Текст книги "Очищение (ЛП)"

Автор книги: Харольд Ковингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 63 страниц)

– Ну же, «бэби», выговори, выговори это! – подсказал Парментер.

«… от Добровольческой армии Северо-Запада, которая с этого момента в свою очередь должна прекратить все атаки против американских вооружённых сил, правоохранительных органов и гражданского персонала»,

– закончила Челси, почти выплюнув это предложение.

– Мы согласились на это? – спросил Хэтфилд.

Челси торопливо продолжила:

«Во-вторых, я распорядилась, чтобы с первого августа сего года в Лонгвью, штат Вашингтон, началась встреча представителей правительства Соединённых Штатов и Добровольческой армии Северо-Запада. Её цель путём переговоров добиться мирного урегулирования, которое должно положить конец этому конфликту и кровавому насилию. Мои соотечественники американцы, благодарю вас всех и желаю доброй ночи».

Экран на мгновение погас, и затем на нём появилась студия новостей и негроидная физиономия Поласа Инграма с выпученными глазами. Его челюсть с губами-калошами отвисла.

– Твою мать! – внезапно завопил он. – Эта белая сука продала наши чёрные жопы! Она собралась сдаться расистским ублюдкам из Добрармии!

Хилл схватил телевизионный пульт и нажал кнопку выключения звука. Люди в комнате смотрели на друг друга в полной тишине. Не было ни приветствий, ни смеха, ни ликования, ни радости. Они ещё не осознали, что произошло, и были потрясены.

Наконец Хэтфилд нашёл слова.

– Мы победили, – просто сказал он. – Не могу поверить. Боже милостивый. Мы победили!

– Нет, ещё не победили, – твёрдо сказал Хилл, встав перед соратниками. – «Не говори гоп», как гласит старая пословица.

Он достал записную книжку из кармана и заглянул в неё.

– Это ещё не победа, соратники. Это просто очень благоприятная возможность, упустить которую мы не можем себе позволить. Я получил инструкции Совета Армии, сообщить вам, как мы намерены использовать эту возможность, и каковы конкретно должны быть ваши роли в этих грядущих событиях.

– А что это за хрень о перемирии? – спросил Джексон. – Мы что, должны его соблюдать, если столкнёмся с какими-нибудь «пухлыми» на обратном пути сегодня вечером? Помахать им ручкой?

– В теории соблюдение перемирия означает только прекращение огня, – ответил Койл. – На практике мы собираемся добиться, чтобы «пухлые» оставались на месте, пока мы захватываем всё, что не приколочено. Мы добились перемирия, означающего, что Добрармия может выйти из подполья, по крайней мере, частично, и начать брать власть на Родине. Начиная с таких районов как Северный Берег, которые уже в значительной степени свободны от федеральной власти благодаря Заку и вам, соратники из Третьего батальона.

Вы знаете, что после почти пяти лет борьбы заметное американское присутствие осталось примерно в пятнадцати – шестнадцати районах Тихоокеанского Северо-Запада, в больших городах и городках. Во всех других местах американцы висят на волоске, боясь показаться за пределами своих полицейских участков или укреплённых зданий судов. И есть огромные участки территории по всему Северо-Западу, откуда мы уже вышибли этих ублюдков и практически взяли власть, как тут, где мы сидим. Мы не входили в эти районы слишком глубоко, потому что не хотели предоставлять ЗОГ неподвижные цели, по которым они могли применять свою превосходящую огневую мощь, но теперь нам нужно это сделать. Мы создали вакуум. Теперь мы должны войти туда и заполнить этот вакуум.

– Это будет временем перехода как для Добрармии, так и для всей страны, – продолжил Оскар. – Мы собираемся превратиться из подпольной партизанской организации в новое правительство, новую армию и общество нового типа. Согласно Общему приказу номер один Совет Армии формально является временным правительством Северо-Западной Республики. Теперь мы начинаем претворять его в действительность.

Зак, с этого времени ты – администратор правительства в округах Клэтсоп, Колумбия и Тилламук. Это лишь временное название, которое мы придумали на конференции в Сиэтле. На следующей неделе тебя, наверное, назовут как-нибудь ещё, и мы, вероятно, сделаем тебя генералом или вроде того, но пока ты – главный босс этой лесной полосы. Твоя задача установить полный контроль в этом районе, как в военной, так и в гражданской сферах, добиться, чтобы всё работало, а также постараться справиться с беспорядками во время переворота, который приближается, но прежде всего не допустить вмешательства Соединённых Штатов во всех его гнусных формах.

Командиры Койл и Джексон находятся в несколько другом положении, так как их городские районы действий всё ещё оккупированы врагом, и ты должен будешь оказывать им всю помощь, какую только сможешь. Помощь будет включать набор и обучение военного пополнения, оружие, снабжение, медицинские услуги, транспорт и разведку. Короче говоря, ты должен готовиться к штурму Портленда на случай, если ЗОГ решит уйти, хлопнув дверью.

– Я все ещё не понял, собираемся мы вести бои в Портленде или нет? – горячо воскликнул Джексон.

– Теоретически предполагается, что все боевые действия прекращаются, – ответил Оскар. – Отсюда и термин «прекращение огня». В действительности мы будем вытеснять сионистов отовсюду, откуда сможем, и это дело пойдёт негладко, но мы просим тебя попытаться избежать любых серьёзных столкновений, которые могут сорвать мирный процесс, или как ещё они там называют эти переговоры в Лонгвью. Ведите себя тихо и не начинайте никаких наступательных действий, только обороняйтесь.

– Что значит «оборонительные действия»? – настаивал Джексон.

– Всё, что позволит тебе избежать неприятностей, но не расстроит все планы. Руководствуйся здравым смыслом, Билл. Каждый раз, когда возникнет инцидент, а мы уверены, что их будет множество, мы хотим быть в состоянии поднять крик, что именно федералы сорвали перемирие. В какой-то момент возникнет вопрос об их эвакуации из Портленда в соответствии с условиями соглашения или договора, которые будут выработаны на переговорах в Лонгвью. Все наши части должны быть готовы силой поддержать любое решение нового правительства в этом вопросе. Может наступить время, когда они откажутся уходить, или мы просто устанем ждать, и вы будете призваны обеспечить территориальную целостность республики. Но на сей раз это будет настоящая армия реальной страны.

– Нашей страны…, – прошептала Кристина, и её глаза блеснули от слёз. – Я всё ещё не могу поверить в это…, если бы он только дожил до этого дня, всего несколько месяцев.

– Знаешь, Крис, моя новая должность шеф-повара и мойщика бутылок даёт мне достаточно прав в Астории, – сказал Зак. – Что ты думаешь о названии «Локхарт авеню» вместо «Морского бульвара»?

На следующее пасмурное, но тёплое утро Зак въехал на этот самый Морской бульвар Астории на своём знаменитом «Линкоре». Позади него катили шесть грузовиков с вооружёнными добровольцами, которые высаживались и направлялись на соответствующие позиции вдоль береговой линии, в центре города и в некоторых зданиях, которые реквизировались новой властью. Средняя школа должна была стать казармой и учебным центром новой национальной армии, которая, как сказали Заку, будет называться «Силы обороны Северо-Запада». Он надеялся, что будут предприняты дополнительные усилия, чтобы занятия в школе начались в сентябре. На верху Колонны Астория должны были быть установлены пост наблюдения и передатчик системы связи, а на всех мостах в устье реки Колумбия и залива Янгс размещена охрана на случай саботажа.

На улицах было тихо: транспорт вытянулся вдоль обочин, чтобы пропустить колонну Добрармии, а местные пешеходы просто стояли и с молчаливым любопытством наблюдали, как Зак и последний грузовик повстанцев останавливаются перед зданием суда округа Клэтсоп. Не чувствовалось, что это событие имеет большое историческое значение.

Шериф Тэд Лир одиноко стоял на тротуаре и ждал их.

Зак в своей широкополой шляпе с пером на голове и со знаменитым винчестером в руке выбрался из «хаммера».

– Привет, Тэд, – сказал он Лиру. И кивнул на здание суда. – Есть кто внутри?

– Пара секретарей да обслуга, – ответил Лир. – Не очень многие работают, с тех пор как несколько лет назад вы вышибли всех адвокатов и судей, но эти люди «удерживают крепость», если можно так выразиться.

– А как твоё управление? – спросил Хэтфилд, глядя на Лира. – С кем-нибудь у нас будут хлопоты?

– Я вызвал их всех прошлым вечером после президентской речи и поговорил, – ответил Лир. – С ними и с остатками полицейского управления после того, как ты застрелил Сэма Холла. Я сказал им, что остаюсь, но если кто хочет уйти, то я им желаю всего наилучшего и божьей милости. Несколько человек сдали жетоны и дома пакуют свои пожитки. Я, наверно, мог бы заранее назвать их имена. Некоторые из них боятся, что ты отплатишь им за прошлые грехи. Не то, чтобы ты сам, но некоторые из твоих людей несколько раз были в нашей тюрьме, и, скорее всего, ненавидят некоторых из моих заместителей и полицейских полицейского управления Астории. Или меня.

– Не особо, – успокоил его Зак. – Ты всегда был справедливым. И никогда не был тупым громилой или главным вышибателем мозгов в Торговой палате, вроде части местных полицаев на Северо-Западе. Как Сэм Холл. Это его и убило.

– Невелика потеря. Я никогда не любил гнилых полицейских, да ещё оказалось, что он был одним из тех, кто призвал к вторжению правительственных громил в мой округ. Другие, кто уезжает, просто слишком старые псы для обучения новым трюкам. Остальные остаются. А ты как, Зак? – задал вопрос Лир. – Собираешься теперь стать кем-то вроде средневекового тирана и украсить улицы головами всех, кто когда-нибудь тебя обидел?

– Я намерен защищать эту область Республики, Тэд, и постараться, чтобы американцы никогда сюда не вернулись, – ответил Хэтфилд.

– Ты же сам был когда-то американцем, – съязвил Лир.

– Да, был, – кивнул Зак. – И обнаружил, что предпочитаю вместо этого быть белым человеком. Отвечая на твой вопрос, Тэд, скажу, что у нас было много законов при жизни нескольких прошлых поколений. Чертовски много законов и недостаточно справедливости. Теперь здесь будет справедливость, может довольно грубая, но надеюсь, не настолько плохая, как думают люди. Не здесь, в любом случае.

Помнишь нашу короткую встречу на открытой трибуне в Астория Хай однажды вечером несколько лет назад? Не забыл, что я ответил тебе о том, что к чему мы стремимся? Вот, мы этого добились. Люди, которых нужно наказать, и люди, которым нечего здесь делать, теперь в основном, тем или иным способом убрались. Нет нужды в каких-то массовых казнях. Как в других местах, городах?

Зак пожал плечами.

– Это не будет приятным. Но сейчас я хочу, чтобы люди здесь знали, что они не только не должны нас бояться, но могут уважать и доверять нам. Нельзя завоевать сердца и умы, творя месть без разбора, и я не позволю, чтобы это здесь произошло.

– А как насчёт станции Береговой охраны в Уоррентоне? – спросил Лир.

– Да, трудная задача, – согласился Хэтфилд. – Ты знаком с командиром Ратклиффом?

– Ну да, довольно хорошо, – подтвердил Лир.

– Красно-бело-синий фанатик? – спросил Хэтфилд.

– Верный долгу, – ответил Лир.

– Захочет ли он говорить со мной?

– Я могу позвонить ему и узнать, – предложил Лир. – Кстати, я всё ещё шериф?

– Конечно.

Хэтфилд вернулся к «хаммеру» и достал свёрнутый трёхцветный флаг СевероЗапада. Повесил винтовку на плечо и пошёл через улицу к историческому зданию почты Астории. Лир пошёл за ним. Флагшток был пуст: «звёздно-полосатый» давно там не поднимался по молчаливому соглашению с начальником почты. Хэтфилд в тишине развернул сине-бело-зелёный флаг, прицепил его к ушкам флагштока и поднял флаг нового государства в небо. Ветер расправил ткань, и все увидели, как наполненный триколор взмыл в небо. Раздались редкие аплодисменты зрителей и несколько приветствий и криков повстанцев Добрармии.

Лир посмотрел на Хэтфилда со странным выражением.

– Вы сумасшедшие черти, – сказал он тихо. – Вы добились своего. Вы, правда, своего добились.

– Точно, – согласился Хэтфилд.

– Кстати, Джулия звонила как раз перед тем, как я вышел из дома сегодня утром.

– Как она? – спросил Зак.

– Она в порядке. Сказала, что смотрела выступление «Зануды» вчера вечером, не спала всю ночь, раздумывая и молясь, и решила бросить свою работу там, в Лос-Анджелесе, и вернуться домой навсегда. Немедленно.

– Я рад слышать это, – серьёзно ответил Хэтфилд. – Надеюсь, она понимает, что тяжёлые времена ещё не закончились? Что всё это ещё может обернуться плохо, очень плохо?

– Да, она понимает, – подтвердил Лир.

Хэтфилд вздохнул.

– Теперь, я думаю, мне нужен какой-нибудь кабинет. Ты знаешь здание суда. Что посоветуешь?

– Ну, если ты в ироничном настрое, всегда есть офис старой комиссии по многообразию округа Клэтсоп, на втором этаже, – с усмешкой предложил Тэд. – Мексиканка, которая когда-то сидела там, похоже, уже некоторое время не выходит на работу.

В тот же день Зак с несколькими добровольцами сели в его «Линкор» и поехали в Уоррентон. Они проехали по 12-й Плейс и остановились перед главными воротами воздушной базы Береговой охраны США. Пост был окружён обычными бетонными блоками и обмотан рулонами колючей проволоки. Над воротами вызывающе развевался большой звёздно-полосатый флаг США, а второй полоскался на флагштоке перед главным зданием. Несколько дул винтовок «M-16» торчали из тёмных щелей проходной.

– Не обращайте на них внимания. Подними ствол вверх, – приказал Зак пулемётчику, немцу-добровольцу по имени Карл Фоглер, в тёмных очках и альпийской зимней фуражке из каких-то немецких или восточноевропейских излишков армейского имущества.

Фоглер был одним из иностранных добровольцев, которые пробирались на Северо-Запад бороться за свободу белых, и число их постоянно росло. Уже поговаривали о формировании отдельной немецко-говорящей бригады в новых «Силах обороны Северо-Запада».

– Они держат нас на мушке, сэр, – сказал Фоглер, глядя на проходную.

– Я знаю. Просто не обращай внимания, пока они ничего не делают. Мы здесь не с враждебными намерениями, по крайней мере, пока. Мне хочется сказать всего пару слов командиру станции.

Через некоторое время ворота открылись, и из них вышел офицер Береговой охраны в полной военной форме – командир Энтони Ратклифф. Хэтфилд заметил, что у Ратклиффа был пистолет, но свой собственный винчестер он оставил в «хаммере», когда выходил из машины. Зак, одетый в обычный потрёпанный брезентовый плащ и мягкую фетровую шляпу с пером, привычную для Северо-Запада, отдал честь хмурому Ратклиффу, который ему не ответил и не протянул руки.

Хэтфилд не обратил внимание на грубость начальника Береговой охраны.

– Здравствуйте, командир, – просто представился он. – Я – Хэтфилд, командир Третьего батальона, Первой портлендской бригады Добровольческой армии СевероЗапада. Прошу прощения за гражданскую одежду. Я слышал, что некоторые из наших людей в Вашингтоне будут в военной форме, но здесь нам пока ещё ничего не выдали. Я даже не представляю, как форма выглядит.

– Я знаю, кто вы, – ответил Ратклифф. – Шериф Лир сообщил мне, что вы приедете. Полагаю, что я должен быть благодарен, что за прошлые годы вы убили только шестерых моих моряков.

– У этих ваших моряков кожа была цвета дерьма, так что им было запрещено здесь находиться, – легко ответил Хэтфилд. – Ваш предшественник прекрасно знал это и всё-таки посылал их в город. Я заметил, что вы этого не разрешаете.

– После того, как это случилось, у нас на станции больше нет афро-, латино– или азиатско-американского личного состава, – сказал Ратклифф.

– Я знаю, – согласился Хэтфилд. – Умный шаг с вашей стороны, или того, кто это приказал. Неважно, что именно ваш предшественник пытался доказать, но, по крайней мере, вы не пытаетесь сделать это ценой жизни людей под вашей командой, и я это уважаю.

– Что вы хотите, Хэтфилд? – спросил командир станции.

– Прежде всего, сообщаю вам, что Добровольческая армия Северо-Запада сейчас заняла Асторию, и к нам переходит гражданская власть в округе Клэтсоп. В следующие дни мы займём Уоррентон, Сисайд и весь участок побережья для подготовки к переходу этой территории под власть Северо-Западной Республики. Полагаю, что вы слышали речь президента вчера вечером?

– Слышал, – согласился Ратклифф. – У меня вызывает отвращение и ужас, что она подумывает передать суверенную территорию Соединённых Штатов… вам. Если не сказать – изумление.

– Я изумлён не меньше вас, командир, – ответил Хэтфилд. – Честно, я думал, что последнего из вас нам придётся соскребать лопатой с наших улиц.

– Я слышал, как она упомянула о конференции, которая будет проходить в Лонгвью. Но не слышал, чтобы она что-нибудь говорила о передаче гражданской власти вашей так называемой Республике или кому-то там ещё! – отрезал Ратклифф.

– Да, она не говорила, – согласился Хэтфилд. – Я считаю, что это – доброе дело, на которое мы не намерены просить её разрешения. Всё кончено, Ратклифф. Мы победили. Вы думаете, что президент Соединённых Штатов выступил бы с речью вроде этой или созвал конференцию в Лонгвью, если бы американцы не решили выбросить полотенце?

– Ты же сам – американец! – рявкнул Ратклифф.

– На деле, нет, – ответил Хэтфилд. – Если вы случайно не заметили, суть в том, что эти прошлые несколько лет были заполнены стрельбой и взрывами. Одно то, что я родился в конюшне, не делает меня лошадью, или в случае Соединённых Штатов – придурком.

Мы решили, что сами выберем, кем мы хотим быть, и кем станут наши дети. Война – это, когда вы разрешаете правительству указывать вам, кто враг, Ратклифф, как вы и как я привыкли раньше. А революция – это, когда ты сам решаешь, кто твой враг. Ну, будет ещё много трёпа и чепухи в Лонгвью, может, в Вашингтоне или в другом месте, но главный вопрос был решён вчера вечером. Нам предоставят полную независимость, может быть с большим недовольством и криком, болтовнёй и дурью для сохранения лица, но мы получим Северо-Западную Республику. Или мы просто возьмём её по-другому. В любом случае, теперь пути назад нет, и я думаю, что вы это сознаёте. Позвольте мне спросить вас кое о чём. Чья на самом деле была идея убрать всех чёрных и бобоедов из личного состава вашей станции?

Ратклифф помедлил с ответом.

– Действительно, моя, – сознался он.

– Видимо вам было довольно трудно убедить начальство? Я удивлюсь, если вас не обвиняли в расизме. Почему вы так поступили? И так рисковали? Поддались нашему безнравственному и злобному терроризму и так далее? – спросил Зак.

– У нас здесь особая задача, которую стало намного тяжелее выполнять в условиях, созданных вашими людьми в последние годы, и мне не нужны были дополнительные трудности из-за необходимости круглосуточно защищать некоторых членов команды, – оправдательным тоном ответил Ратклифф. – Это решение я принял в интересах станции.

– Да, мы знаем. Ваша задача – воздушно-морские спасательные операции для судов и команд, терпящих бедствие на особо опасном участке открытого моря, в устье Колумбии, на «Кладбище кораблей в ^хом океане» вон там.

Хэтфилд махнул рукой в направлении океана.

– Вы также помогаете штурманам реки Колумбия при необходимости, если на судне случаются неприятности. Вы продолжали выполнять свою задачу по спасению жизней моряков и не позволили использовать вашу базу ФАТПО, «Блэкуотер» или другим преступными элементам, нанятым правительством США, против местного населения, несмотря на, как мне кажется, довольно сильное давление.

– Достаточно сильное, – согласился Ратклифф. – Мы не хотели превращаться в мишени. Как вы сказали, мы здесь, чтобы спасать жизни.

– Мы понимаем ваше положение, сэр, и вы чертовски хорошо знаете, что мы щедро вас отблагодарили, – заметил Хэтфилд. – Мы нападали на вашу станцию? Хоть один белый член вашей команды был обстрелян или как-нибудь пострадал за всё это время?

– Нет, – признал Ратклифф. – Хотя я свёл все поездки с базы к самому минимуму. И шериф Лир очень помог.

– Должно быть, ваши парни совсем здесь свихнулись, – хмыкнул Хэтфилд.

– У нас есть компьютеры и спутниковое телевидение, – пожал плечами Ратклифф. – И очень хорошая игровая комната.

– Ладно, по-моему, вы хорошо придумали подержать своих людей взаперти немного подольше, – одобрил Хэтфилд. – Мы собираемся проделать в городе то, что вам не нужно видеть, чтобы ваш долг не заставил вас начать выносить сор из избы. У вас сейчас что-то около 120 человек? Почти все они – вспомогательный, медицинский персонал или техники, лётчики и т. д.?

Не берите в голову, я не жду, что вы мне скажете. Просто продолжайте заниматься своими делами. Вы оставляете нас в покое, а мы – вас, если это окажется возможным. Вот визитка с номером моего мобильного, – сказал он, передавая карточку Ратклиффу, который молча взял её.

– Если будут какие-нибудь неприятности, звоните мне, и мы посмотрим, нельзя ли уладить проблему переговорами вместо стрельбы. Белые мужчины убивали друг друга пару сотен лет, потому что мы, похоже, не могли решить, кто хозяин этого континента, командир. По-моему, хватит белым убивать друг друга. С этой привычкой мы должны покончить.

Ваше начальство, наверное, будет просить вас сделать некоторые вещи, которые могут нарушить равновесие, вроде использования ваших вертолётов, предназначенных для спасательных операций на море, чтобы шпионить за передвижениями наших частей и тому подобное. Я понимаю, что вы не сможете не выполнять такие приказы, даже если захотите. Вы должны понимать, что если я посчитаю ваше присутствие здесь угрозой для моих людей или местного населения, мы в состоянии вас уничтожить и сделаем это. Вы знаете, что произошло на одном берегу в нескольких милях к югу отсюда. С каждым днём у нас всё больше личного состава, и мы получим достаточно тяжёлого вооружения, чтобы это сделать.

Но я не хочу, чтобы эта небольшая станция Береговой охраны здесь превратилась в форт Самтер[93]93
  Сражение за форт Самтер в 1861 году ознаменовало начало Гражданской войны в США. – Прим. перев.


[Закрыть] Северо-Запада. Только прошу вас играть со мной настолько честно, насколько позволяют ваш долг и ваша честь. Давайте ладить, пока парни с обеих сторон в Лонгвью, которые будут вести переговоры, делают свою работу. Если вам понадобится любая наша помощь, при крайней необходимости или просто по-человечески, звоните мне. Почти пять лет на Северо-Западе шла резня, и, похоже, она не закончилась. Просто здесь её быть не должно. Теперь мне надо ехать. Спасибо, что уделили мне время, командир.

Перед тем как повернуться и пойти к своему «Линкору», Хэтфилд снова отдал честь Ратклиффу, и на этот раз тот также отсалютовал в ответ.

Попытались прекратить поставки топлива на местные заправочные станции в националистических областях и «вернуть расистов в век лошадей и телег», как выразился один бизнесмен из Техаса.

Однако по пути назад из Вашингтона и Нью-Йорка некоторые участники операций «Эпплсмэш» и «Пигкил» сделали остановку в Хьюстоне. Через неделю генеральный директор компании «Эксон» повернул ключ зажигания своего «феррари» и после взрыва пробил собой крышу гаража. Главный финансовый директор «Галф Ойл» был найден повешенным в своём доме на собственном галстуке, в одних чёрных чулках в сеточку, туфлях на высоких каблуках и в помаде.

А огромную и крикливую главную церковь евангелистов-телепроповедников – основных финансистов и религиозных сторонников Израиля – сравнял с землёй взрыв грузовика, начинённого взрывчаткой. Два обугленных предмета, найденных в руинах и напоминавшие человеческие тела, предположительно, были телепроповедником и его женой с высокой причёской.

После этих событий поставки топлива на националистический Тихоокеанский Северо-Запад тихо возобновились. Цена бензина даже понизилась на несколько центов за галлон.

В начале сентября шерифа Тэда Лира с его оставшимися полицейскими, заместителями шерифа и городской полицией муниципалитетов, вызвали на смотр новой национальной полиции – Гражданской гвардии Северо-Запада. Тэду присвоили внеочередное звание майора и выдали новую форму: рубашку цвета хаки, тёмнозелёные брюки, сапоги и головной убор – лыжную кепку в альпийском стиле.

– Я выгляжу как нацистский штурмовик, – ворчал он. – Особенно с этой штукой. Он ткнул пальцем в нашивку с орлом и свастикой над правым карманом рубашки.

– Я думаю, что так и задумано, – сухо сказал Хэтфилд. – Я сказал бы, что в различных фракциях и направлениях нашего движения больше половины – в той или иной степени национал-социалисты. Это помогает примирить фанатичных христиан, «подлинных христиан», либертарианских полуанархистов, фанатиков-язычников, героических виталистов и не знаю, кого ещё. Национал-социализм оказался связующей нитью, потому что почти все согласны, по крайней мере, с девяноста процентами его содержания.

– А кто такие героические виталисты? – спросил Тэд.

– Пока ещё не ясно, – признал Зак. – Но точно звучит круто.

Военная и политическая ситуация на Северо-Западе оставалась неустойчивой и напряжённой. Мирные переговоры между делегациями Добрармии, правительства США, Красного Креста, Организации Объединённых Наций начались в срок, и представители всех мировых СМИ заполнили огромный комфортабельный отель «Льюис энд Кларк» в предместьях Лонгвью в штате Вашингтон[94]94
  См. роман «Наш оплот» того же автора.


[Закрыть].

Каждый телевизионный канал, включая те, что были подчинены недавно образованному Комитету радиовещания и телевидения новой Северо-Западной Республики, был почти полностью забит новостями с конференции, интервью с участниками, официальными заявлениями и пресс-релизами, предположениями, слухами, сплетнями, а также валом откровенной пропаганды с обеих сторон. Переговоры тянулись многие недели без видимого результата, в то время как во внутренних районах СевероЗапада силы националистов спокойно выдавливали ЗОГ со всё большей территории. Каждый день посёлок там, кусок дороги здесь, фабрика или отделение полиции где-нибудь ещё переходили в руки Добрармии. Повсюду кроме самого Портленда.

Основной военной заботой Зака оставалась судьба мостов через реку Колумбия, двух главных – в Астории и Лонгвью, а также мостов через залив Янгс между Асторией и Уоррентоном.

– Мы чертовски уязвимы, – признал он на одной из своих регулярных встреч с сотрудниками. – Если разбомбить эти мосты и ещё пару вдоль 101 автомагистрали, мы фактически окажемся отрезаны от остальной части страны. Американцы также могут это сделать. Не знаю, почему они ещё этого не сделали. С их реактивными самолётами, боевыми вертолётами, «Б-52», крылатыми ракетами, беспилотниками и бог знает с чем ещё, они могут взорвать эти мосты в любой момент, когда захотят. У нас нет никакой ПВО на земле кроме стрелкового оружия, а наши военно-воздушные силы на данный момент состоят из нескольких «Цессн» и других частных самолётов, ну и вертолётов, которые мы конфисковали у новостных СМИ.

– Я думал, что мы получим зенитные ракеты у русских, сэр? – спросил новоиспечённый майор Рик Парментер.

– С этим некоторая задержка, – признал Хэтфилд. – Русские тайно поддерживали нас много лет, как вы знаете, из-за того, что американские правительства возили их мордой в грязи и стремились опустить Россию до уровня третьестепенной страны и в военном и в экономическом отношении.

Но теперь, когда события дошли до нынешнего щекотливого момента, они не хотят демонстрировать, что поддерживают нас. В Лонгвью и в других местах уже поднято достаточно много вопросов обо всём этом российском стрелковом оружии и боеприпасах, которые имеются у нас на руках.

– Вдобавок тот не слишком деликатный факт, что наша группа переговорщиков прилетела в Лонгвью на плохо замаскированном русском военном вертолёте с русским экипажем, – добавил полковник Леннарт Экстрем из нового интендантского корпуса Добрармии.

– Я спрашивал об этом Рэда, и он сказал, что по существу мы просто не знали, каким американцам можно доверять, чтобы не попасть в загадочную аварию по дороге, – пояснил Хэтфилд. – Если бы это произошло, русские поняли бы, что американское правительство теперь естественно стремится удержать превосходство в воздухе как способ получения уступок на переговорах. Так как если эти переговоры сорвутся, и война возобновится, она будет более обычной по характеру, и америкосы смогут, наконец, получить возможность использовать против нас некоторые из своих высокотехнологичных игрушек.

Москва не прочь расстроить эти планы, но они не хотят, чтобы это выглядело слишком явным, отсюда задержка с началом поставок нам батарей ракет «земля-воздух». Но это не решает нашей неотложной проблемы. Делмар Партмен, этот оборзевший генерал морской пехоты в Портленде, угрожал не подчиниться любому соглашению, которое заключат в Лонгвью, если оно «расколет наш драгоценный Союз», как он выразился. Не знаю, написали ли эту глупость для Партмена в Вашингтоне или нет, накачивает ли кто-то его, или он действует самостоятельно, но Третий отдел, похоже, думает, что Партмен страшно серьёзно относится к отказу подчиниться и навязывает нам решающее сражение.

– Которое, как надеются евреи, приведёт к хаосу, даст им шанс разорвать соглашение и снова вернуться к полной оккупации, конечно, возложив ответственность за всё это на нас, – мрачно вставил полковник Уэйн Хилл.

Временное правительство Северо-Западной Американской Республики, действовало согласно мандату проекта Конституции от октября 2006 года, написанной в давние дни, когда движение состояло немногим более, чем из одного полубезумного старика с компьютером. Для решения проблем, вызванных массовым перемещением и переселением населения, правительство учредило Бюро расы и расселения (БРР).

В Портленде генерал морской пехоты Партмен выступал со всё более и более жёсткими заявлениями об отказе сдать город националистам независимо от того, что было решено в Лонгвью. В сельских районах продолжались стычки между наступающей Добрармией и оставшимися правительственными силами. Результатом стал двухсторонний поток беженцев: юнионистов (сторонников ЗОГ), бегущих в Портленд, и покидающих город белых людей, которые или симпатизировали националистам, или просто хотели избавиться от чёрных и цветных головорезов ФАТПО, измывающихся над ними.

Большая часть небелых, оставшихся на Северо-Западе, так же как и многие белые семьи среднего и высшего класса, упаковывали пожитки и бежали от страшащего их будущего тоталитарного государства, похожего на карикатуры, в виде которых СМИ всегда изображали все прошлые белые националистические режимы. В то же самое время множество белых семей из Калифорнии и с Юго-Запада также упаковывали пожитки и бежали на Северо-Запад из страха перед растущим сепаратизмом латиноамериканского движения «Френте де Ла Раса» – ФДЛР. Движение ФДЛР уже требовало создания нового латиноамериканского государства «Ацтлан», которое должно было расположиться на Юго-Западе, или как независимое государство на территории Соединённых Штатов, или даже на части самой Мексики.