Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 72. Письма 1899-1900 гг."
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 49 (всего у книги 67 страниц)
1900 г. Сентября 6. Я. П.
Иванъ Филипповичъ,
Если ошибся, простите. Вы кругомъ виноваты передъ Чертковыми.1 Самый добрый и любящій человѣкъ (каковы оба Чертковы) поступилъ бы также, какъ они, и, прежде чѣмъ дать книги неизвѣстному человѣку, постарался бы узнать, кто онъ. А вы за это огорчили ихъ, написавъ имъ очень непріятное письмо. Вы бы хорошо сдѣлали, написавъ имъ письмо съ извиненіемъ. Не разсердитесь на меня, что совѣтую вамъ. Руко водитъ мной расположеніе къ вамъ и желаніе того, чтобы хорошіе люди не питали бы недобрыхъ чувствъ другъ къ другу.
Любящій васъ
Л. Толстой.
6 Сент.
Печатается по копировальной книге № 3, л.79, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Публикуется впервые.
Об И. Ф. Лебединском см. письма №№ 347 и 353.
Лебединский обратился из Парижа к В. Г. Черткову в Англию с просьбой предоставить ему для распространения книги издательства «Свободное слово». Учтивый отказ Черткова вызвал резкий протест со стороны Лебединского; об этом он писал Толстому (письмо не обнаружено). С своей стороны, Чертков известил Толстого об инциденте. Отвечая Черткову, Толстой писал: «Лебединский – честный и хороший малый. Если он написал грубо, то это, главное, от невоспитанности» (письмо от 1 сентября 1900 г.). «Он один из тех, которые ужасно страшны в письмах и очень скромны и кротки в личных сношениях» (письмо от 6 ноября 1900 г.).
1 В. Г. Чертков и его жена, А. К. Черткова.
363—364. В. Г. Черткову от 6 и 10? сентября. * 365. А. Н. Дунаеву.1900 г. Сентября 9—11? Я. П.
Дорогой другъ Александръ Никифоровичъ,
Передастъ вамъ это письмо нашъ давнишній пріятель и милѣйшій французъ Salomon.1
Просьбы мои къ вамъ слѣдующія: 1) Прошеніе Молоканъ надписать какъ слѣдуетъ и отправить на почту.2 2) Два письма Духоборамъ въ Якутскъ, вложивъ въ нихъ – Маркину 11 дол[ларовъ] и Струкову 10 – отправить по адресу, также отправить письмо Фофанову съ 5-ю доллар[ами], переведя доллары на русскія деньги.3
Вы, вѣрно, не посѣтуете на меня, что утруждаю васъ отправкой прошенія. Это посылаютъ ходоки изъ Канады. Я исполн[илъ] ихъ желаніе, но надеждъ на успѣхъ не имѣю никакихъ.
Озеро4 отняло васъ у нас. Спасибо ему, что оно даетъ вамъ здоровье. Крѣпко люблю васъ. Привѣтъ вашей женѣ5 и всѣмъ вашимъ.
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ (архив А. Н. Дунаева). Датируется по письму Дунаева от 12 сентября 1900 г. Публикуется впервые.
Александр Никифорович Дунаев (1850—1920) – директор Торгового банка, председатель Коммерческого суда в Москве. Знаком с Толстым с 1886 г. См. письма 1889 г., т. 64.
1 Шарль Саломон. См. письмо № 333.
2 Молокане хлопотали о выезде из России. См. письмо № 382.
3 Деньги направлялись духоборам в Якутскую область. О Тимофее Федоровиче Маркине и Федоре Николаевиче Струкове см. письма №№ 251 и 261.
4 Синежское озеро, близ ст. Подсолнечная Николаевской жел. дороги, под Москвой, где Дунаев проводил лето.
5 Екатерина Адольфовна Дунаева (1851—1923).
В ответном письме от 12 сентября 1900 г. Дунаев писал: «Дорогой Лев Николаевич, присланный перевод на двадцать один доллар посылаю вам обратно для того, чтобы на обороте вы поставили ваш бланк. Он выписан на ваше имя, и без вашего бланка Crédit Lyon его не оплатит. В Москву его пошлите при случае, так как я послал тем, кому он назначен, свои деньги, чтобы не задержать, может быть, очень нужную им помощь, считая по два рубля за доллар. Прошение тоже послал по совету Руновского и Маклакова, адресуя его в Комиссию прошений. По их словам, лично адресованное, оно нераспечатанным попадет туда же, но только позднее. А за озеро мне стыдно: под старость влюбился в него, как юноша в женщину. Говорю «влюбился» потому, что не в состоянии передать словами то чувство, которое испытываю к нему [...] А от вашего доброго и согревающего меня слова, что вы меня крепко любите еще, и сладко и радостно, что не могу не чувствовать, что такого, как я теперь, с макушкою погрузившегося в приятность личных ощущений, не стоит никому любить. Впрочем, есть и частица хорошего в моем состоянии: ни на кого не сердит, и все мне приятны».
* 366. Эйльмеру Мооду (Aylmer Mande).1900 г. Сентября 11? Я. П.
I just received your card and letter. 1) Chap. IX. Could not you say: «we can also imagine the direct abolition of taxes or their transf[erence] from the poor to the rich, besides the single Tax plan»?1 If not, let it be as you propose. The not clear meaning of это I can not correct.2 I have not the manuscript. Tchertkoff can do it. In Ch. X I mean the income of the whole people.3 All the rest as you propose.4
Yours L. T.
На обороте: Англия. England. Gr. Baddow, Chelmsford, Essex. Aylmer Maude.
Я только что получил вашу открытку и письмо. 1) Глава IX: Не могли бы вы сказать: «мы также можем себе представить прямое уничтожение налогов или перенесение их с бедных на богатых, помимо проекта единого налога»?1 Если нет, то пусть будет согласно вашему предложению. Неясный смысл слова это я не могу исправить.2 У меня нет рукописи. Чертков же сможет это сделать. В главе X я подразумеваю доход всего народа.3 Всё остальное так, как вы предлагаете.4
Ваш Л. Т.
Печатается по фотокопии с автографа, находящегося у адресата. Открытка. Датируется по почтовому штемпелю: «Почтовый вагон, 11 сентября 1900». Публикуется впервые.
Ответ на запросы Эйльмера Моода о переводах статьи «Рабство нашего времени». 16 сентября н. ст. 1900 г. в открытом письме Моод писал (перевод с английского): «В главе IX вы говорите: «Можно себе представить освобождение земли по проекту Генри Джорджа. Мы также можем представить себе уничтожение налогов и перенесение их на богатых» и т. д. Но ведь проект единого налога включает уничтожение всех других налогов. Позволите ли вы перевести последнюю часть этого места так: «With reference to taxes besides the single tax plan, we may imagine the abolition of taxes or their transference from the poor to the rich» etc. [«Относительно же налогов, помимо проекта единого налога, мы можем представить себе уничтожение налогов или перенесение их с бедных на богатых» и т. д.]. Обращаю ваше внимание на предпоследнюю фразу, гл. X: не совсем ясно, чтò значит «это». Смысл ясен, но грамматическое построение не точно». На другой день: «Пожалуйста, простите меня, что так часто беспокою вас относительно перевода. Я уже дважды писал о нем и надеюсь, что вы получили и оба письма и открытку. В гл. X: «Так например, в России отбирается от народа ⅓ всего дохода». Означают ли эти слова, что ⅓ всего государственного дохода собирается с крестьян? Судя по идущим вслед за этим 1/5 или 49/50, несомненно означающим доход государства, я заключаю, что то же самое подразумевается и в первом случае, но можно понять и так, что ⅓ всего народного дохода отбирается налогами. Пожалуйста, известите меня, чтò правильнее. В полученной мною копии, в гл. X, подчеркнуто два места: 1) о налогах и 2) о собственности. По аналогии, думаю, что следует подчеркнуть и стоящее раньше выражение о земле».
1 Речь идет о третьем абзаце девятой главы «Рабства нашего времени»: «...также можно себе представить и уничтожение податей, перенесение их на богатых, как это и совершается теперь в некоторых странах...». В переводе Моода, в книге «The Slavery of our Times», by Leo Tolstoy. Translated from the Russian MS, by Aylmer Maude. With Introduction by Translator. «The Free Age Press», Maldon, 1900, стр. 72, это место переведено так: «We can also besides the Single-Tax plan, imagine the direct abolition of taxes, or that they should be transferred from the poor to the rich, as is being done now in some countries».
2 Последняя фраза предпоследнего абзаца девятой главы: «Если же, работая у капиталиста, он мог бы установить с ним свободные отношения, такие, при которых ему не нужно было бы отдавать свою свободу, то неизбежно усвоенные им привычки новых потребностей заставят его сделать это». Переведено: «If working for a capitalist, he might set up free relations with him, and not be obliged to sell his liberty, yet the new requirements wich he assimilates deprive him of any such possibility» (там же, стр. 74).
3 Девятый абзац десятой главы: «Так например, в России отбирается от народа треть всего дохода, а на самую главную нужду, на народное образование, употребляется 1/50 часть всего дохода, и то на такое образование, которое больше вредит народу, одуряя его, чем приносит ему пользу. Остальные же 49/50 употребляются на ненужные и вредные для народа дела, как вооружение войска, стратегические дороги, крепости, тюрьмы, содержание духовенства, на жалованье военным и статским чиновникам, т. е. на содержание тех людей, которые поддерживают возможность отбирать эти деньги у народа». Переведено: «For instance, in Russia one third of the peasants’ whole income is taken in taxes, but only one fiftieth of the State revenue is spent on their greatest need, the education of the people; and even that amount is spent on a kind of education wich, by stupefying the people, harms them more than it benefits them. The other forty-nine-fiftieth are spent on unnecessary things, harmful for the people, such as equipping the army, building strategical railways, forts and prisons, or supporting the priesthood and the court, and on salaries for those people who make it possible to take the money from the people» (там же, стр. 79).
4 Указанные Моодом фразы напечатаны курсивом и в русском и в английском изданиях.
* 367. Неизвестному.1900 г. Сентября 14? Я. П.
Все, чтò я знаю, я высказалъ въ моихъ сочиненіяхъ. Если же вопросы ваши не находятъ въ нихъ отвѣтовъ, то боюсь, что не въ состояніи буду отвѣтить на нихъ.
Л. Т.
Печатается по копировальной книге № 3, л. 86, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Основание датировки: в копировальной книге сделана у письма пометка рукой О. К. Толстой: «14 сент. 1900». Публикуется впервые.
Кому адресовано письмо, редакцией не установлено.
* 368. Б. С. Миронову.1900 г. Сентября 17. Я. П.
17 Сент. 1900.
Я получилъ ваше письмо и не могу жалѣть о васъ, какъ вы пишете, хотя и понимаю, что вамъ трудно. Не могу жалѣть п[отому], ч[то] та внутренняя борьба, к[оторую] вы испытываете, есть признакъ истинной жизни. Я скорѣе жалѣю тѣхъ, к[оторые] не испытываютъ этой борьбы – не начали жить истинной жизнью, хотя и кажутся довольными и спокойными.
Помочь я вамъ тоже не могу въ самой борьбѣ, также какъ не могу помочь приложеніемъ силы къ одной сторонѣ коромысла вѣсовъ тому, чтобы поскорѣе окончить взвѣшиваніе. Все, чтò я могу сдѣлать, это то, чтобы постараться устранить всѣ тѣ условія, кот[орыя] мѣшаютъ правильному взвѣшиванію, и это самое я спѣшу и особенно желалъ бы сдѣлать въ вашемъ случаѣ. Есть условія, нарушающія правильность взвѣшиванія (внутренней борьбы въ васъ) въ пользу тѣлесной ложной жизни: это одурманеніе себя табакомъ, виномъ, кутежами (довольно, казалось бы, и тѣхъ условій гипнотизаціи, среди к[оторыхъ] вы живете, чтобы не прибавлять къ нимъ еще новыхъ), и есть условія, нарушающiя правильность въ пользу духовнаго существа: это то, чтобы увѣрять себя въ томъ, что ты хочешь всѣмъ пожертвовать для духовной жизни, когда ты въ дѣйствительности еще не хочешь этого. Очень совѣтую вамъ избѣгать обѣихъ ошибокъ. Въ періодъ борьбы нужно соблюдать насколько возможно въ ясности свои умственныя силы, а не одурманивать ихъ табакомъ, виномъ, въ особенности, табакомъ. Избѣгайте и другой ошибки воображать себя духовно сильнѣе, чѣмъ ты еси. Это все равно, что рукой качнуть коромысло вѣсовъ въ ту сторону, к[оторая] желательна. Коромысло вернется еще больше назадъ и достигнетъ обратное цѣли.
Главное, надо помнить, что дѣло совсѣмъ не въ томъ, чтобы отказаться отъ военной службы или служить въ ней, а въ томъ, чтобы прожить жизнь по волѣ Того, Кто послалъ насъ въ нее. Воля же Его въ томъ, чтобы мы жили истинной жизнью, т. е. въ душѣ нашей шла борьба между тѣлеснымъ и духовнымъ человѣкомъ. И потому намъ нужно только не нарушать эту борьбу, стараться, чтобы она была честная. Какой бы въ данномъ, вашемъ случаѣ ни былъ исходъ борьбы, ничего не можетъ быть для васъ дурнаго. Если тѣлесная жизнь ваша такъ сильна, что вы не можете перенести весь смыслъ и интересъ жизни въ духовное дѣло служенія Богу, то вы не виноваты въ этомъ, т[акъ] к[акъ] тѣлесная жизнь ваша исходитъ изъ того же источника, изъ к[отораго] и духовная, и тогда служите въ военной службѣ до тѣхъ поръ, пока можете, и ничего отъ этого для васъ не будетъ дурнаго. Если же ваше духовное состояніе таково, что военная служба невозможна для васъ, п[отому] ч[то] весь интересъ и смыслъ и радость жизни перенесенъ на служеніе Бога, то вы безъ усилія поступите такъ, какъ вамъ укажетъ ваше сознаніе, и тоже все будетъ хорошо для васъ.
Главное, будьте правдивы сами съ собой; это важнѣе всего. Только тогда вы услышите голосъ Бога, к[оторый] живетъ въ васъ, и Онъ укажетъ вамъ все, чтò вы должны дѣлать. Пишите мнѣ. Очень радъ буду, если могу быть вамъ нуженъ.
Левъ Толстой.
На конверте: Петербургъ. Николаевское кавалер[ійское] училище, кв. № 8. Виктору Федоровичу Лобачеву, для передачи Б. С. Миронову.
Печатается по автографу, хранящемуся в ГTM. Публикуется впервые.
Борис Семенович Миронов (1882—1922) – сын Семена Васильевича Миронова (1844—1917), отставного офицера, проживавшего в станице Урюпинской, Донской области, юнкер Николаевского кавалерийского училища. В 1902 г. произведен в офицеры одного из лейб-казачьих полков. В 1905 г. за пропаганду среди нижних чинов идей Толстого отбывал месяц наказания на гауптвахте; был освобожден после медицинской экспертизы, признавшей его душевно больным на почве развивавшегося прогрессивного паралича. Болезнь лишала Миронова возможности работать и привела к смерти.
Ближайшим поводом переписки Миронова с Толстым послужило его душевное состояние, вызванное необходимостью принять присягу, чтò шло в разрез с его убеждениями. Обращение Миронова к Толстому произвело большое впечатление на военное начальство, и Миронов был приглашен к начальнику военно-учебных заведений вел. кн. Константину Константиновичу Романову (выпускавшему стихи под псевдонимом К. Р.) для объяснений. Вел. князь любезно принял Миронова, попросил разрешения прочитать письмо Толстого, и конфликт был ликвидирован. В Урюпинской Миронов познакомился с Ф. А. Страховым, находился под его влиянием и поддерживал дружеские отношения с семьей Страхова многие годы.
Ответ на письмо Миронова от 9 сентября 1900 г.: «Федор Алексеевич Страхов открыл мне новый, чудный мир, в котором я всегда чувствовал живейшую необходимость, но со своим слабым умом я не в силах был разобраться в той ужасной лжи и путанице, в которой вырос сам и видел окружавших меня людей. Своими простыми, но ясными истинами Вы ответили мне, Лев Николаевич, на существеннейшие запросы моего духовного «я», смысл жизни стал мне ясен, но я всё не могу еще решиться распахнуть двери и вырваться на свежий воздух. А между тем, общее течение перенесло меня из кадетского корпуса в военное училище, и вот теперь я очутился в самом рассаднике всякого насилия и лжи, задыхаюсь, хочу вырваться отсюда и боюсь... боюсь, погнавшись за журавлем, потерять синицу, даром, что питаю к ней отвращение. И, находясь в состоянии такого ужасного разлада, я стараюсь забыться за папиросой и курю, курю до одурения. Посмотришь кругом себя: всё обставлено так законно, нормально, даже вполне здраво, повидимому, что не хватает духу сказать моим мучителям, среди которых много милых и добрых людей: «оставьте меня, не ломайте, пустите!». Кто же заставлял меня итти сюда? Ведь знал же я на что иду? Неужели я человек без разума и воли? Пожалейте меня, дорогой Лев Николаевич, если только я заслуживаю сожаленье, скажите мне свое доброе слово, поддержите меня и научите».
В ответном письме от 23 сентября Миронов писал: «Сердечно благодарю Вас за то, что Вы не отказались поддержать меня в трудные минуты жизни; ответ Ваш объяснил мне многое. Я безусловно не нахожусь на такой нравственной высоте, чтобы отдать и жизнь свою и силы для служения богу. Я могу пожертвовать для этого какими угодно материальными благами, но мне кажется, что достаточно будет тогда одного только взгляда, брошенного на меня любым из моих бывших товарищей, чтоб привести меня в смущенье [...] Вы обращаете внимание всего света на ненормальные условия современной жизни вообще и в частности на суд, с сопровождающим его физическим насилием над людьми, называемыми преступными. Но взгляните теперь на вопиющее зло, совершаемое на моих глазах, на нравственное и физическое порабощение военно-учащейся молодежи, которую родители за недостатком материальных средств отдают на казенный счет в кадетские корпуса. Теперь я среди юнкеров, и в чем же заключаются их интересы: в службе, в женщинах и водке. Они даже не могут допустить возможности какой-либо иной жизни, вызванной нравственными побуждениями. И ведь в таком положении целые десятки тысяч «образованных» молодых людей! Вот на что обратили бы Вы еще свое внимание и перо, дорогой Лев Николаевич!».
Вскоре Миронов приехал из Петербурга в Москву и лично познакомился с Толстым. См. его воспоминания «Свидание с Толстым» – «Международный толстовский альманах», изд. «Книга», М. 1909, стр. 114—123.
* 369. И. М. Трегубову.1900 г. Сентября 18? Я. П.
Дорогой Иванъ Михайловичъ. Вы меня благодарите, а я васъ очень, очень благодарю за ваше доброе письмо. Слова могутъ раздѣлять насъ, но не чувство религіозное, не стремленіе. Въ этомъ я увѣренъ, что мы вмѣстѣ. Слова важны, но въ сравненіи съ чувствомъ религ[іознымъ], съ стремленіемъ къ Богу – ничтожны.
Чтобы не расходиться, будемъ1 имѣть въ виду стремиться къ Богу, будемъ сознавать, что истинная, спокойная, твердая жизнь только въ Богѣ, и мы всѣ будемъ вмѣстѣ. Въ послѣднее время мнѣ особенно стало ясно ужасающее различіе тѣхъ двухъ жизней, кот[орыми] мы всѣ живемъ. Сначала онѣ сливались, а теперь такъ опредѣленно раздвоились, что я всякую минуту, особенно когда самъ себѣ гадокъ своими тѣлесными слабостями: похотью, гнѣвомъ, гордостью, могу уйти отъ своего тѣла въ ту божескую духовную жизнь, кот[орая] доступна всѣмъ намъ. Стоитъ только вспомнить, кто я: сынъ Божій, слуга Его. Пишу то, что нынче особенно живо чувствовалъ; пожалуйста, не осуждайте меня. У меня есть Арх[имандрита] Михаила Евангеліе.2
Любящій васъ Л. Толстой.
Я радъ, что И[лья] П[етровичъ]3 б[ылъ] у васъ и сообщилъ вамъ все о вашемъ другѣ.4
На обороте: г. Гробинъ, Курляндской губерніи. Ивану Михайловичу Трегубову.
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Секретка. На подлиннике пометка адресата: «18 сент. 1900» (дата написания) и «пол. 22 сент. 1900». Датируется по почтовому штемпелю: «Ясенки Тульской губ., 19 сентября 1900». Отрывок впервые опубликован в журнале «Единение», 1916, I, стлб. 6.
Письмо Трегубова, на которое ссылается Толстой, в архиве не обнаружено. Вероятно, оно было написано в ответ на письмо Толстого от 3 августа 1900 г. по поводу волновавшего в то время Трегубова вопроса о божественности Христа и о происхождении евангелий. См. письмо № 350.
1В подлиннике: будетъ
2 Архимандрит Михаил, «О евангелиях и евангельской истории», изд. второе, М. 1870.
3 Илья Петрович Накашидзе. См. письмо № 386.
4 Елена Петровна Накашидзе (р. 1868 г.) – сестра И. П. Накашидзе, в то время единомышленница Толстого, проживавшая в Англии.
370. В. Г. Черткову от 18? сентября. 371. С. А. Толстой от 20 сентября. 372. T. Л. Сухотиной (Толстой).1900 г. Сентября 23. Я. П.
Спасибо, милая голубушка Таня, что написала мнѣ и написала, что здорова и хорошо доѣхала.1 Я безпокоился и жалѣлъ, что не просилъ тебя извѣстить. Я нарочно ѣздилъ въ Таптыково,2 чтобы отъ Андр[юши], вернувшагося изъ Москвы, узнать. Таптыково очень хорошо. Андрюша продолжаетъ быть необыкновенно счастливъ, боюсь, что какъ Поликратъ.3 Отъ Сережи печальное извѣстіе: Алекс[андръ] Аф[анасьевичъ]4 заболѣлъ рожистымъ воспаленіемъ руки, гангрена, и умеръ. Нынче письмо отъ Сони:5 Соф[ья] Ал[ексѣевна] 6 очень плоха. Везутъ ее въ Крымъ, Анночка 7 съ ней. Соня была у нее и, кажется, опять ѣдетъ. У насъ хорошо. Мнѣ иногда безъ васъ, двухъ дочерей,8 грустно. Хоть и не говоришь, а знаешь, что тебя понимаютъ и любятъ то, чтò ты не то что любишь, a чѣмъ живешь. Цѣлую тебя. Привѣтъ всѣмъ. Жули 9 копируетъ рядомъ со мной письма. Саша 10 съ О. Н.11 уѣхала въ Овсянниково.12 Былъ И. И. Бочкаревъ.13 Онъ тебѣ пишетъ.
На обороте: Орловско-Грязск. ж. д. станція Архангельское. Татьянѣ Львовнѣ Сухотиной.
Печатается по автографу, находящемуся в архиве адресата. Секретка. Датируется по почтовому штемпелю: «Ясенки Тульской губ., 23 сентября 1900». Впервые опубликовано в «Современных записках» 1928, XXXVI, стр. 210.
1 Татьяна Львовна Сухотина 18 сентября уехала из Ясной поляны в Кочеты.
2 Имение Андрея Львовича Толстого в Тульском уезде.
3 Поликрат (VI в. до н. э.), тиран о. Самоса, достигший высот могущества и славы, был распят персидским сатрапом на кресте.
4 Александр Афанасьевич Афанасьев – управляющий имением Сергея Львовича Толстого в Никольском-Вяземском.
5 Софья Николаевна Толстая, жена Ильи Львовича Толстого.
6 Софья Алексеевна Философова, рожд. Писарева (1847—1901) – жена Николая Алексеевича Философова (ум. 1895 г.), мать Софьи Николаевны Толстой. Была больна сердечной астмой. Умерла в Крыму 31 марта 1901 г.
7 АннаИльинишна Толстая (р. 1888 г.) – дочь Софьи Николаевны и Ильи Львовича Толстых, первым браком за Хольмбергом, вторым за П.С. Поповым.
8 Татьяна Львовна Сухотина и Марья Львовна Оболенская.
9 Юлия Ивановна Игумнова. См. письмо № 209.
10 Александра Львовна Толстая.
11 О ком идет речь, редакцией не установлено.
12 Имение Т. Л. Сухотиной, близ Ясной поляны, где жила М. А. Шмидт.
13 Иван Иванович Бочкарев (ум. 1915 г.), бывший революционер-славянофил, на почве вегетарианства сблизившийся с кружком единомышленников Толстого. См. заметку Ф. И. Родичева в газете «Речь» 1915, № 116 от 29 апреля.
