Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 72. Письма 1899-1900 гг."
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 58 (всего у книги 67 страниц)
1900 г. Декабря 20. Москва.
Анатолiй Федоровичъ,
Передадутъ вамъ это письмо Андрей Алексѣев[ичъ] Антипинъ и его провожатый. Онъ очень мало располагаетъ къ себѣ, но жалко, что его гонятъ. Вѣроятно вы, дорогой А[натолій] Ф[едоровичъ] почувствуете тоже, чтò и я, и, если можете, избавите его отъ гоненiя, а гонителей отъ грѣха.
Вашъ Л. Толстой.
20 Дек. 1900.
Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано с искажениями текста в «Воспоминаниях о Льве Николаевиче Толстом», А. Ф. Кони – «Нива. Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения» 1908, 9, стлб. 68.
Андрей Алексеевич Антипин (1864—1918) – крестьянин с. Ворсма Горбатовского у. Нижегородской губ., причислявший себя к старообрядческой секте «Спасово согласие». Вступал в споры с миссионерами, устраивал собрания в лесу. Вел работу не только в своем селе, но и по округе. На одном из диспутов с миссионером в 1900 г. допустил в отношении евхаристии выражение: «чертова блевотина», за что был осужден Нижегородским окружным судом к ссылке в Закавказье. Московская судебная палата заменила ссылку тремя месяцами тюремного заключения, которое Антипин отбывал в нижегородской тюрьме. В сентябре 1918 г. расстрелян по обвинению в контр-революции.
Антипин писал Толстому 28 декабря 1900 г.: «Дражайший благодетель Лев Николаевич! Посылаю вам заочно глубочайшее почтение и желаю вам всякого благополучия, наипаче же душевного спасения. За сим со смирением заочно припадаю к стопам вашим и прежде всего прошу у вас прощения в том, что дерзаю писать к вам и, может быть, я называю вас по вашему достоинству совершенно неправильно и для вас унизительно, но прошу вас в этом не винить меня, так я человек не имея никакой науки, а простой крестьянин и писать лучше не могу. И меня нудит писать к вам мое печальное положение и попремного благодарю вас за ваши добродушные чувства, с которыми вы отнеслись ко мне, несчастному, когда я был у вас, а посему, надеясь на ваше милосердие, и обращаюсь опять к вам с просьбою в том, чтобы вы не позабыли передать мое бедствие своему свояку, г-ну сенатору Кузминскому, и попросите его поприспешне о мне несчастном. Вы, вероятно, помните, я у вас был 22 и 24 декабря. Я осужден в ссылку в Закавказье по 2 ч. 196 ст. улож. о наказ. через попов великорусской церкви, за беседы с миссионерами, за некоторые выражения. Затем еще прошу, не оставьте моей просьбы без внимания, пожалейте меня, несчастного».
В воспоминаниях А. Ф. Кони напечатано в такой редакции: «Передадут вам это письмо сектант А. А. (полуслепой) и его провожатый. В сущности, он мало располагает к себе, но не жалко ли, что его гонят за веру. Вероятно, вы почувствуете то же, чтò и я, и, если можете, избавите его гонителей от греха».
* 435а. Т. Л. Сухотиной (Толстой).1900 г. Декабря 20. Москва.
Посылаю тебѣ, голубушка Таничка, письма Маши о Вѣрѣ,1 надъ кот[орыми] я плакалъ и всегда плачу, когда ихъ перечитываю. Я не хотѣлъ тебя разстраивать, давая ихъ тебѣ. Теперь же, когда ты знаешь, посылаю. Я ничего больше того, чтò въ письмахъ, не знаю. И, странное дѣло, не хочется знать. Много тутъ хороша[го] вызвано этимъ страшнымъ дѣломъ. Какъ однако благодѣтельно несчастіе!
М[ихаилъ] С[ергѣевичъ] б[ылъ] очень милъ и здоровъ. Только жаль, что мало видѣли.2 О твоемъ нездоровьи не безпокоюсь, п[отому] ч[то] вѣрю Богу, а не докторамъ, а радуюсь, что ты раньше пріѣдешь.3
Прощай, милая, весели людей вокругъ себя и сама радуйся.
Печатается по автографу, находящемуся в архиве адресата. Датируется по отметке на подлиннике. Публикуется впервые.
1 Толстой переслал письма М. Л. Оболенской и гр. С. Н. Толстого, касающиеся рождения ребенка у Веры Сергеевны Толстой, дочери гр. С. Н. Толстого. Родственники В. С. Толстой тяжело переносили это событие. См. письма 1901 г., т. 73.
2 Михаил Сергеевич Сухотин, муж Т. Л. Сухотиной, пробыл в Москве несколько дней. Уехал в Рим.
3 См. письмо № 439а.
* 436. Л. Л. Толстому.1900 г. Декабря 21? Москва.
Получили вчера вашу телеграмму и очень огорчились за бѣднаго Левушку, за васъ, особенно за Дору.1
Мамà вчера была въ жару, когда вечеромъ пришло извѣстiе, а нынче совсѣмъ лежитъ отъ головной боли. Надѣюсь, что это будетъ, какъ всегда у нея, кратковременно. Она ужасно огорчается и безпокоится.2 Доктора, кот[орый] поѣхалъ къ вамъ, очень хвалятъ.3 Мож[етъ] б[ыть], дiагнозъ, по кот[орому] опредѣлена мозговая болѣзнь, не вѣренъ. Пожалуйста, извѣщайте обо всѣхъ перемѣнахъ. Будемъ надѣяться на все лучшее, но будемъ готовиться и ко всему худшему. Особенно милой Дорѣ это нужно. Какъ ни сильно материнское чувство, есть чувство покорности передъ волей Бога, к[оторое] должно быть поставлено выше его.
Нѣтъ горя, к[отораго] нельзя бы было перенести, и к[оторое] бы не было благодѣтельно для души. А безъ горя не проходитъ ни одна жизнь.
Дай Богъ, чтобы это была только угроза горя, а впрочемъ, Его воля.
Л. Толстой.
На конверте: Козловка-Засѣка, Моск. Курск. ж. д. Льву Львовичу Толстому, Ясная Поляна.
Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Датируется по почтовому штемпелю: «Москва, 21 декабря 1900». Публикуется впервые.
Л. Л. Толстой известил отца телеграммой о смертельной болезни своего сына Льва (р. 8 июня 1898 г.), скончавшегося в Ясной поляне от туберкулезного воспаления мозга 24 декабря 1900 г. Телеграмма в архиве не обнаружена. Письмо Толстого получено родителями в день его смерти.
1 Дора Федоровна Толстая, жена Л. Л. Толстого.
2 С. А. Толстая тяжело переносила болезнь и смерть внука. По приезде из Москвы в Ясную поляну она писала мужу 27 декабря 1900 г.: „Состояние обоих родителей ужасно. Дора выбегает с криком или врывается в комнату, где лежит Левушка; кричит, бросается на него, зовет его, говорит бессмысленные слова, а в комнате не топили три дня, и окно настеж открыто. Дора очень похудела, молока почти нет, кашляет. Лева на нее страдает, усаживает ее возле себя, а сам точно полоумный. Ушел сегодня гулять, яркое солнце, голубое небо, мухи огромные жужжат на окнах, где стоят гиацинты. На солнце пятнадцать градусов тепла и что-то весеннее, пчелы гудят тут под лестницей, где их поставили на зиму. Напомнило ему и весну, когда они вернулись из-за границы, и Левушку, как бы он теперь гулял на солнышке, – прибежал домой, бросился на постель, где сидела и кормила Дора; она мне бросила на руки Павлика и сама кинулась с воплями на Леву, и начали они оба, обнявшись, рыдать – ужас! Потом опять ничего, пьем чай, говорим. И вдруг Лева вспомнит, как играл в прятки или мячик с Левушкой и Акулей, и опять плачет. Всё приговаривает: «обидно, обидно, кончена жизнь, нет опоры, нет цели». Не могу себе представить, какой будет исход их горю. Утешать я совсем не умею, хотя всякий момент моей жизни направлен на эту цель. Дора беспрестанно льнет ко мне, то обнимет меня, то сядет на пол и голову мне положит на колена, то рассказывает мне долго про Левушку и его слова, игры, крики, болезни. К маленькому она довольно равнодушна и говорит, что кормит его и будет его любить только потому, что Левушка ей это велел, и все повторяет его слова: «Мама, возьми братика, корми братика»”, Павлик – Павел Львович Толстой (р. 20 июля 1900 г.), сын Л. Л. Толстого.
3 Фамилия доктора редакцией не установлена.
Л. Л. Толстой ответил 30 декабря 1900 г.: «Пишу тебе разбитый всячески, чтобы сказать тебе, как мне тяжело. Да, конечно, если жить еще, то это будет урок помнить то, о чем я не только забыл, но о чем не хотел думать и чего не хотел признавать. Вестерлунд сейчас уехал, и мы одни с солнцем, светящим в окна, и полной остановкой физической жизни. Поднимется ли она и как и для чего, не знаю. Спасибо за твое доброе участие и выражение любви к нам. Не хочу даже говорить о том, что теперь не осталось ничего, чтò мешало нам быть близкими. Не оно мешало, а моя гордость и недоброта [...] Вознаграждение в виде очищения души, может быть, придет, но зачем нужны жертвы, невинные жертвы для этого, и почему нельзя иначе очищаться? Это просто несчастие, грубое, безобразное, потому что его не должно было быть, и помириться с ним всё-таки невозможно. Л[евушка] умер от того, что мы его простудили, мой разум иначе не представляет себе этого, и потому мне это особенно тяжело. Я не могу думать, что ему надо было умереть, – тогда я бы не горевал. Не было бы горя на свете, т. е. не происходило бы того, чего не должно происходить, если бы правильно жили и поступали. Но вот это-то, видно, невозможно». Вестерлунд – доктор Эрнст Вестерлунд, отец Доры Федоровны Толстой, 27 декабря приехавший в Ясную поляну на похороны внука. Похороны состоялись 28 декабря.
* 437. И. М. Трегубову.1900 г. Декабря 23? Москва.
Получилъ вашу статью и очень одобряю ее и сейчасъ понесу по редакцiямъ съ намѣреніемъ пристроить ее.1 Очень радъ буду не для васъ, а для дѣла, что ее напечатаютъ. Первую же статью вашу2 я не одобряю, п[отому] ч[то] въ ней есть ложка дектя, портящая всю бочку меда: вѣра – и не вѣра, а желаніе вѣрить въ таинственныя, исключительныя проявленія. То, чтò нужно людямъ, какъ воздухъ,3 вода, земля, хлѣбъ и всякiе плоды, разумъ, слово, любовь людей между собой, все это явно всѣмъ доступно, обычно.4 И не могъ иначе сдѣлать это Богъ – Любовь. И всякiя попытки вывѣдать или вообразить, что мы знаемъ и можемъ знать то, чего Онъ хотѣлъ, чтобы мы не знали, есть великiй грѣхъ и, какъ всякiй грѣхъ, какъ пьянство, распутство, самъ въ себѣ несетъ свое наказаніе – ослабленіе жизни и безумiе. То, чтò говорится въ Кармѣ,5 т. е. о томъ, что наша здѣшняя личность складывается изъ прежнихъ жизней, есть только гаданiе, подобіе (говоря о прежней жизни и будущей, мы говоримъ о времени, а для Бога и божеств[енной] части души нѣтъ6 времени). Въ Кармѣ существенно только то, что наша добрая или дурная жизнь не безразлична, а важна,7 важнѣе всего для насъ. И только. Точно также и въ томъ, что наша внутренняя жизнь, не проявляющаяся здѣсь, влiяетъ на мiръ,8 тоже гаданіе и подобіе, и важно въ этомъ только сознанiе того, что, живя только для себя, для Бога, въ одиночномъ заключенiи, въ к[оторомъ] умрешь никому неизвѣстный – что и въ этомъ положенiи твое совершенствованіе (будьте совершенны, какъ Отецъ В[ашъ] Н[ебесный]) важно и нужно и въ нашей жизни важнѣе всего. Какъ Конфуцій говорилъ: то, чѣмъ добродѣтельный человѣкъ превосходитъ всѣхъ, это то, чего никто никогда не узнаетъ. —
О Христѣ же, о его личности, пожалуйста, не думайте и не ищите разрѣшенiя въ европ[ейскихъ] университетахъ.9 Чѣмъ ближе мы будемъ слѣдовать Его ученію любви, тѣмъ яснѣе и несомненнѣе намъ будетъ отвѣтъ на вопросъ: кто Онъ. Онъ то, чѣмъ я хочу и могу быть и буду счастливъ, если буду.
Цѣлую васъ. Л. Толстой.
На конверте: Гробинъ, Курляндск. губ. Ивану Михайловичу Трегубову.
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. На подлиннике адресатом проставлена дата написания: «23 дек. 1900 г.»; на конверте его же пометки: «Письмо от 23 дек. 1900 г. о моей статье: «Мир мой даю...», «пол. 27 дек. 1900». Датируется по почтовому штемпелю: «Москва, 24 декабря 1900». Отрывок без указания даты впервые опубликован в брошюре Трегубова «Мир мой даю вам не так, как мир дает», изд. «Посредник», М. 1917, стр. 2.
1 Статья И. М. Трегубова „«Мир мой даю вам, не так, как мир дает» (Иоан. 14, 27)“. Прислана автором Толстому для опубликования в московских газетах или журналах. Толстой усердно добивался напечатания этой статьи, лично предлагая ее в газеты «Курьер», «Русские ведомости» и друг. В московских газетах статья напечатана не была. См. письмо № 444.
2 Перевод брошюры немецкого теософа Беме «Giebt es ein Weiterleben und Wiedersehen nach dem Tode» [«Есть ли жизнь и свидание после смерти»]. Трегубов прислал Толстому рукопись для ознакомления, с просьбой сообщить мнение и, в случае одобрения, содействовать опубликованию. Идея этой теософической книги, по словам Трегубова, близка тому, о чем пишет и говорит Толстой. «Кое-что в ней может показаться странным, но это такая мелочь, что из-за нее не следовало бы пренебрегать всей книжкой» (письмо к Толстому от 26 ноября 1900 г.).
3Зачеркнуто: хлеб
4 На подлиннике пометка адресата: «А икс лучи? Сенситивы? Мать дает сначала молоко, а потом другую пищу?».
5 Карма – принцип индийской философии, по которому сумма заслуг одного индивида определяет судьбу другого, развиваясь в нем. По поводу книги Беме Трегубов писал Толстому: «Идея о «Карме», которую и вы, кажется, разделяете, составляет корень теософического мировоззрения» (письмо от 18 декабря 1900 г.).
6 Адресатом поставлен у этого слова знак вопроса.
7 Пометка адресата: «Почему?».
8 В том же письме (18 декабря 1900 г.) Трегубов писал в защиту книги Беме: «Идея о том, что не только мои добрые или худые дела, но и мои сокровенные добрые или худые мысли влияют на людей хорошо или, дурно, и что поэтому я должен подавлять в себе недобрые мысли и чувства и давать рост добрым, – эта идея теософии, также, я думаю, близка вам».
9 По поводу волновавшего его вопроса о божественности Христа Трегубов писал Толстому: «Меня опять одолевают сомнения на счет личности Христа, и от этого я очень страдаю и, главное, не могу сосредоточиться на одном деле. Поэтому я решил еще раз отдаться решению вопроса о личности Христа, но не в России, не в наших академиях, а в богословских факультетах за границей, или если не в факультетах, то при помощи западных богословов» (письмо от 28 сентября 1900 г.). – «Мои мысли о Христе все еще колеблются. Как бы мне хотелось установиться на чем-нибудь одном. Непременно, непременно мне надо ехать за границу и узнать там всё, что известно по этому вопросу» (письмо от 18 декабря 1900 г.). Трегубов предполагал слушать лекции берлинского протестантского богослова, главы церковно-исторической науки в Европе, Адольфа Гарнака.
438. Издательству «The Free Age Press».1900 г. Декабря 24. Москва.
Dear Friends,
I have received the first issues of your books, booklets and leaflets containing my writings, as well as the statements concerning the objects and plan of «The Free Age Press».
The publications are extremely neat and attractive, and – what to me appears most important – very cheap, and therefore quite accessible to the great public, consisting of the working classes.
I also warmly sympathise with the announcement on your translations that no rights are reserved. Being well aware of all the extra sacrifices and practical difficulties that this involves for a publishing concern at the present day, I particularly desire to express my heartfelt gratitude to the translators and participators in your work, who in generous compliance with my objection to copyright of any kind, thus help to render your English version of my writings absolutely free to all who may wish to make use of it.
Should I write anything more which I may think worthy of publication, I will with great pleasure forward it to you without delay.
With heartiest wishes for the further success of your efforts,
Leo Tolstoy.
Moscow,
24th December 1900.
Дорогие друзья,
Я получил первые выпуски ваших книг, брошюр и листовок, содержащих мои писания, а также проспекты с изложением цели и плана издательства «The Free Age Press».
Издания чрезвычайно аккуратны и привлекательны и, чтò мне представляется величайшей важностью, весьма дешевы, а потому вполне доступны широкой публике, состоящей из рабочего класса.
Я также горячо сочувствую объявлению на ваших переводах о том, что они не подлежат правам литературной собственности. Будучи хорошо осведомлен о всех жертвах и практических затруднениях, в которые это вовлекает издательское предприятие в наше время, я особенно желаю выразить мою сердечную благодарность переводчикам и участникам вашего дела за их великодушное присоединение к моему отказу от всякой литературной собственности, чтò помогает делать мои писания совершенно свободными для всякого, кто захочет переиздавать их.
Если я напишу еще что-нибудь, чтò сочту заслуживающим напечатания, то с большим удовольствием доставлю это вам немедленно.
С самым сердечным пожеланием дальнейшего успеха вашим усилиям
Лев Толстой.
Москва,
24 Декабря 1900.
Перепечатывается со второй страницы обложки книги Leo Tolstoy. «The Slavery of our Times», изд. «The Free Age Press», Maldon, Essex, 1900. где подпись факсимильно воспроизведена. Местонахождение подлинника неизвестно.
Третья, окончательная редакция обращения Толстого к английскому издательству «The Free Age Press» (см. письма №№ 389 и 412). Письмо было составлено В. Г. Чертковым и прислано Толстому для подписи при письме от 29 декабря н. ст. 1900 года. Чертков писал: «Спасибо вам большое за разрешение воспользоваться вашим письмом для «Free Age Press». Согласившись на это, вы сняли большое усложнение с моих плеч. А ваше замечание о том, что ваше прежнее нежелание уничтожается отсутствием «copyright», очищает дорогу для полного соглашения моего с теми сотрудниками, которые вдруг соблазнились было поползновением внести «copyright» в наше дело, начатое на началах «не-copyright». Только для того, чтобы воспользоваться как следует этим вашим отношением к вопросу и не предъявлять этого нашего с вами отрицания «copyright» в виде спора, обличения или насилия над теми, кто по временам подпадает соблазну утверждения «copyright», очень важно в вашем письме к «F. А. Р.» сделать ту вставку, которую вы найдете в прилагаемой черновой новой его версии. Это раз навсегда разрешило бы и установило этот опасный по своему соблазну вопрос и притом сделало бы это не в форме противоречия Мооду, Fifield’y и им подобным, а в форме благодарности тем и другим лицам, уже работавшим для нас без «copyright». Я взвесил каждое слово, и хорошо, если бы [вы] нашли возможным оставить редакцию этого места точь в точь, как в моем черновом. Остальное есть, как вы просили, повторение в несколько исправленном виде вашей первой версии [...] «Yours truly» лучше избежать: оно холодит и пишется только при очень далеких официальных отношениях». «Copyright» – право литературной собственности.
Отправляя Черткову подписанный текст, Толстой писал ему 24 декабря: «Посылаю письмо F. А. Р. Боюсь, как бы кто-нибудь (Моод) не огорчился. Тогда вы будете виноваты». Моод решительно был против уничтожения «copyright». Этого вопроса он касается в составленной им биографии Толстого «The Life of Tolstoy. Later years», London. 1911, гл. XV.
Письмо Толстого на имя «The Free Age Press» перепечатывалось на книгах этого издательства.
439. В. Г. Черткову от 24 декабря. * 439а. Т. Л. Сухотиной (Толстой).1900 г. Декабря 27. Москва.
Вчера получили отъ Сережи телеграмму о твоемъ событiи, милая, голубушка Таня.1 Страшно писать тебѣ, не зная, какъ твое здоровье. Все ли кончилось и кончается благополучно? Буду надѣяться, что такъ и въ такомъ духѣ буду писать. Хотѣлъ послать телеграмму съ вопросомъ, да къ вамъ трудно ходятъ. Но ты, пожалуйста, извѣсти, если что нехорошо. Такъ что, если не будетъ извѣстiй, я буду считать, что хорошо. Ты, вероятно, знаешь, что маленькій Левушка скончался.2 Мамà уѣхала туда, а я сейчасъ встрѣчаю Вестерлунда,3 который ѣдетъ къ нимъ. Я одинъ съ Сашей4 и Ильей5 и его маленькимъ Мишей.6 Вчера вечеромъ заѣхалъ Усовъ7 и, узнавъ про то, чтò съ тобой случилось, сказалъ, что это къ лучшему, п[отому] ч[то], по его мнѣнію, была опасность судорогъ при родахъ. Я не дѣлаю такихъ соображеній, но говорю, что б[ыло] то, чтò должно быть, и потому нельзя говорить о томъ, чтò лучше.
Какъ это случилось? Были ли причины, вызвавшія преждевр[еменныя] роды? Я ужъ подумалъ, не мое ли письмо съ письмомъ М[аши] и Д[яди] С[ережи]?8
Я получилъ только что твое письмо9 и такъ порадовался тому состоянiю, въ к[оторомъ] ты была писавши.
Прощай, милая, цѣлую тебя нѣжно. Я здоровъ, и мнѣ хорошо.
Л. Т.
27 дек[абря] 1900.
Печатается по автографу, находящемуся в архиве адресата. Публикуется впервые.
1 У Т. Л. Сухотиной родилась мертвая девочка.
2 Сын Льва Львовича Толстого.
3 Эрнст Вестерлунд, отец Доры Федоровны Толстой.
4 Александра Львовна Толстая.
5 Илья Львович Толстой.
6 Михаил Ильич Толстой (1893—1919).
7 Павел Сергеевич Усов – московский врач, знакомый Толстых. Был в Астапове во время последней болезни Толстого.
8 См. письмо № 435а.
9 Письмо от 21 декабря, ответ на письмо Толстого от 20 декабря.
В ответном письме от 6 января 1901 г. Т. Л. Сухотина писала: «У меня теперь совсем иной взгляд на отношения матери к детям, чем был прежде. Раз только взглянувши на свою мертвую девочку, я почувствовала это жестокое безумное материнское чувство, от которого я не скоро опомнюсь».
