Текст книги "Избранные сочинения в шести томах. Том 5-й"

Автор книги: Джеймс Фенимор Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 52 страниц)

с жаром: торжествующего и счастливого влюбленного, Донна Флоринда у дверей прислушивалась к каждому шороху, раздававшемуся в передней. Затем монах пока¬ зался у входа в маленькую часовню и хотел что-то ска¬ зать, но быстрые шаги донны Флоринды помешали ему. Дон Камилло едва успел скрыться за занавесью окна, как дверь отворилась и вошла Аннина. Заметив приготовленный алтарь и торжественный вид священника, она в замешательстве остановилась. Однако, тут же овладев собой, с той находчивостью, что по¬ могла ей добиться должности, которую она теперь за¬ нимала, Аннина благоговейно перекрестилась и, как че¬ ловек, знающий свои обязанности, отошла в сторону, словно тоже хотела принять участие в священной цере¬ монии. – Дочь моя, – сказал ей монах, – никто из присут¬ ствующих не покинет часовню, прежде чем не кончится обряд. – Падре, мой долг всегда быть рядом с госпожой, а находиться подле нее в это утро – истинное счастье. Монах в нерешительности смотрел на окружающих и начал было придумывать предлог, чтобы избавиться от Аннины, как вдруг из своего укрытия вышел дон Ка¬ милло. – Приступайте, падре, – сказал он. – Пусть будет одним свидетелем моего счастья больше. Произнося это, герцог многозначительно коснулся своей шпаги и бросил такой взгляд на оцепеневшую Ан¬ нину, что она с трудом сдержала возглас, готовый со¬ рваться с ее уст. Монах, казалось, понял этот молчали¬ вый уговор и своим глубоким голосом начал службу. Примечательное событие, свершавшееся в тот момент, участниками которого являлись они все, внушительное достоинство кармелита, грозящая им в случае разоблаче¬ ния опасность и неизбежное наказание за то, что они по¬ смели нарушить волю правителей, – все это вызывало чувства, куда более глубокие, нежели те, что обычно охва¬ тывают присутствующих во время брачных церемоний. Юная Виолетта с трепетом внимала торжественному го¬ лосу монаха и к концу венчания беспомощно оперлась на руку человека, с которым связала себя клятвой. Во время службы глаза кармелита горели тайным огнем и задолго до конца он так подчинил себе все. чувства. Аннины, что, 216

держал ее корыстную душу в благоговейном страхе. На¬ конец брачный союз был заключен, и монах благословил молодых. – Да не оставит тебя дева Мария, дочь моя! —■ ска¬ зал монах, впервые в жизни целуя чистый лоб плачущей Виолетты. – Герцог святой Агаты, да услышит твои мо¬ литвы твой святой покровитель, если ты будешь любящим супругом этой чистой и доверчивой девушке. – Аминь! Кажется, мы вовремя закончили венчание, моя Виолетта, – я слышу плеск весел, – сказал дон Ка– милло. Выглянув с балкона, он увидел, что не ошибся, и счел, что пришла пора самых решительных действий. Щести– весельная гондола, способная противостоять волнам Адриатики во время безветрия, с балдахином соот¬ ветствующих размеров, остановилась у водных ворот дворца. – Я поражен их дерзостью! – воскликнул дон Ка– милло. – Нельзя терять ни минуты, пока кто-нибудь из шпионов республики не поднял на ноги полицию. Впе¬ ред, дорогая Виолетта! Идемте, донна Флоринда, идемте, падре! Гувернантка и ее воспитанница быстро прошли во внутренние покои и мгновенно вернулись, неся в шка¬ тулке драгоценности Виолетты, захватив также необхо¬ димые вещи для недолгого путешествия. В тот момент, когда они снова явились, все было готово, ибо дон Камил– ло заранее ждал этого решительного мгновения, а монаху, привыкшему к лишениям, не много потребовалось вре¬ мени на сборы. – Наше спасение – только в быстроте, – сказал дон Камилло. – Ускользнуть незаметно невозможно! Он все еще говорил, когда монах первым пошел из комнаты. Донна Флоринда и полумертвая от страха Вио¬ летта последовали за ним. Дон Камилло, взяв под руку Аннину, вполголоса приказал ей повиноваться под стра¬ хом смерти. Необычное шествие благополучно миновало ряд ком¬ нат, не встретив ни единого человека. Но, войдя в боль¬ шой зал, который соединялся с парадной лестницей, они очутились в окружении целой группы слуг. – Дорогу! – крикнул герцог святой' Агаты. – Ваша госпожа желает совершить прогулку по каналам. 217

Слуги с удивлением и любопытством смотрели на не¬ ожиданно появившегося незнакомца, но у большинства на лицах было написано подозрение. Не успела донна Виолетта ступить в вестибюль, как несколько человек по¬ спешили следом и покинули дворец через другие выходы. Каждый бросился сообщать эту весть своему хозяину. Один побежал узкими улицами к дворцу синьора Гра^ дениго, другой искал его сына; а некто, даже не знавший того, кому он служит, разыскивал поверенного дона Ка– милло, чтобы сообщить ему о событии, где главную роль играл сам герцог. Вот как обман и двуличие сделали про¬ дажными слуг в доме самой красивой и богатой девушки Венеции! Гондола стояла у мраморного' причала дворца, и двое гребцов держали ее близ ступеней. Дон Камилло тотчас заметил, что гондольеры в масках приняли все предосто¬ рожности, какие он требовал от них, и в душе, похвалил их за точность. У каждого на поясе висела короткая ра¬ пира, и герцогу показалось, что под складками одежды он различил громоздкое огнестрельное оружие, каким поль¬ зовались в то время. Обо всем этом он думал, пока кар¬ мелит и Виолетта садились в гондолу. За ними прошла донна Флоринда, но, когда их примеру хотела последо¬ вать и Аннина, дон Камилло остановил ее. – Этим кончается твоя служба, – сказал он вполго¬ лоса. – Поищи себе другую госпожу или служи Венеции, за неимением лучшей. Небольшая заминка заставила герцога обернуться, и на какое-то мгновение он задержался, чтобы взглянуть на толпу слуг, стоявших на почтительном расстоянии. *– Прощайте, друзья! – сказал он им. – Те из вас, кто любит свою госпожу, не будут забыты. Он хотел что-то добавить, как вдруг его грубо схва¬ тили за руки. Дон Камилло стремительно обернулся – два гондольера, которые вышли из лодки, крепко держали его. Вне себя от изумления, он даже не сопротивлялся, и Аннина, повинуясь знаку гондольеров, быстро скользнула мимо герцога в лодку. Весла погрузились в воду; дона Камилло грубо втолкнули обратно во дворец, гондольеры быстро заняли свои места, и гондола, став недосягаемой для герцога, понеслась прочь. .«= Джино! Злодей! Что значит эта измена?! 218

Джино! Злодей! Что значит эта, измена?!.

Но в ответ послышался лишь плеск воды. Дон Ка^ милло в немом отчаянии смотрел вслед уплывавшей гон¬ доле, которая с каждым взмахом весел неслась все бы¬ стрей и наконец, завернув за угол какого-то дворца, скры¬ лась из виду. В Венеции погоня происходит иначе, чем в других го¬ родах, и преследовать ускользнувшую гондолу можно было только по воде. Несколько лодок, принадлежавших обитателям дворца, стояли у главного входа между свая¬ ми, и дон Камилло хотел уже броситься в одну из них и взяться за весла, когда услыхал со стороны моста, кото¬ рый в течение долгого времени служил укрытием для его слуг, плеск весел. Дома вдоль канала бросали черные тени на воду; вскоре из темноты показалась большая гон¬ дола, управляемая шестью гондольерами в масках, как и та, что исчезла мгновение назад. Сходство между ними было столь велико, что в первую минуту не только изу¬ мленный дон Камилло, но и все остальные присутствую¬ щие приняли эту гондолу за первую, вообразив, что она с необычайной скоростью успела объехать вокруг сосед¬ них зданий и снова вернуться к главному входу дворца Виолетты. – Джино! – воскликнул пораженный дон Камилло. – Я здесь, синьор, – ответил верный слуга. – Подъезжай ближе! Что это за глупые шутки? Сей¬ час не время для них! Дон Камилло прыгнул в лодку прямо из дверей двор¬ ца. Миновав гребцов, он тотчас вошел под балдахин, но одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться, что там пусто. – Негодяи! Как вы смели обмануть меня? – крикнул потрясенный герцог. В это время городские часы пробили два раза, и, лишь когда этот условленный сигнал тяжело и монотонно про¬ звучал в ночном воздухе, дон Камилло понял свою ошибку. – Джино, – сказал герцог сдержанным голосом, как человек, принявший отчаянное решение, – эти гребцы надежные люди? – Верьте им, как собственным вассалам, синьор. – Ты сумел передать мою записку поверенному? – Он получил ее прежде, чем высохли чернила, ваша светлость. 220

– Негодяй! Это он сказал тебе, где найти гондолу, снаряженную, как эта? – Да, синьор. И надо отдать ему должное – здесь все предусмотрено: и скорость и удобства. – Что говорить! Он так заботлив, что посылает сразу две лодки! – сквозь зубы проговорил дон Камилло. – А теперь вперед! Ваша жизнь и мое счастье зависят от силы ваших рук! Тысячу дукатов в награду, если вы оправдаете мои надежды, в противном случае вас ждет мой справедливый гнев! Сказав это, герцог в отчаянии бросился на подушки, жестом приказав гребцам приняться за дело. Джино за¬ нял свое место на корме с веслом в руках, приподнял балдахин кабины и нагнулся, чтобы услышать приказа¬ ния хозяина, а лодка тем временем понеслась прочь от дворца. Затем, поднявшись во весь рост, опытный гон¬ дольер ударил веслом так, что вода, медленно струив¬ шаяся в узком канале, вспенилась, и гондола, словно по¬ нимая, что от нее требуется, быстро влетела в Большой канал. Глава XVII Зачем лежишь ты на траве зеленой? Сейчас не время спать. Откуда бледность эта? Байрон, «Каин» Несмотря на твердую решимость догнать гондолу, увезшую Виолетту, дон Камилло не представлял себе, как действовать дальше. Несомненно, его предал кто-ни¬ будь один или даже несколько из его слуг, кому он был вынужден поручить необходимые приготовления к по¬ бегу, который он обдумывал уже несколько дней; при¬ писывать постигшую его неудачу случайной ошибке зна¬ чило лишь обманывать себя. Дон Камилло сразу понял, что жена его теперь целиком во власти с.ената,-и, слишком хорошо зная его могущество и полное пренебрежение все¬ ми человеческими правами, когда речь идет о его соб¬ ственных интересах, не сомневался, что правители вос¬ пользуются своим преимуществом, чтобы любой ценой до¬ биться желаемого. 221

Безвременная смерть дяди сделала Виолетту Тьеполо владелицей обширных земель в Папской области, и исклю¬ чение из деспотического и произвольного закона Ве¬ неции, по которому вельможам надлежало избавиться от своих владений за пределами республики, было позво¬ лено только из уважения к полу Виолетты и, как мы уже видели, из желания выдать ее замуж с выгодой для го¬ сударства. Все еще преследуя эту цель и располагая всеми средствами для ее достижения, сенат, как хорошо понимал герцог; не только станет отрицать его брак, но и распра¬ вится со свидетелями этой церемонии, так что их показа¬ ния никогда уже не причинят властям никаких неприят¬ ностей. Собственная судьба мало волновала его, хотя он знал, что предоставил своим врагам отличный повод от¬ ложить на неопределенный срок, если не отклонить во¬ обще его законные требования. Герцог уже смирился с этой мыслью, но, возможно, чувство к Виолетте не на¬ столько его ослепило, чтобы не считать ее владения в Папской области достаточным возмещением потерянного. Дон Камилло надеялся, что ему удастся невредимым вер¬ нуться к. себе во дворец, так как большое уважение, ко¬ торым он пользовался у себя на родине, и связи при дворе в Риме’ были достаточной гарантией того, что никакое прямое насилие не будет над ним совершено. Сенат затягивал решение его жалобы .потому, что хотел исполь¬ зовать близость герцога к известному кардиналу; и, не¬ смотря на то что дон Камилло не мог удовлетворить всё возраставшие требования сената, он надеялся на помощь Ватикана, если бы опасность грозила его жизни. И все же он дал правителям Венеции благовидный предлог для сурового обращения с собой, а ведь именно в этот момент свобода была ему так необходима. Попасть сейчас в руки агентов сената оказалось бы для герцога страшным не¬ счастьем, и это несчастье грозило ему ежеминутно. Гер¬ цог слишком хорошо знал бесчестную политику тех, с кем имел дело, и боялся, что правительство Венеции арестует его с единственной целью поставить себе потом в исклю¬ чительную заслугу его освобождение, несмотря на та¬ кие якобы серьезные обстоятельства. Поэтому дон Ка¬ милло приказал Джино следовать по Большому каналу прямо в порт. Не успела гондола, которая от каждого усилия греб¬ цов рвалась вперед, словно живая, очутиться среди ко¬ 222

раблей, как герцог вновь обрел присутствие духа и не¬ медленно составил план действий. Сделав знак гребцам поднять весла, он вышел из кабины. Несмотря на поздний час, в городе по каналам сновали лодки и слышалось пе¬ ние. На. кораблях же царила тишина, понятная, если вспомнить дневной труд матросов и их обычаи. – Джино, позови сюда любого знакомого тебе гон¬ дольера, – сказал дон Камилло, принимая спокойный вид. – Я хочу кое-что у него спросить. Через мгновение перед ним появился гондольер. ^ Не проходила ли тут недавно большая, хорошо снаряженная гондола? – обратился к нему дон Камилло. Ни одной, кроме вашей, синьор. Быстрее ее ни одна не проходила под Риальто, даже в сегодняшних гонках. —* Откуда ты знаешь скорость моей лодки? – Я плаваю по каналам вот уже двадцать шесть лет, синьор, но не помню ни одной гондолы, которая бы, как ваша несколько минут назад, пролетела здесь между фе– лукками вниз, в порт, будто она снова гналась за первым призом. Черт возьми! Видно, во дворцах есть такие крепкие вина, что люди, отведав их, могут оживить даже лодку. – А в какую, сторону мы шли? – быстро спросил дон Камилло. – Святой Теодор! Меня не удивляет ваш вопрос, хотя с тех пор прошел всего один миг, теперь я снова вижу вашу лодку, но недвижной, как речные водоросли! – Вот тебе монета, друг, и прощай! Гондольер медленно поплыл прочь, затянув песню о своей лодке, а гондола герцога помчалась вперед. Мимо мелькнули лодка, шебек, фелукка, бригантина, трехмачто¬ вый корабль, когда они стремглав неслись в лабиринте судов, как вдруг Джино нагнулся к хозяину и указал ему на большую гондолу – она не спеша плыла им навстречу со стороны Лидо. Обе лодки оказались на широкой водной полосе, тянувшейся меж кораблей, на том обычном пути, по которому суда выходят в море, и между обеими гон¬ долами не было ни одного судна. Дон Камилло повернул свою– гондолу, и скоро от большой лодки его отделяло расстояние в одно весло. С первого взгляда он убедился, что это была та самая предательская гондола, которая обманула его. 223

– Рапиры наголо, и за мной! -=– крикнул отважный неаполитанец, готовясь броситься на врага. – Вы нападаете на должностных лиц республики! —‘ предостерег чей-то голос из каюты. – Силы неравны, синьор! По первому зову нам на помощь сюда явится двадцать галер. Эта угроза, возможно, и не остановила бы дона Ка– милло, если бы он не заметил, что при этих словах полу¬ обнаженные рапиры его слуг вернулись в ножны. – Разбойник! – крикнул герцог. – Верни мне ту, ко¬ торую ты похитил! – Синьор, молодые вельможи часто поступают без¬ рассудно по отношению к должностным лицам респуб¬ лики. Кроме меня и гондольеров, здесь никого нет. Улучив мгновение, дон Камилло заглянул в каюту лодки и понял, что ему сказали правду. Дальнейшие пе¬ реговоры были бесполезны; зная цену каждой минуте и надеясь, что он, возможно, на пути к успеху, герцог дал знак своим людям двинуться вперед. Гондолы бесшумно разошлись, и лодка дона Камилло направилась в ту сто¬ рону, откуда только что появилась встречная. Вскоре герцог и его гондольеры достигли открытой части Джудекки, оставив позади все суда. Час был уже поздний, луна начала опускаться, и свет ее, косо падая lía залив, оставлял в тени здания, обращенные к востоку. Десяток судов, подгоняемых береговым бризом, спешили из порта. Их паруса, залитые лунным сиянием,, напоми¬ нали белоснежные облака, которые парили над водой, плывя в сторону моря. – Они отправляют мою жену в Далмацию! – словно прозрев, воскликнул вдруг дон Камилло. – Не может быть! – отозвался пораженный Джино. – Я говорю тебе, этот проклятый сенат составил за¬ говор против моего счастья! Они похитили твою госпожу, и одно из этих судов сейчас увозит ее в какую-ни¬ будь тайную крепость на восточном берегу Адриа¬ тики! – Дева Мария! Мой синьор и благородный господин, говорят, что даже статуи в Венеции слышат, а бронзовые кони начинают лягаться, если при них хоть слово ска¬ жут против тех, кто правит нами. – Неужели тебе безразлична участь твоей госпожи? 224

*– Я и понятия не имел, ваша светлость, что вам вы¬ пало счастье иметь эту синьору супругой, а мне – честь служить ей. – Ты напоминаешь мне о моей забывчивости, добрый Джино. Помогая мне в этом деле, ты заботишься и о своем будущем, так ка« и ты и твои друзья трудитесь ради счастья синьоры, с которой я только что обвен¬ чался. – Святой Теодор! Помоги нам и укажи, что делать! Этой синьоре очень повезло, дон Камилло. Если бы я только знал ее имя, то никогда бы не забывал упомянуть его в своих молитвах. – Ты помнишь прекрасную девушку, спасенную мною на Джудекке? – Черт возьми! Ваша светлость, вы опустились на воду, как лебедь, и поплыли быстрее чайки. Как я мог забыть! Нет, синьор, я вспоминаю об этом всякий раз, когда слышу всплеск воды на канале, и всякий раз про¬ клинаю анконца. Да простит мне святой Теодор, если* это не подобает христианину. Но, хотя мы все дивимся ва¬ шему геройству на Джудекке, все же прыжок в воду – не брачная церемония, да и о красоте синьоры мы судить не можем – уж очень она была неприглядна в ту ми– 'нуту. – Ты прав, Джино. Но та девушка, прекрасная дон¬ на Виолетта Тьеполо, дочь и наследница прославленного сенатора, теперь твоя госпожа. И нам осталось только водворить ее в замок святой Агаты, где нам не страшны будут ни Венеция, ни ее агенты. Джино склонил голову в знак повиновения, хотя и оглянулся украдкой, чтобы убедиться, что поблизости нет никого из тех, кому его хозяин так открыто бросал вызов. Тем временем гондола летела вперед. Беседа с гер¬ цогом ничуть не мешала Джино вести лодку в сторону Лидо. Ветер с берега крепчал, й суда, видневшиеся впе¬ реди, постепенно исчезали из виду, так что, когда дон Камилло достиг песчаной отмели, отделявшей лагуны от Адриатики, многие из них уже вышли в залив и расхо¬ дились в разные стороны, идя каждое своим курсом. Дон Камилло, не зная, какой ему выбрать путь, не менял прежнего направления. Он был убежден, что донна Вио¬ летта находится на одном из этих кораблей, но на каком 225

именно, йе имел никакого понятия; впрочем, если, бы он и знал это, то его суденышко все равно не могло бы пу¬ ститься в погоню. Поэтому он сошел на берег лишь для того, чтобы проследить путь уходящий судов и опреде¬ лить, в каких владениях республики ему нужно искать ту, которую у него похитили. Впрочем, он решил тут ж& мчаться вслед и, прежде чем выйти из гондолы, обер¬ нулся к своему верному слуге. – Ты слыхал, Джино, – сказал он, ** здесь в порту находится мой вассал со своей фелуккой «Прекрасная соррентинка». – Я знаю его, синьор, лучше, чем свои грехи, или даже чем собственные достоинства. – Тогда поди разыщи его сейчас же. У меня есть кой-какие планы; пусть он послужит мне* Надо только узнать, в каком состоянии его судно» Джино похвалил усердие своего друга Стефано и его отличную фелукку и затем, оттолкнувшись от берега, с силой налег на весла, как человек, ревностно взявшийся за исполнение порученного. На Лидо ди Палестрина есть одно пустынное место, где покоятся останки умерших в Венеции людей, которые не были приняты в лоно римской церкви. Хотя находится оно недалеко от причала и каких-то строений, кладбище это само по себе выглядит как весьма выразительный символ безрадостной доли. В этом мрачном месте, то опа¬ ляемом горячим дыханием юга, то стынущем под ледя¬ ными порывами альпийских ветров, исхлестанном брыз¬ гами прибоя, среди бесплодных песков, где земля сдобре¬ на лишь прахом усопших, человеческий труд взрастил вокруг убогих могил только скудную зелень, едва замет¬ ную даже на этом пустынном берегу. Это место погребе¬ ния лишено спасительной тени дерев и ограды, и по мнению тех, кто выделил его для еретиков и евреев, оно лишено божьего благословения. Дон Камилло высадился неподалеку от этих могил от¬ верженных. Желая скорей добраться до пологих песчаных холмов, нанесенных волнами и ветром на другом берегу Лидо, герцог решил пересечь это презираемое место, что¬ бы не идти кружным путем. Перекрестившись со свой¬ ственным ему суеверием и вынув из ножен рапиру, чтобы в случае необходимости иметь наготове это надежное оружие, он двинулся через пустошь, где покоились от-' 226

верженные, стараясь обходить осыпавшиеся земляные хол¬ мики, прикрывавшие останки еретика или еврея. Дон Камилло не достиг еще и середины кладбища, как вдруг перед ним появился человек; он медленно шел по траве и, казалось, был погружен в размышления. Дон Камилло вновь коснулся эфеса рапиры; затем, шагнув в сторону, чтобы выйти из полосы лунного света и тем самым ока¬ заться в равном положении с незнакомцем, он двинулся ему навстречу. Шаги его были услышаны, ибо неизвест¬ ный, скрестив руки на груди, вероятно, в знак миролю¬ бия, остановился, ожидая приближения герцога. – Вы избрали для прогулок мрачный час, синьор, “■ сказал молодой неаполитанец, – и еще более мрачное место. Не докучаю ли я своим присутствием израэлиту или лютеранину, скорбящему о своем друге? – Дон Камилло Монфорте, я такой же христианин, как и вы. – Ах, так! Ты меня знаешь? Вероятно, ты Баттиста, тот самый гондольер, что приходил ко мне во дворец? – Нет, синьор, я не Баттиста. С этими словами неизвестный повернулся к луне, и ее мягкий свет упал на его лицо. – Якопо! – воскликнул герцог, отпрянув подобно всем венецианцам, неожиданно встречавшим выразитель¬ ный взгляд браво. – Да, синьор, Якопо. В ту же секунду в руках неаполитанца блеснула ра¬ пира. – Не подходи! И объясни мне, что привело тебя сюда? Браво улыбнулся, не изменив позы. – С тем же правом я могу спросить герцога святой Агаты, почему он бродит в этот час среди еврейских могил. – Сейчас не время для острот! Я не шучу с такими, как ты! Если кто-то в Венеции подослал тебя ко мне, тебе придется призвать на помощь все свое мужество и ловкость, чтобы заработать свои деньги. – Уберите рапиру, дон Камилло, я не собираюсь при¬ чинять вам зло. Неужели я стал бы искать вас в этом месте, будь я нанят для такого дела? Скажите сами, кто знал о вашей поездке сюда? Разве это не простая прихоть молодого дворянина, который считает, что гондола мягче 227

его постели? Мы с вами уже встречались, дон Камилло Монфорте, и тогда вы больше доверяли мне. – Ты говоришь правду, Якопо, – сказал герцог, от-* водя рапиру от груди браво, но все еще не решаясь спря¬ тать оружие. – Ты говоришь правду. Я действительно приехал сюда неожиданно, и ты не мог этого предвидеть. Но зачем ты здесь? – А зачем здесь они? – спросил Якопо, указав на могилы у своих ног. – Мы рождаемся и умираем – вот и все, что нам известно о себе; но когда и где – это тайны, и только время раскроет их нам. – Ты ведь не из тех, кто действует без определенной цели. Израэлиты, разумеется, не могли предвидеть своего путешествия на Лидо, но ты-то приехал сюда неспроста. – Я здесь потому, дон Камилло Монфорте, что душа моя жаждет простора. Я хочу дышать морским возду¬ хом – смрад каналов душит меня. Мне дышится свободно только здесь, на песчаном берегу! – У тебя есть и другая причина, Якопо? – Да, синьор. Я ненавижу этот город злодейств! Говоря это, браво погрозил кулаком в сторону куполов Святого Марка, и взволнованный голос его, казалось, исходил из самой глубины души. – Странно слышать это от... – От браво? Не бойтесь этого слова, синьор! Я часто его слышу. Но стилет браво все же честнее меча мнимого правосудия Святого Марка! Самый последний убийца в Италии, тот, кто за два цехина вонзит кинжал в грудь друга, действует открыто по сравнению с безжалостным предательством в этом городе! – Я понимаю .тебя, Якопо. Тебя наконец изгнали. Голос народа, как бы слаб он ни был в республике, до¬ стиг все же ушей твоих хозяев, и они лишили тебя сво¬ его покровительства. Якопо бросил на герцога такой странный взгляд, что дон Камилло невольно поднял свою рапиру, но ответ бра¬ во был проникнут обычным спокойствием. – Синьор герцог, – сказал он, – было время, когда дон Камилло Монфорте считал меня достойным своих по¬ ручений. – Я этого не отрицаю. Но, вспомнив сей случай, ты пролил свет и на кое-что другое! Негодяй! Так это из-за твоего предательства я потерял свою жену! 228

Рапира герцога была у самого горла Якопо, но тот не двинулся с места. Взглянув на своего взволнованного со¬ беседника, он коротко и горько усмехнулся. – Похоже, что герцогу святой Агаты не дают покоя мои лавры, – сказал он. – Восстаньте из могил, израэли– ты, и будьте свидетелями, чтоб никто не усомнился в содеянном! Благороднейший синьор Калабрии устроил засаду средь ваших презренных могил простому уличному браво! Вы удачно избрали место, дон Камилл о, потому что рано или поздно эта рыхлая, размытая морем земля все равно примет меня в свое лоно. Даже умри я у са¬ мого алтаря, с самыми покаянными молитвами святой церкви на устах, эти ханжи отошлют мое тело сюда, к го¬ лодным иудеям и проклятым еретикам. Да, я изгнанник, и нет мне места рядом с правоверными! В его словах звучала такая странная смесь иронии и горечи, что дон Камилло заколебался. Но, памятуя свое горе, он снова потряс рапирой. – Твои наглые насмешки не спасут тебя, мошен¬ ник! – крикнул он. – Ведь ты знал, что я хотел поставить тебя во главе отборного отряда, который должен был устроить побег из Венеции моей возлюбленной. – Совершенная правда, синьор. – И ты отказался? – Да, благородный герцог. – И, не удовлетворившись этим, ты узнал все подроб¬ ности моего плана и выдал его сенату? – Нет, дон Камилло Монфорте. Мой долг по отно¬ шению к сенату не позволил мне служить вам. Иначе, клянусь самой яркой звездой небосвода, сердце мое радо¬ валось бы счастью двух юных и преданных влюбленных! Нет, нет! Тот не знает меня, кто думает, что чужая радость не приносит мне удовольствия. Я сказал вам, что принадлежу сенату, и этим все сказано. – Я имел слабость верить тебе, Якопо, потому что в тебе так странно сочетается добро и зло; несмотря на твою мрачную славу, твой ответ, показавшийся мне искренним, успокоил меня. Но слушай: меня обманули в ту минуту, когда я уже не сомневался в успехе! Якопо слушал с интересом; затем он двинулся мед¬ ленно вперед в сопровождении настороженного герцога, и. слабая улыбка тронула его губы, словно он сожалел о доверчивости своего спутника. 229

«– С горя я проклял все человечество за это преда¬ тельство, – продолжал неаполитанец. – Это скорее подобает слышать настоятелю собора Святого Марка, чем наемному убийце. Они скопировали мою гондолу, ливреи моих слуг.., похитили мою жену. Ты молчишь, Якопо? Какого ответа вы ждете? Вас обманули, синьор, в стране, где даже государь не смеет доверить тайну своей жене. Вы хотели лишить Венецию богатой наследницы, а Венеция лишила вас невесты. Вы затеяли большую игру, дон Камилло, и крупно проиграли. Делая вид, что хотите помочь Венеции в ее отношениях с Испанией, вы заботи¬ лись только о своих интересах и правах. Дон Камилло бросил изумленный взгляд на браво. – Что вас так удивляет, синьор? Вы забываете, что я давно живу среди тех, кто взвешивает выгоды каждого политического дела и с чьих уст не сходит ваше имя. Ваш брак вдвойне невыгоден Венеции, равно заинтересованной как в женихе, так и в невесте. Совет уже давно выска¬ зался против вашего союза. – Но каким образом им удалось меня провести? Если это не ты, то кто же предал меня? – Синьор, в этом городе даже статуи выдают тайны правительству. Я многое увидел и понял в то время, как меня считали простым орудием. Но я понял еще и то, чего мои хозяева сами не сумели постичь. Я смог бы заранее предсказать печальный исход вашей свадьбы, если бы знал, что она состоится. – Этого ты не смог бы сделать, не будь ты посвящен в их планы. – Действия себялюбца легко предвидеть, трудно уга¬ дать лишь поступки людей честных и бескорыстных. Тот, кто способен понять интересы Венеции в настоящий момент, владеет самыми сокровенными тайнами государ¬ ства, ибо Венеция всегда добьется того, чего пожелает, если только это не будет стоить ей чересчур дорого. А что касается этого предательства, – неужели вы думаете, что среди ваших слуг мало доносчиков? – Но я доверял только избранным... – Дон Камилло, в вашем дворце нет никого, кроме Джино, кто не состоит на службе у сената или его аген¬ тов. Те самые гондольеры, которые ежедневно катают вав по каналу, получают цехины от республики. И платят им 230

не только за то, чтобы они следили за вами, но еще и друг за другом! ■ Неужели это правда? А вы когда-нибудь сомневались в этом, синьор? спросил Якопо с видом человека, которому доставляет удовольствие наивность другого. Я знал их лицемерие – делают вид, что верят в то, над чем в душе смеются, но я не думал, что они посмеют подкупать моих личных слуг. Ставить под угрозу безопасность семьи значит разрушать основы общества! Вы говорите так, потому что слишком недолго еще пробыли супругом, сказал браво, слабо усмехнув¬ шись. – Через год вы, возможно, убедитесь, каково это, когда ваша жена превращает ваши тайны в золото. – И ты им служишь, Якопо? – А кто этого не делает? Ведь мы не распоряжаемся своей судьбой, дон Камилло, не то разве стал бы герцог святой Агаты использовать свои родственные связи в ин¬ тересах республики? От всего того, что я делал, горькое раскаяние жгло мне душу. Вас от этого избавило ваше высокое происхождение, синьор. Бедный Якопо! И если я все это выдержал, то лишь потому, что некто более могущественный, чем сенат, не покинул меня. Но есть такие преступления, дон Камилло, которые чело¬ век не в силах перенести. Браво содрогнулся и в молчании продолжал свой путь среди отверженных могил. – Они, значит, безжалостны даже к тебе? – спросил дон Камилло, с удивлением глядя на взволнованного Якопо. – Да, синьор. Сегодня ночью я был свидетелем их бессердечности и подлости, и это заставило меня подумать о моей собственной судьбе. Пелена спала с моих глаз, и с той минуты я им больше не слуга. Браво говорил с глубоким волнением-и, как ни стран¬ но было это видеть у такого человека – так казалось гер¬ цогу, с видом оскорбленной честности. Дон Камилло знал, что у всякой, даже низко падшей группы общества есть свои понятия о чести; имея множество доказательств гнусной политики венецианской олигархии, он понимал, что ее бесстыдная и безответственная игра могла вывести из себя даже убийцу. В Италии того времени подобных 231