Текст книги "Очищение (ЛП)"

Автор книги: Харольд Ковингтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 63 страниц)

– С яростью северян, которой Господь Бог одарил нас? – спросил Хэтфилд.

– Именно, – согласно кивнул Хилл. – Они принимают меры, против нас и против собственного окружения, которое по иронии судьбы сами помогли создать в угоду своей собственной развращённости. Сегодня один из самых процветающих бизнесов в этом «городе показного блеска» – предоставление мощной и скрытой личной охраны, обеспечение безопасности дома и на работе. Если ты бывший полицейский или фэбээровец, то можешь там устроиться.

Во всяком случае, уже много лет дома звёзд защищены от назойливых преследователей, насильников и парадов сумасшедших, которые проходят каждое полнолуние в южной Калифорнии. Теперь любая студия, съёмочная площадка и административное здание в киноиндустрии выглядят почти как концлагерь для военнопленных. Они окружены заборами под током и с режущей проволокой, с контрольнопропускными пунктами и армиями охранников, патрулирующими территорию, со сторожевыми собаками, пропусками различного уровня для сотрудников, тотальной электронной слежкой и тому подобным.

– Но не только из страха Голливуд до сих пор не взялся за нас всерьёз, – продолжил Морхаус. – Не хочется ударяться в философию, но Голливуд для американской правящей верхушки всегда был выразителем её чувств, а южная Калифорния всегда принимала участие в культурных войнах, открыто и нагло, так что можно читать их как книгу. По-моему, у них наблюдается явное и глубокое беспокойство. Еврейские и либеральные заправилы там не только боятся, они озадачены, встревожены и смущены. Они до сих пор совершенно не понимают, что с нами делать.

Раньше они никогда не встречали белых мужчин, поступающих подобным образом. Чёрт возьми, никто в жизни не видел таких белых прежде. Соратники, даже если всех нас завтра сотрут с лица земли, Добрармия сумела достичь невероятного, о чём весь двадцатый век никто никогда не мог даже мечтать. Мы вернули в американскую политику винтовку – первейший источник всех законов и политической власти.

Морхаус улыбнулся и в восторге тряхнул головой.

– Впервые со времен Гражданской войны, Соединённые Штаты Америки больше не имеют убедительного преимущества в военной силе, и этот факт неожиданно и страшно расстроил всю правящую верхушку страны, вывел её из себя. Евреи, сенаторы, судьи, шерифы, тюремные надзиратели, адвокаты, бюрократы, директора компаний, паршивые начальники, высокомерные преподаватели и профессора, которые ломают жизни детей за политически некорректное слово, пидоры и лесбиянки, развращающие и совращающие подростков, либеральные и неоконсервативные «говорящие головы» на телевидении, негритосы из федерального Конгресса, которые привыкли крикливо нападать на «беляков» и наслаждаться нашим страхом – все эти люди, которые были хозяевами положения, теперь должны приспосабливаться и осознавать, что они больше не могут творить всё, что им заблагорассудится.

Если тиран в чёрной мантии, правительственный чиновник или режиссёр с кинокамерой «опускают» белых, то теперь, по крайней мере, появился какой-то шанс, что их за это пристрелят, что они будет наказаны, и последует возмездие. Вы не можете себе представить, насколько эти наглые сукины дети из правящей верхушки выбиты из колеи, и в Голливуде тоже, где Большие Жиды впали в адскую истерику, и мы видим все признаки, что в лучшем случае они становятся тихими психопатами. Эти голливудские шнобели, с их залами заседаний и джакузи, с их лимузинами и скромными «домиками» на двадцать комнат в Кармэле, с их заказными столами в самых шикарных ресторанах, и особыми трейлерами с диванами, где беленькие шиксы[52]52
  На идише «шикса» означает «шлюха»(буквально «мерзость»); это общее название неевреек. – Прим. перев.


[Закрыть] телом отрабатывают свои роли, они прекрасно понимают, что наступает их черёд.

– Возможно, поэтому они решили нанести первый удар, – продолжил Уэйн Хилл. – По причинам, которые мы ещё не смогли установить, в кинопромышленности, очевидно, отказались от политики невмешательства и осторожности в отношении Добрармии, которой они придерживались последние два года. Представляется, что это произошло несколько месяцев назад на тайном приёме с более чем 50 гостями, состоявшемся в конце недели в загородном особняке Сида Глика, хозяина студии «Парадайм» в Беверли-Хиллз. Там были «цари» других студий, генеральные директора кинопромышленности, независимые владельцы киностудий, режиссёры, сценаристы и некоторые звёздные актёры и актрисы. Все без исключения гости были евреями, и, согласно нашим источникам, там даже рестораторы, массажисты, поставщики кокаина и проститутки в бассейне были сплошь евреи и еврейки – последних предоставила спецмадам из Бэль Эйр. Всё, что обсуждалось в тот уикенд в плавательном бассейне Сида Глика, в его бане и на его частной гандбольной площадке, не предназначалось для гойских ушей. Результатов той встречи долго ждать не пришлось.

Хилл открыл свой портфель и вынул две большие распечатки в обложках из толстой ткани. И пустил распечатки по кругу.

– С месяц назад Третий отдел получил в своё распоряжение два совершенно секретных документа из «Фабрики грез»[53]53
  Фабрика грёз – одно из образных названий Голливуда, наряду с «Городом показного блеска или мишуры» – Прим. перев.


[Закрыть]. Это киносценарии. Каждый студийный экземпляр этих черновых сценариев пронумерован, но номера копий я удалил. Первый, синий экземпляр из студии «Уорлд Артистс» (УА), там председатель совета директоров Мэнни Гелблум, старший вице-президент Хайман Ландауэр, отвечающий за постановку, понятно, какой народ. Этот сценарий с условным названием «Великий Белый Север», написан парой лучших сценаристов Голливуда, Джошем Горовицем и Андреа Франкен. Его проталкивает в УА продюсер Дэвид Кац, а в режиссёры намечен Артур Бернстайн.

Разумеется, эта писанина состряпана по самым гнусным еврейским рецептам. Сюжет описывает злобного и порочного террориста из Добрармии, который к своему ужасу обнаруживает, что на самом деле он – еврей. По ходу дела он возвращается к своим еврейским корням, сдавая всю свою бригаду федералам. Федералов возглавляет развязный и бойкий негр – агент ФБР, у которого под началом бестолковый белый партнёр, для смеховой разрядки, и конечно волевая баба-начальница. В заключительной сцене раввин в тюремной синагоге надевает ермолку на голову этого персонажа, а тот, закованный в цепи, в оранжевом комбинезоне, плачет от радости, что наконец-то обрёл покой, когда его уводят на казнь в камеру для смертельного укола.

– Тьфу ты, Господи! – проворчал Ларри Доннер, с отвращением бросая сценарий на стол.

– Нам достаточно твоего рассказа, лейтенант, – добавил Лолор.

– Не надо съедать всё испорченное яйцо, чтобы понять, что оно тухлое, – с презрением бросил Ханнон. – Запаха достаточно.

– Ну да, если этот сценарий действительно воняет, то другой, в коричневой обложке смердит как клоака Калькутты, – продолжил Хилл. – Вот сценарий из «Мамос Продакшнз» – филиала студии «Парадайм» Сида Глика, в котором заправляет его брат Шломо, но на сценарии везде отпечатки пальцев самого Сида.

Рабочее название фильма – «Родина», и я даже не буду излагать вам сюжет. Это просто коллекция всех избитых антирасистских, антинацистских, антибелых кинематографических штампов со времени выхода фильма «Убить пересмешника». Мы не просто злобные и порочные. Мы и уродливые и ожиревшие, или наоборот – кожа да кости от пьянки, обычно в тюремных татуировках, с гнилыми зубами и запахом пота, мы пускаем газы и ковыряем в носу, мы – убийцы-психопаты и малодушные трусы, мы взрываем детей. Заодно, все мы – скрытые пидоры, и, само собой разумеется, жестоко обращаемся с белыми женщинами: фильм начинается именно со сцены, где несколько так называемых «добровольцев» насилуют красивую светловолосую белую девушку, которую заподозрили в предательстве, а потом разрезают её цепной пилой. Мне продолжать?

– Мы уловили суть, лейтенант, – мрачно сказал Хэтфилд.

– Если предполагается, что мы – пидоры, то как мы можем всем скопом насиловать женщин? – саркастически спросил Макнил.

Морхаус с учёным видом поднял палец.

– «Глупая последовательность – есть суеверие недалеких умов». Это слова Ральфа Уолдо Эмерсона.

– Нужно понимать, что эти фильмы снимаются не только для телевидения или как фильмы без звёзд, которые идут в прокате три недели, а затем их записывают на ДВД-диски, – пояснил Хилл. – Они задуманы как величайшие блокбастеры – самые успешные фильмы, которые когда-нибудь выпускались в «городе мишуры». Оба фильма получат начальный бюджет больше ста миллионов долларов каждый. Буквально все роли со словами в обоих фильмах будут исполнять кинозвёзды первой или второй величины. Некоторые из ролей – лишь эпизодические или без слов, но даже на них приглашают всех актёров или актрис, знаменитых в последние двадцать лет, в том числе некоторых старых чудаков 80-ых и 90-ых годов, которых разыскали на пенсии или выкопали из домов престарелых. Мэри Стинберген исполнит роль старушки в кресле-каталке, Тэд Дэнсон изобразит пьяницу, а Мелисса Риверс сыграет еврейскую бабушку, в красивой длинной шали, скрывающей калоприёмник.

Вводные титры будут читаться как «Кто-Есть-Кто в Голливуде» за последнюю четверть века; один состав исполнителей привлечёт зрителей, так как почти все любимые звёзды где-нибудь да будут заняты. И эти типы добьются своего: они роются в старых архивах и намерены включить некоторые эпизоды с грёзами, фантастические сцены и не знаю, что ещё, из старого отснятого киноматериала, никогда прежде не бывшего в показе, отходы монтажа фильмов «Касабланка», «Гражданин Кейн» и старых вестернов. Так что они смогут законно поместить в новые заглавные титры имена таких старых звёзд как Богарт и Бэколл, Чарлтон Хестон, Орсон Уэллс, Джон Уэйн, Гленн Форд и Джимми Стюарт.

– Боже, это уж чересчур! – воскликнул Лолор.

– Представляете, как будет выглядеть афиша?! – спросил Хилл. – Это наглый обман, но он сработает. Народ пойдёт на эту мерзость, просто чтобы посмотреть на Чарли Чаплина, Мэрилин Монро, Роберта Де Ниро и Брэда Питта, играющих вместе, а увидит всех этих актёришек, весь фильм пытающихся переиграть друг друга. Само собой разумеется, что эти фильмы получат самых лучших в киноиндустрии, операторов, звукорежиссёров, костюмеров и техников, самых опытных постановщиков и художников по декорациям, мастеров спецэффектов высшей степени сложности, каскадёров и всё, что угодно.

Они уже подыскивают места для наружной съёмки в Колорадо, вокруг Великих озер и в Новой Англии, похожие на Северо-Запад. Конечно, у них хватило ума, чтобы держаться подальше от самой Родины, и они делают всё возможное, чтобы держать проекты в секрете. Уроды знают, как мы ответим. Как будто в этом «аквариуме для золотых рыбок» когда-нибудь что-нибудь можно было утаить! Вот что нас ждёт, соратники, и если мы жестоко не покараем этих мошенников, то в будущем нас ожидает всё больше и больше лжи и грязи, оскорблений и унижений на веки вечные!

– Мы опустим карающий меч на этих тварей, соратники, – сказал Морхаус. – За сто лет мы наелись их дерьма. Хватит! Положим этому конец!

– И кто будет карающей десницей? – нетерпеливо спросил Томми Койл.

– Прости, Том, – сказал Морхаус с искренним сочувствием. – Ты и Гарри с вашими бригадами позарез нужны здесь, и это также относится к вам, командиры батальонов. Боюсь, что причина, по которой вы здесь, именно в том, что мы хотим просить вашей помощи и согласия на то, чтобы «пощипать» ваши подразделения. Сам удар будет спланирован и организован Третьим отделом, но «гвозди» поступят из Портленда и с Северного берега.

– А кто тебе нужен? Жидобои! – засмеялся Чарли Вошберн.

– Нет, мы хотим не просто нахватать людей для ударной группы «Стоп, режиссёр», – успокоил всех Хилл. – У нас есть список имён, и хотелось бы предварительно пройтись с вами по каждому из кандидатов.

– Кто и что точно тебе требуется для этой спецгруппы? – спросил Ханнон. – Какие спецы тебе нужны?

– По этому вопросу я передаю слово моему коллеге. Я уверен, что вы заметили товарища, который за весь вечер не проронил ни слова, – сказал Хилл. – Господа, позвольте мне представить лейтенанта Чарли Рандалла, одного из наших собратьев по расе с другого конца света, который будет ротным командиром ударной группы «Стоп, режиссёр».

Рандалл встал, вышел вперёд и остановился рядом с очагом, наклонившись к каминной доске.

– Добрый денёк, господа, – начал молодой австралиец. – Отдел Три выбрал меня для организации этой весёлой вечеринки, потому что, как вы догадались, я – нездешний, стоило мне открыть рот. И конечно также из-за моей грубоватой, но привлекательной внешности, чтобы все поверили, что я – начинающий актер и могу крутиться среди киношников везде и в любое время. Не говоря уж о том, что моё призвание в жизни – косить жидков, и этим ремеслом я владею охрененно хорошо, если так можно говорить о себе самом.

– Начштаба и офицером, отвечающим за планирование и разведку, буду я, – доложил Хилл. – Третьим членом Тройки ударной группы, я прошу Зака откомандировать лейтенанта Кристину Экстрем в качестве интенданта. Говорят, что некоторое время назад ей пришлось исчезнуть.

– Да, она помогала отцу и разбирается в оружии не хуже, чем он сам, – ответил Зак. – Но до этого Кристина почти два года была нашими глазами и ушами в местной полиции. Думаю, ей не мешает сменить обстановку. ФБР действительно «имеет на неё зуб» с первой «щекотки», когда она помогла нам, и они зверски хотят её арестовать, почти так же, как и меня. Кристина – хороший выбор.

– Мы хотим ввести в дело, по крайней мере, шесть – восемь других соратниц, чтобы составить пары «мальчик-девочка» из-за большого объёма разведки, которую необходимо провести, – продолжил Хилл. – Сложившиеся пары, если они есть, были бы лучше всего. Я также хотел бы получить из подразделения взрывотехников Первой бригады лейтенанта Винсента Паскареллу и двух добровольцев по его выбору. Вообще-то мне необходим сам Красный Барон, но в Совете Армии мне прямо сказали, что он очень нужен здесь, и риск его потери будет слишком велик, поэтому я его не получу. Мы собираемся наделать там много шума, и даже стрельнуть из пары чаг-чагов[54]54
  Чаг-чаг – самодельный миномёт – Прим. перев.


[Закрыть].

Койл кивнул.

– Добро, бери Паскареллу и двоих спецов по бомбам.

– Затем из Второй бригады мне нужен Джонни Федерстон для поджогов. Я слышал, что он – знаток в этом деле.

– Да, Джонни использует замазку одного нашего технаря, которая во время горения плавит даже сталь, и он точно знает, где и сколько её нанести, – согласился Ханнон. – Когда Джонни щёлкает зажигалкой, результат его работы можно собрать в одну чашку. Идёт, он твой.

– Теперь, о том, в чём почти наверняка, товарищи, вы будете с нами бодаться, – продолжил Рандалл с дружелюбной усмешкой. – Нам нужны, по крайней мере, четверо ваших лучших снайперов, включая самого Локхарта «Кошкин Глаз».

– Я знал, что к этому идёт, – вздохнул Койл. – Честно говоря, я боюсь за Кота. В Портленде для него снова становится жарко. Его лицо каждый вечер показывают по телевизору, оно торчит на всех стенах и столбах. Они так хотят его арестовать, что пускают слюни, а денежное вознаграждение для сыщиков за поимку Локхарта – единственная награда в миллион долларов за добровольца не офицера Добрармии. Кот как по волшебству почти открыто передвигается по городу неузнанным, но такая удача не может ему улыбаться вечно. Хотя я не хочу потерять Кота и его боевой счёт, но, по-моему, для него действительно было бы неплохо снова на некоторое время исчезнуть из Портленда, пока страсти здесь немного не остынут. Бери его.

– Нам нужны как минимум четверо хороших автоматчиков для охраны и огневого прикрытия при необходимости, – продолжил Рандалл. – Автоматчики, которые действительно попадают в цель, а не просто изображают Джона Уэйна в песках острова Иводзима. По два от каждой бригады.

– Джимми Уинго, – с неохотой назвал имя Койл. – А Туз Бидерман – дублёр Уинго.

– Майк Гаусс, – сказал Ханнон. – И, скажем, Уиллис Никсон.

– Майк-Пулемёт? Спасибо за него, друг, – с довольным видом поблагодарил Рандалл. – В утешение можете сказать им, что они получат две винтовки «M-60», «PKM» и «HK 11», много разгрузок и боеприпасов, и смогут набрать и обучить собственные группы, как только мы вернёмся обратно.

– Ты планируешь изображать там Рэмбо, лейтенант? – заинтересованно спросил Конуэй.

– Мы собираемся славно тряхнуть эту жидовскую лавочку, – твёрдо сказал Рандалл. – Теперь, как я сказал, нам нужны не меньше шести – восьми женщин-добровольцев, неплохо в супружеских парах. Но, помня, что мы имеем дело с евреями, мы хотели бы использовать нескольких из этих девочек как приманку, чтобы расставить «сладкие капканы». Обычно это требует, чтобы девочки изображали из себя начинающих актрис.

Хотя это прозвучит грубовато, но у этих девочек должны быть хорошие фигуры, и сами они выглядеть достаточно привлекательно и походить на «сирен» и восходящих звездулек в Голливуде, где таких десятки на каждом углу. Наши девочки должны выделяться, чтобы привлечь какого-нибудь озабоченного жидка во время шумной вечеринки с коктейлями, ну, вы понимаете, что я имею в виду. Вам надо уладить это с девушками перед тем, как приглашать их. Дайте мне знать, кто из них согласится.

– У нас в роте «А» есть настоящая конфетка, ученица частной средней школы Бекки, но её отец – большая шишка, и она слишком известна в светских кругах под своим настоящим именем, – сказал Бад Лолор. – Она может в неподходящий момент столкнуться с каким-нибудь знакомым. Кики Маги сделает всё, что нужно, если вы найдёте жидка, которому нравятся девочки из простых и в татуировках. Она, так сказать, опытная. Я уважаю её как товарища: она – смелая и не промахнётся. Кики возила посылки, была водителем Кота Локхарта, и все мы видели её в деле на Фландерс-стрит.

– У неё есть расовые татуировки? – спросил Рандалл. – Флаги Конфедерации, свастики или что-нибудь, что может выдать нашу игру?

– Нет, ничего расистского, просто кельтская и байкерская символика, цветочки, колючая проволока и колдовские мотивы. У Кики есть одежда из кожи и джинсы, в которых она выглядит чертовски соблазнительно.

– У неё кто-то есть? – спросил Рандалл.

– Она живёт с Джимми Уинго, – пояснил всем Лолор. – Это ещё одна причина, почему я о ней подумал.

– Тогда она с нами, – решил Рандалл. – Возможно, она приведёт Сэмми Стайнберга на свидание с винтовкой «М-60» Джимми.

– Какой у тебя замысел нападения, лейтенант Рандалл? – спросил Хэтфилд.

– Главная стратегическая цель состоит в обезвреживании аппарата кино– и телеиндустрии Голливуда как высоко результативного орудия пропаганды противника, – сказал Рандалл. – Сегодня из-за еврейского контроля над этими отраслями это именно такое оружие. Мы должны насколько возможно оторвать жидовские руки от рычагов власти и творческого контроля, не только истребив отдельных юдов, но и создав убедительное средство устрашения, достаточное, чтобы помешать этим гадам выпускать своё дерьмо.

И Рандалл показал на сценарии, лежащие на кофейном столике.

– Они должны знать, что даже намерение поставить кинофильм или телесерию против Добрармии, означает почти неизбежную жестокую смерть. Нам не хотелось бы особенно наезжать на самих кинозвёзд или актёров, но мы будем выбивать дерьмо из жидов, которые на деле решают, какие кино и шоу делать, и каково будет их содержание – а это хозяева киностудий, продюсеры, режиссёры, сценаристы и финансисты.

У нас несколько целей. Во-первых, физически помешать этим жидам выпускать их грязь. Мёртвый жид не сможет снимать кино против белых. Во-вторых, создать у них психологический тормоз делать пропагандистские фильмы и телесериалы для американцев, потому что живые евреи и либералы не захотят умирать. И, наконец, как цель на будущее – мы хотим показать большому нееврейскому сообществу в этом мире кино и телевидения, что еврейская власть над их отраслью, над их деньгами, словом и творческими талантами – не вечна, и это не богоданная неизбежность. Мы хотим показать им и всему миру, что жидовское могущество может быть сломлено, прямо в сердце их собственной самой старой и лелеемой империи в нашей стране.

– Неевреи Голливуда привыкли всю жизнь быть людьми второго сорта в своём собственном мире, на работе, в мыслях и своих публичных высказываниях, – добавил Рэд Морхаус. – Для них власть жидов над их существованием кажется законом природы, непреложным фактом жизни. Любой, кто посмеет противостоять этой власти или проговорится в пьяном виде, даже такие величайшие звёзды как Макс Гарретт, которые иногда себе это позволяли, будет раздавлен. Но никому, кто вынужден жить под еврейским господством, оно не нравится, и никто, ежедневно сталкивающийся с евреями во плоти, не любит их как людей. В некотором смысле мы попытаемся показать звёздам и настоящим киноактёрам то же самое, что стремимся показать нашему собственному народу здесь, на Родине: сопротивление возможно, и врага можно одолеть.

– Что и привело нас к нашему собственному дебюту, – мрачно усмехнулся Рандалл. – Господа, я уверен, что все вы видели выдающиеся садистские и кровавые фильмы прошлого. «Хэллоуин». «Пятница, 13-ое». «Техасская резня бензопилой». «Выпускной вечер». «Чёрное Рождество». Теперь Добровольческая армия Северо-Запада добавит другую незабываемую дату в этот календарь ужасов Голливуда. Этот ужас побьёт к чёртовой матери все другие вечера ужасов и станет самым кровавым карнавалом из них всех.

Он мрачно сверкнул глазами, подался вперёд и прохрипел театральным шепотом: «Вечер Оскара!»