вскочила на ноги.
– Постойте! – я бросилась вперёд и схватила женщину за руки. – Почему вы делаете это? Почему помогаете мне? Вы… – дыхание сбилось, и я вдруг смутилась. – Вы… Лиза? Моя мама, да? Вы живы?
Она внезапно рассмеялась тихо и зло, и глянула на меня так, что я невольно отшатнулась. В зелёных глазах плясало безумие и такая ненависть, что мне стало страшно. Нет, Савелий ошибся. Эта женщина не может быть моей матерью. Она не может быть ничьей матерью. Слишком много в ней злобы и ярости.
У моих ног вдруг хрюкнул Борщ. Плохой признак. Ох, плохой… Я не слишком хорошо была знакома с природой магии демонов, но тут не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы понять. Если иллюзия внезапно разрушилась, значит что-то случилось с тем, кто её создавал.
Я подхватила пигана под брюшко и со всех ног бросилась бежать подальше от монастырской гостиницы. Подальше от безумной женщины, которая и из-за стекла продолжила наблюдать за мной. Я чувствовала, как её взгляд прожигает мне спину, и бежала до тех пор, пока стена монастыря не растворилась в предрассветном сумраке.
Наконец, остановившись, я попыталась выровнять дыхание, но очень быстро махнула рукой на это бесполезное дело, развернулась и побрела назад. Во-первых, идти мне было некуда. А во-вторых, я не могла бросить Савелия в беде. В конце концов, у меня же есть Пудя. Гроза чудовищных мозгов и Великий путешественник. И Борщ – самый лучший пиган во всём Мироздании. Не самая устрашающая армия, но в любом случае лучше, чем вообще никого.
Глава 32, в которой ответы всё ещё не находятся
– Я не понял, – Базиль Шахевич сонно моргнул и недовольно посмотрел на своего юного и удивительно непоследовательного друга. – А что стало с первоначальным планом переночевать у стен монастыря, чтобы не пугать благочестивых затворниц среди ночи?
– Он был ошибочным, – ответил Диметриуш, волком глянул на высокую белокаменную стену и, выставив правую руку, сделал первые пассы для сплетения сложнейшего заклинания физического проникновения.
Наследник Императора демонов мог бы, конечно, не утруждать себя и просто разнести стену, обратившись к внутреннему пламени, но Диметриуш от этого отказался сразу.
– Не хочу, чтобы дед узнал, где я, – объяснил он Шахевичу. – Подождём до утра. Не комильфо ломиться двум мужикам в женский монастырь среди ночи.
И теперь, неполный час сна спустя, всё отчего-то резко изменилось.
Базиль насмешливо изогнул брови и негромко, однако достаточно для того, чтобы быть услышанным, пробормотал:
– М-да?.. Помнится, кто-то ещё говорил, что не намерен расходовать резерв, когда он может пригодиться в самые ближайшие сроки…
– Может, тогда я просто был недостаточно зол, – процедил Диметриуш и, выдохнув, начал негромко распевать заключительные слова заклинания. Базиль закатил глаза и поднял руки, намереваясь поделиться с молодым человеком накоплениями собственного магического резерва, а в следующее мгновение его что-то сбило с ног. Что-то небольшое, по размерам чуть более футбольного меча, только двигающееся не по прямой, а какими-то беспорядочными зигзагообразными рывками.
– Что за… – магия соскочила с кончиков пальцев и несильно стукнула Бьёри между лопаток. Тот вздрогнул и отвлёкся от плетения лишь на малую толику секунды, но этого хватило для того, чтобы разрушить плетение до основания.
Диметриуш выругался, краем глаза проследив за тем, как красноватыми всполохами опадает на землю его магия, и оглянулся.
– Профессор, вы с ума сошли? – прошипел он, потирая мокрое пятно, расплывшееся по спине.
Шахевич чертыхнулся и встал на четвереньки, оглядываясь по сторонам в поисках атаковавшего его… предмета. Но того и след простыл! Наваждение какое-то.
– Вы зачем меня отвлекли?
– Я не специально. Меня что-то с ног сбило, – шёпотом признался Базиль, всматриваясь в заросли каких-то кустов – то ли орешника, то ли уже отцветшей сирени. – Чёрт! Не видно ни зги! Куда оно делось?
Диметриуш язвительно усмехнулся.
– Кто? – он был уверен, что Шахевич отвлёк его специально, надеясь, что Бьёри успокоится и передумает взламывать монастырь. – Маленькие зелёные человечки прилетели на летающей тарелке?
Смущённо отряхнувшись, Базиль пожал плечом, и уже совсем было подумал, что ему показалось. Мало ли, что померещится от усталости, да в темноте. Ну, поскользнулся на влажной от росы траве, с кем не бывает… Но именно в это мгновение с совершенно противоположной от неопознанных кустов стороны показался тот самый «предмет» и стремительно кинулся через поляну.
– Не зелёные, – пробормотал Шахевич и почесал за ухом. – Розовые. Дима, честное слово, никогда не думал, что свиньи умеют развивать такую скорость.
– Это не свинья, – проговорил Диметриуш и нехорошо сощурился. – И чувствую я, хозяину этой несвиньи сегодня что-то…
– Борщ, где тебя носит? – свистящий шёпот нагло перебил внука императора. – И не визжи так. Нас услышат.
А затем раздался такой оглушительный треск, словно сквозь бурелом и заросли малинника прямо на них попёр медведь. Нет, лось. Нет, стадо лосей! Шахевич испуганно вздрогнул и, подняв руку в защитном жесте, неуверенно шагнул назад, загораживая собой Диметриуша.
Каково же было его удивление, когда вместо заявленного стада на поляну выкатилась одинокая худенькая фигурка. Увидев застывших в изумлении демонов, она замерла, беспомощно оглянулась назад, а затем вдруг нервно передёрнула плечами и для чего-то распустила волосы, решительно наклонив голову вперёд.
За спиной внезапно фыркнул Диметриуш. И ещё раз. И снова. Пока отрывистые смешки не сложились в полноценный хохот.
– Дима? – неуверенно произнесла фигура и тут же радостно:
– Господи, Димка!
И Базиль наконец-то её узнал, но, не успев произнести ни слова, деликатно отвернулся в сторону. Потому что эти двое рванули навстречу друг другу мгновенно и стремительно, словно два вихря.
– Это ты? Ты тут, – шептала Машка, а Димон обвил её руками и поднял над землёй, прижимая к себе, покрывая поцелуями лицо, волосы, руки, которые то гладили его щёки, то зарывались в волосы, то начинали ощупывать тело, словно убедиться хотели в его вещественности.
Она всё бормотала, счастливо всхлипывая, и от этих невероятных звуков у Диметриуша начисто снесло крышу. Забыв о ревности, сжигавшей его ещё минуту назад, о том, где он находится и почему, обо всём – начисто – он запустил обе руки под Машкину майку, провёл ладонями по бокам от пояса джинсов до подмышек, скользнул пальцами по гладкой материи лифчика до маленькой металлической застёжки и поцеловал свою невесту.
Сразу глубоко и крепко, так, что в первое мгновение зубы стукнулись друг о друга, и рот наполнился солоноватым привкусом крови. Маша простонала что-то прямо ему в рот, сильно вцепилась в волосы на затылке, одновременно обвивая его талию ногами, и ответила. Очень остро. Очень сладко. Именно так, как нужно было прямо сейчас. Оставив левую руку на сражение с застёжкой, правую Диметриуш опустил вниз, нетерпеливо просунув её за оттопырившийся сзади пояс её джинсов. Машка шумно выдохнула и распахнула глаза, казавшиеся за запотевшими линзами очков совершенно пьяными. Отклонилась немного назад, чтобы в свою очередь заглянуть ему в лицо, и медленно провела рукой от его затылка до макушки, царапая голову голову короткими ноготками.
– Хочу тебя, – прошептала она, и у Димона закружилась голова, то ли от прихлынувшей, то ли, наоборот, от отхлынувшей крови, а в груди вдруг случился миниатюрный ядерный взрыв, от которого сердце стало раза в три больше и загрохотало, как отбивной молоток. Диметриушу не единожды приходилось слышать именно эти слова от женщин, но именно в Машкином исполнении они звучали, как самая удивительная музыка.
– Машунь, – прижал её к себе ещё крепче и снова потянулся к манящему и обещающему все наслаждения мира рту… и замер, услышав где-то почти за гранью своего восприятия деликатное покашливание. Пока ещё деликатное.
– Машунь, – повторил он уже совсем другим голосом, и она, распознав в его голосе нотки досады и сожаления, сначала удивлённо моргнула, а затем так густо покраснела, что это было заметно даже при не самом ярком освещении предрассветного леса, окружавшего монастырь.
Попыталась вырваться, но Димон не позволил, бросил на Базиля предостерегающий взгляд, а затем склонился к горячему ушку и прошептал:
– Я тоже очень соскучился. Хочу тебя, как чёрт, – Маша зажмурилась и тряхнула головой, и Бьёри взмолился:
– Не стесняйся, пожалуйста! Мне так приятно, что ты сейчас была такой. Что забыла обо всём, кроме меня… Я… Пожалуйста! Это так важно для меня.
Сказал и в ту же секунду понял. Действительно, важно. Никогда не придавал значения прилюдным объятиям и поцелуям, никогда не думал о том, чтобы оставить на теле женщины следы своей любви, никогда не мечтал сделать так, чтобы все вокруг узнали, что именно эта женщина – твоя. А теперь вдруг всё изменилось. Точнее, всё изменилось уже очень давно, а сейчас просто появились какие-то новые грани совершенно нового для Диметриуша Бьёри чувства. И он наслаждался ими по полной. Он готов был пищать от радости, как девчонка, получившая на день рождения самый желанный подарок. Потому что Машкина несдержанность в проявлении чувств и была для него таким подарком.
– Не представляешь, как, – шепнул он, отпуская девушку.
– Для меня тоже, – наконец, пробормотала она так тихо, что Диметриушу показалось, что он ослышался. Наклонившись, он неверяще заглянул в горящее от смущение лицо, и услышал:
– Но это не отменяет того, что мне всё равно стыдно! Господи! Чем я думала? При посторонних…
Диметриуш хмыкнул.
– Что?
– Боюсь, твоего обожаемого дядю Васю назвать посторонним было бы нечестно, – и, конечно же, она застонала и зажмурилась, втянув голову в плечи, а Диметриуш негромко рассмеялся, испытывая совершенно иррациональное счастье, которое, надо сказать, слегка померкло, когда Маша рассказала о том, что она здесь делает и почему.
Информацию о том, что Фоллетский чем-то шантажирует Сержанта Бьёри принял к сведению и, до времени, отложил в сторону. Нехорошо ухмыльнулся, услышав о том, что давний враг имеет виды на его женщину. Нахмурился из-за того, что Машка почти целую неделю жила в одной квартире с Савелием. И ведь не было повода им не доверять, а всё равно змея ревности вновь подняла свою голову.
«Это наследственное, – попытался урезонить себя Диметриуш. – Мама рассказывала, что они в первый год после свадьбы из семейного крыла всю прислугу мужского пола вынуждены были убрать».
Наталия Бьёри вообще очень любила эту историю, а потому рассказывала её часто и с удовольствием, добавляя неизменно:
– Демоны. Горячая кровь. Что с вас возьмёшь?
Хотя отцу в гениальности не откажешь. Хорошее решение. Правильное. Димон тоже так сделает после свадьбы… Хотя… Ему-то зачем? В свою квартиру посторонних мужиков он пускать не собирается, а во дворец Машка не поедет, даже за очень-очень большие деньги.
Диметриуш устало потёр лицо ладонью, а когда Маша перешла к рассказу о том, как она, схватив подмышку Борща, неслась через парк, убегая от свихнувшейся полумонашки, замер и жестом попросил девушку замолчать.
– Так, подожди одну секунду. Я хочу одну вещь уточнить.
– Какую?
– Та тётка сказала тебе о том, что в монастыре Охотники. Правильно?
– Да.
– Сказала, что они поймали всех демонов.
Машка вздохнула и воровато отвела глаза в сторону. Ведь знает же, что не права, свинёныш такой, изначально знала, но всё равно!
– Но ты всё-таки решила поиграть в супергероя. И вместо того, чтобы купить билет на первый же поезд, решила проникнуть в обитель зла, в одиночку победить всех злодеев и спасти принцессу?
– Я обязательно передам твои слова Гене, – процедила Мария. – Думаю, пассаж про принцессу ему особенно понравится.
«Вот же ведьма!» – восхищённо подумал Диметриуш и чуть не улыбнулся.
– Маша…
– Что Маша? Даже если допустить на секунду, что я смогла всех бросить и решила спасать собственную шкуру. Куда, по-твоему, я должна была бежать?.. Дим, ну не злись! – боднула его макушкой и снизу вверх заглянула в лицо. Поцеловать бы её… Зацеловать. Залюбить до гудящей истомы во всём теле… Но, во-первых, это непедагогично, а во-вторых, вряд ли Базиль одобрит их желание уединиться на пару часиков… – Я же не просто так. У меня типа план был и два помощника.
– Типа план у неё был, – Диметриуш махнул рукой на педагогику и обнял свою ведьмочку. – Что за план?
– Меня больше интересуют два помощника, – подал голос Базиль. – Полагаю, ты не нас имела в виду?
Мария утвердительно кивнула и покосилась на Борща. Диметриуш даже подумал, что она шутит. Серьёзно? Нет, пиган, который слушается не только своего демона – это, несомненно, находка, но на секретное оружие он как-то не тянет. И если судить по скептическому выражению лица Базиля, он мысли Димона полностью разделял.
– А второй кто?
Машка выдохнула и нехотя сняла с запястья меховую резиночку для волос, выкрашенную в ядовито-розовый цвет, и голосом приговорённого к казни произнесла:
– Вот.
Он не сразу понял, на что смотрит, а когда понял – не поверил. Даже головой тряхнул, словно пытался избавиться от дурного сна. Однако дурной сон не спешил исчезать. Он деловито взобрался по Машкиной руке на плечо, блеснул оттуда чёрными бусинками глаз и с нахальным видом стал вылизывать себе… В общем, под хвостом вылизывать стал.
– Это что? – прохрипел Базиль. – Это большой плоскозадый мозгоед?
– Почему сразу плоскозадый? – Димон готов был поклясться, что Машка обиделась. – Он очень даже круглозадый. Ещё, может, пушистозадый. И наглозадый временами.
– Мария, – Диметриуш, не сводя глаз с сидящего на плече девушке чудовища, осторожно поднял руку, соображая, как бы половчее его схватить. – Ты знаешь о том, что это едва ли не самый страшный хищник из известных науке? Дьявол… ты что же, из Подвала его притащила? Машка, этих существ там заперли не просто так! Они…
– Насчёт того, кто кого притащил, спорный вопрос! – перебила девушка и погрозила внуку Императора демонов пальчиком. – Не надо резких движений. Это Пудя. Вроде как, мой домашний питомец. Так что всё под контролем.
Базиль издал странный булькающий звук, а Диметриуш медленно закрыл глаза.
– Дим, ну не паникуй! Пудя очень хороший, честное слово. Ласковый… Знаешь, какой он эмпат? И охотится… избирательно очень. Но главное, ты не поверишь!
– Отчего же? Очень поверю…
После ласкового плоскозадого мозгоеда, выкрашенного в чудовищный розовый цвет, он готов был поверить во что угодно.
– Ему для перемещения в пространстве не нужен Автобус или Лифт. Я думаю, это он нас из Подвала вытащил.
Диметриуш бросил на невесту оторопелый взгляд и вдруг рассмеялся. Ну вот в это, простите, он никак не мог поверить. Этими сказками кормите кого другого, не Пилота, знающего о путешествиях сквозь сны всё, что только можно. Он не успел додумать свою насмешливую мысль до конца и уж, конечно, не успел её озвучить. К счастью. Потому что сначала земля под ногами вдруг выгнулась, словно живая, толкая всех троих навстречу друг к другу, а затем очертания леса утратили чёткость, растворившись в наползающей невесть откуда взявшейся тьме.
– Что происходит? – выкрикнул Диметриуш, почти не слыша себя из-за резко наступившей глухоты.
Всё кончилось так же внезапно, как и началось. Земля вновь мирно лежала под ногами, шум в ушах прекратился и лишь зрение по-прежнему обманывало Диметриуша. Они стояли в центре вымощенного брусчаткой круглого двора перед огромной деревянной церковью, выкрашенной в ярко-синий цвет. И это и близко не было похоже на полянку, где они были минуту назад.
– Это… как? – просипел в стороне Базиль, а Машка хихикнула, немножко нервно, но, в целом, кажется, довольно.
Диметриуш молча признал своё поражение, и они поторопились убраться с открытого пространства, спрятавшись за церковными воротами.
– Ладно, мы внутри, – проговорил Диметриуш, и его слова отразились от купола, усиливая голос в несколько раз. Бьёри вздрогнул и продолжил шёпотом:
– Есть идеи насчёт того, где здесь может быть темница?
Машка безмолвно кивнула на Борща, который дрожал у одной из неприметных внутренних дверей. «Умница моя!» – с умилением подумал Димон. Правильно догадалась. Конечно же, любой пиган без труда найдёт дорогу к своему хозяину, а такой талантливый, как Борщ, сделает это в два счёта.
Раз-два. Базиль открыл двери, за которыми оказалась крутая каменная лестница, уходящая вниз, такая узкая, что идти по ней можно было только по одному, дыша в затылок друг другу. Они так и шли цепочкой: Борщ, за ним Диметиуш, Маша и Базиль замыкающим. И шли, надо сказать, довольно долго.
Воздух наполнился запахом земли и тлена, и температура значительно понизилась, когда Борщ остановился, дойдя до нижней площадки лестницы.
Оглядевшись по сторонам, они поняли, что пиган привёл их в странную комнату, назначение которой было совершенно неясно. Ведь не может быть, чтобы такая длинная лестница вела в никуда. А именно такое впечатление и создавалось, потому что в комнате не было вообще ничего, если не считать несколько старинных подсвечников, вмонтированных прямо в почерневшие от старости стены.
Маша осторожно дотронулась до одного из них и пробормотала:
– У меня от этого места мороз по коже. Тут только чадящих факелов не хватает, да музыкального сопровождения в виде чьих-то стонов, полных тоски и боли.
Диметриуш хмыкнул.
– Что есть – то есть… Чувствую себя героем фильма про Индиану Джонса… Кстати… – он протянул руку и дёрнул за подсвечник, – может, это рычаг, открывающий потайные двери?
Они тянули и дёргали, пытались прокручивать каждый из подсвечников по отдельности и в комбинации, но ничего не происходило. Они не просто не нашли выход, они ещё и запугали бедного Борща до такой степени, что теперь пигана било крупной дрожью у дальней стены.
– Всё напрасно! – разозлилась Маша. – Мы никогда их не найдём! И почему только Пудя нас перекинул во внутренний двор, а не сразу в темницу??
– Возможно потому, – подал голос Базиль, – что никто из нас не знает, где она. Может быть, ему банально нужны координаты…
Мария расстроенно кивнула и зло и бесполезно потянула за подсвечник.
– Так нечестно! – шмыгнула носом. – Это какое-то неправильное кино! У Индианы всегда срабатывало!
– Кстати, о неправильном кино, – усмехнулся Диметриуш, рассматривая наполовину сгоревшую свечу и хлопая себя по карманам в поисках зажигалки. – Может, это не какие-нибудь там «Копи царя Соломона», а «Пятый элемент»?
Не найдя зажигалки, щёлкнул пальцами, обращаясь к внутреннему огню, и как только фитилёк над свечкой занялся, та самая стена, у которой так нетерпеливо дрожал Борщ, начала бесшумно отъезжать в сторону.
Базиль присвистнул, а Машка радостно захлопала в ладоши.
– Димка, ты лучше всех! – выдохнула она и поцеловала довольного Диметриуша в щёку.
Кто бы сказал ему, что такая мелочь может принести столько радости!
За дверью оказалась ещё одна лестница, и настроение у Маши снова испортилось.
– Мы так до центра земли доберёмся, – проворчала она. Пристраиваясь за спиной Шахевича – в этот раз именно он шёл впереди.
В этот раз ступенек было не так много, не более тридцати, а затем они оказались перед деревянной дверью, из-под которой выбивался луч света. Именно возле неё Пиган вдруг лёг на брюшко и закрыл глаза, а Диметриуш взял свою невесту за руку и прежде, чем открыть дверь, прошептал:
– Маша, очень тебя прошу. Если что-то пойдёт не так, не геройствуй…
– Сам не геройствуй, – отмахнулась она и кивнула на дверь. – Ну. Давайте уже закончим с этим.
– Как скажешь, звезда моя… Базиль, вы готовы?
Они вошли, ожидая увидеть полчища врагов или, как минимум, нескольких Охотников, выдающих себя за монашек, а увидели лишь одинокую старуху, стоящую посреди длинного, ярко освещённого коридора.
Резкий синеватый свет отражался от кристально чистых белых стен и бил по глазам, лёгкое гудение галогенных ламп и едва уловимый запах лекарств навевали воспоминания о больнице.
«Если только ею руководит доктор Смерть», – подумал Диметриуш, с опаской глядя на единственное тёмное пятно в этой обители света. Пятно было тёмно-коричневого цвета и в его очертаниях угадывалась фигура человека. Высокой, сгорбившейся от старости старухи. На сморщенном лице её нельзя было прочитать никаких эмоций, поблёкшие глаза смотрели холодно и беспристрастно, и создавалось впечатление, что перед ними не живой человек, а манекен или статуя. И лишь слабое шевеление бледных губ говорило о том, что женщина всё-таки была из плоти и крови.
– Кто это? – шепнула сбоку Машка, и старуха вдруг резко вскинула голову к потолку и повела острым носом, который венчала пренеприятнейшая бородавка, словно принюхивалась.
– Охотник, – еле слышно ответил Диметриуш и шагнул в сторону, загораживая собой девушку.
Эту старуху он видел впервые, но волны силы, исходящие от неё, силы смертельно опасной, ядовитой, как укус гремучей змеи, чувствовались очень остро. И эта сила наполняла его душу первобытным страхом. За весь мир, за тех, кто был рядом, за себя. Страх был так силён, что Димон ощущал на губах его приторно-сладкий вкус и чувствовал лёгкое головокружение, как после спонтанных магических выплесков. И лишь понимание того, что у них есть секретное оружие в лице Пуди, удерживало Бьёри от того, чтобы сорваться в панику.
В детстве, как и все мальчишки, Димон любил слушать старые сказки, в которых доблестный герой обязательно сражался с целой сотней Охотников, всенепременно одерживая победу. В Кадетском корпусе на душу каждого курсанта приходилось не менее десятка убиенных врагов всего магического сообщества.
Увы, но это всегда оставалось лишь выдумками мечтающих о геройских поступках мальчишек. В реальности с культом Светлой матери справиться было не так просто. Император вот мог, например, как обладатель самого сильного пламени. Сын его. И, по крайней мере, Димон хотел в это верить, внук тоже.
– Дима, – тихонько позвала Маша и положила руку ему между лопаток, – она мне не нравится.
Старуха резко опустила голову, уставилась прямо Марии в лицо и сложила губы в пугающую гримасу, обнажив голые дёсны.
– Ма илххар, – проговорила она жутковатым голосом, – ты благоволишь к своим верным слугам сегодня.
Бледно-розовый язык скользнул по тонким губам, а в следующий миг старуха пронзительно завизжала. Честное слово, Димон и представить себе не мог, что живое существо может издавать подобные звуки!
По нервам резануло, словно циркулярной пилой, Бьёри выдохнул и, оттолкнув от себя Машу, шагнул вперёд. Старуха умолкла, оборвав свой крик на высокой ноте, наклонилась и растопырив пальцы на обеих руках вдруг заговорила речитативом, ритмично дёргая головой и переступая с ноги на ногу, словно танцевала какой-то дикий танец:
– Сурх ма таисса! Сурх ма сэкк! Су-урх, илххар! Шушунн илххар! Ялл! Су-урх, ял! Илххар, ял! Сурх ма сэкк!
Она говорила всё быстрее и быстрее, пока её слова не слились в один непрестанный поток, в котором уже невозможно было разобрать не то что смысла – нельзя было понять, на каком языке она говорит. А потом она вдруг исчезла. И целое мгновение в коридоре, казалось бы, не было никого, кроме них троих да перепуганно скулящего пигана.
У Диметриуша от напряжения затекла шея, глаза горели из-за внезапно ставшего сухим воздуха, но моргать было нельзя. Об этом же каждый мальчишка в Кадетском корпусе знал. «Ну, давай же, давай…» – мысленно молился Бьёри, из последних сил удерживая пульсирующее под кожей пламя. Всё должно было произойти одновременно. Поторопишься – проиграешь, опоздаешь – умрёшь. Это не забег на короткую дистанцию, тут в случае фальстарта тебе никто другого шанса не даст.
– Дима!!! – вдруг дико закричала Машка, и Диметриуш ещё успел подумать, что только благодаря Охотникам они встретились. Не попытайся они их убить тогда… Мысль оборвалась, расплавившись в ревущем пламени, безжалостно пожирающим тьму, которая когда-то давно была человеком. Отчего-то так сложилось, что Охотники в других расах не рождаются.
Всё кончилось уже слышанным ранее оглушительным криком, таким сильным, что у Диметриуша из ушей потекла кровь. Он качнулся, слепо шаря руками вокруг себя и пытаясь сообразить, вышел ли он из боевой формы, и не навредит ли Машке его огонь. И только почувствовав тёплые руки, обвившиеся вокруг талии в попытке поддержать и не позволить упасть, Бьёри понял, что всё закончилось.
– Иерихонская труба, а не баба, – пробормотал сбоку Базиль. – А вы, однако, круты, ваше высочество! Отлично сработано! Смело можно новую сказку писать… Ой!
Громкий шлепок, и недоверчиво:
– Мария Ивановна, вы что это сейчас сделали? Вы меня по губам ударили?
– А нечего чушь нести, дядя Вася, – ядовито процедила Машка. – Отлично срабо-о-тано, – передразнила она. – Вы, мужики, можете хоть раз в жизни подумать перед тем, как что-то сделать?
Диметриуш приоткрыл один глаз и хрипло спросил:
– А в чём дело?
Машка глянула на него, бледная до синевы, перепуганная. И Диметриуш глупо улыбнулся, до безобразия обрадовавшись тому, что она так за него волнуется. Зелёные глаза сощурились за линзами очков, и девушка, хищно оскалившись, спросила:
– Тебе смешно?
– Ни капельки! – Димон тряхнул головой. Что он, дурак, что ли, чтобы признаваться ведьме в своих мыслях. Да и потом, угрозы о чихательно-слабительном были ещё слишком свежи. – Это контузия. Наверное.
Конечно, она не поверила ни на секунду и тряхнула Диметриуша. Несильно, боясь сделать больно, но решительно.
– Идиот. Зачем ты полез? Сам? У нас же Пудя есть. Сам же говорил, что он один из самых опасных хищников…
Димон бросил быстрый взгляд на Шахевича и, заручившись молчаливым согласием профессора, не стал говорить невесте о том, что с Охотником Пудя ничем помочь не смог бы. Всё-таки, мозгоеды предпочитают живых существ из плоти и крови, а не порождения тьмы, которые давно перестали быть людьми.
– Просто не подумал, – покаялся Диметриуш, поднимаясь по стеночке и оглядываясь по сторонам. – Давайте найдём наших и будем убираться отсюда. А то старуха так орала, что, боюсь, уже весь монастырь стоит на ушах.
«А ещё, боюсь, что второй стычки с Охотником мне не пережить».
Как могли быстро они прошлись по этому, скорее, больничному, чем тюремному коридору, заглядывая в каждую дверь. Савелий, Гена, пять человек, которых Машка опознала как «наших девочек» и ещё одиннадцать незнакомых демонов. Все в бессознательном состоянии. Каждого из них опутывала сеть разноцветных проводков, подсоединённых к прибору, назначение которого они не смогли определить, но единогласно решили, что его стоит отключить.
Не думая о том, что могут причинить боль, они торопливо выдёргивали капельницы и выталкивали металлические кровати на колёсах, к которым были привязаны демоны, в коридор. В одной из палат Шахевич обнаружил письменный стол, заваленный какими-то бумагами, заполненными цифрами и диаграммами. Вытащить его оттуда удалось только после того, как Мария запихала все записи в какую-то наволочку. И уже после этого, окинув коридор, заставленный кроватями, перепуганным взглядом, она прошептала:
– Господи, а что теперь-то? Мы все в квартиру к Савелию не поместимся. К нам тоже нельзя, всё-таки мы беглые преступники. И в «Голубую устрицу» не сунешься… А?
Она беспомощно посмотрела на Диметриуша, перевела вопросительный взгляд на Базиля и трогательно сжала руки перед грудью.
– Куда нам со всей этой оравой?
– Можем ко мне на дачу… – неуверенно предложил Шахевич. На его даче побывали едва ли не все курсанты Кадетского корпуса, и Димон не понаслышке знал о том, что там смогли бы без проблем разместиться они все и ещё пара сотен человек, и несмотря на это он решительно отверг предложение профессора.
– Нет, – произнёс он. – Я считаю, нам стоит отправиться во дворец. Император должен знать о том, что вынуждены терпеть его подданные.
«Пришло время поговорить с дедом. И на этот раз, он ответит мне на все вопросы!»
