Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 52 страниц)

– Следуй за мной, – сказал дон Камилло, с привыч¬ ной осторожностью ступая на мокрую ступеньку и опи¬ раясь рукой на плечо Джино. Ты мне нужен. Ни вестибюль, ни вход, ни остальные внешнпе детали этого здания не могли сравниться с богатством и рос¬ кошью дворца на Большом канале. Тем не менее можно было с уверенностью сказать, что оно принадлежит знат¬ ному лицу. – Ты поступил бы мудро, Джино, если бы попытал завтра счастья на новой гондоле, – сказал хозяин, подни¬ маясь по массивной каменной лестнице, и показал на кра¬ сивую новую лодку, которая лежала в углу большого вестибюля; во дворах домов, выстроенных на более твер¬ дой основе, чем вода, так обычно стоят экипажи и каре¬ ты. – Тот, кто жаждет снискать покровительство Юпите¬ ра, должен прокладывать себе дорогу к счастью соб¬ ственным трудом, ты это и сам хорошо знаешь, мой ДРУГ. Джино просиял и долго рассыпался в благодарностях. Они поднялись на второй этаж и углубились в анфиладу мрачных комнат, а гондольер все еще благодарил своего хозяина. – Имея твердую руку и быструю гондолу, ты можешь надеяться на успех не меньше других, Джино, – сказал дон Камилло, закрывая за слугой дверь своего кабине¬ та. – А теперь я попрошу тебя доказать мне свое усер¬ дие несколько иным образом. Знаешь ты в лицо человека, по имени Якопо Фронтони? – Ваша светлость! – вскричал гондольер, у которого от испуга перехватило дыхание. – Я тебя спрашиваю, знаешь ли ты в лицо человека, которого зовут Фронтони! – В лицо, синьор? —* Как же иначе можно узнать человека? – Человека, синьор дон Камилло? —* Ты что, насмехаешься над своим хозяином?! Я спрашиваю тебя, знаком ли ты с неким Якопо Фрон¬ тони, жителем Венеции? *– Да, ваша светлость. – Того, о ком я говорю, долго преследовали семейныэ* неурядицы, отец его до сих пор находится в ссылке на лобережье Далмации или еще где-то.. -=– Да, ваша светлость. 22

Здесь многие носят фамилию «Фронтони», и важно не ошибиться. Якопо из этой семьи – молодой человек лет двадцати пяти, крепкого телосложения и меланхоличного вида, темперамента менее живого, чем хотелось бы в его годы. м Да, ваша светлость. . У него мало друзей, и он, пожалуй, больше изве¬ стен своей молчаливостью и рвением, с каким он выпол¬ няет свои обязанности, чем обычным легкомыслием и ле¬ ностью людей его сословия. Словом, тот Якопо Фронтони, что живет где-то у Арсенала. – Мой бог! Синьор герцог, этот человек так же хоро¬ шо известен нам, гондольерам, как мост Риальто! Ваша светлость может не утруждать себя, описывая его наруж¬ ность. Дон Камилло рылся в своем секретере, перебирая ка¬ кие-то бумаги. Он с удивлением взглянул на гондольера, решившегося острить в разговоре с хозяином, и вновь опустил глаза. Ты его знаешь, и этого довольно. Да, ваша светлость. Но что вам будет угодно от этого проклятого Якопо? Герцог святой Агаты, казалось, о чем-то раздумывал. Он сложил бумаги на место и закрыл секретер. – Джино,– сказал он доверительно и дружелюбно,– ты родился в моих владениях и, хотя давно уже плаваешь гондольером в Венеции, всю свою жизнь служишь мне. – Да, ваша светлость. «– Я желаю, чтобы ты окончил свою жизнь там, где начал ее. До сих пор я вполне доверял тебе и не ошибусь, сказав, что ты ни разу не обманул моего доверия, хотя тебе и приходилось порой быть невольным свидетелем некоторых опрометчивых поступков моей юности, кото¬ рые могли бы доставить мне много неприятностей, если бы ты не держал язык за зубами. – Да, ваша светлость. Дон Камилло улыбнулся, но тут же лицо его снова омрачилось тревожными думами. – Раз ты знаешь того, о ком я говорил, дело наше упрощается. Возьми этот пакет. – И он подал гондольеру запечатанное письмо большего, чем обычно, формата и снял с пальца кольцо с печаткой. – Это будет доказатель¬ ством твоих полномочий. Под аркой Дворца Дожей* 23

которая ведет к каналу Святого Марка, под Мостом Вздо¬ хов ты найдешь Якопо. Отдай ему письмо и, если он по¬ требует кольцо, отдай и его. Сделай все, что он прикажет, и возвращайся с ответом. Джино выслушал своего господина с глубоким взима¬ нием и уважением, но все же не мог скрыть страх. При¬ вычное почтение к хозяину, очевидно, теперь боролось в нем с острым нежеланием выполнять его приказ; покор¬ ный, но нерешительный вид гондольера свидетельствовал о каких-то серьезных причинах его замешательства. Но, если дон Камилло и заметил выражение лица своего слу¬ ги, он ничем этого не показал. – Значит, у арки, ведущей во дворец, под Мостом Вздохов, – невозмутимо добавил он.– И тебе нужно быть там к часу ночи. – Мне бы хотелось, синьор, чтобы вы приказали Джорджио и мне отвезти вас в Падую. – Путь слишком длинен. С чего это ты вздумал уто¬ млять себя? – Все потому, синьор, что там, среди лугов, нет ни Дворца Дожей, ни Моста Вздохов, ни этой собаки Якопо Фронтопи. – Тебе, видно, не очень хочется выполнять это пору¬ чение, но ты ведь знаешь, что долг преданного слуги – выполнять любые приказания хозяина. Ты родился моим вассалом, Джино Мональди, и, хотя ты с детских лет слу¬ жишь моим гондольером в Венеции, твое настоящее ме¬ сто в моих поместьях в Неаполе. – Я благодарен за честь, синьор, святой Януарин тому свидетель. Но ведь здесь, на улицах Венеции, не найти ни одного продавца воды, ни одного моряка на ка¬ налах, кто не желал бы этому Якопо провалиться в пре¬ исподнюю. Он гроза всех молодых любовников, он наво¬ дит ужас на всех кредиторов на островах. – Вот видишь, глупый болтун, значит, нашелся хоть один из числа первых, кто его не испугался. Ты разы¬ щешь его под Мостом Вздохов, покажешь печать и вру¬ чишь, как я тебе велел, это письмо. – Но разговаривать с этим негодяем – значит поте¬ рять репутацию честного человека! Не дальше как вчера Аннина, эта хорошенькая дочка виноторговца с Лидо, говорила, что быть увиденным однажды в обществе Якопо Фронтони так же гнусно, как быть схваченным дважды за 24

кражу какой-нибудь старой веревки, из Арсенала, как это случилось с Родерйго, кузеном ее матери... – Я вижу, твои понятия о морали те же, что и на Лидо. Так не забудь же показать кольцо, а не то он тебе не поверит. – Не могли бы вы, ваше сиятельство, заставить меня вместо этого обрезать крылья льву или написать картину лучше Тициана? 1 Мне до смерти не хочется встречаться– с этим головорезом. Если кто-нибудь из гондольеров уви–. дит, что я разговариваю с этим человеком, даже влияния вашей светлости окажется недостаточно, чтобы мне полу¬ чить право участвовать в гонках. – Если он задержит тебя, ты терпеливо жди, Джино, а если он тебя сразу отпустит, быстрее возвращайся – я хочу поскорее знать результат моего поручения. – Я хорошо знаю, синьор дон Камилло, что честь дворянина более чувствительна к позору, чем честь его слуг, и что пятно на шелковой мантии сенатора заметнее, чем грязь на вельветовой куртке. Если бы кто-нибудь, недостойный внимания вашей светлости, посмел оскор¬ бить.вас, Джорджио и я показали бы, как глубоко мы мо¬ жем чувствовать оскорбление чести нашего хозяина; но наемник за два, или десять, или даже сотню цехинов... – Благодарю тебя за намек, Джино! Ступай к своей гондоле и ложись спать, но прежде попроси Джорджио прийти ко мне в кабинет. – Синьор! – Ты, кажется, решил не выполнять ни одного моего приказа? – Ваше сиятельство желает, чтобы я отправился к Мосту Вздохов пешком, по улицам, или по каналам? – Возможно, понадобится гондола, ты отправишься водой. —< Акробат не успеет сделать сальто, как ответ Якопо будет у вас. С этим внезапно изменившимся решением гондольер покинул комнату, ибо вся нерешительность Джино исчез¬ ла в ту минуту, как он понял, что кто-то другой может выполнить поручение хозяина. Торопливо спустившись по потайной лестнице и тем минуя вестибюль, где ожидали 1 Т и ц и а н, Вечеллио (ок. 1487—1576)—великий венециан¬ ский живописец эпохи Возрождения. 25

распоряжений герцога его слуги, он прошел по узкому коридорчику дворца во внутренний двор и оттуда через черный ход вышел в темный переулок, который вел к ближайшей улице. Несмотря на то что благодаря возросшей деятельности людей и развитию средств сообщения Атлантический океан больше уже не служит препятствием даже для обычных развлечений, все же не многим случалось видеть самим достопримечательности тех мест, которые весьма этого заслуживают и по которым теперь так усердно про¬ бирался Джино. Поэтому те, кому посчастливилось побы¬ вать в Италии, извинят нас за краткое, но, как нам ка¬ жется, необходимое отступление – мы делаем его ради тех, кто не имел этого счастья. Венеция расположена на группе низких, песчаных островов. Возможно, что земля, лежащая у самого залива, если не вся огромная равнина Ломбардии в целом, на¬ носного происхождения. Но каково бы ни было происхо¬ ждение этих обширных и плодородных земель, причины возникновения лагун и неповторимой живописности Вене¬ ции слишком очевидны, чтобы тут можно было оши¬ биться. Несколько потоков, вытекающих из Альпийских долин, как раз в этом месте вносят свою дань Адриати¬ ческому морю. Их воды несут с собой размытые горные породы. И, когда потоки теряют силу, вливаясь в море, груз этот оседает на дне залива. Со временем под влиянием противодействующих течений, водоворотов и волн песчинки образовали массивные подводные мели, которые всё росли, пока наконец не поднялись над по¬ верхностью моря в виде островов, которые в свою очередь продолжали увеличиваться благодаря гниющим остаткам растительности. На карте видно, что там, где Венециан¬ ский залив соприкасается с Адриатическим морем, он на¬ ходится в сфере юго-восточного ветра – сирокко. Воз¬ можно, это случайное обстоятельство и является при¬ чиной, по какой устья мелких потоков, несущих свои воды в лагуны, имеют более определенную структуру, чем устья большинства рек, сбегающих с Альп и Апеннин в это мелкое море в других местах. Итак, вливаясь в воды какого-либо бассейна, где тече¬ ния нейтрализуют одно другое, реки намывают в этом месте отмели или, говоря языком науки, банки. Берега в этих местах подтверждают правдивость такой теории: каж¬ 26

дая река имеет свою отмель и свои каналы, которые про¬ мываются либо половодьем, либо штормами, либо прили¬ вами и отливами. Постоянное и сильное воздействие юго– восточных ветров, с одной стороны, и периодические поло¬ водья альпийских рек – с другой, превратили эту отмель при входе в Венецианские лагуны в непрерывный ряд длинных, низких песчаных островов, которые протяну¬ лись сплошной линией почти поперек горловины залива. Воды рек естественно прорыли себе несколько каналов, а иначе то, что теперь называется лагуной, давно превра¬ тилось бы в озеро. Следующее тысячелетие может так из¬ менить характер этой необыкновенной местности, что ка¬ налы превратятся в широкие реки, а грязные отмели – в болота и обширные заливные луга, какие и теперь встречаются в глубине Италии. Низкая песчаная полоса, которая защищает от моря порт Венеции и лагуны, носит название Лидо ди Пале– стрйно. Эта полоса была искусственно укреплена и за¬ щищена во многих местах, превратившись в искусствен¬ ный берег. Сотня маленьких островков, отстоящих от естественного барьера на расстоянии пушечного выстрела, представляет собой остатки того, что в средние века было торговым центром Средиземного моря. Искусство соеди¬ нилось здесь с природой, и результат оказался отличный. Даже в наши дни трудно представить себе более удобную и защищенную гавань, чем Венеция. Множество глубоких каналов осталось в неприкосно¬ венности, и город во всех направлениях пересекают бес¬ численные протоки, которые называют каналами, ибо они по виду похожи на каналы. По берегам этих протоков возвышаются прямо из воды стены домов, служащие на¬ бережными или причалами, так как недостаток места за¬ ставляет владельцев возводить свои дома у самого края канала. Острова зачастую представляют собой обыкновен¬ ные отмели, которые время от времени обнажаются и ко¬ торые несут на себе непосильный груз дворцов, церквей, памятников, и кажется иногда, что покоренные человеком песчаные отмели стонут под их тяжестью. Великое множество каналов и, возможно, стремление использовать как можно меньше рабочей силы само под¬ сказало людям, как устроить подъезды с воды. .Но почти все дома Венеции, выходя фасадом на канал, имеют с противоположной стороны сообщение с внутренними ули-> 27

цами города. В большинстве описаний Венеции допус¬ кается: ошибка: в них рассказывают о ней как о городе каналов и почти совсем не упоминают о ее улицах, а ведь эти тихие, узкие, мощеные, удобные и спокойные улицы пересекают все острова и соединены между собой бесчисленными мостами. И, хотя там редко можно услы¬ шать стук копыт или скрип колес, все же эти прямые улицы тоже очень важны для венецианцев, которые поль¬ зуются ими в самых различных случаях. Джино вышел из дворца потайным ходом и очутился на одной из таких улиц. Он пробирался в толпе, запру¬ дившей улицу, словно угорь, извивающийся среди водо¬ рослей лагун. На многочисленные приветствия друзей он отвечал лишь кивком головы. Гондольер очень спешил и ни разу не остановился в. пути. Наконец он подошел к дверям маленького темного домика, расположенного в той части города, где ютилась беднота. Протискиваясь среди бочек, снастей и разного хлама, Джино на ощупь отыскал дверь и, толкнув ее, очутился в небольшой ком¬ нате, свет в которую проникал только через своеобразный молодец, образованный стенами этого и соседнего домика. – Святая Анна, помилуй меня! – воскликнула бойкая девица, в голосе которой сквозило и кокетство и удивле¬ ние. – Ты ли это, Джино Мональди? Пешком и через потайную дверь! Разве сейчас время для поручений? – Ты права, Аннина, час слишком поздний для ка¬ ких-либо дел к твоему отцу и слишком ранний для визита к тебе. Но у меня нет времени ни для дел, ни для слов. Ради святого Теодора или ради преданного глупца, кото¬ рый если и не раб тебе, то, уж конечно, твой пес, принеси мне поскорее ту куртку, что я надевал, когда мы с тобой ходили на празднество в Фузйну. – Я ничего не знаю о твоем деле, Джино, и не пони¬ маю, почему ты хочешь сменить ливрею твоего хозяина на платье простого лодочника. Эти шелковые цветы тебе гораздо больше к лицу, чем вытертый бархат. И если я говорила тебе обратное, то это только потому, что мы были тогда на празднестве и было бы неблагодарностью с моей стороны не сказать тебе чего-либо приятного, тем более что ты не прочь услышать словечко в похвалу себе. – Тише! Тише! Сейчас-то мы не на празднестве и одни,' к тому же у меня очень важное, неотложное дело. Дай мне куртку, если ты любишь меня! 28

Джино вышел из дворца потайным ходом и очутился на одной из улиц Венеции.

Аннина всегда быстро соображала, хотя и не упускала случая поспорить; она тут же бросила куртку на табурет, стоявший подле гондольера, всем своим видом показывая, что у нее признания в любви не вырвешь, даже если заста¬ нешь врасплох. – Какая там еще любовь! Вот тебе твоя куртка, Джи– но. Ты найдешь в кармане ответ на письмо, за которое я тебя не благодарю, потому что писал его не ты, а секре– тарь герцога. Девушкам приходится быть очень осторож¬ ными в таких вещах – вдруг поверенный твоих тайн ока¬ жется твоим соперником? – Каждое слово там настолько верно передает мои чувства, что сам дьявол не смог бы лучше выполнить мое поручение, – пробормотал Джино, снимая с себя свой цветастый .камзол и поспешно облачаясь в простую вель¬ ветовую куртку. – А шапочку, Аннина, и маску? ■*– Человек с таким лживым лицом не нуждается в кусочке шелка, чтобы обмануть людей, возразила де¬ вушка, бросая ему между тем все, что он просил. – Ну вот, теперь хорошо! Сам папаша Баттиста не узнал бы слугу дона Камилло Монфорте в этом платье, а ведь он уверяет, что может с первого взгляда по запаху отличить грешника от кающегося. Черт возьми! Я готов даже навестить того ростовщика, которому ты заложила свою золотую цепочку, и намекнуть ему, что его ожидает, если он будет настаивать на двойных процентах против условленного. ^ Это было бы по-христиански! Но что же стало бы тогда с твоим важным делом, из-за которого ты так спе¬ шишь? « Ты права, милочка. Долг прежде всего, хотя попу¬ гать жадного ростовщика, может быть, такой же долг любого христианина, как и все остальное. Кстати, гон¬ долы твоего отца все в разгоне? А на чем же ему добираться на Лидо, а моему бра¬ ту Луиджи – в Фузину* а двоим слугам – по обычным делам на острова? И разве я иначе осталась бы одна? – Черт возьми! И ни одной лодки на канале? – Ты что-то слишком спешишь, Джино', теперь, когда ты надел маску и бархатную куртку. Мне не следовало впускать тебя в дом моего отца, когда я здесь одна, и по¬ зволить тебе переодеться, чтобы уйти куда-то в такой 30

поздний час... Ты должен рассказать мне о своем пору¬ чении, чтобы я могла судить, правильно ли я поступила. Лучше попроси Совет Трехсот показать тебе книгу их приговоров. Дай-ка ключ от двери, .милочка, мне надо идти. – Не дам, пока не уверюсь, что я не навлеку неми¬ лость сената на моего отца. Ты знаешь, Джино, что я... – Боже мой! Бьют часы на соборе Святого Марка! Я опоздаю! Если это случится, ты будешь виновата. ~ Это будет не первая из твоих оплошностей, за ко¬ торую мне придется тебя прощать. Ты не уйдешь до тех пор, пока, я не узнаю, что это за важное поручение и за¬ чем тебе понадобились маска и куртка. Ты говоришь со мной, как ревнивая жена, а не как рассудительная девушка, Аннина. Я же сказал тебе, что это дело очень важное и, если я опоздаю, будет много не¬ приятностей. е» У кого? Что это . за дело? Почему ты сегодня так спешишь покинуть этот дом,, откуда обычно тебя при¬ ходится гнать? Разве я не говорил тебе, что это важное дело ка¬ сается шести знатных фамилий и,, если я не выполню его вовремя, может произойти раздор между Флоренцией и республикой Святого Марка! Ничего подобного ты мне не говорил и думаешь, я поверю, что ты посол Святого Марка? Хоть раз скажи правду! А не то клади назад маску и куртку и надевай ливрею герцога святой Агаты. – Ну, раз мы друзья, Аннина, и я вполне тебе дове¬ ряю, ты узнаешь всю правду: на колокольне сейчас про¬ било три ‘четверти, так что у меня есть минутка, чтобы открыть тебе свой секрет. Ты смотришь в сторону, Джино, и стараешься что-то придумать! Я смотрю в сторону потому, что любовь к тебе, Аннина, заставляет меня, забывать свой долг. А ты при¬ нимаешь мой стыд и мою скромность за обман! ^ Об этом мы сможем судить лишь тогда, когда ты все расскажешь. Ну, слушай! Ты, конечно, знаешь о том, что случи¬ лось с моим хозяином и племянницей того самого рим¬ ского маркиза, который утонул в Джудекке из-за неосто¬ рожности анконца, опрокинувшего гондолу Пьетро, 31

словно у него была не фелукка, а правительственная галера? – Ну кто на Л и до не слышал эту историю по крайней мере сто раз за последний месяц! Ведь об этом говорят все гондольеры, и каждый на свой лад! – Так вот, эта история сегодня ночью, кажется, под¬ ходит к концу. Боюсь, что мой хозяин собирается сделать большую глупость! – Он хочет жениться? – Или еще хуже. Меня послали как можно скорее, и притом тайком, отыскать священника. Аннина с интересом слушала выдумку гондольера. Однако, видимо хорошо зная своего поклонника, или. из– за своего недоверчивого характера, или просто по при¬ вычке, она с сомнением отнеслась к его словам, и подо¬ зрительность не оставляла ее. – Этот свадебный пир будет для всех неожиданно¬ стью, – сказала она в раздумье. – Хорошо, что пригла¬ шенных немного, а то Совет Трехсот может испортить все дело. В какой монастырь тебя послали? – Я должен привести первого попавшегося, важно только, чтобы он был францисканцем и чтобы сочувство¬ вал влюбленным, которые спешат обвенчаться. – Дон Камилло Монфорте, наследник древнего и ве¬ ликого рода, не может жениться так неосторожно! Твой лживый язык пытается обмануть меня, но ты отлично знаешь, что это тебе не удастся. Тебя давно бы следовало проучить за обман! Пока не скажешь всю правду, ты не только не выполнишь свое поручение, но и останешься моим пленником, потому что мне скучно сидеть одной. – Я просто делюсь с тобой моими предположениями. Но за последнее время дон Камилло так долго держит меня на воде, что я способен только спать, когда хоть ненадолго избавляюсь от весла. – Напрасно ты пытаешься обмануть меня, Джино. Твои глаза не умеют лгать, хотя язык твой и болтает что попало. Глотни-ка из этой вот чаши и смело облегчи свою совесть, ведь ты мужчина. – Мне бы хотелось, – сказал гондольер, осушив чашу, – чтобы твой отец познакомился со Стефано Ми– лано. Это капитан фелукки из Калабрии. Он часто приво¬ зит сюда отменные вина своей страны, и он так ловок, что мог бы прокатить бочку красного лакрима-кристи 32

вдоль Бролио и ни один из гуляющих там патрициев не догадался бы об этом. Сейчас он здесь, и, если ты захо¬ чешь, он сможет продать твоему отцу по сходной цене несколько бурдюков. – Сомневаюсь, что его вина лучше, чем наши с вино¬ градников песчаного Лидо. Выпей еще глоток; говорят, второй вкуснее первого. – Если бы ценность вина росла с каждым глотком, твой отец всякий раз огорчался бы при виде последней капли. Нет, ему просто необходимо познакомиться со Стефано. Но почему не сделать этого сейчас же? Его фе– лукка в порту, как ты сказал, и ты можешь проводить его в наш дом через потайную дверь с улицы. – Ты забываешь о поручении! Дон Камилло не при¬ вык, чтобы его приказания выполнялись во вторую оче¬ редь. Черт побери! А жаль, если кто-нибудь другой возьмет у калабрийца вино, которое он хранит под замком. – Твое поручение, видно, не минутное дело, а попро¬ бовать вино, о котором ты говорил, и убедиться в его до¬ стоинствах – на это ведь не надо много времени. Если ты справишься быстро, то можешь сначала идти по делам своего хозяина, а потом в порт разыскивать Стефано. Мне не хотелось бы упустить эту покупку. Я тоже надену маску, и мы вместе пойдем к калабрийцу. Ты ведь знаешь, отец вполне доверяет моему суждению в подобных делах. Пока Джино, ошеломленный и в то же время восхи¬ щенный, обдумывал этот план, ловкая и проворная Ан¬ нина быстро переоделась, скрыла лицо под шелковой ма¬ ской и, заперев дверь на ключ, кивком головы предло¬ жила гондольеру следовать за ней. Узкий канал, на который выходило жилище винотор¬ говца, был мрачным и безлюдным. Неподалеку от дома стояла простенькая гондола, и девушка вошла в нее; ни¬ чуть не заботясь о том, что думает обо всем этом Джино. Слуга дона Камилло некоторое время колебался, но, рас¬ судив, что незаметно улизнуть от Аннины на другой лодке, о чем он подумывал, ему не удастся, так как ника¬ кой другой лодки поблизости не было, он занял место на корме и усердно, с привычной готовностью заработал веслом. 33

Глава III Я заплачу, лишь пощади мне жизнь. Шекспир, «Генрих VI» Присутствие девушки очень стесняло Джино. У него, как и у всех людей, были свои тайные и честолюбивые мечты, но, пожалуй, самым сильным из всех его желаний, было-понравиться дочери виноторговца. К тому же хитрая Аннина угостила его таким крепким и ароматным вином, что теперь разум его был в смятении и требовалось время, чтобы он очнулся от этого сладостного забытья., Лодка плыла уже по Большому каналу и оказалась слиш¬ ком далеко от того места, куда послали Джино, когда его рассудок наконец прояснился. Свежий вечерний воздух, быстрая гребля, знакомая суета канала вернули ему рас¬ судительность и ясность мысли. Когда лодка достигла конца канала, взгляд его уже отыскивал знакомую фе– лукку калабрийца. Хотя былая слава Венеции миновала, торговля города все же еще не пришла в тот упадок, который мы наблю¬ даем в наши дни. Порт еще был забит множеством кораб¬ лей из отдаленных гаваней, и флаги большинства морских держав Европы виднелись у берегов Лидо. Луна подня¬ лась уже высоко и лила свой мягкий свет на сверкающую воду, на возвышающийся над ее гладью лес латинских рей и легких мачт мелких суденышек, освещая массив¬ ные корпуса тяжелых судов и их снасти. – Ты не можешь судить о красоте судна, Аннина, —* сказал гондольер, устроившись под балдахином, – а иначе я обратил бы твое внимание на этого незнакомца из Кан– дии. Говорят, что судно прекраснее, чем у этого грека, еще никогда не заходило на Лидо! – Мы плывем не к купцу из Кандии, Джино, так что нажимай на весло, время не ждет. А у него в трюме, наверно, много терпкого грече¬ ского вина. Но что поделаешь, раз ты, говоришь, что мы плывем не к нему. А вон тот высокий корабль, который стоит на якоре за одним из наших маленьких судены¬ шек, – корабль протестанта с Британских островов. То был печальный день для нашей республики, девочка, когда она впервые допустила этого иностранца в воды Адриатики! 34

– А правда ли, Джино, что рука Святого Марка была достаточно сильна, чтобы удержать его? – Черт возьми! Я тебе советую не задавать таких во¬ просов, когда вокруг так много гондол! Видишь, сколько понаехало сюда из Рагузы, Тосканы, с Мальты, Сицилии, да еще небольшая флотилия французов остановилась тут же, у входа в Джудекку. Эти люди собираются вместе в море или на суше и дают волю своим болтливым язы¬ кам... Но вот мы наконец и у цели. Искусным движением весла Джино остановил гондолу у борта фелукки. Привет «Прекрасной соррентинке» и ее доблест¬ ному капитану!—воскликнул гондольер, когда ступил на палубу. ^ Находится ли Стефано Милано на борту этой быстроходной и прекрасной фелукки? Калабриец не замедлил ответить, и через несколько минут капитан и его гости уже тихо беседовали между собой. – Я привез к тебе особу, которой хочется положить в твой карман отличные венецианские цехины, дружище, – заметил гондольер, когда все приличествующие случаю любезности были высказаны. ^ Она дочь одного из самых добросовестных виноторговцев и готова от его имени переселить твой сицилийский виноград на острова, точно так же как ее отец захочет и сможет заплатить за него. —5 И она, без сомнения, очень красива, сказал мо¬ ряк с грубоватой галантностью. – Только это черное об¬ лако надо было бы прогнать с ее лица. ^ Маска не помешает заключить выгодную сделку. Мы в Венеции всегда как на карнавале; и покупатель и продавец в равной степени имеют право спрятать свое лицо так же, как свои мысли. Ты лучше скажи, что у тебя есть из запретных вин, Стефано, а то моя спутница теряет время в бесполезных разговорах. ^ Черт возьми! Ты сразу берешь быка за рога, Джино! Трюм фелукки пуст, в чем ты сам можешь убе¬ диться, спустившись вниз, а что касается вина, то мы и сами жаждем промочить горло, чтобы согреться. * Значит, вместо того чтобы пытаться найти его здесь, – сказала Аннина,нам лучше было бы пойти в собор и помолиться деве Марии за твое благополучное возвращение домой. Ну, а теперь, когда остроумие наше 35

истощилось, мы пойдем, друг Стефано, к кому-нибудь дру¬ гому, кто менее искусен в ответах. – Черт побери! Ты сама не знаешь, что говоришь! – прошептал Джино, поняв, что осторожная Аннийа и вправду собирается уйти. – Нет в Италии ни одной даже самой захудалой бухты, куда бы заходил этот человек, не припрятав кое-что полезное в трюмах на свой страх и риск. Одна бутылка его вина сразу решит вопрос, чьи вина лучше: твоего отца или Баттисты. Если бы ты дого¬ ворилась с этим парнем, ни один гондольер не прошел бы мимо твоей лавочки. Аннина колебалась. Долгая практика в небольшой, но выгодной и чрезвычайно рискованной торговле, которую успешно вел ее отец, несмотря на бдительность и суро¬ вость венецианской полиции, подсказывала ей, что не сле¬ дует выдавать свои намерения совершенно незнакомому человеку, но в то же время ей не хотелось отказываться от сделки, сулившей выгоду. Джино, разумеется, не ска¬ зал ей, в чем действительно состоит его таинственное по¬ ручение, это было ясно, потому что слуге герцога святой Агаты нет необходимости маскироваться, чтобы разы¬ скать священника, но Аннина знала, что этот гондольер слишком хорошо к ней относится, чтобы подвергать' ее какому-либо риску. – Если ты думаешь, что один из нас может донести на тебя, – сказала она капитану, не пытаясь скрыть свои истинные намерения, – то Джино сможет разубедить тебя. Джино, поклянись, что меня нельзя заподозрить в вероломстве в таком деле, как это. – Позволь мне сказать несколько слов на ушко зем¬ ляку, – многозначительно сказал гондольер. – Стефано Милано, если ты мне друг, – продолжал он, когда они отошли в сторонку, – задержи девушку, поговори с ней, просто ради развлечения. – Может быть, мне предложить ей вино дона Ка– милло или вице-короля Сицилии, дружище? Этого вина на борту «Прекрасной соррентинки» сколько хочешь, хоть топи в нем весь флот республики. – Если даже у тебя нет вина, сделай вид, что оно у тебя есть, и подольше не уступай ей в цене. Займи ее хоть на минуту, скажи ей какую-нибудь любезность, чтобы она не заметила, как я спущусь в гондолу, а потом, ради на¬ шей старой и испытанной дружбы, проводи ее самым 36

любезным образом на набережную, самым любезным, как только сможешь, Стефано. – Я только теперь начинаю понимать тебя, – ответил уступчивый кацитан, поднося палец к кончику носа. – Я могу спорить с ней часами о букете того или иного вина или, если ты захочешь, о ее собственной красоте, но выжать из ребер фелукки хоть каплю чего-либо лучшего, чем вода лагун, было бы чудом, достойным самого святого Теодора! – От тебя больше ничего и не требуется, как только поговорить с ней о качестве твоего вина. Эта девушка не похожа на других, и я тебе не советую начинать с ней разговор о ее внешности, потому что ты можешь ненаро¬ ком обидеть ее. Она носит маску, чтобы скрыть свое лицо, которое не так уж прекрасно, как ты думаешь. Сообразительный калабриец весело и с видом неожи¬ данного доверия обратился к Аннине: – Джино поговорил со мной откровенно, и я на¬ деюсь, что мы поймем друг друга. Соизвольте, прекрасная синьора, спуститься в мою недостойную каюту; там нам будет удобнее вести переговоры к нашей взаимной пользе и взаимной безопасности. Хотя Аннина еще колебалась, она все же позволила капитану проводить себя до лестницы в каюту и, каза¬ лось, готова была спуститься туда. Но не успела она по¬ вернуться спиной к Джино, как он соскользнул в гон¬ долу, которая от толчка его сильной руки сразу же ото¬ шла настолько далеко от борта фелукки, что теперь спрыгнуть в нее было уже невозмояшо. Проделал он все это быстро, неожиданно и бесшумно, но зоркие глаза Ан¬ вины заметили исчезновение гондольера, хотя она уже не в силах была помешать ему. Не выдавая своего волнения, девушка позволила проводить себя вниз, словно все про¬ исходило так, как было решено заранее. – Джино говорил, что у тебя есть лодка, которой я смогу воспользоваться, чтобы добраться до набережной, когда мы кончим переговоры, – заметила она, не теряя присутствия духа, несмотря на уловку своего приятеля. – Зачем же лодка? Вся фелукка к вашим услугам, – галантно ответил моряк, когда они спустились в каюту. Очутившись наконец на свободе, Джино взялся за весло с удвоенной энергией. Легкая лодка, отклоняясь то в одну, то в другую сторону, ловко лавировала между 37