Текст книги "Альда. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Геннадий Ищенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 97 (всего у книги 124 страниц)

Глава 12

– Как такое могло случиться, что покушение на принца произошло в обед, а курьер эстафеты прибыл только вечером? – спросил Лишней. – Я совершенно уверен, что вначале убили Ива, а потом занялись его наследником. У заговорщиков что, выросли крылья? Или они протянули из Сатхема свою эстафету?

– Мне приходит в голову только одна мысль, – сказал Сатарди. – Гонца могли пустить через гарь. Прошло уже немало времени, поэтому наверняка проехать можно, хоть удовольствия такая поездка не доставит. Путь в таком случае сокращается чуть ли не втрое. Если ехать одвуконь и не спать, вполне можно уложиться в пару дней.

– Надо будет послать кого-нибудь с проверкой, – сказал Джолин. – Если там уже более или менее нормальная дорога, это можно использовать самим. Мы можем узнать в общих чертах содержание письма герцога? Что он думает делать?

– Он просил пока не говорить принцу о смерти отца. Сюда выехала герцогиня, она ему скажет сама. Людей он в столицу Барни не отправлял. С заговорщиками уехала треть армии, и тракт оказался блокирован. Скорее всего, Камил потерял и мать, а в Барни уже новый король. Герцог прислал список основных заговорщиков. Это семь графов, все они главы родов, и все из южных провинций.

– Семь графств, – задумчиво сказал Сатарди. – Немало, но это только десятая часть королевства. Что пишет герцог об окончании войны?

– По его мнению, до дождей союз должен уйти.

– Значит, победа, – продолжил свою мысль Сатарди. – Дворяне Барни много потеряли на этой войне, и, несомненно, известие о ее победоносном окончании добавит среди них популярности Аликсану и, наоборот, уменьшит поддержку мятежникам. Но если срочно ничего не предпринять, все равно придется воевать и делать это по уши в грязи. Что думает делать герцог?

– В письме об этом прямо не сказано, – ответил Джок. – Из намеков я понял, что он хотел бы избежать войны, для чего задействовать людей Пармана. У него есть неплохие специалисты, но у нас они еще лучше. Аликсан оставил за мной право решать, поэтому я хочу сделать следующее. Пока еще мятежники не слишком укрепили свои позиции, и мы должны сделать все возможное, чтобы этого не произошло. Я думаю послать туда Салана и дать ему в помощь несколько волчар. Нужно убить как можно больше главарей мятежников, а если удастся, то и выбранного ими короля. Есть предположения, кто это может быть?

– Кто-нибудь из герцогов или их сыновей, – сказал Джолин. – Вряд ли у кого-то из них хватит наглости надеть корону на себя. Могут выбрать Ингара Ронгарна. Он двоюродный брат короля, и он достаточно стар, чтобы им вертеть.

– Как себя чувствует принц? – спросил Сатарди.

– А как он может себя чувствовать? – сказал Джок. – Он умный парень и прекрасно понимает, какой опасности подвергаются его родители. А тут еще мы его заперли в комнатах. Хорошо еще рядом с ним Лани.

– А они не наделают глупостей? – Спросил Джолин. – Вроде бы уже в состоянии.

– Даже если и так, я этому помешать не могу, – ответил Джок. – Не посажу же я вас туда третьим? Будем надеяться на их благоразумие. Сейчас я туда схожу и скажу им, что отправляю людей в Барни. Может быть, меньше будет переживать из-за матери. А вы найдите Салана и скажите, чтобы подбирал себе команду. И пусть возьмут с собой больше золота. За столичной лигой Барни есть должок, так что кого-нибудь из заговорщиков можно попытаться убрать с их помощью. Затягивать с устранением нельзя. Если начать убивать одного графа за другим, то все быстро поймут, что происходит и так прикроются, что не подберешься. Поэтому все нужно сделать максимально быстро.

Принца переселили из его комнат в апартаменты Лани, у дверей которых вместо гвардейского караула стояли люди Лишнея. Джок постучал в дверь, немного выждал и вошел. В гостиной никого не было, поэтому он подошел к дверям спальни и постучал в них.

– Это я, – громко сказал он. – Вы можете выйти, или мне прийти позже?

– Вы можете зайти сами, Джок! – услышал он голос Лани и открыл дверь.

Принц с герцогиней сидели в сдвинутых креслах и вопросительно на него смотрели.

– Извините, если помешал, – сказал Джок. – Пришел сказать, что сегодня в столицу Барни выезжают мои люди. А из военного лагеря в Сатхеме в Ордаг выехала герцогиня Альда. Из письма герцога можно понять, что война закончится в течение нескольких дней.

– Значит, отца убили, – весь поник Камил. – И маму вы спасти не успеете! Кто это сделал? Ну что вы на меня так смотрите, граф? Если бы отец был жив, вы бы мне об этом так и сказали. А раз промолчали, значит, вам не велел говорить Серг. И Альда уехала одна раньше времени наверняка из-за этого. Так кто?

– Графы с юга.

– Все смуты и мятежи, которые у нас когда-либо были, всегда зарождались там, – сказал Камил. – Для чего вы посылаете людей, можете ответить?

– Нужно наказать мятежников и постараться избежать войны, – ответил Джок, восхищаясь про себя выдержке принца. – Для этого все главные лица заговора должны умереть.

– А кто убил отца?

– Это сделал капитан гвардии. Его пока в списках на ликвидацию нет. Он не ключевая фигура, просто прельстился на очень большие деньги. Если его не уберут сами заговорщики, чуть позже им займемся мы.

– Никогда его не любил! – сказал Камил. – В Барни уже давно никто не покушался на королевскую власть, поэтому отец и был таким беспечным. А ведь Серг его предупреждал, я сам слышал! Что будет со мной?

– Придется вам взрослеть быстрее! – сказал Джок. – Через полгода с небольшим вам обоим будет четырнадцать. С этого возраста лиц королевской крови можно объявлять совершеннолетними и короновать. Если не передумаете, можете пожениться. Отец хотел забрать вас с собой, чтобы учить управлению королевством. Придется вам пока и дальше оставаться здесь, здесь же и учиться всему тому, что необходимо. А в Барни пока от вашего имени будет править наместник. Его кандидатуру подберете вместе с Аликсаном, но я бы советовал герцога Эдгара Ольма. Я неплохо разбираюсь в людях, и, по-моему, это очень достойная кандидатура.

– Согласен, – кивнул Камил. – Когда приедет Альда, надо будет объявить о том, что наша с Лани помолвка состоялась перед уходом отца на войну. Граф, у меня будет просьба…

– Я слушаю, принц.

– Я понимаю, что вряд ли такое может быть, но если мать не убили, а только заточили…

– Я сделаю все возможное, чтобы она не пострадала и оказалась на свободе, – сказал Джок. – Даю вам слово!

Когда Лишней ушел, Лани опять перебралась на колени Камила, откуда ее согнало появление графа. Она обхватила его руками и прижалась головой к груди.

– Когда у меня убили всю семью, мне поначалу не хотелось жить! – зашептала она другу. – А потом появился Серг. Горе осталось, но уже не было мыслей о смерти, и я поняла, что для любого человека очень важно, чтобы рядом был кто-то близкий, кто тебя любит, и кого можешь любить ты. И неважно, родной он по крови или нет. Первое время я очень часто видела во снах и родителей, и брата. А после появления Серга эти сны очень скоро прекратились. Мне одна графиня сказала, что умершие снятся, когда человеку плохо, и нет якоря в жизни. Я хочу для тебя стать таким якорем! Пусть все думают, что у нас с тобой только дружба, но я-то знаю, что это любовь! Дружбу терять больно, но любовь… Все мои мысли только о тебе, о том, как мы будем с тобой жить и любить друг друга. Ты не раздумал брать меня в жены?

– Ты же знаешь, что я тебя люблю, как я могу раздумать? – сказал Камил, целуя ее макушку.

– Не так! – она подставила ему губы и закрыла глаза. – Поцелуй, как целовал прошлый раз! Было так приятно! И ты на меня сразу отреагировал!

– Давай так не будем целоваться, – ответил покрасневший принц. – Нам с тобой уже немного осталось. Какие-то полгода, и ты будешь моей!

– Я твоей готова стать хоть сейчас, – прошептала она, опять прильнув к его груди. – Я же знаю, что ты этого хочешь и уже можешь. Вот и сейчас…

– Это из-за того, что ты ерзаешь! – сказал он, став совсем красным. – Лани, я что-то могу только месяц. Это ничего не значит, и как мужчина я еще слаб. И тебе это пока рано. Я только опозорюсь, а потом не смогу смотреть в глаза твоей семье. Полгода пролетят быстро, а в нашем возрасте это время много значит. Ты за последние полгода, знаешь, как изменилась?

– Груди выросли! – сказала Лани. – Не такие, как у Альды, но таких у меня, наверное, никогда не будет. Если хочешь, можешь их погладить, мне будет приятно.

– Опять ты за свое! – возмутился Камил. – Слезай с коленей. Ты думаешь, я железный?

Сделав жалкое лицо, Лани усилием воли вызвала у себя слезы и пошла плакать на кровать. Своими приставаниями к другу она добилась того, чего хотела. Он бросился ее утешать, забыв на время о своем горе.

Последнее время Лону по ночам стали мучить кошмары. Мало того, что надолго лишили сына, так теперь и муж уехал на войну, и приходилось подолгу ждать от него вестей, мучаясь неизвестностью. Королева и раньше не слишком много времени уделяла придворным, а сейчас и вовсе почти не выходила из зимнего сада. В парке было лучше, но в нем трудно избежать назойливого внимания дворян, а ей не хотелось никого из них видеть. Сегодня сразу же после завтрака она опять пришла сюда на любимую скамейку. Когда распахнулись двери и в небольшое помещение сада ворвались несколько мужчин с мечами наголо, она сразу же все поняла. Они не пришли бы за ее жизнью, если бы перед этим не забрали жизнь мужа. В один миг все в этом мире вдруг стало неважно. Она любила сына, но эта любовь меркла по сравнению с чувствами, которые она испытывала к мужу. Он был для нее всем, и вот его больше нет! Зачем жить?

– Зря вы так, право! – недовольно сказал граф Стеф Жармо идущему рядом дворянину. – Мы пришли только убить, зачем было издеваться?

– Откуда в вас эта чувствительность, граф? – засмеялся его спутник. – Что я сделал, это только мое дело! Вы лучше скажите, какой вам ответ дал герцог Герт Ольма? Он согласился?

– Ни мгновения не сомневался в его согласии, – буркнул Стеф. – Вот вы бы, Сандр, отказались от такого предложения?

– Я – нет, но его отец будет очень недоволен. И Герту, скорее всего, придется выбирать между семьей и короной. Он, конечно, честолюбив, но хватит ли его честолюбия для такого выбора?

– Он уже сделал свой выбор, – пожал плечами граф. – Как и мы все. У кого из нас есть возможность его поменять?

– Мы запятнаны кровью, а он – еще нет, – усмехнулся тот, кого граф назвал Сандром. – Вот если бы он убрал отца…

– Вы слишком многого от него хотите, – возразил граф. – Я оставил возле их замка своих людей. – Если герцог после разговора с сыном броситься в столицу, он попадет прямиком в мой подвал. Убивать его не стоит, а вот посадить на время в подвал, будет полезно для нашего дела. Семью брата короля пока трогать не будем, но за ними нужно понаблюдать.

– По-моему, это все лишние сложности, – недовольно скривился Сандр. – Уничтожить всю их проклятую кровь было бы и спокойней, и надежней. Но вам, конечно, виднее.

– Вы были правы, герцог, – сказал Эмилу Борже генерал Соргайл. – Противник большими силами атаковал нашу базу. Если бы мы не отправили туда подкреплений, остались бы без продовольствия. Атака отбита, но от снарядов загорелись три склада из восьми. Видимо, не сумев захватить наши склады, они решили их уничтожить. Сейчас все продукты из уцелевших складов вывозим сюда. Одновременно был атакован и участок тракта поблизости от базы. Похоже, что это наступление носило чисто отвлекающий характер. Никто не ставил себе цели отрезать нас от побережья, хотели лишить подмоги защитников складов.

– Не тревожьтесь о продовольствии, Борес, – сказал герцог. – Пока вас не было, прибыл гонец с пакетом. Порт частично очищен, и через три дня в него начнут приходить корабли. Есть повеление короля заканчивать боевые действия, и всем эвакуироваться. Славы мы с вами на этой войне не добыли, но опыт тоже многого стоит. Сегодня пришли первые подразделения генерала Мана. Сейчас их выводят из Рогова. По моему приказу их будут выводить на тракт. Пусть первыми идут в порт и возвращаются домой. За ними отправим тех, кто в Братоше, а потом уйдем сами. Последними будут егеря. Когда мы начнем ломать свою оборону, Аликсан при желании сможет сильно осложнить нам жизнь, а я уверен, что такое желание у него будет. Поэтому я хочу с ним договориться. Мы оставляем ему целые города и еще живых жителей, а он не мешает нам уйти. Пришлите ко мне одного из ваших знатоков местного языка. Писать никто из них, насколько я знаю, не умеет, поэтому я напишу на нашем языке, а они просто переведут герцогу мое письмо.

Ревнитель, которому вручили письмо, добирался до ставки герцога Аликсана весь день. Помимо письма герцог Эмил Борже вручил ему еще один лист бумаги.

– Здесь мои инструкции для вас, Род, – сказал он ревнителю. – Я примерно представляю, какие вопросы могут возникнуть у герцога Аликсана, и на этом листе написал, что вам на них отвечать.

Добраться до герцога оказалось непросто. Сначала он пару часов ехал под охраной своих солдат в сторону расположения противника. При этом старались выбирать открытые места, чтобы не получилось внезапного столкновения. Такая тактика себя оправдала. Отряд противника увидели на большом расстоянии, после чего Род отделился от охраны и поскакал в сторону вражеских кавалеристов. Как он и ожидал, в одного человека, не предпринимающего враждебных намерений, никто стрелять не стал.

– Я парламентер, посланный главнокомандующим наших войск к его светлости герцогу Аликсану! – сказал ревнитель, немного не доезжая до всадников. – У меня с собой письмо и полномочия отвечать на вопросы вашего командования. Прошу помочь добраться до вашей ставки. Оружия у меня с собой нет.

Ему выделили в сопровождение два десятка кавалеристов, которые довели его до самой ставки и сдали генералу со смешным родовым именем Парман. В генерале смешным было только имя, встретившись с ним взглядом, Род непроизвольно передернул плечами и отвел глаза. Аликсан не стал специально затягивать встречу, а принял Рода почти тотчас же.

– Что вам приказали мне передать? – не здороваясь, спросил герцог.

– У меня для вас письмо, ваша светлость, – почтительно ответил Род. – Оно написано на нашем языке, потому что ваш изучили только для разговора. С вашего позволения, я вам его переведу.

– Читайте! – сказал герцог.

– Командующему войсками королевства Сандор герцогу Сергу Аликсану от командующего войсками союза королевств герцога Эмила Борже, – прочел Род. – Милорд, я хочу вам предложить соглашение. Его суть в следующем. Мы уходим к побережью, откуда кораблями возвращаемся домой, оставляя вам занятые нами три города с оставшимся в нем населением и тракт, а вы на срок в пять дней прекращаете все свои действия против нас.

– И много осталось населения? – спросил герцог.

– Не очень, – признался ревнитель. – Примерно треть. Но должен сказать, что далеко не все пострадали по нашей вине, очень многие просто бежали при нашем приближении. Население уничтожалось только в самом начале, и только в деревнях.

– Мне трудно заключать с вашим герцогом подобное соглашение, – задумчиво сказал Аликсан. – Мы только союзники короля Мехала, и подобные соглашения надо было бы заключать с ним. Но я понимаю, почему вы пришли не к нему, а ко мне. С одной стороны, скорейшее окончание войны всех устроит и уменьшит число жертв, а с другой, пройдет совсем немного времени, и найдется немало людей, которые станут меня упрекать сделкой с врагом, тем, что я дал вам безнаказанно уйти. Поэтому предлагаю сделать следующее. Вы выполняете все, что предлагает ваш герцог, а я на указанное вами время лишь воздерживаюсь от проведения крупных наступательных операций. Мелкие рейды и стычки отрядов могут продолжаться. Это обычное состояние на линии нашего соприкосновения, и никаких вопросов ни у кого не возникнет. Только имейте в виду, что такую пассивность я могу вам гарантировать только со своей стороны и со стороны войска Барни. Полки короля Мехала мне не подчиняются.

– Такое нас устроит, – ответил Род. – Войска короля Мехала сосредоточили все свои силы на обороне и неспособны к быстрому наступлению.

– Не думал, что буду с ними договариваться о перемирии, – сказал Сергей Парману после того, как парламентера увели на ночлег. – С другой стороны, пусть об этом болит голова у Мехала. В этой войне мы и так потеряли уже целый полк только убитыми.

– Что было в письме, которое утром пришло от Строга? – спросил Альбер.

– Не знаю, – усмехнулся Сергей. – Письмо не мне, а нашему патрицию. Отец Севера прислал для передачи. А на побережье все нормально. Золото получили, пленных отдали, а Ортисия повесили. Причем золота только мы получили столько, сколько я получаю налогов с четырех провинций за три года. А еще третью часть отдали всем остальным. Нам его при бережном расходовании лет на десять хватит на все мои проекты. Корабли с дальних бухт перегнали в порты, и моряки из пленных занимаются с нашими парнями. Обрадовал сатхемский адмирал. Его флот захватил у своего побережья два больших грузовых корабля союза, перевозивших лошадей, и он привел их в Гонжон мне в подарок вместе с экипажами и грузом.

– А где же базируется их флот, если единственный порт захвачен? Нашли удобную бухту?

– Конечно, – чему-то засмеялся Сергей. – У нас таких бухт много, а у них поменьше, но найти можно. Я чему смеюсь? Адмирал рассказал Строгу, что они выбрали для стоянки бухту, в которой вот уже несколько лет обосновались дворяне из Сандора, ищущие яйца демов.

– Зачем им это? – удивился Парман. – Что в этих яйцах такого ценного, чтобы из-за них рисковать своей головой?

– А вот это самое смешное. Когда я был в дружине графа Продера, то рассказал всем сказку о том, что на моей родине этих демов приучили к верховой езде и используют в битвах. Конечно, не диких, а выведенных из яиц. На самом деле они у нас вымерли несчетное число лет назад. Так вот, отец того графа принял мои слова всерьез и поселился со своими людьми на краю пустыни, чтобы найти и вывести яйца демов и приучить взрослых животных к верховой езде. Все это время его считали чокнутым.

– А что, разве не чокнутый? – засмеялся Альбер. – Наверное, у вас талант рассказчика, если все поверили.

– Самое интересное, что когда адмирал привел туда свой флот, у старого графа уже была куча яиц и один вылупившийся детеныш, который не слезал с графских коленей и вылизывал «папочке» лицо.

– Ничего себе! – поразился Альбер. – Может быть, адмирал врет? За моряками такое водится.

– Не похоже, – сказал Сергей. – Он клялся Строгу словом дворянина, что говорит правду. Зачем ему врать, в чем смысл?

– Вы очень необычный человек, милорд, если даже ваши выдумки обретают жизнь!

– Вы, Альбер, в моем мире тоже обычным не выглядели бы. Что там с нашими диверсантами? По-прежнему не появились?

– Жду, должны вот-вот подойти.

– Если придут не слишком поздно, скажите Северу, чтобы зашел ко мне.

Отряд майора Эжена Логара пришел ночью, поэтому разговор герцога с графом Лораном произошел сразу же после завтрака.

– Присаживайтесь, – показал Сергей Северу на одну из неказистых табуреток, стоявших в штабной палатке. – Мне уже в двух словах рассказали о вашем геройстве. Сначала прочитайте письмо отца, а потом продолжим разговор.

Минут пять юноша потратил на чтение письма, после чего его отложил и повернулся к герцогу.

– Вы не знаете содержание письма?

– Откуда? Не имею обыкновения читать чужие письма.

– Я вас в этом и не подозревал, милорд, – сказал Север. – Просто вам об этом могли сказать при передаче письма.

– О чем «об этом»?

– Император и Сенат хотят поручить мне должность посланника при дворе вашего короля.

– Поздравляю, это выгодно для вас и удобно для Сената. Вы здесь уже свой человек, прекрасно знаете язык, обросли связями. А от клятвы я вас освобожу.

– Я этого не хочу!

– Из-за моей жены? Ну что вы ведете себя, как мальчишка! Я знаю, как Альда действует на мужчин и мне вас жалко, но, помимо чувств, должен быть и разум! Вы прекрасно понимаете, что ваше чувство безнадежно, и растравливаете свою рану, вместо того чтобы ее залечить. На свете масса прекрасных девушек, которые могут принести счастье любому мужчине, так зачем вам лишать себя счастья?

– А вы сами, милорд? Если бы герцогиня в свое время не ответила вам взаимностью?

– Я был бы несчастен, как вы сейчас, и страдал, но рано или поздно связал бы свою судьбу с другой женщиной. Наверное, чувство к Альде осталось бы в моем сердце на всю жизнь. Но это вовсе не значит, что я не принял бы любовь другой девушки и не подарил ей свою. И я нашел бы с ней счастье, Север! Вы не знаете, но в Альду была влюблена половина моей армии. Это я из скромности говорю, что половина, на самом деле они ее все обожали. Некоторые еще и сейчас вздыхают, но остальные женаты, а кое у кого уже есть дети. И они счастливы! Я вам все равно не позволю ходить хвостом за своей женой. Откручу голову и буду прав! А вы на моем месте поступили бы иначе? Сами же все прекрасно понимаете. Жизненного опыта у вас немного, но голова светлая. Пишите письмо в Сенат со своим согласием, а когда вам пришлют людей, деньги и инструкции, я вас отправлю ко двору короля. Это вовсе не значит, что вас изгоняют, и я не приму вас в своем доме. Приезжайте, ради всех богов, но в гости или по делам. И обратите внимание на других девушек. Где-то я слышал или читал, что от любви к одной женщине может вылечить только другая женщина. Война фактически закончилась, поэтому вы со своими людьми можете на время уехать в Империю, а следующей весной вернетесь уже как посланник императора и Сената! Кстати, все участники рейда, в том числе и вы, награждены орденами, и сегодня я вам их вручу. А вам еще и дворянскую грамоту на право графа королевства Сандор. Всем вам, помимо текста на нашем языке, будет то же самое написано на имперском.

– А где герцогиня? – спросил Север. – Говорят она уехала. Это не из-за меня?

– Дело совсем не в вас, – вздохнул Сергей. – В армии Барни был заговор, из-за чего погиб король, а у нас на воспитании его сын. Наверное, убили и его мать, а мальчишке еще нет и четырнадцати. Я вас убедил?

– А нельзя остаться до окончания войны?

– Вам и сейчас будет нелегко уехать, а останетесь здесь на десять дней – рискуете вообще не уплыть. Я напишу генералу Строгу, и вам дадут военный корабль наших купцов. На нем и доплывете. И спасибо за помощь. Хоть ваши мотивы были сугубо личные, вы единственный гражданин Империи, кто пришел на нашу землю с мечом не грабить, а помочь. Это запомнят.

– Я уеду, но часть моего сердца останется здесь.

– Мы, Север, всю жизнь рвем свое сердце, раздавая его по кусочкам своим близким, друзьям и любимым. И, уходя, они уносят наше сердце с собой. И это рождает боль и печаль. С печалью можно жить, нельзя жить печалью. А лучше в любой жизненной неурядице стремиться к радости и искать счастье. Это очень трудно, но вы попробуйте. Тогда, может быть, приедете к нам весной вместе с женой.

– Откуда в вас, милорд, эта мудрость? – уставился на герцога Север. – Вы ведь даже младше меня! А я столько читал…

– Поверьте, что я читал больше! – засмеялся Сергей. – Если когда-нибудь подружимся, я вам много чего расскажу.

– Ты должен отказаться! – потребовал герцог Эдгар Ольма от своего сына. – Ты сам не понимаешь, во что ввязываешься!

– А вы понимаете, отец?

– Да, я понимаю! – взорвался Эдгар. – Ты думаешь, что корона это слава, почести и сколько угодно придворных шлюх? Ты жестоко заблуждаешься! Трон это огромная ответственность, тяжелый труд и масса врагов и завистников! Хочешь, чтобы тебя, как Ива, убил твой капитан? Или чтобы твою жену изрубили на куски, как изрубили Лону? Быть все время начеку, подозревая соратников и не имея друзей? У Аглаи отравили мужа и пытались отравить ее саму. А отец Андре и он сам? Ты всегда был болезненно самолюбив и вечно стремился к власти! За это нужно было бы поблагодарить твою мать, если бы она была еще жива! Я как мог с этим боролся, да, видимо, поздно взялся. Я даже был не уверен в том, что ты сможешь дождаться моей смерти, поэтому заранее принял меры. А сейчас я тебя еще раз спрашиваю, откажешься или нет?

– Вы сами не понимаете, отец, чего от меня требуете! Упустить такую возможность! Я, по-вашему, идиот?

– По-моему, ты гораздо хуже. Мой сын не идиот, он мерзавец! Если уйдешь, домой можешь не возвращаться, дома у тебя просто не будет. Мне будет больно, но я от тебя отрекусь!

– Я ухожу! И смотрите, чтобы я потом не отрекся от вас!

– Это я тоже предусмотрел! – герцог позвонил в колокольчик, и на звон в кабинет вошли двое гвардейцев дома Ольма.

– Возьмите моего сына и отведите в подвалы! – приказал герцог. – Камеру выберите получше. Пусть там посидит, потом мне сам скажет спасибо, когда заговорщикам начнут рубить головы!

– Да, ваша светлость! – почтительно произнес старший из гвардейцев, подошел к своему господину и по рукоятку вонзил ему в грудь кинжал.

– Милорд! – обратился к сыну второй гвардеец. – Лошади готовы, а ваша охрана вас ждет. Не беспокойтесь, вашего отца похоронят, как подобает, а о сестре побеспокоятся. Не теряйте времени!

В то самое время, когда Герт Ольма с десятком конных гвардейцев выехал за ворота родового замка, в городские ворота столицы королевства Барни въехали Салан и пять волчар Лишнея. Заплатив за въезд, они направились в нижний город, где сняли на время небольшой домик с садом и конюшней. До конца дня они успели закупить продукты и корм для лошадей и нанять слуг. Один из волчар надолго ушел и вернулся в компании с низким неприметным человеком в потертой одежде.

– Он уполномочен решить наш вопрос, – сказал волчара, представляя пришельца товарищам. – Цену назовут, когда узнают клиента.

– Посмотрите список, – сказал Салан, бросая на стол лист бумаги. – Все они являются главарями заговора. Если его не пресечь на корню, сюда придет армия Сандора. Думаю, в этом вы не заинтересованы.

– Правильно думаете, – кивнул представитель гильдии. – Нам не нужны потрясения, но и бесплатно мы работать не будем. Это просто против правил, да и не такие у вас простые клиенты, так что придется попотеть. Мы берем вот этого! Цена – тысяча золотых, половину вы должны заплатить сразу.

– Возьмите! – Салан выудил из сумки и бросил на стол пять увесистых кошелей. – Я должен знать, когда будет акция.

– Завтра или послезавтра. Постараемся все обставить, как несчастный случай. Вы будете довольны.