Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 52 страниц)

восторг й ещё более усилили чувство дбвёрия и восхище¬ ния, которое вызывал в ней своенравный и удивитель¬ ный торговец. – Дядюшке бесспорно польстит ваша щедрость, – несколько чопорно произнесла, она, – хотя, мне кажется, в торговле щедрость столь же желательна, сколь и спра¬ ведливость... Какой удивительный рисунок у этой вы¬ шивки! – Ее вышивала одна затворница во Франции, кото¬ рая провела за этой работой долгие годы. Тут ценен ско¬ рее замысел, чем материал. Бедняжка плакала, расста¬ ваясь с плодом своего труда, настолько она привыкла и привязалась к нему. Иной человек, живущий в людском водовороте, с меньшей печалью теряет друга, чем эта скромная монахиня расставалась с творением своей иглы. – А разве мужчинам разрешается посещать женские монастыри? – удивилась Алида. – У нас в роду мало ува¬ жали монастырскую жизнь, и мы сами бежали от жесто¬ костей Людовика но все же я никогда не слышала, что¬ бы мой отец обвинял монахинь в нарушении обета. – Я знаю об этом с чужих слов; мужчинам, конечно, не разрешается торговать непосредственно с монахиня¬ ми. – Улыбка, показавшаяся Алиде дерзкой, заиграла на красивом лице ее собеседника. – Но так мне передавали. Что вы думаете о женщинах, которые ищут спасения от тягот и грехов мирской жизни в подобных заведениях? – Сказать по правде, я не берусь судить о том, чего не знаю. В нашей стране женщины не заточают себя в монастыри, поэтому американцы мало задумываются над этим обычаем. – Да, в нем есть свои недостатки, – задумчиво про¬ должал торговец контрабандными товарами, – но также и достоинства. Существует много слабых и легко уязви¬ мых людей, которые более счастливы в обители, чем сре¬ ди соблазнов мирской жизни... А вот работа английских мастеровых. Не понимаю, как она оказалась вместе с из¬ делиями иностранных ткачей; Мои тюки, как правило, не содержат тех вульгарных товаров, торговля которыми раз¬ решена законом. Скажите откровенно, прелестная Алида, 1 Имеется в виду Людовик XIV, французский король, отменивший в 1685 году Нантский эдикт, признававший за гуге¬ нотами свободу вероисповедания, в результате чего они были вы¬ нуждены либо перейти в католичество, либо покинуть Францию. 493

разделяете ли вы предрассудки в отношении нас, фли¬ бустьеров? – Я предпочитаю не судить о законах, которые пре¬ восходят разумение женщины, – ответила Алида с по¬ хвальной осторожностью. – Некоторые полагают, что зло¬ употребление властью оправдывает оказываемое закону сопротивление, другие считают, что нарушение законов то же, что преступление против нравственности. – Так считают те, кто пустил деньги в оборот и на¬ жил состояние! Эти люди оградили нажитое барьером общепризнанных норм и утверждают, что эти нормы от бога, потому что они выгодны их эгоизму. Мы, бороздя¬ щие океаны... Алида так сильно вздрогнула, что ее собеседник осекся. – Вы побледнели... Мои слова напугали вас? – Надеюсь, вы сказали их случайно, не подозревая их ужасного смысла. Лучше бы вы не произносили их... Но нет, это простое совпадение, объясняемое сходством профессий. Вы не можете быть тем человеком, чье имя стало притчей во языцех... – О ком вы говорите, прелестная Алида? Я всего лишь тот, кем соблаговолила меня сделать судьба... – Ничего, ничего, – произнесла красавица Барбери, задерживая взор на красивом лице незнакомца дольше, чем это было пристойно девушке. – Продолжайте ваши пояснения... Какой роскошный бархат! – Он тоже из Венеции, но коммерция – все равно что удача, она всегда сопутствует богатым, а слава ко¬ ролевы Адриатики уже давно закатилась. То, что хорошо для земледельца, гибельно для горожан. Лагуны затяги¬ ваются илом, и торговые корабли появляются в Венеции все реже и реже. Пройдут годы, и плуг пробороздит почву там, где когда-то плавал «Буцентавр»!1 Открытие нового пути в Индию направило по другому руслу процветание, которое всегда ищет новых, более широких дорог. Народы могут извлечь для себя хороший урок, изучая запустев¬ шие каналы и прошлое величие этого города, до сих пор питающего свою гордость ленивыми воспоминаниями о былом. Но мы, морские скитальцы, не торгуем заплесне¬ 1 «Буцентавр»– название галеры, на которой венециан-* ские дожи ежегодно (с 1311 года) ¿выезжали в море и в знак гро лодства Венеции над морем бросали в него перстень. В 1798 году французы сломали «Буцентавр» ради его золотых украшений. 494

велыми сентенциями, которые изрекают на родине и про¬ возглашают за границей великие и сильные мира сего, чтобы еще туже затянуть путы на слабых и несча¬ стных. – Мне думается, вы заходите дальше, чем следовало бы человеку, чье самое большое преступление состоит в несколько рискованной торговле. Ваши взгляды могут повести к беспорядкам в мире. – Напротив! К установлению порядка, так как я счи¬ таю, что каждый должен иметь возможность пользоваться своими законными правами. Если правительства в своей деятельности будут опираться на естественную справед¬ ливость, если их задачей станет искоренение ошибок, а не свершение их, если люди будут чувствовать и созна¬ вать свою ответственность перед обществом, пусть тогда «Морская волшебница» станет сторожевым таможенным судном, а ее хозяин – таможенным чиновником! Бархат выскользнул из рук красавицы Барбери, и она стремительно поднялась с– места. – Скажите прямо, – с присущей ей решительностью спросила она, – с кем я веду эту торговлю? – С отщепенцем, осужденным в глазах общества, с человеком вне закона, с опасным морским бродягой, с преступником, по прозвищу «Бороздящий Океаны»! – послышался у окна чей-то голос. В следующее мгновение капитан Ладлоу прыгнул в комнату. Алида тихо вскрикнула и, закрыв руками лицо, выбежала вон. Глава XI Правда должна выйти на свет: убий– ства долго скрывать нельзя! Кто чей сын – это скрыть можно, но в конце концов прав¬ да выйдет наружу. Шек спир, «Венецианский купец» Лицо офицера королевского флота пылало от возбу¬ ждения, когда он оказался в гостиной. Поспешное бегство и восклицания красавицы Барбери лишь на мгновение отвлекли его внимание; он тут же резко, чтобы не ска¬ зать яростно, обернулся к незнакомцу. Нет надобно-* 495

сти повторять описание внешности гостя Алиды; читатель и так поймет, как удивился Ладлоу при виде контрабан¬ диста. Он не верил своим глазам; ему казалось, что кто– то еще должен быть здесь, и, лишь несколько раз подо¬ зрительным взором обведя гостиную, он изумленно воз¬ зрился на контрабандиста. – Произошла какая-то ошибка! – воскликнул коман¬ дир «Кокетки». – Ваша изысканная манера входить в дом вынудила хозяйку покинуть комнату, – ответил незнакомец, на чьем лице заиграл румянец гнева или, быть может, удивле-, шгя. – На вас мундир офицера королевского флота, и,( видимо, поэтому вы считаете себя вправе вторгаться в жилища ее подданных! – Мне казалось... Нет, я имел все основания пола^ гать, что настигну здесь одного отъявленного негодяя, – смущенно пробормотал Ладлоу. – Ошибки' быть не могло, я ясно слышал разговор тех, кто взял меня в плен, и все же здесь никого нет! – Премного благодарен за высокую оценку моей скромной особы! Не столько сами слова, сколько тон, которым они бы¬ ли произнесены, побудил Ладлоу еще раз обратить свой взгляд на незнакомца. В этом взгляде сомнение и восхи¬ щение сочетались с замешательством, если не сказать – с ревностью, и последнее чувство было, пожалуй, самым сильным. – Я впервые вижу вас! – воскликнул после паузы. Ладлоу. – У океана много дорог, и люди подолгу плавают в нем, ие встречая друг друга. – Хотя я вижу вас при весьма странных обстоятель¬ ствах, вы, верно, служили когда-то королеве? – Никогда. Я не принадлежу к тем людям, которые связывают себя служением какой-либо женщине, носи она хоть тысячу диадем, – с легкой улыбкой отозвался контрабандист. – К тому же Анна никогда не при¬ влекала ни моих помыслов, ни симпатий. – Довольно смело сказано в присутствии офицера ее величества! Прибытие незнакомой бригантины, то, что. случилось со мной этой ночью, ваше присутствие здесь, образцы контрабандных товаров – все это подозрительно и требует выяснения. Кто вы?, 496

– Опасный морской бродяга, отщепенец, осужденный в глазах общества, преступник, по прозвищу «Бороздя¬ щий Океаны». – Это невероятно! По рассказам людей, уродливость этого бродяги соответствует наглости, с которой он по¬ пирает законы. Вы обманываете меня!* – Если люди легко ошибаются, даже когда судят об очевидном и маловажном, можно ли доверять их сужде¬ ниям о вещах более значительных? – гордо ответил кон¬ трабандист. – Пусть я буду тем, кем кажусь, если не тем, кем я себя называю. – Не могу поверить этой сказке! Это невозможно! Докажите мне правильность ваших слов. – Взгляните на бригантину, чей изящный рангоут почти не виден на фоне леса, – сказал незнакомец, под¬ ходя к окну и указывая на бухту. – Это она столь часто уходила от всех ваших крейсеров и переносит меня и мои богатства куда мне заблагорассудится, не подчиняясь дес¬ потическим законам и ускользая от любопытных взоров продажных чиновников. Облака над океаном не более вольны, чем мое судно, и не быстрее его. Недаром бри¬ гантина зовется «Морской волшебницей»! Ее маневрен¬ ность поистине превосходит всякое воображение. Пена морская не с большей легкостью летит над волнами, чем это изящное судно по ветру; Его. нельзя не любить, Лад¬ лоу! Поверьте, ни к одной женщине не чувствовал я та¬ кой нежности, как к этой верной и прекрасной бриган¬ тине! – Редкий моряк может сказать больше о своем лю¬ бимом судне! – А можете вы сказать то же самое вон о том непо¬ воротливом шлюпе 1 королевы Анны? «Кокетка» ваша – судно не из лучших, и его окрестили так скорее из тще¬ славия, чем основываясь на его истинных достоинствах. – Молокосос! Клянусь именем моей царственной по¬ велительницы, что дерзость ваших речей подобает тому, за кого вы желаете себя выдать! Мой крейсер, медли¬ тельный или быстроходный, сумеет предать в руки право¬ судия торгаша контрабандными товарами! 1 Шлюп-трехмачтовое военное судно, с прямым парусным ¡вооружением Боевое вооружение состояло из шестнадцати – два¬ дцати восьми пушек, расположенных на верхней открытой па^– лубе. 17 Фенимор Купер, том У 497

– А я клянусь экипажем и достоинствами «Морской волшебницы», что моя речь подобает тому, кто волен по¬ ступать и разговаривать так, как он пожелает, – отозвал¬ ся незнакомец, передразнивая разгневанного собеседни¬ ка. – Вы требуете доказательств, что я Бороздящий Океаны? Так слушайте же! Вы мните себя всесильными, но позабыли, что вас одурачил один из моих людей, и, несмотря на ваши хвастливые речи, вы мой пленник! Ладлоу вспыхнул и сделал шаг вперед, словно желая сбить с ног своего противника, который был гораздо сла¬ бее его, как вдруг дверь отворилась и в комнату вошла Алида. Встреча командира «Кокетки» с госпожой его сердца произошла не без замешательства. Ладлоу от ярости, а Алида от растерянности некоторое время не могли произнести ни слова. Так как красавица Барбери вер¬ нулась с определенным намерением, она заговорила первой. – Не знаю, должна ли я порицать или одобрять ка-> питана Ладлоу, в такой неурочный час и столь бесцере¬ монно явившегося сюда, ибо причина его визита мне не¬ известна. Я бы хотела, чтобы он объяснил свой поступок. Тогда я смогу судить, насколько простительно его пове¬ дение. Верно, сперва следует выслушать, а уж потом су¬ дить, – подхватил незнакомец, подвигая Алиде стул, ко¬ торый она холодно отвергла. – Вне всякого сомнения, у джентльмена были на то свои основания. Если бы взгляд мог уничтожать человека, незнакомец был бы испепелен на месте. Но Алида пропустила мимо ушей замечание контрабандиста, и Ладлоу приготовился защищаться. – Да, не скрою, я стал жертвой бесчестного заговора. Я имел неосторожность довериться матросу, чью дерзость вы наблюдали сегодня утром, и в благодарность за это он обманул меня. – Иными словами, капитан Ладлоу не так уж прони¬ цателен, как он думает, – иронически заметил незнако¬ мец. – Но в чем виновата я, и почему надо бдао нару¬ шать мой покой, если какой-то бродяга матрос обманул командира «Кокетки»? – продолжала Алида. – Ни тот дерзкий матрос, ни это... лицо, – запнулась она, подыски¬ 498

вал подходящее к случаю слово, =– мне не знакомы. Ме¬ жду нами нет других дел, кроме тех, которые вы ви¬ дите. – Нет нужды говорить, что привело меня на берег, – сказал Ладлоу. – Но я совершил оплошность, разрешив неизвестному матросу покинуть мой корабль вместе со мной, а когда захотел вернуться, он нашел способ обезоружить моих людей и взять меня в плен. – Однако для пленника вы пользуетесь завидной сво¬ бодой, – по-прежнему иронически произнес контрабан¬ дист. – Что это за свобода, если я не могу воспользоваться ею по-своему! Я разлучен со своим кораблем, а мои вер¬ ные люди связаны. Меня самого не держат под стражей, и, хотя мне был запрещен доступ в некоторые места, я видел достаточно, чтобы не заблуждаться относительно характера тех личностей, которые находят приют в доме олдермена ван Беверута... – ...и его племянницы, хотите вы сказать? – Я не хочу говорить ничего резкого или неуважи¬ тельного об Алиде де Барбери, хотя не отрицаю, что му¬ чительное подозрение овладело мной. Но я вижу, что ошибся, и раскаиваюсь в своей опрометчивости. – Следовательно, мы можем продолжить наш торг? – спокойно произнес контрабандист, склоняясь над рас¬ крытым тюком, в то время, как Ладлоу и девушка уста¬ вились друг на друга в немом удивлении. – Очень прият¬ но показать запретные сокровища королевскому офицеру. Может быть, благодаря этому королева окажет мне честь своим покровительством? Итак, мы говорили о бархате и венецианских лагунах. Вот отличный бархат, вполне под¬ ходящий для свадебного наряда самого дожа при его бракосочетании с морем! Мы, люди моря, видим в этой церемонии гарантию того, что Гименей не позабудет нас, хотя мы порой и отворачиваемся от его алтарей. Верен ли я своему братству, капитан Ладлоу? Или же вы присяг¬ нули на верность Нептуну, а, отправившись в плавание, вздыхаете по Венере? 1 Что ж, если золотая цепь ржавеет от влажного и соленого океанского воздуха, то в этом ви¬ новата жестокая природа! А вот... 1 Нептун – у древних римлян бог моря. Венера – богиня любви и красоты. 17* 499

Но в этот момент в кустах под окпом раздался прон¬ зительный свист, и торговец умолк. Небрежно швырнув на тюк кусок бархата, он в нерешительности поднялся на ноги. Все это время контрабандист был сдержан, хоть и насмешлив, и нисколько не заразился тем раздражением, которое столь явно проявлял Ладлоу. Теперь он был сму¬ щен, и по выражению его лица можно было заключить, что он колеблется. Снова раздался свист. – Слышу, Том, слышу, – пробормотал контрабап– дист. – К чему такая спешка? Прекрасная Алида, этот свист означает, что нам пора расстаться. – Мы встретились с меньшими церемониями, – отве¬ тила девушка, сохраняя под ревнивым взглядом своего поклошшка свойственную ее полу сдержанность. – Хотя мы встретились без предварительного уговора, неужели мы ничем не отметим наше расставание? Дол¬ жен ли я вернуться на бригантину со всеми этими това¬ рами или вместо них унесу обычную плату в золоте? – Не знаю, смею ли я совершить противозаконную сделку в присутствии слуги королевы, – улыбнулась в ответ Алида. – Признаюсь, многие ваши товары очень со¬ блазнительны для женщины, но, узнай королева о моей слабости, она может забыть о том, что она сама женщина, и сурово наказать меня. – Пусть это не страшит вас, сударыня. Те, кто соз¬ дают эти строгие ограничения, первыми нарушают их. Клянусь добродетелями честного Лёденхолла, хотел бы я испытать Анну, показав ей в ее гардеробной эти отлич¬ ные кружева и тяжелую парчу! – Это было бы рискованно и неумно! —■ Как знать. Хотя она и восседает на троне, она все¬ го только женщина. В какие бы одежды ни рядилась при¬ рода, она все же остается всеобщим тираном и правит одинаково над всеми. Голова, увенчанная короной, больше мечтает о победах над сердцами, чем над другими госу¬ дарствами. Та, что держит скипетр, может проявить кра¬ соту своей души с помощью карандаша или иглы. И, хотя слова и идеи можно преподносить с королевской важ¬ ностью, голос все равно останется женским. – Не буду говорить о достоинствах ныне царствую¬ щей королевы, но, чтобы опровергнуть ваши утверждения, приведу в пример славную Елизавету, – произнесла Ади¬ дас выступая в защиту представительниц своего пола. 500

=– О, во время морских битв у нас были свои Клео¬ патры, и нам пришлось узнать, что страх сильнее любви! Если есть чудовища: в море, почему бы им не быть и на суше! Тот, кто сотворил землю, создал и законы, которые не следует преступать. Мы, мужчины, ревниво относимся к нашим правам и не любим, когда их узурпируют другие. Поверьте мне, сударыня, женщине, забывающей о том, что ей даровано природой, придется горько пожалеть об этой роковой ошибке... Но вы желаете приобрести бар¬ хат или остановили свой выбор на парче? Алида и Ладлоу с восхищением прислушивались к причудливой речи контрабандиста и никак не могли по¬ нять, с кем они имеют дело. В словах незнакомца таилась какая-то двусмысленность, хотя от командира «Кокетки» не ускользнули внимание и мягкость, с какими контра¬ бандист обращался к Алиде, и это вызывало в капитане Ладлоу беспокойство, в котором он стыдился признаться даже самому себе. То, что девушка видела эту разницу в обращении, можно было понять по внутреннему свету, озарявшему ее черты, хотя сама она вряд ли отдавала себе в этом отчет. Когда контрабандист спросил ее, что же она предпочитает из его товаров, Алида, прежде чем ответить, снова неуверенно взглянула па Ладлоу. – Должна признаться, вы не без успеха изучали жен¬ скую натуру, – смеясь, сказала Алида. – Но все же, прежде чем что-либо решить, я должна посоветоваться с теми, кто более сведущ в законах и может с полным пра¬ вом подтвердить законность подобной сделки. – Если бы это решение не было резонно само по себе, оно было бы резонным в силу вашей красоты и по¬ ложения. Я оставлю товар здесь и буду ждать ответа до завтрашнего вечера. Капитан Ладлоу, расстанемся ли мы друзьями или ваш долг запрещает вам произносить это слово? – Вы непостижимы для меня! – ответил Ладлоу. – Если это маскарад, как я отчасти подозреваю, то он хо¬ рош, хотя и неуместен. – Вы не первый, кто отказывается верить своим чув¬ ствам, когда речь заходит о «Морской волшебнице» и ее капитане... Замолкни, верный Том! Твой свист не ускорит бега времени!.. Друзья мы или нет, излишне напоминать о том, что вы – мой пленник. – Я оказался в руках негодяя... 501

– Молчите, если хотите сохранить в целости ваши кости! Томас Румпель человек крутого нрава и не сносит оскорблений. К тому же он действовал по моему приказу и не может считаться виновным. – Ваш приказ! —повторил Ладлоу с такой гримасой, которую можно было бы счесть оскорбительной, если бы тот, к кому он обращался, пожелал обидеться. – Чело¬ веку, способному на такие трюки, скорее пристало отда¬ вать приказания, чем подчиняться им. Если среди вас дей¬ ствительно есть Бороздящий Океаны, так это он! – Мы не более чем морская пена, носимая ветром. Но чем же провинился этот человек, что королевский офицер так не расположен к нему? Уж не тем ли, что у него не хватило смелости предложить столь лояльному джентль¬ мену контрабандные товары? – Довольно, сэр! Счастье ваше, что вы избрали ме¬ стом развлечения эту гостиную. Я сошел на берег ради того, чтобы засвидетельствовать свое почтение этой даме, и пусть хоть целый свет узнает об этом. Вовсе не дурац¬ кая хитрость вашего Румпеля привела меня сюда! – Откровенно сказано, по-нашему, по-морски! – по¬ бледнев, произнес загадочный торговец контрабандными товарами, а его голос как будто дрогнул пр>и этом. – Пре¬ клонение мужчины перед женщиной восхищает меня; условности света запрещают прекрасному полу говорить о своих сердечных склонностях, поэтому мы должны вести себя так, чтобы не оставлять никакого сомнения в честности наших намерений. Трудно представить краса¬ вицу Барбери столь неблагодарной, чтобы она не возна¬ градила вас за такое поклонение. Незнакомец бросил на девушку взгляд, в котором Али– де почудилась тревога, и, закончив свою тираду, казалось, ждал ответа. – Когда придет время решать, как мне себя вести, – отозвалась польщенная и вместе с тем задетая Алида, – я найду к кому обратиться за советом... Кажется, сюда идет дядюшка. Капитан Ладлоу, хотите ли вы встретиться с ним? За дверью уже слышались тяжелые шаги. Ладлоу за¬ думался, бросил укоризненный взгляд на предмет своей любви и затем покинул помещение тем же путем, что и пришел. Шорох в кустарнике убедительно свидетельство¬ 502

вал о том, что там ждали возвращения капитана «Ко¬ кетки» и что он под неусыпным наблюдением. – Ноев ковчег и наши предки! – воскликнул Мин– дерт ван Беверут, с красным от возбуждения лицом появ¬ ляясь в дверях. – Ты привез старый хлам, оставшийся нам от прабабушек, любезнейший Бурун! Все твои тряп¬ ки давно уже вышли из моды и могут быть обменены лишь на звон, а не на само золото. – Что, что?! – воскликнул контрабандист, который, казалось, мог произвольно менять свой тон и манеры в зависимости от того, с кем ему приходилось говорить. – Упрямый бюргер, ты хочешь криком сбить цену на то¬ вары, которые слишком хороши для этого захолустья! Многие английские герцогини жаждут обладать хотя бы клочком тех отличных тканей, которые я показал твоей племяннице. И, клянусь тебе, мало найдется герцогинь, которым бы они были так к лицу. – Я и без тебя знаю, как красива Алида. Не спорю, парча и бархат вполне хороши, но остальные ткани стыд¬ но предложить даже вождю мохоков. Сбавь цену, иначе сделка не состоится. – Очень жаль. Что ж, расставаться так расставаться. Бригантине знакома протока, прорезающая пески Нанта¬ кета, и клянусь честью, что не мохоки будут покупать мои товары у янки. – Ты так же скор в решениях, сударь мой, как твой корабль! Кто сказал, что нельзя достичь соглашения, когда все веские аргументы будут исчерпаны? Сбрось-ка лишние сотни, оставь итог в круглых тысячах, и можешь считать, что твоя торговля в этом сезоне закончилась. – Не уступлю ни гроша! Ну-ка, отсчитай мне золо¬ тые, что я привез, добавь на весы столько дукатов, что¬ бы восполнить недостающее, и отправляй своих рабов с товарами на материк, пока утреннее солнце не успело разболтать о нашей сделке. Есть тут один человек, ко¬ торый может нам повредить, если захочет; правда, я не знаю, известна ли ему главная тайна. Олдермен ван Беверут испуганно оглянулся, поправил парик, как подобает человеку, уважающему приличия, и осторожно задернул на окнах шторы. – Здесь те же люди, что обычно; я не беру в расчет племянницу, – сказал он, приняв эти меры предосторож¬ ности. – Правда, у нас гостит патрон Киндерхука, но он 503

спит й ни о чем не подозревает. Его присутствие нам на пользу, а рассказать он ничего не может. – Пусть так, – ответил контрабандист, прочтя в гла¬ зах Алиды немую мольбу не упоминать о капитане Лад– лоу. – Я как чуял, что здесь есть кто-то посторонний, только откуда мне знать, что он спит. Некоторые здешние купцы страховки ради поставили бы в счет его присут¬ ствие. – Ни слова больше, любезный Бурун! Вот твои день¬ ги. По правде говоря, все товары давно погружены на пе– риагву, и она уже вышла в залив. Я был уверен, что мы столкуемся, а время дорого, да и королевский крейсер стоит неподалеку. Мои плуты пройдут мимо него, будто обычные рыночные торговцы, и ставлю фламандского ме¬ рина против виргинской клячи, они еще спросят у капи¬ тана, не нужны ли ему свежие овощи к столу! Ха-ха-ха! Ох, и простофиля этот Ладлоу! Куда уж ему тягаться с людьми постарше да поумнее его! Когда-нибудь у тебя раскроются на него глаза, племянница, и ты прогонишь его от себя, словно назойливого кредитора. – Надеюсь, твои покупки будут законно оформлены, дядюшка? – Оформлены! Счастье все оформит! В торговле, как на войне, успех решает дело. Среди купцов так: кто богат, тот и честен. Плантации и муниципальные порядки! По¬ чему наши правители в метрополии так ополчились про¬ тив контрабанды? Мошенники часами готовы разглаголь¬ ствовать о взяточничестве и продажности, в то время как больше половины из них получили свои должности бла¬ годаря различным махинациям... Ну да, так же противо¬ законно, как вы доставляете эти редкостные брабантские кружева. Пусть королева обижается на нашу сделку, лю¬ безный Бурун, но еще два таких же прибыльных года—* и я запишусь пассажиром па твое судно до Лондона, сде¬ лаюсь членом лондонской биржи, куплю себе депутатское кресло в парламенте и отвечу на недовольство королевы со своего, как говорится, собственного места. Клянусь го¬ ловой! Обратно я вернусь сэром Миндертом, а тогда ман– хаттанцы могут услышать и о леди ван Беверут, и в этом случае, любезная Алида, твоя доля наследства, к сожале¬ нию, несколько поубавится. А пока, дитя мое, иди спать, и пусть тебе приснятся тончайшие кружева, роскошный бархат, а также твой долг перед старым дядюшкой, бла¬ 504

горазумие и все самое приятное. Поцелуй меня, негод¬ ница, и марш в постель. Алида повиновалась и хотела уже выйти из комнаты, когда контрабандист преградил ей путь и обратился к ней так вежливо и почтительно, что просто невозможно было обидеться на такую вольность. – Я бы не простил себе, если бы расстался с таким щедрым покупателем, не выразив своей благодарности. Надежда вновь увидеть вас заставит меня поспешить с возвращением. – Меня не за что благодарить, – ответила Алида, за¬ метив, как олдермен аккуратно укладывает товары обрат¬ но в тюк, предварительно положив три или четыре наи¬ более соблазнительные вещи на ее туалетный столик, – ведь вы же не вели со мной торга. – Я расстался с большим, чем видно на первый взгляд, – понизив голос и так серьезно ответил незнако¬ мец, что девушка вздрогнула. – Время и моя счастливая звезда покажут, буду ли я вознагражден за подарок или правильнее было бы назвать его потерей. Он взял руку Алиды и поднес к губам с такой неж¬ ностью и так осторожно, словно боялся спугнуть девушку своей вольностью. Девушка покраснела до корней волос, хотела осудить его дерзость, нахмурилась, улыбнулась и, смущенно попрощавшись, покинула комнату. Несколько минут протекли в глубоком молчании. Не¬ знакомец был задумчив, хотя в его глазах светилась ра¬ дость. Он шагал взад-вперед по комнате, совершенно за¬ быв об олдермене, но тот не преминул вскоре напомнить ему о своем существовании. – Не бойся, Алида не проболтается, – воскликнул старый бюргер, закончив укладку тюка. – Она превосход¬ ная, послушная племянница, и к тому же она подведет такой баланс в свою пользу, который замкнул бы уста даже у первого лорда казначейства. Однако я недоволен, что ты посвятил ее в наши дела! Моя покойная сестра и мосье де Барбер? неодобрительно посмотрели бы на то, что девушку в таком возрасте приобщают к торговым опе¬ рациям. Но что сделано, то сделано. И сам Барбери не мог бы отрицать, что я не жалею ничего ради благополу¬ чия его дочери. Когда ты думаешь отплыть, любезный Бурун? 505

– С утренним отливом. Мне не по душе близкое со¬ седство с береговой охраной. Она всюду сует свой нос. – Отлично сказано! Осторожность и благоразумие – основа вашей профессии. Я превыше всего ценю эти каче¬ ства в Бороздящем, не говоря уж о его пунктуальности. Сроки и обязательства! Хотел бы я, чтобы половина тор¬ говых фирм, в названии которых стоят три, а то и четыре фамилии, не считая слов «и компания», были так же точны и обязательны. А тебе не кажется, что было бы куда спокойнее пройти протоку под' покровом ночи? – Это невозможно. Течение слишком сильно, а ветер дует с востока. Но беспокоиться тебе не о чем, бриган¬ тина идет без груза, после нашей сделки трюмы пусты. А золотые монеты с профилем королевы или Брагансы я могу показать даже самому королевскому казначею. Нам не нужно никаких разрешений, чтобы отправиться в путь. И «Дочь мельника» такое же хорошее название для ко¬ рабля, как и «Морская волшебница». Нас начинают уто¬ млять беспрестанные переезды, и мы не прочь хотя бы недельку поразвлечься в Джерси. На северных равнинах должна быть неплохая охота. – Что ты! Что ты! Сохрани бог, милейший Бурун! Вот уже лет десять, как со всех оленей содрали шкуры! Что касается птиц, то они исчезли вплоть до последнего голубя, еще когда племена дикарей перекочевали на запад от Делавэра. Ты только без толку потратишь заряды.: Двери «Сладкой прохлады» всегда открыты для гостей, но – скромность и любопытство!—я бы не хотел, чтобы среди соседей пошли толки. Ты уверен, что днем дерзкие мачты бригантины не будут виднеться над деревьями? Капитан Ладлоу не такой уж лежебока, когда он действи¬ тельно уверен, что долг обязывает его действовать. – Мы не потревожим его совесть, бригантина надеж¬ но укрыта деревьями от чужих взоров. Оставляю верного Румпеля привести в порядок наши расчеты, а сам ухожу. Господин олдермен, один вопрос на прощание. Виконт Корнбери по-прежнему здесь? – Он крепко сидит на месте! В колонии не найдется, пожалуй, ни одного торгового дома, сколоченного на бо¬ лее прочной основе, чем тот, в котором он теперь обитает! – У нас с ним кое-какие нерешенные дела... – Да поможет тебе бог, любезнейший Бурун, желаю удачи! Что же касается платежеспособности виконта, то 506

пусть королева доверит его правлению еще одну провин¬ цию, но Миндерт ван Беверут не отпустит ему в кредит и куньего хвоста. Итак, да сохранит тебя господь! Торговец контрабандными товарами с явной неохотой оторвался от созерцания всех тех изящных вещиц, что украшали комнату красавицы де Барбери. Прощаясь с олдерменом, он скорее отдавал дань вежливости и был рассеян и задумчив. Однако олдермен, стремясь как мож¬ но скорее отделаться от гостя, мало заботился о прили¬ чиях, и контрабандист был вынужден уйти. Он исчез че¬ рез тот же низенький балкон, откуда явился. Оставшись один, Миндерт ван Беверут закрыл окна и вернулся на свою половину дома. Здесь дотошный бюргер с головой погрузился в подсчеты.– Затем он имел корот¬ кое свидание с обладателем индийского шарфа, во время которого в его комнате раздавался звон золотых монет. Когда моряк ушел, хозяин «Сладкой прохлады» убедил¬ ся в надежности запоров, снабженных всяческими хитро¬ стями, обычными для американских загородных домов того времени, и, как бы почувствовав необходимость по¬ дышать свежим воздухом, вышел на лужайку. Он бросал пугливые взгляды на окна комнаты, занимаемой Олоф– фом ван Стаатсом, где, по счастью, все дышало покоем; вглядывался в неподвижный корпус бригантины, укрыв¬ шейся в бухте, и на темневший в отдалении королевский крейсер, стоявший на якоре. Все вокруг было окутано полуночной тишиной. Даже лодки, которые, как он знал, сновали между бригантиной и берегом, были не видны. И он вернулся в дом с уверенностью, что в уединенном месте, где находится его загородный дом и где не бывает посторонних, все мирно и спокойно. Глава XII Идем, Нериса, у меня есть план. Не знаешь ты... Шекспир, «Венецианский купец» Несмотря на оживление, царившее под покровом тем¬ ноты в «Сладкой прохладе», никто, кроме посвященных, не имел ни малейшего представления о событиях, развер¬ нувшихся здесь ночью. 507