Текст книги "Стихотворения и поэмы. Рассказы. Борислав смеется"

Автор книги: Иван Франко

4

Наследие Франко-прозаика велико и разнообразно: рассказы и повести, сказки и легенды. Их больше сотни. Тематика, сюжеты, средства художественного воплощения жизненного материала также исключительно разнообразны.

Первые прозаические произведения И. Франко появились в 1876 году, до 1882 года создана большая часть произведений так называемого «бориславского цикла», а в 1882 году – историческая повесть «Захар Беркут». Столь же напряженно работал Франко в области прозы н в последующие годы. При жизни писателя вышло из печати четырнадцать сборников его произведений, главным образом рассказов и сказок. Многие из повестей остались неоконченными и были опубликованы позже. Полностью наследие писателя собрано только в наше время.

Первые критики, называя И. Франко учеником Золя, безоговорочно причисляли его к натуралистам, хотя, конечно, творческий метод французского писателя не был для него образцом. Рассказы Франко – яркий пример критического реализма, оплодотворенного идеями социализма, новаторские и по тематике, и по идеям, и по форме. Франко безусловно зачинатель рабочей темы, не только в границах украинской, но и во всей европейской литературе.

Современный знаток и исследователь творчества И. Франко, академик А. И. Белецкий делит его произведения на ряд тематических циклов, а именно: 1) картины революционного движения 1848 года, особенно их отражение в жизни галицкого села, 2) картины жизни современного села, 3) «бориславский цикл», один из самых значительных в творчестве Франко, 4) цикл произведений «тюремных» и вообще посвященных людям социального «дна», 5) рассказы из жизни детей и подростков, но многом автобиографические, 6) рассказы и повести из жизни галицкой демократической интеллигенции, 7) весьма многочисленный и художественно своеобразный сатирический цикл, и, наконец, 8) произведения на исторические темы. Разумеется, такое деление, как и всякое иное, условно. Произведения одного раздела переплетаются, тесно связаны идейно, а подчас и сюжетно с произведениями, отнесенными к другим разделам.

Важно, что все творчество Франко в области прозы, воодушевленное идеями современности, исходит из позиций гуманизма, любви к трудящемуся люду. В этом плане Франко выступает ревностным последователем Гоголя, Чернышевского, Салтыкова-Щедрина, Г. Успенского, Л. Толстого. Резкость и обнаженность картин жизни буржуазно-эксплуататорского общества претила эстетическим вкусам критиков писателя, обвинявших его в натурализме. Однако у Франко была своя эстетическая программа. «Не мерзость, а красу жизни и настойчивое стремление к ней хотел я показать», – писал он, возражая автору предисловия к русскому переводу его рассказов.

Одной из главных тем прозы Франко была народная жизнь во всех ее проявлениях – беспросветная нужда, голод и холод, попрание человеческого достоинства, семе шиле драмы и трагедии на почве обнищания, обезземеливание крестьян, организованный грабеж со стороны богатых и власть имущих, социальное и национальное неравенство.

Столь же разнообразными были и формы обработки жизненного материала. Франко говорил, что он сам для себя искал дорогу, пробовал разные манеры, преследуя одну цель – чтобы содержание было своим, чтобы душа произведения была частью души автора. Жизненные случая и явления, человеческие характеры типизировались по законам того искусства, высшим девизом которого была верность истине, правда жизни.

Была у Франко мечта собрать свои разрозненные картины, эскизы, сцены, зарисовки в одно большое полотно народной жизни, показать различные слои общества в их противоречивых стремлениях и проявлениях, подобно тому как это сделали Бальзак в «Человеческой комедии» или Золя в «Ругон-Маккарах». Этой мечте не суждено было осуществиться. Более того, украинскому писателю не довелось закончить самые крупные свои произведения (повесть «Борислав смеется», роман «Не спросись броду»). Однако и то, что сделано, огромно по масштабам охвата действительности.

Ряд рассказов и повестей И. Франко, как сказано выше, посвящен годам крепостничества, революционному движению 1848 года и его ближайшим последствиям. Эти события, в частности, легли в основу рассказов «Герой поневоле», «Подневольный хлеб», повести «Великий шум».

К ним примыкает второй цикл – картины современной жизни галицкого крестьянства, начиная с беспретенциозной бытовой сценки «Лесихина семья»: поражающий драматизмом рассказ о том, как пан обманул мужиков и отобрал у них землю, леса и пастбища («Леса и пастбища»), сцены разорения села («Сам виноват») и безбожного обирания бедняков («Хороший заработок», «Каменщик»), Австро-немецкие власти, польская шляхта показаны как подлинные людоловы и людоморы. Здесь нет народнического умиления, автор не становится в позицию печальника, сострадающего бедному люду. Да, село бедствует, но не вымирает. Да, народ терпит, но не гибнет. И потому, изображая иные, не очень веселые случаи и картины, Франко не теряет юмора, не теряет веры в возможность лучшей жизни и доли. Особенно удачно этот мотив стихийного поиска истины, стремления найти ее в социалистическом учении, подчеркнут в рассказе «Моя встреча с Олексой».

Большое место в прозе Франко занимают рассказы и повести о развитии капитализма в Галиции, о превращении сельского труженика в сознательного пролетария. Этот цикл принято именовать «бориславским». В середине 50-х годов прошлого столетия в небольшом галицком селе Борислав, по соседству с родным селом Франко Нагуевичи, были найдены залежи нефти и озокерита. Рассказы об этом «галицком Клондайке» будущий писатель слышал с самого детства, еще в кузне своего отца. Окрестное население, пришлые работники, привлеченные слухами о новых заработках, массами шли на нефтяные промыслы Борислава, изнывали здесь от голода и холода, сотнями гибли под обвалами земли, задыхались от нефтяных газов. «Нефтяная лихорадка», обогатившая ловких предпринимателей, несла новое разорение и оскудение и без того обессиленному экономически западноукраинскому селу. «Не говорю уже о жителях самого бывшего села Борислава, из которых, за малыми исключениями, почти все пошли с сумой, – писал Иван Франко. – Борислав истощает вдоль и вширь все соседние села, пожирает молодое поколение, силы, время, здоровье и нравственность целых крестьянских общин, целых масс» (предисловие к сборнику рассказов «Борислав. Картины жизни народа Подгорья»),

Этот процесс «первичного накопления», картину того, как через все беды и невзгоды рабочие приходят к мысли о необходимости объединиться для борьбы с эксплуататорами, писатель развернул в семи рассказах и двух повестях – «Boa constrictor» и «Борислав смеется». Образ символического змея-удава – капитализма – проходит через всю первую повесть, героем которой является богатый бориславский промышленник Герман Гольдкремер. Тематически с этой повестью связана вторая – «Борислав смеется», – где два хищника, тот же Герман Гольдкремер и Леон Гаммершляг, замышляют объединить свои усилия, чтобы стать полноправными хозяевами нефтяных промыслов. Но уже зарождается та сила, которая со временем похоронит хищников-удавов, – рабочий класс. Бенедя Синица, Синь Басараб и другие рабочие-побратимы преходят к мысли о необходимости сплочения.

И пусть эти первые попытки терпят неудачу, пусть стихийная сила протеста приводит к стремлению разрушить промыслы, «поджечь проклятое гнездо», пусть Бенеде Синице еще далеко до рабочего пожата, во в повести уже живет и действует новый герой – рабочая масса, и она приходит к сознанию того, что в единстве – сила, и впервые открыто объявляет войну капиталистам. В рассказе «Ради праздника» читатель знакомится с одним из персонажей повести «Борислав смеется» – с Леоном Гаммершлягом, фабрику которого посещает «августейший монарх», дарующий ему после того баронский титул. Рабочие еще раз обмануты в надеждах на улучшение своей доли. Надо ли говорить, что рассказы и повести Франко явились новым словом в украинской литературе, они раскрыли читателям целую эпоху в развитии современного общества. Вот почему у нас есть псе основания видеть в Иване Франко одного из прямых предшественников литературы социалистического реализма.

Четвертый цикл прозы И. Франко (по определению А. Белецкого) можно бы обозначить заголовком одного из его рассказов на эту тему: «На дне». Живые впечатления тюремного быта дали писателю материал для таких рассказов, как «К свету!», «В тюремной больнице»). К ним можно присоединить художественные очерки, в которых писатель вывел представителей «дна» – мелких воров («Мужицкая управа»), бродяг («Цыгане»), проституток («Среди добрых людей»). Когда Франко начал печатать эти реалистические очерки, читающая публика, воспитанная на «благопристойной» немецкой и украинской беллетристике, сочла их нарушением всех эстетических норм и правил и отсылала номера журналов с негодующими надписями: «Возвращается обратно умалишенным».

Франко же, показывая людей «дна», исходил из того, что эти люди в других условиях могли бы стать полезными членами общества. Лорой они, как герой рассказа «К свету!», по-настоящему талантливы, и только бездушие, несправедливость, тупое равнодушие «просвещенного общества» приводят их в тюрьму, к моральному падению, к физической гибели,

Если в «тюремном цикле» Франко автобиографический элемент не всегда выступает ощутимо, то он явно заметен в рассказах из жизни крестьянских детей и подростков, В рассказах «В кузнице», «Маленький Мирон», «Гриць в школе», «Карандаш», «Отец-юморист», «Горчичное зерно» прослеживаются эпизоды из жизни «мужицкого сына» Мирона в сельской школе, в «нормальной» школе, в гимназии. Эти яркие этюды, рисующие нравы и быт старой Австро-Венгрии, а вместе с тем отражающие специфику детской психологии, созданы рукой большого мастера. Рассказы И. Франко из школьной жизни до сих пор входит в круг– детского чтения на Украине, невольно заставляя сопоставить прошлое с настоящим. Если добавить к этому многие другие произведения, легенды и сказки для детей («Когда еще звери говорили»), то понятно, почему Франко до сих пор остается одним из самых любимых и популярных детских писателей.

Уже в рассказе «На дне» центральным образом выступает Андрей Темера – интеллигент, народолюбец, а в «Моей встрече с Олексой» – интеллигент-революционер Мирой; оба персонажа, в значительной мере автобиографичные, как бы подготовляют переход к следующему циклу прозы Франко, рисующему борьбу демократической интеллигенции против тех, кто угнетает и эксплуатирует народ, против всяческих паразитов и захребетников, панов и подианков, в том числе и «представителей нации» – народовцев, москвофилов, депутатов австрийского парламента, Франко показывает не только прямых ренегатов и изменников, но и сторонников теории «малых дел», хождения в народ. Большая галерея таких интеллигентов дана в повестях «Лель и Полель», «Раздорожье», в неоконченном романе «Не спросясь броду», в рассказах «Батьковщина», «Из записок больного», «Крыло сойки». Критическая настроенность писателя даже и людям, близким ему по убеждениям, становится понятна, если вспомнить затхлую атмосферу галицкой общественной жизни, в которой гибли, опускались и люди прогрессивных взглядов.

Особенно давал волю своим чувствам Иван Франко в области сатиры. Его сатира и в стихах и в прозе чрезвычайно разнообразна. Наблюдая дела галицких «патриотов», дыша ненавистью ко всему общественному строю Австро-Венгрии, Франко признавался, что иногда ему хочется не смеяться, не обличать, а просто взять и наплевать в глаза противнику. Но нет, этим его не проймешь! И ювеналов бич писателя целые годы и десятилетия опускался на голову псевдо-патриотов, карьеристов, красноречивых пустомель, которых писатель назвал «рутенцамю) (от слова «рутина»). Сюда надо отнести такие сатирические памфлеты, как «Патриотические порывы», «Наша публика», «Доктор Бессервиссер».

Отдельную группу составляют сатирические, аллегорические сказки, фельетоны и притчи. Прямой адрес их – австро-венгерская государственная система, система гнета, обмана народных масс под флагом «конституции», хитроумно разработанная система грабежа трудящихся, продажность администрации («Сказка о Добробыте», «Свинская конституция», «История кожуха»). Затхлость, филистерство, мещанская ограниченность галицкой буржуазной интеллигенции нашла в лице Франко непримиримого обличителя. Если рассматривать сатиру Франко во всей ее совокупности, то она раскрывается как обобщенная картина «среднеевропейского болота» – Австро-Венгрии, подобная той, какую создал Щедрин, разоблачив и высмеяв старую помещичье-чиновничью Россию,

Сравнительно небольшой раздел прозы Франко составляют исторические произведения, в частности, уже названная повесть «Захар Беркут» – о борьбе славян в XIII веке с полчищами монгольского хана Батыя. Вождь горского племени Захар Беркут, его сын Максим, невеста Максима, Мирослава, предстают как патриоты, люди верности и подвига, но жизнь древней славянской общины обрисована в духе идей утопического социализма.

Надо сказать, что не только в «Захаре Беркуте», но и в других произведениях писатель никогда не оставался на позициях простого реставратора «преданий старины глубокой». Он справедливо считал, что «повесть историческая имеет ценность, если ее основная идея может заинтересовать современных, живых людей, то есть когда она сама жива и современна» (предисловие к первому изданию «Захара Беркута», 1882).

Иван Франко не создал единого, монументального полотна, рисующего нравы современного ему общества, подобно циклу романов Бальзака. Но если взять прозу Франко во всей совокупности тем и идей, конфликтов и проблем, типов и характеров, то она и даст эту обобщенную картину, написанную реалистическими красками, с точки зрения художника, перед которым уже виднелся вдалеке социалистический идеал и который именно в нем видел исходную точку для суждения о людях и времени, о нравах и событиях.

Крупным вкладом в украинскую художественную культуру была и драматургия Франко. Здесь надо иметь в виду и его деятельность как художника, и теоретическое и критическое осмысление им путей развития драматургии и театра. Это были те же позиции реализма и народности, которые отстаивал Франко и в других сферах своей творческой деятельности. Вершина творчества Франко в этой области – драма «Украденное счастье» до сих пор не сходит со сцены и стала поистине классической. Ее героев подсказала сама действительность, а «досказало» мастерство писателя.

5

Через все творчество И. Франко красной нитью проходит чувство неоплатного долга перед народом. «Как сын селянина, вскормленный черствым мужицким хлебом, я считал своим долгом отдать труд своей жизни этому простому народу, – сказал он в упомянутой выше речи на праздновании его 25-летнего юбилея. – Воспитанный в суровой школе, я с малых лет усвоил две заповеди. Первая – вот это чувство долга, а вторая – потребность в непрестанном труде». Эту же мысль высказал он несколько раньше в своем предисловии к опубликованному на польском языке сборнику рассказов «ОЬгаzki galicyjskie» («Галицкие картинки») – «Кое что о себе самом». Он выразился даже энергичнее: «чувство собачьего долга»…И это не пустая фраза. Франко в высшей степени присуще было чувство ответственности за свои писания. «Мой украинский патриотизм – это не сентимент, не национальная гордость, это тяжкое ярмо, положенное судьбой на мои плечи. Я могу содрогаться, могу втайне проклинать судьбу, которая положила мне на плечи это ярмо, но скинуть его не могу, потому что оказался бы подлецом в собственных глазах».

 
О, тяжело ярмо родного края,
И ноша не легка! —
 

скажет он примерно в те же годы в стихотворении «Раздумье». И он нес это «ярмо» с достоинством, до последних дней жизни. Этот среднего роста, худощавый, рыжеволосый человек с бледным лицом и небольшими руками, скромно, порою даже небрежно одетый, обладал несгибаемым мужеством и неисчерпаемой энергией.

Неутомимый труженик, он превыше всего ставил творческий труд человека. «Жизни – в труде!» – просит он в одном из самых ранних своих стихотворений. «В труде лишь, для труда лишь стоит жить». Этот взгляд писателя на труд – черта, очень для него характерная. Она сближает его с нами, с нашим социалистическим отношением к труду, делает его нашим современником так же, как любовь Франко к трудящимся, ко всему правдивому и светлому в мире.

Значение Ивана Франко в развитии украинской демократической литературы огромно. Исходя из лучших традиций предшествующей литературы, он и сам создал целое направление – направление критического реализма. Наряду с именами Панаса Мирного, Михаила Коцюбинского, Леси Украинки имя Ивана Франко стоит в первом ряду имен украинских писателей конца XIX – начала XX столетия. В свою очередь, он создал свою школу, и такие первостепенные таланты, как Василь Стефаник, Марко Черемшина, Лесь Мартович и Ольга Кобылянская признавали его своим учителем. На всех этапах своего творческого пути Франко видел в русской литературе пример и образец и в этом же духе воспитывал своих многочисленных последователей.

Но значение Франко не ограничивается художественным творчеством. Он сыграл большую роль как литературовед и критик, «властитель дум» передовой украинской интеллигенции в ее ознакомлении с идеями марксизма, научного социализма, в развитии принципов партийности, народности, реализма, в борьбе за то, чтобы вывести украинскую литературу на пути мирового художественного прогресса. Этому была посвящена и его деятельность ученого, публициста, ревностного переводчика на украинский язык сокровищ мировой литературы, популяризатора лучших достижений родной литературы в Европе. В этой работе, поистине титанической, были и ошибки и заблуждения, но не ими измеряется величие таланта и личности выдающегося украинского писателя.

Иван Франко поднял свою родную литературу на высоту общечеловеческую. Прогрессивные люди всего мира, в том числе русские читатели, уважают, ценят и любят его творчество, в котором воплощен национальный гений народа, тернистым: путем^- пришедшего к счастью, свободе и равенству, строящего ныне тот справедливый общественный строй, пути к которому проложил вместе с другими самоотверженными борцами Великий Каменяр – Иван Франко.

С. КРЫЖАНОВСКИЙ

Б. ТУРГАНОВ

СТИХОТВОРЕНИЯ

из книги «ВЕРШИНЫ И НИ3ИНЫ»

(1887–1893)

ВМЕСТО ПРОЛОГА

 
Вечный революционер —
Дух, стремящий тело к бою
За прогресс, добро, за волю, —
Он бессмертия пример.
Ни поповства козни злые,
Ни орудия стальные,
Ни царевы казематы,
Ни жандармы, ни солдаты,
Ни шпионы всей земли
В гроб титана не свели.
Он не умер, он живет!
Сотни лет назад рожденный,
Он восстал, освобожденный,
Силой собственной идет.
Он окрепнул, он шагает
В те края, где рассветает,
Словом зычным, как трубою,
Миллионы кличет к бою, —
Миллионы вслед за ним:
Голос духа слышен им.
Голос духа слышен всем:
В избах, к нищете привычных,
В тесноте станков фабричных,
Всюду, где тоска и темь,
И, веленью духа внемля,
Горе покидает землю,
Мощь родится и упорство —
Не сгибаться, а бороться,
Пусть потомкам, не себе
Счастье выковать в борьбе…
Вечный революционер —
Дух, наука, мысль, свобода, —
Не прервет вовек похода,
Неуклонности пример.
Опрокинута плотина,
С места тронулась лавина, —
Где найдется в мире сила,
Чтоб ее остановила,
Чтоб опять свела на нет
Пламенеющий рассвет?
 

‹1880›

 
Гремит!
Благодатная ближе погода,
Роскошною дрожью трепещет природа,
Живительных ливней земля ожидает,
И ветер, бушуя, над нею гуляет,
И с запада темная туча летит —
Гремит!
Гремит! И народы объемлет волненье:
Быть может, прекрасное близко мгновенье…
Мильоны взывают о счастье, и тучи —
Виденье грядущей эпохи могучей,
Которая мир, как весна, обновит…
Гремит!
 

‹15 мая 1881›

 
Дай мне, земля, твоей силы глубинной,
Дай мне, моя всеродящая мать,
Чтобы в бою, с этой силой родимой,
Крепче стоять!
Дай теплоты – той, что грудь расширяет,
Что очищает и чувства и кровь,
Той, что безбрежную в сердце вселяет
К людям любовь!
Дай и огня, – чтоб словам накаляться,
Силу стихийную – души потрясть,
Дай мне, чтоб мог я за правду сражаться,
Вечную страсть!
Путы порвать, быть как птица в полете,
Ясною мыслью неправду разить!
Дай мне работать, работать, в работе —
Жизнь завершить!
 

‹1880 ›

 
Не забудь, не забудь
Дней весны, юных дней, —
Жизни путь, темный путь
С ними ярче, ясней.
Снов златых и утех,
Светлых слез и любви,
Чистых замыслов тех
Не стыдись, не губи!
Ведь пройдут… Дальше труд
Одинокий, тоска, —
Огрубеют, замрут
И душа и рука.
Лишь кто знает любовь,
В ком волнуется кровь,
В ком надежда – навек,
Кто в бою не дрожит,
Вместе с братом скорбит
И на помощь спешит, —
Только тот – человек.
Если жизни пути
Человеком таким
Ты не можешь пройти —
Будь хоть чуточку им.
А в ненастные дни,
Непогожие дни,
Когда чувство замрет
И мечта отцветет,
И с широких дорог
Битв, любви и тревог
Ты сойдешь для иной
Тропки – узкой, крутой,
Кровь остудит беда
И померкнут огни, —
Добрым словом тогда
Жизни май вспомяни!
Вот тогда эти сны
Скрасят трудный твой путь…
Юных дней, дней весны,
Не забудь, не забудь!
 

‹5-10 июня 1882›