Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 52 страниц)

редка ^ посещением полноводных плесов Сены, и, между прочим, поклялась посвятить своего младшего сына слу¬ жению Нептуну. В надлежащее время, одержимая этими поэтическими бреднями, она добилась того, что юный ка– валер был своевременно зачислен во флот, а вскоре, полу¬ чая повышение за повышением вне очереди, стал капита¬ ном корвета о котором здесь идет речь, и был послан в Вест-Индию, дабы стяжать славу себе и своему отечеству« Кавалер Дюмон де ла Рошфор был храбр, но храб¬ рость эта не имела ничего общего с выдержкой и самооб¬ ладанием моряка. Вообще-то это был живой, веселый,, беззаботный, разбитной и жизнерадостный юноша. Был он горд, как и подобает благородному человеку, и из гор¬ дости, к несчастью для вверенного ему корвета, презирал ту бессмысленную, на первый взгляд, морскую выучку,, которая теперь была так необходима капитану «Прекрас¬ ной Фонтанж». Он блестяще танцевал, с очаровательной любезностью принимал у себя в каюте гостей и стал при¬ чиной смерти одного отличного моряка; оступившись* этот матрос упал за борт, а капитан бросился спасать его,, сам не умея плавать, и из-за этой горячности команда вынуждена была оставить матроса на произвол судьбы и спасать своего капитана. Он писал очень милые сонеты и имел некоторое понятие о новейшей философии, которая тогда еще только готовилась озарить мир; однако такелаж судна и условия математической задачи в равной мере были для него лабиринтом, из которого он никогда не мог выбраться. К счастью для всего экипажа, на «Прекрасной Фон¬ танж» был один офицер, уроженец Булони, достаточно разбиравшийся в морском деле, чтобы вести судно задан¬ ным курсом и удерживать капитана от безрассудных вы¬ ходок. Судно было хорошей конструкции, красивое, с лег¬ ким, стройным такелажем и славилось своей быстроход¬ ностью. У него был один-единственный недостаток: по¬ добно своему капитану, оно не имело достаточной солид¬ ности, чтобы противостоять превратностям и опасностям, той бурной стихии, для которой было предназначено. 1 Корвет того времени – трехмачтовое, судно с полным ксн рабельным вооружением, несколько большее,, чем шлюп, и с более удлиненными пропорциями. На верхней открытой палубе распола» галось от восемнадцати до тридцати двух пушек. 738

Теперь противников разделяло не более мили. Ветер был устойчив и достаточно свеж для всех маневров мор¬ ского боя, а море *=« вполне спокойно, чтобы уверенно и точно управлять судном. «Прекрасная Фонтанж» шла уже курсом на восток, с попутным ветром и легким креном в сторону неприятеля. «Кокетка» шла другим галсом, имея крен в противоположную от неприятеля сторону. На обоих судах были убраны все паруса, кроме марселей, бизани и кливеров, но высокие паруса француза трепе¬ тали на ветру, словно какие-то фантастические одежды. И здесь и там на палубах не было ни души, но темные фигурки, усеявшие каждую мачту, свидетельствовали, что проворные марсовые готовы делать свое трудное дело даже среди грохота и опасностей надвигавшегося боя. Раз или два «Прекрасная Фонтанж» поворачивалась носом прямо к противнику, но потом снова брала круче к ветру и ложилась на прежний курс, величественная в своей кра¬ соте. Надвигалась минута, когда оба судна должны были встретиться, сблизившись на расстояние мушкетного вы¬ стрела друг от друга. Ладлоу, зорко следивший за каж-1 дым движением противника и каждым порывом ветра, поднялся на ют и в последний раз оглядел горизонт в подзорную трубу, пользуясь тем, что судно еще не окутал пороховой дым. К своему удивлению, он увидел вдали над морем, с наветренной стороны, белую пирамиду парусов. Паруса были ясно видны невооруженным глазом, и никто не заметил их раньше лишь из-за лихорадочных приго¬ товлений к бою. Подозвав штурмана, Ладлоу спросил, что это, по его мнению, за судно. Но Трисель признался, что даже его наметанный глаз видит только одно: это корабль, идущий под всеми парусами с попутным ветром. Однако, вглядевшись пристальнее, бывалый штурман добавил, что паруса у него прямые, как у крейсера, но о размерах его пока что судить трудно. – Возможно, это легкое судно под брамселями и ли¬ селями, но может статься, что мы видим лишь верхние паруса какого-нибудь большого судна... Глядите, капитан, француз тоже его увидел и поднял сигнал! – Взгляните в подзорную трубу! Если незнакомец ответит, у нас останется одна надежда —на быстроход¬ ность крейсера. Оба они снова пристально и тревожно осмотрели верх* ние снасти далекого судна, но ветер мешал увидеть2 пере-' 739

говаривается ли оно с корветом. Как видно, на корвете тоже не знали, что это за судно, и попытались даже пере¬ менить курс. Но теперь уже поздно было колебаться. Противники неслись прямо друг на друга, подгоняемые свежим ветром. – Приготовиться, друзья! – скомандовал Ладлоу ти¬ хим, но твердым голосом. Сам он остался на юте, а штур¬ ману знаком приказал спуститься на палубу. – Мы от¬ кроем огонь после первого их выстрела! Все замерли в напряженном ожидании. Два стройных корабля неодолимо стремились вперед, они были уже в пределах досягаемости человеческого голоса. На «Кокет¬ ке» царила такая глубокая тишина, что вся команда ясно слышала, как плещет вода под ее носом, словно глубоко вздыхает какое-то чудовище, собираясь с силами перед могучим прыжком. Зато на корвете не смолкали громкие крики. Когда оба судна вышли друг другу на траверз, было слышно, как молодой Дюмон в рупор приказал от¬ крыть огонь. Ладлоу презрительно усмехнулся. Команда, готовая повиноваться малейшему движению: капитана, не сводила с него глаз. Вот он поднял свой рупор, и словно по воле самого судна все пушки выпалили разом. Почти тотчас же последовал ответный бортовой залп, и против¬ ники понеслись в разные стороны. Ветер отнес дым назад, к англичанам, и клубы его, ненадолго окутав палубу, поднялись к парусам и уплыли прочь вслед за взрывной волной. Сквозь грохот пушек послышался свист ядра и треск дерева. Проводив взгля¬ дом вражеский корабль, который продолжал идти преж¬ ним курсом, Ладлоу с юта стал нетерпеливо осматривать такелаж. – Что случилось, сэр? – спросил он у Триселя, чье хмурое лицо только теперь цоказалось сквозь клубы ды¬ ма. – Какой это парус так сильно полощет? – Ничего страшного, сэр, ничего страшного... Эй, вы, пошевеливайтесь живей, помогите закрепить снасти на фока-рее! А то ползаете, как улитки, танцующие менуэт! Ядро сорвало фор-марса-шкот с подветренного борта, сэр. Но мы живо опять расправим крылышки... Вяжи его, ре¬ бята, покрепче! Вот так. Да вытяните булинь! Эй, руле¬ вой, одерживай, слышишь, одерживай! Дым рассеялся, и капитан быстро оглядел судно. Трое или четверо марсовых уже поймали полощущий парус иг 740

Почти тотчас же последовал ответный бортовой залп, и противники понеслись в разные стороны.

усевшись на ноке фока-рея, крепили его. В других пару*« сах чернели одна-две дыры да кое-где болтались мел¬ кие снасти, оборванные ядром. Повреждений в кормовой части крейсера капитан не заметил* На палубе картина была иная. Немногочисленная прислуга торопилась перезарядить пушки, орудуя при¬ бойниками и банниками со всем напряжением сил, на ка– кое люди способны в трудную минуту. Олдермен никогда не был так поглощен своими счетными книгами, как те¬ перь – обязанностями канонира; юноши, которым при¬ шлось поручить командование батареями, охотно делились с ним своими знаниями и опытом. Трисель стоял у шпи¬ ля, хладнокровно отдавая команды и следя за тем, как матросы исправляют повреждения, – он глядел вверх, не замечая ничего вокруг. У Ладлоу сжалось сердце, когда он увидел на палубе кровь – убитый матрос лежал совсем близко, до него можно было дотянуться рукой. В обшивке, куда угодило смертоносное ядро, зияла дыра, палуба была пробита. Решительно сжав губы, капитан «Кокетки» перегнулся через поручни и взглянул на рулевого. Матрос, крепко держа штурвал, стоял выпрямившись, бесстрастный взгляд был направлен на шкаторину переднего паруса так же неуклонно, как стрелка компаса указывает на север. На все это Ладлоу потребовалось не более минуты« Несколько быстрых взглядов – и ему все стало ясно, при¬ чем он ни на секунду не терял из виду французский кор¬ вет. А тот уже делал поворот оверштаг« Необходимо было немедля произвести ответный маневр.; Едва Ладлоу отдал команду, как «Кокетка», словно чуя опасность, быстро увалилась, уходя от вражеского продольного огня *, а когда французский корвет готов был снова дать бортовой залп, она уже могла ответить ему тем же. Суда снова сблизились и, выйдя на траверз друг другу, изрыгнули пламя. Ладлоу видел сквозь дым, как тяжелый рей на корвете закачался под ветром и грот-марсель, заполоскав, стал биться о мачту. Спустившись с юта по только что обо¬ 1 Продольный огонь – самый опасный, так как пушегь ное ядро при этом приносит наибольшие разрушения. 742

рванной ядром снасти, он стал на шканцах рядом со штурманом. – Ворочай рей! – сказал он взволнованно, но по^ прежнему тихо и ясно. – Вытянуть булинь.., привестись, сэр, привестись, круче к ветру! Рулевой откликнулся звонко и уверенно, матросы проворно делали свое дело, и «Кокетка», все еще изрыгая пламя, встала круче к ветру. А еще через минуту огром¬ ные клубы дыма, которые заволокли оба судна, соедини¬ лись и образовали одно белое подвижное облако, которое быстро покатилось по воде, обгоняя ядра, а потом взви¬ лось вверх и грациозно поплыло по ветру. Молодой капитан быстро обошел батареи, сказал ма¬ тросам несколько ободряющих слов и вернулся на ют. Медлительность французского корвета и меры, принятые Ладлоу, чтобы выиграть ветер, начали сказываться, и крейсер королевы Анны оказался в выгодном положении. Корвет обнаруживал какую-то нерешительность, и она не укрылась от Ладлоу, у которого быстрота, казалось, была в крови. Кавалер Дюмон любил развлекаться на досуге, листая морскую историю своей страны и читая, как того или другого капитана превозносят за то, что он, сблизившись с врагом, брал паруса на гитовы. Не понимая разницы между судном, действующим в строю, и одиночным про¬ тивником, он решил тоже не ударить лицом в грязь. В тот самый миг, когда Ладлоу стоял на юте, пристально следя за каждым движением своего крейсера и корвета против¬ ника, лишь взглядом или жестом указывая бдительному Триселю, остававшемуся внизу, что нужно сделать, на шканцах французского корвета разгорелся горячий спор между моряком из Булони и беспечным завсегдатаем са¬ лонов. Они спорили о целесообразности маневра, сделан¬ ного по приказу капитана, желавшего доказать свою храбрость, в которой никто не сомневался. Время, потерянное ими в споре, имело решающее зна¬ чение для английского крейсера. Отважно идя прежним курсом, он вскоре уже был не¬ досягаем для французских пушек; и, прежде чем булонцу удалось убедить своего начальника в его ошибке, против¬ ник лег на другой галс и, беря круче к ветру, пересек кильватер французского корвета. Только теперь фран¬ цузы обрасопили марса-реи, но было уже поздно = пре¬ 743

жде чем корвет успел снова набрать скорость, тень не¬ приятельских парусов уже легла на его палубу. Теперь «Кокетке» было нетрудно выиграть ветер. В этот решаю¬ щий миг грот-марсель англичан был распорот ядром почти надвое. Крейсер перестал слушаться руля, снасти спутались, и оба корабля столкнулись. Однако у «Кокетки» теперь были все преимущества. Мгновенно поняв это, Ладлоу поспешил закрепить успех, дав залп шрапнелью. Когда суда очутились борт о борт, молодой Дюмон вздохнул с облегчением – теперь-то он знал, что делать. Видя, что пушки корвета молчат, а по его палубе только что хлестнула смертоносная шрапнель, он приказал матросам броситься врукопашную. Но Лад¬ лоу со своей слабой командой не решался на такой риск и предпочел бы избежать рукопашного боя, так как не мог предвидеть всех его последствий. Корабли соприкоснулись только в одном месте, и здесь борт английского крейсера ощетинился мушкетами. А пот тому, как только пылкий молодой француз появился у поручней на юте своего корвета с целой толпой матросов, смертоносный залп почти в упор скосил их всех до еди^ ного. В живых остался лишь сам Дюмон. Глаза его дико горели; не в силах остановиться, подгоняемый своим неукротимым духом, он прыгнул, и в то же мгнове¬ ние его бездыханное тело упало на палубу вражеского судна. Ладлоу наблюдал все происходящее со спокойствием, которое не могли нарушить ни чувство личной ответствен¬ ности, ни шум, ни головокружительная смена событий во время этой ужасной сцены. – Ну, а теперь наш черед перейти врукопашную! – воскликнул он, делая Триселю знак сойти с трапа и про¬ пустить его наверх. Но старый штурман крепко взял его за руку, указывая в ту сторону, откуда дул ветер: – Покрой парусов и высокие мачты не оставляют сомнений – это тоже француз! Один взгляд убедил Ладлоу, что штурман прав; вто¬ рого было достаточно, чтобы решить, как действовать дальше. – Руби канат переднего крюка, живей, молодцы! – скомандовал он через рупор громким и властным голо¬ сом, перекрывая щум боя. 744

Освобожденная «Кокетка» уступила натиску француз¬ ского корвета, чьи паруса были наполнены ветром, и вскоре команда крейсера смогла обстенить свои паруса на фок-мачте, так что крейсер подался назад. Вслед за этим по корме врага был дан бортовой залп, матросы обрубили канат последнего крюка, и противники разо¬ шлись. Команда «Кокетки» все это время была охвачена еди¬ ным порывом. Фока-реи были перебрасоплены, корабль снова начал слушаться руля, и уже через пять минут после того, как он разошелся с французским корветом, все на его борту шло заведенным порядком, быстро, но бесшумно. Проворные марсовые, сидя на реях, ставили новые па¬ руса, которые широкими складками полоскали на ветру. Порванные снасти были сплеснены или заменены новы¬ ми, весь рангоут тщательно осмотрен, – словом, было сде¬ лано все необходимое, чтобы привести судно в должный порядок. Снасти были вытянуты до места, заработали помпы, и крейсер помчался вперед как ни в чем не бы¬ вало, словно никогда не пускал в ход свой пушки и сам не был под обстрелом. Зато на французском корвете, как на всяком побе¬ жденном судне, царило замешательство. Клочья парусов беспомощно трепыхались на ветру, многие важные снасти сиротливо висели, а сам корабль плыл по воле ветра, словно потерпев крушение. Сначала им, видимо, не руко¬ водила ничья воля; и лишь потом, когда было потеряно столько драгоценного времени и английский крейсер успел выиграть ветер, французы сделали запоздалую по¬ пытку обрасопить рей, но тут грот-мачта закачалась и рухнула в море вместе со всеми парусами. Несмотря на слабость команды крейсера, англичане могли бы торжествовать победу, но второе неприятельское судно заставило Ладлоу отказаться от дальнейшего боя. Опасность была слишком серьезна, и мужественный капи¬ тан мог только пожалеть, что приходится упускать такой благоприятный случай. Теперь уж невозможно было оши¬ биться в том, что это за судно. Вся команда крейсера узнала француза по высоким парусам, длинным остро¬ конечным мачтам, коротким реям, как на берегу люди узнают друг друга по лицу или по одежде. А если даже 745

оставались какие-то сомнения на этот счет, то они ми¬ гом рассеялись, когда на крейсере заметили, что подхо¬ дивший фрегат * переговаривается с поврежденным кор¬ ветом. Ладлоу должен был, не теряя ни секунды, принять решение. Ветер все еще дул с севера, но уже начал сла¬ беть, и, по всем признакам, к ночи должно было совсем заштилеть. Крейсер находился в нескольких милях к югу от бе¬ рега, на горизонте не было видно ничего, кроме двух французских кораблей. Спустившись на шканцы, Ладлоу подошел* к штурману. Трисель сидел на стуле, а врач пе¬ ревязывал ему рану на ноге. Сердечно пожав руку храб¬ рому моряку, капитан поблагодарил его за помощь в столь трудную минуту. – Помилуйте, капитан Ладлоу, – отвечал старый штурман, быстро проводя рукой по своему обветренному лицу, – в бою проверяется не только судно, но и предан¬ ность. К счастью, и то и другое не изменило сегодня ко¬ ролеве Анне. Ни один из нас не забыл свой долг, если только глаза меня не обманули; ведь это совсем не пу¬ стяк, когда на борту только половина команды, а враже¬ ский корабль не уступает нам в силе. Но крейсер наш держался молодцом! Правда, я так и обомлел, увидев, что новый грот-марсель рвется прямо на глазах, словно кусок миткаля в руках у швеи. Эй, мистер Попрыгун, ступай-ка на нос и распорядись, чтобы там получше подтянули вон тот штаг, а заодно и ванты!.. Славный он юноша, капитан Ладлоу, ему бы только немного рассудительности, да по^ больше опыта, да чуточку скромности и морской выправ¬ ки – а все это, конечно, придет со временем, ^ и из него выйдет хороший офицер. – Да, юноша подает надежды. Но я пришел посовето¬ ваться с вами, мой старый друг, как быть дальше. Яснее ясного, что этот корабль, который идет на нас, – тоже француз, да еще фрегат* 1 Ф р е г а т – трехмачтовое судно с полным корабельным во¬ оружением, большее, чем корвет. Самое быстроходное военное суд^ но, имевшее до шестидесяти пушек, расположенных в закры¬ той и на открытой палубах. С наружной стороны борта, вдоль линии портов закрытой батареи, проводилась широкая белая полоса, а портовые ставни красились, как и все судно, в чер-< ный цвете 746

– Да, это так же ясно, как то, что птица, которая вылавливает мелюзгу, а рыбу покрупней оставляет в по– кое, ^ это морской ястреб. Конечно, мы могли бы поста-« вить все паруса и уйти в океан, да вот беда: боюсь, что фок-мачта ненадежна – в ней три трещины и она едва ли выдержит столько парусов! – А что вы скажете о ветре? – спросил Ладлоу, на¬ рочито выказывая сомнения, которых у него не было, чтобы не слишком тревожить раненого товарища. – Если он продержится, мы могли бы обогнуть Монтаук и взять на борт шлюпки с нашими матросами; а если заштилеет, тогда нам нечего опасаться, что фрегат подойдет на вы– стрел. Но шлюпок у нас нет, нам тоже придется оста– ваться на месте. ^ Замеры глубины у этого берега делаются регуляр– но, – сказал штурман после минутного раздумья. —. И если вам угодно выслушать мой совет, капитан Ладлоу,, то вот он: пока ветер не упал, нам нужно выйти на воз¬ можно более мелкое место; тогда, думается мне, мы изба¬ вимся от близкого знакомства с этим здоровенным фрега¬ том. Что же до корвета, то, по-моему, он, как человек, который только что плотно пообедал, теперь уж не в си¬ лах съесть ни крошки. Ладлоу горячо одобрил совет своего подчиненного, полностью совпадавший с его собственными намерениями; еще раз похвалив штурмана за хладнокровие и знание дела, он отдал команду. Руль «Кокетки» был положен на наветренный борт, реи обрасоплены, и крейсер пошел фордевинд. А через несколько часов, когда ветер посте¬ пенно упал, лот показал, что киль почти достает до дна, и к тому же был отлив, а ветер и течение им не благо¬ приятствовали, так что двигаться дальше едва ли было благоразумно. Вскоре совсем заштилело, и молодой капитан прика¬ зал отдать якорь. Следуя его примеру, стали на якорь и неприятельские суда. Теперь они соединились, и, пока не стемнело, видно было, как от одного к другому снуют шлюпки. После того как солнце скрылось за горизонтом, их силуэты, серевшие на расстоянии какой-нибудь лиги от крейсера, постепенно потемнели, становясь все более расплывчатыми* пока йрдч ная тьма не окутала море и сушу* 747

Глава XXXI Теперъ – за-дело! Ш е к с п и р, «Отелло» Прошло три часа, и все смолкло на борту королевского крейсера. Все работы прекратились, живые легли рядом с мертвыми, притихнув, как и они. Однако измученные мо¬ ряки не забыли о бдительности; и, хотя большая часть команды спала, несколько пар глаз не были сомкнуты и, казалось, бдительно следили за океаном. Тут по палубе шагал какой-нибудь сонный матрос, там одинокий моло¬ дой офицер, тихонько напевая, боролся с дремотой. Остальные спали мертвецким сном, растянувшись между пушками, не снимая с пояса пистолетов и положив сабли подле себя. Один человек лежал на шканцах, поло¬ жив голову на зарядный ящик. Дышал он глубоко и неров¬ но; видимо, в его могучем теле усталость боролась со страданием. Это был раненый, измученный лихорадкой штурман, который устроился здесь, чтобы урвать хоть час отдыха, столь ему необходимого. Неподалеку, на пустом ларе, неподвижно лежал другой человек; руки его были сложены на груди, а лицо обращено к скорбно мерцаю¬ щим звездам. Это было тело молодого Дюмона – его не бросили за борт, а решили торжественно предать земле, когда крейсер вернется в порт. Ладлоу, как подобает бла¬ городному и отважному врагу, собственноручно накрыл флагом труп безрассудного, но храброго француза. У самой кормы, на верхней палубе, собралась малень¬ кая группа людей, в которых, как видно, еще не совсем угас интерес к окружающему. Сюда Ладлоу привел из душного кубрика Алиду и ее спутников, когда кончились все тревоги, чтобы они могли подышать свежим воздухом. Негритянка прикорнула подле своей госпожи; усталый олдермен сидел, прислонившись спиной к бизань-мачте и издавая носом весьма недвусмысленные звуки. Ладлоу стоял тут же, выпрямившись во весь рост; время от вре¬ мени он окидывал тревожным взглядом недвижную вод¬ ную гладь, затем продолжал беседу. Алида и Бурун си¬ дели рядом на стульях. Разговаривали они негромко. Красавица Барбери была печальна, голос ее слегка дро¬ жал, – должно быть, события этого беспокойного дня глу– бого потрясли ее сильную и смелую душу. .743

– Да, в вашей бурной профессии удивительным обра¬ зом сочетается отвратительное и прекрасное, ничтожное и великое! – сказала Алида, отвечая на замечание моло¬ дого моряка. – Это тихое море... глухой рокот прибоя... ласковый небосвод над нами —все могло бы вызвать вос¬ хищение у девушки, если бы в ее ушах не стоял грохот выстрелов и шум боя. Так вы говорите, капитан француз¬ ского корабля очень молод? – С виду он совсем мальчик и капитанский чин, без сомнения, получил лишь благодаря своему имени и свя¬ зям. Что он капитан, мы узнали по его платью, а также и по тому, с какой отчаянной решимостью пытался он поправить свою ошибку. – А ведь у него, наверно, есть мать, Ладлоу! Есть сестра... жена... или... Алида умолкла – девичья застенчивость мешала. ей назвать те узы, о которых она сейчас думала. – Да, возможно, у него есть и мать, и сестра... Такова уж опасная судьба моряка... – И такова судьба тех, кто за него тревожится, – раздался тихий, но выразительный голос Буруна. Воцарилось красноречивое молчание. Затем послы¬ шался голос Миндерта, он глухо пробормотал: – Двадцать бобров и три куницы – согласно описи. Несмотря на всю озабоченность Ладлоу, на его лице мелькнула улыбка, а вслед за тем раздался хриплый и сдавленный голос Триселя, еще более охрипший от сна: – Лево руля! Француз опять нас обходит! – Пророческие слова! – громко произнес кто-то у них за спиной. Ладлоу обернулся быстро, как флюгер при сильном по¬ рыве ветра, и увидел в темноте неподвижную, но внуши¬ тельную фигуру —перед ним на юте стоял Румпель. – Свистать всех на... – Постой!—перебил его Румпель, обрывая на полу¬ слове команду, которая сорвалась было с губ Ладлоу. – Пусть на твоем корабле царит мертвая тишина, но при этом нужно быть начеку и готовиться к бою!.. Вы пра¬ вильно поступили, капитан. Ладлоу, приняв меры предо¬ сторожности, но я видывал более бдительных людей, чем некоторые ваши часовые. – Откуда ты взялся, дерзкий смельчак? Какое безум¬ ство привело тебя вновь на палубу моего судна? 749

*– Я прибыл из моего плавучего морского жилища, чтобы предостеречь вас! Из плавучего жилища! –повторил Ладлоу, огляды¬ вая пустынную, темную воду. – Сейчас не время для шу¬ ток, сэр, и вы хорошо сделаете, если перестанете морочить голову людям, у которых есть очень серьезные дела. Да, сейчас и впрямь время не для шуток, а для серьезных дел – даже более серьезных, чем вы полагаете. Я вам все объясню, но только при одном условии. У вас на борту один из слуг нашей повелительницы. За то, что я открою вам тайну, вы должны его отпустить. Я уже более не заблуждаюсь на его счет, – сказал Ладлоу, взглянув на съежившегося Буруна. – У меня нет соперника.** вот разве только вы пришли занять его место. – Нет, я пришел с иной целью, и этот человек под¬ твердит, что я не шучу в опасные минуты. Пусть нас оста¬ вят с глазу на глаз, тогда я смогу говорить открыто. Ладлоу колебался – он все еще не оправился от удив¬ ления, после того как неожиданно увидел грозного контра¬ бандиста на палубе своего крейсера. Но Алида и Бурун, как видно, больше доверяли гостю: они встали, разбудили негритянку и спустились по трапу в каюту. Оставшись наедине с Румпелем, Ладлоу потребовал объяснений. *– Сейчас вы. все узнаете, ибо время не терпит, а дей¬ ствовать нужно по-морскому – спокойно и осмотритель¬ но, – сказал Румпель. *– Вы вступили в бой с одним из крейсеров Людовика, капитан Ладлоу, и прекрасно управ¬ ляли своим судном! Велики ли ваши потери и довольно ли у вас сил, чтобы защищаться так же мужественно, как вы сражались сегодня утром? – Неужели вы думаете, что я скажу все это человеку, который может оказаться обманщиком.,* или даже шпио¬ ном! – Капитан Ладлоу, что дает вам право на такие подо¬ зрения? Вас преследует закон, еще недавно я угрожал ва¬ шему судну и вашей жизни! Да, вы правы, ^ сказал Румпель, подавляя обиду и смиряя свою оскорбленную гордость. – Мне угрожают, меня преследуют, я контрабандист, я вне закона, но я че¬ ловек! Видите вон ту темную полосу на севере, у самого горизонта?. 750

– Без сомнения, это земля* – Да, земля, моя родная земля. Там, на этом длинном и узком острове, провел я первые и, пожалуй, самые сча¬ стливые дни своей жизни. – Знай я это раньше, мы бы тщательно обыскали там все бухты и заливы. – И вам не пришлось бы разочароваться* Пушечное ядро с вашего крейсера свободно долетело бы до того ме¬ ста, где теперь стоит на якоре моя бригантина. – Но это просто невероятно! Разве что вы проскольз¬ нули туда под покровом ночи! До захода солнца мы не видели ничего, кроме двух французских кораблей! – Мы здесь и не показывались, но все же судно на¬ шей повелительницы там ^ это так же верно, как слово смелого человека. Видите вон там, у ближнего мыса, берег понижается и остров разделен водой почти надвое? Так вот, моя «Морская волшебница» преспокойно стоит в глу¬ бине залива, войдя туда с севера. До залива не будет и мили. С холма на восточном берегу я смотрел, как вы храбро сражались сегодня, капитан Ладлоу, потому что, хотя сам и отверженный, я почувствовал, что сердце чело¬ веческое невозможно объявить вне закона. В нем живет верность, которая способна выдержать даже гонения тамо¬ женников. – Мне приятно это слышать, сэр. Не скрою, я убеж¬ ден, что даже такой искусный моряк, как вы, должен при¬ знать, что «Кокеткой» неплохо управляли. – Ни один лоцман не мог бы провести судно смелее и увереннее. Я знал, в чем ваша слабость – отсутствие ла крейсере шлюпок не было для меня секретом, и, кля¬ нусь, я бы пожертвовал прибылью от последнего плава¬ ния, только бы оказаться в эту минуту у вас на палубе с десятком моих самых верных молодцов! – Человек, способный на такую преданность королев¬ скому флоту, мог бы найти себе более достойное занятие* А страна, способная возбудить такую преданность, не должна отталкивать любовь своих сыновей несправед¬ ливостью и торговыми монополиями, Но сейчас не время для таких разговоров. Я вдвойне ваш союзник в этом труд– ном положении, а все,' что было между нами, ^ не более как вольности, которые друзья позволяют себе в обраще¬ нии друг с другом. Капитан Ладлоу, там* б океане2 во мраке ночи, нависла опасность!.; 751

– Что дает вам основание так полагать? – Мои глаза. Я побывал у ваших врагов и видел их зловещие приготовления. Я знаю, храбрец не пренебрегает осторожностью и ни одна мелочь не должна быть забыта,. Вам понадобится вся решимость, все люди, до последнего человека, потому что они нападут на вас превосходя¬ щими силами! – Правда это или ложь, я принимаю ваше предупре¬ ждение к сведению. – Одну минуту, – сказал Бороздящий Океаны, оста¬ навливая капитана движением руки. – Пусть люди спят, пока есть возможность. У вас впереди еще целый час, а отдых вольет в них новые силы. Можете положиться на опыт человека, который полжизни провел на море и видел на нем самые бурные сцены, от борьбы стихий до всевоз¬ можных сражений, в которых люди убивают себе подоб¬ ных. Еще час вы в безопасности. А потом – беда, если вас захватят врасплох! И помилуй бог тех несчастных, чьи минуты сочтены! – Так может говорить лишь честный человек, – ска¬ зал Ладлоу, пораженный искренностью контрабанди¬ ста. – Во всяком случае, мы будем готовы, хотя каким образом вы узнали все это, – такая же необъяснимая тайна, как и ваше появление на моем судне. – И то и другое легко объяснить, – сказал Бороздя¬ щий Океаны, жестом приглашая капитана к поручням. Указав на маленький, почти незаметный ялик у кормо¬ вого трапа, он продолжал: – Тот, кому часто приходится тайно бывать на берегу, всегда найдет средство проник¬ нуть куда угодно. Эту скорлупку нетрудно перенести через узкую полосу суши, которая отделяет залив от океана; и, хотя у берега беснуется прибой, немного упор¬ ства и ловкости – и я вышел на ней в море. Я побывал под мартин-штагом француза, а теперь я здесь. Правда, ваши часовые сегодня менее бдительны, чем обычно, но ведь низкую лодчонку с темными бортами и обмотанными веслами нелегко заметить, когда глаза устали и тело на¬ лилось тяжестью. А теперь мне пора... Но, может быть, вы хотите отослать с крейсера тех, кто не может принести вам пользы в предстоящем бою? Ладлоу колебался. Желание укрыть Алиду в безопас¬ ном месте боролось в нем с недоверием к контрабандисту; _ Он подумал немного и сказал: 752

– Нет, ваша скорлупка недостаточно надежна, чтобы взять кого-нибудь еще, кроме своего хозяина. Ступайте, и да воздастся вам за вашу преданность Англии. – Будьте готовы отразить удар! – сказал Бороздящий Океаны, сжав руку-капитана. Потом он небрежно спустился по качающемуся вере¬ вочному трапу в свой ялик. Ладлоу следил за ним внима¬ тельно и, пожалуй, несколько недоверчиво. Когда контрабандист сел и взялся за весла, его уже почти не было видно, а когда ялик бесшумно скользнул прочь, молодой капитан уже и не думал взыскивать с ча¬ совых, которые позволили ему незаметно подплыть к крейсеру. Через какую-нибудь минуту темные борта ялика слились с морской поверхностью. Оставшись один, молодой капитан задумался. Поведе¬ ние контрабандиста, его добровольное появление на крей¬ сере, чтобы предупредить об опасности, правдоподобие его слов и способ, с помощью которого он это узнал, – все свидетельствовало о том, что он говорит правду. Примеры такой преданности королевскому флагу со стороны моря¬ ков, чья деятельность обычно вредила интересам короны, были нередки. Проступки их подобны заблуждению под влиянием страсти или соблазна, тогда как внезапный воз¬ врат к добродетели от природы свойствен, человеческой душе. Капитан не забыл совета контрабандиста – дать людям отдых. Он поминутно поглядывал на часы, но время ползло мучительно медленно, и всякий раз, набравшись терпения, он клал их обратно в карман. Наконец он спу¬ стился на шканцы и подошел к единственному человеку на борту крейсера, который бодрствовал, – вахтенному на¬ чальнику. В отсутствие офицеров это ответственное дело было поручено шестнадцатилетнему гардемарину, еще не произведенному в мичманы. Он стоял неподвижно, облоко¬ тившись на шпиль и подперев рукой голову. Ладлоу по¬ глядел на него, потом поднес к его лицу горящий фонарь и увидел, что вахтенный спит. Не потревожив юношу, капи¬ тан поставил фонарь на место и прошел дальше. У трапа вытянулся матрос с мушкетом на плече. Ладлоу провел рукой у него перед глазами – матрос непроизвольно миг¬ нул, ничего не видя вокруг. На баке, посреди палубы, широко расставив ноги и скрестив руки на груди, стоял невысокий коренастый человек и медленно поворачивал */424 Фенимор Купер, том V 753