Текст книги "Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время"

Автор книги: Эльга Вадецкая

Соавторы: Бэлла Вайнберг,Наталья Членова,Ольга Вишневская,Юрий Заднепровский,Анатолий Мандельштам,Эльга Вадецкая,Химра Юсупов,Эльвира Стамбульник,Лариса Левина,Борис Андрианов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 64 страниц)

Глава третья
Забайкалье в скифскую эпоху и ранние гунны

Культура плиточных могил
(Н.Л. Членова)

Культура плиточных могил, распространенная в степях Забайкалья, степных участках Прибайкалья и восточной Монголии (карта 14), представлена погребальными сооружениями из камня (оградами из плит, врытых на ребро, – отсюда название этой культуры, и каменными выкладками), а также поселениями, остатками металлургического производства, оленными камнями, наскальными рисунками и случайными находками бронзовых вещей.

Карта 14. Памятники культуры плиточных могил.

а – плиточные могильники; б – примерная граница распространения плиточных могил на территории МНР (по В.В. Волкову).

1 – Дворцы; 2 – Александровка; 3 – Дарасун; 4 – Калиновка; 5 – Хужир II; 6 – Тырган; 7 – Манхай; 8 – Аршан; 9 – Наушки; 10 – Деревенская гора; 11 – Хара-Усу; 12 – Шаманский камень; 13 – Суджи; 14 – Капчеранка; 15 – Верхне-Килгантуйский; 16 – Ара-Цзокуй; 17 – гора Еныскей; 18 – Сосновая падь; 19 – Посадная падь; 20 – Нарсатуй; 21 – Саянтуй (Падный камень); 22 – Тапхар, Иволгинский оленный камень; 23 – Надеино; 24 – Сотниково; 25 – Татаурово; 26 – Шулун-Шэнэгальжин; 27 – Додо-Енхор; 28 – 93-й и 99-й км Хоринского тракта; 29 – Алан; 30 – Анастасьин клад; 31 – Санный мыс; 32 – Булаганск; 33 – Еравнинское озеро; 34 – Ингода; 35 – Бальзино; 36 – Дульдурга; 37 – Мангут; 38 – Ульхун; 39 – Дурулгай; 40 – Агинская управа; 41 – Чиндант; 42 – Бусыгино; 43 – Оловянная; 44 – падь Герендак; 45 – Усть-Улятуй; 46 – Урульга; 47 – Нерчинск; 48 – Илим; 49 – Кангил; 50 – Куэнга; 51 – Усть-Цорон; 52 – Барун-Кондуй.

Первое описание плиточных могил на р. Тамир в Монголии дано китайским путешественником XIII в. Чжан-дэ-Хоем, а изучение их начато с XVIII в. Д.Г. Мессершмидт оставил описание плиточных могил восточного Забайкалья, Г.Ф. Миллер и А. Горланов раскопали 17 плиточных могил в Забайкалье. А.Н. Радищев, находясь в сибирской ссылке, обратился к памятникам древности и доказал, что древние рудники на р. Аргунь (восточное Забайкалье) относятся к бронзовому веку. Этим было положено начало изучению культуры плиточных могил. В XIX в. раскопки их продолжали многочисленные исследователи. Так, известный лингвист и этнограф М. Кастрен (1848 г.) раскопал плиточные могилы в Агинской степи, инженер А. Павлуцкий (60-е годы XIX в.) открыл ряд плиточных могил и древние горные выработки. Большой вклад в изучение культуры плиточных могил внесли известный антрополог Ю.Д. Талько-Грынцевич и А.К. Кузнецов. Первый вел крупные раскопки плиточных могил в западном Забайкалье, второй обследовал свыше 100 могильников в восточном Забайкалье и открыл ряд наскальных рисунков и оленных камней. Досоветский период в исследовании плиточных могил может быть охарактеризован как время накопления материала. Вопросы датировки и осмысления вновь открытых памятников по существу не ставились, а попытки связать культуру плиточных могил с каким-то определенным народом были совершенно не обоснованы и научного значения не имеют.

Новый этап в изучении этой культуры начался после Великой Октябрьской социалистической революции, когда наряду с исследованием всех видов источников по этой культуре (плиточных могил, поселений, древних рудников, оленных камней и наскальных рисунков) впервые была поставлена задача датировать их и найти им место в общем историческом процессе.

В 20-е годы раскопки плиточных могил в северной Монголии вел Г.И. Боровка, в Прибайкалье – П.П. Хороших, в западном Забайкалье – Г.П. Сосновский, осуществивший там широкие исследования. В 30-е годы раскопками плиточных могил занимались М.М. Герасимов, Г.П. Сергеев, Э.Р. Рыгдылон; с конца 40-х по 60-е годы – экспедиция под руководством А.П. Окладникова; в 50-х годах – экспедиция под руководством С.В. Киселева, а также Н.Н. Мамонова и Е.А. Хамзина; в 60-х годах раскопки продолжали Р.Н. Ступников (1974) и В.Х. Шамсутдинов (1963); в 70-х – И.И. Кириллов, П.Б. Коновалов, М.А. Зайцев и В.В. Свинин (Зайцев М.А., Свинин В.В., 1978). Важное значение имеют исследования Ю.С. Гришина (1975а; 1983) поселений с остатками медеплавильного производства и открытие А.П. Окладниковым многих оленных камней и наскальных рисунков, часть которых относится к культуре плиточных могил (Окладников А.П., 1952а; 1952б; 1954а; 1954б; Окладников А.П., Запорожская В.Д., 1969; 1970).

Данные о плиточных могилах суммированы в работах Г.П. Сосновского (1940; 1941б), где рассмотрены их хронология, типы сооружений и дана общая характеристика культуры. Всесторонне культура плиточных могил изучена в книге Н.Н. Дикова (1958), которая для своего времени явилась исчерпывающей сводкой по этой культуре; все основные выводы работы не утратили своего значения и до сих пор. В вышедших позже сводных работах Ю.С. Гришина (1975б; 1981) суммированы новые данные и по погребальным сооружениям, и в особенности по поселениям и остаткам металлургического производства. Культура плиточных могил Монголии подробно рассмотрена в сводной работе В.В. Волкова (1967) и вышедшей позже его книге об оленных камнях Монголии (1981).

Культура плиточных могил изучена еще недостаточно и неравномерно. Исследованы главным образом погребальные памятники (более 300), но огромное большинство их ограблено. Кроме того, число памятников, раскопанных в западном Забайкалье, гораздо больше, чем в восточном. Мало изучены и оленные камни Забайкалья, представленные единичными находками. На начальном этапе находится изучение поселений, относящихся к этому периоду. Очень важное значение имеют находки на поселениях медных шлаков и даже остатков медеплавилен, доказавшие, что у людей, оставивших культуру плиточных могил, было собственное металлургическое производство.

Периодизация и хронология.

Впервые культуру плиточных могил к скифскому времени отнес Г.И. Боровка (1927), объединив в ней плиточные могилы Монголии и Забайкалья, к этой же культуре он отнес и оленные камни. Более дробная периодизация и более точная датировка культуры были предложены в начале 40-х годов Г.П. Сосновским (1940; 1941б), который датировал культуру плиточных могил вначале VII–II вв. до н. э., а впоследствии – VI–II вв. до н. э. Основанием для ранней даты послужили бронзовый кинжал и кельт «красноярского» типа, найденные в могильнике у с. Саянтуй (табл. 102, 8, 10), в которых наряду с татар сними Г.П. Сосновский усматривал и пережиточные карасукские черты. Основание для поздней даты – бронзовое зеркало с боковой ручкой из могильника Саянтуй, находящее аналогии в комплексах Алтая и Тувы V–III вв. до н. э., железные удила и пропеллеровидный псалий из могильника Ихерик (табл. 102, 2, 25). Г.П. Сосновский сделал первую попытку подразделить культуру плиточных могил на этапы, отнеся к более раннему (VI–III вв. до н. э.) вещи типа кинжала и кельта из могильника Саянтуй и сопоставив с ними тип могильного сооружения в виде прямоугольной ограды из довольно высоких плит, по углам которой врыты еще более высокие камни; в этот же этап Г.П. Сосновский поместил и оленные камни. К более позднему (III–II вв. до н. э.) он отнес вещи типа медалевидного зеркала из могильника Саянтуй и железных предметов конского убора из могильника Ихерик, соотнеся с ними типы могильных сооружений двух видов: низкие четырехугольные ограды, окруженные плоской каменной насыпью, и каменные прямоугольные выкладки с вогнутыми сторонами (так называемые фигурные могилы).

Периодизация Г.П. Сосновского, несколько видоизмененная и развитая другими исследователями, существует и по настоящее время. Н.Н. Диков (1958, с. 42) датировал культуру плиточных могил временем с VIII–VII вв. до н. э. до начала нашей эры. Вслед за Г.П. Сосновским он подразделяет культуру плиточных могил на три этапа: первый – VIII–VII вв. до н. э.; второй – V–III вв. до н. э., третий – III–II вв. до н. э. К первому он относит могилу у Нерчинска с ножом карасукского типа (табл. 101, 12), могилу у станции Оловянная с инвентарем, видимо, также карасукского типа (Теплоухов С.А., 1927, с. 96, 106; Членова Н.Л., 1972б), считая, что эти погребения связаны с концом карасукской эпохи – VIII в. до н. э. Еще ряд погребений, бронзовый инвентарь которых соответствует раннетагарской эпохе (табл. 101, 1, 4, 7), по его мнению, также соотносится с первым этапом (Диков Н.Н., 1958, с. 32–40). Во второй этап Н.Н. Диков помещает погребения с кинжалом, кельтом и «загадочным» предметом, отнесенные Г.П. Сосновским к первому этапу (табл. 101, 5; 102, 8, 10), погребение с зеркалом (табл. 102, 25) и еще несколько могил. Наконец, с третьим этапом он связывает погребение с железными вещами из Ихерика, Чиндачей, Бальдзы и Манхай, где найдены пропеллеровидный железный псалий, удила и наконечник стрелы гуннского типа (табл. 102, 2, 4) (Диков Н.Н., 1958, с. 41, 42).

Находки в плиточных могилах вещей карасукского типа или с карасукскими пережитками заставляли почти всех исследователей колебаться в вопросе об их начальной дате. А.П. Окладников, считавший в начале 50-х годов, что начальная дата культуры плиточных могил – VIII в. до н. э., впоследствии предполагал, что вещи карасукского типа позволяют относить начало этой культуры еще ко второй половине II тысячелетия до н. э., а бо́льшую часть плиточных могил к X–V вв. до н. э. (Окладников А.П., 1959, с. 26). Несколько по-иному подходит к вопросу о начальной дате плиточных могил В.В. Волков (1967, с. 44). Признавая в инвентаре плиточных могил карасукские пережитки, он не считает возможным датировать хотя бы часть из них карасукской эпохой.

Ю.С. Гришин в основном придерживается периодизации Н.Н. Дикова, называя выделенные Н.Н. Диковым этапы соответственно тапхарским, саянтуйским и бальзинским. Но при этом он добавляет еще один, самый ранний этап, названный им доронинским, в который включает некоторые материалы из плиточных могил (близ Буренинского караула и др.), близкие к глазковским, и датирует его приблизительно концом II – началом I тысячелетия до н. э. К саянтуйскому этапу Ю.С. Гришин относит и раскопанные Р.Н. Ступниковым могилы у станции Оловянная и могильник Шулун-Шэнэгальжин (табл. 102, 12). Последний, бальзинский, этап Ю.С., Гришин (1981, с., 40) датирует II в. до н. э. – II в. н. э., и относит его уже к гуннскому времени. Несомненной заслугой Ю.С. Гришина является включение в периодизацию культуры плиточных могил и материала поселений.

Н.Л. Членова вполне разделяет точку зрения Ю.С. Гришина о поздней дате бальзинского этапа. Что же касается начальной даты культуры плиточных могил, то, по мнению Н.Л. Членовой, нет веских причин отодвигать ее раньше VIII–VII вв. до н. э. Карасукские вещи и тем более карасукские пережитки в бронзовых вещах бытуют в Забайкалье значительно дольше, чем в Минусинской котловине. Яркий пример – находка в могильниках Дворцы и Дарасун наборного пояса с изображением птиц с распростертыми крыльями (табл. 101, 16, 21, 22, 24, 25, 27) вместе с многоярусными бляшками, подвесками-ложечками и спиральными кольцами карасукского облика, дата которых по маньчжурским и монгольским аналогиям не может быть старше VII или даже VI в. до н. э. Что же касается нефритового кольца глазковского типа из могилы близ Буренинского караула, то в последние годы такое кольцо было найдено в могиле 57 могильника Шумилиха в Прибайкалье вместе с бронзовым кельтом VIII в. до н. э. (Бронзовый век Приангарья…, с. 4, 21, 26).

Правда, раннюю дату плиточных могил Ю.С. Гришин аргументирует найденной в них «сравнительно ранней вафельной керамикой». Однако, пока не установлена точно поздняя дата этой керамики, правильнее основывать датировку плиточных могил на металлических, хорошо датированных вещах, как это принято и для других культур железного века. Представляется также более правильным относить кинжал и кельт из Саянтуйского могильника ко времени не позже начала V в. до н. э. (по находке таких кинжалов в Торгашинском кладе в районе Красноярска вместе с трехдырчатыми псалиями). Н.Л. Членова придерживается следующей периодизации: первый этап – VIII–VI, до рубежа V в. до н. э. (табл. 101, 1-44; 102, 27); второй – V–III вв. до н. э. (табл. 102, 7-26, 28); третий – II в. до н. э. – II в, н. э. (табл. 102, 1–6).

В 70-х годах И.И. Кирилловым была выделена в восточном Забайкалье новая дворцовская культура, представленная могильниками Дворцы, Дарасун, Александровка и Калиновка (Кириллов И.И., 1979, с. 50–52, рис. 7; 8; Кириллов И.И., Кириллов О.И., 1985). Отличия их от обычных плиточных могил заключаются в том, что намогильное сооружение представляет собой каменную кладку овальной или почти прямоугольной формы, могильные ямы забутованы камнем (табл. 103. 11, 12), а инвентарь содержит некоторые украшения карасукского типа: подвески-ложечки с навершием в виде муфты, многоярусные бляшки, бляшки-пуговицы, спиральные височные кольца (табл. 101, 9, 19–22, 27). На этом основании И.И. Кириллов (1979, с. 52) считает возможным датировать дворцовскую культуру по аналогии с карасукской более ранним временем, чем плиточные могилы (XII–VII вв. до н. э.). Думается, что ни для такой даты, ни для выделения особой культуры веских оснований нет. В том же самом могильнике Дворцы в могиле I вместе с ложечкой карасукского типа и спиральным височным кольцом был найден наборный пояс с бляхами и изображениями распростертых птиц (табл. 101, 16) (Кириллов И.И., 1979, с. 36–37). Наборные пояса в степях Евразии неизвестны раньше скифской эпохи (Алтай, Казахстан), как и изображения распростертых птиц (от Причерноморья до Алтая): самые ранние такие изображения из Монголии и Маньчжурии относятся к VII–VI и VI в. до н. э., но их стиль сильно отличается от стиля дворцовских блях. Последние по стилю ближе всего к изображениям V в. до н. э. На то же время указывает и бляшка в виде копытного животного с подогнутыми ногами и спиралью на лопатке (табл. 101, 15). Навершие в виде муфты, типичное для забайкальских ножей VIII–VII или VII в. до н. э. (табл. 101, 17, 18) и для кинжалов «красноярского» типа (известных в Забайкалье, в могильнике Тапхар) VI–V или начала V в. до н. э. (см. выше), также указывает на скифскую эпоху.

Итак, карасукские элементы из плиточных могил не могут служить основанием для ранней даты. Что касается погребального сооружения в виде каменной выкладки, то они известны и в культуре плиточных могил: это так называемые фигурные плиточные могилы, состоящие также из каменной кладки, но несколько иной формы (табл. 103, 7). Думается, что памятники дворцовского типа в лучшем случае могут считаться одним из вариантов культуры плиточных могил.

Локальные различия в культуре плиточных могил по инвентарю почти не прослеживаются ввиду того что инвентарь очень малочислен (большинство могил ограблено). Замечено, что сосуды на трех ножках (триподы) в восточном Забайкалье встречаются чаще, чем в западном (Окладников А.П., 1959). Местные различия можно проследить лишь в конструкциях погребальных памятников. Так, «фигурные» могилы (табл. 103, 7) встречаются только в западном Забайкалье, каменные выкладки дворцовского типа (табл. 103, 11) – только в восточном. Могилы со «входом» с восточной стороны также известны только в восточном Забайкалье. Только в восточном Забайкалье обнаружены такие крупные погребальные сооружения, как Кара-Баян (Диков Н.Н., 1958, с. 31). Можно предполагать, что эти различия в погребальных сооружениях разных территорий отражают какие-то этнические различия в составе населения.

Поселения.

Поселения культуры плиточных могил известны пока в незначительном числе и главным образом по сборам на развеянных песках как в западном, так и в восточном Забайкалье. Наиболее ранние стоянки – это стоянка Поворот на Селенге (западное Забайкалье), где найдены фрагменты сосудов-триподов, характерных для плиточных могил, вместе с более ранней керамикой, и стоянки Антипиха и Кыштачная сопка близ Нерчинска (восточное Забайкалье). На последней встречены валиковая керамика (также типичная для плиточных могил), обломки двух позднекарасукских ножей и железная пластина, а также медные шлаки; эта стоянка, видимо, существовала в течение всего периода культуры плиточных могил. Известна также стоянка Кункур на р. Онон с керамикой разных эпох, в том числе доронинского этапа, есть керамика с валиками и обломки триподов. Здесь же найдены позднекарасукский кольчатый нож, бронзовые бляхи с вихревым орнаментом, обломки литейных форм и железные удила. Стоянка существовала длительный период. На этой же стоянке была найдена ошлакованная керамика – остатки железоделательного производства (Гришин Ю.С., 1962; 1975б, с. 37–44; 1981, с. 107–115).

Погребальные памятники и обряд погребения.

Плиточные могилы представляют собой погребальные сооружения из врытых на ребро высоких или низких плит и каменные выкладки. Все они расположены на берегах рек или озер, обычно у скалистых выступов. В западном Забайкалье плиточные могилы часто опоясывают склоны возвышенностей или встречаются беспорядочными скоплениями; в восточном Забайкалье могилы располагаются обычно цепочками, вытянутыми с севера на юг. Как в западном, так и в восточном Забайкалье число могил в могильнике невелико – от пяти до 20 (табл. 103, 1), хотя известно и исключение – могильник у оз. Бальзино, включающий 100 могил.

Форма могильных оград чаще всего прямоугольная, но встречаются и квадратные (табл. 103, 4–6). Преобладающая ориентировка – восток-запад (около 50 %), известны ориентировки восток-юго-восток-запад-северо-запад (14 %), юго-восток-северо-запад (12 %). Ориентировка север-юг крайне редка (около 5 %). Размеры большинства могил 2×1; 2,5×1,3; 3×2 м, хотя встречаются и более крупные, вплоть до 9×6 м (Кара-Баян). Глубина могил 0,5–1,5 м, дно грунтовое. У большинства могил угловые камни выше остальных и часто островерхие (табл. 103, 2). Иногда это плиты, на которых изображены олени. У восточной стороны некоторых плиточных могил отдельно врыты так называемые сторожевые камни, по одному или иногда по нескольку – в последнем случае они напоминают «балбалы» более поздних тюркских могил. Встречаются могилы, обставленные двойным или даже тройным рядом плит. Внутри ограды имеется могила, перекрытая сверху каменными плитами; иногда могильные ямы забутованы камнями (табл. 103, 6, 12). Имеются и могилы в виде каменных ящиков. Покойники лежат вытянуто на спине, в большинстве случаев головой на восток, иногда с небольшими отклонениями (табл. 103, 3, 8-10) (Диков Н.Н., 1958, с. 25, 30). Известны в нескольких случаях скорченные погребения. Особым видом плиточных могил являются так называемые фигурные могилы, представляющие собой каменную кладку в форме прямоугольника с вогнутыми сторонами, напоминающую распяленные шкуры животных (табл. 103, 7). Они встречены только в западной части ареала плиточных могил, располагаясь длиной прерывистой полосой от Байкала на юг, вплоть до Гоби (Гришин Ю.С., 1980, с. 12). Раскопаны пока лишь единичные из них. Ориентировка «фигурных» могил – север-юг, встречается и восток-запад. Их инвентарь не отличается существенно от инвентаря других плиточных могил. В «фигурных» могилах встречены трупосожжения, отсутствующие в могилах других видов. Видимо, это памятники какой-то особой группы населения.

Возможно, что другой группой населения оставлены и овальные или прямоугольные выкладки в восточном Забайкалье, отнесенные И.И. Кирилловым к особой дворцовской культуре. Под выкладками – могильные ямы, забутованные камнем. Покойники лежат вытянуто на спине, головой преимущественно на восток, как и в большинстве плиточных могил. Особенность дворцовских захоронений – черепа баранов, лошадей и коров, положенные на дно могилы полукругами в головах и ногах покойника (табл. 103, 13). В обычных плиточных могилах полукругов из черепов животных нет. Однако это может объясняться тем, что большинство плиточных могил разграблено и многие кости не сохранили первоначального положения. Черепа животных иногда находят у головы покойника и в простых плиточных могилах, где обычно встречаются кости лошади, овцы, коровы. Погребальный инвентарь плиточных могил: оружие – в мужских погребениях; бусы и другие украшения – в женских; керамика – в мужских и женских погребениях.

Инвентарь.

Орудия труда. Изготовленные людьми, оставившими культуру плиточных могил, орудия труда были, видимо, весьма многочисленны и разнообразны. К сожалению, огромное большинство плиточных могил ограблено, и до нас дошло немного образцов. Даже привлекая материал из случайных находок, нельзя изучить инвентарь культуры плиточных могил сколько-нибудь подробно. Из бронзовых орудий труда известны кельты, долота, ножи, шилья, игольники. Кельты – четырехгранные в сечении, разных размеров. Их можно отнести к двум основным группам: к так называемому красноярскому типу, распространенному в таежной полосе от Красноярска до Иркутска, с орнаментом в виде треугольников (табл. 102, 10, 11), и к степным типам, без орнамента (табл. 101, 39–42). Долота – обычные клиновидные (Диков Н.Н., 1958, табл. XXXIII, 16). Довольно хорошо известны бронзовые ножи. Наиболее ранние из них – переходного карасук-тагарского времени (VIII–VII и VII в. до н. э.), – с овальными кольцами или с «аркой» на кронштейне и навершием в виде муфты (табл. 101, 17, 18, 30–36); последние – по-видимому, местная забайкальская форма. Несколько более поздние – ножи с валиковым навершием (табл. 101, 1, 2); с кольцами тагарского типа; с трапециевидным расширением (Диков Н.Н., 1958, табл. XXIX, 67–70). Две последние формы, судя по тагарским аналогиям, относятся к V в. до н. э. и более позднему времени. Шилья встречены в Закаменском кладе, в могильнике Шулун-Шэнэгальжин и среди случайных находок. Ранние шилья – со шляпкой и боковым ушком. Более поздняя форма представлена шилом из могильника Шулун-Шэнэгальжин с головкой в виде кольца (табл. 102, 12).

Вооружение и конское снаряжение. Оружие представлено кинжалами, наконечниками стрел, чеканом и, возможно, копьями. Кинжал с прямым перекрестьем, таким же навершием и длинным клинком с параллельными лезвиями (табл. 102, 7) принадлежит, возможно, к первой половине эпохи плиточных могил. Кинжал из Саянтуйского могильника с редуцированным перекрестьем, навершием в виде двух протом животных и ручкой, украшенной резными заштрихованными лентами и треугольниками, относится к «красноярскому» типу и должен датироваться рубежом VI–V или началом V в. до н. э. (табл. 102, 8). Наконец, кинжал с бабочковидным перекрестьем, рубчатой ручкой и навершием в виде муфты (табл. 102, 13), вероятно, близок к саянтуйскому или немного моложе его, если судить по довольно позднему появлению кинжалов с бабочковидным перекрестьем в Сибири. Луки в плиточных могилах не найдены. Об их форме можно судить по изображениям на оленных камнях (табл. 104, 1б): луки были сложными, сигмовидными, подобными скифским, вероятно, небольших размеров. Костяные накладки на концы лука найдены в одной из плиточных могил. Наконечники стрел немногочисленны. В плиточной могиле у горы Тапхар найден бронзовый двухлопастный черешковый наконечник стрелы (табл. 101, 4). Из случайных находок происходит еще несколько наконечников: черешковые – трех– и двухлопастные с пером треугольной формы (4 экз.), втульчатые – с пером листовидной формы (2 экз.) и один трехгранный с внутренней втулкой (Диков Н.Н., 1958, табл. XXII, 1–8). Возможно, что к эпохе поздних плиточных могил относятся и некоторые наконечники гуннского типа – трехгранные, с железными черешками (Диков Н.Н., 1958, табл. XXII, 10–13), судя по находке одной из них в плиточной могиле на горе Манхай. Наконец, в плиточных могилах могильников Тапхар, Саянтуй, Убур-Билютай, Сотниково найдено в общей сложности 16 костяных черешковых наконечников стрел различных форм (Диков Н.Н., 1958, табл. X, 1-11, 13–17). Топоры, секиры, чеканы эпохи плиточных могил неизвестны, хотя, судя по изображениям на оленных камнях, вероятно, они были (табл. 104). Ю.С. Гришин (1981, рис. 68, 2, 8) относит к эпохе плиточных могил два бронзовых листовидных втульчатых копья, но они могут быть и более раннего времени.

Предметы конского снаряжения также малочисленны. Из случайных находок происходят бронзовые удила с двойными кольцами – внутренним круглым и наружным трапециевидным (табл. 101, 6), относящиеся к VII в. до н. э., и, по-видимому, столь же ранний, бронзовый трехдырчатый псалий (табл. 101, 8). В Тапхарском могильнике обнаружен обломок рогового трехдырчатого псалия с овальными отверстиями в разных плоскостях (табл. 101, 7). В Восточной Европе их датируют предскифской эпохой. Находка такого псалия в Тапхарском могильнике исключает эту дату. Псалий должен датироваться скифским временем. В Закаменском кладе найдены бронзовые ворворка и «кубики» от перекрестья ремней (Глазунова А.Д., Сергеева Н.Ф., 1976, с. 213, рис. 24, 26, 27). К заключительному этапу эпохи плиточных могил относятся железные удила и пропеллеровидный псалий из могильника Ихерик (табл. 102, 2–4). В могильниках Саянтуй и Оловянная найдены почти одинаковые бронзовые прорезные трубочки (табл. 102, 21, 22), которые считаются рукоятками конской плети, хотя могли быть и игольниками. Встречено несколько бронзовых пряжек, происходящих из могильников (табл. 102, 26), и, наконец, массивный плоский бронзовый П-образный предмет неизвестного назначения (табл. 101, 5). Г.П. Сосновский (1941б, с. 307) уже обращал внимание на то, что такие предметы изображают на оленных камнях привешенными к поясу. Их назначение неясно. А.В. Варенов (1981, с. 61, 62) выдвинул предположение, что это один из предметов воина-колесничего, крепившийся на животе к поясу. Его центральная часть защищала живот, а боковые дуги служили для закрепления поводьев колесницы, чтобы освободить воину руки в колесничном бою. С помощью этого предмета он мог управлять лошадьми и без рук. Поэтому не исключено, что люди культуры плиточных могил знали боевые колесницы.

Керамика и бронзовая посуда. Керамика культуры плиточных могил представлена по существу сосудами двух типов: баночными плоскодонными (иногда с небольшими коническими поддонами) и триподами – сосудами на трех ножках (табл. 102, 28в). Баночные сосуды крупные, расширенные кверху. Отличительная особенность керамики – украшение ее паленными валиками, простыми, рассеченными и волнистыми (табл. 102, 28а, б, в). Триподы иногда украшены орнаментом, имитирующим, как считает А.П. Окладников (1975, с. 12, 13), швы на кожаных сосудах. Поскольку кожаные сосуды употребляют скотоводы, такой орнамент служит одним из аргументов в пользу того, что люди культуры плиточных могил были кочевниками-скотоводами.

К бытовым предметам, кроме керамики, относятся литые бронзовые котлы, употреблявшиеся, но-видимому, очень широко. Обломок бронзового котла найден в Закаменском кладе VII в. до н. э. (табл. 101, 43). Столь же ранний котел с круглыми ручками-кольцами происходит из Агинской степи (табл. 101, 11). Поддон бронзового котла найден в Тапхарском могильнике (табл. 101, 10). В период раннего железа бронзовые котлы были в широком употреблении как у кочевого населения (скифы, сарматы, ранние кочевники Казахстана), так и у оседлого (люди тагарской культуры).

Украшения. Люди культуры плиточных могил носили весьма разнообразные украшения. Это всевозможные медные и бронзовые бляшки и подвески, височные кольца, пронизки, бусы из аргиллита, пирофиллита, стекла, бирюзы, сердолика, малахита и других материалов, раковины каури и, наконец, золотые украшения. Особенно богаты украшениями могилы, раскопанные Р.И. Ступниковым у станции Оловянная. В одной из них найдены четыре височных проволочных кольца и многочисленные украшения – бронзовые и пирофиллитовые бусы, медные колечки, а также гитаровидные подвески (табл. 102, 14–18), по расположению которых удалось установить, что они были нанизаны на нити и нашиты на передник в виде поперечных и продольных полос. В этом же погребении, на уровне бедренных костей, лежали две бронзовые планки с вихревыми отростками и находились медалевидное зеркало, пряжка и рукоятка плети или игольник (табл. 102, 19–21, 24). В другой могиле, кроме височных колец и бирюзовых бус, обнаружены 24 медные бляшки различных форм (табл. 102, 14), лежавшие на поясе. Богаты украшениями – бляшками, пуговицами, двойными и многоярусными бляшками, ложечковидными подвесками, височными кольцами и разнообразными бусами – погребения в могильниках Дворцы и Дарасун, раскопанные И.И. Кирилловым (табл. 101, 19–27). Уже упоминался наборный пояс с бляхами, украшенными фигурами распростертых птиц (табл. 101, 16). Золотые украшения – спиральные кольца, браслеты и пронизки – встречаются как в самых ранних плиточных могилах (дворцовского типа), так и в самых поздних (Барун-Кондуй) (Евтюхова Л.А., Терехова Н.Н., 1965, рис. 2).

Искусство.

В культуре плиточных могил представлены оленные камни, наскальные рисунки (писаницы), звериный стиль, украшающий бронзовые изделия, а также орнаменты на бронзовых изделиях. Оленные камни обычно связаны с погребальными сооружениями. В Забайкалье три из них служили угловыми камнями плиточных могил, и изображения оленей были нанесены на их наружных сторонах. Оленные камни схематически изображают воина с оружием и являются надгробными памятниками воинам (Диков Н.Н., 1958, с. 43, 44, 46; Членова Н.Л., 1962а, с. 30–35), голова скульптурно не выделяется, лицо и руки не изображаются. На месте лица – часто три косые черточки, на месте ушей – кольцевые серьги, изображен пояс с подвешенным к нему оружием: луком, кинжалом, боевым топором, «загадочным» П-образным предметом. В средней части камня – фигуры животных (чаще всего оленей), изображавшие вышивку или нашивные бляхи на одежде воина. Изредка встречаются оленные камни с изображением человеческого лица; есть такой камень и в Забайкалье (Гусиное озеро) (Диков Н.Н., 1958, с. 46, табл. XV, 4). Со временем, когда значение оленных камней как человеческой фигуры было забыто древними людьми, изображения пояса и оружия смещаются с первоначальных мест и часто оказываются на камне где попало. В то же время художественное мастерство растет, и оленные камни делаются прекрасными произведениями искусства (Иволгинский камень и др.; табл. 104, 1а-г, 3, 5). Известно довольно много оленных камней без фигур оленей, только с изображением пояса и оружия или серег (табл. 104, 2, 4) (Окладников А.П., Запорожская В.Д., 1970, табл. 82, 2; 85; 89–91; Запорожская В.Д., Конопацкий А.К., 1980).