Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 52 страниц)

Я не отрицаю ни достоинств бригантины, ни ее красоты – жаль только, что у нее такая дурная слава. – Я знал, что вы не станете кривить душой! Но ко¬ гда я говорю о бригантине, то становлюсь совсем ребен¬ ком. Что ж, сэр, каждый из нас высказался, остается только подвести итог. Я скорее дам выколоть себе глаза, чем пожертвую по доброй воле хоть одной щепочкой с этого чудесного судна. Но, может быть, вы согласитесь взять за взношу какой-нибудь другой выкуп? Что вы ска¬ жете о закладе в. золоте, которое будет конфисковано, если мы нарушим условие? – Вы требуете невозможного. Уже одно то, что я вступил в подобные переговоры, само по себе роняет ав¬ торитет королевского офицера, потому что, как я уже го¬ ворил, Бороздящий Океаны – не ровня простым матросам, которые идут против закона бессознательно. Бригантина или ничего! – Скорее я отдам жизнь, чем бригантину! Сэр, вы забываете, что наша судьба – под покровительством той, которая смеется над тщетными усилиями вашего флота. Вы думаете, что окружили нас и, когда рассветет, вам останется только направить на бригантину пушки крей¬ сера и вынудить нас молить о пощаде. Но вот эти чест¬ ные моряки могут подтвердить, что вы напрасно на это надеетесь. «Морская волшебница» уходила от всех ваших кораблей, и ни одно ядро не обезобразило ее красоты! – Однако посланец с моего крейсера все же помял ей косточки. – Этот лисель-спирт не получил благословения на¬ шей повелительницы, – поспешно перебил его Румпель, покосившись на своих гребцов, которые внимательно и недоверчиво прислушивались к разговору. – Мы легко¬ мысленно подобрали кусок дерева в море и приспособили его к делу, не справившись в книге. Но все, что попадает на борт бригантины по совету морской волшебницы, неу¬ язвимо. Вот вы мне не верите, и это вполне понятно. Но если вы не хотите слушаться повелительницы бриган¬ тины, то послушайтесь, по крайней мере, ваших собствен¬ ных законов. В каком преступлении можете вы обвинить юношу, которого держите под арестом? – Грозного имени Бороздящего Океаны достаточно, чтобы лишить его покровительства закона, – сказал Лад– лоу с улыбкой. – Хотя у нас и нет прямых доказательств 693

преступления, мы имеем право его арестовать, потому что он вне закона. – Вот она, ваша хваленая справедливость! Негодяи, стоящие у власти, сговорились и осудили отсутствующего человека, который не может защищаться. Но не думайте, что насилие над этим юношей сойдет вам безнаказанно, потому что есть люди, глубоко заинтересованные в его судьбе. – Какой нам смысл обмениваться угрозами, – мягко сказал капитан крейсера. – Если вы принимаете мое пред¬ ложение, скажите прямо, если нет – готовьтесь к худшему, – Я готов! Но, если нам не удалось договориться как победителю и побежденному, расстанемся друзьями. Вашу руку, капитан Ладлоу, простимся, как подобает двум храбрым людям, хотя бы через минуту им предстояло вцепиться друг другу в горло. Ладлоу колебался. Предложение было сделано так ис¬ кренне, с таким открытым и мужественным лицом и вся фигура контрабандиста, когда он слегка перегнулся через борт, настолько не соответствовала его предосудительному ремеслу, что Ладлоу, не желая показаться невежливым и уступить своему собеседнику в благородстве, неохотно протянул ему руку. Контрабандист воспользовался этим, чтобы подтянуть шлюпки борт о борт, и, к общему удив¬ лению, смело ступив в шлюпку Ладлоу, сел на банку на¬ против пего. – Мне нужно сказать вам кое-что такое, что не пред¬ назначено для чужих ушей, – тихо произнес моряк, после того как перешел на шлюпку с такой решимостью и уве¬ ренностью. – Будьте со мной откровенны, капитан Лад¬ лоу. Скажите, вы держите пленника в одиночестве и не¬ известности, как же он находит утешение, зная, что кто– то интересуется его судьбой? – У него нет недостатка в утешении, мастер Рум¬ пель, потому что вместе с ним скорбит красивейшая жен¬ щина Америки. – А! Красавица Барбери не зря слывет благородной! Я угадал? – Увы, это так. Влюбленная девушка жить без него не может. Она до такой степени пренебрегла приличиями, что последовала за ним на мой крейсер. Румпель ловил каждое слово капитана* и его омра*ч чениое тревогой лицо прояснилось^ 694

Человек, на долю которого выпало такое счастье, может на миг забыть даже бригантину! – воскликнул он со своей обычной беспечностью. – Ну, а что олдермен? – У него больше благоразумия, чем у его племян¬ ницы, потому что он не отпустил ее одну. – Достаточно. Капитан Ладлоу, что бы ни случилось, мы расстаемся друзьями. Не бойтесь, сэр, еще раз пожать руку человеку, объявленному вне закона; это честная рука, у многих пэров и князей руки далеко не так чисты. Не обижайте этого веселого и легкомысленного юношу; ему не хватает зрелого благоразумия, но сердце у него золотое. Ради него я готов пожертвовать жизнью, но бри¬ гантину нужно спасти любой ценой. Прощайте. Несмотря ла всю его бодрость, голос отважного мо¬ ряка дрогнул от волнения. Крепко пожав руку Ладлоу, он прыгнул в свою шлюпку легко и уверенно, как чело¬ век, для которого океан – родной дом. – Прощайте, – повторил он, делая своим людям знак грести в сторону мели, куда не мог пройти крейсер. – Мы, вероятно, еще увидимся. До скорой встречи! Про^ щайте! – Без сомнения, мы встретимся на рассвете. – Напрасно вы надеетесь на это, храбрый капитан. Наша повелительница прикроет бригантину своей ман¬ тией, и мы пройдем у вас под самым носом. Примите мои добрые пожелания; попутных вам ветров, счастливой вы¬ садки на берег и приятного отдыха дома! Не обижайте юношу, и пусть вашему флагу сопутствует удача во всем, кроме преследования моей бригантины. Матросы в обеих шлюпках дружно налегли на весла, и вскоре они были уже так далеко друг от друга, что не смогли бы услышать и самый громкий крик* Глава XXVII Кто мне поверит, если все скажу? Шекспир, «Мера за меру» Разговор, описанный в конце предыдущей главы, про¬ исходил во время первой ночной вахты. А теперь мы дол¬ жны посвятить читателя в тайну другого разговора, со-« 695

стоявшегося несколько часов спустя, когда над головами жителей Манхаттана занялась заря. Около одной из деревянных пристаней, на берегу уз¬ кого залива, вблизи которого так удачно расположен .Ер– род, стоял дом, хозяип которого, по всем признакам, про-! мышлял розничной торговлей, по тем временам очень бойкой в Америке. Несмотря на ранний час, окна дома были распахнуты настежь, и чье-то озабоченное лицо то и дело выглядывало на улицу – видно было, что хозяин ожидает посетителя по какому-то важному делу, которое, вероятно, заставило его подняться раньше обычного. Услышав громкий стук в дверь, он вздохнул с облегчением, поспешил самолично открыть ее и впустил гостя в дом с подобострастной любезностью, рассыпавшись в изъявле¬ ниях преданности. – Такая честь, милорд, не часто выпадает на долю ничтожного человека вроде меня, – затараторил хозяин дома с развязностью торгаша. – Но я решил, что милорду будет приятнее принять этого... м-м... этого человека здесь, а не в том доме, в котором милорд в настоящее время изволит жить. Не угодно ли вашей милости при¬ сесть и отдохнуть после прогулки? – Благодарю, Карнеби, – покровительственно ото¬ звался гость, непринужденно усаживаясь. – Ты, как все¬ гда, благоразумно выбрал место встречи, однако я сомне¬ ваюсь, следует ли мне вообще с ним видеться. Он уже здесь? – Ну конечно же, милорд! Разве посмел бы оп заста¬ вить вас дожидаться? А уж я и подавно не допустил бы такой продерзости. Он с радостью станет ждать, сколько вашей милости будет угодно! – Пусть ждет, мне не к спеху. Он, верно, рассказал тебе что-нибудь о цели этого неожиданного визита, Кар¬ неби. Говори же, я готов тебя выслушать. Мне очень жаль, милорд, но этот парень упрям, как мул. Я не хотел допускать его до встречи с вашей мило¬ стью, но он уверял, что его дело вас глубоко заинтере¬ сует, милорд, и я не мог взять на себя такую смелость – самому решить, какова будет воля вашей милости, а по¬ этому позволили себе послать вам записку. – И это была очень толковая записка, мастер Кар¬ неби. Со времени моего приезда в колонию я не получал донесения, которое было бы лучше составлено. 696

– Похвала вашей милости всякому лестна. Я лишь об одном мечтаю, милорд, – исполнять как следует свой долг и относиться к тем, кто стоит выше меня, с должным почтением, а к тем, кто ниже, – с разумной строгостью. Если мне будет позволено цысказать свое мнение, ми¬ лорд, то я полагаю, что эти колонисты не умеют написать порядочное письмо да и вообще не знают толку в обра¬ щении. Благородный гость пожал плечами и бросил на лавоч¬ ника ободряющий взгляд, как бы приглашая его продол¬ жать. – Это всего только мое личное мнение, милорд, – продолжал он осклабясь. – Но и впрямь, – добавил ои сочувственным и покровительственным тоном, – откуда им знать это? Ведь Англия – лишь небольшой остров. Не могли же все люди родиться и получить воспитание на таком клочке земли. – Это было бы по меньшей мере затруднительно, Карнеби, чтоб не сказать хуже. – Вот поверите ли, милорд, не далее как вчера я то же самое, почти слово в слово, говорил миссис Карнеби, только, конечно, вы выразились гораздо лучше. «Было бы затруднительно, миссис Карнеби, – сказал я, – пус¬ тить другого жильца, потому что не всякий может жить в таком доме, как наш», – а это, так сказать, выражает мысль вашей милости. Должен добавить в защиту бедной женщины, что она не замедлила высказать глубочайшее сожаление по поводу того, что вскоре милорд покидает пас и возвращается в старую добрую Англию. – Ну, тут не плакать надо, а радоваться. Ведь здесь я все равно что в тюрьме: мне, ближайшему родствен¬ нику королевы, шагу не дают ступить, а столь возмути¬ тельное нарушение приличий чревато неприятными по¬ следствиями. – Это просто ужасно, милорд! Какое кощунственное попрание закона! Стыд и позор парламентской оппозиции, которая проваливает столько полезных законопроектов, направленных на благо подданных. – Право, у меня нет уверенности, что я не буду вы¬ нужден сам примкнуть к этим людям, хоть они и остав¬ ляют желать лучшего, Карнеби, ибо такое пренебрежение, чтобы не сказать хуже, к королевским советникам может толкнуть человека и па более ужасный поступок. 697

^ Я уверен, что никто не осудит вашу милость, если вы примкнете к кому угодно, кроме французов! Так я и говорил миссис. Карнеби не один раз, когда между нами заходила речь о том неприятном положении, в котором очутилась ваша милость. – Вот уж не думал, что подобные дела могут вы– звать столько разговоров! – заметил милорд, поморщив¬ шись. – Смею вас заверить, милорд, что разговор шел в са– мом пристойном и почтительном тоне. Ни миссис Кар¬ неби, ни я сам никогда не позволяем себе подобных раз¬ говоров, кроме как соблюдая все приличия в истинно английском духе. – Такая деликатность может извинить и более серьезное заблуждение. Это слово «пристойный» в выс¬ шей степени благоразумное, им можно выразить все, что угодно. Я и не думал, что ты такой умный и проница¬ тельный человек, мастер Карнеби; что в делах ты не¬ глуп, я знал и раньше, но такого благоразумия и здраво¬ сти суждений я, признаться, не ожидал. Итак, ты даже не догадываешься о том, что привело этого человека ко мне? – Нисколько, милорд. Я внушал ему, что личная встреча просто неприлична, потому что хотя он и на¬ мекал на какое-то дело, не знаю уж, какое у него может быть дело, а только он говорит, что оно имеет касатель¬ ство до вашей милости, так что я ничего не мог понять и чуть было его не выгнал без всяких разговоров. – Раз так, я не приму этого человека. – Как будет угодно вашей милости. Я уверен, что теперь, после того как через мои руки прошло столько мелких дел, на меня можно бы смело положиться и в этот раз; так я ему и сказал, но только он наотрез отка¬ зался вести дело через меня и все твердил, что это в ин¬ тересах вашей милости, я и подумал, милорд, что, может, как раз теперь... – Ладно, зови его сюда. Карнеби поклонился чуть ли не до полу, отставил в сторону стулья, пододвинул стол поближе к гостю, чтобы тот мог облокотиться, и вышел из комнаты. – Где тот человек, которому я велел ждать в лав¬ ке? – спросил торговец грубо и властно, выйдя за порог и обращаясь к кроткому, тихому пареньку, служившему у него в приказчиках, – Ручаюсь, что он сидит один на 698

кухне, а ты все это время без толку околачивался во дворе! Во всей Америке не найти второго такого лобо¬ тряса и бездельника, – ведь не проходит дня, чтобы я не пожалел о том, что взял тебя в свою лавку! Ты мне за это ответишь, ты... Появление человека, которого он искал, заставило по¬ добострастного холопа и домашнего тирана прекратить угрозы. Он открыл дверь, пропустил незнакомца и снова закрыл дверь, оставив гостей с глазу на глаз. Хотя этот презренный человек, потомок великого Кла– рендона, без зазрения совести пользовался своим положе¬ нием, чтобы прикрывать тайную и противозаконную тор¬ говлю, которая так бойко шла у берегов Америки, он был подвержен сентиментальной, но широко распространен¬ ной слабости, заставлявшей его всячески избегать личных встреч с такого сорта людьми. Огражденный от них своим официальным положением и личным авторитетом, он хо¬ тел верить, что алчность менее отвратительна, когда пути ее сокрыты, и что, оберегая себя от непосредственного соприкосновения с ее посредниками, он исполнял важный и для человека в его положении необходимый долг. Ли¬ шенный добродетели, он полагал, что сделал достаточно, притворившись, по крайней мере, добродетельным. Хотя при иных обстоятельствах он и не подумал бы отдать эту малую дань благопристойности, его достоинство губерна¬ тора заставляло его в делах столь низменных соблюдать внешние условности, которых его положение отнюдь не требовало. Среди тех, с кем он снисходил до личного об¬ щения, Карнеби был человеком самого низкого звания, но, даже встречаясь с ним, он чувствовал бы себя унижен¬ ным, если бы необходимость не вынуждала его принимать деньги от лавочника, которого он презирал и терпеть не мог. Поэтому, когда дверь отворилась, лорд Корнбери встал и решил поскорее отделаться от неприятного разговора. Он повернулся к вошедшему, всем своим видом выказы¬ вая ему свое превосходство и высокомерие, какие-считал приличествующими случаю. Но моряк в индийском шар¬ фе был нисколько не похож на льстивого и подобостраст¬ ного лавочника, который только что стоял на его месте. Они поглядели друг другу в глаза; властный взгляд лорда встретил столь же твердый, но еще более равнодушный взгляд моряка. Красивая, мужественная осанка этого че¬ 659.

ловека не оставляла сомнений в его благородном проис¬ хождении. Достойный лорд от удивления забыл свою роль, и в голосе его было не меньше восхищения, чем властно¬ сти, когда он заговорил: – Так, значит, передо мной сам Бороздящий Океаны! Да, так меня зовут люди, и, если жизнь, прожитая па океане, дает право на титул, то я честно его заслужил. – Ваша слава... я хотел сказать – кое-какие факты вашего прошлого мне небезызвестны. Бедняга Карнеби, Зтот достойный и работящий человек, отягощенный боль¬ шой семьей, для которой он добывает пропитание тяжким трудом, упросил меня принять вас, иначе я бы никогда не позволил себе этого. Человека высокопоставленного, сэр Бороздящий Океаны, положение обязывает ко мно¬ гому, а поэтому я полагаюсь на вашу скромность. – Я имел дело и с более высокопоставленными ли¬ цами, милорд, и разница столь невелика, что у меня нет желания кичиться. Знакомство со мной было выгодно не¬ которым особам, в чьих жилах течет королевская кровь. – Разумеется, знакомство с вами в высшей степени полезно, сэр; я лишь позволил себе напомнить вам о бла¬ горазумии. Между нами, кажется, был заключен некий негласный союз – так, по крайней мере, объяснил мне Карнеби, потому что сам я редко вникаю в подобные ме¬ лочи, – и, стало быть, вы, вероятно, чувствуете себя вправе включить меня в число своих клиентов. Конечно, люди, занимающие высокое положение, должны уважать закон, однако для них не всегда удобно или даже полезно отказывать себе в тех удовольствиях, которые государство запрещает простому народу. Человек с таким жизненным опытом, как вы, не нуждается в объяснениях по этому поводу, и я не сомневаюсь, что наш сегодняшний раз¬ говор окончится к обоюдному удовольствию. Моряк едва счел нужным скрыть презрение, заставив¬ шее его губы скривиться в усмешке, пока благородный лорд пытался оправдать свою жадность. Когда лорд умолк, он выразил свое согласие простым кивком головы. Быв¬ ший губернатор увидел, что попытка его не увенчалась успехом, и сбросил маску, решив, что, уступая своим естественным склонностям и вкусам, он скорее добьется успеха. – Карнеби верный агент, и, судя по его донесениям, я не обманулся в человеке, которому доверял. Если молва 700

говорит правду, в мире нет более искусного мореплава¬ теля в прибрежных водах, чем вы. Надеюсь, что и вам не пришлось разочароваться в своих клиентах на этих бере¬ гах – надо полагать, недостатка в них не было. – Человеку, который продает задешево, не прихо¬ дится искать покупателей. Надеюсь, у вашей милости нет оснований сетовать на цены. – Все точно, как по компасу! Ну ладно, сэр, посколь¬ ку я здесь больше не хозяин, разрешите мне полюбопыт¬ ствовать, какова цель вашего посещения. – Я пришел просить вас заинтересоваться судьбой человека, который попал в руки слуг королевы. – Гм!.. Вероятно, крейсер, стоящий в заливе, поймал неосторожного контрабандиста. Но все мы смертны, а арест – смерть лишь в глазах закона для человека с ва¬ шими взглядами на торговлю. Интерес – понятие растя¬ жимое. Один человек заинтересован дать деньги взаймы, другой – получить их, кредитор заинтересован взыскать долг, а должник – уклониться от уплаты. Существуют интересы и при дворе и в суде, – одним словом, выска¬ житесь откровеннее, и тогда я решу, как быть с вашей просьбой. – Для меня не тайна, что королеве было угодно на¬ значить в эту колонию другого губернатора, равно как и то, что ваши кредиторы, милорд, сочли благоразумным предъявить векселя ко взысканию. Но все же я смею ду¬ мать, что тому, кто так близок к королеве по крови и рано или поздно обретет высокое положение и богатство у себя на родине, не будет отказа в той незначительной просьбе с которой мне самому бесполезно обращаться куда бы то ни было. Вот почему я предпочитаю иметь дело с вами. – Столь ясному объяснению мог бы позавидовать са¬ мый искусный казуист! Я восхищен вашей краткостью и вашей идеальной учтивостью. Советую вам, когда вы наживете состояние, вращаться в придворных кругах. Губернаторы, кредиторы, королева и тюрьма – все так сжато высказано в нескольких фразах, словно это ваше кредо, уместившееся на ногте большого пальца! Ну, сэр, допустим, я начинаю испытывать тот интерес которого вы так жаждете. Кто же таков преступник? – Его зовут Бурун, это весьма полезный человек и милый юноша, который был посредником между мной и 701

моими покупателями. Веселый, легкомысленный, он поль¬ зуется общей любовью на моей бригантине за испытан^ ную верность и живой ум. Мы отдали бы всю прибыль от последнего плавания, только бы освободить его. Я не могу обойтись без его помощи, так как он знает толк в дорогих тканях и прочих предметах роскоши, которыми я торгую. Сам же я гожусь лишь на то, чтобы привести судно в гавань, благополучно миновать мели, бороться с, бурями, и не способен торговать всякими пустяками, ко^ торые тешат суетных женщин. – Да, такой искусный посредник не примет таможен-« ыика за покупателя. Но как же это случилось? – Ему встретился вельбот с «Кокетки» в самое не-* удачное время, так как незадолго перед тем крейсер пре¬ следовал нас в открытом море, и они тут же арестовали его. – Гм! Положение довольно затруднительное. Этот мистер Ладлоу, когда вобьет себе что-нибудь в голову, уж шутить не будет. Я не знаю человека, который отдавал бы более недвусмысленные приказы; он вообрая^ает, что каждое слово имеет лишь один совершенно определен^ ный смысл, и не-знает разницы между идеалами и суро-* вой действительностью. – Он моряк, милорд, и понимает устав с простоду¬ шием моряка. В моих глазах он нисколько не упал от^ того, что его не заставишь уклониться от исполнения долга; потому что каковы бы ни были наши понятия о справедливости, а раз уж поступил на службу, надо слу-< жить не за страх, а за совесть. На мгновение лицо наглого Корнбери покрылось крас¬ ными пятнами. Но тут же, устыдившись своей слабости, он деланно рассмеялся и продолжал разговор: – Ваша снисходительность и милосердие могли бы украсить любого священника, – сказал он. – Не подле¬ жит сомнению, что наш век – век моральных истин, о чем свидетельствует протестантская церковь. Мужчина в наше время должен действовать, а не проповедовать. Этот парень вам действительно так нужен, что вы не можете бросить его на произвол судьбы? – Я люблю свою бригантину так, как немногие из мужчин любят женщину, но готов скорее отдать ее в ко¬ ролевскую казну, чтобы это чудесное судно стало жал^ ким каботажником, чем допустить такую мысль! Однако 702

я надеюсь, что он скоро будет освобожден, так как люди далеко не бессильные уже дружески заботятся о нем. – Так, значит, вы сумели обойти бригадира! – вое-« кликнул лорд, забывая в порыве торжества о той сдер-« жанности, соблюдать которую он считал необходимым. – Значит, и этот безупречный, неустанно искореняющий зло ставленник моей августейшей кузины попался на золотой крючок и в конце концов оказался настоящим губернатор ром колонии! – Вы ошибаетесь, виконт. Чего можно ждать от ва-« шего преемника, будь он хорош или плох, для меня тайна* – Так осыпьте его посулами, разожгите в нем золо¬ тые .мечты; ослепите его глаза блеском золота, и успех обеспечен! Я готов прозакладывать графский титул, ко¬ торый надеюсь получить, что он не устоит перед соблаз¬ ном! Сэр, эти дальние колонии подобны, полулегальному монетному двору, где знай себе чекань денежки, и един^ ственный фальшивомонетчик па этом дворе – так назы¬ ваемый представитель ее величества. Вскружите ему го¬ лову золотыми мечтами; если он не святой, то ему не устоять! – Однако, милорд, мне приходилось встречать людей, предпочитающих золоту и унижению нищету и верность своим идеалам. – Дураки – это насмешка природы! – воскликнул алчный Корнбери,, окончательно забыв о сдержанности, что куда больше соответствовало той славе, которую он приобрел. – Их надо бы посадить в клетку и показывать за деньги любопытным. Прошу вас, не поймите меня пре¬ вратно, сэр, если я буду с вами откровенен. Право же, я не хуже всякого другого знаю разницу между джентль¬ меном и уравнителем1, но поверьте мне, этот мистер Хан-^ тер – такой же человек, как и все, и он не выдержит, если пустить в ход надлежащие средства; а вы хотите, чтобы я... – Чтобы вы использовали свое влияние, поскольку в этом случае успех обеспечен. Среди людей, занимающих определенное положение, существуют светские условно¬ сти, заставляющие их в своей среде смотреть сквозь 1 Уравнители (левеллеры) – демократическая партия в Англии в эпоху буржуазной революции XVII века, состоявшая из представителей мелкой буржуазии. 703

пальцы на предосудительные поступки. Родственник ко¬ ролевы Анны может добиться освобождения того, чье са¬ мое тяжкое преступление состоит в беспошлинной тор¬ говле, хотя он, быть может, не в силах удержать свой высокий пост. – Вы правы, на столько моего слабого влияния еще хватит, если только этот парень не объявлен официально вне закона. Я охотно завершу свою деятельность в этом полушарии подобным актом милосердия, если только дей¬ ствительно найду... средства. – В них не будет недостатка! Я знаю, что закон по¬ добен дорогостоящему товару; говорят, правосудию ;для того и нужны его весы, чтобы взвешивать доходы. Хотя прибыли от моей опасной и беспокойной торговли сильно преувеличены, я охотно положу на весы правосудия две сотни фунтов, только бы этот юноша целым и невреди¬ мым вернулся в свою каюту на бригантине. С этими словами Бороздящий Океаны преспокойно, как человек, который не видит пользы в пустых разгово¬ рах, завернул полу, достал тяжелый кошель, туго наби¬ тый золотом, и, даже не взглянув на это богатство, поло¬ жил его на стол. Сделав это приношение, он отвернулся, словно бы непреднамеренно, а когда снова взглянул на своего собеседника, кошель исчез. – Ваша привязанность к этому юноше просто трога¬ тельна, – сказал Корнбери. – Жаль было бы погубить такую нежную дружбу. Могут ли быть представлены суду доказательства его виновности? – Вряд ли, Он имел дело только с самыми благород¬ ными из моих клиентов, да и то далеко не со всеми. Моя тревога вызвана скорее любовью к юноше, чем сомне¬ ниями в исходе дела. Я буду считать вас, милорд, одним из его покровителей в случае, если дело получит огласку. – Благодарю за откровенность... Но удовлетворится ли Ладлоу поимкой подчиненного, когда главный пре¬ ступник так близко? Не грозит ли вашей бригантине кон¬ фискация? – Обо всем прочем я позабочусь сам. Правда, не да¬ лее как в прошлую ночь нам с трудом удалось спасти судно —■ мы стояли на якоре, ожидая возвращения юноши, который тем временем был арестован. Воспользовавшись нашим яликом, капитан «Кокетки» сам подплыл к ка¬ нату и уже начал перерезать его, когда этот опасный за¬ 704

мысел был раскрыт. Такая судьба недостойна «Морской волшебницы» – ее выбросило бы на берег, как щепку, и она попала бы в руки врагов, словно никчемный мусор, прибитый морем к земле! – Как же вам удалось избежать беды? – Мои глаза редко бывают закрыты в минуту опас¬ ности, виконт. Ялик был замечен вовремя, за ним наблю¬ дали. Ведь я знал, что моего доверенного нет на бриган¬ тине. Когда движения ялика стали подозрительны, мы нашли способ, не прибегая к насилию, припугнуть этого мистера Ладлоу и заставить его отказаться от своего плана. – А я думал, он не такой человек, чтобы струсить при подобных обстоятельствах. – И вы не ошиблись, – я сказал бы, что мы с вами оба не ошиблись в нем. Но, когда его шлюпка стала ис¬ кать нас на том же месте, птичка уже упорхнула. – Вы успели вовремя вывести судно в море? – спро¬ сил Корнбери, как видно нисколько не сожалея, что бри¬ гантине удалось ускользнуть. – Что мне было делать? Я не могу бросить своего человека, и у меня были еще кое-какие дела в городе. Мы прошли в залив. – Ну и ну! Это смелый поступок, но он едва ли де¬ лает честь вашему благоразумию! – Смелость города берет, виконт, – спокойно и, по¬ жалуй, насмешливо возразил моряк. – Капитан крейсера закрыл все выходы, а моя маленькая бригантина тем вре¬ менем спокойно проплыла под холмами Стэнтона. Еще до начала утренней вахты она миновала три пристани и те¬ перь ждет своего капитана в просторной бухте вон за тем мысом. – Но ведь это безрассудство! Штиль, перемена тече¬ ния или какая-нибудь другая превратность, которых так много на море, и вы попадете в руки закона, а это поста¬ вит в весьма затруднительное положение тех, кто заин¬ тересован в вашей безопасности. – Благодарю вас, милорд, за вашу заботу о моей судьбе; но поверьте, постоянные опасности научили меня всему, что необходимо в подобных случаях. Мы пройдем через Адские Ворота и выйдем в открытое море через Коннектикутский пролив. 705

Право, чтобы выслушивать ваши откровенные при¬ знания, нужно иметь железные нервы! Общественный порядок зиждется на взаимном доверии; без него нет ни гарантии для капиталов, ни прочной репутации. Это до¬ верие, порой не высказанное, тем не менее подразуме¬ вается; и когда люди при некоторых обстоятельствах воз¬ лагают надежды на других людей, которые имеют при-* чины соблюдать осторожность, то нужно уважать даже в мелочах условия договора. Сэр, я умываю руки, если ока¬ жется, что, подвергнув себя опасности адмиралтейского суда, вы тем самым дадите возможность собрать против нас улики. – Очень жаль, что вы намерены так поступить, —• сказал Бороздящий Океаны. – Сделанного не воротишь, но я все же надеюсь, что это можно поправить. Моя бри– гантипа всего в одной лиге отсюда, и было бы нечестно с моей стороны скрыть это. Поскольку* вы, милорд, счи¬ таете наш договор расторгнутым, нет смысла скреплять его деньгами, – надеюсь, они еще помогут мне выручить юношу. – Вы все понимаете так же буквально, как школяр, который вызубрил наизусть Вергилия. В дипломатии, как и в языке, бывают идиомы и тот, кто так мудро ведет переговоры, должен это понимать. Уверяю вас, сэр, пред¬ положение так же далеко от окончательной оценки, как обещание – от его исполнения. Предположительная мысль – это всего лишь орнамент в рассуждениях, тогда как ваше золото – довод куда более, солидный. Считайте, что сделка состоялась. Простодушный моряк с сомнением взглянул на. бла¬ городного казуиста, не зная, согласиться ли с ним без спора или нет; но, прежде чем он решил, как быть, сна¬ ружи грянул пушечный выстрел, и окна в доме задребез^ жали. – Сигнал, возвещающий восход! – воскликнул Корн– бери, вздрогнув, как человек, захваченный за каким-ни¬ будь недостойным делом. – Но как же так? Ведь солнце вот уже целый час как взошло! Контрабандист не выказал ни малейшего страха, но лицо его стало сосредоточенным, а взгляд пристальным, —« 1 Идиома^– оборот речи, который невозможно перевести до-« словно. 706

должно быть, он сразу понял, что опасность близка. Оп взглянул на море и тотчас отошел от окна – видимо, ему все стало ясно с первого взгляда. – Итак, наша сделка состоялась, – сказал он, быст¬ рыми шагами подходя к виконту, и крепко сжал его руку, хотя лорд недвусмысленно дал понять, что ему неприятна такая фамильярность. – Сделка состоялась. Если вы че¬ стно поможете юноше, вам не придется раскаиваться, а если обманете, вам воздадут по заслугам. Контрабандист еще мгновение не выпускал изнежен¬ ной руки Корнбери; потом, приподняв шляпу с учтиво¬ стью, которая, казалось, скорее относилась к нему самому, чем к лорду, он повернулся и твердыми, но быстрыми ша¬ гами вышел из дома. Карнеби был тут как тут и увидел, что его гость обу¬ реваем одновременно возмущением, удивлением и трево¬ гой. Однако обычное легкомыслие вскоре взяло верх» и бывший губернатор, убедившись, что он избавился от присутствия моряка, который обращался с ним так бес¬ церемонно, только покачал головой, как человек, привык¬ ший покоряться неизбежному злу, и снова напустил на себя беспечность, по обыкновению свысока поглядывая на подобострастного лавочника. – Быть может, это коралл, или жемчуг, или еще ка¬ кой-нибудь из даров океана, Карнеби, – сказал он, ма¬ шинально вытирая платком руку, которую только что насильно пожал контрабандист, – ио морская вода оста¬ вила на нем свою соль. Право, я хотел бы надеяться, что меня никогда больше не настигнет или, лучше сказать, в меня не вцепится такое чудовище, ибо фамильярность какого-то боцмана для меня еще ужасней, чем для левиа¬ фана 1 каверзы его собратьев – морских чудищ. Сколько пробили часы? – Еще шести нет, милорд, у вашей милости доволь¬ но времени, чтобы вовремя вернуться домой. Миссис Кар¬ неби осмелилась высказать надежду, что ваша милость соблаговолит выпить чашку чая под нашим скромным кровом. – Как ты думаешь, мастер Карнеби, что означает этот пушечный выстрел? Он так встревожил контрабан– 1 Левиафан – по библейскому преданию, огромное морское чудовище. 707