355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Харольд Ковингтон » Очищение (ЛП) » Текст книги (страница 57)
Очищение (ЛП)
  • Текст добавлен: 10 июля 2019, 22:30

Текст книги "Очищение (ЛП)"


Автор книги: Харольд Ковингтон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 63 страниц)

– Мой член! Гиде мой член? – громко стонал Уильямс, шаря руками по потолку и вокруг кресла в поисках своего потерянного мужского достоинства. – Его прифьют обратно, правда, парень, ани прифтавят его назад, а?

Тут И опять услышал звон металла, когда вторая винтовочная пуля пробила кабину, и решил, что настал момент, когда благоразумие лучше отваги. Он развернулся и доложил по рации: «Паломник», это – «Баклан Один». Цель уничтожена, один террорист убит и один – пока в бегах. Мы получили попадание, мой второй пилот тяжело ранен. Возвращаюсь на базу».

Пенис Эдди Уильямса так никогда и не нашли, но это уже не имело значения. Ко времени, когда И посадил вертолёт на авиабазе ФАТПО в аэропорту Портленда, Уильямс умер от потери крови.

Поспешное бегство «Баклана Один» дало Коту Локхарту время добраться до опушки леса в птичьем заказнике. Локхарт увидел сверху, что колонна ФАТПО остановилась на безопасном отдалении от горящей бензоколонки, и навёл на них свою винтовку.

Внизу посол Хаим Либерман вышел из штабного лимузина. Либерман был израильтянином старого наглого образца, высокий, худощавый и мускулистый, загорелый, с модной стрижкой и внешностью кинозвезды. В этот день Либерман был одет в безупречно сшитый костюм от «Армани», но ещё лучше он выглядел в военной форме с расстёгнутой рубашкой и всегда пользовался любой возможностью, чтобы продемонстрировать волосатую грудь, от которой сходили с ума шиксы в ООН и в Белом доме.

За Либерманом из машины вышел майор Уоллес Рид.

– Сэр, не думаю, что это правильно, – сказал Рид. – Здесь небезопасно. «Баклан Один» доложил, что где-то здесь всё ещё бегает один из плохих парней.

– Ерунда, майор, – сказал Либерман, хлопнул Рида по спине и снисходительно искренне рассмеялся. – Я сам – старый солдат, помнишь? Мне просто хочется посмотреть, как твои ребята справляются. Я не волнуюсь.

А Либерману следовало волноваться, потому что в этот миг пуля калибра 7,62 мм упала с неба, пробила жиду горло, порвала шею и разорвала шейную вену. Либерман хрюкнул, кровь хлынула у него изо рта, он замертво рухнул на асфальт, а на его жёстком лице застыла гримаса деревянной куклы. Рид уставился на то, что осталось от человека, которого он был обязан охранять, осознавая, что его карьера рухнула, когда вторая пуля врезалась в его бронежилет, сбила с ног и сломав два ребра. Позже бригада судебных экспертов из ФБР установила место, где скрывался Кот Локхарт, и что выстрел был сделан с более чем семисот метров.

Локхарт скрылся в лесу. «Теперь попробуйте достать меня, козлы!» – прорычал он. Но они достали. Несколько сотен. Все выходы из заказника за считанные минуты были наглухо перекрыты группами ФАТПО, сброшенными с вертолётов.

Локхарт перемещался и стрелял, и убил ещё нескольких «пухлых». Но всё-таки их оказалось слишком много. Локхарт пал в этот холодный и дождливый день, с оружием в руках, и земля страны, за свободу которой он отдал свою жизнь, приняла его кровь. Некоторые из врагов позже рассказывали, что когда они приблизились к телу Локхарта, им послышался шум крыльев. Ведь, в конце концов, это был птичий заказник.

* * *

Около трёх часов командир Второй бригады Томми Койл созвал срочное совещание с участием командира Первой бригады Билли Джексона и капитана Уэйна Хилла в захолустном кафе в Макминнвилле, якобы закрытом на переоборудование. Хотя Койл и Джексон были формально равны по званию, Койл был старше и фактически отвечал за все действия Добрармии в районе Портленда. Джексон взял с собой лейтенанта Джимми Уинго и Кики Маги. Хилл опоздал на несколько минут, и его впустили с задней двери кафе. По белому лицу Кики он понял, что случилось что-то страшное. Глаза Кики покраснели, и она плакала.

– Что случилось? – спросил её Хилл.

– Кота убили, – ответила Кики, голос которой прерывался от горя. – Эти проклятые скоты тащат его тело по улицам в центре города и хохочут по телеку как гиены. Я больше не могу смотреть.

Хилл бросился в бар. Койл, Джексон, Уинго, Гэри Бреслер и несколько других добровольцев из обеих бригад Добрармии смотрели на широкий экран плазменного телевизора на одной из стен с лицами, искажёнными потрясением и гневом.

– Кики сказала тебе про Кота? – спросил Уинго.

– Как это случилось?! – воскликнул Хилл.

– Теперь, когда вы оба здесь, может, и объясните мне, – пробасил Койл. Тон его голоса был жёстким.

– Оскар, мне доложили, что вы с Билли послали Кота на обычную поездку для подготовки «щекотки», верно?

Джексон пояснил:

– Кот и двое других добровольцев, Джо Мор и тот новый парнишка Скотт Гарднер из роты «В» Второго батальона, выполняли обычное патрулирование в фургоне «Апекс». Кот обучал Гарднера азам разведки и определения целей. Потом позвонил Оскар и сказал, что ему нужно установить пару объектов. Он просил меня связать его с кем-нибудь, кто находится около шоссе 26 для проведения разведки.

Я просил их проследить за важным конвоем противника, который, как мы только что узнали, доставлял посла Израиля с неожиданным визитом на старое еврейское кладбище на Сент-Хеленс Роуд, – объяснил Хилл. – Теперь я знаю, что он собирался произнести речь на могиле одного его родственника, выжившего после так называемого Холокоста, про Америку и Израиль, сражающихся плечом к плечу со злом терроризма, и тому подобное враньё. Но сначала мы не знали, куда он направлялся. Данных из Центра юстиции были крохи.

– Они поймали конвой на 26-ом, но в любом случае их перехватили на контрольнопропускном пункте на съезде к Корнеллу, – продолжил Джексон. – Парни станцевали бибоп через блок-пост и почти добрались до лесопарка, так что они могли оторваться пешком, и была надежда спастись из этого района, или же мы могли помочь им с отходом, но тут мы потеряли с ними контакт. В последнем сообщении Мор смог передать нам, что их преследуют вертолёты огневой поддержки, а затем начался трёп на частотах полиции и «пухлых», но мы не могли понять, что происходит.

Я послал несколько групп по два человека, чтобы посмотреть и доложить, и, может быть, вытащить ребят, но ''пухлые» блокировали всю северо-западную часть города. Наши парни не смогли подобраться к месту действия ближе, чем на километр. Все три человека из фургона погибли, не знаю, при каких обстоятельствах, хотя, судя по всему, парни оказали сопротивление и захватили с собой кучу «пухлых».

По докладам, которые мы получаем, «пухлые» взорвали к чёрту и фургон и бензозаправку. Нашим ребятам удалось покинуть машину, но в какой-то момент все они погибли.

– А не мог ли конвой быть своего рода подставой? – предположил Койл.

Хилл беспомощно пожал плечами.

– Мы услышали обо всём этом только вчера поздно вечером, – ответил он. – У нас, конечно, есть люди в Центре юстиции, но они не имеют допуска к секретной информации и вынуждены в основном полагаться на то, что могут выловить из корзин для бумаг и подслушать в комнате отдыха и туалете.

– Сэр, если это была подстава, то они потеряли приманку, – отметил Джексон. Не знаю, уловили ли вы это во всём этом тарараме по ТВ, но некоторые из СМИ дважды мельком упомянули, что посол Израиля был убит. Похоже, что Локхарт всё же успел последним выстрелом завалить крупного зверя.

– Боже мой, посмотрите на этих… этих…

Койл кивнул на телевизор, потому язык ему просто не повиновался.

Хилл посмотрел на экран, когда один из добровольцев усилил звук.

Съёмка велась с вертолёта программы новостей где-то над центром города, и Хилл видел иссиня-чёрный «Хаммер» ФАТПО, медленно ползущий по улице в сопровождении нескольких открытых грузовиков, набитых «пухлыми». Некоторые полицаи бежали рядом с «Хаммером», приплясывая и подпрыгивая как пьяные чёрные летучие мыши. «Пухлые» в грузовиках и на улице, торжествуя, палили из оружия в воздух, и Хилл удивлялся, как они до сих пор ещё не попали в вертолёт с репортёрами.

К задней части «Хаммера» была привязана белая нейлоновая верёвка, и на ней примерно в пяти метрах сзади джип тащил красноватый комок, напоминавший человеческое тело. Одежда, похоже, была сорвана или разорвалась из-за трения об асфальт, тело принадлежало белому, но остальное уже было невозможно распознать. Хиллу показалось, что он видит слабый красноватый след, остающийся на улице за трупом.

Улица была полна ликующими людьми, и даже с высоты, когда камера показывала эту толпу, Хилл различал, что большинство в ней составляли чёрные, смуглые и азиаты. Лишь изредка в толпе мелькали лица молодых белых, возможно, гомосексуалистов, университетских студентов-леваков или же просто зевак. Но большую часть толпы определённо составляли небелые. Казалось, что барабаны джунглей как-то передали известие, и все нацменьшинства города метнулись на улицу, чтобы отпраздновать смерть одного из своих самых ненавистных врагов.

Телекартинка опустилась на уровень улицы. Женщина с явно семитскими чертами, одетая в дождевик, держала микрофон. Она оживлённо говорила с окружающими.

– Я – Памела Левинсон, веду репортаж для «Фокс Ньюс». Сегодня праздничный день для всех американцев здесь, в Портленде, после того как представитель Федеральной антитеррористической полиции подтвердил, что примерно девяносто минут назад один из самых печально известных расистов-убийц из армии Северо-Запада, снайпер Джесси Локхарт – «Кот» или «Кошкин Глаз», он же «Валет бубен», а также два других фашиста-террориста были настигнуты и уничтожены ФАТПО в ходе чётко согласованной стремительной операции в районе лесопарка Портленда. Насколько я знаю, и президент Челси Клинтон и губернатор Орегона Майк Цафендас официально поздравили сотрудников и сотрудниц ФАТПО с этим серьёзным ударом по внутреннему терроризму.

Экран разделился, и в верхнем правом углу появилось лицо белого мужчины в галстуке и костюме.

– Это верно, Пэм. Канцелярия губернатора всего несколько минут назад сделала заявление с благодарностью губернатора Цафендаса, в котором говорится, что жители штата Орегон сегодня ночью уснут спокойнее, зная, что расистских подонков в нашем штате стало на трое меньше, чем было утром. Мы ожидаем официального заявления пресс-секретаря Белого дома, и «Си-Эн-Эн» покажет вам эту пресс-конференцию, когда она начнётся. Но можем подтвердить, что президент Клинтон позвонила командованию ФАТПО здесь, в Портленде, чтобы выразить своё удовлетворение, и поздравила с этой новостью.

Пэм прервала его. «Хаммер» со страшным грузом как раз приблизился к её месту на улице.

– Давай поговорим с некоторыми храбрыми федеральными полицейскими, которые героически выполнили эту задачу! – воскликнула она.

Она и оператор сумели пробиться через толпу к проезжей части улицы, и Пэм ухватила одного из танцующих и визжащих полицейских, которые отрывались, подпрыгивая и кривляясь вокруг осквернённого тела Локхарта. Полицейский из ФАТПО, о котором идёт речь, был черномазым с крысиными усиками и золотыми зубами.

– Командир, ты можешь рассказать нам, что случилось? – крикнула Пэм.

– Как вам это удалось?

– Ми фтрелили эта белая ублюдка в жопа! – выкрикнул обезумевший чёрный. – Зарыла эта рафифт долбанный жопа нафегда! Это я фказал!

Затем камера крупным планом показала раздавленную и кровавую кучу мяса и костей, недавно бывшую Джесси Локхартом. Все добровольцы в баре отвернулись, а один из них резко выключил звук. Наступила долгая минута молчания.

– Можно мне предложить использовать это событие как подходящий повод для проведения операции «Фестиваль», сэр? – тихо спросил Джексон.

– Формально мне требуется получить разрешение Совета Армии на начало «Фестиваля» и, возможно, наши потери будут больше, чем мы можем себе позволить, – вздохнул Койл.

– Я могу связаться с мистером Чипсом, но нам нужно начать действовать сейчас же, и не думаю, что кто-нибудь там будет возражать, – заметил Хилл. – Кот был героем. Возможно, мне будет трудно дозвониться, или ты знаешь как лучше.

– Нет, подожди. Он всё равно тебе позвонит, – заверил его Койл. – Я не хочу обманывать себя и других. Потеря Локхарта для нас страшный удар, и нам нужно крепко им врезать в ответ. Наша политика всегда была такой. Мы никогда не позволяли америкосам заявлять о победе и не получать от нас ещё более сильного ответа. Нельзя показывать, что мы теряем темп. Для этого и «Фестиваль».

Подожди ответа от Совета Армии, и если кто-нибудь там начнёт колебаться и захочет воздержаться, дай мне знать, и я решу вопрос. Через пару часов в любом случае ты не сможешь меня найти, потому что я иду со всеми вами. Я знаю, что, может, это и не профессионально для командира и так далее, но будь я проклят, если они и мне не заплатят кровью.

– А что это за операция «Фестиваль»? – спросила Кики, которая вернулась в комнату.

– Это когда мы выходим на свободную охоту на этих сукиных детей со всем, что у нас есть, товарищ Кики, – объяснил Койл. – Первоначально «Фестиваль» был задуман для использования в случае, если что-то произойдёт в Сиэтле или Спокане или в другой ситуации, когда нужна диверсия, чтобы ослабить военное давление в другой точке, где сосредоточился враг, но я согласен с Оскаром, что в этом случае он необходим. Лейтенант, ты знаешь задачи своей роты на «Фестивале»?

– Да, сэр, – ответил Уинго.

– Все командиры рот Первой бригады знают, сэр, – сказал Джексон.

– Как и Второй. – Хорошо, пусть будет «Фестиваль», – подтвердил Койл.

– О, Боже! – в отчаянии вскрикнула Кики. – Я просто подумала. Кто сможет сказать про Кота Кристине Экстрем?

Койл удивлённо взглянул на неё.

– Что? Они что, были…?

– Да сэр, ещё с Калифорнии, – кивнула Кики. – Крис вернулась в Асторию и в Третий батальон, но я знаю, что они продолжали видеться, когда могли.

Телефон Койла запищал. Он выслушал.

– Только что говорили о тебе. Ну да, будет «Фестиваль». А твои ребята подъедут, поучаствовать в развлечениях? – спросил Койл.

– Я не смог бы их остановить даже если бы захотел, – ответил Хэтфилд на другом конце линии. – Ты что, забыл, что Кот был наш местный?

– Ладно, перед тем, как вы с рёвом ворвётесь в город, я хочу встретиться с тобой в «Шуга Шек» в…, – он посмотрел на часы, – в 18:00, и решить вопросы взаимодействия. И ещё, мне только что сообщили о том, что Кот и лейтенант Экстрем. Она уже знает?

– Она знает, – кратко ответил Зак.

– Прошу передать мои глубочайшие соболезнования, – произнёс Койл. – Ей, её отцу и всем добровольцам Третьего батальона.

– Обязательно. «Шуга Шек», в 18:00.

Зак отключился.

Койл набрал номер.

– Это Гарфилд, – проговорил он в трубку. – Я хочу большую порцию лазаньи, как можно скорее. Перезвони мне.

Он отключил мобильник.

– Через минуту я обращусь ко всему личному составу обеих бригад Добрармии, – пояснил он присутствующим. Цифровая запись обращения будет послана на телефоны всех офицеров, которые используются ими для голосовых сообщений, а также передана по команде дальше или прослушана каждым добровольцем. Я знаю, что опасно открыто передавать что-нибудь вроде этого, при существующем отслеживании сообщений на вышках мобильной связи, поэтому мы никогда не использовали эту систему раньше, но бывают случаи, когда я должен обратиться к своим людям прямо, и это один из них.

Добровольцы продолжали с отвращением смотреть телевизор.

– Дерьмо! – через секунду выкрикнул Койл. – Они потащили тело на Фландерс-стрит!

Действительно, «Хаммер», автоколонна и толпа за ними приостановились на том углу, где «Битва на Фландерс-стрит» была заснята на видео и разлетелась по всему миру.

Койл снова включил звук. Женщина-репортёр Пэм проследовала за машинами и снова заговорила. Она не только ухмылялась, ухмылка слышалась и в её голосе.

– Я не был уверен, что она – еврейка, то теперь знаю точно – жидовка! – со злобой и отвращением сплюнул Уинго.

Пэм бормотала дальше.

– Похоже, в ФАТПО решили символически отомстить за героическую смерть шефа полиции Портленда Линды Хирш и ещё нескольких прекрасных и смелых портлендских полицейских. Здесь, на этом теперь печально известном перекрёстке Фландерс-стрит и 13-й авеню несколько лет назад Локхарт с двумя сообщниками убили шефа Хирш.

«Фландерс-стрит» – с замиранием сердца подумала Кики, и чувство страшной вины, которое она так долго старалась подавить в себе, внезапно снова нахлынуло на неё со всей силой.

«Я вела его в тот день туда, чтобы предать. Теперь они снова притащили его сюда, чтобы надругаться над телом и оплевать память. Бог говорит со мной. Это моя вина. Я могу бежать, но не могу скрыться».

Камера показала нескольких полицейских ФАТПО, приближающихся к изуродованным останкам на земле. Они несли штыки, ножи и шанцевый инструмент.

Экран телевизора погас. Все оглянулись и увидели, что Оскар положил пульт на стойку.

– Мы не должны видеть это, – сказал он тихо. – Мы должны сохранить наши головы ясными, а сердца – спокойными для дела сегодня вечером. Наш гнев праведный, но если мы позволим ему руководить нашими поступками, то наделаем ошибок, и тогда погибнет ещё больше наших товарищей кроме тех трёх, что умерли сегодня. Мы сможем прочитать об этом завтра в газетах, пару строк в конце длинных рассказов о том, что мы сделаем с ними сегодня вечером.

– Я согласен, – мрачно кивнул Койл. – Спасибо, Оскар.

Телефон Койла зазвонил. Он взял мобильник. И спросил: «Готово?»

После короткой паузы Койл заговорил:

«Товарищи, говорит Томас Аквинас Койл, командир Второй портлендской бригады Добровольческой армии Северо-Запада. Вы должны были слышать, что сегодня днём мы потеряли храброго добровольца, настоящего героя нашего народа и верного друга, а также двух других верных товарищей.

Даже сейчас, когда я говорю, враги радуются на улицах Портленда, торжествуя, воют и ревут как животные, которыми они и являются. Это прекратится. Это прекратится сегодня вечером, потому что мы намерены стереть ухмылки с толстых губ и придушить смех в мерзких глотках. Они заплатят нам своей грязной кровью за поругание, которому были подвергнуты бренные останки Джесси Локхарта. Операция, в которой вы будете участвовать, называется «Фестиваль». В следующие 24 часа мы намерены достать этих сукиных детей. Мы будем травить этих паразитов и превратим их гогот в вопли боли и ужаса. Сейчас они радуются. Но завтра они будут прятать свои физиономии и дрожать в ужасе от счёта, который мы им предъявим.

Ваши командиры рот доведут до вас конкретные цели и методы атак. Придерживайтесь плана как можно ближе, но не отказывайтесь от выдумок и огня по внеплановым целям. Только постарайтесь не погибнуть в этой операции. Мы скорбим о трёх товарищах, и я с сожалением допускаю возможность того, что завтра мы можем потерять ещё нескольких добровольцев.

Я хочу, чтобы наш список боевых потерь был как можно короче, а потери врага были огромными. Кровная месть за павшего брата – оправданный и справедливый акт, как и моральный долг всех мужчин с честью и гордостью. Самоубийство не служит нашему делу и нашему будущему, оно предаёт память «Кота» Локхарта, Джо Мора и Скотта Гарднера. Они хотели бы, чтобы мы жили для Республики, а не умирали за неё. Проливайте кровь врагов сегодня вечером, но берегите свою собственную, насколько это возможно. День нашей победы близится, товарищи. Мы все знаем это. Если бы ЗОГ был способен нанести нам поражение, они уже добились бы этого. А мы обязательно победим. Я хочу, чтобы все вы были со мной, когда будет отменён Общий приказ номер десять, и мы все вместе сможем поднять бокал в память о Джесси Локхарте и всех мужчинах и женщинах, которые отдали свои жизни, чтобы наша земля и наш народ обрели свободу. Берегите себя сегодня вечером. Стреляйте точно, и пусть эти злобные людишки кровью заплатят за оскорбления и трусость. Удачи, товарищи, и удачной охоты. Койл, конец связи».

В тот вечер в Портленде разразился сущий ад.

Для СМИ и населения города всё выглядело стихийным, как взрыв мести Добрармии за смерть Кота Локхарта. Это было не так. Армейское командование давно планировало операцию «Фестиваль», утрясая идеи, выбирая тактику, а также прогнозируя ответы противника и периодически обновляя план на случай, если его паридётся выполнять немедленно. Главной проблемой было большое количество громил ФАТПО и портлендской полиции на улицах, особенно тех, что окружали главные намеченные цели во враждебных районах и около ключевых объектов вроде аэропорта, Центра юстиции, полицейских участков и электростанций и так далее. По возможности сами силы противника должны были поражаться и уничтожаться, но главная цель состояла в том, чтобы обойти их и выйти на большое число остальных слабозащищённых, но важных целей в Портленде.

В сумерках две городские бригады Добрармии образовали чуть больше сотни штурмовых групп, от четырёх до шести человек в группе, и минимум с двумя машинами на группу. Некоторые из групп были объединены в большие специальные оперативные группы с особыми задачами. Было темно, пасмурно, безлунно и промозгло, но дождь не шёл. В операции участвовали все до единого, даже тайные агенты вроде Рея Риджуэя, который выполнял роль наводчика и нацеливал людей из группы ликвидаторов Оскара на нескольких богатых сионистов, местонахождение которых он тайно устанавливал, где бы они ни скрывались от волнений, в своих домах и клубах, офисах или в роскошных номерах отелей.

Кроме того, в распоряжение Койла поступали примерно 250 хорошо вооружённых добровольцев из Третьего батальона, которые прибывали с побережья по разным просёлочным дорогам и сосредоточивались в конспиративном доме, известном как «Шуга Шек». Хэтфилд и Койл старались как можно быстрее рассылать добровольцев по мере их прибытия, чтобы слишком много людей не собирались в одном месте и не подвергались опасности внезапного нападения.

После совета с Хэтфилдом Койл послал людей из Третьего батальона в десяток засад у съездов и выездов вдоль федеральных шоссе 26 и 30, а также у междуштатной автомагистрали номер пять при въезде в Портленд, с целью контроля доступа в западную часть большей столичной области и срыва любой попытки ФАТПО или полиции перебрасывать большие силы, средства и оружие из пункта в пункт по земле.

Командир Билли Джексон с Первой бригадой получил задачу атаковать и причинить как можно больший ущерб в центре города и на севере Портленда, в последнем заметном африканском гетто, оставшемся на Родине.

– Если в общем это выглядит выполнимым, то я хочу понять, сможем ли мы сегодня ночью вычистить всё это проклятое чёрное пятно, – сказал Койл Заку. – Мы должны улучшить пейзаж нашего «Города роз», постаравшись, чтобы на улицах не осталось ни единой чёрной физиономии. Ну, раз уж этим займёшься ты, прикинь, не сможешь ли ты очистить и Портлендский университет. Том и Бекки говорят, что немногие оставшиеся приличные белые студенты живут вне кампуса, так что это в основном зона свободного огня.

– Ты выделишь мне «курильщиков», Том? – спросил Джексон. – Думаю, что они – как раз то, что доктор прописал для этих гнилых рощ академии.

– Согласен, – кивнул Койл. – Сегодня ночью мы обнародуем все три вида нашего секретного оружия и представим их мистеру Жиду.

Задача Второй бригады состояла в том, чтобы выследить, вступить в бой и уничтожить любого «пухлого» и полицейского, которых добровольцы смогут заманить в засады, достичь огневого превосходства, подавить их на контрольно-пропускных пунктах огнем из стрелкового оружия и РПГ, а, в конечном счёте, вынудить врагов отступить в казармы, полицейские участки или Центр юстиции, отвлечь их внимание, помешать передвижениям, и таким образом обеспечить свободу действий другим добровольцам для выполнения задач в городе. Как только начались бои, случилось много накладок между всеми этими тремя задачами и силами, и к утру ситуация настолько запуталась, что никто не мог с уверенностью сказать, кто и кому что сделал.

В этот вечер к семи часам телевизионные службы новостей выяснили, что происходит нечто важное, и прервали постоянные передачи рядом всё более и более запутанных и истеричных сообщений и слухов. Патрули ФАТПО и полиции, передвигающиеся в зимней тьме, обстреливались из-за каждого угла и крыш снайперами и из РИТ, маленькими группами добровольцев, которые тут же растворялись в ночи.

Те остатки ночной жизни либералов и леваков, что всё ещё сохранились в Портленде, были сосредоточены в районе «Перл». И теперь маленькие группы мужчин и женщин пробегали по его улицам, бросая ручные гранаты и бутылки с коктейлем Молотова в двери и окна модных баров яппи и вечерних клубов, стреляли во всех чёрных и жёлтых и скрывались в узких проходах между домами, когда полиция их преследовала, а затем разворачивались и стреляли в преследователей. К семи тридцати вечера по всему центру города грохотали выстрелы и трещали автоматные очереди, которые перемежались глухим громом взрывов, смешанным с криками и воплями бегущих и ищущих спасения посетителей различных заведений.

Машины СМИ и репортеры служб новостей, которые попытались выбраться на улицы и сообщить о событиях, также были обстреляны, и несколько журналистов и техников погибли, включая известного корреспондента Канадской радиовещательной корпорации. Все телевизионные станции в Портленде давно были окружены бетонными блоками, колючей проволокой и караулами тяжело вооружённых наёмных «охранников-контрактников», но Добрармия всё предварительно разведала и разработала план действий в особой обстановке, который добровольцы ввели в действие во время операции «Фестиваль».

Давней мишенью в «списке пожеланий» Добрармии были объединённые студии и каналы «Фокс Ньюс», «КПТВ» и «КПДХ» на шоссе Тринбриар в Бивертоне. Подразделения роты «Б» Первой бригады и специальная команда взрывников какое-то время назад планировали провести там крупную диверсию и сдвинули её на операцию «Фестиваль».

Около 20:00 раздался грохот стрельбы и сильный взрыв снаружи, и один из операторов телестанции сумел снять на камеру украденный бульдозер, ворвавшийся через тяжёлые защитные двери в вестибюль, в сопровождении двух мужчин в лыжных масках, которые втащили в здание ящик, оставили его перед запертой дверью в студию и убежали в темноту вместе с водителем бульдозера. Оператор рассмотрел на ящике небольшую симпатичную наклейку из мультфильма с «Красным бароном» в немецком биплане времён первой мировой войны, и ему хватило ума рвануть оттуда со всех ног. Этот оператор успел выбраться с камерой из здания живым прежде, чем оно рухнуло. И отснятый видеоматериал принёс ему несколько журналистских премий. Из оставшихся в здании никто не уцелел.

Несколько минут спустя по другую сторону города студия «КАТУ-ТВ» вздрогнула и качнулась посреди прямой передачи, когда серия самодельных ракет с мощными боеголовками с воем перелетела в укреплённую зону через стену из бетонных блоков и врезалась в здание. Ведущие новостей Роджер Коулман и Эди Берри спокойно остались в эфире, говоря с аудиторией почти минуту, под лампами и штукатуркой, падающими с потолка вокруг них, прежде чем пропало электропитание, и станция ушла из эфира. Оба ведущих остались в живых и были представлены президентом Челси Клинтон к медали свободы, а также получили работу на Восточном побережье, потому что отказались возвращаться в Портленд.

Первой бригаде была придана группа грузовиков и фургонов, нагруженных взрывными устройствами последнего образца – более чем тысячей самодельных ручных гранат с длинной ручкой, сделанных из ручек швабр и кусков чугунных труб диаметром 120 мм, заполненных разными взрывчатыми веществами, с запалом из коротких кусков бикфордова шнура. Используя кодовую связь по мобильным телефонам, персональным радиопередатчикам и беспроводным портативным компьтерам, они определяли местонахождение и встречались с другими группами в городе и раздавали множество гранат штурмовым группам. Эти гранаты отлично срабатывали, и характерные глухие удары на расстоянии броска гранаты стали хорошо запомнившейся приметой того вечера.

«Прежде, чем поджечь одну из этих штук, проверяйте краску вокруг трубки вот здесь, где входит бикфордов шнур, товарищи», – предупреждал доброволец Боб Лафоллет при каждой раздаче гранат. «Вы получили гранаты просто из чёрного металла, а также с белой, синей и красной полосами, причём синюю и красную трудно различить в темноте. Пользуйтесь фонариком, если есть, потому что эти цвета важны. Они подскажут вам, какой заряд вы бросаете. Нет никакой краски, значит, это просто чёрный порох с гвоздями или винтами, для уничтожения живой силы противника. Белая краска – это нитроцеллюлоза, смешанная с белым фосфором. Это зажигалка: если рядом есть что-нибудь горючее, эти малыши подожгут его. Красная – три шашки тола в упаковке. Это для мощного взрыва, когда вам действительно нужно в чём-нибудь пробить дыру. И немного синеньких, но они с военной взрывчаткой C-4, а также с гремучим студнем, который Красный Барон сварил в какой-то ванне в свободное время. Они предназначены для вражеских машин. Бросьте одну из них под «Страйкер», и взрыв перевернёт проклятую штуковину на спину как краба».

К восьми часам стали поступать сообщения о большом числе убитых и раненых, и приёмные в больницах переполнились. Огни по всему городу стали гаснуть, потому что Добрармия вывела из строя силовые трансформаторы на столбах и тщательно отобранные линии электропередачи, так что район «Перл» и части города, наиболее плотно населённые американцами, погрузились во тьму.

«Старайтесь сохранить электроснабжение белых частей города», – приказал Койл. «Всё равно электростанции слишком строго охраняются, чтобы можно было атаковать их без неприемлемых потерь. Я хочу, чтобы пошёл слух, что мы действительно делаем различия, и мы – не просто кучка сумасшедших, старающихся к чертям всё разгромить.

Белые должны понять, что это – не просто случайное насилие, что для него есть основания, и оно направлено не против белых, а только против людей, которые здесь чужие».

Вооружённые группы пробирались по тёмным улицам по заранее установленным адресам из списков Третьего отдела, включающих подозреваемых сторонников правительства, с которыми Добрармия ещё не разделалась. Вместо того чтобы тратить время на взлом дома и поиск определённых людей, добровольцы останавливались у домов сионистов, и даже если там было темно, выпускали пару очередей по окнам и бросали гранату, самодельную бомбу или бутылку с зажигательной смесью на крыльцо или во входную дверь. Это очень ясно давало понять людям подозрительной лояльности внутри домов: «Мы знаем, кто вы и где живёте, и советуем переселиться в места с более гостеприимным климатом». Затем добровольцы перемещались к следующей мишени.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю