Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 52 страниц)

ранга, но две другие ревностью бросились в погоню па периагвой. – Если вы не склонны служить королеве, вы посту¬ пили неосмотрительно, друг мой, оскорбив ее офицера прямо под дулами орудий его корабля, – заметил патрон, как только рассеялись последние сомнения относительно намерений моряков с крейсера. – Капитан Ладлоу готов любым путем снять с этой посудины кое-кого из нас. Это видно, как яркую звезду в безоблачную ночь, и, зная долг матроса перед старшими начальниками, я предоставлю ему любой выбор. – И тогда очень скоро вы окажетесь на казенных хлебах, – заключил олдермен. – Казенный хлеб горек, и я отвергаю его... А вот и шлюпка, чей экипаж твердо решил заставить кого-то от¬ ведать харча похуже. Неизвестный моряк умолк, так как положение пе– риагвы становилось критическим. По крайней мере, так казалось не разбирающимся в морском деле пассажирам, невольным свидетелям этого неожиданного поединка. Ко¬ гда периагва приблизилась к острову, ветер задул из про¬ лива, соединявшегося с внешней бухтой, и, для того чтобы достичь обычного места высадки, стало необходимо совер¬ шить два поворота. После первого маневра курс периагвы изменился, и пассажиры увидели, что шлюпка, о которой упоминал незнакомец, может отрезать их от берега и от пристани, к которой они собирались причалить. Не желая утруждать себя преследованием, которое, как хорошо по¬ нимал офицер, командовавший этой шлюпкой, могло ока¬ заться бесполезным, он приказал матросам грести к месту высадки. Вторая шлюпка, которая находилась впереди по курсу периагвы, убрала весла и ожидала ее приближения. Неизвестный моряк не проявил ни малейшего намере¬ ния избежать встречи. Он продолжал стоять у румпеля и так уверенно вел вперед небольшое суденышко, словно не боялся встречи с поджидающей его шлюпкой. Даже если бы всеобщая неприязнь к насильственной вербовке не вызывала симпатий по отношению к нему, смелость и решительность моряка в сочетании с совершенством, с ко¬ торым он управлял судном, заставили всех безропотно покориться тому, кто узурпировал власть над периагвой. – Клыки дьявола! – проворчал хозяин судна. – Если вы отвернете «Молочницу», мы немного потеряем в рас– 431

стоянии, но матросам с крейсера будет трудно поймать нас под всеми парусами! – Королева прислала с джентльменом послание, – от¬ ветил моряк, – было бы невежливо не выслушать его. – Эй, на периагве! – крикнул молодой офицер из шлюпки. – Именем ее величества приказываю остано¬ виться! – Да благословит бог венценосную леди! – ответил обладатель индийского шарфа, в то время как-периагва продолжала стремительно нестись вперед. – Мы обязаны повиноваться ей и рады тому, что такой достойный джентльмен состоит на ее службе. Шлюпка и периагва уже находились в пятидесяти фу¬ тах друг от друга. Вот-вот должно было произойти столк¬ новение, когда периагва неожиданно сделала полный по¬ ворот, легла на новый курс и помчалась к берегу. Однако она должна была пройти мимо шлюпки на расстоянии весла или же отвернуть в сторону – потеря времени, ко¬ торую тот, кто управлял периагвой, не хотел допустить. Офицер поднялся, и, когда периагва приблизилась, стало видно, что в руке он держит пистолет, хотя было ясно, что он прибегает к оружию с неохотой. Моряк в индий¬ ском шарфе отступил в сторону, чтобы не загораживать своих попутчиков, и саркастически заметил: – Цельтесь лучше, сэр! Вы можете найти здесь ми¬ шень по вкусу. Офицер покраснел, устыдившись своего унизительного долга и досадуя на себя. Однако он овладел собой и приподнял шляпу, привет¬ ствуя Алиду, когда периагва победоносно промчалась мимо. Все же первая шлюпка уже достигла берега вблизи пристани. В ожидании периагвы матросы держали весла наготове. Увидев это, паромщик с сомнением покачал го¬ ловой и взглянул на непрошеного пассажира, как бы желая * показать, сколь мало он верит в удачный исход поединка. Но незнакомец сохранял полное спокойствие и принялся высказывать насмешливые замечания относи¬ тельно морской службы, которую он третировал с такой безрассудной смелостью и которой, по всеобщему мнению, ему было не избежать. Прежним маневром периагва за¬ няла подветренную к пристани позицию и теперь шла по ветру, направляясь прямо к берегу. 432

– Кораблекрушение и подводные скалы! – восклик¬ нул встревоженный перевозчик. – «Молочница» разо¬ бьется вдребезги, если вы поведете ее на эти камни при таком ветре! Ни один лодочник не любит, когда честного человека сажают в трюм крейсера, словно вора за решет¬ ку, но раз дело идет о сохранности носа «Молочницы», ее владелец не может стоять в стороне и безучастно наблю¬ дать за происходящим! – Ни единой ссадины не появится на ее красивом носике, – ответил невозмутимый моряк. – Спускай па¬ руса, мы пройдем вдоль берега к той пристани. Было бы невежливо, джентльмены, обращаться с нашей дояркой бесцеремонно, после того как она проявила такую пово¬ ротливость и быстроту эволюций! Ни один танцор на острове не сплясал бы джигу лучше под музыку трех¬ струнной скрипки. К этому времени паруса были спущены, и периагва заскользила к причалу по инерции, держась на расстоя¬ нии пятидесяти футов от берега. – Каждому судну отпущено свое время, как й всем смертным, – продолжал загадочный моряк, опоясанный индийским шарфом. – Если человеку придется принять внезапную смерть, он сойдет в могилу без отпеваний и молитв прихожан; водянка у человека —г все одно что про¬ боина в днище корабля; подагра и ревматизм – сломан¬ ный киль и разболтанные шпангоуты1; несварение же¬ лудка – перекатывающийся в трюме груз и неукреплен¬ ные пушки на палубе; смерть на виселице – ссуда под залог судна вместе с издержками на адвоката; вы можете сгореть при пожаре, утонуть, умереть от нудных пропове¬ дей и покончить с собой, а у нас это – беспечный пуш¬ карь, подводные скалы, плохие маяки и неумелый ка¬ питан. И, прежде чем кто-либо догадался о его намерении, этот загадочный человек соскочил с борта судна на вы¬ ступающий из-под воды камень, над которым перекаты¬ вались волны,и оттуда, прыгая с одного камня на другой, благополучно добрался до берега. Через минуту он уже скрылся между домами селения. 1 Шпангоуты – поперечные крепления в виде ребер, при¬ дающих форму корпусу судна, по которым устанавливается об¬ шивка – оболочка судна. 15 Фенимор Купер, том V. 433

За этим последовало прибытие периагвы к пристани и возвращение на крейсер шлюпок с раздосадованными матросами Глава V Оливия. Записка в самом деле от него? Шут. Да, госпожа. Шекспир, «Двенадцатая ночь» Если бы мы умолчали о том, что Алида де Барбери, покидая пристань, обернулась, чтобы посмотреть, после¬ довала ли шлюпка капитана Ладлоу примеру двух других, мы погрешили бы против истины и изобразили девушку менее кокетливой, чем она была на самом деле. К великому неудовольствию олдермена, которо¬ го нисколько не интересовали чувства его племянницы, шлюпка капитана неторопливо приближалась к берегу, словно молодому моряку были безразличны результаты погони. Высоты острова Статен век назад, так же как и в на¬ стоящее время, были покрыты порослью невысоких деревьев. Среди этой скудной растительности в разных направлениях тянулись пешеходные тропы, выходившие из небольшого поселка, расположенного на территории карантина, и, чтобы не заблудиться в этом лабиринте, требовался опытный проводник. Однако достопочтенный бюргер, казалось, вполне годился для этой роли; двигаясь с необычным для него проворством, он привел своих спутников в лес и, часто меняя направление, так запутал их, что вряд ли они смогли бы самостоятельно выбраться оттуда. – Тучи и тенистые беседки! – воскликнул Миндерт ван Беверут, избежав, к собственному удовольствию, во¬ ображаемого* преследования.– Маленькие, дубки и зеле¬ ные сосны весьма приятны в июньское утро, В «Сладкой прохладе», дорогой патрон, вы найдете вдоволь горно¬ го воздуха и морских бризов, которые возбудят ваш аппе¬ тит. Алида может подтвердить, что один глоток этого эликсира румянит щеки лучше, чем все примочки и при¬ тирки, изобретенные ради того, чтобы терзать мужские сердца. 434

– Если «Сладкая прохлада» изменилась так же, как ведущая туда дорога, то я вряд ли отважусь подтвердить то, чего не знаю, – ответила прекрасная Барбери, тщетно косясь в сторону залива. – Ах, эти женщины! Суета сует, и только! Лишь бы себя показать и на других посмотреть, вот и все их стре¬ мления! Нам куда удобнее идти лесом, чем вдоль берега, ну а чайки и бекасы пусть уж как-нибудь обходятся без нашей компании! Умный человек должен избегать соле¬ ной воды и всех, кто имеет к ней отношение, за исклю¬ чением тех случаев, когда они служат для удешевления торговли и ускорения перевозок, не так ли, господин ван Стаатс? Ты еще поблагодаришь меня за заботу, дорогая племянница, когда мы взберемся на утес, прохладный, словно тюк с нетраченной молью пушниной, и красивый, как голландский тюльпан, на котором еще серебрится роса. – Ради этого можно согласиться идти туда даже с за¬ вязанными глазами, милый дядюшка. Но хватит об этом. Франсуа, fais moi le plaisir de porter ce petit livre, – обра¬ тилась она к своему камердинеру, – malgré la fraicheur de la foret, j’ai besoin de m’evanterl. Камердинер поспешно взял книгу, опередив запоздалое проявление вежливости со стороны патрона, и, поняв по раздосадованному взору и разрумянившимся щечкам своей молодой хозяйки, что ее снедает скорее внутренний, чем внешний жар, деликатно прошептал: —= Que ma chère mademoiselle Alide ne se fâche pas! Elle ne manquerait jamais l’admirateurs, dans un desert. Ah! si mamselle allait voir la patrie de ses ancêtres2. – Merci bien, mon cher; gardez les feuilles fortement fermées. Il y a des papiers dedans3. – Мосье Франсуа,– произнес олдермен, своим груз¬ ным телом бесцеремонно оттесняя от племянницы ее по– родительски заботливого служителя и делая знак осталь¬ 1 Франсуа, будьте любезны, понесите эту книжицу. Несмотря на лесную прохладу, мне стало душно (франц.). 2 Не стоит огорчаться, дорогая мадемуазель Алида! Даже в пустыне вы не останетесь без поклонников. Ах, если бы мадемуа¬ зель согласилась поехать и посмотреть страну своих предков! (франц.) 3 Благодарю вас, дорогой. Держите книжку закрытой, в нее вложены бумаги (франц.). 15* 435

ным, чтобы они продолжали путь. – Мосье Франсуа, хочу сказать тебе по секрету несколько слов... За свою полную забот и, надеюсь, не бесполезную жизнь я пришел, к вы¬ воду, что верный слуга всегда бывает добрым советчиком. После Голландии и Англии, двух великих торговых дер: жав, и обеих Индий, которые необходимы нашей колонии, при всей моей естественной привязанности к стране, в которой я родился, я всегда считал Францию неплохой страной. Думаю, мосье Франсуа, что только нелюбовь к морю помешала вам возвратиться на родину после кон¬ чины моего зятя. – А также мой привязанность к мамзель Алида, если позволите, мосье... – Ваша привязанность к моей племяннице, любезный Франсуа, не вызывает сомнений. Она так же верна, как векселя Кроммелина, ван Стоппера и ван Гелта из Ам¬ стердама. Ах, Франсуа, Франсуа! Моя племянница свежа и цветет, как роза; она барышня исключительных до¬ стоинств! Как жаль, что она чуть своевольна – недоста¬ ток, бесспорно унаследованный ею от нормандских пред¬ ков, ведь в моей семье всегда прислушивались к. голосу разума. Нормандцы же, как свидетельствует осада Ла– Рошели1, упрямый народ, и по их вине недвижимость города понесла большой ущерб. – Тысяча пардон, мосье Беверут. Она прекраснее розы и совсем не своеволен! К тому же ее украшай бла¬ городный кровь ее предков. – Такие же рассуждения были слабостью моего зягя Барбери, но они и не прибавили ни гроша к его состоя¬ нию. Лучшая кровь, Франсуа, та, которая хорошо пи¬ тается. Родословное древо самого Гуго Капета2 зачахло бы, не будь мясников, а мясники захирели бы, не будь покупателей с деньгами. Ты знаешь цену прочного поло¬ жения в жизни, Франсуа. Скажи, разве не было бы вели¬ чайшей жалостью, если бы такая девица, как Алида, кинулась на шею человеку, чье положение неустойчиво, как корабль в бурном океане? – Что вы, что вы, мосье! Мамзель слишком хороша для неустойчивый корабль! 1 Ла-Рошель – город во Франции. В XVI—XVII веках главный военный центр гугенотов. 2 .Гуго Канет – основатель династии французских королей Капетингов (987—1328). 436

– Ей придется повсюду следовать за мужем, пребы¬ вать среди пиратов и бесчестных торговцев; в хорошую и дурную погоду; в жару и в холод, под дождем и под солнцем; пресная вода в трюмах и соленая за бортом; морская болезнь, солонина, штормы и штили – и все из– за поспешного решения и горячности молодости! При перечислении бед, которые подстерегали племян¬ ницу олдермена, если бы она совершила столь безрассуд– йый шаг, выражение лица старого камердинера непре¬ рывно менялось, как будто каждая его черточка была зеркалом, отражающим гримасы человека, страдающего морской болезнью. – Черт возьми, море это ужасно! – воскликнул он, когда его собеседник умолк. – Это очень большой несча¬ стье, что существует вода, кроме вода для пить и для крепостной ров. Но мамзель не поспешно будет решайть! Она искать себе мужа на твердая земля! – Гораздо лучше, если состояние моего зятя будет у меня на виду, рассудительный Франсуа, а не отпра¬ вится в плавание по морям и океанам! – Моряк в семье де Барбери? Никогда! – Дебет и кредит! Если состояние человека, имя ко¬ торого я могу назвать, мой бережливый Франсуа, пере¬ вести в звонкую монету и погрузить на корабль обычного водоизмещения, то корабль затонет! К тому же ты знаешь, что и я не намерен забыть об Алиде, когда буду заканчи¬ вать счеты с этим миром. – Если бы мосье де Барбери есть жив, мосье олдер¬ мен, он бы говорить подходящий слов, но, несчастье, мой дорогой хозяин есть умер... Поэтому, сэр, я беру смелость говорить мерси за него и за вся его семья.. – Женщины упрямы, и иногда им доставляет удо¬ вольствие идти наперекор добрым советам; – О да, да! – Благоразумные люди, должны укрощать их ласко¬ выми речами и богатыми подарками. Тогда они стано¬ вятся покорными, как хорошо объезженная упряжка. – Мосье прав, – произнес Франсуа, потирая руки и вежливо улыбаясь, как подобает хорошо воспитанному слуге, хотя при этом не мог удержаться, чтобы не под¬ мигнуть, – к тому же вы холостяк... Подарок есть хорошо для барышня и еще лучше для дама. 437

– Супружество и шоры! Кому, как не нам, холостя-« кам, лучше знать это! У супруга, находящегося под баш¬ маком у жены, нет Бремени для таких обобщений, и он ничего в этом не смыслит. Что ты скажешь, верный Фран¬ суа, о таком муже для Алиды, как ван Стаатс, патрон Киндерхука? – Однако мамзель любит живость, а мосье патрон не есть слишком жив... Тем лучше... Тс-с! Я слышу шаги. За нами кто-то идет – за нами погоня, говоря языком господ моряков.: Пришло время показать этому капитану Ладлоу, как француз может обвести его вокруг пальца на твердой земле. Слегка отстань и поведи нашего мореплавателя по ложному курсу. Когда он потеряет ориентировку в ту¬ мане, поспеши на утес, к дубу. Мы будем ожидать тебя там. Польщенный оказанным ему доверием и в самом деле убежденный, что он действует в интересах своей хозяйки, старый камердинер кивнул, понимающе усмехнулся и убавил шаг. Олдермен поспешил вперед, и через несколь¬ ко мгновений вся компания свернула влево и скрылась из виду. Хотя Франсуа верой и правдой служил Алиде и был искренне привязан к ней, он был слугой истинно евро¬ пейского склада. Обученный всем уловкам своей профес¬ сии, он принадлежал к категории людей, убежденных, что воспитанность измеряется хитроумием и что успех теряет половину своей ценности, если достигается правдивостью и здравым смыслом. Поэтому неудивительно, что он охотно принял поручение олдермена. Услышав хруст су¬ хих сучьев под ногами человека, идущего сзади, и боясь разминуться с ним, Франсуа начал громко распевать французскую песенку, желая тем самым привлечь к себе внимание. Хруст сучьев стал громче, шаги послышались совсем рядом, и возле француза появился обладатель ин¬ дийского шарфа. Разочарование было взаимным. Старый камердинер был вконец обескуражен – все придуманные им уловки, как повести в ложном направлении командира «Кокетки»,, лишились смысла. Иначе обстояло дело с отважным мо¬ ряком. Его было трудно смутить и в более сложных си¬ туациях, о чем читатель уже мог заключить из предыду¬ щих глав. 438

– Чему вы так громко радуетесь в своем сухопутном плавании, мосье брейд-вымпел? —> хладнокровно спросил моряк, убедившись, что они одни. – Это куда более безопасное путешествие для офицера вашего водоизме¬ щения, чем на периагве. На какой долготе расстались вы со своими эскортируемыми кораблями? – Сэр, я гулять лес для плезир; на залив я ходить не хочет – только сопровождать мой молодой хозяйка, и я хотеть, чтобы кто любит залив, любит море, совсем не приходить в лес! – Отлично сказано и весьма прямолинейно! А! Вы, оказывается, еще и ученый – даже в лесу не забываете о науках. В этой красивой книжице, верно, заключены советы, как заплетать косички? Задав этот вопрос, моряк спокойно взял из рук Фран¬ суа книгу. Старый камердинер, вместо того чтобы возму¬ титься подобным своеволием, отдал книгу, скорее ликуя.; – Нет, сэр, это не как заплетать косички, но как тро¬ гать за душа! Не про искусство маневра в безветренный погода, но здесь заключён много знаний и чувство. Ах, вы, конечно, знаком с Сид? Великий человек! Гениальный человек! Если вы прочитать, мосье моряк, вы познаете истинный поэзия! Небольшая книга без единой рифм!, Сэр, я не хотел говорить, что это утомительно читать, но это книга не без смысла. Она не о море. О, черт возьми, какой гений, какой благородный чувство заключен в этот книга! – Стало быть, это что-то вроде судового журнала для всех, кто хочет занести в пего свои мысли? Возвращаю вам вашего Сида со всеми его отменными качествами! И хотя гений его велик, но все же, как видно, не он на¬ писал все, что содержится в книге. – Не он? Что вы, сэр, он может написать шесть раз больше, если это потребуется для Франция! Que l’envie de ces Anglais se découvre quand on parle des beaux gé¬ nies de la France!1 – Скажу только, что если все в этой книге написано этим джентльменом и все так прекрасно, как вы утвер¬ ждаете, то бесхитростный морской скиталец считает, что зря он не напечатал всего им написанного. 1 Как завистливы эти англичане, когда заговариваешь о ге-* ниях Франции! (франц.) 439

– Не напечатал?! – отозвался француз, широко рас¬ крыв глаза и томик одновременно. – Ах!.. Конечно, это есть письмо мамзель Алида!.. – Тогда получше берегите его, – перебил моряк.– Что касается вашего Сида, то мне эта книжка без нужды: в ней нет ни сведений о координатах расположения ме¬ лей, ни описаний берегов. – Сэр, она есть учить добродетель, гибельность стра¬ стей, благороднейший порывы душа. Да, сэр, она учить всему, что пожелает мосье. Вся Франция читать Сид, в городе и в деревня. Если бы его величество великий Лю¬ довик не есть плохо рассудительный и не изгонять гуге¬ нотов из своего королевства, я бы сам поехать Париж слушать Сид. – Счастливого пути, мосье Косичка. Быть может, наши дороги пересекутся, а до той поры я прощаюсь с вами. Быть может, настанет день – мы будем с вами бе¬ седовать, а под нами будут перекатываться волны. Ну, желаю удач! – Адье, мосье, – поклонился Франсуа с вежливо¬ стью, которая никогда его не покидала. – Если вы гово¬ рить о встрече на море, то мы никогда не встретимся. Monsieur le Marin n’aime pas a entendre parler de la gloire de la France! Il voudrais bien savoir lire se Shak-a-spear, pour voir combieu l’immortel Corneille lui est supérieur. Ma fois, oui; Monsieur Pierre Corneille est vraiment un homme illustre! 1 С этими словами самодовольный камердинер продол¬ жал свой путь к утесу, так как моряк оставил его и углу¬ бился в чащу. Гордый отпором, который он дал развяз¬ ному незнакомцу, и еще более гордясь за поэта, просла¬ вившего Францию задолго до того, как он, Франсуа, покинул Европу, а также тем, что он поддержал честь далекой и любимой родины, верный слуга, любовно при¬ жимая локтем томик Корнеля, поспешил к своей хозяйке. Хотя расположение острова Статен и окрестных бухт хорошо известно жителям Манхаттана, для читателей, живущих вдали от места действия нашего рассказа, бу¬ дет небезынтересно ознакомиться с их описанием. 1 Господин моряк не любит слушать разговора о славе Фран¬ ции. Я хотел бы прочесть этого Шакачши-ра, чтобы убедиться в том, насколько бессмертный Корнель выше его. Да, да, сударь* Пьер Корнель очень прославленный человек! (франц.}

Как уже говорилось, основное сообщение между Рари– танским и Йоркским заливами проходило через Нарроус, пролив, разделяющий острова Статен и Лонг-Айленд. В устье– пролива, над островом Статен, вздымается высо¬ кий утес, нависающий над водой подобно овеянному ле¬ гендами мысу Мизёно. С высоты утеса открывается ши¬ рокий обзор не только на город и оба устья пролива, но и далеко за Санди-Хук, на океан. Лес здесь был давно вырублен, и дуб, о котором ужо говорилось, был единственным деревом на площади в десять или двенадцать акров. Возле этого дуба олдермен ван Беверут и условился встретиться с Франсуа. Туда он и направился, расставшись с камердинером, и туда же мы должны перенести свой рассказ.– У подножия дерева стоя¬ ла грубо сколоченная скамья, на которой и расположи¬ лась вся компания. Минутой позже к ним присоединился возбужденный Франсуа, немедленно поведавший все по¬ дробности встречи с незнакомцем. – Чистая совесть, добрые друзья и благоприятный баланс могут согреть человека в январе даже в этом климате, – произнес олдермен, желая переменить тему разговора. – Зато упрямые негры, пыль и жара в перена¬ селенном городе и портящаяся пушнина могут хоть кого лишить хладнокровия. Видите белое пятнышко на той стороне залива, патрон? Это и есть «Сладкая прохлада», где с каждым вздохом в вас вливается эликсир жизни и где в любое время суток можно подвести в тиши итог своим мыслям. – Кажется, только мы одни наслаждаемся видом с этого утеса, – произнесла Алида с задумчивостью, свиде¬ тельствующей о том, что она придает особый смысл своим словам. – Да, мы здесь одни, племянница, – отозвался ол¬ дермен, потирая руки и втайне поздравляя себя с тем, что это действительно так. – Этого нельзя отрицать. К тому же у нас добрая компания, хотя это утверждение и не исходит от того, кто является основным капиталом нашего маленького общества. Скромность – богатство бедняка, но нам, занимающим видное положение в этом мире, позволительно говорить правду как о себе, так и о своем соседе, не так ли, патрон? – В таком случае, уста олдермена ван Беверута про¬ изнесут лишь одни добрые слова, – раздался вдруг голос Ш

капитана Ладлоу, столь неожиданно появившегося из-за дерева, что бюргер так и остался сидеть с раскрытым ртом. – Позвольте мне предложить к вашим услугам свой корабль, господа. Это и явилось причиной моего внезап¬ ного вторжения в ваше общество, и, я надеюсь, вы простите меня, – Право прощать принадлежит исключительно губер¬ натору, представляющему здесь королеву, – сухо ответил олдермен. – Если ее величество не имеет для своего флота дел более важных, чем предоставлять свои корабли в распоряжение стариков и молодых барышень, значит, мы живем в счастливый век и торговля должна про¬ цветать. – Если эти обязанности можно совместить, с тем большим основанием командир корабля может радоваться, что в нем нуждается столько людей. Вы направляетесь на Джерсийское плоскогорье, господин ван Беверут? – Я направляюсь в весьма уединенное и лично мне принадлежащее поместье, называемое «Сладкая прохла¬ да», капитан Корнелий ван Кюйлер Ладлоу! Молодой человек прикусил губу, и его загорелое лицо вспыхнуло румянцем, хотя внешне он оставался спо¬ койным. – А я выхожу в море, – после паузы произнес он. – Ветер крепчает, и ваша периагва, которая, как я вижу, стоит у острова, едва ли сумеет преодолеть его. «Кокет¬ ка» поднимет якоря через двадцать минут. Отлив будет продолжаться два часа, к сожалению, это слишком мало, чтобы насладиться обществом* таких приятных гостей. Надеюсь, что страх побудит красавицу Алиду согласиться с моим предложением, какие бы желания ни владели ею, – Мои желания не расходятся с желаниями дядюш¬ ки, – поспешно возразила Алида. – Я очень плохой мо¬ ряк, и поэтому благоразумие, если не малодушие, учит меня всецело полагаться на опыт старших. – Я, конечно, моложе господина олдермена, по¬ краснел Ладлоу, – но, надеюсь, господин ван Беверут не сочтет нескромностью с моей стороны, если я скажу, что знаю ветры и течения не хуже его. – Говорят, вы с большим искусством командуете крейсером флота ее величества, капитан Ладлоу, и это делает честь колонии, вскормившей такого отличного офицера.. Но, если не ошибаюсь, ваш дед прибыл в нашу 442

провинцию довольно поздно, уже после реставрации Карла Второго? 1 – Мы не можем утверждать, что ведем свой род от первых поселенцев Объединенных провинций, но, каковы бы ни были политические симпатии моего деда, взгляды его потомков ни у кого не вызывали сомнений. Позвольте мне просить прелестную Алиду посчитаться с опасения¬ ми, которые, я уверен, она испытывает, и убедить своего дядюшку, что «Кокетка» куда безопаснее периагвы. – Говорят, на ваш корабль легче попасть, чем поки¬ нуть его, – рассмеялась Алида. – Судя по тому, что мы недавно наблюдали, ваша «Кокетка», как все кокетки на свете, любит одерживать победы. Разве можно в этих об¬ стоятельствах чувствовать себя в безопасности? – Это вражеские наветы! От Алиды де Барбери я ожидал иного ответа! Последние слова были произнесены так подчеркнуто, что кровь ускорила свой бег в жилах девушки, и она по¬ краснела. К счастью, никто из окружающих не отличался особой наблюдательностью, иначе могли бы возникнуть подозрения, что между молодым моряком и племянницей олдермена существует взаимопонимание, несовместимоо с желаниями и намерениями купца. —’ Я ожидал иного ответа от Алиды де Барбери, – повторил Ладлоу, понизив голос, но с еще большим чув¬ ством. В душе Алиды происходила явная борьба. Прежде чем ее смятение было замечено, она взяла себя в руки и, обер¬ нувшись к камердинеру, произнесла спокойно и вежливо, как полагается благовоспитанной девушке: – Rends moi le livre, François2. – Le voici – ah! ma chère Mam’selle Alidet que ce Monsieur le Marin se fachait a cause de la gloire, et dès beaux vers de notre illustre M. Pierre Corneille! 3 – Вот английский моряк, который, я убеждена, не станет отрицать достоинства всеми почитаемого поэта, 1 Карл IIкороль Англии и Шотландии; был разбит Кром¬ велем в 1651 году ж бежал во Францию. После смерти Кромвеля занял королевский престол. 2 Верните мне книгу, Франсуа (франц.). 3 Пожалуйста, мадемуазель Алида, вот она. Этот господин мо-* ряк рассердился из-за славы и красивых стихов нашего замена^ тельного Пьера Корнеля! (франц.). 443

хотя он и представляет нацию, которую принято считать врагом Франции, – с улыбкой произнесла девушка. – Капитан Ладлоу, вот уже месяц, как я ваша должница. Я обещала вам томик Корнеля. Теперь я выполняю обе¬ щание. Когда вы ознакомитесь с содержанием этой книги с тем вниманием, какого она заслуживает, я смею на¬ деяться... – ...услышать оценку ее достоинств? – Я хотела сказать, что надеюсь получить книгу об¬ ратно. Она осталась мне от отца как память о нем, – ровным голосом закончила девушка. – Книги и иностранные языки! – пробурчал олдер¬ мен. – Что касается первого – ладно! Но из языков умные люди должны знать только два – английский и голландский. Ни на каком другом языке нельзя подсчи¬ тать дебет й кредит. И даже прибыль кажется меньше, если счет ведется не на одном из этих языков. Благода¬ рим вас за любезное приглашение, капитан Ладлоу, но вот идет один из мортх людей сообщить, что прибыла моя собственная периагва. Желаю вам счастливого и, как мы говорим о жизни, долгого плавания. Прощайте. Молодой моряк откланялся более вежливо, чем можно было ожидать после отказа олдермена – воспользоваться его судном. Сохраняя полное самообладание, он следил за тем, как они спускались по склону холма, направ¬ ляясь к внешнему заливу, и, лишь когда вся компания скрылась в лесной чаще, дал волю обуревавшим его чув¬ ствам. Он вытащил из кармана томик Корнеля и раскрыл его с нетерпением, которое больше не мог сдерживать. Каза¬ лось, он ожидал прочесть на страницах больше, чем сам автор хотел вложить в них, но, когда он обнаружил между листами запечатанную записку, книга, принадле¬ жавшая некогда мосье де Барбери, упала к его ногам, а записка была развернута так стремительно, словно от нее зависела жизнь или смерть капитана Ладлоу. Удивление – вот, пожалуй, первое чувство, которое овладело молодым моряком. Он читал и перечитывал записку; хватался за голову; невидящим взором обводил землю и море; вновь перечитывал записку; тщательно изучал надпись, которая гласила: «Капитану Ладлоу. Крейсер флота ее величества «Кокетка»; улыбался, что-то бормотал сквозь зубы; казался раздраженным, но вместе 444

с тем и обрадованным; вновь слово за словом перечитал записку и наконец с видом человека, имеющего причины и огорчаться и быть довольным, сунул ее в карман.. Глава VI Ну что, опять сегодня появлялось? Шекспир, «Гамдет» – Лицо человека – вахтенный журнал1 его мыслей, и, судя по лицу капитана' Ладлоу, он находится в прият¬ ном расположений духа, – раздался чей-то голос рядом с командиром «Кокетки», который все еще продолжал разыгрывать пантомиму, описанную в конце предыдущей главы. – Кто там болтает о мыслях и вахтенных журналах и смеет совать нос в мои дела? – яростно воскликнул мо¬ лодой офицер. – Человек, который любит игру мысли и часто цара¬ пал пером на страницах вахтенных журналов, чтобы знать, как следует встречать шквал2, таящийся в тучах или в человеке. Что же касается вмешательства в ваши дела, капитан Ладлоу, то я на своем веку знавал слишком много крупных кораблей, чтобы сворачивать в сторону от первого встречного легкого крейсера. Надеюсь, вы удо¬ влетворены, сэр? Каждый вежливый вопрос имеет право на такой же ответ. Ладлоу с трудом поверил своим глазам, когда, обер¬ нувшись к незваному собеседнику, увидел смелый взор и спокойное лицо моряка, который сегодня утром уже вызвал его негодование. Однако молодой человек сдержал возмущение и приложил все усилия, чтобы превзойти своего собеседника хладнокровием, придававшим внешне¬ му облику незнакомца нечто внушительное, если не вла¬ стное, хотя тот и был ниже его по положению. Возможно, 1 Вахтенный журнал – книга, в которую записываются в хронологическом порядке все достойные примечаний события, как происходящие на судне, так и наблюдаемые с него. 2 Шквал – внезапный сильный порыв ветра. Шквал, сопро-« вождаемый грозой, нередко переходит в шторм. 445