Текст книги "Не буди Лихо (СИ)"
Автор книги: Марина Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 31 (всего у книги 43 страниц)
– Савелий, а сколько у тебя в квартире комнат? – спросила я, и бедняга демон, вздрогнув всем телом, бросил на меня встревоженный взгляд.
– А почему тебя это интересует?
– Ну, кровать хотя бы не одна?
– Меня пугают твои вопросы, – сипло пожаловался Савелий и сделал осторожный шаг в сторону выхода, а мне вдруг захотелось потереть довольно ручки и сладеньким тоном произнести:
– Напрасный труд, глупыш! Из этих лапок ещё никто не вырывался!
Я представила, как длинный демон выпучит свои глазищи, как от шока и удивления приоткроет рот. Искушение было велико, но я справилась.
– Не пугайся, – ласково попросила я. – Думаю, как истинный джентльмен, ты уступишь даме постель, а сам ляжешь на неудобной кушетке. Неудобная кушетка у тебя хоть есть? А то я себя неловко буду чувствовать, если тебе придётся спать на голом полу.
– Почему на голом? – демон явно не успевал за моей мыслью.
– Потому что от ковра нам придётся избавиться. По ковру рисовать неудобно. Значит, решено. Жди тут, я возьму только самое необходимое. Смену белья, зубную щётку, расчёску… Кстати, о расчёске! – я стукнула себя по лбу, вспомнив о том, как Борщ реагировал на Пудю. Это немного портило мой идеальный план, но только немного.
– Маша, – во взгляде Савелия причудливым образом жалость смешалась со страхом. Причём жалел он меня, а боялся за себя. Видимо, представлял, что с ним сделает его обожаемый шеф, когда узнает, что моя крыша решила поменять место жительства, а он никак её не остановил. Крышу, в смысле.
– Да не смотри ты так, я не сошла с ума. Ты же сам слышал, что сказал Фоллетский. Мне никак нельзя во дворец, а у тебя меня искать не будут. Только есть одна маленькая проблема. Но учитывая, что ты любишь животных, мы её как-нибудь решим.
Я схватила демона за руку и поволокла его в ванную. Когда он понял, куда я его привела, то покраснел так, что его спокойно можно было бы поставить на самой оживлённой железнодорожной развилке вместо семафора.
– Он меня убьёт, – простонал Савелий. – Я бы точно убил! Мария Ивановна…
– Молчи, пока я не передумала! – велела я и тут же позвала своего питомца:
– Пуденька…
Мой дракончик перестал изображать из себя неодушевлённый предмет и теперь, блестя чёрными бусинками глаз, настороженно следил за мужчиной. Решение показать его демону казалось правильным ровно до того момента, как у Савелия глаза полезли на лоб.
– Ты держишь в ванной большого плоскозадого мозгоеда? – наконец вернув себе дар речи, просипел бедняга.
По-моему, Пудя обиделся на «плоскозадого».
– Мозгоед здесь только один, – ответила я. – И мой Пудя к нему не имеет никакого отношения.
– Пудя? – Савелий схватился рукою за сердце. – Пудя?
– А что тебе не нравится? Думаешь, ему бы больше пошло Анубис? Или Муфасаил?
Мужчина потряс головой:
– Ладно, – пробормотал он, – допустим, ты не знала. Я уже ничему не удивлюсь. Но чем ты его кормишь? И ради неба и земли, с какой целью ты выкрасила его в этот отвратительный цвет?!
– Почему сразу выкрасила? – обиделась я за свой вкус (я в Пудиной шёрстке ничего отвратительно не видела). – Это его натуральный цвет… Нет, я видела, что остальные в его стае были серенькие, – услышав про стаю, Савелий издал хрип, больше всего похожий на стон страдающего от хронических запоров бегемота. – Думаю, именно поэтому его и прогнали. Знаешь, бывают там альбиносы, меланисты… Ну, про белую ворону-то ты должен был слышать!? Вот и Пудя тоже… Не альбинос, конечно… Он у меня пинкенист, от английского «pink», «розовый»…
В этот момент Савелий зачем-то ударился лбом о стену, и я была вынуждена замолчать.
– А я-то голову сломал, что происходит в районе! – пробормотал он, глядя на меня совершенно безумными глазами. И я начала подозревать, что, кажется, зря я ему про Пудю рассказала.
– Мы всем отделом понять не можем, где прорыв случился, а оно оказывается вон в чём дело… Маша, я не ошибусь, если предположу, что Диметриуш о твоём питомце ничего не знает?
Я пожала плечами:
– Знает, не знает… И вообще, мы в ответе за тех, кого приручили… Савелий, ну пожалуйста, Пудя совершенно безобиден, приучен к лотку… Ну, в доме, по крайней мере, ещё ни разу не нагадил, и очень любит фруктовый йогурт, так что мы с ним…
Демона качнуло в сторону, но он, стоит отдать ему должное, смог устоять на ногах. Выдохнул протяжно, с каким-то жалобным звуком, а потом вдруг расхохотался. Да так громко, что мой дракончик, испугавшись, метнулся вперёд, вцепился в пояс моих домашних брюк и спрятался у меня под майкой.
– Ты совершенно невозможная, – отсмеявшись, заявил он. – Это же надо… Идём, что-то покажу.
Савелий вышел из ванной, жестом пригласив меня следовать за ним и, не спрашивая дороги, поднялся на второй этаж, тем самым подтверждая мои догадки о том, что в квартире Диметриуша демон не впервые. Целью нашего пути был, как я поняла, кабинет. И даже не он сам, а стеллажи с книгами, возле которых Савелий покрутился с пару минут, что-то негромко бормоча – я не особо вслушивалась в его слова и не переспрашивала. А что там переспрашивать? Что я, мата не слышала, что ли…
– Ага, вот она! – наконец воскликнул демон. – Так и знал, что видел её здесь!
Он снял с одной из полок действительно огромную книжку в сером кожаном переплёте и положил её на рабочий стол Диметриуша.
– Иди сюда, юный натуралист, почитай о том, кого ты приютила.
Он ловко открыл издание на нужной статье и я, опустив глаза, увидела фотографию Пуди. Ну, не то чтобы Пуди: дракончик в книге был серым, точно таким же, как те, в Подвальной пустыне. На какую-то секунду мне стало неловко: как же я сама не удосужилась поискать информацию о своём питомце в этом царстве знаний. Но затем я пожала плечами, достала из-за пазухи перепуганного Пудю и, усевшись за стол, принялась читать.
Статья называлась «Большой плоскозадый мозгоед».
«[Большой плоскозадый мозгоед] (лат. {рlana asinus cerebrum comedenti}). Сerebrum comedenti – традиционной название некоторых пресмыкающихся из семейства мозгососущих, в современной научной классификации не имеющих единой таксономической группы. Обладают способностью в случае опасности раздвигать пространственные пласты. Большой плоскозадый считается самым ядовитым представителем семейства».
Я бросила на Пудю скептический взгляд. Прямо сейчас он с важным видом вылизывал заднюю лапку и на страшного ядовитого зверя походил, скажем прямо, не сильно.
«Взрослая особь может достигать длины до сорока сантиметров, – продолжал распинаться автор учебника, а я сделала вывод, что Пудя у меня ещё совсем малыш. – Окрас спины варьируется от тёмно-коричнего до светло-серого.
Рацион состоит практически полностью из мягких тканей головного мозга разумных существ.
Самки откладывают до 15–20 яиц. Инкубация длится до 90 дней.
Ареал большого плоскозадого мозгоеда – фактически вся территория Подвала, а также несколько пустыней на прилегающих нижних Этажах, однако представители вида время от времени прорываются и выше, что, скорее, является исключением из правил, чем нормой.
Продолжительность жизни в естественной среде – более 70 лет.
[Образ жизни и поведение]».
Я громко зевнула и, отложив книгу, перевела на Савелия мрачный взгляд.
– И что, по-твоему, я теперь должна сделать? – спросила я. – Впасть в истерику?
– Я просто хочу, чтобы ты осознала степень опасности, – мягко произнёс мужчина.
– Всю степень опасности я осознала в тот момент, когда увидела в «Джокере» Диметриуша, уж можешь мне поверить. Появление в моей жизни Пуди – наименьшее зло из случившегося со мной с тех пор. Не спорю, может, он и относится к этим вашим, – я скосила глаз в учебник, – сerebrum comedenti. Но! – подняла вверх указательный палец. – Во-первых, он другого цвета. Во-вторых, он ни разу никого не покусал, не надкусил и не пытался высосать мне мозг. А к Диметриушу он вообще ближе чем на несколько метров старается не приближаться. Да и не только к нему. Ты можешь мне не верить, но Пудя страшный трус и…
И Савелий молча перевернул страницу книги.
– Просто посмотри, – попросил он, и я, вздохнув, опустила глаза.
– Фу! – я почувствовала неприятные позывы в животе. – Это что такое?
– Это, – демон постучал ногтем по фотографии. – Жертва нападения одного мозгоеда. Видишь, у человека синие пятна на лице? Одному сложнее справится, поэтому в дело пускается большее количество яда. А здесь, как видишь, потрудилась целая стая. Видишь, не побрезговали и мягкими тканями тела. Но это, скорее, детёныши. Укусы неглубокие. Это потому что зубы ещё короткие, до мозга без помощи матери не добраться… Нет, ты смотри, я ещё не всё показал. Вот тут, видишь, в животе… Не вздумай блевать! Это самочки отложили яйца. Как показывает практика, в разлагающемся теле они вызревают быстрее. Кроме того, новорожденным сразу будет чем закусить…
Оттолкнув Савелия, я всё-таки встала из-за стола и, схватив Пудю, попятилась к окну.
– Мне наплевать, – произнесла я, всё ещё чувствуя во рту неприятный горький привкус и содрогаясь от воспоминаний о красочных фотографиях. Это же каким извращенцем надо быть, чтобы поместить в книгу такие картинки! А если бы это дети читали? – На Тринадцатом полно страшных хищников и ядовитых животных. Это не значит, что их нужно бездумно уничтожать, потому что любой из них имеет право на жизнь и…
– И ты, видимо, не дочитала о том, что мозгоеды существа полуразумные, что мышиный мозг, к примеру, они есть не станут. Ему подавай человека, демона, дриаду… Кого угодно, кто умеет мыслить и чувствовать. И ещё, на них почти не действует магия. Если он решит закусить тобой или мной, мы… я не смогу остановить его в одиночку.
Я всё ещё не верила, что Пудя способен на те ужасы, о которых рассказывал Савелий. Кроме того, мне всё это было неважно, я на уровне подсознания чувствовала, что мой дракончик не способен причинить зло мне или моим близким, что бы там демон ни говорил, какие бы доводы ни приводил в доказательство.
– Попроси шефа, пусть он лучше тебе котёнка подарит. А что? Вы, девочки, любите котиков, а от мозгоеда лучше избавиться. Маша, не смотри на меня волком. За последние две недели в столице было три нападения мозгоеда. Учитывая, что с момента открытия Тринадцатого и до вашего с шефом возвращения из Подвала, не было ни одного…
Савелий развёл руками, а мне захотелось плакать. Как это возможно? Ласковый и тёплый Пудя, который умеет так хорошо утешать, такой забавный, такой трусливый, и вдруг жестокий хищник? И что же получается? Он убил трёх человек, но виновата в этом я? Ведь это я притащила его на Тринадцатый. Я не рассказала Диметриушу о своём маленьком питомце. Я.
– Хочу знать, кого он убил, – не глядя на Савелия потребовала я, а Пудя, услышав грусть в моём голосе, ласково ткнулся мордочкой мне в ладонь, мол, чего ты, не расстраивайся, всё будет хорошо.
Демон, видимо, понял моё состояние, осторожно провёл ладонью по напряжённому плечу и прошептал:
– Прости.
Да уж… Простят ли меня близкие тех, кого замочил мой питомец?
– Не знаю, послужит ли это утешением, но твой… э-э-э… Пудя обладает, в некотором роде, хорошим вкусом.
– Ты в своём уме? – я оторопело уставилась на Савелия. – Сам понимаешь, что говоришь?
– Я в том плане, что плакать об убиенных никто не станет. Представляешь, мы несколько месяцев выслеживали группу педофилов, похищавших детей в пригороде. Самое противное, что мы даже знали, кто они, но доказательств не было, а тут…
Я скосила глаз на Пудю. Клянусь, он понимал, о чём мы говорим! Сидел тихонько, сощурив бусинки глаз, и неотрывно следил за Савелием. А затем он посмотрел на меня, и я почувствовала лёгкое, едва заметное прикосновение к своему мозгу. Что там демон говорил? Что мозгоеды полуразумные существа? Если это и правда, то общаются они, судя по всему, телепатически. Потому что в моём мозгу вдруг стали вспыхивать картинки чужих жизней.
Вот мальчишка лет десяти катит по тротуару на скейт-борде, улыбается, оглядываясь за спину, а в следующее мгновение я вижу его же, избитого, окровавленного, прикованного к трубе батареи. Он плачет, пряча лицо в изгибе руки, трясёт головой, уговаривая кого-то прекратить. Вижу девочку постарше, она обнажена и распята на кровати, кричит, что ей больно, просит прекратить. Вижу мужчину, он стоит у окна, наблюдая за двумя подростками, которые бегают по двору, левой рукой он удерживает расстёгнутые джинсы, а правая резко двигается, скользя по возбуждённому члену.
Трансляция картинок в мой мозг внезапно прекратилась, и Пудя устало растянулся на столе, всем своим видом демонстрируя, что он примет любое моё решение. Я почесала внезапно зазудевший нос и коротко рассказала Савелию о только что увиденном.
– Полуразумное существо, говоришь? – под конец я уже всхлипывала. – Да он разумнее вас всех! Ему не нужны никакие доказательства. Он просто пошёл и забрал жизни у тех, кто того заслуживал… И пусть, пусть он чудовище! Но он моё персональное, ласковое, самое справедливое чудовище в мире! И если ты его хотя бы пальцем тронешь!..
Савелий поднял руки, сдаваясь.
– Чёрт с тобой, – выдохнул он. – Я никогда не слышал об избирательных мозгоедах, но, с другой стороны, о том, что они бывают розовыми, я тоже не знал… Но я тебя предупреждаю, если твой Пудя попытается сделать из меня овощ…
Услышав слова демона, дракончик стремительно вскарабкался по моей руке на плечо, прыгнул на голову и привычно свернулся колечком вокруг стянутых в хвост волос. Мол, не извольте беспокоиться, вы меня даже не увидите.
– Просто жуть, – проворчал Савелий, а я вспомнила своего одноклассника, у которого в качестве домашнего питомца была коралловая полосатая змея. От одного воспоминания о том, как он указательным пальцем гладил её треугольную чёрную головку, мне становилось плохо. Но за что-то же он её любил!
– Ладно, с зоопарком разобрались, – демон вздохнул. – Теперь об остальном. Ты серьёзно хочешь пожить у меня?
Я пожала плечом. Как будто у меня был выбор.
– А если за квартирой следят? А зная Себастьяна Бьёри, я уверен, что если до их визита слежки не было, теперь она есть обязательно. Не тот Наталия человек, чтобы не выяснить, с кем ты по ночам красное вино распиваешь…
– И что же делать? – расстроилась я.
Демон задумался.
– Можем вызвать такси… Но его всегда можно отследить. Даже если я позвоню своему человеку, нет никакой гарантии. Или вот ещё есть вариант, правда, он не вполне удобный и дорогосто…
Пол под нашими ногами шевельнулся, и нас бросило навстречу друг другу.
– Что за хрень? – несдержанно крикнул Савелий.
– Мамочки! – перепугано заверещала я.
В глазах потемнело, в ушах зазвенело, а из носа потекло липкое и тёплое. Я на ощупь нашла демона и вцепилась в него, как цепляется утопающий за соломинку. Нас основательно тряхнуло, так, что всё съеденное мною за день поднялось к самому горлу, а потом тяжёлым грузом рухнуло на дно желудка.
Я подумала, что рушится дом, но в следующее мгновение всё прекратилось.
– Бля буду! – раздалось многозначное и задумчивое где-то над моей макушкой, и я распахнула глаза, но так ничего и не увидела, кроме тёмно-синей ткани, к которой я прижималась лицом. – Оху… В смысле, ох ты ж…
Я вздрогнула и повернула голову. Незнакомая комната, просторная, но убранная плохо, на столе слой пыли, из шкафа торчат комом запихнутые вещи, посреди ковра лежит одинокий тапок, а у стены огромная разворошенная постель.
– Маша, Машенька, – сипло зашептал Савелий. – Если ты хотя бы немного ценишь мою жизнь, умоляю тебя, не прижимайся так сильно, а лучше отойди. А ещё лучше прямо сейчас выйди из комнаты ко всем херам! Потому что, когда шеф узнает, что ты была здесь, он мне сначала открутит яйца, а потом будет спрашивать, что ты здесь делала и почему!
Последнее предложение он буквально проорал мне в ухо, а после этого шарахнулся от меня, как от огня. Даже хуже. Как от большого плоскозадого мозгоеда. Я, блин, рlana asinus cerebrum comedenti. Или как там Пудю по-научному кличут?
– Савелий, а мы где? – спросила я, пока демон, нетерпеливо шипя, тащил меня из спальни в комнату с огромным, занимающим едва ли не всю стену, холодильником с прозрачной дверцей. Её-то Пудя, судя по активному шевелению на моей голове, заметил раньше меня.
– Именно там, где ты так хотела очутиться. У меня дома, чтоб я сдох…
Мой дракончик спрыгнул на пол и, обгоняя Борща, помчался к прозрачной двери. И вот дивное дело! Как только дело коснулось еды, и один, и второй, вмиг забыли о каких-либо антипатиях и страхах.
– Это и есть твой запасной вариант? – я была немного обижена отношением демона. Мне отчего-то казалось, что он будет рад мне помочь, а тут вдруг столько негатива. – Можно было и предупредить, что ты нас перемещаешь. Я чуть в штаны не наделала от страха.
– Это не мой вариант! – рыкнул демон. – Я не знаю, как мы здесь очутились.
– Ох, – я растерянно оглянулась по сторонам. – Да? Как же так-то?
Не сговариваясь, мы перевели взгляд на мнущегося у двери холодильника Пудю.
– Что там они делают в моменты опасности? – прошептала я.
– Бля буду… – ответил мне Савелий, а затем достал из глубин своего огромного холодильного шкафа маленькую баночку фруктового йогурта и поставил его на пол перед Пудей. – Дайте два, ни за что не поверю. Слушай, ящерица, а можешь сделать это ещё раз?
Глава 27, в которой герой примеряет на себя костюм временного узника
Несмотря на то, что всю ночь Диметриуш спал, как младенец, проснулся он в самом дурном расположении духа, какое только можно представить. Не спасла ни узкая, но на удивление удобная кровать, ни плотные шторы, защищающие от невыносимо яркого утреннего солнца – окна камеры выходили на восток, – ни превосходный завтрак, к которому даже Димон не смог придраться.
А всё равно, настроение было ни к чёрту. И ладно бы ещё из-за этого глупого, не имеющего под собой никаких оснований ареста и потери драгоценного времени. Так нет же! Раздражало и злило другое, не имеющее к сложившейся ситуации вообще никакого отношения.
Ещё с вечера, ложась спать, Димон надеялся, что она придёт. Нет, можно было наведаться в гости и самому, но негласные законы следственного изолятора это запрещали, а Бьёри хотел показать своим «гонителям», что он гражданин законопослушный. И законы соблюдает все, чего бы они ни касались и как бы глупо ни звучали.
Машке же никто не запрещал прийти к нему в гости. Ну, что ей стоило? Как тогда, в ту единственную ночь в Подвале. Можно даже без эротического подтекста. Почему не пришла? Неужели совсем не волнуется? Как показывала практика общения со слабым полом, совсем не волноваться они не умеют, наоборот, сделают проблему на пустом месте и вгонят в панику всех окружающих. Особенно, если дело касается близкого человека.
«А если не близкого? – с унылым раздражением думал Димон. – Кто сказал, что я для неё человек близкий? Да и к помолвке она упорно относится как к досадному недоразумению…» Эти рассуждения деморализовывали и выбивали из колеи. И ведь Диметриуш понимал, что думает не о том, что мысли надо направить в совсем другую сторону, но всё равно сбивался на Машу и ещё больше злился.
«Ну, что я накручиваю себя, как молодая мамаша? Может, она не поняла ещё, как наша связь работает? Может, Савелий ей всё объяснил и успокоил…»
Мысль о том, как наружник утешает Машку, окатила сознание обжигающе-яростной волной, такой сильной, что Диметриуш заскрежетал зубами, пытаясь успокоить внутреннее пламя.
– К чёрту! – рыкнул он и, в два шага преодолев расстояние до двери, сильно стукнул по металлической двери.
– Караульный!
Почти в ту же секунду в небольшом дверном окошке появилось веснушчатое лицо охранника. Мальчишке, судя по всему, было не более восемнадцати лет, он выглядел слегка перепуганным и, очевидно, не знал, чего бояться больше: Димона или гнева начальства в случае возможной ошибки. Сразу было видно, что высокопоставленных подозреваемых охранять ему пока не приходилось.
– Давно сменился? – спросил Диметриуш.
– М-минут тридцать, – заикаясь то ли от природы, то ли от волнения, ответил караульный.
– Сменщик мне ничего передать не велел?
О своём желании пообщаться с невестой Димон сообщил вчера раз пятнадцать и сегодня дважды, но ни одна из его просьб результата пока не дала.
– А д-должен был? – разволновался мальчишка.
– Д-должен, – зло передразнил Диметриуш. – Я просил узнать, что там насчёт свидания с невестой. Мне, между прочим, одно свидание по закону положено.
Охранник по-девичьи розово смутился и моргнул рыжими ресницами.
– Я узнаю, – пролепетал он. – Сию минуту…
И умчался, громко стуча подкованными сапогами, даже не закрыв переговорное окошко.
– Салага, – проворчал Димон и, заложив руки за спину, снова принялся измерять комнату шагами. Откровенно говоря, он ни секунды не надеялся на то, что его просьбу удовлетворят, потому несказанно удивился, когда вместо караульного, предварительно постучав (вот же ирония, словно Бьёри мог кому-то запретить войти в камеру), на пороге его темницы появился один из вчерашних следователей.
– Доброе утро, как спалось?
Диметриуш пожал плечами.
– Дома мне спалось бы на порядок лучше, – ответил он. – Так что с моей просьбой?
– К сожалению, нет, – следователь сокрушённо поджал губы и развёл руками.
– Вы издеваетесь, – Бьёри раздражённо взмахнул рукой, позволяя внутреннему пламени проявиться в блеске глаз и, по всей вероятности, немного перестарался, потому что комната наполнилась запахом жжёных волос, а над одеждой появился лёгкий парок.
– Пэ-прашу прощения, – пролепетал следователь, шарахнувшись от заключённого ближе к дверям. Всё-таки, видимо, заикание и у него, и у караульного носило приобретённый характер. – Вы меня не так поняли, вэ-ваше высочество!
Традиционное обращение раздразнило пламя ещё больше, и теперь уже Диметриуш реально опасался с ним не справиться.
– Давайте без высочеств, – рыкнул он и отступил к распахнутому окну, решив, что если выплеск всё же случится, пусть это произойдёт с минимально возможным уроном для тюрьмы.
Следователь кивнул и поторопился объяснить:
– Вчера никто не озаботился связаться с вашей наречённой, возможно, это наша вина, не спорю. Но сегодня, после первого же вашего обращения, по указанному вами же адресу был отправлен человек. И, увы, никого на квартире не застал.
– Она в больнице, – Димон нетерпеливо махнул рукой. – У неё там бабушка. Я не хочу за вас делать работу. По-моему, в ваши обязанности входит поиск свидетелей, а Мария свидетель, и в любом случае вы должны будете…
– К сожалению, – лицо следователя перекосило от неискренней гримасы, – у бабушки госпожа Лиходеева не появлялась со вчерашнего дня. И подруга её, – короткий взгляд в небольшой блокнотик, – госпожа Медведская, что сожительствует по странному стечению обстоятельств с господином Ракитским, о её местонахождении не знает. И по месту прописки бабушки ваша наречённая не появлялась.
Мужчина с трудом сдерживал рвущееся наружу торжество, мол, видел, как я тебя уел, а ты говоришь – мы плохо справляемся со своей работой… Димон нахмурился и отвернулся к окну, радуясь хотя бы тому, что пламя немного успокоилось. Но, к сожалению, радость была недолгой.
– Мы разговаривали с вашими родителями. Его высочество Себастьян Бьёри сообщил, что лично велел двум своим людям следить за вашей квартирой, и ни один из них не видел, как Мария Ивановна её покидала, а между тем, внутри никого нет. Что же касается вашей матушки, то она ничего не сказала, но так получилось, что именно с ней беседовал один из видящих. Как вы знаете, на службе в СК их состоит около десятка…
– И что же?
– Так вот, матушка ваша, как я и сказал, промолчала, но видящему удалось рассмотреть в её воспоминаниях то, что она так хотела скрыть. В квартире ваша суженая была не одна. Есть все основания подозревать, что у неё в гостях был мужчина. Так что, ваше высочество, напрасно вы изволите зли…
Пламя рвануло наружу быстрее, чем Димон смог предпринять хоть что-то, оплавило ставни, обратило в пепел горшки с цветами и до густых жирных капель растворило стекло в распахнутых окнах. Бьёри сжал зубы, едва не воя от боли, пока загонял его назад, а затем посмотрел на позеленевшего от страха следователя полным едва сдерживаемого огня взглядом и выдохнул:
– Отец велел следить за моей невестой?
По ощущениям, зубы скрошились до корня, но Димон, боясь ещё большего срыва, старался не разжимать челюстей. Следователь недоумённо моргнул и с настойчивостью самоубийцы повторил:
– Да, а ваша матушка…
«А ещё они называли тебя червяком, жёлтым земляным червяком», – вдруг вспомнил Диметриуш, и это воспоминание внезапно успокоило и рассмешило.
– Да-да, я и в первый раз прекрасно вас услышал, – он улыбнулся явно расстроенному его реакцией мужчине. – А теперь ответьте мне, пожалуйста, почему видящий не смог пообщаться со мной, чтобы раз и навсегда решить проблему с этим глупыми обвинениями в мой адрес?
Бедняга ещё больше позеленел и воровато отвёл глаза. «Интересно, он попытается что-нибудь соврать или сошлётся на начальство?» – равнодушно подумал Димон, рассматривая следака. Мужчина был немолодым и каким-то мятым, на круглом лице следы недосыпания и чрезмерного потребления алкоголя, к нижней губе прикипела табачная крошка, а глаза холодные и пустые, как у рыбы.
Чего он добивается? Срыва? Магического выплеска? И что им это даст? Ничего, кроме очевидного подтверждения тому факту, что внук Императора в неадекватном, опасном для окружающих состоянии. И тут возникало сразу два вопроса. Первый: зачем им это надо, если они и без того нашли повод для насильственной изоляции Димона. И второй: с чего они взяли, что Диметриуш может сорваться?
А ведь следак не просто ожидал, он был уверен, что Диметриуш не сдержится… Очень интересно.
Под мрачным взглядом демона следователь занервничал, кашлянул и неловко сменил тему:
– К вам, кстати, посетитель.
«Театр абсурда!» – подумал Диметриуш, продолжая строить цепочку рассуждений. И недоумевая, с чего бы кому-то ждать от него неадекватных поступков. За ним такого не водилось, наоборот, все знали о том, что начальник СБ Транспортного управления патологически уравновешен. И никогда…
«Никогда?» – Диметриуш моргнул и изумлённо посмотрел на следователя.
– Распорядитесь пустить?
«Разрешение у меня спрашивает… Будто от моего слова что-то зависит! Хотя…»
Вытянулся во весь рост, удобно устраиваясь на постели, руки за голову закинул и с самым равнодушным видом уставился в потолок.
«Вот же я придурок! Как можно было забыть о такой важной вещи! И ведь я был же, был там после всего! Отчего не додумался просканировать ещё тогда, две недели назад? Ослиная я задница, а не начальник службы безопасности! Любого своего подчинённого я за такой проступок в порошок бы стёр…»
– Так как?
«И ещё одно. Мне кажется, или Машку ко мне принципиально не хотят пускать?»
– По закону мне положено одно свидание в день?
– Именно так, – в голосе следака послышалась настороженность, намекнувшая Диметриушу, что рассуждения его не лишены логики.
– Вас как зовут?
– Меня? – мужчина зачем-то одёрнул полы форменного пиджака. Нервничает. Это хорошо.
– Ну, не меня же. Своё имя я помню.
– Эйно Яаки. А зачем вам?
– Может, я просто воспитанный человек и чувствую неловкость из-за того, что вы не представились, – ответил Диметриуш, снизу вверх глядя на застывшего в неуклюжей позе следователя. Вести допрос, развалившись на кровати, оказалось не только удобно, но ещё и весело. – А может, хочу запомнить. На будущее.
И взгляд многозначительный и хмурый, в котором ещё вспыхивали искры не успокоившегося пламени.
Бедняга Яаки сначала побледнел ещё больше, а затем его щёки окрасились в совершенно внезапный лиловый цвет.
«Неожиданная реакция», – мысленно хмыкнул Бьёри и продолжил:
– У меня есть к вам, милейший Эйно, предложение.
Диметриуш поднял правую руку и нарисовал в воздухе круг, который, вспыхнув на секунду насыщенно красным цветом, окружил камеру защитным щитом.
– Применять магию на территории следственного изолятора строжайше запрещено, – задыхающимся голосом каркнул следователь, бешено раздувая ноздри и косясь на мерцающий полог тишины.
– Разве же это магия? – Диметриуш улыбнулся. – Это просто страховка, чтобы нас никто не услышал и не помешал…
– Да как вы…
– Вот так, – легко вскочил на ноги и подошёл к несчастному, лилово-зелёному Яаки вплотную. – Я сейчас задам пару вопросов, и если вы мне правдиво ответите, то я не стану лишать вас жизни после того, как всё это закончится…
– Вы не сможете отсюда…
– Поспорим?
Следователь сглотнул. Взгляд его метался от Диметриуша к родовому щиту и обратно. И в глазах была такая зверская тоска, что беднягу было почти жалко. Почти.
– С моими родителями видящий, конечно, не разговаривал. Не рискнули бы вы подсылать его к членам императорской семьи.
Яаки с самым несчастным видом кивнул.
– Однако я видел, что вы не лжёте. Как получили информацию? Кто-то снял слепок? С моей квартиры? Не думаю, она так надёжно защищена, что…
– Слепок снимали с балкона, – нехотя ответил следователь и безвольной куклой опустился на край кровати. – Вы понимаете, что если узнают о нашем разговоре, мне не жить?
– Так сделайте так, чтобы не узнали, – отмахнулся Диметриуш. – Кто был на балконе?
– Если бы мы смогли это понять, то поисками вашей невесты не занимался бы весь отдел, – и тут же пояснил:
– Там было темно, и он не произнёс ни слова. Единственное, что нам удалось рассмотреть – это мужскую фигуру на фоне балконной двери.
– Неплохо…
– Не только у вас есть человек, умеющий делать хорошие слепки… – высокомерно процедил Яаки, а Диметриуш внутренне похолодел. Не хватало ещё, чтобы следователь продолжил свои рассуждения и пришёл к выводу, что неплохо было бы проверить этого самого человека. Который, как выяснилось, не так уж и хорош! Это же надо было забыть подчистить за собой на балконе! Да голову ему за это отвернуть мало! За это и за то, что хватило наглости заявиться к Машке среди ночи.
– Естественно, – Диметриуш кивнул и увёл разговор в сторону от этой опасной темы:
– Вы собирались мне дать свидание с невестой?
– На этот счёт указания весьма однозначны, – пробухтел следак. – Ни в коем случае. Девушку велено сразу же доставить во дворец.
– В чьи покои?
– Пока в ваши.
Диметриуш кивнул и посмотрел на часы. Пора было снимать завесу тишины.
– Если вдруг она найдётся, дадите мне знать.
– Сразу скажу, позволить вам встретиться не в моих…
– Просто дайте знать! – рыкнул Димон и щёлкнул пальцами, снимая щит. – Так что насчет моего предложения?
– Как я уже сообщил, Марию Ивановну мы пока не нашли, – проворчал Яаки, правильно истолковав намёк Диметриуша, – но вы бы могли использовать своё сегодняшнее свидание, чтобы поговорить с родителями.
