Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 52 страниц)

природная живость. – Такое уж у нас ремесло, капитан Ладлоу, судьбу каждого решил случай. Вы служите коро¬ леве, которую никогда не видели, и стране, которая ис¬ пользует вас в тяжелую пору и станет презирать в пору благополучия, а я служу самому себе. Пусть же разум рассудит нас. – Я ценю вашу откровенность, сэр, и надеюсь, что теперь, когда вы перестали обманывать меня и морочить мне голову со своей волшебницей в зеленой мантии, мы скорее найдем общий язык. Комедия была разыграна пре¬ восходно, однако, кроме Олоффа ван Стаатса да тех ум¬ ников, которые под вашим начальством бороздят океан, она немногих заставила уверовать в черную магию. На красивых губах контрабандиста мелькнула улыбка.: – Что ж, у нас тоже есть своя повелительница, – сказал он. – Но ей не нужны деньги. Вся прибыль идет в пользу ее подданных, а все ее знания в любой миг к нашим услугам. Если мы слепо повинуемся ей, то лишь потому, что испытали ее справедливость и мудрость. На¬ деюсь, королева Анна так же милостива к тем, кто рис¬ кует ради нее жизнью? – А не велит ли вам ваша волшебница открыть мне, что сталось с ван Стаатсом? Ибо, хотя мы с ним и сопер¬ ники, которым дорога одна и та же особа, или, вернее – поскольку мы соперники, я не могу остаться равнодушен к судьбе гостя, столь неожиданно покинувшего мое судно. – Вы совершенно правы, – сказал Бурун, улыбаясь еще многозначительнее. – «Соперники» и впрямь самое подходящее слово. Олофф ван Стаатс храбрый человек, хоть он и не знает морского дела. Тому, кто проявил такое мужество, нечего бояться на судне Бороздящего Океаны. – Я не собираюсь опекать Олоффа ван Стаатса, но все же я капитан корабля, с борта которого он был... как бы это назвать его исчезновение... мне не хотелось бы сейчас употребить слово, которое было бы неприятно... – Прошу вас, не стесняйтесь в выражениях и не бой¬ тесь меня оскорбить. У себя на бригантине мы привыкли ко всяким словам, которые оскорбили бы менее привыч¬ ное ухо. Теперь уж поздно говорить о том, что профессия контрабандиста, чтобы стать почтенной профессией, ну¬ ждается в одобрепии правительства. Вам было угодно, капитан Ладлоу, сказать, что морская волшебница – это обман; в то же время вы как будто безразличны к тем 602

обманам, которые творятся вокруг вас в мире и, не имея того очарования, далеко не так невинны. – Едва ли можно назвать оригинальным желание оправдать проступки отдельных людей пороками обще¬ ства. – Да, пожалуй, оно скорее справедливо, нежели ори¬ гинально. Выходит, истина и банальность – родные се¬ стры! И все же мы вынуждены прибегать к этому оправ¬ данию – ведь мы у себя на бригантине еще не научились понимать все преимущества новой морали. – Мне кажется, есть достаточно древняя заповедь, которая велит отдавать кесарю кесарево ]. – Эту заповедь наши нынешние кесари истолковы¬ вают в высшей степени вольно! Я плохой казуист2, сэр; к тому же не думаю, чтобы капитан королевского крейсе¬ ра стал отстаивать все, что по этому поводу говорит софистика3. Взять, например, монархов, и сразу же ока¬ зывается, что христианнейший из королей стремится прибрать к рукам столько владений своих соседей, сколь¬ ко вообще может жаждать честолюбие, громко именуемое славой; а самый католический из монархов прикрывает мантией католицизма больше всяких гнусностей на этом континенте, чем могло бы скрыть самое снисходительное милосердие; и наша собственная возлюбленная королева, чьи достоинства и доброта превозносятся в стихах и в прозе, проливает потоки крови для того только, чтобы островок, которым она правит, раздулся, как лягушка из басни, до чудовищных размеров, а ведь в один прекрас¬ ный день его ждет такая же жалкая смерть, какая постигла тщеславную обитательницу болота. Мелкому воришке уготована петля, а разбойника, творящего бесчинства под королевским штандартом, посвящают в рыцари! Человек, наживающий богатство неустанным трудом, стыдится своего происхождения, а тот, кто грабит церкви, облагает данью деревни и перерезает глотки тысячам людей, чтобы 1 Кесарь (правильнее – цезарь) – титул дре-внеримских им¬ ператоров, получивший название от имени Юлия Цезаря. Выра¬ жение «отдавать богу богово, а кесарю кесарево» заимствовано из евангелия и означает: «каждому свое». 2 Казуист – в средние века человек, умевший находить от¬ вет на замысловатые богословские вопросы. 3 Софистика – словесные ухищрения и обманчивые дово-< ды, применяемые в споре. 663

урвать свою долю из добычи галеона1 или войсковой казны, оказывается, приобрел свое золото на поле славы! Слов нет, цивилизация в Европе достигла немалой высо¬ ты; но, как ни банально может прозвучать такое сужде¬ ние, я должен сказать, что обществу, прежде чем так сурово осуждать поступки отдельных своих членов, сле¬ довало бы хорошенько поразмыслить о том, какой пример оно подает в целом. – Мне кажется, расхождение наших взглядов в этом вопросе настолько велико, что мы едва ли скоро придем к соглашению, – сказал Ладлоу, напуская на себя суро¬ вость, как человек, который чувствует, что на его стороне весь мир. – Отложим наш спор до более подходящего случая, сэр. Так как же, узнаю ли я что-нибудь об Олоф– фе ван Стаатсе или судьбой его должны будут заняться официальные представители власти? – Владелец Киндерхука отважно бросился на абор¬ даж, – со смехом отвечал контрабандист. – Он смело вторгся в жилище нашей повелительницы, а теперь по¬ чиет на лаврах! Мы, контрабандисты, живем в своем кругу веселее, чем принято думать, и тот, кто садится за наш-стол, редко изъявляет желание его покинуть. – Что ж, быть может, мне представится случай по¬ глубже заглянуть в эти тайны, а до тех пор – прощайте! – Постойте! – с живостью воскликнул контрабан¬ дист, видя, что Ладлоу хочет выйти из комнаты. – К чему томить вас безвестностью? Наша повелительница подобна насекомому, которое принимает окраску того листа, на котором сидит. Вы видели ее в одеждах цвета морской волны, которые она неизменно носит, разгуливая близ ваших американских берегов, там, где лот достает до дна; но в открытом море синева ее мантии может поспорить с цветом океанских глубин. Так вот, уже появились пер¬ вые признаки такой перемены, а это означает, что она намерена пуститься в далекое плавание. – Послушайте, любезный Бурун! Конечно, до поры до времени вам, быть может, удастся морочить людям го¬ лову. Но помните, что если' за контрабандную торговлю закон карает лишь конфискацией захваченных товаров, то за похищение человека полагается тюрьма или даже 1 Галеон – старинное парусное судно. На таких судах ис¬ панцы, торгуя с Америкой, часто перевозили золото. 664

смертная казнь! Мало того: помните, что границу, отде¬ ляющую торговлю контрабандой от пиратства, пересту¬ пить очень легко, а назад возврата уже нет. – Благодарю от имени моей повелительницы за этот благородный совет! – отвечал веселый моряк с серьезно¬ стью, которая скорее подчеркнула, нежели скрыла его иронию. – Ваша «Кокетка» отлично оснащена и очень быстроходна, капитан Ладлоу, но, как бы своенравна, упряма, коварна или даже могущественна она ни была, повелительница бригантины будет ей достойной против¬ ницей, и никакие угрозы ей не страшны! После этого предупреждения со стороны капитана ко¬ ролевского крейсера, на которое контрабандист отвечал с таким хладнокровием, оба моряка расстались. Контрабан¬ дист взял книгу и присел на схул, сохраняя полнейшую невозмутимость, а Ладлоу поспешно покинул виллу. Тем временем разговор между олдерменом ван Беве– рутом и его племянницей все еще продолжался. Минута тянулась за минутой, а молодого моряка с бригантины все не звали во флигель. После ухода Ладлоу он почитал еще немного и теперь, как видно, ждал какого-нибудь знака, указывающего на то, что его хотят видеть в «Оби¬ тели фей». В эти тревожные минуты вид у контрабанди¬ ста был скорее удрученный, чем нетерпеливый, а когда за дверыо послышались шаги, он обнаружил признаки сильного волнения, с которым не мог совладать. Вошла горничная Алиды, сунула ему листок бумаги и исчезла. Молодой моряк жадно прочитал следующие слова, тороп¬ ливо нацарапанные карандашом: «Мне удалось уклониться от ответа на все его вопро¬ сы, он почти готов поверить в черную магию. Сейчас не время открыть правду, для этого он еще не готов, так как и без того сильно обеспокоен возможными последствиями появления бригантины у здешних берегов, так близко от виллы.. Но клянусь, он скоро признает справедливость твоих прав, я заставлю его сделать это, а если мне не удастся их доказать, он не посмеет отвергнуть их перед грозным лицом Бороздящего Океаны. Приходи сюда, как только он уйдет». Молодой моряк не заставил себя долго ждать. Едва олдермен отворил одну дверь, как он проворно юркнул в другую, и изнемогший хозяин, который ожидал застать здесь своих гостей, увидел лишь пустую комнату. Однако 665

Миндерт ван Беверут не слишком удивился и еще менее опечалился, о чем свидетельствовало безразличие, с ко¬ торым он отнесся к этому. – Причуды и женщины! – подумал он вслух. – Не¬ годница, как лиса, заметает следы, и легче заставить тор¬ говца, который дорожит своей репутацией, сознаться в подделке документов, чем эту девятнадцатилетнюю дев¬ чонку – проговориться! Она вся в старого Этьена, и в жилах ее течет нормандская кровь, а потому не следует доводить дело до крайности; но теперь, когда я уверен, что ван Стаатс сумел воспользоваться благоприятным случаем, девчонка при одном упоминании его имени при¬ кидывается монахиней. Конечно, надо сознаться, что Олофф мало похож на Купидона, иначе за неделю плава¬ ния он покорил бы сердце этой сирены. А тут еще новые осложнения – вернулась бригантина этого контрабанди¬ ста, и Ладлоу вбил себе в голову невесть какие представ¬ ления о долге. Жизнь и нравоучения! Рано или поздно придется бросить торговлю и свернуть дело. Надо серьезно подумать о том, чтобы подвести окончательный баланс. Если бы итог оказался хоть немного в мою лользу, я сделал бы это завтра же! Глава XXV Ты, Джулия, виновна в том, что я Теряю время, от наук отбившись, Не слушаю разумных рассуждений, Не сплю, не ем, томлюсь, коснею в лени. Шекспир, «Два веронца» Ладлоу покинул виллу в нерешимости. Пока продол¬ жался описанный нами разговор, он ревниво ловил каж¬ дый взгляд красавицы Барбери, не сводя с нее глаз, и, так как на лице девушки был написан живейший интерес к конрабандисту, молодой капитан не преминул сделать из этого свои выводы. То спокойствие и самообладание, с каким она встретила своего дядю и его самого, лишь ненадолго заставили Ладлоу поверить, что она вовсе не была на «Морской волшебнице»; когда, же появился весе¬ лый и самоуверенный моряк, который командовал этим 666

необыкновенным судном, он не мог более льстить себя такой надеждой. Теперь он был уверен, что выбор Алиды сделан бесповоротно, и, горько сожалея о безрассудной страсти, заставившей эту замечательную девушку забыть о своем положении и репутации, он был слишком спра¬ ведлив, чтобы не видеть, что человек, который в столь короткое время приобрел власть над чувствами Алиды, обладает многими достоинствами, способными покорить воображение молодой женщины, принужденной вести жизнь столь уединенную. В душе молодого капитана происходила борьба между долгом и чувством. Помня о той уловке контрабандистов, из-за которой он недавно оказался в их власти, Ладлоу на этот раз принял все меры предосторожности и твердо был уверен, что нарушитель закона в его руках. Теперь он размышлял, воспользоваться ли этим преимуществом или же удалиться, предоставив сопернику пользоваться свободой и служить своей повелительнице. Прямой и бес¬ хитростный, подобно большинству моряков того времени, Ладлоу был преисполнен самых возвышенных чувств, как и подобает джентльмену. Он питал к Алиде глубокую нежность, а гордая его душа не вынесла бы упрека в том, что он действовал под влиянием ревности. К тому же ему, королевскому офицеру, противно было унизиться до та¬ кого дела, которым, как он думал, скорее пристало зани¬ маться людям, стоящим гораздо ниже его. Он считал себя защитником законных прав и славы своей королевы, а не наемником, не слепым орудием тех, кто взимал для нее пошлину; и хотя он не поколебался бы пойти на лю¬ бой оправданный риск, чтобы захватить судно контрабан¬ диста или арестовать хотя бы часть его команды в откры¬ том море, ему претила мысль о преследовании одинокого человека на берегу. Это чувство подкреплялось собствен¬ ным его заверением в том, что он встретился с наруши¬ телем закона на нейтральной почве. Но как бы то ни было, королевский офицер должен повиноваться приказу, и Ладлоу не мог уклониться от исполнения своего прямого долга. Бригантина нанесла такой ущерб королевской казне, особенно в Западном полушарии, что адмиралтей¬ ство отдало специальный приказ о ее преследовании. И вот теперь представилась возможность лишить команду бригантины ее главаря, который, при всем совершенстве конструкции этого судна, один мог провести его целым и 667

невредимым через целый флот из сотни крейсеров. Обу¬ реваемый столь противоречивыми чувствами и мыслями, молодой моряк переступил порог виллы и вышел на лу¬ жайку, чтобы спокойно поразмыслить на свежем воздухе. Началась первая ночная вахта. Тень горы все еще по¬ крывала окружавший виллу сад, реку и берег, погрузив их во мрак еще более густой, чем темнота, стлавшаяся над неспокойной поверхностью океана. Очертания пред¬ метов были расплывчаты, и, лишь долго и внимательно разглядывая их, можно было разобрать, что это такое, а ландшафт смутно и туманно вырисовывался вдали. Зана¬ веси на окнах «Обители фей» были задернуты, и, хотя в комнатах горел свет, взгляд не мог проникнуть внутрь, Ладлоу огляделся и нерешительно направился к реке. Желая скрыть свои комнаты от посторонних глаз, Алида по нечаянности оставила уголок занавеси незадер– нутым. Когда Ладлоу дошел до ворот, которые вели на пристань, он.обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на виллу, и отсюда вдруг увидел сквозь неплотно задер¬ нутые занавеси ту, которая владела всеми его помыслами. Красавица Барбери сидела за тем же столом, у кото¬ рого ее застали в тот вечер Ладлоу и олдермен. Локоть ее покоился на драгоценном дереве, а красивая рука каса¬ лась чела, которое, вопреки обыкновению, было, омрачено задумчивостью и даже печалью. Капитан «Кокетки» по¬ чувствовал, как сердце у него в груди бешено забилось, – он вдруг вообразил, что прекрасное и задумчивое лицо выражает раскаяние. Вероятно, эта мысль оживила его угасшие надежды, и Ладлоу решил, что, быть может, еще не поздно спасти эту женщину, которую он любил так искренне, не дать ей упасть в пропасть, над которой она повисла. Проступок ее, так недавно казавшийся ему не¬ поправимым, был позабыт, и благородный молодой моряк хотел уже бежать назад к «Обители фей» и умолять свою возлюбленную быть справедливой к самой себе, как вдруг она отняла руку от безукоризненно белого лба и подняла голову, причем по выражению ее лица Ладлоу понял, что она уже не одна. Капитан отступил на несколько шагов и стал смотреть, что будет дальше. Алида подняла глаза с нежностью и искренней про¬ стотой, какими целомудренная девушка встречает чело¬ века, пользующегося ее доверием. Она улыбнулась, хоть улыбка эта и была скорее печальной, чем радостной; по¬

том заговорила, но на Таком расстоянии Ладлоу, разу¬ меется, не мог расслышать ни слова. А через миг в поле его зрения появился Бурун и взял девушку за руку. Алида не сделала попытки освободиться; напротив, она взглянула в лицо моряку с еще более живым интересом и, казалось, внимала ему затаив дыхание. Ладлоу рывком распахнул ворота и, не останавливаясь более, вышел на берег реки. Вельбот с «Кокетки» стоял на том самом месте, где Ладлоу приказал ждать своим людям, и капитан уже хо¬ тел сесть в него, как вдруг ворота, захлопнутые ветром, громко стукнули, и он оглянулся. На фоне светлых стен виллы отчетливо виднелась человеческая фигура; она спускалась к реке. Ладлоу велел гребцам спрятаться, а сам, притаившись в тени забора, стал поджидать неиз¬ вестного. Когда человек этот проходил мимо, Ладлоу узнал в нем ловкого контрабандиста. Тот вышел на берег реки и несколько минут осторожно оглядывался вокруг. Потом он издал тихий, но явственный свист, вызывая лодку. Вскоре вслед за этим небольшой ялик выскользнул из камышей у другого берега реки и подплыл к тому месту, где ждал Бурун. Контрабандист легко прыгнул в ялик, и он тотчас понесся к устью реки. Когда он проплывал мимо Ладлоу, тот заметил, что на веслах сидит всего-на¬ всего один матрос; а поскольку у него на вельботе было шесть сильных гребцов, он понял, что человек, которому он так завидовал, теперь наконец-то по всем законам чести и справедливости в его власти. Мы не станем по¬ дробно разбирать те чувства, которые переполнили душу молодого капитана. Достаточно сказать лишь, что он не¬ медля прыгнул в вельбот, и погоня началась. Поскольку вельбот плыл не вслед за контрабандистом, а почти наперерез ему, нескольких сильных ударов весел оказалось достаточно, чтобы подойти к ялику совсем близко, и Ладлоу остановил ялик, ухватившись рукой за его борт. – Как ни легок ваш ялик, а судьба, видно, покрови¬ тельствует вам здесь не так щедро, как на большом судне, любезный Бурун, – сказал Ладлоу, сильной рукой подтягивая ялик вплотную к вельботу, так что теперь он оказался всего в нескольких футах от пленника. – На этот раз мы оба в своей стихии, где между контрабанда

стом и слугой королевы не может быть и речи о нейтрал литете. Пленник явно был захвачен врасплох – он вздрогнул, издал приглушенное восклицание и тут же умолк. – Ну что ж, вы превзошли меня в ловкости, – про¬ молвил он наконец тихо и теперь уже без тени волне¬ ния. – Я ваш пленник, капитан Ладлоу, и мне хотелось бы знать, как вы намерены поступить со мной. – Сейчас узнаете! Пока что до утра вам придется удовольствоваться скромной каютой на «Кокетке», вместо той роскоши, к которой вы привыкли у себя на «Морской волшебнице». А что решат завтра власти нашей провин¬ ции, этого простой офицер знать не может. – Но лорд Корнбери отправлен в... – ...в тюрьму, – подсказал Ладлоу, видя, что Бурун скорее размышляет вслух, чем задает вопрос. – Родствен¬ ник нашей милостивой королевы теперь раздумывает о превратностях человеческой судьбы за тюремной решет¬ кой. А новый губернатор бригадир Хантер, как гово¬ рят, менее снисходителен к слабостям человеческой натуры. – Не слишком ли непринужденно говорим мы о вы¬ сокопоставленных особах! – воскликнул пленник с преж¬ ней своей развязностью. – Вы вознаграждены за ту не¬ почтительность, которую испытали на себе ваше судно и его команда не далее как две недели назад; однако я сильно ошибаюсь в вас, если вашему характеру свой¬ ственна излишняя жестокость. Могу ли я снестись с бри¬ гантиной? – Разумеется. Но не ранее, чем она будет под коман¬ дой королевского офицера. – О сэр, вы недооцениваете моей повелительницы, полагая, что она похожа ,на вашу! «Морская волшебница» будет бороздить моря до тех пор, пока вам не удастся поймать еще кое-кого. Могу ли я снестись с берегом? – Против этого мне нечего возразить – при условии, что вы укажете способ. – Со мной человек, который будет надежным гонцом. – Да, он надежно одурачен, как и все на бриган¬ тине. Этот матрос должен отправиться вместе с вами на «Кокетку», любезный Бурун, – сказал Ладлоу. И печально добавил: – Если кто-нибудь на берегу так заинтересован в вашей судьбе, что предпочтет правду 670

неизвестности, я пошлю верного человека, который ис¬ полнит ваше поручение. – Пусть так, – согласился контрабандист, видимо понимая, что рассчитывать на большее едва ли раз¬ умно. – Пускай ваш человек отнесет это кольцо хозяйке вон того дома, – продолжал он, когда Ладлоу назначил гонца, – и скажет, что пославшему его предстоит отпра¬ виться на борт королевского крейсера в обществе капи¬ тана. Если тебя станут расспрашивать, как это случи¬ лось, – добавил он, обращаясь к матросу, – можешь рассказать о моем аресте. – А теперь слушай, – сказал капитан. – Когда вы¬ полнишь это поручение, хорошенько следи за всяким, кто станет шататься по берегу, и смотри в оба, чтоб ии одна лодка не проскользнула из реки в бухту и не предупре¬ дила контрабандистов. Матрос, вооруженный, как всякий вельботный, вы¬ слушал эти приказания с обычной почтительностью, после чего шлюпка подошла к берегу, и он выпрыгнул на сушу. – А теперь, любезный Бурун, когда я исполнил ваше желание, надеюсь, вы не откажетесь выполнить мое. Вот свободное место на моем вельботе, и я буду очень рад, если вы соблаговолите его занять. С этими словами он учтиво, но вместе с тем небрежно, что до некоторой степени подчеркивало разницу в их положении, протянул руку, чтобы помочь контрабанд 671

диету пересесть на вельбот, а в случае нужды – прину¬ дить его повиноваться. Но контрабандист отклонил эту фамильярную услугу – сначала он слегка отпрянул, словно стремясь стыдливо уклониться от прикосновения, а потом, не приняв столь двусмысленно протянутую руку, без посторонней помощи легко перешел из ялика в вельбот. Едва он сделал это, как Ладлоу прыгнул в ялик и занял его место. Он приказал одному из своих людей обменяться местами с гребцом, а после этого снова обратился к своему пленнику: – Я поручаю вас заботам старшины вельбота и этих достойных матросов, любезный Бурун. Пути наши рас¬ ходятся. Вы займете мою каюту, которая целиком в ва¬ шем распоряжений; а еще до начала послеполуночной вахты я вернусь на борт крейсера и позабочусь о том, чтобы королевский флаг не был спущен, а ваше зеленое знамя не заставило моих людей забыть свой долг. Затем Ладлоу шепотом отдал старшине какие-то рас¬ поряжения, и шлюпки разлучились. Вельбот продолжал путь к устью реки, и весла его размеренно и красиво рассекали воду, как гребут на шлюпках с военных кораб¬ лей, а ялик скользил бесшумно и благодаря своему тем¬ ному цвету и малой величине был почти невидим. Когда обе шлюпки вышли в залив, вельбот повернул к стоявшему в отдалении крейсеру, а ялик взял вправо и поплыл прямо в глубину бухты. Контрабандист из осто¬ рожности обмотал весла тряпками, и теперь Ладлоу, раз¬ личив впереди воздушные очертания высокого и легкого такелажа «Морской волшебницы», поднимавшегося над верхушками карликовых деревьев, которые росли на бе¬ регу, имел все основания полагать, что его приближения никто не заметил. Убедившись, что бригантина в бухте, и точно зная место ее стоянки, он двигался со всеми предосторожностями. Через десять или пятнадцать минут ялик был уже под самым бушпритом красивого судна, не замеченный часовыми, которые, без сомнения, дежурили на палубе. Все удалось как нельзя лучше, и вскоре он ухватился за якорный канат, а с бригантины по-прежнему не доно¬ силось ни звука. Ладлоу пожалел, что не вошел в бухту на вельботе – столь глубоким и невозмутимым был по¬ кой, царивший на бригантине, – он не сомневался, что мог бы нанести ей решительный удар. Раздосадованный 672

своей непредусмотрительностью и возбужденный надеж¬ дой на успех, он начал обдумывать всякие хитрости, ко¬ торые, естественно, пришли бы на ум всякому в его по¬ ложении. С юга тянул не очень сильный, но ровный и насы¬ щенный ночной сыростью ветер. Бригантина, укрытая от морских течений, была, однако, подвержена течениям воздушным; она стояла носом к океану, а кормой – к берегу бухты. От берега ее отделяло менее пятидесяти морских саженей, и Ладлоу сразу увидел, что судно стоит на одном якоре, а все остальные подняты. У ка¬ питана королевского крейсера мелькнула мысль, что он может перерезать единственный канат, который удержи¬ вает судно контрабандиста на месте, и, если это ему удастся, бригантину наверняка снесет к берегу, прежде чем команда, поднятая по тревоге, успеет поставить па¬ руса или отдать якорь. Хотя ни у него, ни у гребца не оказалось никакого подходящего орудия, кроме длинного матросского ножа, соблазн был слишком велик, чтобы не сделать попытки. План выглядел очень уж заманчиво, так как хотя бригантина и не получила бы серьезных по¬ вреждений, но, чтобы стянуть ее с песчаной мели, при¬ шлось бы провозиться довольно долго, а тем временем подоспели бы шлюпки или даже сам крейсер, чтобы ее захватить. Взяв у матроса нож, Ладлоу сам полоснул по твердому, неподатливому канату. Но едва стальное лез¬ вие коснулось прочных смоленых волокон, как ослепи¬ тельно яркий свет ударил капитану в лицо. Придя в себя от изумления и протирая глаза, пылкий искатель при¬ ключений поднял голову с тем смущением, которое испы¬ тывает человек, застигнутый в то время, когда он делает что-либо постыдное, как бы похвальны ни были его по¬ буждения; это своего рода дань, которую человеческая натура во всех случаях жизни отдает открытому образу действий. Хотя Ладлоу, застигнутый врасплох, понимал, что рис¬ кует жизнью, тревога, проснувшаяся в нем, мгновенно была забыта – такое удивительное зрелище представи¬ лось его взору. Бронзовый неземной лик фигуры, стояв¬ шей на носу бригантины, был ярко освещен; глаза ее в упор глядели на Ладлоу, словно следили за малейшим его движением, а на лице играла зловещая многозначитель¬ ная улыбка – казалось, она презирала его тщетную хит¬ 673

рость! Гребца не пришлось понуждать налечь на весла, Едва он увидел это таинственное лицо, как ялик понесся прочь от бригантины, словно вспугнутая морская птица. Хотя Ладлоу каждый миг ждал выстрела, даже крайняя опасность не помешала ему внимательно рассмотреть фигуру. Свет, которым она была озарена, сильный, яркий, резкий, слегка заколебался, вырвав из темноты ее одежды. И тут капитан убедился, что Бурун сказал правду: с помощью какого-то механизма, разглядеть который у него не было времени, зеленая, как морская волна, мантия вдруг сменилась ярко-синей, словно океанская глубь. За¬ тем свет погас, словно только для того и загорелся, чтобы обнаружить намерение волшебницы пуститься в плава-< ние. – Недурной маскарад, – пробормотал Ладлоу, когда ялик отплыл на безопасное расстояние. – Это означает, что контрабандист намерен вскоре покинуть наши берега* Перемена цвета ее одежд – это какой-то сигнал для суе¬ верной и одураченной команды. Мой прямой долг – рас¬ строить планы этой их повелительницы, как он ее назы¬ вает, хотя слов нет – она не дремлет. Не прошло и десяти минут, как наш незадачливый искатель приключений, поразмыслив, понял, что всякий план, осуществляемый сомнительными средствами, оправ¬ дан лишь в том случае, если он увенчается успехом.: Если бы Ладлоу удалось перерезать канат и бригантину снесло на берег, возможно, он снискал бы себе славу че¬ ловека умного и наделенного разнообразными талантами; тогда эта счастливая мысль принесла бы ему богатые плоды, но теперь его терзало предчувствие, что неудав– шийся план может получить широкую огласку. На веслах в ялике сидел Роберт Болтун, тот самый фор-марсовый, который в прошлый раз во всеуслышание уверял, что он уже видел повелительницу бригантины, озаренную све¬ том, когда вместе с другими матросами убирал фор-мар– сель «Кокетки». – Мы с вами взяли не тот курс, мистер Болтун, —* сказал капитан, когда ялик, выскользнув из бухты, плыл по заливу. – Но нам дорога честь нашего крейсера, а по¬ тому мы не занесем это происшествие в судовой журнал. Надеюсь, вы меня понимаете: ведь, когда имеешь дело с умным человеком, достаточно одного слова* 674

– Поверьте, ваша честь, я знаю, что мой долг пови¬ новаться приказам и не рассуждать, – отвечал фор-марсо– вый. – Перерезать канат ножом всегда дело долгое; но хоть не годится простому матросу высказывать свое мне¬ ние в присутствии столь сведущего джентльмена, а толь¬ ко сдается мне, что еще не выкован тот нож, который пе¬ рережет хоть одну веревку на бригантине без согласия той колдуньи, что стоит у нее под бушпритом. – А что думают матросы об этой странной бриган¬ тине, за которой мы гоняемся столько времени без вся¬ кого успеха? – Думают, что мы будем гоняться за ней без толку, покуда не съедим последнюю галету и не выпьем послед¬ ний глоток пресной воды. Конечно, не мое дело учить вашу честь, но на крейсере нет ни единого человека, ко¬ торый надеялся бы получить хоть фартинг за то, что за¬ хватит ее. Матросы разное говорят о Бороздящем Океаны, но все сходятся на том, что ежели только ему не помо¬ гает какое-нибудь неслыханное счастье – а это ведь все равно что запродать, душу тому, кто не очень охоч помо¬ гать в честных делах, – то второго такого моряка не сы¬ щешь на всем океане! – Обидно слышать, что мои матросы такого низкого мнения о собственном своем искусстве. Просто у нас еще не было ни одного подходящего случая. Было бы только открытое море да свежий ветер, и наш крейсер потягается с этой колдуньей, которая плавает на бригантине. А что до Бороздящего Океаны, то будь это человек или дьявол, но он теперь в наших руках. – Ваша честь уверены, что этот ловкий и ладный джентльмен, которого мы схватили в ялике, и вправду знаменитый контрабандист? – спросил Болтун и даже бросил грести, сгорая от любопытства. – На крейсере по¬ говаривали, что Бороздящий Океаны еще выше ростом, чем тот здоровенный .чиновник, знаете, в Плимутском порту, а плечи у него... – У меня есть основания считать, что эти люди оши¬ баются. Вы ведь образованнее других матросов, мистер Болтун, так что будем держать язык за зубами. Вот вам крона с изображением короля Людовика. Он наш закля¬ тый враг, и. вы можете проглотить его целиком или по кусочкам – как вашей душе угодно. Но помните, что наше плавание на ялике – строжайший секрет, и чем меньше 675

будет разговоров о том, кто на бригантине несет вахту во время стоянки, тем лучше. Честный Боб1 взял серебряную монету с радостью, которую не могло омрачить никакое воспоминание о чуде, и, почтительно приподняв шляпу, не преминул заверить капитана, что будет нем как могила. Вечером товарищи напрасно пытались вытянуть из фор-марсового подробности о его поездке с капитаном; уклоняясь от прямых ответов, он отделывался намеками столь туманными и двусмысленными, что суеверный страх среди матросов, который Ладлоу хотел усцокоить, возрос вдвое против прежнего. Вскоре после этого разговора между капитаном и ма¬ тросом ялик причалил к борту «Кокетки». Пленника ка¬ питан нашел в своей каюте – он был озабочен и даже пе¬ чален, но тем не менее прекрасно владел собой. Он произвел сильное впечатление на офицеров и команду, но почти все, подобно Болтуну, отказывались верить, что красивый и нарядный юноша, для встречи кото¬ рого их вызвали на палубу, и есть знаменитый контра¬ бандист. Поверхностные наблюдатели, замечающие лишь внеш¬ ние проявления человеческого характера, сплошь и рядом ошибаются. Хотя вполне разумно предположить, что че¬ ловек, который нередко участвует в грубых и жестоких делах, неизбежно сам проникается злобой и отталкиваю¬ щей свирепостью, но если, как говорят, в тихом омуте черти водятся, то и под скромной, а порой даже холодной внешностью скрываются иногда способности самые уди¬ вительные. Нередко люди, с виду мягкие и смирные, ока¬ зываются самыми отчаянными и своенравными, а тот, кто глядит настоящим львом, на поверку выходит немногим лучше ягненка. От Ладлоу не укрылось, что недоверие фор-марсового разделяет почти вся команда. Но так как он не в силах был совладать со своим нежным чувством к Алиде и ко всему, что ее касалось, а раскрывать карты покуда не было необходимости, он промолчал и тем самым только укрепил своих людей в их убеждении. Отдав несколько мелких распоряжений, он пошел в каюту и попытался поговорить с пленником по душам. 1 Б о б – уменьшительное от «Роберт». 676