Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 52 страниц)

голову из стороны в сторону, как видно пристально осма¬ тривая эту часть океана. Взбежав вверх по трапу, Ладлоу узнал в нем старого моряка, исполнявшего должность бакового старшины. – Наконец-то я вижу на своем судне пару открытых глаз, – сказал капитан. – Ты один из всей вахты не спишь. – Мне доводилось огибать мыс Доброй Надежды ни¬ как не меньше пятидесяти раз, сэр, а моряк, ходивший в такое плавание, редко дожидается второго свистка боц¬ мана. У молодых и глаза молодые, им сон – что еда, намаялись они нынче с пушками да снастями. – А почему ты все глядишь в ту сторону? Я ничего там не вижу, только туман стелется над морем. – Там французы, сэр, разве вы не слышите? – Нет, не слышу, – сказал Ладлоу, внимательно при¬ слушавшись. – Не слышу ничего, кроме плеска прибоя. – Может, мне только чудится, но вроде бы весло стукнуло о банку, а ведь того и жди, что мусью при таком штиле пошлет на шлюпках своих людей поглядеть, что с нами сталось... А вон и огонь мелькнул, это так же верно, как то, что меня зовут Боб Стеньга. Ладлоу молчал. Действительно, огонь маячил в той сто¬ роне, где стояли на якоре вражеские корабли, – он то появлялся, то исчезал, как будто по палубе несли фонарь. Наконец он медленно опустился и исчез, словно угас в воде. – Этот фонарь нес какой-то разгильдяй, капитан Лад¬ лоу, а теперь он спустился в шлюпку, – уверенно сказал старшина, покачав головой, и стал расхаживать по палубе с видом человека, которому все стало ясно. Ладлоу, задумчивый, но спокойный, вернулся на шканцы. Он обошел спящих людей, никого не потрево¬ жив, даже не разбудил все еще спавшего гардемарина, и молча ушел в свою каюту. Там капитан пробыл всего несколько минут. А когда он снова вышел на палубу, движения его были уверенны и решительны. – Пора сменять вахту, мистер Риф, – прошептал он, подойдя вплотную к спящему вахтенному и не показывая вида, что ему известно, как позорно юноша забыл о своем долге, ттг Склянка кончается. 754

– Есть, есть, сэр! Сигнальщик, перевернуть склян¬ ку! – пробормотал молодой человек. – Прекрасная ночь, сэр, и такая тихая. Я как раз думал... – ...о доме и о своей матери. Что ж, дело молодое. Но нам с вами нужно еще кое о чем подумать. Вызовите на шканцы всех офицеров. Когда полусонный гардемарин отправился выполнять приказ, Ладлоу подошел к Триселю, который все еще спал беспокойным сном. Легкого прикосновения пальцем оказа¬ лось достаточно, чтобы штурман вскочил на ноги. Первым делом старый моряк поглядел на снасти, потом на небо и наконец на своего капитана. – Наверно, рана ваша запеклась и ночной воздух только усилил боль? – сказал Ладлоу мягко и сострада¬ тельно. – Поврежденная снасть не может служить, как новая, капитан Ладлоу, но я ведь не пехотинец на марше, мне не нужна лошадь, я и так могу еще послужить. – Я рад, что ты бодр духом, мой старый друг, тем бо¬ лее что нам, кажется, предстоит серьезное дело. Французы посадили на шлюпки десант, и вскоре, если мои сведения верны, мы встретимся с ними лицом к лицу. – На шлюпки! – повторил штурман. – Я предпочел бы паруса и свежий ветер! Наш крейсер – быстрое судно, а когда, дело доходит до шлюпок, тут уж все равно, что рулевой, что простой матрос! – Ничего не поделаешь, приходится мириться с судь¬ бой... А вот и собрался наш военный совет. Головы всё молодые, но зато сердца благородные. Ладлоу подошел к кучке офицеров, собравшихся у шпиля. Здесь он в коротких словах объяснил, что заста¬ вило его разбудить их. Когда все поняли, какая опасность грозит крейсеру и что предстоит сделать, они разошлись и молча, но энергично принялись за необходимые приготов¬ ления. Топот на палубе разбудил десяток старых моряков, и они тотчас присоединились к офицерам. В этих делах незаметно прошло полчаса. Наконец Ладлоу решил, что крейсер готов к бою. Из обоих носовых орудий вынули ядра и заменили их двойными зарядами шрапнели и картечи. Несколько фальконетовкоторые 1 Фальконет – артиллерийское орудие небольшого калиб^ ра; во флоте часто применялось на гребных судах. 755

довольно часто применялись в то время, были заряжены по самые жерла и поставлены так, чтобы держать палубу под непрерывным огнем, а на фор-марсе появилась целая куча оружия и боеприпасов. Артиллеристы положили около пушек спички, и команда выстроилась для пере¬ клички во фронт. Через пять минут капитан отдал необхо¬ димые приказания, и люди разошлись по местам. После этого на судне воцарилась такая тишина, что слышно было лишь журчание отлива да шелест волн на песке. Ладлоу стоял рядом со штурманом на полубаке. Он был весь поглощен наблюдением за океаном и ловил ма¬ лейший признак опасности. Ветра не было, только иногда с берега долетало горячее дуновение, предвещая, что скоро поднимется ветер. Небо было затянуто облаками, но кое– где сквозь них задумчиво мерцали звезды. – Никогда еще такая тихая ночь не стояла над Аме¬ риканским материком, – негромко сказал Трисель, в раз¬ думье покачивая головой. – А я вот, капитан Ладлоу, считаю, что, как только корабль отдает якорь, половины его достоинств как не бывало! – Но у нас ведь мало людей, и, пожалуй, даже лучше, что им не придется лазать по реям и крепить сна¬ сти. Мы сможем все силы сосредоточить на защите крей¬ сера. – Это все равно что сказать ястребу – с подрезан¬ ными крыльями* мол, драться сподручней: ведь летать тогда ему не придется! Нет, судно создано для движения, а моряк – для того, чтобы искусно и проворно им управ¬ лять. Но что толку жаловаться, если от этого ни якорь не поднимется, ни ветер не наполнит паруса! А скажите, ка¬ питан Ладлоу, как вы полагаете насчет будущей жизни и всяких таких штук, какие порой слышишь, если случай¬ ным ветром тебя занесет в церковь? – Вопрос этот, дружище, глубокий, как океан, и рас¬ суждения могут привести к бессмыслицам еще почище тех, что бывают у нас в счислении курса... Но что это? Кажется, я слышу удары весел! – Нет, это какой-то шум на берегу. Что ж, я не очень– то хороший лоцман по проливам религии. Тут всякий но¬ вый довод все равно что риф или песчаная мель; при¬ ходится ложиться на другой галс и лавировать, иначе я мог бы стать епископом, потому что все на свете оборачи¬ вается не тем концом. Да, ночь сегодня темная, все звезды 756

попрятались. А я в жизни еще не видывал, чтобы вылаз¬ ка удалась в такой темноте! – Что ж, тем хуже для наших врагов... Постойте, уж теперь-то я ясно слышал, как скрипели весла в уклю¬ чинах! – Да нет же, это опять с берега, уж береговой шум я ни с чем не спутаю, – спокойно возразил штурман, все еще глядя на небо. – Мир, в котором мы с вами живем, капитан Ладлоу, устроен удивительным образом; но еще удивительней тот мир, куда мы держим путь. Говорят, что миры плавают вокруг нас, как корабли в океане, а ведь есть люди, которые верят, что когда мы покинем эту планету, то отправимся на другую, где каждый получит воздаяние за свои поступки, и выходит так, будто ты просто-напросто переходишь на другое судно со служеб¬ ной характеристикой в кармане. – Да, сравнение удачное, – отозвался капитан, пере¬ гибаясь через бортовые поручни и внимательно прислу¬ шиваясь. – Вы правы, я ошибся, это было лишь сопение дельфина. – Ну, положим, так громко мог пыхтеть и кит. Ведь у этого острова много китов и крупных рыб, а на песча¬ ных холмах к северу отсюда живут смелые гарпунеры. Как-то плавал я с одним офицером, который знал назва¬ ния всех звезд на небе, и я, бывало, часами во время ноч¬ ной вахты слушал его рассказы об их величине и вся¬ ких свойствах. Он уверял меня, что всеми светилами управляет одна сила, будь то метеоры, кометы или пла¬ неты. – Наверно, он сам там побывал, если рассуждает так уверенно. – Ну нет, этого я бы не сказал, хотя немногим дове¬ лось побывать так далеко на севере и на юге... Но я слышу какой-то шум вон там, где над самым морем мерцает звезда. – А это не птица? – Ну нет! Вон там, с правого борта, что-то виднеется. Это движутся на нас спесивые французы, и тот, кому посчастливится уцелеть, будет считать убитых и гор¬ диться своими подвигами! Штурман спустился с полубака и стал обходить команду. От смелого полета его мысли не осталось и следа, он теперь был всецело поглощен своим делом, 25 Фенимор Купер, том V 757

Ладлоу остался на баке один. По крейсеру пронесся тихий шепот, похожий на шелест поднимающегося ветра, а потом снова наступила мертвая тишина. «Кокетка» стояла кормой к берегу, от которого ее от¬ деляло менее мили. Носом к морю ее развернула сильная волна, непрерывно набегавшая на широкий песчаный пляж острова. Снасти фок-мачты мешали Ладлоу вгля¬ дываться в туманную даль, и он взобрался на бушприт, чтобы без помех осмотреть океан. Не прошло и минуты, как впереди смутно показался ряд темных точек; медлен¬ но надвигаясь на крейсер, они становились все яснее. Увидев врагов, Ладлоу вернулся на бак, а оттуда пошел к матросам. Через несколько секунд он уже снова был на баке и стал расхаживать по нему взад и вперед, нетороп¬ ливо и спокойно, словно вышел освежиться и подышать ночным воздухом. На расстоянии ста морских саженей от крейсера фран¬ цузские шлюпки остановились и начали перестраиваться. В тот же миг налетел первый порыв берегового ветра, и корма крейсера слегка сдвинулась в сторону моря. – Поставить бизань! Отдать марсель!—вполголоса скомандовал молодой капитан. В тот же миг паруса заполоскали на ветру. Крейсер повернулся еще круче, и Ладлоу едва устоял на ногах. Под мартин-штагом блеснула яркая вспышка, дым за¬ клубился над океаном, и, обгоняя его, над водой с визгом пронеслась картечь. Раздались крики, слова команды, от¬ чаянные удары весел по воде – теперь уж французам нечего было таиться. Новая вспышка озарила океан, и три или четыре легкие пушки ответили со шлюпок на смертоносные выстрелы с корабля. Ладлоу не вымолвил ни слова. Он стоял один, у всех на виду, и хладнокровно, как подобает настоящему капитану, смотрел на резуль¬ таты перестрелки. Его плотно сомкнутые губы скривились в торжествующей улыбке, когда шлюпки в панике заме¬ тались под градом картечи; но, когда он услышал треск обшивки у себя под ногами, громкие стоны и стук ядра, которое пронеслось по палубе, ломая все на своем пути, лицо его стало жестким и гневным. – Всыплем им хорошенько! – крикнул он звонким, взволнованным голосом, напоминая своим людям, что ка– • 758

питан с ними и помнит о них. – Смелей, молодцы, пока¬ жите им, как чутко спят англичане! Беглый огонь! Команда была выполнена. Раздался выстрел из второго носового орудия, заговорили мушкеты и мушкетоны. В тот же миг шлюпки гурьбой подкатились под бушприт и раз¬ дались громкие крики – это французы кинулись на абор¬ даж. Матросы самоотверженно отстаивали свой крейсер. Дважды на ноке бушприта появлялись темные фигуры людей, чьи искаженные лица были видны лишь при вспышках пистолетных выстрелов, и дважды англичане сметали их пиками и штыками. Однако третья попытка оказалась более успешной, и вот уже топот нападающих послышался на баке. Бой был короткий, но яростный, и палуба вскоре стала скользкой от крови. Булонец был во главе французов, а Ладлоу и Трисель сражались в эту опасную минуту бок о бок со своими матросами. Но силы были неравны; к счастью для капитана «Кокетки», кто-то упал прямо на него и столкнул его с бака. Вскочив на ноги, Ладлоу стал ободрять своих людей, ответивших ему громкими криками, которые моряк всегда издает в трудную минуту, сражаясь до последнего вздоха.: – К трапам, защищайте трапы! – воскликнул ка¬ питан. – К трапам, храбрецы! – подхватил Трисель слабею¬ щим голосом. Моряки повиновались, и Ладлоу убедился, что еще не все потеряно. Обе стороны медлили. Нападающих сдерживал муш¬ кетный огонь с мачт, а защитники не решались перехо¬ дить в наступление. Но вот те и другие бросились друг на друга, и у фок-мачты закипела жестокая схватка. В тылу у французов собралась целая толпа, и, как только один падал, на его место становился другой. Наконец англичане отступили, и Ладлоу поднялся на ют. – Отходите, ребята!—громко скомандовал он, пере¬ крывая крики и шум боя. – Отходите в бортовые кори¬ доры, укрывайтесь за орудиями! Англичан словно ветром сдуло. Одни залезли на тент, другие – под защиту пушек, многие нырнули в люки. И тогда Ладлоу решился на отчаянный шаг. Он прибег к последнему средству. Вместе с канониром он поднес спички к двум фальконетам, стоявшим в боевой готовности. 25* 759

Палубу заволокло дымом, а когда он рассеялся, бак был пуст, словно на него никогда и не ступала человече¬ ская нога. Все, кто уцелел, исчезли. С громким «ура» защитники вернулись на свои места, и Ладлоу сам повел их в атаку на бак. Французы, попря¬ тавшиеся кто куда, вылезли из своих укрытий, и бой возобновился. Сверкающие огненные шары носились над головами и падали в самую гущу сражающихся. Ладлоу, видя опасность, попытался отбить носовые пушки, из ко¬ торых одна была заряжена. Но в этот миг на палубе, у него за спиной, разорвалась граната, а затем в трюме раз¬ дался такой мощный взрыв, что, казалось, он сейчас раз¬ несет в щепы днище крейсера. Ослабевшие англичане дрогнули; на них снова посыпались гранаты, из шлюпок на палубу взобралось еще человек пятьдесят французов, и под их яростным натиском Ладлоу со своими людьми вы¬ нужден был отступить. Англичане сопротивлялись отчаянно, но положение стало безнадежным. Враги наседали с громкими криками; частым огнем мушкетов с бушприта и блинда-рея лм уда¬ лось сбить почти всех стрелков, сидевших на мачтах* 760

События развивались так стремительно, что и описать невозможно. Вот уже французы захватили всю носовую часть судна вплоть до передних люков, но туда бросился юный Попрыгун с десятком людей, которому с помощью еще одного гардемарина и нескольких матросов удалось отчаянным усилием удержать французов. Ладлоу огля¬ нулся назад и решил дорого продать свою жизнь, защищая каюты. Но тут он вдруг увидел грозную улыбку морской волшебницы – ее сверкающий лик поднялся над гакабор¬ том. Десяток темных фигур спрыгнули на полуют, и раз¬ дался голос, при звуке которого у него радостно дрогнуло сердце. – Держись, друзья! – кричали люди, подоспевшие на помощь. – Держись! – подхватили и матросы. Таинственный лик скользнул вперед, и Ладлоу узнал могучую фигуру моряка, который стал рядом с ним в ряды защитников крейсера. На миг стало тихо, слышны были лишь стоны раненых. Все произошло быстро, словно налетел ураган. Англичане воспрянули духом, видя, что пришла подмога, а французы 761

отступили, пораженные неожиданностью. Те из них:, кого англичанам удалось схватить у юта, были убиты без вся¬ кой пощады, а наверху их ряды были сметены, словно щепки во время шторма. Живые и мертвые с плеском падали за борт, и в мгновение ока палуба «Кокетки» была очищена. Только на бушприте замешкался один француз. Но вот туда прыгнул какой-то сильный и проворный чело¬ век. Удара слышно не было, зато все увидели результат: француз камнем полетел за борт. Затем послышались торопливые всплески весел, и, прежде чем защитники крейсера успели осознать свою победу, мрак, окутывавший океан, бесследно поглотил французские шлюпки* Глава XXXII О, мы уже встречались с ним! Я помню, Он был тогда в грязи и, как Вулкан, Весь черен от порохового дыма. Шекспир, «Двенадцатая ночь» Прошло всего двадцать минут с того мгновения, как на «Кокетке» был сделан первый выстрел, и вот уж фран¬ цузские шлюпки скрылись в темноте. Самый же бой на борту крейсера не длился и половины этого времени. Но, как ни коротки были эти минуты, участникам схватки они показались единым мгновением. Враг отступил, удары ве¬ сел затихли вдали, а уцелевшие англичане всё стояли на своих местах, словно ожидая новой атаки. А потом люди, забывшие о себе в пылу схватки, опомнились. Раненые начали чувствовать боль и осознали, как опасны их раны, а те немногие, кто остался невредим, поспешили позабо¬ титься о своих товарищах. Ладлоу, как это часто бывает с самыми отчаянными храбрецами, презирающими опас¬ ность, вышел из боя без единой царапины; но, видя, как его люди шатаются и падают, не поддерживаемые больше воодушевлением борьбы, он понял, что победа куплена дорогой ценой. – Пошлите ко мне мистера Триселя, – сказал он то¬ ном скорее печальным, чем торжествующим. Поднялся 762

ветер, воспользуемся этим и обогнем мыс, чтобы лучше видеть французов. От одного моряка к другому тихо пронеслось: «Мистер Трисель!», «Штурмана к капитану!» – но никто не от¬ кликался. Подошел матрос и доложил Ладлоу, что судо¬ вой врач просит его прийти на полубак. Капитан сразу увидел у фок-мачты группу людей с фонарями в руках. Старый штурман был в агонии. Когда Ладлоу подошел, врач только что осмотрел его раны и убедился, что помочь ему нельзя. – Надеюсь, он ранен несерьезно? – шепотом спросил встревоженный капитан у врача, который спокойно соби¬ рал свои инструменты, готовясь оказать помощь кому-ни¬ будь, раненному не так тяжело. – Нужно сделать все для его спасения. – Он безнадежен, капитан Ладлоу, – невозмутимо отозвался врач. – Но если вы интересуетесь ранами, то у меня есть любопытный пациент: нужно сделать ампутацию фор-марсовому, которого я велел отнести вниз, – такой случай представляется раз в жизни. – Ступайте! – перебил его Ладлоу, отстранив удив¬ ленного хирурга. – Ступайте туда, где нужна ваша по¬ мощь. Врач огляделся, сделал строгое замечание своему по¬ мощнику за то, что тот без всякой надобности вынул ка¬ кой-то зловещий хирургический инструмент, который мог заржаветь от сырого тумана, и ушел. – Ах, если бы мы, молодые и сильные, могли взять на себя хоть часть его страданий! – пробормотал капитан, склоняясь над умирающим штурманом.– Могу ли я чем– нибудь облегчить твою душу, мой верный, испытанный то¬ варищ? – С тех пор как мы имеем дело с нечистой силой, меня преследуют несчастья! – сказал Трисель, чей голос, слабея, клокотал в горле. – Да, несчастья... Но это неважно. Бере¬ гите крейсер... я думал о команде... придется рубить... им не поднять якорь... а ветер с севера. – Все уже сделано. Не тревожься о крейсере, я поза¬ бочусь о нем, даю тебе слово. Подумай о своей жене и скажи, какова твоя последняя воля. – Сохрани бог миссис Трисель! Она получит пенсию и, надеюсь, будет довольна... Смотрите же, когда станете огибать Монтаук2 не наскочите на риф, вы ведь, конечно, 763

захотите поднять со дна якоря во .время отлива... И еще, если вам не придется для этого покривить душой, пощ? ните беднягу Бена Триселя в донесении добрым словомшг ГоЛос штурмана перешел в шепот и стал совсем без¬ звучен. Ладлоу, видя, что он хочет сказать еще что-то, на¬ клонил ухо к самым его губам. – Помните... одна ванта и оба бакштага оборваны. Следите за рангоутом, потому... потому что иногда, по ночам... у берегов Америки... вдруг налетает шквал... Трисель испустил последний тяжкий вздох и умолк навеки. Тело его было перенесено на полуют, и Ладлоу с печалью в сердце вернулся к своим обязанностям, кото¬ рые после смерти старого штурмана требовали от него двойного внимания. Несмотря на тяжелые потери и недостаток в людях, на крейсере вскоре были поставлены паруса, и он поплыл прочь в глубоком молчании, как бы скорбя о тех, кто пал в бою. Когда судно забрало ход, капитан поднялся на мостик, чтобы оглядеться вокруг и спокойно подумать, как быть дальше. На мостике его ждал контрабандист. – Я обязан вам спасением крейсера, а значит – и жизнью, так как для меня одно неотделимо от другого, – сказал .Ладлоу, подходя к контрабандисту, стоявшему неподвижно. – Если бы не вы, королева Анна потеряла бы свой крейсер, а английский флаг – часть своей– заслужен¬ ной славы. – Пусть же ваша августейшая повелительница, как и повелительница моей бригантины, не забывает друзей в беде. Нельзя было и впрямь терять ни минуты, и поверьте, мы хорошо это понимали. Если мы замешкались, то лишь потому, что нашим шлюпкам пришлось идти кружным путем – с этой стороны бригантину от моря отделяет суша. – Тому, кто подоспел так своевременно и сражался с такой отвагой, не нужно оправдываться. – Капитан Ладлоу, значит, мы друзья? – Может ли быть иначе! Наша прежняя вражда от¬ ныне забыта. Если вы намерены продолжать незаконную торговлю у этих берегов, мне придется подать в отставку. – В этом нет нужды. Оставайтесь на своем посту, родина может вами гордиться. Я давно уже решил, что «Морская волшебница» в последний раз бороздит воды Америки. Но, прежде чем расстаться с вами, я хотел бы 764

поговорить с олдерменом. Гибель да будет уделом плохого чёловёка, хороший же пусть живет. Надеюсь, он невре¬ дим? – Сегодня он показал, на какую стойкость способен голландец. Когда французы пошли на абордаж, он не дрогнул и оказал нам огромную помощь. – Превосходно! Прикажите, чтобы его позвали на палубу, – времени у меня в обрез, а сказать нужно мно¬ гое... Бороздящий Океаны осекся, потому что в это мгнове¬ ние яркий свет вспыхнул над океаном и озарил крейсер. Оба моряка молча переглянулись и невольно отпрянули, как всегда отступают люди перед внезапной и непонятной опасностью. Но яркий, колеблющийся свет, который лился из носового люка, сразу объяснил все. А еще через се¬ кунду глубокая тишина, которая воцарилась на крейсере после аврала, когда ставили паруса, была нарушена от¬ чаянным криком: – Пожар! В глубине судна прозвучал сигнал тревоги, который заставляет биться сильнее сердце всякого моряка. Глухой шум внизу, нарастающие крики, топот ног на палубе, отчаянные призывы – эти звуки последовали друг за дру¬ гом с быстротой вихря. Десяток голосов повторяли слово «граната», возвещая разом и об опасности, и о ее причине. Секунду назад паруса, наполненные ветром, темный таке¬ лаж и слабые очертания снастей были едва видны в тусклом мерцании звезд, теперь же весь крейсер, ярко освещенный, отчетливо вырисовывался на окружавшем его темном фоне. Зрелище было ужасающе и прекрасно¬ прекрасно потому, что стройная и красивая оснастка суд¬ на казалась теперь еще красивее – так оживает скульп¬ турная группа при свете факела, – и ужасающе потому, что кромешная тьма вокруг еще сильнее подчеркивала одиночество и беспомощность крейсера. Одно короткое, неповторимое мгновение все наблюдали великолепное зрелище в безмолвном страхе, а потом зло¬ вещее гудение пламени в недрах крейсера перекрыл звон¬ кий, спокойный и властный голос: – Свистать всех наверх пожар тушить! Офицеры, по местам! Спокойно, друзья, без паники! Хланокровный, повелительный тон молодого капитана заставил испуганных людей взять себя в руки. Приучен¬ 765

ные повиноваться и беспрекословно исполнять приказы, матросы стряхнули с себя оцепенение и усердно приня¬ лись каждый за свое дело. В тот же миг на комингсе грот-люка 1 появилась стройная, уверенная фигура контра¬ бандиста. Он поднял руку и заговорил громко, как че¬ ловек, привыкший отдавать команду сквозь рев бури. – Где матросы с бригантины? – сказал он. – Сюда, мои храбрые моряки, намочите паруса и следуйте за мной. Услышав голос своего капитана, матросы, спокойные и послушные каждому его слову, сплотились вокруг него. Окинув их взглядом, словно оценивая их и желая убе¬ диться, что все налицо, он улыбнулся, и хотя положение было отчаянное, он не утратил ни своей железной вы¬ держки, ни природной бодрости. – Одна палуба или две – какая разница! – добавил он. – Все равно доски не спасут от взрыва! За мной! И контрабандист со своими людьми исчез в глубине судна. Моряки принялись за дело, не щадя себя. Они хва¬ тали одеяла, паруса – все, что только попадалось под руку и могло пригодиться, – мочили в воде и набрасывали на языки пламени. Заработала помпа, в трюм хлынула вода. Но теснота, нестерпимый жар и дым не позволяли про¬ никнуть туда, где яростнее всего бушевал огонь. Люди те¬ ряли надежду, у них опускались руки, и через цолчаса Ладлоу с горечью заметил, что его помощники начинают поддаваться неодолимому инстинкту самосохранения. Контрабандист со своими людьми вернулся на палубу, и моряки, поняв, что крейсер невозможно спасти, прекра¬ тили борьбу так же внезапно, как начали ее. – Позаботьтесь о раненых, – прошептал контрабан¬ дист с самообладанием, которое не могла поколебать ни¬ какая опасность. – Мы стоим на вулкане. – Я приказал артиллеристу затопить крюйт-камеру. – Слишком поздно. Весь трюм – словно раскаленное горнило. Я слышал, как артиллерист упал, пробираясь через подшкиперскую, и не в человеческих силах было помочь бедняге. Граната взорвалась возле каких-то горю¬ чих припасов, и, как ни больно тебе расставаться с люби¬ мым судном, Ладлоу, ты должен перенести эту утрату, 1 Комингс грот-люка – брус до сорока сантиметров вы¬ сотой, окаймляющий люк, находящийся впереди грот-мачты. 766

как подобает мужчине! Подумай о раненых, мои шлюпки на бакштове 1 за кормой. Ладлоу нехотя, но твердо и решительно приказал пере¬ нести раненых в шлюпки. Это было нелегкое дело, требо¬ вавшее большой осторожности. Даже корабельный юнга понимал, как велика опасность: в любой миг порох мог взорваться, а это означало верную смерть. Палуба на баке стала горячей, кое-где уже начали прогибаться бимсы2. Только на высоком юте еще можно было стоять, и все поднялись туда, а раненых и ослабевших с величайшей осторожностью перенесли в шлюпки контрабандистов. Ладлоу стал у одного трапа, а контрабандист – у дру¬ гого, чтобы в эту тяжелую минуту никто не проявил недо¬ стойной трусости. Рядом с ними стояли Алида, Бурун и олдермен со слугами. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем этот долг человеколюбия был выполнен. Наконец раздался громкий крик: «Все раненые в шлюпках!»—красноре¬ чиво свидетельствовавший о том, сколько самообладания потребовалось морякам. – А теперь, Алида, мы можем подумать и о вас! – сказал Ладлоу, поворачиваясь к девушке, которая за все это время не проронила ни слова. – И о вас тоже, – отозвалась она, не решаясь дви¬ нуться с места. – Нет, я должен покинуть корабль последним... Сильный взрыв внизу и сноп искр, вырвавшийся из люка, не дали ему договорить. Началась паника: одни попрыгали в море, другие бросились к шлюпкам. Пови¬ нуясь инстинкту самосохранения, матросы не слушались ничьих команд. Тщетно Ладлоу призывал своих людей образумиться и подождать тех, кто еще оставался на па¬ лубе. Слова его потонули в оглушительном реве множе¬ ства голосов. Однако Бороздящему Океаны на какой-то миг почтп удалось остановить беглецов. Он бросился к трапу, соско¬ чил на нос одной из шлюпок и, ухватившись сильной ру¬ кой за трап, удержал ее на месте, несмотря на все весла 1 Бакштов – выпущенный за борт толстый трос, за кото¬ рый на стоянке судна крепятся шлюпки. 2 Бимсы – поперечные брусья, связывающие противополож¬ ные ветви шпангоутов. На бимсы настилается палуба. 767

и отпорные крюки, грозя убить всякого, кто посмеет по¬ кинуть судно. Если бы люди с бригантины и матросы с крейсера не перемешались, властность и решительный вид контрабандиста взяли бы верх; но, в то время как некото¬ рые готовы были повиноваться, другие с криком: «За борт колдуна!» – наставили ему в грудь крюки, и эта ужасная сцена чуть не закончилась кровавым мятежом, но тут раздался второй взрыв, и гребцы совсем обезумели. Они все разом отчаянно налегли на весла, и остановить их уже не могло ничто в мире. Раскачиваясь на трапе, моряк, охваченный гневом, видел, как шлюпка, которую он уже не мог удержать, отвалила от борта. Он послал вдогонку трусам громкое, крепкое проклятие, а через секунду уже снова был на юте, среди брошенных на произвол судьбы людей, спокойный и неунывающий. – От жара разрядились офицерские пистолеты, а эти негодяи перепугались до смерти, – ободряюще сказал он. – Но еще не все потеряно. Видите, они остановились неподалеку и могут вернуться! В самом деле, видя беспомощность тех, кто остался на крейсере, и чувствуя себя в безопасности, беглецы остано¬ вились. Но все-таки страх за собственную шкуру взял верх, и, хотя большинство жалело оставшихся, ни один человек, кроме молодого гардемарина, который из-за своего возраста и чина не пользовался достаточным авто¬ ритетом, не предложил вернуться. Все понимали, что с каждой секундой опасность возрастает, и, порешив, что другого выхода нет, эти храбрецы приказали матросам грести к берегу, с тем чтобы потом тотчас вернуться на помощь капитану и его друзьям. Весла снова погрузились в воду, и шлюпки, удаляясь от крейсера, скоро исчезли в темноте. В то время как внутри судна бушевал огонь, влияние другой стихии, снаружи, сделало положение совсем без¬ надежным. Ветер с суши крепчал, и, пока моряки тщетно пытались потушить пожар, он гнал крейсер все дальше в океан. С тех пор как руль был оставлен, а все нижние паруса подвязаны, чтобы уберечь их от пламени, крейсер довольно долго дрейфовал. Неопытные юнцы не обратили на это внимания и теперь были на расстоянии многих миль от берега, до которого надеялись добраться так скоро; не прошло и пяти минут, как шлюпки, отвалившие от крей¬ сера, потеряли друг друга. Ладлоу давно уже думал о том, 763

Весла снова погрузились в воду, и шлюпка, удаляясь от крейсера, скоро исчезла в темноте.

чтобы спасти команду, выбросившись на берег, но, узнав точнее положение крейсера, понял бесполезность такой попытки. О продвижении огня в трюме можно было судить лишь по внешним признакам. Контрабандист, вернувшись на ют, оглядел людей, как бы оценивая их силы. На крейсере остались олдермен, верный Франсуа, двое моряков с бри¬ гантины и четверо младших офицеров. Они даже в эту отчаянную минуту хладнокровно отказались покинуть своих капитанов. – Огонь уже в каютах, »-= шепнул контрабандист Ладлоу. – Надеюсь, он не распространился к корме дальше каюты гардемаринов – иначе мы снова усдашали бы пистолетные выстрелы. Вы правы, по этим зловещим сигналам мы можем су¬ дить о продвижении огня! Самое лучшее —, связать плот. Ладлоу, как видно, не очень рассчитывал на это сред¬ ство, но, скрывая свое отчаяние, бодро согласился. Он тот¬ час же отдал команду, и все, кто оставался на борту, дружно взялись за дело. Опасность требовала быстрых, но тщательно продуманных действий; в таком отчаянном положении нужно было использовать все возможности и проявить поистине гениальную находчивость. Всякие чины и звания были забыты, сейчас люди по¬ виновались лишь природному уму и опыту. Поэтому всем стал распоряжаться Бороздящий Океаны, и, хотя Ладлоу схватывал его замыслы на лету, все же именно контра¬ бандист руководил действиями людей в эту ужасную ночь. Лицо Алиды было покрыто смертельной бледностью, а в горящих глазах Буруна застыло выражение нечело¬ веческой решимости. Отказавшись от надежды погасить пожар, моряки за¬ драили все люки, чтобы преградить доступ воздуха внутрь судна и тем как можно дольше отсрочить катастрофу. Не¬ смотря на это, языки пламени, похожие на факелы, то и дело пробивались сквозь доски, и вся палуба от носа до грот-мачты грозила рухнуть. Один или два бимса не выдержали; правда, крейсер пока еще не поддавался огню, но палуба не внушала доверия, и, если бы не горящие доски, моряки попытались бы уйти на корму, так как здесь они каждую минуту могли быть ввергнуты в пылаю* щий костер., 770