355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Харольд Ковингтон » Очищение (ЛП) » Текст книги (страница 46)
Очищение (ЛП)
  • Текст добавлен: 10 июля 2019, 22:30

Текст книги "Очищение (ЛП)"


Автор книги: Харольд Ковингтон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 63 страниц)

– Блин, теперь я должна подумать, как найти такси, – сказала Джулия. – Ага, вот и оно.

К её удивлению пыльное синее такси въехало на покрытый галькой участок за ними, и таксист вышел из машины. Он махнул ей рукой.

– Бен! – вырвалось у Джулии.

– Привет, Джул, с приездом домой! – отозвался Бен Свенсон. – Твоя мама прислала меня забрать тебя.

– Откуда она узнала, что я приплыву по реке? – удивилась Джулия.

– Я сделал пару звонков, пока мы плыли, – сказал Пост, загружая её сумки и переносной компьютер в багажник такси.

– Ну, ладно, – неуверенно сказала Джулия. – Возможно, мне не стоит спрашивать.

– Пожалуй, – усмехнулся Пост.

Он протянул Джулии карточку.

– Теперь с вами всё будет в порядке. Здесь – номер моего мобильного телефона. Я буду торчать здесь, пока вы не надумаете возвращаться. Окажете мне любезность? Звоните мне раз-другой в день, чтобы я знал, что с вами всё в порядке, ладно? Если я не верну вас в «город мишуры» в целости и сохранности, мистер Б. не выплатит мне вознаграждение.

– Ты теперь таксист? – спросила Джулия Свенсона, когда они мчались вверх по холму к дому матери Джулии.

– Да, после пяти лет безработицы и жизни на пособие, теперь я действительно снова работаю, – улыбнулся Бен. – Разве не поразительно! Работодатели нынче сами ищут нас – белых среднего возраста и до смерти рады, если удается кого-то нанять. А ведь прежде мы привыкли, что на нас почти плевали, если мы смели подать куда-нибудь заявление. Я унаследовал это такси от одного индуса. Года три назад ему вдруг страшно захотелось вернуться домой и посмотреть на Тадж-Махал или вроде того. Такое внезапное желание. Как и у всех мексиканцев и торговцев наркотиками, всех этих чёртовых плодовых мух из Калифорнии, которые поналетели к нам. Только не обижайся.

– Ничего. Действительно, Калифорния известна своими плодовыми мухами, – согласилась Джулия, чувствуя медленно нарастающее волнение.

Улицы, которые, как оказалось, она так хорошо помнила, были мирными и золотились на закате, тут и там она видела играющих и бегающих по улицам белых детей и белых людей в своих дворах. Внезапное отсутствие моря чёрных, коричневых и жёлтых лиц, к которому она привыкла, было странным и сбивающим с толку. Джулия настолько привыкла быть меньшинством в собственной стране, что не могла понять чувства, которое испытывала. Как будто с плеч Джулии начала спадать гора, но она не могла понять, в чём дело.

Потом она стояла на своём крыльце и обнимала мать. Минутой позже она оказалась в знакомой кухне и увидела стоящее перед ней огромное блюдо с ломтём мяса и картофельным салатом. Следующие полчаса она ела и говорила о кино и Лос-Анджелесе, о погоде, и что в её жизни всё ещё нет никаких молодых людей, обо всём кроме цели своего приезда. И всё это время Джулия как-то почувствовала, что каким-то непонятным образом мать узнала, зачем она приехала домой.

Наконец, она глубоко вдохнула и сказала:

– Мама, мне нужно поговорить с Тэдом. Было бы здорово увидеть его здесь, но я представляю, что из-за всей ситуации, в эти дни у него довольно много работы. В какое время лучше всего с ним встретиться? Мне нужно пойти к нему на работу? Или к нему домой? Конечно, я в любом случае хочу навестить Роди и детей, но мне нужно переговорить с Тэдом с глазу на глаз. Я не хочу в это вдаваться, скажу только, что это связано с работой. Мне нужно, чтобы Тэд нашёл для меня одного человека.

Мадам Лир улыбнулась.

– Голубка, почему бы тебе не взять сумки в свою комнату, ту, старую, потом спускайся вниз, а я посмотрю, нельзя ли его пригласить заехать?

– Ладно, – согласилась дочь.

Джулия взяла чемоданы из передней, повесила компьютер на плечо и поднялась по лестнице. Она вошла в свою старую комнату с чувством радости и какой-то лёгкой грусти, потому что мать до сих пор сохранила здесь всё как в тот день, когда дочка уехала в колледж, включая плакаты звёзд рока, которых никто больше не помнил, и мягкие игрушки на кровати. Бросила комп на кровать, повернулась к шкафу с чемоданом, и её сердце чуть не разорвалось от неожиданности: она увидела высокого мужчину с обветренным лицом и в широкополой шляпой с пером, сидящего в угловом кресле. В углу был прислонён винчестер.

Зак Хэтфилд поднялся и вежливо снял шляпу. И произнёс: «Здравствуй, Джулия».

Примерно в это же время Аннет Риджуэй сидела на пассажирском месте в зелёной «тоёте тундра», запасной машине Добрармии в этот вечер, на улице, ведущей от отеля «Бенсон» на Саут Бродвей. Было ещё совсем светло. Лейтенант Билли Джексон сидел около неё, наблюдая, как бронированный автобус везёт журналистов по Бродвею к отелю. Они участвовали и, видимо, должны были освещать официальный приветственный банкет для офицеров ФАТПО, который давало портлендское Бюро по улучшению бизнеса вместе с Торговой палатой. Аннет была встревожена, потому что из-за своей известности в финансовом сообществе её отец был одним из участников банкета.

– Не бойся, мы не собираемся нападать на банкет, – успокоил её Джексон. – Недостаточно времени для хорошей разведки места, да и охрана будет слишком сильной. Теперь мы должны быть гораздо осторожнее и готовиться намного продуманнее всякий раз, когда устраиваем что-нибудь здесь, в городе, со всеми этими новыми подкреплениями ЗОГ, которые могут быть применены против нас.

Аннет согласно разным документам в её дамской сумочке была теперь Мэри Джонс. На ней был чёрный парик и гораздо больше косметики, чем обычно, включая тени на веках и яркую помаду, блузка без рукавов с тремя расстёгнутыми верхними пуговицами для демонстрации чёрного кружевного лифчика и облегающие джинсы. Ей разрешили самой подобрать одежду.

– Помни, что ты изучаешь журналистику, и предполагается, что это будет случайная и неожиданная встреча, – сказал Гэри Бреслер Аннет перед тем, как она пошла домой переодеться.

– Я не знаю, есть ли у тебя облегающее платье для коктейлей или что-нибудь подобное, но если ты появишься разодетая в пух и прах, это может вызвать у Зуккино подозрения. Он должен чувствовать себя с тобой в своей тарелке и достаточно уверенно, чтобы покинуть убежище его родного стада в баре отеля «Бенсон». Твоя одежда должна быть обычной, но достаточно вызывающей, чтобы дать ему предварительное представление о привлекательных сторонах, так сказать. Твоя манера общения с объектом должна показать ему, что у тебя есть и время и желание, и если он правильно разыграет свои карты, то сегодня вечером закадрит студентку. С самого начала всё должно быть правдоподобно.

– Может, если мы заполучим Эрику Коллингвуд в Первую бригаду, она даст всем нашим товарищам женщинам, уроки мастерства, – предложил Эрик с улыбкой.

– В самом деле, я уверен, что-то подобное делается, хотя возможно и не для Первой портлендской бригады, – совершенно серьёзно ответил Джексон. – В любом случае, Добрармия использует бесспорные дарования нашего товарища Коллингвуд.

На пальце у Аннет также сверкало большое, но не слишком нарочитое обручальное кольцо с бриллиантом, которое ей дал Стигс.

– Это привлечёт внимание к твоей персоне, так как большинство мужчин предположат, что привлекательная молодая женщина с кем-то связана и удивятся, если это не так, – сказал ей Бреслер. – Мужики из СМИ вроде Зуккино всегда воображают себя большими жеребцами, беспутными Джеймсами Бондами, международными авантюристами-соблазнителями, и он, вероятно, посчитает обручальное кольцо вызовом для себя.

Последним предметом в вечернем ансамбле Аннет был маленькой автоматический пистолет калибра 9 мм в кобуре, прикреплённой липучкой к её правой лодыжке.

– Я хочу, чтобы ты была вооружена, – сказал Джексон. – Не только для самообороны, но и потому что тебе, возможно, придётся подержать объект на мушке до нашего появления, если станет жарко. Значит, ты ни в коем случае не должна заходишь с Зуккино в «Бенсон», потому что не сможешь пройти через металлоискатель. Я думал об этом, и хотя это очень важно, мне не будет оправдания, если я поставлю тебя в ситуацию, когда тебя не только запишут камеры слежения, и ты потеряешь своё легальное положение, но и мы окажемся бессильны помочь тебе или вытащить тебя оттуда, если дела пойдут плохо. Если тебе не удастся заставить его пойти с тобой в «Пэдди Гроган», где нет никаких камер слежения, бросай всё, и мы придумаем что-нибудь другое.

– Сэр, это может оказаться очень важным, – серьёзно обратилась к нему Аннет. – Я думаю не препятствовать ходу событий и посмотреть, что из этого выйдет. Мы должны узнать, грозит ли капитану Хэтфилду и его батальону неизбежное нападение. Я могу обойтись без пистолета.

– Нет, не можешь, – твёрдо произнёс Эрик. – Аннет, вопрос в том, как близко доброволец к врагу. Ты будешь в опасности, и тебе нужно чем-нибудь сражаться, по крайней мере, удерживать врага достаточно долго, чтобы мы успели прорваться к тебе, если дела пойдут не так, как надо.

– Подождите пока с пистолетом, – сказал Джексон, быстро обдумав ситуацию. – Вот что я тебе скажу: сними кобуру с лодыжки и закрепи её в сумочке. Мы придумаем, куда тебе её сбросить, если ты решишь пойти в «Бенсон». Давайте представим себе, как это разыграть. Мы даже не знаем точно, приедет ли Зуккино на этом автобусе. Он может решить улизнуть от своего «пухлого» телохранителя и пойти по барам или снимать девочек самостоятельно. Я позволю решать тебе, товарищ, но не пытайся пройти металлоискатель с этой штукой. Жаль, но это – одна из тех тактических ситуаций, когда я мало чем могу тебе помочь конкретными приказами или подсказками. Все операции со «сладкой приманкой» отличаются друг от друга. Я чертовски хотел бы, чтобы мы смогли нацепить на тебя «жучка», как полиция или ФБР, да иногда мы так и делаем, но на это не было времени, и я не смог получить нужных спецов и устройства, особенно сейчас, когда наши лучшие технари «косят» кинозвёзд в Голливуде.

– Ты просто чертовски завидуешь, потому что тебя не включили в ударную группу «Стоп, режиссёр», – улыбнулся Бреслер.

– Да, страшно завидую! – признал Джексон. – Ладно, Бекки, «играй на слух», и будь что будет, только не забудь Общий приказ номер восемь. При малейшей опасности не рискуй и обрывай контакт.

В угасающем свете летнего северо-западного вечера они увидели, как серебристый бронированный туристический автобус тяжело прокатил по улице и остановился в дальнем углу. Настоящий главный вход отеля «Бенсон» был забаррикадирован мешками с песком и несколькими короткими бетонными плитами, чтобы удержать на расстоянии заминированные автомобили. Медленно, но верно американцы усваивали уроки Багдада, Бейрута и Белфаста.

Офицер в форме ФАТПО с папкой в руке поднялся в автобус. Джексон повернулся к Аннет.

– Да, похоже, они проводят перекличку, чтобы убедиться, что вернулись все их прикреплённые СМИшники, и у нас есть немного времени. Кажется, «пухлые» держат своих продажных журналюг на коротком поводке. Хорошо, готовься, Бекки. Видишь, там стоит автофургон? Пассажирское окно открыто, Том и оба Предмета находятся сзади, но салон пустой, потому что полицейские и «пухлые», наконец, сообразили, что нужно следить за людьми, сидящими в стоящих машинах. Если ты сможешь затащить объект в «Пэдди Гроган», держи пистолет при себе, а мы переместим фургон и поставим его поперёк улицы А если нет, если он будет готов пойти с тобой выпить только в «Бенсон», посмотри, не сможешь ли ты незаметно бросить пистолет в окно, когда пойдёшь мимо автофургона по пути внутрь. Сделай вид, что ищешь в сумочке сигареты или ещё что-нибудь.

– Если я зажгу сигарету, то он, видимо, сможет понять, что я не курю, – сказала Аннет.

– Да, но они удобны для подачи сигналов, и когда тебе нужно что-нибудь держать в руках, чтобы их занять, – ответил Джексон – Не говоря уж о том, что это оружие, если дела вдруг примут дурной оборот. Попробуй зажечь одну, если тебе покажется, что-то затевается, особенно если тебе придётся выбросить пистолет. Нет ничего лучше, чем ткнуть зажжённую сигарету в глаз, чтобы остановить нападающего. Если почему-то ты не сможешь забросить пистолет в окно, или он увидит тебя с пистолетом и догадается, что происходит, ты будешь рядом с автофургоном и парнями в нём.

– И тогда я обзову его извращенцем? – сказала Аннет.

– Да, крикни «Убери руки, извращенец!» или что-нибудь со словом «извращенец», достаточно громко, чтобы они услышали тебя в автофургоне. Это будет сигнал для срочного быстрого захвата. По этому сигналу Предметы выскакивают, хватают Зуккино и бросают его в автофургон. Это выдаст наше участие, и они будут знать, что Зуккино схватили, что, как я уже говорил, может сорвать всё дело. Я предпочёл бы сделать это позже и немного дальше, где улицы свободнее, а не прямо перед отелем, переполненным его приятелями, но так лучше чем ничего.

Как только ты окажешься с ним в баре, тебе будет нужно за час-два влить в него как можно больше выпивки, а самой выпить как можно меньше. Через два часа мы пошлём Тома найти тебя, но посмотри, не удастся ли тебе провернуть всё быстрее. Я не хочу светиться там дольше, чем необходимо. Паб начинён всеми видами подонков ЗОГа.

– А что, если Зуккино занят или вообще не любит брюнеток, и не посмотрит на меня, когда я попытаюсь его закадрить? – спросила Аннет с тревогой.

Джексон улыбнулся.

– Дорогая соратница, поверь мне, нет нормального мужчины, который откажется ответить на твоё кокетство, а по нашим сведениям Зуккино не гомик. Помнишь, какие сигналы надо подать, если ты пойдёшь с ним в город?

– Сумочка на правом плече означает, что всё идёт отлично, и парни могут проводить захват. Сумочка на левом плече означает, что мне не нравится происходящее, и я действую осторожно. Зажжённая сигарета означает тревогу, и что всем нам пора делать ноги.

– Переключи свой мобильник на виброзвонок, – напомнил Джексон. – Если тебе хоть что-нибудь покажется неправильным или опасным, звони мне и подай сигнал, а если мы увидим что-нибудь подозрительное, то позвоним тебе и поможем смыться. Отлично, сейчас они выходят из автобуса и направляются в отель. По-моему, Зуккино уже здесь, в дождевике. Не забудь идти против потока идущих, а не вместе с ним, чтобы легче натолкнуться на объект. Ну, давай! Мы будем ждать. Удачи, товарищ.

Аннет открыла дверь машины и вышла, пересекла улицу и через мгновение была в толпе людей, выходящих из автобуса. Джексон передвинулся на пассажирское кресло «тундры» и вышел прямо на тротуар, чтобы иметь лучший обзор, но тщательно укрываясь за пролётом каменной лестницы, ведущей вверх в шикарный магазин женской одежды. Как он сказал Аннет, опасно сидеть в машине, стоящей рядом с местом вроде отеля «Бенсон», полном будущих целей Добрармии, где его могли заметить.

Аннет увидела мужчину, который ей был нужен, в распахнутом зелёном плаще, светло-жёлтой рубашке и полуразвязанном галстуке, с ноутбуком на ремне через плечо. Похоже, он был один. Проходя мимо, она осторожно, бочком приблизилась к нему, заставляя уступить дорогу и не задеть её на довольно оживлённом тротуаре.

– Простите, – произнесла она, и внезапно выдохнула: – О, боже! Я вас знаю! Вы – Досон Зуккино!

– Ну да, это – я, – сказал Зуккино, быстро оглядев её сверху донизу.

Аннет привыкла, что мужчины раздевают её взглядами, но Зуккино своим взглядом просто порвал её одежду на клочки в одну секунду, и она мгновенно поняла, что он на крючке, и им можно вертеть как угодно и так долго, как она захочет и верно разыграет.

– Как ты меня узнала? – спросил он. – Тот снимок в моей колонке довольно старый.

– Я учусь журналистике в ПСУ, и на прошлой неделе наш профессор прочитал целую лекцию по вашей книге «Встреча в Секторе Газа». Со слайдами и клипами из фильмов, которые он нашёл в Интернете, теми, где вы едете на танке и говорите с каким-то генералом, не помню его имени. Профессор Дэвид Майклз, вы знакомы? Он говорит, что вы – лучший и самый бесстрашный военный корреспондент из когда-нибудь работавших на Ближнем Востоке.

Здесь Аннет рисковала, так как Зуккино действительно мог знать Майклза, но он просто улыбнулся, поклонился и сказал:

– Он, безусловно, прав. Нет, я не знаю твоего профессора, но рад, что он делает рекламу моей книге.

– Ну, конечно, я в любом случае знала, кто вы, ещё до этой лекции. В «Орегониан» печатается ваша колонка. Вы писали несколько недель назад, что приезжаете сюда в Портленд, чтобы освещать «Волнения», но я никогда не думала, что действительно встречу вас! Боже! Я всё ещё не могу поверить в это!

– Ну-ну, вот он я, во плоти, – сказал Зуккино, раскинув руки.

– Вот здорово, мне хотелось, чтобы вы пришли и выступили перед нашей группой! – горячо воскликнула Аннет. – Профессор Майклз хорош, и я не хочу проявить неуважение, но ведь он не писал почти пятнадцать лет, а за это время профессия так изменилась! Ничто не сравнится с беседой с тем, кто работает в печатных СМИ сегодня.

– Значит, ты хочешь печататься? – спросил Зуккино с притворным удивлением. – С твоей внешностью я подумал бы, что ты хочешь заняться телевизионными новостями и репортажами. Ты – вылитая телеведущая, с головы до ног.

– О, круто, спасибо, – хихикнула Аннет, ухитряясь покраснеть. – Но сейчас все стараются попасть в теленовости. А я хочу стать хорошим старомодным журналистом. Вроде Лоис Лейн, вы знаете?

– Я должен буду поработать на твою газету, – сказал Зуккино, уже откровенно пялясь на неё. – Конечно, под именем Кларк Кент.

Аннет снова хихикнула и пожала руку Зуккино. – Кстати об именах, я – Мэри, – сказала она. – Мэри Джонс. Ох, боже, я уверена, что вы должны быть в другом месте, но я действительно хотела бы посидеть и поговорить с вами о разном, о работе, жизни, и…. обо всём таком прочем.

Джексон в одном квартале Портленда от Аннет нажал код быстрого вызова по телефону. В затемнённом синем фургоне раздался виброзвонок.

– Цель захвачена, – коротко бросил Джексон.

– Хорошо, Мэри, сейчас – лучшее время, – начал Зуккино. – Первый совет: не всё так привлекательно. Многие вещи, которые ты должна освещать, так же привлекательны, как разглядывание высыхающей краски, и тебе придётся щедро мазать помадой множество свиней. Хороший пример – сегодняшний вечер: я только что приехал с невероятно скучного официального обеда, с курицей, жёсткой как подошва, и дешёвым шампанским, с обеда, о котором я должен теперь написать 500 слов, которые захватят и очаруют примерно 50 миллионов человек, читающих мою колонку во всевозможных изданиях, и вдохновят их на продолжение борьбы против расизма и терроризма. Я как раз собирался пропусить стаканчик-другой перед задачей нанесения помады на эту свинью. Как ты насчёт пойти со мной в отель, где мы можем найти стол в уголке и…

– У тебя гостья, Досон?

Аннет обернулась и увидела крепкого молодого человека с цепким взглядом и стрижкой наголо, в синем пиджаке с незнакомой эмблемой и в тенниске со знаком Христианской Радиовещательной Сети. Она также заметила рукоятку автоматического «Глока» в наплечной кобуре под расстёгнутой курткой.

– Привет, я – Мэри Джонс, – представилась она. – Вы тоже репортёр?

– Нет, Перри здесь – это голос моей совести, – сухо процедил Зуккино. – Он – мой напарник по безопасности.

– Это вроде гарантии безопасности? – невинно спросила Аннет.

– Очень похоже, да, – подтвердил Зуккино. – Он – частный консультант, то есть наёмный вооружённый охранник из корпорации «Блэкуотер». Его работа – гарантировать, чтобы меня не взорвали, не похитили и не запытали люди Добрармии, заставляя выдать всё множество моих военных тайн.

Сердце Аннет почти остановилось, но прежде, чем она смогла что-нибудь вставить, Перри сам заговорил с ней с мрачной ухмылкой, искривившей его губы.

– По правде говоря, Досон в своём обычном драматическом образе. Его газета и другие хозяева журналистов и сотрудников СМИ, которые освещают ситуацию с террором сторонников превосходства белых здесь, на Северо-Западе, наняли нашу компанию. Для уверенности, что с ними ничего не случится, освобождая таким способом полицию и ФАТПО для выполнения их главной работы по уничтожению этих неонацистских паразитов, которые посмели поднять свои кровавые руки на зеницу божьего ока.

Мы используем выражение «напарник-телохранитель». Досон и другие считают нас забавными, я уверен, и иногда конечно немного раздражаются, но в один прекрасный день мы, возможно, примем на себя пули, предназначенные для них, и может тогда они посчитают нас чуть менее достойной мишенью для шуточек. Досон, сейчас тебе необходимо покинуть улицу. Если ты хочешь провести эту, эээ, молодую леди с собой, тогда, как тебе известно, она должна пройти обычную проверку на безопасность.

– Что ещё ты придумаешь, чтобы напугать её, Перри? – раздражённо спросил Зуккино. – Может ты скажешь ей, что у меня проказа?

В квартале от отеля Джексон сказал по телефону:

– Они столкнулись с охранником. Приготовиться. Она может закричать «извращенец», и если закричит, вы валите этого головореза в синей куртке.

– Вижу его, – ответил Джексону голос в трубке.

– Ты должен уйти с улицы, Досон, – спокойно повторил Перри. – Здесь ты напрашиваешься на пулю из проезжающей машины.

– Хорошо-хорошо, иду, – сказал Зуккино, отмахнувшись от наёмника.

– И не задерживайся слишком долго, – добавил Перри. – Если мне придётся вернуться сюда, я подам донесение о происшествии. У тебя уже их достаточно много в деле. Он повернулся и пошёл к главному входу.

– Боже, как я ненавижу быть прикреплённым! – ругнулся Зуккино. – Это похоже на какую-то школу-интернат для богатых с экранами в залах, где все маршируют строем туда-сюда, с комендантским часом и проверками в кровати, иногда буквально! Пойдём и выпьем, встретимся с другими корреспондентами, Мэри. Не бери в голову проверку на безопасность, это просто процедура для формы. Ты проходишь через металлоискатель, показываешь удостоверение, записываешься в журнал, и всё.

– Да, а этот парень с пушкой будет хвостом ходить за мной и подслушивать нас целый вечер? – неуверенно спросила Аннет.

– Да, мне очень неприятно, но наверно это так, – вздохнул Зуккино. – Перри – осёл. Религиозный фанатик, один из свихнувшихся типов из «Клубов 700», кто добровольцем ездил несколько раз в Ирак и Сектор Газа. Потому что он думает, что Израиль – это исполнение библейского пророчества, и мы должны начать там ядерную войну, и тогда Иисус возвратится, ну, ты понимаешь. Но правительство и все наши боссы настаивают, чтобы Перри и его приятели присматривали за нами. Он – самозваный блюститель наших нравов, и я предполагаю, что даже ты – студентка достаточно знаешь журналистов, чтобы понять – это довольно трудная задача. Этот псих думает, что для любого грех держаться за руку с женщиной до женитьбы, притом он против алкоголя, болтается рядом и маячит перед нами в баре с имбирным напитком в руке, как тот маленький примерный малыш «Два-Ботинка», которого все мы помним со школы, и который всегда доносил учителю на других детей. Он чертовски мешает трахаться.

Внезапно он понял, что сказал, и попытался оправдаться.

– Послушай, не пойми меня неправильно, я действительно хотел бы представить тебя настоящим работающим журналистам, и не думал тебя…

Аннет весело рассмеялась:

– Всё в порядке. Я не против взрослых мужчин, клеящих меня. Парни моего возраста ещё довольно незрелые, ещё мальчики, если вы понимаете, о чём я. Но разве мы не можем пойти куда-нибудь ещё? Я вообще-то шла в паб «Трилистник Пэдди Гроган» на этой улице. Знаете, мне как раз исполнился 21 год, и я не была во многих клубах или барах и поэтому.

В этот момент как по заказу дико взвыла ирландская волынка, и зазвучали скрипки за отдалённым светящимся фасадом «Пэдди Гроган».

– Видите, я шла к Пэдди как раз за этим. Сегодня вечером там выступает группа «Клан Малоун», а я люблю ирландскую народную музыку с тех пор, как услышала Энью, когда мне было десять. У вас действительно будут неприятности с тем типом, если мы пойдём туда?

– Да пошёл этот Перри! – коротко бросил Зуккино. – Ты полюбила ирландскую музыку с десяти лет, а я – пиво «Гиннес», когда мне стукнуло десять. Хотя чтобы оценить это тёмное чудо, действительно нужно поужинать в каком-нибудь маленьком пабе в Дублине в нескольких улицах от Сентджеймских ворот. Но туда – далеко. Пусть будет «Пэдди Гроган», а этот идиот может писать обо мне всё, что ему вздумается.

– Нам лучше уйти, пока он не вернулся снова, – прошептала Аннет заговорщически, взяв Зуккино под руку, и одновременно небрежно перебросила свою сумочку с правого плеча на левое.

– Это сигнал тревоги, – произнёс Джексон в телефон. – Ей не нравится обстановка, видно, это парень в синем оказался слишком любопытным.

– Хочешь рискнуть позвонить ей? – сказал голос в трубке.

– Я думаю, тот жлоб что-то заподозрил, смотрел на её слишком пристально, но он вернулся назад в отель., подождите! Они уходят по улице к ирландскому пабу! Ну и девчонка, какая умница! Она отделила Зуккино от стада.

– Так что мы занимаем на улице позицию два? – спросил голос.

Джексон оглядел улицу. Машин было мало; вечерний час пик кончился, а завсегдатаи ночных клубов в центре города и посетители ресторанов ещё не появились. Он быстро сверился со своим мужеством и внутренним чутьём.

– Перекличку устроили раньше, в автобусе, так что они держат эту голубятню из СМИ под более жёстким контролем, чем мы думали. И должны заметить, если он не вернётся в отель. Чёрт с ним! Берём его сейчас, пока они не начнут его искать. Двигайте туда и остановитесь перед «Пэдди Гроган», но на правой стороне, а не напротив. Я подойду сзади. Бекки – умница. Она поймёт, что мы делаем.

Зуккино и Аннет медленно шли под руку по тротуару к двери паба с ирландской музыкой, звучащей на всю улицу, и репортер уже занялся тем, что по предположению Аннет было его обычным вступительным монологом, чтобы «клеить» мечтательных студенток журналистики, и он казался весьма опытным в этом деле.

«Боже, неужели этот идиот действительно ничего не подозревает?» Так думала Аннет, шагая рядом с ним с идиотской улыбкой на лице. «Ему даже не пришло в голову подумать, как это я вдруг оказалась рядом с ним. Это просто американское высокомерие, или он действительно такой тупой?»

Она увидела, как фургон заворачивает перед пабом, и поняла, что Джексон решил действовать раньше, что её страшно обрадовало. «Классно! Теперь мне не придётся терпеть, как этот засранец будет два часа пить и пытаться запустить лапы мне под блузку!»

Джексон подвёл «тундру» к обочине в нескольких метрах за фургоном, спокойно вышел и пристроился за ними. Вынул телефон и набрал номер. Аннет услышала, как он громко говорит позади неё:

– Привет, ребята, я – в центре, как раз иду в «Пэдди Гроган». Шевелите булками, и устроим хорошую вечеринку!

Задние двери фургона вдруг резко распахнулись, и из него выпрыгнули двое мужчин в лыжных масках.

– Что за…? – вскрикнул Зуккино, но прежде, чем он мог сказать что-нибудь ещё, Аннет толкнула его с тротуара в руки двух добровольцев. Джексон пробежал мимо неё, со злостью ударил Зуккино в почки, добавил удар по затылку, а затем двое других сгребли его охапку и зашвырнули в фургон. Двое в масках запрыгнули в фургон и захлопнули двери. Аннет не поняла, был ли Эрик одним из них, или он сидел за рулём. Фургон плавно и легко отъехал от обочины.

«Вперёд!» – скомандовал Джексон.

Эрика и Джексон вскочили в «тундру», и машина рванула за фургоном. Аннет опустилась как можно ниже на пассажирском кресле, сбросила чёрный парик, стянула блузку и натянула через голову тёмно-синий свитер, а затем надела бейсболку на свои белокурые волосы. Затем быстро стёрла косметику с лица влажной салфеткой. Когда Аннет выпрямилась, её внешность очень изменилась. Вся операция заняла несколько секунд, и когда Джексон посмотрел в зеркало заднего вида, то не заметил никаких признаков погони. Он поставил полицейский сканер на приборную панель и включил его, но не услышал никаких необычных переговоров на частоте ФАТПО. Вызвал фургон и коротко переговорил.

– Они его связали, – пояснил он Аннет. – Я должен следовать за ними некоторое время, чтобы убедиться, что не понадобится никакого вмешательства, но мы ненадолго остановимся на обочине, и вы с Томом можете выйти, поймать автобус и вернуться туда, где вы оставили свою машину.

– Сэр, я хотела бы поехать с вами, если это допустимо, – сказала Аннет. – Я могу помочь.

– Сомневаюсь, – ответил Джексон, глядя на неё. – Ты уверена? В этом не будет ничего приятного. Ты можешь увидеть и услышать то, что тебе не понравится.

– Мой папа всегда говорил мне не делать ничего, о чём впоследствии я буду жалеть, – ответила Аннет. – Я должна пройти через это, сэр. Думаю, это необходимая часть моей подготовки.

Джексон щёлкнул мобильником.

– Дай мне Тома. Да, Том, Бекки хотела бы присоединиться к нам во время светской части вечера, так что её не нужно везти домой. А ты? Твой выбор. Повторю тебе то же, что сказал ей: в этом не будет ничего приятного и лёгкого. Я могу оставить тебя присматривать за машинами, если хочешь.

Пару секунд он молчал.

– Я так и думал, что ты это скажешь. Хорошо, увидимся там.

«Там» оказался большим гаражным отсеком на складе самообслуживания в Макминнвилле. Их встретил мужчина в комбинезоне и немного пошептался с лейтенантом.

«Позвони нам, если на складе появится посторонний», – услышала Аннет слова Джексона.

– Пошли.

Они вышли из грузовика, а Эрик Селлерз – из фургона со стороны водителя. Джексон ключом открыл боковую дверь в большую комнату. Включил свет, и Аннет с Эриком увидели, что стены и потолок были выложены картонными упаковками для яиц, плотно прибитыми друг к другу, как плитки.

– Звукоизоляция, – пояснил Джексон.

Он прошёл в угол комнаты и вытащил складной стол, который поставил посередине. С одной стороны поставил складное металлическое кресло, а другой – придвинул намного более тяжёлое, старомодное деревянное кресло с подлокотниками. Затем Джексон взял большую рабочую лампу на подставке, включил её и установил прямо за металлическим креслом. Подошёл к большому металлическому стеллажу у стены и осмотрел несколько предметов на полке. И занялся Аннет и Эриком.

– Итак, вы знаете, почему мы привезли сюда этого человека, – начал Джексон. – Он может владеть или не владеть информацией, связанной с задачей нашей армии и жизнями наших товарищей. Одно из первых правил перекрёстного допроса в суде – никогда не задавать вопросы, на которые вы не знаете ответов, но это – не зал суда, и мы не знаем ответа. Мы даже не знаем, есть ли в его болтовне смысл, или он только пускал пыль в глаза женщине, столь же безнравственной, как и он сам, исполняя один из жалких обрядов спаривания, принятых у этих людей. Но мы никогда не признаемся в этом ему во время предстоящей процедуры.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю