Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 52 страниц)

остальная часть бригантины была отведена под жилье для ее офицеров и матросов. – Нас называют контрабандистами, – едко усмехнул¬ ся Румпель, – но, если бы сюда явились господа судьи адмиралтейства в своих напудренных париках и с огром¬ ными жезлами, они не смогли бы уличить нас в преступ¬ лении. Вот здесь – железный балласт, чтобы наша гос– пожа твердо держалась на ногах, а тут —ямайский ром с водой и старые испанские вина, чтобы веселить сердца и охлаждать глотки моих парней. Больше тут ничего нет. За той переборкой – провиантская и такелажная кладо¬ вая. А рундуки, что под вами, пусты. Взгляните, один из них открыт. Он сделан со вкусом, словно ящик дам¬ ского столика. Здесь не место для крепкой голландской водки или грубых товаров табачных торговцев. Клянусь жизнью! Кто хочет проследить, какие грузы возит «Мор¬ ская волшебница», тот должен внимательно присмотреть¬ ся к разодетой в атлас красотке или к священнику в его пышном одеянии. Церковь и ее унылые пастыри возры¬ дают, если нашему доброму судну будет причинен вред., – Следует положить конец дерзкому нарушению за¬ конов, – сказал Ладлоу. – И это произойдет скорее, чем вы предполагаете! – Каждое утро я заглядываю в книгу волшебницы, ибо у нас такой порядок, и, если она намерена сыграть с нами злую шутку, она, по крайней мере, честно преду¬ преждает об этом. Ее девизы часто меняются, но всегда сбываются. Трудно угнаться за туманом, гонимым ветром, и тому, кто хочет подольше пробыть в нашем обществе, самому следует не отставать от ветра, капитан Ладлоу! – Многие хвастливые моряки попадались нам в руки! Ветер,* годный для тяжелого корабля, не подходит для судна неглубокой осадки. Смотрите, как бы вам еще не узнать, на что способны прочный рангоут, широко выне¬ сенные реи и крепкий корпус. – Да спасет меня волшебница с зорким глазом и злобной улыбкой! Мне случалось видеть, как она головой зарывалась в море и сверкающая вода, словно золотые звезды, стекала с ее волос, но никогда еще не прочел я в ее книге слова неправды. Она и кое-кто на борту отлично понимают друг друга. И поверьте, волшебница слишком хорошо знает океанские пути-дороги, чтобы лечь па не¬ правильный курс... Но мы разболтались, словно пусто^ 539

словы речники! Желаете ли вы видеть Бороздящего Оке¬ аны? – Это цель нашего визита, – ответил Ладлоу, сердце которого неистово забилось при упоминании имени гроз¬ ного авантюриста. – Если это не вы сами, то ведите нас к нему. – Говорите потише! Если дама под бушпритом услы¬ шит подобные слова, я не ручаюсь за ее снисходитель¬ ность. Принять меня за него!.. – повторил обладатель ин¬ дийского шарфа, громко рассмеявшись. – Океан всегда больше моря, а залив больше бухты. Впрочем, у вас будет возможность самому решить, кто из нас кто, доб¬ лестный капитан, а пока следуйте за мной. Он спустился по трапу и провел гостей на корму ко¬ рабля. Глава XV – Храни вас бог, синьор. – И вам того же. Идете дальше или остаетесь? Шекспир, «Укрощение строптивой» Как ни была бригантина изящна с виду и исключи¬ тельна по конструкции, ее внутреннее устройство было еще более примечательно. Вдоль бортов под главной па¬ лубой располагались две небольшие каюты, непосред¬ ственно примыкавшие к помещению, предназначенному для приема легких и ценных грузов. В одну из этих кают уверенно, подобно человеку, входящему в свой дом, спу¬ стился Румпель; отсюда начинался ряд кают, каждая из которых была обставлена и отделана в своем стиле. По своему убранству они скорее напоминали яхту, чем судно пусть даже самого удачливого контрабандиста. Главная палуба, начиная от кают, предназначенных для младших офицеров, была опущена на несколько фу¬ тов, чтобы при достаточной высоте не нарушать линию среза бригантины. Все было предусмотрено, чтобы чело¬ век, чье присутствие на бригантине нежелательно, не мог ничего рассмотреть извне. Спустившись на одну или две ступеньки, посетители попали в переднюю, по-видимому 540

предназначенную для слуг. Небольшой серебряный коло¬ кольчик лежал на столе, и Румпель, выказав несвойствен¬ ную ему сдержанность, осторожно позвонил. На мелодич¬ ный звон колокольчика вышел мальчик лет десяти, оде¬ жда которого была настолько причудлива, что заслужи¬ вает описания. Розовый шелковый костюм юного прислужника Неп¬ туна напоминал своим покроем одеяние придворных пажей. Талия мальчика была повязана золотым поясом, тонкий кружевной воротник покрывал плечи; ноги были обуты в своеобразные сандалии, шнурованные настоя¬ щими лентами, заканчивающимися золотыми кисточками. Утонченные манеры ребенка никак не вязались с при¬ вычным представлением о грубом корабельном юнге. – Мотовство и разорение!—проворчал олдермен, ко¬ гда этот удивительный маленький слуга появился в ка¬ юте. – Вот как расточительны вольные торговцы, кото¬ рым так дешево обходится их товар! На этом мальчишке столько мехельнских кружев, что их хватило бы на кор¬ саж королевы, не так ли, патрон? Клянусь святым Геор¬ гием, кружева достались им по дешевке, коли негодник носит такую ливрею. Удивлен был не только дотошный и бережливый бюр¬ гер. Ладлоу и Олофф ван Стаатс были изумлены в не меньшей степени, хотя выразили свои чувства несколько более сдержанно. Капитан обернулся, желая спросить, что означает этот маскарад, но увидел, что обладатель индий¬ ского шарфа исчез. Гости остались на попечении сказочно разодетого пажа. – Кто ты, дитя мое? И кто послал тебя сюда? – спро¬ сил Ладлоу. Мальчик снял шапочку, тоже из розового шелка, и показал нарисованную на ней женскую фигуру со смуг¬ лым лицом и коварной улыбкой: – Как и весь экипаж бригантины, я служу леди в зеленой мантии. – Но кто же эта леди в зеленой мантии и откуда ты сам? – Вот ее портрет. Если хотите, можете поговорить с ней, она стоит на водорезе и никогда не отказывается отвечать на вопросы. – Невероятно, чтобы эта деревянная статуя обладала даром речи! 541

– Вы считаете, что она деревянная? – удивился ре¬ бенок, застенчиво глядя на Ладлоу. – Не вы первый так думаете, но знающие люди говорят, что это не так. Она не произносит слов, но ее книга всегда дает верный ответ. – Прискорбное заблуждение владеет этим мальчиком; я читал книгу и не увидел в ней никакого смысла. – Тогда прочтите еще раз. Надо сделать много гал¬ сов1, чтобы подветренное судно выиграло ветер2. Хозяин велел провести вас к нему... – Как так? Стало быть, у тебя, помимо хозяйки, есть еще и хозяин? О хозяйке ты нам уже рассказывал, рас¬ скажи теперь о хозяине. Кто он? Мальчик улыбнулся и отвел взгляд в сторону, словно не решаясь ответить. – Говори смелее! Я представитель самой королевы. – А он говорит, что наша королева – леди в зеленой мантрш, и другой королевы у нас нет. – Опрометчивость и крамола! – прошептал Миндерт ван Беверут. – В один прекрасный день такое безрассуд¬ ство может довести бригантину до беды. И тогда поползут разные сплетни, и многие репутации будут замараны, и злые языки во всей Америке устанут от злословья! – Только дерзкий подданный может заявлять нечто подобное! – отозвался Ладлоу, не обращая внимания на бормотание олдермена. – А как звать твоего хозяина? – Этого никто из нас не знает. Когда мы пересекаем тропики и Нептун появляется у нас на борту, он обычно величает его Бороздящий Океаны, и хозяин отзывается на это имя. Старый бог хорошо знает нас, ведь мы, го¬ ворят, чаще других проходим через его широты. – Раз ты служишь на такой быстроходной бриганти¬ не, то, наверно, посетил уже многие страны? – Я? Я никогда не бывал на суше! – задумчиво отве¬ тил мальчик. – А как это, должно быть, любопытно! Го¬ ворят, что по суше трудно ходить, такая она неподвиж¬ 1 Г а л с – направление парусного судна относительно ветра, (дующего в правый борт – правый галс, или в левый борт – левый галс, а также каждый отрезок пути, сделанный одним галсом. Идти прямо против ветра парусное судно не может, оно вынуждено ла¬ вировать, то есть идти зигзагами, под наиболее острым углом к (ветру, ложась то на один, то на другой галс. 2 Выиграть ветер – выйти относительно другого судна на его наветренную сторону, то есть сторону, в которую дует ветер. 542

ная! Я спросил госпожу, перед тем как мы прошли узкой протокой, скоро ли мне доведется сойти на берег... – И что же она ответила? – Мне долго пришлось ждать. Две вахты прошло, пока я смог разобрать хоть слово. Потом я записал ответ.: Боюсь, что она подшутила надо мной, хотя я никогда не расспрашивал хозяина, что означает ее ответ. – Записка с тобой? Может быть, мы сумеем помочь тебе, ведь среди нас есть люди, хорошо знающие море. Мальчик робко и подозрительно оглядел присутствую¬ щих, затем торопливо сунул руку в карман и вытащил два потрепанных листка, на которых было что-то напи¬ сано. – Вот, – произнес он, понижая голос до шепота. – Это было на первой странице. Я очень боялся, что она рассердится, и не заглядывал в книгу до следующей вах¬ ты, а потом, – и он перевернул листок, – записал вот это. Ладлоу взял протянутую мальчиком бумажку, на ко¬ торой детскими каракулями было выведено: Но вспомни —■ Тебе служила преданно и честно Без лени, без ошибок, без обмана, И жалоб от меня ты не слыхал – Я подумал, что это шутка, – продолжал мальчик, когда капитан Ладлоу прочел написанное, – ведь это очень похоже на то, что я сам часто повторял про себя, только сказано красивее. – А второй ответ? – Я узнал его во время первой утренней вахты, ответил ребенок и прочел вслух: Ты думаешь, что это очень трудно – Поверхность воли соленых бороздить И с ветром северным Сражаться в море. Я не смел больше спрашивать. Да и что толку? Го* ворят, что суша очень жесткая и по ней трудно ходить; что ее сотрясают землетрясения, они делают в ней ямы* 1 Шекспир, «Буря». 543

которые проглатывают целые города", что люди из-за де¬ нег убивают друг друга на больших дорогах; и что дома, которые я вижу на прибрежных холмах, навсегда прико¬ ваны к одному месту. Это, наверно, очень скучно – всегда жить на одном месте! Странно – никогда не ощущать движения!.. – Если только не случится землетрясений. Конечно, тебе лучше на море, дитя мое. Ну, а твой хозяин, Бороз¬ дящий Океаны... – Тс-с-с! —■ прошептал мальчик, предостерегающе по¬ дняв палец. – Он прошел в главный салон. С минуты на минуту он позовет нас. Из соседней каюты послышалось несколько аккордов, взятых на гитаре, за которыми последовала быстрая и искусно исполненная мелодия. – Даже Алида не сумела бы сыграть так ловко, – прошептал олдермен. – Я ни разу не слышал, чтобы она с таким проворством играла на лютне, стоившей мне сот¬ ню голландских гульденов! Ладлоу жестом попросил его замолчать. Тут же раз¬ дался красивый низкий голос, глубокий и звучный, за¬ певший под аккомпанемент гитары. Мелодия была пе¬ чальна и необычна для характера человека, посвятившего свою жизнь океанским просторам. Он пел речитативом. Насколько возможно было разобрать, слова песни были таковы: Ты, бригантина, – Красавица. Ты – королева вод, И в штиль и в шторм ты держишь курс вперед, Тебе подвластны ветры всех широт* Морей пучина. Любимая! Никто еще быстрей Не бороздил просторы океана, Смеемся мы над кознями морей, И в плаванье верны мы постоянно Любви своей. Мы верим силам, Что тебя хранят, Мы верим маяку в ночи бессонной 544

И красным огонькам, Что возле мачт горят, О леди в мантии Зеленой!1 – Он часто так поет, – прошептал мальчик, когда песня смолкла. – Говорят, леди в зеленой мантии любит, когда поют об океане и о ее могуществе... Слышите, он позвал меня! – Он всего только случайно коснулся струн! – Это и есть вызов; в тихую погоду, конечно. В не¬ настье, когда свистит ветер и ревет океан,-он зовет меня громче. Ладлоу охотно слушал бы еще, но мальчик отворил дверь и, жестом пригласив всех войти, безмолвно исчез позади занавеси. Войдя в главный салон бригантины, гости, в особен¬ ности командир «Кокетки», нашли новые поводы для восторга и изумления. Учитывая размеры судна, салон был высок и просторен. Свет проникал через иллюмина¬ торы в корме. Углы салона были отведены под две не¬ большие отдельные каюты, в промежутке между кото¬ рыми был устроен глубокий альков; он мог быть закрыт занавесью из узорчатой шелковой ткани, ниспадавшей складками с золоченого карниза. Груда роскошных сафьяновых подушек лежала вдоль транцев, образуя некое подобие дивана; у переборок кают стояли кушетки красного дерева, также обтянутые сафьяном. Аккуратные, со вкусом сделанные книжные полки украшали стены; гитара, на которой только что играли, лежала на небольшом столе из драгоценного де¬ рева, стоявшем посредине алькова. Повсюду были раз¬ бросаны различные предметы, способные занять скучаю¬ щий ум человека скорее изнеженного, чем деятельного склада характера. Многие из этих вещей явно пребывали в забвении, другими, по-видимому, пользовались часто* Другая половина салона была обставлена в том же духе, хотя там виднелась разная домашняя утварь. Ку¬ шетки с грудой подушек на них, стулья из красного де¬ рева и книжные полки были солидно прикреплены к полу на случай сильной качки. Весь салон был задрапирован 1 Перевод Р. Сефа. 545

малиновой шелковой узорчатой тканью, в переборках и потолках были вделаны небольшие зеркала. Стены, об¬ шитые красным деревом и палисандровыми панелями, придавали салону изысканный вид. Пол покрывала тон¬ чайшая циновка, сплетенная из благоухающих трав, ра¬ стущих в теплых и благодатных странах. Здесь, так же как и на всем судне, насколько мог заметить острый глаз капитана Ладлоу, не было оружия. Ни пистолеты, ни саб¬ ли не висели по стенам, как это принято на военных кораблях или судах, чьи экипажи в силу своего промысла должны прибегать к оружию. Посредине алькова стоял удивительный молодой че¬ ловек, который прошлой ночью столь бесцеремонно вторг¬ ся в «Обитель фей». Одет он был почти так же, как и вчера, только теперь на его шелковом одеянии виднелось изображение все той же женщины, исполненное с пора¬ зительным мастерством, передававшим исступленное и не¬ земное выражение лица волшебницы. Человек, носивший это единственное в своем роде украшение, слегка опирал¬ ся на столик и с достоинством приветствовал вошедших легким поклоном. При этом на лице у него появилась печальная и вежливая улыбка. Кланяясь, он приподнял над головой шляпу, обнажив черную как смоль шевелю¬ ру, которой природа щедро его украсила. Посетители держались менее уверенно. Глубокая тре¬ вога, с которой Ладлоу и патрон взошли на борт судна знаменитого контрабандиста, сменилась изумлением и любопытством, и они едва не забыли о цели своего посе¬ щения. Олдермен ван Беверут выказывал беспокойство и подозрительность и явно думал о своей племяннице мень¬ ше, чем о возможных последствиях предстоящих пере¬ говоров. Все трое молча ответили на приветствие хозяина, ожидая, чтобы он заговорил первым. – Мне доложили, что я имею удовольствие прини¬ мать у себя офицера королевской службы, богатого и ува¬ жаемого владельца Киндерхука, а также достопочтенного члена городской купеческой гильдии олдермена ван Бе– верута, – начал молодой человек. – Нечасто моя бедная бригантина удостаивается такой чести. Позвольте от имени моей повелительницы выразить вам благодарность. Произнеся эти слова, он вновь поклонился с торже¬ ственной важностью, будто все гости были ему одинаково незнакомы. Однако молодые люди заметили скрытую 546

улыбку, мелькнувшую в углах рта контрабандиста, кото¬ рому даже они не могли отказать в редкой и поразитель¬ ной красоте. – Мы служим одной повелительнице, – заметил Лад– лоу, – и ее воля – закон для всех нас.. – Я понимаю вас, сэр, однако едва ли есть необходи¬ мость говорить, что супруга Георга Датского не признает¬ ся здесь госпожой... Подождите, сэр, прошу вас, быстро добавил он, видя, что Ладлоу намеревается возразить. – Нам нередко приходится беседовать с ее слугами. На¬ сколько мне известно, вас привели сюда иные дела, а потому предположим, будто все, что может сказать рев-^ ностный офицер и верноподданный человеку вне закона и нарушителю таможенных правил, уже сказано. Этот вопрос должен быть решен в другое время и в другом месте, под распущенными парусами наших быстроходных кораблей и при прочих атрибутах нашей профессии. По¬ этому давайте говорить только о том, что привело вас сюда. – Считаю, что джентльмен прав, – подхватил па¬ трон. – Уж коли речь зайдет об интересах казначейства, то нет смысла утруждать свои легкие речами, которые пристали платным адвокатам. Двенадцать присяжных, полных сочувствия к превратности торговли и знающих, -как трудно зарабатывать и как легко тратить деньги, раз¬ берутся в деле лучше, чем все болтуны колонии вместе взятые. – Если я предстану перед судом двенадцати беспри¬ страстных Даниилов *, я соглашусь с их приговором, подхватил контрабандист все с той же затаенной улыб¬ кой. – По-видимому, вы и есть Миндерт ван Беверут? Понижению цен на пушнину или каким-нибудь колеба¬ ниям цен на рынке обязан я вашему визиту? – Ходят слухи, что прошлой ночью люди с вашей бригантины осмелились появиться в моем поместье без ведома и согласия его владельца... Будьте свидетелем и запоминайте наш разговор, господин ван Стаатс: возмож¬ но, что власти заинтересуются этим делом... Повторяю —• без ведома и согласия его владельца. Эти люди торговали товарами, которые можно счесть контрабандными, если, за них не уплачена пошлина и они не овеяны ветрами 1 Даниил – один из библейских пророков. 547

европейских владений королевы, да благословит господь ее величество! – Аминь! То, что покидает борт «Морской волшеб¬ ницы», обычно овеяно ветрами других широт земного шара. Прыткости нам не занимать стать. Ветры Евро¬ пы еще наполняют наши паруса, а мы уже вдыхаем воз¬ дух Америки. Однако все это касается казначейства и двенадцати милосердных бюргеров, но никак не вас, на¬ деюсь. – Я начал с изложения событий во избежание воз¬ можных недоразумений, но, помимо упомянутого мной происшествия, бросающего тень на мою купеческую ре¬ путацию, прошлой ночью мой дом постигло огромное не¬ счастье. Дочь и наследница старого Этьена де Барбери покинула свое обиталище, и мы имеем основание пред¬ полагать, что в своем ослеплении она явилась сюда. До¬ верие и взаимоотношения! Любезнейший, случившееся переходит все границы! Можно ошибиться при расче¬ тах – это еще куда ни шло, – но ведь женщин-то разре¬ шено беспошлинно ввозить и вывозить куда и откуда угодно и когда угодно, и поэтому я не вижу необходи¬ мости тайком уводить их из домов престарелых дядюшек! – Бесспорное утверждение, тонкое заключение! При¬ знаюсь, запрос сделан по всей форме, и я полагаю, что эти два джентльмена явились сюда в качестве свидетелей? – Мы явились, чтобы помочь оскорбленному и скор¬ бящему родственнику и опекуну отыскать его обманутую племянницу, – ответил Ладлоу. Контрабандист обернулся к патрону, который молча¬ ливым поклоном выразил свое согласие. – Отлично, джентльмены, я принимаю ваше заявле¬ ние. Оно достойно стать предметом судебного разбира¬ тельства, жаль только, до сих пор я не имел непосред¬ ственного отношения к слепой богине 1. Скажите, неужели суды рассматривают обвинения, не подтвержденные хоть малейшими доказательствами? – Вы отводите обвинение? – Вы еще сохранили способность рассуждать здраво, капитан Ладлоу, и пользуетесь этим для того, чтобы на¬ править поиски по ложному следу. Ведь, кроме бриган¬ 1 Имеется в виду древнегреческая богиня правосудия Фемидаг которая изображалась с завязанными глазами в знак беспристра¬ стия, 548

тины, здесь есть и другой корабль. Капризная прелест¬ ница могла искать убежища и под вымпелом королевы Анны! – Такая мысль не покидает меня, господин ван Бе– верут, – заметил патрон. – Прежде чем сделать поспень ный вывод, будто ваша племянница согласилась стать женой первого встречного, необходимо удостовериться, не воспользовалась ли она менее сомнительным убежищем. – На что намекает господин ван Стаатс, прибегая к столь двусмысленным выражениям? – нахмурившись, спросил Ладлоу. – Человек с чистой совестью не имеет оснований раз¬ говаривать намеками. Я согласен с мнением этого знаме¬ нитого контрабандиста, что красавица де Барбери скорее бежала бы с человеком, которого давно знает и которого, боюсь, переоценивает, чем с незнакомцем, жизнь которого к тому же окутана мрачной тайной. – Если позволительно строить догадки, исходя из предположения, что Алида может так неосторожно ри¬ сковать своей репутацией, я могу посоветовать искать ее в доме патрона Киндерхука! – Согласие и радость! Бесстыднице незачем тайком бежать под венец с Олоффом ван Стаатсом! – вмешался в разговор олдермен. – Я и так дал бы мое благословение на этот брак и хороший куш в придачу! – Высказанные догадки вполне естественны для лю¬ дей, преследующих одну и ту же цель, – промолвил кон¬ трабандист. – Королевскому офицеру в каждом взгляде своевольной прелестницы мерещится восторг перед обшир¬ ными землями и богатыми лугами господина ван Стаатса; а хозяин поместий подозревает, что она увлечена военным мундиром и романтикой морских битв. Но позвольте все же спросить, что могло заставить гордую и избалованную красавицу забыть свое положение, девичью скромность и друзей? – Капризы и тщеславие! Разве можно понять жен¬ щину! С огромным риском и за большие деньги мы при¬ возим для них дорогие наряды из далекой Индии, чтобы угодить их прихотям, а они меняют моды с большей лег¬ костью, чем бобры свой мех во время линьки! Их капризы расстраивают торговлю, и любая причуда может толк¬ нуть своенравную девицу на глупую выходку! 549

По-видимому, мнение дядюшки окончательное* Признают ли поклонники его справедливость? Патрон Киндерхука долго и серьезно разглядывал лицо удивительного создания, задавшего этот вопрос. Ни слова не говоря, он едва заметным жестом дал понять, что согласен с олдерменом и сожалеет о случившемся. Иначе вел себя капитал Ладлоу. Будучи человеком пылкого темперамента, задетый за живое поступком Алиды и отчетливо сознавая, какие последствия этот по¬ ступок может иметь как для девушки, так и для осталь¬ ных, Ладлоу стремился к победе над соперником и, как должностное лицо, был верен своей привычке доводить расследование до конца. Он внимательно присматривался к убранству салона и, услышав вопрос контрабандиста, с насмешливой и вместе с тем печальной улыбкой указал на скамеечку для ног, изукрашенную яркими цветами, вышитыми столь искусно, что они казались живыми. – Это вышивала не игла парусного мастера!—про¬ изнес капитан «Кокетки». – Видно, многие красавицы ко¬ ротали свой досуг в вашем веселом обиталище, не так ли, господин суровый моряк? Но раньше или позже правосу¬ дие настигнет ваш быстроходный корабль! – В шторм или штиль, но когда-нибудь бригантине придет конец, как и любому из нас, моряков. Я извиняю ваш несколько невежливый намек, капитан Ладлоу; по– видимому, слуга королевы уполномочен так вольно разго¬ варивать с человеком, способным нарушать законы и грабить королевскую казну. Но вы, сэр, плохо знаете мою бригантину. Чтобы познать тайны женского вкуса, нам не нужны праздные девицы. Женское начало руководит всей нашей жизнью, сообщает утонченность нашим по¬ ступкам, пусть даже у бюргеров принято именовать их противозаконными. Взгляните, – небрежно отдернув за¬ навеску и указывая на различные вещи, служащие для времяпрепровождения женщины, продолжал он. – Здесь вы найдете произведения, сделанные пером и иглой. Волшеб¬ ница, – при этих словах он указал на изображение на своей груди, – требует, чтобы ее полу оказывалось долж¬ ное уважение. – Я думаю, наше дело можно решить простым ком¬ промиссом, – заметил олдермен. – Оставьте нас, господа, и наедине я сделаю отважному торговцу предложение, ко^ торое, надеюсь, он не откажется выслушать. 550

– Это ближе к торговле, чем к морской богине, кото¬ рой я служу, – улыбнулся контрабандист, коснувшись пальцами струн гитары. – Компромиссы и предложе¬ ния – эти слова звучат здраво в устах бюргера. Зефир, поручи этих джентльменов попечению отважного Тома Румпеля, пока я посовещаюсь с господином купцом. Ре¬ путация олдермена ван Беверута, капитан Ладлоу, за¬ щитит нас от всяких подозрений в том, что мы можем на¬ нести ущерб таможенным интересам! Рассмеявшись собственной шутке, контрабандист кив¬ нул мальчику, появившемуся из-за занавеси, и тот повел разочарованных поклонников красавицы Алиды в другую часть судна. – Злые языки и клевета! Недостойно тебя, любезней¬ ший Бурун, поступать так после того, как расчеты завер¬ шены и расписки получены! Это может повести к боль¬ шим убыткам, чем потеря репутации. Командир «Ко¬ кетки» и без того подозревает, что мне известно о твоем обмане таможенных властей; твои шутки только оживят гаснущий костер, а если пламя разгорится ярче, то в его свете многое станет видно... Хотя, бог мне свидетель, я ничуть не боюсь расследования, ибо лучший ревизор в ко¬ лонии не сможет найти ничего сомнительного в моих бух¬ галтерских книгах, начиная с мемориала1 и кончая гросс¬ бухом. – Книга притчей Соломоновых2 не более нравоучи¬ тельна, а псалмы не более поэтичны, чем эта ваша бух¬ галтерия. Но к чему вам понадобилось разговаривать со мной наедине? Трюмы бригантины пусты и подметены. – Пусты! Метлы и ван Тромп!3 Ты опустошил фли¬ гель, в котором жила моя племянница, не хуже, чем мой кошелек. Невинная меновая торговля перешла в противо¬ законное деяние. Я надеюсь, что шутка эта закончится прежде, чем сплетники нашей колонии начнут сластить 1 Мемориал – бухгалтерская книга для ежедневных запи¬ сей торговых операций. 2 Соломон —царь Израильско-Иудейокого царства (ок. 960—935 до н. э.), которому ошибочно приписывается ряд произ¬ ведений, вошедших в библию, в том числе и «Книга притчей». 3 С 1653 года голландцы, одержав под предводительством адмирала ван Тромпа победу над английским флотом, стали вы¬ вешивать на грот-мачтах метлу в знак того, что они выметут ею все моря. 551

ею свой чай. От такой новости может пострадать осенний ввоз сахара! – Твоя речь весьма красочна, но тем не менее непо¬ нятна. Ты получил от меня кружева и бархат; моя парча и атлас уже в руках у манхаттанских дам, а твоя пуш– иииа и золотые монеты спрятаны так, что ни один офи¬ цер с «Кокетки»... – Ладно, ладно! Нечего кричать мне в уши о том, что я и без того знаю. Еще две-три подобные сделки – и я обанкрочусь! Ты хочешь, чтоб я потерял не только свои деньги, но и доброе имя! У стен есть уши, у переборок тоже. Я не желаю больше говорить о той сделке, которую мы совершили. Если я потеряю на ней тысячу флоринов, я сумею примириться с этим. Терпение и горе! Разве не похоронил я сегодня утром самого лучшего и откормлен¬ ного мерина, который когда-либо ступал по земле? А кто слышал от меня хоть слово жалобы? Уж я-то умею пере¬ носить потери. Итак, ни слова больше о нашей неудачной сделке. – Но ведь если бы не торговые дела, то между олдер¬ меном ван Беверутом и моряками с бригантины не было бы ничего общего! – Тем насущнее необходимость прекратить эту глу¬ пую шутку и вернуть племянницу. Мне кажется, что с этими пылкими молодыми людьми вообще бесполезно разговарить, поэтому я согласен уплатить еще пару ты¬ сяч, и дело с концом! Когда женщина приобретает на рынке дурную славу, то ее труднее сбыть с рук, чем упав¬ шие в цене биржевые бумаги. А эти молодые землевла¬ дельцы и командиры крейсеров хуже ростовщиков, их не ублажишь никакими процентами – им подавай все или ничего. При жизни твоего достойного батюшки я не слы¬ хивал о подобных глупостях! Честный торговец приводил в порт свой бриг с таким невинным видом, словно привез муку! Мы обсуждали качество товара, против его цены я выставлял свое золото. Чет или нечет! Все зависело от того, кому больше повезет. Я преуспевал в те дни, любез¬ нейший Бурун. Но вот ты ведешь дела просто как вымо¬ гатель. На красивом лице контрабандиста мелькнула презри¬ тельная усмешка, но тут же сменилась выражением ис¬ креннего огорчения* 552

– Напоминаниями об отце, любезный бюргер, ты и прежде смягчал мое сердце, – ответил он, – и много дуб¬ лонов я уступил тебе в торге за хвалебные речи о нем. – Я говорю это искренне и бескорыстно, как пастор, читающий проповедь! Стоит ли друзьям ссориться из-за такого пустяка, как деньги? Да, я удачно торговал в те годы с твоим предшественником. У него было красивое и обманчивое на вид судно, похожее на яхту. Это была сама скорость, а по виду его можно было принять за ти¬ хоходного амстердамца. Помню, как однажды таможен¬ ный крейсер окликнул его и спросил, нет ли у него сведе¬ ний о знаменитом контрабандисте, даже и не подозревая, у кого он это спрашивает, словно обращался к самому ад¬ миралу флота! Да, он не позволял себе никаких дура¬ честв! Никакие непристойные девки, способные вогнать в краску приличного человека, не красовались у него под бушпритом; никакого франтовства не было в парусах и окраске; никакого пени я, никаких гитар; все было проду¬ мано, все рассчитано на пользу торговле. Он всегда брал вместо балласта что-нибудь ценное. Однажды он погрузил пятьдесят анкеров 1 джина, не заплатив и гроша фрахто¬ вых сборов, а когда продал свои более ценные товары и вернулся в Англию, то там заработал и на джине. – Он заслуживает твоих похвал, славный бюргер. Но к чему ты клонишь? – Если мы будем продолжать наши деловые связи, – продолжал упрямый олдермен, – то не станем рядиться из-за мелочей, хотя, видит бог,'милейший Бурун, ты уже оставил меня на мели. В последнее время меня пресле¬ дуют неудачи. Вот и лошадь околела, а ведь она обошлась мне в пятьдесят голландских дукатов, не считая стоимо¬ сти перевозки и огромных расходов, которые... – Короче, что ты предлагаешь? – перебил контрабан¬ дист, явно желавший сократить беседу. – Верни девушку и получи двадцать пять золо¬ тых!.. – То есть половину цены, которую ты уплатил за ло¬ шадь?! Твоя племянница сгорела бы со стыда, узнав своео рыночную цену! – Вымогательство и сострадание! Пусть будет сотня золотых! И ни слова больше об этом! 1 Анкер – мера жидкости, равная 31 литру. 553

– Послушай, олдермен ван Беверут, я не отрицаю, и тем более перед тобой, что иногда наношу ущерб доходам королевы, так как не люблю ни ее манеру передоверять управление колонией своему наместнику, ни порядок, при котором один клочок земли навязывает свои законы дру¬ гому. Не в моей натуре одеваться в английские ткани, если мне больше нравятся флорентинские; или пить пиво, когда я предпочитаю тонкие вина Гасконии. Во всем остальном, ты знаешь, я никогда не позволяю себе ника¬ ких шуток, даже над мнимыми правами. И, если бы у меня было пятьдесят твоих племянниц, я бы не продал ни одной – даже за мешок золота! Олдермен вздрогнул так сильно, что, глядя со сторо¬ ны, можно было подумать, будто ему сделали какое-то чу¬ довищное предложение. Но голос контрабандиста звучал совершенно искренне; и у купца были все основания по¬ лагать, что он говорит то, что думает, иными словами – что он ценит чувства выше любых сокровищ. – Упрямство и сумасбродство! – пробормотал Мин– дерт. – Какой тебе прок от беспокойной девчонки? Если ты совратил... – Я никого не совратил. И я не алжирский пират, чтобы требовать выкупа за пленников. – Пусть так, хотя это и кажется мне странным. Но, если ты не уговорил мою племянницу бежать, почему бы тебе не разрешить обыскать судно? Это успокоило бы мо¬ лодых людей и оставило нашу сделку в силе, а стоимость мы бы установили по рыночным ценам... – Изволь, будь по-твоему, но заметь, если кое-какие тюки со шкурами бобров и куниц, а также другими колониальными товарами будут обнаружены на борту, я буду вынужден назвать людей, с которыми вел тор¬ говлю. – Тут ты, пожалуй, прав... Было бы очень нежела¬ тельно, чтобы посторонние заглядывали в мои тюки. Что ж, милейший Бурун, я вижу, что в данный момент мы не можем прийти к соглашению. Я покидаю твой ко¬ рабль. Ведь нельзя же, в самом деле, чтобы добропорядоч¬ ный купец сверх необходимого задерживался у человека, находящегося на подозрении у властей. Контрабандист презрительно и вместе с тем печально улыбнулся и провел пальцами по струнам гитары. 554