Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 72. Письма 1899-1900 гг."
Автор книги: Лев Толстой
Жанр:
Классическая проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 67 страниц)
1899 г. Января 12. Москва.
Марья Захаровна,
Деньги 50 р. отъ васъ для нуждающихся получилъ и направлю ихъ въ Самарскую губернію Бузулукскій уѣздъ, куда собирается ѣхать мой сынъ.1 Если же онъ не поѣдетъ, то пошлю ихъ Алексѣю Алексѣевичу Бибикову2 въ Самару, моему хорошему знакомому, занятому устройствомъ столовыхъ для дѣтей въ пострадавшихъ отъ неурожая мѣстностяхъ. По этому адресу можно и еще посылать пожертвованія.
Съ совершеннымъ уваженіемъ остаюсь готовый къ услугамъ
Левъ Толстой.
12 Янв. 99.
Печатается по копировальной книге № 2, лл. 46—47, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Публикуется впервые,
Письмо Марии Захаровны Гулевой в архиве не обнаружено. Это одно из первых пожертвований, направленных Толстым в Самарскую губернию в пользу пострадавших от неурожая. Опубликованное в «Русских ведомостях» обращение Толстого от 28 февраля 1899 г. вызвало значительный приток пожертвований (в этом обращении есть упоминание о М. З. Гулевой). По делу помощи голодающим Толстой вел переписку с А. С. Пругавиным. См. письмо № 49.
1 В 1899 г. на голоде в Самарской губернии работал Лев Львович Толстой. Приехал он туда в начале марта. См. его книгу «В голодные годы», М. 1901.
2 Алексей Алексеевич Бибиков (1838-40?—1914) – помещик Тульской и Самарской губ., каракозовец, самарский земский деятель. Знаком с Толстым с конца 1870-х гг., несколько лет был управляющим Самарским имением Толстых. С Львом Николаевичем поддерживал дружеские отношения. См. письма 1881 г., т. 63.
5. К. П. Злинченко.1899 г. Января 12. Москва.
Добрый Кириллъ Павловичъ,
Я очень помню васъ и люблю и былъ радъ получить отъ васъ письмо. Письмо ваше тотчасъ же отложилъ въ разрядъ тѣхъ писемъ, на кот[орыя] намѣреваюсь отвѣтить, но то нездоровье, то другія дѣла (чѣмъ старше дѣлаешься, тѣмъ ихъ становится больше), то просто забвеніе сдѣлали то, что до сихъ поръ не отвѣчалъ вамъ. Радъ былъ узнать, что вы все въ томъ же хорошемъ, настоящемъ, по моему, единственно возможномъ душевномъ состоянiи, въ к[оторомъ] я васъ зналъ, но желанія вашего исполнить не могу, п[отому] ч[то] у меня нѣтъ этихъ книгъ, да и не хочу, боясь ухудшить ваше положеніе.
Вы можете идти дальше въ своемъ развитіи и безъ книгъ, а заботиться о распространенiи всегда считалъ и теперь считаю не нужнымъ.
Пишите мнѣ.
Любящій васъ Л. Толстой.
Передайте привѣтъ мой вашему пріятелю А. К.1
Печатается по копировальной книге № 2, лл. 56—57, хранящейся в ГТМ. Автограф уничтожен семьей адресата перед обыском, до революции. Основание датировки: в копировальной книге письмо находится среди писем от 12 января 1899 г. Впервые опубликовано под датой «август 1899» в газете «Елисаветградские новости» 1903, № 35 от 21 декабря.
Кирилл Павлович Злинченко (р. 1870 г.) был знаком с Толстым с 1895 г.; с 1903 г. член РСДРП (большевиков); с 1906 г. до 1917 г. жил за границей, в настоящее время советский служащий, писатель. Автор ряда статей и воспоминаний о Толстом в русских, французских, немецких, итальянских периодических изданиях. См. письма 1896 г., т. 69.
Ответ на письмо Злинченко от 10 ноября 1898 г.: «Я думаю, что вы совсем еще не забыли меня, никогда не забывавшего вас, любящего вас, и, может быть, захотите обрадовать меня ответом и сделаете то, о чем я прошу в конце этого письма. Пишу из Астрахани – места своей ссылки, куда я сослан «по высочайшему повелению» на два года, как будто нет еще более высочайшего повеления никого не ссылать, не запирать в тюрьмы, не казнить не только за попытку исповедания религии Христа, но и за действительные «государственные преступления» – совершения насилия и убийства. Сослан я за сношения с гр. Толстым, за отречение от православной лжи и «за распространение изготовленных механическим путем сочинений Толстого и [Е. И.] Попова, имеющих целью разрушение существующего порядка в России», как сказано в статье 252 человеческих законов, под которую подогнали мою виновность и на основании которой подвергли моих друзей и меня тюремному заключению и ссылке. Руководствуясь им понятными мотивами, они вывели то очевидно нелепое заключение, что цель этих сочинений есть «разрушение существующего порядка в России», т. е. преступление государственное, а не истинная цель их – уяснение истин христианства, «разрушающего» не какие бы то ни было порядки, русские или французские или немецкие, для замены их другими порядками – английскими, американскими, турецкими, такими же насильническими, как и русские, или еще какими-нибудь иными, а разрушающего старое, отжившее языческое понимание жизни, оправдывавшее насилие, на котором основаны не христианские государственные формы жизни всех людей [...] Они же так боятся разрушения этих «порядков», обеспечивающих посредством насилия их материальное благополучие, что кроткий свет солнца истины принимают за зарево революции, или же сознательно, совершенно сознательно восстают против воли того, во власти которого и их глупое материальное благополучие, и их жизнь, и смерть [...] Старый и добрый человек, астраханский губернатор, не выслал меня в уездный город Царев, куда я был назначен, узнав, за чтò я сослан, и хотел даже справляться у Вас, вместо жандармского управления, о том, правду ли я сказал, за что сослан. Но я ему сказал, что вы относительно моей ссылки ничего не знаете. Месяца три я не имел никаких занятий (мои знания массажа оказались совершенно непригодными), но в конце этого времени один из чиновников губернатора предложил мне занять место писца при губернской больнице. Я поступил, но служить не мог, потому что обязанности писца при этой больнице оказались самыми не христианскими: отправлять выздоровевших больных, душевно-больных в полицию для взыскания с них «недоимок» за лечение, вызывать конвой для отправления больных арестантов в тюрьму, соглашаться писанием бумаги на заключение в сумасшедший дом «для испытания» совершенно душевно-здоровых сектантов и т. п., – я не мог [...] Лев Николаевич, не оставьте меня своим ответом [...] Спросите меня обо всем, о чем только Вам может быть нужно спросить меня [...] И еще, Лев Николаевич, не откажите прислать мне всё, что только можете, из своих писаний [...] Очень бы я был рад, если бы Вы прислали мне маленький кусочек Вашей рукописи. Если бы Вы знали, какая для меня была бы радость всё это получить от Вас. Всё это нужно хорошо зашить в ящик и обшить холстом и прислать по почте ценной посылкой на имя моего доброго друга по следующему адресу: Астрахань, контора Клюшкина, Али Касимову. Не на мое имя потому, что посылка может пропасть, а это было бы большим горем. Не то горе, что меня «по высочайшему повелению» могли бы запереть в тюрьму, а то горе, что я лишился бы совершенной радости всё это прочесть и хранить. Это было бы моим единственным дорогим сокровищем. Если бы Вы знали, как я был рад достать Ваш последний портрет. Я всегда его ставлю перед собой, и сейчас, и он мешает мне делаться хуже. Когда я делаюсь хуже, Вы всегда на меня из портрета, как мне кажется, грозно-укоряюще смотрите [...] Может быть, Вы меня совсем забыли: я два раза приезжал к Вам из Киева, один – в Москву, другой – в Поляну. Мы с Вами сделали извлечение несомненных мест из евангелия, и Вы написали предисловие «Как читать евангелие, и в чем его сущность». Я Вам массировал руку. Вспомнили?». – Упоминаемый в письме чиновник – чиновник особых поручений при губернаторе, бывший ссыльный Стрижев. Эпизод со службой К. П. Злинченко в больнице описан им в статье «Сумасшедший» – «Отклики Кавказа» 1912, № 94.
1 Али Касимов – перс, знакомый Злинченко, разделявший его взгляды. В письме Злинченко приписка Касимова: «Лев Николаевич, я очень рад, что познакомился с Кириллом Павловичем Злинченко, который дал мне возможность ближе знать христианское учение и полюбить Вас». Касимов ездил по поручению Злинченко к Толстому и привез от него большое количество книг, которые были распространены в Астрахани.
* 6. Семье П. И. Левицкого.1899 г. Января 12. Москва.
Сердечно благодарю милыхъ обитателей Алексѣевскаго за поздравленiе, желаю отъ души, чтобы у нихъ все оставалось по старому и еще совершенствовалось бы.
Съ благодарностью и любовью вспоминающій свое пребываніе въ Алексѣевскомъ
Левъ Толстой.
12 Янв. 1899.
Печатается по копировальной книге № 2, л. 48, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Публикуется впервые.
Письмо адресовано семье Павла Ивановича Левицкого, давнишнего знакомого Толстых. В его имении, в с. Алексеевском Чернского у. Тульской губ., Лев Николаевич был в июне 1898 г. по дороге из именья сына Ильи в Ясную поляну. В Алексеевском он заболел и пролежал десять дней. О П. И. Левицком см. письма 1898 г., т. 71 и письмо № 190.
Ответ на приветствие от 1 января 1899 г.: «Глубокоуважаемый Лев Николаевич, мы, нижеподписавшиеся, вспоминая с самым теплым чувством о Вашем пребывании в Алексеевском, шлем Вам свои поздравления с наступающим Новым годом при пожелании всего лучшего, а главное встреч еще многих, многих новых лет. Остаемся почитателями в Вас великих талантов, а прежде всего человека в лучшем смысле этого слова. Просим передать также наши поздравления Вашему семейству». Подписали приветствие: Левицкие: Павел Иванович, его жена, Варвара Александровна (рожд. Свечина), их дети: Иван, Федор, Александр, Сергей и Лидия; Ильинские: Софья Александровна (рожд. Свечина) и ее дети: Игорь Владимирович, Мария, Екатерина и Нина Владимировны; Свечины: Мария и Александра Федоровны; Гофштеттер, Екатерина Андреевна (воспитательница детей Левицких).
* 7. Неизвестному.1899 г. Января 12. Москва.
Очень радъ бы былъ исполнить ваше желаніе, но считаю невозможнымъ принимать какое бы то ни было участіе въ одномъ изъ самыхъ жестокихъ и грубыхъ обмановъ, к[оторые] совершаются надъ людьми и к[оторое] называется крещеніемъ младенцевъ. Ребенка безъ его вѣдома зачислятъ въ вѣру (церковную), кот[орая] по всѣмъ вѣроятіямъ будетъ имъ въ душѣ откинута, когда онъ выростетъ (п[отому] ч[то] вѣра эта есть собраніе суевѣрій и обмановъ), а между тѣмъ переходъ его изъ этой вѣры въ другую считается уголовнымъ преступленіемъ. Желая добра вашему ребенку, могу желать только того, чтобы его не крестили. За доброе же ваше чувство ко мнѣ сердечно благодарю.
Левъ Толстой.
12 Ян. 99.
Печатается по копировальной книге № 2, л. 60, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Публикуется впервые.
Кому адресовано письмо, редакцией не установлено.
* 8. Кн. Д. А. Хилкову.1899 г. Января 12. Москва.
12 Ян. 99. Москва.
Дорогой Дмитрій Александровичъ,
Получилъ всѣ ваши письма. Сейчасъ перечелъ три изъ нихъ.1 Отвѣчаю на послѣднее, то, въ кот[оромъ] вы пишете о томъ, чтобы деньги, имѣющіяся въ виду, употребить на обзаведеніе, а не на перевозъ Кипрскихъ.2 По всему, чтò я знаю о Кипрскихъ и объ ихъ настроеніи, вызванномъ преждевремен[ными] смертями, мнѣ кажется, было бы жестоко не сдѣлать всего, чтò мы можемъ, для ихъ перевоза. Буду стараться добыть побольше денегъ, т[акъ] чтобы можно было сдѣлать и то и другое. (Чтò сборъ пожертвованій въ Америкѣ?).3 Если же нужно выбирать одно изъ двухъ, то я отказываюсь отъ какого нибудь голоса въ этомъ дѣлѣ, п[отому] ч[то] недостаточно знаю положеніе дѣлъ, да и если бы зналъ, не могу рѣшать. Будемъ и стараться и надѣяться, чтобы не нужно было дѣлать этого выбора.
Ваше мнѣніе о томъ, что имъ надо работать и жить сообща, разумѣется, справедливо,4 и будемъ надѣяться, какъ я это слышалъ отъ Карскихъ,5 что они сами – большинство – этого хотятъ и такъ и поведут свою жизнь, и что взглядъ на дѣло Махортова6 есть печальное исключенiе.
Присутствiе П. Вер[игина],7 разумѣется, очень бы нужно, да и его и всѣхъ сосланныхъ жалко. Недѣли черезъ двѣ думаю поѣхать въ Петерб[ургъ] и тамъ sonder le terrain8 и хлопотать, если есть какая нибудь надежда на успѣхъ, объ освобожденіи этихъ людей.9 Прощайте пока, помогай вамъ Богъ въ вашемъ важномъ и добромъ дѣлѣ. Я нынѣшнюю зиму все хвораю и чувствую новую слабость. Но духовно живу очень радостно.
Сергѣю сыну10 поклонитесь.
Левъ Толстой.
Печатается по копировальной книге № 2, лл. 51—52, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Публикуется впервые.
Кн. Дмитрий Александрович Хилков (1857—1914) – помещик, офицер, по убеждениям своим оставивший военную службу и отдавший землю крестьянам; пользовался среди них большим влиянием и популярностью. По взглядам во многом сходился в то время с Толстым, по намечались уже расхождения. Перенес большие гонения, был сослан, дети у него были отняты (см. письма 1887 г., т. 64). Принял участие в переселении духоборов, вместе с представителями духоборов ездил в Канаду выбирать землю для переселенцев и встретил в Канаде первый пароход с духоборами.
1 Толстым было получено от Хилкова из Канады несколько писем с подробным описанием подготовительных работ по приему первой партии духоборов. Последние три письма от 23, 29 и 31 декабря н. ст. 1898 г. К письму от 29 декабря приложен план предполагавшегося расселения.
2 Вопрос касается перевоза в Канаду духоборов, переселившихся в августе 1898 г. на о. Кипр. К тому времени достаточных средств на переселение духоборов в Канаду еще не было, и первая партия в 1126 человек по предложению квакеров была направлена на Кипр. Еще до переезда для многих были очевидны все отрицательные стороны этой местности, но другого выбора не было. Жаркий климат, лихорадка были непереносимы для духоборов, привыкших к суровому климату. Земля на острове была дорога, и отведенные участки разбросаны, что лишало духоборов возможности жить единой общиной. В первые же дни начались болезни со смертельным исходом. Душевное состояние духоборов было подавленным. Вопрос о новом месте, о Канаде, стоял на очереди. По этому поводу Хилков сообщил Толстому 31 декабря н. ст. 1898 г.: «Дорогой Лев Николаевич, я писал Вам на-днях. Вчера получил письмо от Павла Ивановича [Бирюкова, бывшего на Кипре] и вот пишу Вам опять по поводу этого письма. Павел Иванович пишет, что квакеры отказались перевезти в Канаду кипрских духоборов, а потому деньги Шараповых (20 тысяч рублей) – пока единственные, но что он надеется, что Вы за свою повесть получите несколько десятков тысяч, и можно будет кипрских духоборов доставить в Канаду. Я хочу Вам сообщить некоторые мысли об этом деле, т. е. о трате денег Шараповых и денег за Вашу повесть на перевозку сюда киприотов. Первый пароход с 2073 духоборами ожидаем к 12 января. Второй с 2000 – к 1 февраля. На прокорм их нужно будет на 100 чел. на месяц: муки 8000, картофеля 3500, крупы 350, луку 500, масла коровьего 150, масла подсолнечного 300, чаю 10, сахару или патоки 150 фунтов, всего на сумму от двухсот до двухсот пятидесяти долларов. Из этого расчета видно, что bonus’a хватит приблизительно до 1 мая. Из bonus’а придется купить лошадей и сани на перевозку провианта на участки. Есть надежда, что из первых 4000 душ 1000 душ могут работать. Если 600 душ пойдут на заработки (400 душ будут работать дома), то можно надеяться, что они будут зарабатывать, кроме своей пищи, по одному доллару в день каждый, а 600 душ в один месяц – 15 000 долларов. Если 8 тысяч будут итти на прокормление 3400 [духоборов], то 7 тысяч долларов будут оставаться и за лето составят 45 тысяч долларов, которые пойдут на зимний прокорм. Из этого видно, что собственно прокормление более или менее обеспечено. Но другой, по моему, более важный вопрос, это домашняя работа, возможность работать на своих участках. Для этого нужен инвентарь, на который нужны деньги. Чем больше их, тем лучше (но 30 тысяч долларов нужны без коров и 60 тысяч долларов нужно, если купить коров, чтò самое выгодное). И вот рождается вопрос, что лучше: употребить ли деньги Шараповых и за Вашу повесть на перевозку сюда весной киприотов или на покупку инвентаря для доставления возможности тем, которые уже здесь, наивозможно быстрей стать на ноги? Я лично безусловно за второе. Пусть киприоты подождут до осени. Может быть, деньги Шараповых и Ваши, употребленные на инвентарь теперь (т. е. весной), дадут возможность самим здешним духоборам помочь осенью киприотам. Чем большее число из здешних будут иметь возможность работать на участках, тем лучше и выгодней для всей общины. Прошу Вас обратить внимание на эту мою мысль, и если Вы найдете ее дельной, то поддержите ее. Мне очень жалко киприотов, и я всё сделал в свое время от меня зависящее, чтобы они ехали сюда, а не на Кипр, но теперь приходится думать о всей общине, ибо только, сделав для всей общины наилучшее, можно надеяться, что и частям будет хорошо».
«Бонус» – «bonus money» – вознаграждение, выдававшееся канадским правительством пароходным компаниям, привлекшим эмигрантов, по десяти рублей за каждого взрослого эмигранта. Вознаграждение за духоборов, 70 тысяч рублей, получил Общественный комитет помощи духоборам. Кипрские духоборы в сопровождении Л. А. Сулержицкого и фельдшерицы А. А. Сац были отправлены на пароходе «Lake Superior» 15 апреля 1899 г. и прибыли в Канаду 10 мая 1899 г.
3 «Моод, уезжая из Канады, объехал Северо-Американские соединенные штаты, где ему удалось привлечь внимание общества к духоборческому движению. В Соединенных штатах тогда же возникли два комитета для оказания помощи духоборцам: один – квакерский, а другой – состоявший из почитателей Л. Н. Толстого. Тот и другой комитеты своей агитацией, а также и довольно значительными пожертвованиями принесли много пользы духоборцам» (В. Д. Бонч-Бруевич, «Духоборцы в Канадских прериях», П. 1918, стр. 10).
4 Вопрос о духоборческой общине волновал Хилкова. Он писал Толстому 23 декабря 1898 г.: «Я думаю, что если они будут иметь «всё общее», то превозмогут трудности. Если же всякий за себя, то ничего хорошего не предвижу». 31 декабря ему же: «Прошу Вас написать духоборам через Сергея Львовича о том, что, только живя на самом деле общиной, кладя заработок в кучу, можно надеяться, что они станут на ноги. Если же они этого не сделают, то выйдет то, что некоторые семьи должны будут занять деньги под залог своих участков на очень тяжелых условиях. Это поселит недоброжелательство и вражду, и всё пойдет вкривь и вкось. Я не говорю, что такая общинная работа будет нужна всегда, и не думаю, что они на нее способны на продолжительное время. Я их прошу для ихней же материальной пользы понять, что первый год или два такая работа необходима для ихнего же материального блага». Полного общинного строя канадские духоборы не осуществили. См. письмо № 246.
5 Духоборы Карской области, приехавшие в Канаду со вторым и четвертым пароходами. Они менее других были готовы к проведению в жизнь идеи христианского коммунизма. См. письмо № 246.
6 Петр Васильевич Махортов – представитель духоборов, ездивший в Канаду вместе с Хилковым и Моодом на поиски земли для поселенцев. Другим ходоком был духобор Иван Васильевич Ивин. Они ожидали прихода первого парохода. Отношения Махортова с Хилковым были недружные. Первые недоразумения возникли в связи с вопросом об использовании «бонус’а». Хилков писал Толстому 29 декабря 1898 г.: «Один из духоборов, который здесь – Махортов – совершенно не согласен с моим планом устройства духоборов и очень сердится за назначение комитета. Если приезжающие поднимут вопрос о дележе денег на души, то я уеду в Европу, ибо если они это сделают, или будут желать это сделать, то ничего путного во всех отношениях из их поселения не выйдет».
7 Руководитель духоборов Петр Васильевич Веригин (1862—1924), находившийся в ссылке в с. Обдорске Тобольской губернии. Хилков писал Толстому 23 декабря 1898 г.: «Что слышно о П. В. Веригине, приедет ли он сюда? Его присутствие было бы очень полезно. Можно даже сказать, что оно необходимо, ибо в таком деле нужен человек, которому бы доверяли и которого бы слушались. Пожалуйста, сделайте, что можете, чтобы он сюда приехал. Я писал ему несколько раз, но ответа не получил и не знаю, дошли ли мои письма». Веригин вернулся из ссылки в 1902 г. О его приезде в Канаду и о встрече с духоборами см. письма 1902 г., т. 73, а также в книге П. И. Бирюкова «Духоборцы», М. 1908, стр. 194 и сл. и в книге Л. А. Сулержицкого «В Америку с духоборами», М. 1905, последние главы. О нем см. письма 1895 г., т. 68 и в книге «Письма духоборческого руководителя Петра Васильевича Веригина», под редакцией Влад. Бонч-Бруевича и с предисловием В. и А. Чертковых, изд. «Свободное слово», Christchurch, 1901.
8 нащупать почву
9 Поездка Толстого в Петербург не состоялась.
10 С. Л. Толстой сопровождал второй пароход с духоборами, «Lake Superior». См. письма №№ 2 и 43.
