Текст книги "Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время"

Автор книги: Эльга Вадецкая

Соавторы: Бэлла Вайнберг,Наталья Членова,Ольга Вишневская,Юрий Заднепровский,Анатолий Мандельштам,Эльга Вадецкая,Химра Юсупов,Эльвира Стамбульник,Лариса Левина,Борис Андрианов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 64 страниц)

В центре «цитадели» расположены развалины квадратного здания (44×44 м), получившего название «Большой дом». Здание имело сплошную застройку и было окружено пахсовой стеной с бойницами и башнями-массивами по углам и у входа в середине южной стены. От входа здание делилось на две половины коридорообразными помещениями. Раскопаны северо-восточная часть здания и часть примыкающего к нему с юга двора или зала. Стратиграфически в «Большом доме» выделено три периода (Толстов С.П., 1962б, с. 162–165). Нижний стратиграфический горизонт, отмеченный на плане пунктиром (табл. 6, 3), содержит незавершенную постройку. Это был комплекс помещений, примыкающий с севера к большому залу или дворику с парадным айваном и своеобразными нишами с уступами в стенах, покрытых тонкой побелкой по штукатурке. Два симметрично расположенных входа из айвана вели в находившиеся по бокам о г него помещения, в свою очередь сообщавшиеся с комплексом помещений к северу от айвана. После краткого периода частичного запустения недостроенное здание было забутовано. Со временем запустения и забутовки связаны обжигательные двухъярусные керамические печи, образующие второй стратиграфический горизонт. Затем на слое забутовки было возведено здание третьего (верхнего) стратиграфического периода, следующее основному принципу нижней планировки, но в гораздо более грубом исполнении.

На городище полностью раскопан объект, получивший название «донжон». Это мощное (30×30 м) предвратное укрепление, расположенное близ юго-западного угла «цитадели». Стены его сохранились на высоту 4–5 м, внутри массива оказались заложенные сводчатые помещения первого этажа. При раскопках «донжона» выявлено тоже три строительных периода, внутри которых отмечается еще некоторое количество перестроек и ремонтов (Толстов С.П., 1962б, с. 161). В основании стен «донжона» обнаружены остатки первоначальной стены предвратного сооружения с бойницами. Во втором строительном периоде, по времени мало удаленном от первого, предвратное сооружение было превращено в укрепленное здание с центральным открытым входом-коридором на «цитадель» и сводчатыми помещениями по сторонам от него. Арочные проходы выводили из помещений в коридор, в южном конце которого обнаружены остатки ворот в «цитадель» (обвязка ворот, следы от их движения на полу, подпятник). Южный внешний фасад «донжона» в это время был украшен пилястрами, выступавшими на 20 см от плоскости стены (по три с каждой стороны от осевого коридора). Поскольку сводчатые помещения были жилыми, раскопки их дали хороший археологический комплекс, на основании которого выделяется ранний период чирикрабатской культуры. Если во втором строительном периоде и был второй этап застройки, он уничтожен при перестройках третьего строительного периода, когда частично разрушенные сводчатые помещения были засыпаны или забутованы и образовали мощный стилобат, поднимавшийся на высоту 5 м. Кирпичная облицовка закрыла стены центрального коридора со входами и внешние стены всего комплекса. На стилобате был возведен ряд помещений, почти полностью смытых. К ним выводил неширокий пандус в восточной половине здания_> параллельный осевому коридору, тоже превращенному в двусторонний пандус из-за наросшего культурного слоя. У северного конца малого пандуса, выводившего на верх стилобата, была расчищена площадка на одном уровне с помещениями, на углу ее в кладке сохранилась часть крученой веревки от перекидного моста, с помощью которого через осевой коридор попадали в западную половину здания. Таким образом, в последний период существования «донжона» он был превращен, очевидно, в хорошо укрепленную входную башню.

С поздним периодом существования городища связано и сооружение пристройки («города»?) с южной стороны памятника. Она обнесена мощной (толщина до 5,3 м) крепостной стеной с полукруглыми, выступающими за линию стены башнями, стены которых прорезали стреловидные бойницы. Застройка в этой части памятника прослежена в основном в его юго-западной части, где обнаружены остатки отдельно стоящего сырцового здания, возможно полуземлянки, или крупные ямы с остатками производства глиняных плохо обожженных грубых статуэток и шариков. Вдоль крепостных стен находился ряд помещений с каркасно-столбовой конструкцией стен.

Вход на пристройку и к воротам «цитадели» шел вдоль западной половины «донжона» по пандусу, который в последний период с юга был ограничен пахсовой стеной с бойницами. Сохранилась лишь нижняя их часть. По уровню это могли быть бойницы только для стрельбы с колена. Против осевого коридора «донжона» находился вход на пристройку.

Нижний стратиграфический горизонт «Большого дома» по строительным приемам и керамическому комплексу соответствует первому и второму строительным периодам «донжона». Второй и третий горизонты «Большого дома» могут быть синхронизированы с третьим строительным периодом «донжона» и «городской» застройкой. Все постройки последнего периода по качеству и приемам довольно резко отличаются от ранних, что особенно хорошо видно на «городской» пристройке.

В непосредственной близости от городища находится монументальный мавзолей Бабиш-Мулла 2, а на некотором расстоянии – погребальные сооружения разных типов (табл. 6, 1; 8, 2).

Урочище Баланды расположено в 40 км к юго-востоку от Чирик-Рабата. Его центральный комплекс включает три памятника: небольшую крепость Баланды 1, прилегающее к ней поселение и два погребальных сооружения – Баланды 2 и 3.

Баланды 1 (Толстов С.П., 1962б, с. 172, след.). Прямоугольное в плане укрепление (80×130 м), окруженное стенами из сырцового кирпича, сохранившимися местами на высоту до 3 м. По углам и вдоль длинных стен расположены неглубокие полукруглые башни со стреловидными бойницами (табл. 6, 7–9). Вход в укрепление находился, очевидно, в северо-западной стене. На памятнике были проведены небольшие разведочные раскопки, позволившие заключить, что Баланды 1 – большой укрепленный дом, в комплексе которого было несколько парадных, украшенных цветной штукатуркой помещений.

По керамическому материалу памятник относится ко второму этапу существования чирикрабатской культуры.

С севера и северо-запада к укреплению примыкает поселение, состоящее из отдельных домов (табл. 6, 7, 8).

Укрепление Сенгиркала расположено в урочище Баланды, в 7 км к юго-западу от центрального комплекса (табл. 6, 6). Это большой дом-усадьба, почти квадратный в плане (32×31,5 м), ориентированный углами по сторонам света. На поверхности довольно четко видна внутренняя планировка. Вокруг центрального помещения или двора (15×18 м) по внутреннему периметру стен дома расположены правильные ряды помещений. Высота развалин местами достигает 4 м. Рекогносцировочными раскопками в 1972 г. вскрыто несколько жилых и хозяйственных помещений, материал которых позволяет относить дом-усадьбу к наиболее позднему, третьему этапу существования чирикрабатской культуры.

На северной периферии чирикрабатской группы расположена еще одна небольшая крепость Кабулкала, или Чагырлы 1 (табл. 6, 5). Она находится в 155 км к юго-западу от станции Джусалы и в 45 км к северу от Чирик-Рабата. В плане крепость имеет вид неправильного прямоугольника (55×50 м). Стены ее, сложенные в нижней части из пахсы, а с уровня бойниц – из сырцового кирпича, сохранились местами на высоту до 4–5 м. Стреловидные бойницы (с ложной стрелкой) расположены в два ряда в шахматном порядке, расстояние между ними около 2 м, башни отсутствуют. В юго-восточной стене находится предвратное сооружение, возможно с пандусом. По подъемному материалу памятник относится к чирикрабатской культуре – бабиш-муллинскому комплексу. Но здесь встречается уже и джетыасарская керамика, так как Кабулкала расположена по соседству с территорией джетыасарской культуры, памятники которой базируются в зоне Кувандарьи и других восточных староречий дельты Сырдарьи (карта 1).

Описание поселений показывает, что гигантское городище Чирик-Рабат уникально и, возможно, было наиболее древним памятником этого региона. Не исключено, что по мере того как из городища-убежища оно превращалось в постоянное поселение, стали появляться и внутренние укрепленные стены, защищавшие его.

Обычны для чирикрабатской культуры укрепленные дома-усадьбы площадью от 1000 кв. м до 1 га (Сенгиркала, Кабулкала, «Большой дом» Бабиш-Муллы 1, Баланды 1 и, возможно, Чирик 3), располагавшиеся в центре оазиса, чаще всего по соседству с монументальными погребальными сооружениями. На Бабиш-Мулле 1 такой укрепленный дом включен в качестве основного и центрального элемента в систему крепости, уникальной по конструктивным приемам в этом районе. В отличие от остальных укрепленных домов-усадеб, имевших, как правило, застройку вдоль стен, вокруг центрального двора или помещения, планировка «Большого дома» Бабиш-Муллы 1 отличается осевой анфиладой помещений, начинавшихся от входа, обрамленного двумя массивными ложными башенками. Вскрытая часть планировки в восточной половине дома дает основание считать, что здесь строился большой парадный комплекс для приемов или особых церемоний. Принцип планировки этого комплекса характерен для ахеменидской архитектуры парадного типа и восходит еще к дворцу приемов Кира в Пасаргадах (Francovich G. de, 1966, p. 201 а. о.). Наиболее близким по планировке бабиш-муллинскому комплексу представляется дворец приемов сокровищницы Персеполя, с которым уже сопоставлялась планировка части дворцового здания на городище Калалыгыр 1 в Хорезме (Schmidt Е.F., 1939, Fig. 11; 1953; Рапопорт Ю.А., Лапиров-Скобло М.С., 1963, с. 145). Точка зрения Ю.А. Рапопорта, что Калалыгыр 1 является недостроенной резиденцией ахеменидского сатрапа в Хорезме, убедительно обоснована. Знаменательно также, что с концом ахеменидской эпохи связано строительство резиденции сатрапа и на Арин-берде в Армении (Оганесян К., 1961; Тирацян Г.А., 1964, с. 64–78), где был большой гипостильный зал, подражавший парадным ахеменидским залам.

Представляется, что и постройку «Большого дома» Бабиш-Муллы 1 можно рассматривать в ряду позднеахеменидских сатрапских резиденций, строительство которых было предпринято, вероятно по единому принципу, в самых северных сатрапиях Ахеменидской державы незадолго до ее крушения. Только с включением территории низовьев Сырдарьи в состав Ахеменидской державы можно связывать появление здесь в IV в. до н. э. монументальных сырцовых построек, гончарного комплекса керамики, находящего себе аналогии в южных районах Средней Азии (Согд, Парфия и, возможно, Бактрия), окраинных земледельческих областях державы Ахеменидов на востоке. Таким образом, археологический материал как будто бы позволяет локализовать одну из поздних сатрапий Ахеменидекого государства на крайнем северо-востоке его владений, на землях полуоседлых скотоводов в древней дельте Сырдарьи.

Следует отметить главные черты строительной техники и архитектуры чирикрабатских памятников. Основным строительным материалом были сырцовый кирпич и пахса (битая глина). Довольно часто встречается комбинированная кладка из этих материалов. Иногда пахса образует основание стен, но чаще ряды пахсы чередуются с несколькими рядами кирпичной кладки. Сырцовый кирпич представлен достаточным разнообразием форм и размеров: квадратный, прямоугольный и трапециевидный (в сводах). Каких-либо веских оснований для хронологического разделения строительных материалов нет. В бесспорно ранних постройках «донжона» Бабиш-Муллы 1 встречается квадратный кирпич стандарта 45×45×10 см и прямоугольный – 40–45×31-38×10–12 см. Клинчатый трапециевидный кирпич сводов при высоте 45 см имеет основание 26–30 см и верхнюю грань 32–36 см. Но в большинстве памятников квадратный кирпич в основном следует стандарту 40×40×10 см (Баланды, укрепления и жилые постройки Чирик-Рабата, Бабиш-Мулла 2). Прямоугольный кирпич как будто бы твердого стандарта не имеет. Однако можно отметить, что кирпича с соотношением сторон 1:2 в постройках на Жаныдарье нет. Чаще всего встречается кирпич, близкий к стандарту 50×30 см (круглое погребальное здание Чирик-Рабата, Чирик 2 и Асар), но во многих случаях при одной стороне кирпича, близкой или равной 30 см, другая варьирует от 40 до 45–48 см. Подобные строительные материалы известны на юге Средней Азии с конца эпохи бронзы (Сарианиди В.И., 1977, с. 123, 126; Аскаров А.А., Альбаум Л.И., 1979, с. 19, 24; Массон В.М., 1959, с. 14, 34, 70), а также в мавзолеях Тагискена и джетыасарских постройках. Но в античных памятниках прямоугольный кирпич стандарта, близкого к 50×30 см, неизвестен. Отсутствие сколько-нибудь значительных материалов по строительству и архитектуре ахеменидской эпохи на юге Средней Азии не дает возможности определить истоки приемов и форм, прослеженных в памятниках чирикрабатской культуры. Правда, керамический комплекс позволяет предполагать, что это были районы юга Средней Азии, а не более удаленные. Лишь в трех жаныдарьинских памятниках встречены сводчатые перекрытия: в «донжоне» Бабиш-Муллы 1, мавзолеях Бабиш-Муллы 2 и Баланды 2. Своды были одинарные и двойные. Обычно они клались наклонными поперечными отрезками, чаще всего из клинчатого кирпича, применялась также расклинка крупными кусками керамики. Кривые сводов, как правило, трехцентрового построения, высокого подъема. Стены и своды покрывались глиняной штукатуркой. При пересечении сводов в анфиладах пересекающихся помещений или коридоров они рассекались на изолированные отрезки стенами, в которых делались арочные проходы. Все арки сооружались в уровне ниже пяты свода.

Сооружение мощного предвратного комплекса («донжон» Бабиш-Муллы 1) восходит к строительной традиции, возникшей в Средней Азии еще в эпоху бронзы. Там же мы находим первые полукруглые и прямоугольные башни в оборонительных стенах (Массон В.М., 1981, с. 30, след., рис. 11; Сарианиди В.И., 1977, с. 34, след.). Широко применявшийся еще на Древнем Востоке прием оформления монументальных зданий пилястрами также получил широкое распространение в Бактрии в эпоху бронзы (Сарианиди В.И., 1977, с. 42–50).

Наиболее своеобразен по архитектурному облику мавзолей Баланды 2, где центральный круглый зал, заключенный в обвод анфилады сводчатых помещений, разделенных на две изолированные части, перекрыт ложным куполом. Оригинальна и обработка внешней поверхности стены памятника – треугольными выступами.

При сравнении строительно-архитектурных приемов чирикрабатских памятников с материалами из соседнего Хорезма обращает на себя внимание довольно значительное различие их, проявляющееся как в строительном материале (в Хорезме архаического периода есть прямоугольный кирпич только стандарта 50×25 см, отсутствующий в низовьях Сырдарьи), так и в конструкциях (на Кой-Крылганкале своды иного построения, нет предвратных построек типа «донжона» Бабиш-Муллы 1, большим совершенством и разнообразием отличаются фортификационные сооружения Хорезма). В то же время строенные бойницы крепостной стены «цитадели» Бабиш-Муллы 1 напоминают бойницы Джанбаскалы (Толстов С.П., 1948а, с. 88, след.), но они гораздо примитивнее последних. Не исключено, что прототипом для тех и других послужили фортификационные сооружения Бактрии, где аналогичные формы зафиксированы в оборонительной стене Балхского оазиса античного времени, там же встречены и ложные «стрелки» бойниц, известные и в чирикрабатских памятниках (Пугаченкова Г.А., 1976, с. 137–140). Все это свидетельствует о том, что строительство монументальных зданий и крепостных сооружений на Жаныдарье велось скорее всего с помощью мастеров и ремесленников из южных районов Средней Азии, а влияние Хорезма могло быть минимальным. Аналогичная картина фиксируется и по керамическим материалам.

Обращает на себя внимание недостаток строительного мастерства у древних зодчих этого региона. Так, например, бойницы в крепостных стенах Чирик-Рабата и Бабиш-Муллы 1 не имеют уклона дна, что ограничивает возможности стрельбы и обзора до минимума. Своды «донжона» Бабиш-Муллы 1, судя по всему, очень скоро дали трещины или частично обрушились, что послужило причиной их засыпки и забутовки. Мавзолей Бабиш-Муллы при четкой симметрии и сложности композиции планировки построен со значительными отклонениями внутренних стен от основного плана, своды в помещениях также несут следы быстрого разрушения.

Монументальным постройкам и укрепленным поселениям чирикрабатской культуры в низовьях Сырдарьи предшествовали постоянные или временные поселения сакских племен (Левина Л.М., 1979б), где нет следов сырцовых построек. Косвенные данные могут свидетельствовать, что там были каркасные строения, так как традиция их прослеживается и в некоторых памятниках более позднего времени чирикрабатской культуры. Следы каркасных построек обнаружены в раскопе у оборонительной стены пристройки Бабиш-Муллы 1. В круглом погребальном сооружении на Чирик-Рабате массивная сырцовая кладка стен сочетается со своеобразным обмазанным глиной деревянным каркасом, в который были заключены все стены внутри здания (Трудновская С.А., 1963). Есть все основания видеть в этом приеме пережиток местных традиционных строительных приемов. Близкий вариант, вероятно, был встречен при раскопках на Сенгиркале, где вдоль сырцовых стен помещений обнаружены ямки от столбов, на которые, возможно, опиралось перекрытие.

Погребальные памятники.

В довольно сложных и многообразных погребальных памятниках чирикрабатской культуры также прослеживается известный синкретизм местных традиций и внешних влияний. Всю серию их можно разделить на две группы: грунтовые погребения и наземные мавзолеи. Однако в обеих группах исследовано лишь незначительное количество из ныне известных памятников. На основной территории чирикрабатских оазисов в силу климатических, гидрографических условий и процесса дефляции грунтовые погребения выявляются слабо, так как от них не сохранились наземные, вероятно земляные, сооружения. Поэтому пока мы знаем лишь несколько памятников этой первой группы.

Наиболее ранние из них представлены большими курганами, расположенными на городище Чирик-Рабат. Один курган раскопан. Под насыпью его (диаметр 60 м, высота 3,5 м), в материковом грунте, обнаружена большая, почти квадратная (7,5×7,2 м, глубина 2,5 м) погребальная камера с длинным (16,5 м) и узким (0,9 м) дромосом с южной стороны. Дно дромоса, куда вели шесть крутых широких ступеней, находилось на 0,5 м выше дна камеры. Стены всего сооружения были покрыты тонким слоем глиняной обмазки с побелкой. Дромос и погребальная камера оказались перекрыты настилом из шести слоев камыша толщиной по 2–3 см. Курган был разграблен еще в древности, и человеческие кости не сохранились. Среди остатков инвентаря – фрагменты двух гончарных кувшинов и лепной посуды, небольшая поделка из золота, бронзовый втульчатый трехперый наконечник стрелы и железный меч (длина 85 см) с массивным широким лезвием, плоской рукоятью, вероятно, бабочковидным перекрестьем и овальным навершием.

Рядовые захоронения в курганах располагались скорее всего вне поселений, но земляные насыпи их не сохранились. Очевидно, свидетельством тому является погребение, раскопанное в могильнике Баланды 4 (табл. 7, 3), расположенном поблизости от урочища Баланды, на левом береговом валу средней Инкардарьи (Толстов С.П., Жданко Т.А., Итина М.А., 1963, с. 72; Толстов С.П., 1962б, с. 179, 181). Само погребение было сильно размыто. Сохранилась лишь нижняя часть могильной ямы на глубину 40 см, представлявшей собой овал (5,3×3,8 м), вытянутый с юго-востока на северо-запад. В южной стенке могильной ямы замечены следы ступенек, возможно, от дромоса. В яме находилось семь погребенных, ориентированных головами на юго-восток. Все они лежали на спине, с вытянутыми руками и ногами, лишь у одного ноги были раскинуты ромбом. Погребальный инвентарь состоял из 11 глиняных сосудов, железного кинжала, ножей, трех бронзовых втульчатых трехлопастных наконечников стрел, бронзовых спиралевидных колец, стеклянных бус и подвесок (табл. 9, 53, 54; 15, 52, 93, 94). Из 11 сосудов лишь два изготовлены на гончарном круге – красноангобированный кувшин и чаша с белым ангобом (табл. 12, 3, 32), остальные относятся к керамике домашней выделки кострового обжига: восемь сероангобированных горшков и одна красноангобированная чаша (табл. 10, 6, 7, 14–17).

Еще один тип грунтовых захоронений – погребальное сооружение, раскопанное в 800 м к северу от Бабиш-Муллы 2. Оно расположено на небольшой естественной возвышенности (2,7 м над уровнем современного такыра) и представляет собой квадратную в плане (такырную) площадку (5,5×5,5 м) со ступенчатыми краями, постепенно спускавшимися в вырытые со всех сторон неглубокие (ширина до 2,5 м и глубина от уровня площадки 1,3 м) рвы (табл. 7, 1). Площадка, ориентированная углами по сторонам света, была сооружена так, что две стороны ее параллельны каналу, проходящему с северо-востока от нее.

На верхних ступеньках (ширина 70–75 см) около углов площадки (устьем к углу) и у середины сторон сохранилось шесть крупных горшкообразных лепных сосудов кострового обжига (табл. 10, 33, 34, 74, 75), в которых лежали детские костяки (в анатомическом порядке). На второй ступени вскрыто три захоронения в ямах. Первое погребение, расположенное в 1,5 м к северо-западу от площадки и разрушенное сильным смывом, принадлежало взрослому человеку, лежавшему скорченно, головой на юго-запад. Два других, находившихся в 70–75 см от площадки и ориентированных параллельно ее северо-восточной стороне, содержали захоронения взрослого и подростка. Оба погребенных были вытянуты на спине, один обращен головой на северо-запад, другой – на юго-восток. Рядом с головой подростка сохранился кувшиновидный красноглиняный гончарный сосудик обычного для чирикрабатской культуры типа. Судя по заполнению некоторых сосудов и ямы в центре площадки, сама площадка и ее верхняя ступенька длительное время стояли открытыми, а позднее (вероятно, после совершения ямных захоронений) вместе с ровиками были перекрыты курганной насыпью (диаметр 18–20 м). В заполнении рвов найдены два бронзовых втульчатых трехлопастных наконечника стрел, обломки тальковых курильниц и фрагментированная керамика.

Вторую группу погребальных памятников чирикрабатской культуры составляют наземные мавзолеи (табл. 8). Известно более двух десятков этих сооружений. Расположены они изолированно друг от друга и на расстоянии от поселений (0,5-10 км).

По внешнему виду их можно разделить на два типа: квадратные и круглые в плане. Известно лишь два памятника первого типа (Бабиш-Мулла 2, Чирик-Рабат) и более двух десятков – второго. Внутренний планировочный принцип, обязательное расположение входа с южной стороны и основные строительные приемы обоих типов мавзолеев одинаковы.

1. Квадратные в плане мавзолеи. Сооружение Бабиш-Мулла 2 представляет собой монументальное погребальное здание (21×21 м, высота до 7 м). В основании его – цоколь (30×30 м, высота 3,5 м) из шести рядов пахсовых блоков (табл. 8, 2). Планировка здания симметрична – два пересекающихся сводчатых коридора ограничивают угловые погребальные камеры, перекрытые сводами. У торцов коридоров расположены помещения типа айванов, связанные с коридорами арочными проходами и в свою очередь открывавшиеся, вероятно, в обводной коридор, следы которого обнаружены на северном склоне памятника. Стены помещений были покрыты алебастровой штукатуркой. Погребения по обряду труповыставления совершались прямо на полу или суфах, возможно, на погребальных носилках или помостах. Умерших сопровождал богатый инвентарь. Даже после древнего ограбления остались золотые бляшки, пронизи, серьги, бусы (золотые и каменные) и другие предметы (табл. 14, 16–37). Керамический комплекс, обнаруженный в мавзолее, аналогичен керамике городища и синхронен материалам его второго (а отчасти и первого) строительного периода. Среди керамики мавзолея было несколько фрагментов глиняных оссуариев или гробов с налепными валиками и пальцевыми защипами под простым краем.

На территории городища Чирик-Рабат раскопано еще одно, квадратное в плане (19,5×19 м) погребальное здание с мощными (толщина до 5–5,5 м) стенами из сырцового кирпича квадратного (38–40×35-38×8-10 см) или прямоугольного (40–48×35-38×8-10 см) стандарта, с камышом в слоях раствора (Толстов С.П., 1962б, с. 150, 151; Лоховиц В.А., 1963). Внутреннее пространство его разделено мощной четырехметровой стеной на два помещения, соединенных сдвинутым от центра проходом (табл. 8, 8). Входной коридор был в юго-восточной стене. Глиняные с большим количеством соломы полы подстилались двумя рядами кирпичной кладки. Этот мавзолей также был ограблен в древности, но часть инвентаря сохранилась: золотые пронизки, стеклянные и каменные бусы, нашивные бляшки, фрагменты костяного гребня, бронзового зеркала, бронзовые и железные наконечники стрел, тальковая курильница, керамика (табл. 14, 1-15).

2. Круглые в плане мавзолеи. Очевидно, наиболее ранним среди погребальных сооружений является здание (диаметр 38,5 м, сохранившаяся высота 8,5 м), расположенное в юго-восточной части городища Чирик-Рабат. Внутреннее пространство его разделено на четыре квадратных (каждое 5,9×5,9 м) помещения двумя пересекающимися в центре стенами (толщина 3 м), ориентированными по сторонам света. Северные помещения обособлены, но соединены с южными проходами, сдвинутыми к центру здания. В юго-восточное помещение вел с юга 10-метровый входной коридор. В толще внешней стены на высоте 7,25 м шел квадратный в плане коридорчик (ширина 0,5 м), каждая сторона которого имела по два прямоугольных расширения (4×1,3 м), откуда узенькие проходы выводили в небольшие камеры (табл. 8, 1). Этот коридорчик опоясывал по периметру всю внутреннюю планировку. Здание было сложено из крупного (47–55×29-31×9,5-11 см) сырцового кирпича на глиняном растворе, при этом в кладке стены прослежено несколько камышовых прослоек (Трудновская С.А., 1963, с. 205; Толстов С.П., 1962б, с. 146, 147). Вдоль стен, покрытых тонким слоем обмазки, был поставлен каркас из вертикальных жердей, скрепленных камышовой веревкой. Под зданием возведен небольшой цоколь (Трудновская С.А., 1963, с. 208), полы помещений подстилались кирпичной выкладкой, а в узком входном коридоре был пандус. Вдоль стен помещений тянулись широкие и высокие суфы, на которые и были положены тела умерших в сопровождении богатого инвентаря (табл. 14, 51–76). Затем было совершено трупосожжение на месте – на суфах северо-западной камеры.

Основная масса круглых в плане мавзолеев представляет собой постройки (диаметр 15–20 м), возведенные из пахсовых блоков и прямоугольных сырцовых кирпичей (преобладающий стандарт 50×30×12 см) и сохранившиеся в высоту на 3–5,5 м от уровня современной поверхности.

Центральная часть этих сооружений воздвигалась на стилобате из битой глины. Внутреннее пространство разделено по диаметру зданий стеной и во многих случаях идущей перпендикулярно ей второй стеной, образующей вместе с первой подобие крестообразной планировки. У некоторых таких памятников вокруг центральной, поставленной на стилобат части шел обходной коридор, у других – ров (табл. 8, 1, 3–7, 10).

Исследования мавзолеев показали, что значительная часть их подвергалась внутренней перестройке и все они многократно использовались для захоронений, причем иногда в одних и тех же мавзолеях производились и кремация, и трупоположение в деревянных гробах, на носилках или циновках.

Таким неоднократно перестраивавшимся памятником является мавзолей Кзылтепе, расположенный в 8 км к востоку от городища Баланды 1 (табл. 8, 4). Вокруг круглого в плане сооружения (очевидно, на цоколе) при рекогносцировочных раскопках обнаружен коридор шириной до 3 м, ограниченный с обеих сторон стенами из пахсовых блоков и заполненный спаявшимися в результате интенсивного горения глыбами кирпичей и глины. Часть коридора на южной стороне отсекалась радиальными стенами, образующими вход в центральную часть. Следы горения связаны как с верхним, так и с нижним строительными периодами, но внизу их больше.

Вероятно, близкую планировку имел и мавзолей 2 могильника Тагискен. Вокруг круглого в плане здания шел обводной коридор со следами интенсивного горения. Стоящая на глиняном цоколе центральная часть здания была разделена двумя перекрещивающимися стенами на четыре камеры, с проходами вблизи центра (Толстов С.П., 1963, с. 35, рис. 8). Вход в здание находился с южной стороны и был отсечен от коридора стенами.

Такой же обводной коридор зафиксирован в мавзолее Тышкантепе (табл. 8, 5). Стены его сложены из пахсовых блоков и сырцовых кирпичей (39–41×39-41 см), но следы горения в коридоре не обнаружены. Здание неоднократно перестраивалось. Крутой пандус выводил ко входу на юго-восточной части памятника.

В 6 км от Чирик-Рабата расположен один из наиболее характерных мавзолеев этого типа – Чирик 2. Это круглое в плане (диаметр 17,5 м) здание, сохранившееся на высоту 5 м, со входом с южной стороны, возведено на стилобате из крупных комков глины. Стены его сложены из чередующихся слоев пахсовых блоков (высота 60–70 см) и рядов сырцового кирпича (преобладающий стандарт 50×30×12 см). Сооружение перестраивалось. Можно говорить по крайней мере о двух строительных периодах с частичными перестройками в каждом из них.

Первоначально здание имело обходной коридор, обмазки стен и пола которого сильно замыты (табл. 8, 6). Затем внутренняя пахсовая стена обходного коридора была срезана, все пространство внутри здания забутовано глиной и кусками кирпичей, поверх которых выложены два нивелировочных горизонтальных ряда кирпичей кладки. Затем вся внутренняя площадь сооружения вновь поставленными стенами была поделена на четыре неравные камеры. Северные секторы разделялись стеной, отходящей от северной стенки, южные – коридорчиком-пандусом, ведшим через проход в центральной стене ко входу (табл. 8, 7). В дальнейшем, несмотря на частичные перестройки, изменявшие размеры и форму камер, бесконечные подновления полов и выкладки под ними, принцип этой планировки сохранялся.

Следы интенсивного горения зафиксированы особенно четко на нижних полах. На верхнем уровне следы горения отмечены лишь частично в северо-восточном секторе и «коридорчике-пандусе». Наряду с обгорелыми обломками человеческих костей были встречены (над прослойками песчано-глинистых намывов) не тронутые огнем и разрозненные кости вместе со слоями камыша и прутьев. Остатки погребального инвентаря составляли керамика, каменная курильница, многочисленные бусы, украшения, костяная туалетная ложечка, бронзовый трехлопастный наконечник стрелы и другие предметы (табл. 14, 38, 39, 44, 45, 50).