Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 52 страниц)

довольно внушительно торчала рукоятка изогнутого ази¬ атского кинжала. – Как барыши? – раздался звонкий голос, более под¬ ходящий к облику пришельца, чем к грубому профессио¬ нальному приветствию, которое он произнес, очутившись посередине небольшой гостиной Алиды. – Выходи же, почтеннейший торговец бобровыми шкурами! Здесь один из тех, кто наполняет золотом твои сундуки. Теперь, ко¬ гда этот тройной свет уже сделал свое дело, его можно загасить, чтобы он не привлек других в запретную га¬ вань. – Простите, сударь, – появляясь из-за шторы, произ¬ несла хозяйка флигеля, сохраняя внешнее спокойствие, хотя сердце у нее билось так, что в любой момент могло выдать ее волнение, – для приема такого нежданного го¬ стя необходимы дополнительные свечи. От неожиданности незнакомец вздрогнул и отпрянул назад. Его испуг несколько успокоил Алиду и придал ей больше смелости, ибо храбрость одного всегда пропорци¬ ональна испугу другого. И все же, увидев, что рука не¬ знакомца потянулась к пистолету, девушка вновь готова была бежать. Страх не покидал ее до тех пор, пока она не встретила мягкий, пленительный взгляд незваного го¬ стя, который, сняв руку с оружия, сделал шаг вперед с таким изяществом и спокойствием, что тревога мгновенно покинула Алиду. – Хотя олдермен ван Беверут не оказался в услов¬ ленном месте, – произнес молодой человек, – он прислал вместо себя такого представителя, что ему можно все простить. Надеюсь, сударыня, что вы уполномочены гос¬ подином олдерменом вести со мной дело? – Я не вправе заниматься делами, не касающимися меня. Я вправе только выразить желание, чтобы этот флигель был освобожден от каких-либо деловых пере¬ говоров, неизвестных мне и не имеющих ко мне отношения. – Зачем же тогда в этой комнате был зажжен услов¬ ный сигнал? – спросил незнакомец, с серьезным видом указывая на все еще горящие перед раскрытым окном свечи и фонарь. – Не понимаю, что вы хотите сказать, сударь. Это обычное освещение моей комнаты, если не считать фонаря, который оставил мой дядюшка олдермен ван Беверут.. 477

– Ваш дядюшка? – воскликнул глубоко заинтересо¬ ванный этим сообщением молодой человек, вплотную при– близившись к Алиде и вынуждая ее отступить назад. – Ваш дядюшка! Возможно ли, что передо мной мадемуа¬ зель де Барбери, о красоте которой ходит столько слу¬ хов!—добавил он, галантно приподымая головной убор, словно только что обнаружив необыкновенную привлека¬ тельность своей собеседницы. Не в характере Алиды было сердиться на компли¬ менты. Все воображаемые причины для испуга были поза¬ быты. К тому же незнакомец достаточно ясно дал ей по¬ нять, что у него было назначено свидание с дядюшкой. Если мы добавим, что исключительная привлекательность и нежность его лица и голоса помогли успокоить страхи девушки, мы вряд ли погрешим против истины или не¬ верно опишем чувства Алиды. Несведущая в торговых делах и привыкшая слышать, будто скрытность, с кото¬ рой совершаются различные сделки, вырабатывает в че¬ ловеке лучшие и ценнейшие качества, она не видела ни¬ чего особенного в том, что люди, деятельно занимавшиеся коммерцией, имели основания утаивать свои поступки, опасаясь коварства конкурентов. Как и большинство женщин, Алида целиком полагалась на тех, к кому чув¬ ствовала привязанность; и, хотя нравом, воспитанием и привычками она резко отличалась от своего опекуна, их согласие никогда не нарушалось размолвками. – Значит, я вижу красавицу де Барбери! – повторил молодой моряк (ибо платье выдавало в нем моряка), раз¬ глядывая девушку со смешанным выражением удовольст¬ вия и трогательной грусти. – В данном случае молва ока¬ залась справедлива: ваша красота оправдывает любое без¬ рассудство, на которое способен влюбленный муж¬ чина!.. – Вы слишком развязны для постороннего, – оборва¬ ла его Алида, залившись румянцем, хотя живые темные глаза незнакомца, словно читавшие все ее мысли, видели, что она не сердится. – Не отрицаю, что пристрастность друзей и мое происхождение действительно снискали мне такое прозвище, но оно дано мне скорее в шутку, чем всерьез, и вовсе не по заслугам... А теперь, так как уже поздно, а ваш визит довольно необычен, разрешите мне позвать дядюшку. 478

– Постойте! – воскликнул незнакомец. – Давно, очень давно не испытывал я такого необычайно прият¬ ного ощущения! Жизнь полна тайн, прелестная Алида, хотя порой ее проявления кажутся весьма обыденными. Тайна заключена в начале и конце жизни; в ее порывах, симпатиях и всех противоречивых чувствах. Нетг нет, не оставляйте меня! Я явился сюда из далекого плавания, где грубые, неотесанные люди долгое время были мо¬ ими единственными спутниками. Ваше присутствие – как бальзам на мою растревоженную, израненную душу. Взволнованная скорее трогательным и печальным то¬ ном незнакомца* чем его странными речами, Алида коле¬ балась. Рассудок подсказывал ей, что приличие и просто благоразумие требуют, чтобы она позвала дядюшку, но приличие и благоразумие теряют часть своей силы, когда таинственность и сочувствие возбуждают женское любо¬ пытство. Ее красноречивый взгляд встретил открытый и умоляющий взор, который, казалось, очаровал ее. И, пока рассудок твердил ей, что оставаться здесь опасно, чув¬ ства склоняли ее в пользу благородного моряка. – Гость моего дяди всегда может найти здесь отдых после трудного и изнурительного путешествия, – сказала она. – Двери этого дома, по обычаям гостеприимства, всегда широко распахнуты для друзей. – Если я пугаю вас, только скажите, и я выброшу это дурацкое оружие, – серьезно произнес незнакомец. – Ему не место здесь. – И с этими словами он швырнул оба пистолета и кинжал в кустарник за окном. – О, если б вы знали, как неохотно я причиняю зло кому бы то ни было, а тем более женщине, вы бы не боялись меня! – Я не боюсь вас, – твердо произнесла девушка.* – Я опасаюсь лишь превратного мнения света. – Кто может потревожить нас здесь, прекрасная Алида? Вы живете вдали от городов и людской зависти, словно счастливая избранница, над которой витает доб¬ рый гений. Взгляните, вот прелестные вещи, в которых ваш пол ищет невинных развлечений. Вы играете на отой лютне, когда меланхолия овладевает вами; вот кра¬ ски, которые могут передать или даже затмить красоту полей и гор, цветов и деревьев; а со страниц этих книг вы черпаете мысли, чистые и незапятнанные, как ваша, душа, и красивые, как вы сами* 479

Алида слушала незнакомца будто зачарованная; мо¬ лодой моряк с печальным видом касался различных предт метов, о которых говорил, словно сожалея о своей судьбе, уготовившей ему профессию, глубоко чуждую всему этому. – Для человека, чья жизнь проходит на море, не¬ обычно проявлять такой интерес к безделушкам, состав¬ ляющим радость женщины, – произнесла Алида, все еще медля, несмотря на свое решение пойти за дядюшкой. – Я вижу, вам знакомо наше грубое и бурное ре¬ месло... – А разве может родственница купца, да еще такого видного, как мой дядюшка, не знать о жизни моря¬ ков? – И вот доказательство, – тут же отозвался незнако¬ мец, как бы вновь демонстрируя живость своего ума. – «Историю американских пиратов» редко можно увидеть среди книг, составляющих круг чтения девушки. Неуже¬ ли красавице де Барбери доставляет удовольствие читать о всяких кровопролитиях? – Удовольствие? – воскликнула девушка, подзадо¬ ренная сверкающим взором своего собеседника и, во¬ преки его внешности, считая, что он сам принадлежит к морским разбойникам, о которых зашла речь. – Эту кни¬ гу мне дал один отважный моряк, готовящийся пресечь пиратские набеги. Читая о злодеяниях этих людей, я всей душой сочувствую тем, кто рискует жизнью ради защиты слабых и невинных... Однако мой дядюшка рас¬ сердится, если я буду медлить с известием о вашем при¬ бытии... – Одну минутку! Давно, очень давно я не посещал такого святилища... Вот музыка, вот пяльцы для ярких вышивок, а из окон открывается пейзаж, прелестный, как вы сами; и океаном можно любоваться отсюда без страха перед его ужасающей мощью, не видя тех жутких, оттал¬ кивающих сцен, которые иногда разыгрываются на нем. Как вы должны быть счастливы здесь! Незнакомец оглянулся, но Алиды уже не было в ком¬ нате. Нескрываемое разочарование появилось на его кра¬ сивом лице, но не успел он собраться с мыслями, как возле двери послышался ворчливый голос: – Договора и условия! Что, спрашиваю я, привело тебя сюда? Так-то ты бережешь нашу тайну? Или тыс^и– 480

таешь, что королева возведет меня в рыцари, узнав о на¬ шей связи? – Маяки и ложные бакены! – воскликнул в ответ молодой моряк, передразнивая интонации недовольного бюргера и указывая на свечи и фонарь, все еще стоявшие на столе. – Разве корабль может войти в порт без по¬ мощи сигнальных огней? – Это натворила луна и девичьи сентименты! Вместо того чтобы спать, девица сидит у окна и глазеет на зве¬ зды, расстраивая расчеты честного бюргера. Но не пу¬ гайся, любезный Бурун, моя племянница особа благора¬ зумная, и, если даже у нас не было бы лучшей поруки в том, что она будет молчать, ее вынудит к этому необхо¬ димость, ибо, кроме француза-камердинера и патрона Киндерхука, ей здесь не с кем перемолвиться словечком, а они оба мечтают о чем угодно, только не о торговых прибылях. – И ты не пугайся, олдермен, – насмешливо отозвал¬ ся моряк. – У нас есть и другой залог ее молчания: ведь, если дядюшка будет обесчещен, пострадает и племянница. – Не вижу греха в том, чтобы вести торговлю чуть– чуть за пределами, установленными законом. Эти англи¬ чане хотят всё прибрать к своим рукам! Без зазрения совести они связывают нас, купцов, заявляя: «Торгуй с нами или ни с кем». По слабости бургомистра они уста¬ новили такие порядки в Амстердаме, а затем и во всей колонии, а теперь нам не остается ничего иного, как под¬ нять лапки кверху и повиноваться. – И поэтому купец находит утешение в торговле контрабандными товарами. Ты совершенно прав, почтен¬ ный олдермен! Удобная философия, особенно если дельце сулит барыши. Ну, а теперь, столь похвально отозвавшись о нашем ремесле, давайте перейдем к его законному или беззаконному завершению. Вот, – добавил он, доставая из внутреннего кармана куртки небольшой мешочек и не¬ брежно боосая его на стол, – вот твое золото. Восемьде¬ сят полновесных золотых дублонов недурная цена за не¬ сколько тюков пушнины; и даже последний скопидом со¬ гласится, что шесть месяцев не столь уж долгий срок для подобного оборота. – Твой корабль, милейший Бурун, летает, как птич¬ ка колибри, – ответил Миндерт с радостной дрожью в голосе, выдавшей его глубокое удовлетворение. – Ровно 481

восемьдесят, говоришь? Не трудись смотреть в бухгалтер¬ скую запись. Я готов взять все заботы на себя и пересчи¬ тать золото. Действительно, игра стоила свеч! Несколько бочонков ямайского рома, немного пороха и свинца, два– три одеяла и грошовая безделушка в подарок вождю пле¬ мени быстро превратились с твоей помощью в благород¬ ный металл! Ты торговал на французском побережье? – Только севернее, где морозы способствуют торгов¬ ле. Бобровые и куньи меха, честный бюргер, будут кра¬ соваться перед императором на ближайшем дворцовом празднике. Что это ты так пристально рассматриваешь профиль Брагансы? 1 – Монета кажется мне не из тяжелых.., К счастыО, у меня есть весы под рукой... – Обожди! – произнес незнакомец, опуская руку в мягкой перчатке, опрысканной, по обычаям того времени, духами, на плечо собеседника. – Никаких весов при на¬ ших расчетах! Эта морета была получена в обмен на твои товары. Тяжелая или нет, она пойдет вместе с осталь¬ ными. Наши отношения основаны на доверии, и твое по¬ ведение оскорбляет меня. Еще одно подобное, подозре¬ ние – и я прекращу с тобой всякие дела. – Это было бы несчастьем для нас обоих, – натянуто рассмеялся Миндерт и сунул злосчастный дублон обратно в мешочек, тем самым устраняя повод к раздорам. – Уточнение расчетов помогает сохранять дружбу. Но не будем по пустякам терять драгоценное время. Привез ли ты подходящие для колонии товары? – В избытке. – И, надеюсь, в большом выборе? Колонисты и мо¬ нополия! В этой тайной торговле – двойное удовлетворе¬ ние. Хотя я не получаю извещений о твоем прибытии, любезный Бурун, но сердце у меня радостно бьется в предвкушении встречи. Мне доставляет двойное удоволь¬ ствие обходить законы, выдуманные вашими лондонскими крючкотворами! – И главное из этих удовольствий... – ...хороший барыш, конечно! Не хочу отрицать силу врожденных страстей, но поверь, я испытываю нечто вро¬ де профессионального тщеславия, попирая эгоизм наших правителей. Неужели мы рождены только для того, чтобы 1 Браганса^-династия королей в По-ртугалшт. 482

быть орудием их обогащения? Дайте нам полноправное законодательство, дайте нам право самим устанавливать законы, и тогда, оставаясь лойяльным и послушным под¬ данным... – ...ты по-прежнему будешь заниматься контрабандой! – Ну ладно, ладно... Многословием не умножишь бо¬ гатства. Покажи лучше список привезенных товаров. – Вот он, к твоим услугам. Но у меня вдруг воз¬ никло одно капризное желание, а тебе известно, олдермен, что с моими прихотями следует считаться, поэтому тебе придется исполнить и эту. Я хочу, чтобы при нашей сделке присутствовал свидетель. – Судьи и присяжные! Неужели ты позабыл, что даже неуклюжий галиот 1 может проплыть сквозь самые строгие статьи чрезвычайных постановлений. Суды отно¬ сятся к подобным торговым сделкам так же, как могилы к покойникам: они проглатывают их и забывают. – Мне нет дела до судов, и я не испытываю ни ма¬ лейшего желания связываться с ними. Но присутствие красавицы де Барбери предотвратит недоразумения, кото¬ рые могут привести к полному разрыву наших отноше¬ ний. Позови ее. – Алида совершенно несведуща в торговых делах, и это может вселить в нее сомнения относительно финан¬ сового положения ее дяди и опекуна. Если человек не пользуется доверием в своем собственном доме, может ли он ожидать его от посторонних? – Многие люди пользуются доверием у чужих и ли¬ шены его дома. Но ты знаешь мой нрав: не будет здесь твоей племянницы – не будет и сделки. – Алида послушное и ласковое дитя, мне бы не хо¬ телось тревожить ее сон. У меня гостит патрон Киндер– хука, который любит английские законы не больше, чем мы с тобой. Он с удовольствием посмотрит на то, как .честно заработанный шиллинг превращается в золотой. Я разбужу его. Пока еще .иикто не обижался на предло¬ жение принять участие в выгодном предприятии. – Пусть он спит. Я не желаю иметь ничего общего с владельцами поместий и закладных. Позови девушку. Кое-какие из моих товаров придутся ей по вкусу. 1 Галиот – небольшое двухмачтовое парусное судно, грузо¬ подъемностью около ста тонн. На случай штиля имело также и (весла. 483

– Долг и десять заповедей! Ты никогда не был опе¬ куном, милейший Бурун, и не знаешь всей тяжести ответ¬ ственности... – Не будет здесь твоей племянницы – не бывать й сделке! – перебил упрямый контрабандист, пряча в кар¬ ман список товаров и собираясь встать со стола, на кото¬ ром он сидел. – Девушка знает о моем присутствии, и для пас обоих будет безопаснее, если она поглубже вникнет в наши отношения. – Ты безрассуден, как английские законы о морепла¬ вании! Я слышу, она ходит по комнате – я позову ее. Но не следует раскрывать перед ней наши прежние отноше¬ ния. Пусть сегодняшняя сделка покажется ей единствен¬ ной и случайной. – Как тебе угодно. Я не собираюсь ничего говорить ей. Если ты сам не проболтаешься, бюргер, можешь спать спокойно. Но я хочу, чтобы твоя племянница присутст¬ вовала здесь, – у меня такое предчувствие, что нашим де¬ ловым связям грозит опасность. – Не люблю я слово «предчувствие», – проворчал олдермен, осторожно снимая нагар со свечи. – Стоит про¬ изнести его – и уже чудятся преследования со стороны казначейства. Не забывай, что ты должен скрываться из– за твоих хитроумных дел. – Совершенно верно. Будь все остальные так же лов¬ ки, торговля безусловно прекратилась бы. Позови же ско¬ рее леди! Олдермен, по-видимому считая необходимым кое-что объяснить племяннице и зная решительный нрав своего компаньона, больше не мешкал. Бросив подозрительный взгляд на все еще открытое окно, он покинул комнату. Глава X Увы, какой постыдный грех – стыдиться, Что я ребенок моего отца! Но я ведь дочь ему по крови только, Не по душе. Шекспир, «Венецианский купец» Выражение лица незнакомца изменилось, как только он остался один. Его взгляд, прежде такой дерзкий и са¬ моуверенный, снова стал ласковым и даже задумчивым, 484

скользя но различным изящным ведам, служившим усла¬ дой, красавице Алиде. Затем незнакомец поднялся с места, прикоснулся к струнам лютни и, словно испугавшись ме¬ лодичного звона, отпрянул назад. Казалось, он позабыл о деле, которое привело его сюда* и всецело отдался но¬ вому, более свежему интересу. Если бы кто-нибудь уви¬ дел, с каким волнением пришелец рассматривал окружав¬ шие его предметы, он бы решил, что именно они при¬ влекли его сюда. Во взгляде и в мягких чертах его лица было так мало грубости, присущей людям его профессии, что можно было подумать, будто природа одарила его такой внешностью для того, чтобы восторжествовал об¬ ман, Если в его манерах и проскальзывали порой резкость и пренебрежение, то это казалось скорее притворством, чем проявлением естественных наклонностей, и даже на¬ рушение правил приличия во время беседы с олдерменом сочеталось со сдержанностью, которая странно противоре¬ чила его натуре. С другой стороны, было бы неверно утверждать, что Алида де Барбери не догадывалась о роде занятий гостя. Растленность, которой неизбежно отмечается всякое без¬ ответственное правление, а также врожденное безразли¬ чие господина к судьбе своих подчиненных привели к тому, что почти на все почетные и прибыльные посты в колониях английское правительство назначало разорив¬ шихся и развращенных представителей знати или тех, кто обладал обширными связями. Провинции Нью-Йорк в этом отношении особенно не повезло. После того как Карл подарил ее своему брату, наследнику престола, Нью-Йорк лишился защиты хартий и привилегий, кото¬ рые были гарантированы большинству американских гу¬ бернаторств. Провинция непосредственно подчинялась ко¬ роне, и в течение длительного времени на жителей Нью– Йорка смотрели как на покоренный народ другой расы, с которым завоеватели считались куда меньше, чем со своим собственным. К беззакониям, творимым над насе* лением Западного полушария, в те времена относились так легко, что даже грабительские экспедиции Дрейка 1 и ему подобных против обитателей стран, расположенных 1 Фрэнсис Дрейк (1545—1595) – английский мор&плава-« тель; совершал пиратские набеги у берегов Америки и Африки. Первым после Магеллаца совершил кругосзетное плавание. 485

южнее, не считались позором и не пятнали родовых гер¬ бов. Более того: королева Елизавета щедро осыпала поче¬ стями и милостями людей, которых в наши дни сочли бы флибустьерами. Короче говоря, система насилия и ли¬ цемерия, начавшаяся с подарков Фердинанда и Изабел¬ лы 1 и папских булл, продолжала существовать с теми или иными видоизменениями до тех пор, пока потомки прямодушных и добродетельных людей, населявших Союз, не взяли бразды правления в свои руки и не провозгла¬ сили новые политические нормы, которые до этого столь же мало уважали, как и понимали. Алида знала, что и граф Белламонтский, и тот раст¬ ленный представитель знати, который уже был представ¬ лен читателю в начале нашего повествования, поощряли куда более вопиющие деяния на морях, нежели любая контрабанда; неудивительно поэтому, что Алида имела причины не верить в законность некоторых коммерче¬ ских операций своего дядюшки, по это не слишком огор¬ чало ее. Однако ее подозрения были весьма далеки от истины, так как трудно было представить себе моряка, более не похожего на контрабандиста, чем тот, с которым она столь неожиданно столкнулась. Возможно, обаяние голоса и облика человека, столь щедро одаренного природой, также повлияло на решение Алиды вернуться. Во всяком случае, немного времени спустя она переступила порог гостиной скорее с любопыт-* но-удивленным, нежели недовольным видом. – Моя племянница узнала, что ты прибыл из Ста¬ рого Света, любезный Бурун, – произнес осторожный ол¬ дермен, входя в комнату в сопровождении Алиды, – а в душе она прежде всего женщина! Разве сможет она про¬ стить, если какая-нибудь девушка на Манхаттане увидит наряды, которые ты привез, прежде, чем она даст им оценку! – Я не смею и мечтать о более справедливом и бес¬ пристрастном судье, – отозвался контрабандист, небреж¬ ным и изящным жестом приподнимая головной убор. – У меня есть шелка, вытканные в Тоскане, и лионская парча, которой могут позавидовать модницы Ломбардии и Франции. Ленты всех цветов и оттенков и кружева, 1 Фердинанд и Изабелла – с 1471 года король и ко-* ролева Кастилии. При них были снаряжены экспедиции Колумба* 486

столь же прекрасные, как резные украшения богатейших соборов вашей Фландрии! – Ты много путешествовал для своих лет, милейший Бурун, и судишь о странах и обычаях со знанием дела, – сказал олдермен. – Но каковы цены на все эти сокро¬ вища? Ты знаешь, как долго тянется война, и конца ей еще не видно; германское притязание на престол и по¬ следнее землетрясение в стране расшатали цены и выну¬ ждают нас, заботливых бюргеров, быть осторожными в торговле. Не справлялся ли ты о цене на лошадей, когда был в Голландии? – Они там ничего не стоят. Что же касается цен на мои товары, то ты знаешь – они без запроса. Я не терп¬ лю, когда друзья торгуются. – Это заблуждение, милейший Бурун. Мудрый купец всегда следит за состоянием рынка, и ты достаточно опы¬ тен, чтобы знать, что шустрый шестипенсовик множится быстрее медлительного шиллинга. Пока маленький сне¬ жок докатится до подножия горы, он станет огромным снежным комом. Товары, что приобретаются без труда, так же легко сбываются. Выгодные сделки заключаются быстро. Ты ведь знаешь нашу Йоркскую поговорку: «Пер¬ вое предложение самое выгодное» – Кто хочет, тот купит, а кто любит свое золото больше прекрасных кружев, роскошных шелков и тугой парчи, пусть спит, сунув кошелек под подушку. Многие сгорают от нетерпения взглянуть на мои товары, а я пе¬ ресек Атлантику не для того, чтобы сбыть их по дешевке. – Дядюшка, – с трепетом произнесла Алида, – ведь мы не можем судить о качестве товаров любезного Бу¬ руна, не взглянув на них. Надеюсь, он захватил с собой хотя бы образцы? – Торговля и дружба! – пробормотал Миндерт. —* Что толку в установившихся связях, если они могут по¬ рваться из-за просьбы чуть уступить в цене! Выкладывай свой товар, господин Упрямец; ручаюсь, что твои фасоны либо давно вышли из моды, либо попорчены из-за неряш¬ ливости матросов. Во всяком случае, мы будем благодар¬ ны, если ты покажешь их. – Как вам будет угодно,ответил моряк. – Тюки лежат на причале под присмотром верного Румпеля, но, если вы сомневаетесь в качестве товаров, не стоит и хо¬ дить, 487

– Пойдем, пойдем, – поправляя парик и снимая очки, проговорил олдермеш—Разв© можно обижать старого компаньона отказом посмотреть образчики его товаров! Я следую за тобой, любезнейший Бурун, так-уж и быть, посмотрю на товары, хотя долгая война, преизбыток пуш¬ нины, обилие урожаев за последние годы и полное за¬ тишье в районах рудников привели к застою в торговле. Однако я пойду, чтобы ты не говорил, будто я в грощ не ставлю твои интересы. Все же твой Румпель мог бы быть и поосторожнее! Ох и заставил он меня сегодня на¬ терпеться страха, какого не припомню со дня банкротства фирмы ван ]£олта, Баланса и Лйддла! Торопясь выказать уважение к интересам гостя, упря¬ мый олдермен вышел из комнаты и закончил речь уже за дверью. – Мне едва ли пристало показываться в обществе матросов и всех тех, кто сторожит ваши товары, – ко¬ леблясь и в то же время любопытствуя, произнесла Алида. – Этого легко избежать, – ответил моряк. – Я имею при себе образчики всего, что может понравиться вам. Но к чему такая спешка? Ночь только начинается, и ол¬ дермену потребуется немало времени для того, чтобы ре¬ шить, покупать или не покупать товары по цене, которую ему назовут мои люди. Я только что вернулся из плава¬ ния, прелестная Алида, и вы не можете себе представить, какое для меня удовольствие находиться в обществе жен¬ щины. Сама не понимая почему, Алида отступила назад; ее рука невольно потянулась к сонетке, но девушка тут же опомнилась и попыталась скрыть охватившую ее тре¬ вогу. – Мне кажется, я не так страшен, чтобы бояться ме¬ ня, – иронически улыбнувшись, продолжал удивительный контрабандист; в его голосе звучала печаль, вновь овла¬ девшая им. – Ну звоните, звоните, и пусть слуги успо¬ коят ваши страхи, столь естественные для прекрасного пола и потому столь милые для мужчин. Позвольте мне дернуть за шнур? Ваша маленькая ручка слишком сильно дрожит для этого. – Никто не отзовется на звонок, все давно спят... Мо¬ жет, все же лучше пойти и посмотреть содержимое ва¬ ших ионов? 488

Странный посетитель, доставивший Алиде столько тревожных минут, бросил на нее ласковый и задумчивый взгляд. – Таковы они все, пока не столкнутся с неприветли¬ вым и развращенным светом! – скорее прошептал, .не¬ жели проговорил он. – Если бы они всегда оставались такими! В вас редкое сочетание женских слабостей и ре¬ шительности мужчины, прекрасная Алида, но поверь¬ те, – и он приложил руку к сердцу с серьезностью, сви¬ детельствовавшей о его искренности, – скорее небо упа¬ дет на землю, чем мои подчиненные словом или делом обидят вас. Не пугайтесь, сейчас я подам знак человеку и покажу интересующие вас образцы. С этими словами од приложил к губам маленький се¬ ребряный свисток и тихо свистнул, сделав успокаиваю¬ щий жест. Спустя полминуты в кустах послышался шо¬ рох, сменившийся настороженной тишиной, а затем ка¬ кой-то темный предмет влетел в окно и с глухим стуком покатился по полу. – Вот наши товары, и я уверен, что мы сойдемся в цене, – заключил моряк, по имени Бурун, развязывая небольшой тюк, который, казалось, очутился в гостиной без помощи человеческих рук. – Эти товары явятся зало¬ гом наших дружеских отношений. Не бойтесь, подойдите и посмотрите их. Вы найдете тут многое, что вознаградит вас за все волнения. Тюк был развязан, й, так как его владелец оказался поразительно осведомленным во всем, что касалось жен¬ ского вкуса, Алида была не в силах противостоять со¬ блазну. Куда делась ее сдержанность! Не успел владелец всех этих сокровищ вынуть из тюка и половину era со¬ держимого, как руки наследницы олдермена ван Беверута принялись деятельно помогать контрабандисту, извлекая на свет божий всё новые и новые товары. – Это материя из Ломбардии, – говорил он, доволь¬ ный тем, что завоевал доверие своей прекрасной клиент¬ ки. – Полюбуйтесь, как она богата, цветиста и пестра, со¬ всем как ее родина. Будто все лозы и растения плодород¬ ной Ломбардии запечатлелись в этом произведении ткац¬ кого искусства. Эта ткань достойна занять место в любом гардеробе. Взгляните, она бесконечна, как равнины, вскор¬ мившие овец, из шерсти которых выделывается эта ткань., Л продал много такой ткани английским дамам, не по¬ 489

гнушавшимся снизойти до торга с человеком, который рискует ради них своей жизныо. – Боюсь, что многим она нравится только потому, что она запретна. – Вполне естественно! Взгляните: вот изделия из слоновой кости, вышедшие из-под резца умелого мастера в далеких восточных странах; они могут украсить туалет¬ ный столик любой красавицы, и в них заключена мораль, ибо они напоминают о странах, жители которых менее счастливы, чем обитатели ее страны. А вот гордость Ме– хельна – кружева, созданные по моим рисункам. – Они восхитительны и могут сделать честь любому художнику! – В детстве я уделял много времени живописи, – ответил торговец, разворачивая перед девушкой тонкие кружева, и по тому, как он это делал, было видно, что он до сих пор способен любоваться их рисунком и качест¬ вом. – Я договорился с мастером о том, что он сплетет этих кружев столько, сколько протянется с верхушки са¬ мой высокой колокольни в его городе до земли, и все же как мало их осталось! Кружева пришлись по вкусу лон¬ донским красавицам, и мне едва удалось привезти в ко¬ лонию даже эти остатки. —л. Удивительная мерка для товара, который должен был попасть в столько стран, минуя законные формаль¬ ности! – Мы обратились к церкви потому, что она редко гневается на тех, кто уважительно относится к ее приви¬ легиям. Я отложу эти кружева в надежде, что они при¬ дутся вам по вкусу. Кружева редкостные и, должно быть, стоят доро¬ го, – нерешительно произнесла Алида; подняв голову, она увидела устремленные на нее темные глаза собеседника, который, казалось, понимал, какую власть он завоевы¬ вает над ней. Испугавшись неизвестно чего, Алида по¬ спешно добавила: – Они к лицу скорее придворной даме, чем девушке из колоний. – Они никому не пойдут лучше, чем вам. Пусть это будет придача в моей сделке с олдерменом. А вот атлас из Тосканы – страны крайностей; там купцами стано¬ вятся даже князья. Флорентийцы искусны в выделке тка¬ ней и отличаются отменным вкусом в отношении рисунка п красок, Этим они обязаны богатой природе своего края. 490

– Эта материя из Ломбардии, – сказал контрабандист, – Полю¬ буйтесь, как она богата, цветиста и пестра, совсем как ее родина.

Обратите внимание – оттенок почти так же нежен, как розовый свет, играющий вечером на склонах. Апеннин!, – Неужели вы бывали во всех тех краях, товарами которых торгуете? – спросила Алида, забывая о ткани, которая выскользнула у нее из рук, и начиная чувство¬ вать все больший интерес к ее владельцу. – Да, у меня такое правило, А вот цепочка из Го¬ рода тысячи островов К Только рука венецианца может создать эти изящные, почти невесомые звенья. За эту зо¬ лотую паутинку я отдал нитку первосортного жемчуга. – Едва ли это благоразумно при такой рискованной торговле. – И все же я взял безделушку для собственного удо¬ вольствия. Случается, капризы бывают сильнее жажды наживы; и я расстанусь с этой цепочкой, только подарив ее тому, кому отдам свое сердце. – У столь занятого человека вряд ли найдется время на поиски подходящего объекта для подарка. – Разве столь редки в женщинах добродетель и кра¬ сота? Мадемуазель Барбери говорит так, гордая созна¬ нием своих многочисленных побед, идаче она не судила бы столь легко о том, что так серьезно для большинства женщин. – Среди прочих земель ваш корабль посетил, види¬ мо, и страну волшебников, иначе вы не претендовали бы на знание того, что по своей природе должно быть скрыто от постороннего. Сколько могут стоить эти чудесные стра¬ усовые перья? – Они из черной Африки, хотя сами белы, как снег. Я тайным образом приобрел их у одного мавра в обмен на несколько мехов лакрима-кристи; он пил вино, закрыв глаза от блаженства. Я пошел на эту сделку исключи¬ тельно из сострадания к его жажде и не очень высоко ценю свое приобретение. Пусть и они послужат для укрепления моих отношений с вашим дядюшкой. Алида ничего не могла возразить против такой щед¬ рости, хотя втайне подозревала, что эти подарки не что иное, как деликатное и хорошо замаскированное препод¬ ношение, ей самой. Результат этих подозрений был двоя¬ кий: они вынудили девушку сдержаннее выражать свой 1 Город тысячи островов – так называли Венецию, расположенную на многочисленных островах. 492