Текст книги "Личностный потенциал. Структура и диагностика"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 59 страниц)

Таблица 4

Связи переменных личностного потенциала и мотивации с успешностью выступлении на Олимпиаде (N=49)

Примечание: *** – p<0,001, **– p<0,01, * – p<0,05, x – p<0,1.

Из таблицы видно, что внешняя мотивация (все три типа мотивов) негативно связана с уровнем успешности. Это результат является вполне понятным и логичным, подтверждая негативный вклад разных типов внешней мотивации в успешность деятельности, хорошо задокументированный в исследованиях, проведенных в рамках теории самодетерминации, а также ряда других (см. Гордеева, 2006, 2010 а, б).

В структуре мотивов участия в олимпиаде и школьной учебы в целом по выборке доминирует внутренняя мотивация, интерес к процессу познания (среднее – 4,3). Наименее выраженным внешним мотивом является ориентация на признание родителей (среднее – 3,3), а наиболее выраженным – соревновательная мотивация (среднее – 3,8), что вполне закономерно для участников олимпиады, которая является прежде всего интеллектуальным соревнованием. Очевидно, что на полученных результатах сказалась специфика двух основных вопросов-ситуаций опросника мотивации. По-видимому, отсутствие связи успешности с выраженностью внутренней мотивации обусловлено ее достаточно высокой выраженностью у нашей выборки, то есть имел место так называемый «эффект потолка».

Наши данные показывают, что у более успешных участников олимпиады, в отличие от менее успешных, при высоком уровне внутренней мотивации неодинаково выражена внешняя мотивация, – она значимо выше у менее успешных и ниже у более успешных. То есть менее успешные в большей мере воспринимают олимпиаду как место борьбы за призовое место ради достижения внешнего признания и славы, поступления в вуз, в то время как их более успешные сверстники относятся к ней как к интересному событию, ценному самому по себе, где можно попробовать свои силы и побороться, но прежде всего не с другими, а с самим собой и с задачей. Психологическое благополучие оказалось не связано с успешностью деятельности ни по показателям удовлетворенности жизнью, ни по показателям витальности и субъективного здоровья.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что личностные характеристики, вносящие вклад в психологическое благополучие, не всегда оказывают сходное влияние на успешность деятельности. Ни показатели осмысленности жизни, ни составляющие жизнестойкости не обнаружили прямых значимых линейных связей с успешностью выступления на олимпиаде. Среди 15 копинг-стратегий лишь по трем были обнаружены значимые корреляции: успешность по результатам двух туров оказалась обратно связана с обращением к религии (r=—0,35, p=0,02, r=—0,31, p=0,04), самоограничением поспешных (импульсивных) действий (r=—0,30, p=0,06, r=—0,37, p=0,01), а также с подавлением конкурирующей активности (откладыванием всех других дел для концентрации усилий на проблеме) (второй тур r=—0,36, p=0,02).

Однако все переменные обнаружили значимые и достаточно явные связи с выраженностью интереса к процессу познания (внутренней мотивацией), который отличал две успешные подгруппы от двух менее успешных подгрупп нашей выборки. Так, внутренняя мотивация была значимо связана с осмысленностью жизни (r=0,30, p=0,03), жизнестойкостью (r=0,39, p=0,006), диспозиционным оптимизмом (r=0,29, p=0,04). С другой стороны, они обнаружили отсутствие значимых связей с внешней мотивацией.

Большой интерес представляет следующий обнаруженный нами результат: пессимистично-критично настроенные индивиды демонстрируют максимальную успешность. Это хорошо согласуется с данными, полученными нами на абитуриентах МГУ (факультет психологии), в соответствии с которыми более успешными оказывались более пессимистично мыслящие индивиды ( Gordeeva, Osin, 2011). Очевидно, что олимпиада представляет собой тип ситуаций, требующих максимального напряжения, когда крайне важно собраться и проявить максимальное упорство и настойчивость в попытке справиться с предложенными трудными задачами. Это ситуация, в целом схожая со вступительными экзаменами в вуз, требующая серьезной концентрированности на деятельности, а не мечтаний о том, что все будет хорошо. Можно также предположить, что негативные пессимистичные ожидания не обязательно могут приводить к состоянию депрессии, а имеют и конструктивную сторону, заставляют собраться, проявить настойчивость, чтобы в будущем избежать возможных негативных результатов. Напротив, чрезмерно оптимистические ожидания, по-видимому, расслабляют, не способствуя проявлению упорства и настойчивости в выполняемой деятельности. Это подтверждают и данные, полученные М. Селигманом с коллегами, показывающие, что пессимистичные студенты-юристы успешнее, чем их более оптимистичные однокурсники (см. Селигман, 2006).

В целом обращают на себя внимание три особенности мировосприятия успешных участников олимпиады – их более негативное отношение к школе, к жизни и общие менее радужные (менее позитивные) ожидания от будущего. Возможно, что это критическое отношение к жизни им помогает не расслабляться, а настойчиво стремиться достичь поставленных целей. Критическое отношение к школе побуждает побыстрее сделать уроки (значимые отличия между более и менее успешными) и больше заниматься внешкольной интеллектуальной деятельностью. Критический настрой всегда был свойственен людям думающим, являясь, по сути, их неотъемлемой чертой. Однако, с другой стороны, эта особенность их мышления может быть источником их депрессий.

Один из главных рисков, с которым сталкиваются успешные индивиды – снижение психологического благополучия. Действительно, наши результаты показывают, что чем более высокие достижения демонстрирует индивид, тем более критично и негативно он настроен по отношению к окружающему его миру. То есть страдает когнитивный компонент благополучия, который, как хорошо известно, является важным источником и условием благополучия эмоционального. И хотя наши данные не показывают сниженных показателей психологического благополучия у нашей выборки, они могут проявиться у определенной ее части в будущем, поскольку негативные когниции – фактор риска развития депрессии и снижения психологического благополучия. Кроме того, психологическое благополучие может быть нарушено у высоко успешных индивидов и в связи с тем, что достижения требуют высокого уровня вовлеченности в деятельность и настойчивости, что также подрывает ресурс психического и физического здоровья (см. Гордеева, 2011).

Таким образом, критическое мышление и негативизм мотивируют успешных индивидов к дальнейшим достижениям, однако, с другой стороны, являются риском развития у них депрессии и психологического неблагополучия. Успешность и благополучие. Для выявления типичных паттернов личностных особенностей участников олимпиады по соотношению показателей успешности и психологического благополучия использовался кластерный анализ. В качестве исходных переменных использовались: суммарный балл по двум теоретическим турам олимпиады, балл за экспериментальный тур, показатель шкалы удовлетворенности жизнью, а также суммарный показатель по двум графическим шкалам, отражающим отношение к школе и отношение к жизни. Все перечисленные показатели субъективного благополучия были измерены между первым и вторым турами, так как в противном случае они отражали бы переживание результатов выполнения заданий. Для приведения к единой метрике переменные были стандартизированы, после чего был проделан иерархический кластерный анализ наблюдений (испытуемых) с использованием метода Уорда и Евклидовой метрики.

По результатам кластерного анализа (рис. 4) было выделено 4 типа испытуемых. Проверка качества классификации с помощью однофакторного многомерного дисперсионного анализа (ANOVA) показала, что 4-кластерное решение отражает значимые различия между испытуемыми по исходным шкалам (F(12; 106)=16,1; p<0,001), объясняя 65 % дисперсии исходных переменных, каждая из которых внесла значимый вклад в классификацию (p<0,001). Средние показатели полученных кластеров по исходным шкалам представлены на рисунке 5.

Рис. 4.Иерархическая диаграмма кластеризации испытуемых

Рис. 5.Средние стандартизованные баллы испытуемых по исходным переменным

Значимых возрастных и гендерных различий между четырьмя группами обнаружено не было. Все участники олимпиады, показавшие успешность выше средней, попали в 1 либо в 4 кластер (9 и 7 человек, соответственно), в том числе и победители олимпиады (5 и 3 человека). Значимые различия между четырьмя группами были обнаружены по следующим переменным: шкалам «Цели» (F(3; 43)=6,15; p<0,001) и «Результат» (F(3; 43)=3,02; p<0,05) теста СЖО; по Тесту диспозиционного оптимизма (F(3; 43)=2,93; p<0,05); по шкалам «Вовлеченность» (F(3; 43)=3,47; p<0,05) и «Принятие риска» (F(3; 43)=2,94; p<0,05) Теста жизнестойкости; по показателям внешней мотивации, направленной на уважение родителей (F(3; 43)=4,38; p<0,01) и, на уровне тенденции, внешней мотивации на поступление в престижный вуз (F(3;43)=2,61; p=0,06). Также получены значимые различия между кластерами по важности некоторых категорий жизненных целей по вопросу анкеты, а именно: творческих (самосовершенствование и творческая самореализация: F(3; 42)=3,02; p<0,05) и целей психологического благополучия (душевная гармония и счастливая семья: F(3; 42)=2,93; p<0,05), степени уверенности в успехе на олимпиаде (хи-квадрат (6)=23,91; p<0,001), а также субъективной оценке временных затрат на выполнение домашних заданий в школе (хи-квадрат (6)=13,04; p<0,05). По данным второго замера, значимые различия получены по показателям ситуативной витальности (F(3; 39)=3,51; p<0,05), общего опросника здоровья (F(3; 39)=3,78; p<0,05), удовлетворенности жизнью (F(3; 39)=3,63; p<0,05).

Представители первой группы (N=13) демонстрируют наиболее низкие показатели удовлетворенности жизнью и наиболее негативное отношение к школе и жизни, по сравнению с остальными группами. При этом они лучше всех справились с письменными заданиями (1 и 2 тура), но не были столь успешными по итогам экспериментального тура. Очевидно, что этот последний результат очень показателен и хорошо объясним относительно низким психологическим благополучием этой выборки. Экспериментальный тур требовал продемонстрировать умение самостоятельно в практической деятельности решать реальные экспериментальные задачи, то есть умение использовать свои знания в практической деятельности, быть последовательным, организованным, целенаправленным деятелем. У них были обнаружены наиболее низкие показатели осмысленности жизни, жизнестойкости, оптимизма, внешней мотивации и мотивации на поступление в престижный ВУЗ, по сравнению с остальными группами. До начала олимпиады представители этой группы были преимущественно уверены в успехе (54 %) или надеялись на него (46 %).

Представители второй группы (N=12) демонстрируют успешность чуть выше средней по итогам экспериментального тура и низкую – по итогам 1 и 2 туров, а также средние показатели психологического благополучия. Вместе с тем, у них наиболее выражена, по сравнению с остальными группами, мотивация на поступление в престижный ВУЗ и наибольшее количество субъективных симптомов нездоровья по опроснику GHQ после окончания олимпиады. Перед началом олимпиады представители этой группы в основном считают успех маловероятным (58 %), надеются на него лишь 33 % и лишь 8 % уверены в нем.

Представители третьей группы (N=9) демонстрируют крайне низкую успешность по итогам экспериментального тура и низкую – по результатам письменных туров, но при этом достаточно высокую удовлетворенность жизнью и наиболее позитивное, по сравнению с другими группами, отношение к школе и жизни. У них наиболее высокие показатели осмысленности жизни и жизнестойкости, а также наиболее высокий, по сравнению с остальными группами, показатель внешней мотивации. Перед началом олимпиады представители этой группы, в основном, надеются на успех (67 %).

Представители четвертой группы (N=13) наиболее успешны по итогам экспериментального тура и показывают высокую успешность по результатам 1 и 2 туров в сочетании с наиболее высокой удовлетворенностью жизнью и позитивным отношением к школе и жизни. У них высокие показатели осмысленности жизни, оптимизма, жизнестойкости. После окончания олимпиады они демонстрируют наиболее высокий уровень удовлетворенности жизнью, витальности и наиболее низкий уровень жалоб на здоровье по опроснику GHQ. Представители этой группы также оценивают свои перспективы довольно осторожно: большая их часть надеются на успех (82 %), и лишь 18 % уверены в нем.

Таким образом, представители 1-й группы демонстрируют высокий уровень успешности в деятельности в сочетании с неблагополучием, а представители 4 группы – успешности в сочетании с благополучием, как до, так и после олимпиады. Представители 2 группы показывают средний уровень успеха при довольно выраженном неблагополучии, а представители 3 группы – низкий успех в сочетании с высоким благополучием. Интерес представляет сравнение 2 успешных групп (N=26) с 2 неуспешными (N=21). Для этого использовался двусторонний t-критерий Стьюдента. Результаты показывают, что у успешных групп ниже, по сравнению с неуспешными группами, внешняя мотивация, связанная с желанием быть успешным ради родителей (t(45)=2,82; p<0,01; d=0,84), мотивация на поступление в престижный ВУЗ (t(45)=2,27; p<0,05; d=0,68) и соревновательная мотивация (t(45)=2,05; p<0,05; d=0,62) при отсутствии значимых различий по внутренней мотивации (p=0,85; d=0,06). К сожалению, ряд существенных по магнитуде (0,03

Далее мы сравнили представителей группы 1 с представителями группы 4, которые близки по уровню успешности (равно высокой в обеих группах), но отличаются по уровню удовлетворенности жизнью (психологическому благополучию). Из представленных выше данных видно, что в группу 1 входят хорошо подготовленные школьники, которые рассчитывают на успех и успешно решают относительно типовые задачи. В свою очередь, представители группы 4 оценивают свои шансы более осторожно и менее успешны в решении типовых задач, но проявляют более творческий подход, что отражается в решении экспериментальных заданий. Группа 4 показывает более высокий уровень удовлетворенности процессом жизни (t(24)=3,72; p<0,01; d=1,52) и ее результатами (t(24)=3,28; p<0,01; d=1,34) по тесту СЖО (общий показатель p<0,05), более высокий уровень оптимизма по тесту диспозиционного оптимизма (t(24)=2,88; p<0,01; d=1,18), более высокий уровень жизнестойкости как по общему показателю (t(24)=2,85; p<0,01; d=1,16), так и по показателям всех 3 субшкал (p<0,05). Как до, так и после олимпиады у этих школьников более высок уровень субъективной витальности (p<0,05). По опроснику COPE единственным значимым различием оказался более высокий уровень активного совладания у представителей группы 4 (t(22)=2,18; p<0,05; d=0,93). Следует отметить, что указанные различия, несмотря на относительно невысокий уровень значимости, обусловленный малым объемом выборки, обладают большой магнитудой (d>0,8).

Полученные данные свидетельствуют о том, что высоко успешные школьники неодинаковы по уровню психологического благополучия и другим личностным характеристикам. Можно предположить, что достигнутые успехи несут разный смысл для школьников двух обнаруженных типов, и только успешные, благополучные и обладающие высоким ЛП смогут максимально воспользоваться достигнутыми успехами и продолжить и преумножить их в будущем (в долговременной перспективе).

Обсуждение результатов

Два описанных выше исследования, посвященных анализу личностных особенностей учащихся, демонстрирующих высокие достижения в творческой интеллектуальной деятельности (победители национальных олимпиад, принявших участие в международной химической олимпиаде) и учебной деятельности в престижном вузе. Оба исследования показали роль характеристик личностного потенциала и ряда мотивационных переменных как важных условий успешной деятельности.

Рассмотрим вклад мотивационных переменных в академическую успешность студентов и школьников-«олимпиадников». В профиле мотивов (отражающих мотивы, побуждающие их к участию в олимпиаде и выполнению домашних заданий в школе) более успешных участников олимпиады обнаруживается существенно более низкий уровень внешней мотивации. Это означает, что их деятельность в меньшей степени детерминирована желанием с помощью своих достижений заслужить признание и уважение со стороны окружающих, добиться принятия и уважения родителей, славы и быть лучше других. В исследовании, проведенном на студентах, обнаруживается, что стабильно успешные студенты (престижного вуза) отличаются большей выраженностью интереса к учебе, ощущением ее осмысленности и важности. Наши данные позволяют предположить, что мотивационные переменные опосредуют влияние личностного потенциала на эффективность деятельности, что хорошо подтверждается результатами корреляционного анализа соответствующих (изученных нами) переменных личностного потенциала и мотивационными переменными. Следует также учитывать тип достижений и разную роль ЛП в достижении результатов разного типа. Так, если для успешности старшеклассников (достижений в олимпиаде) наиболее значимыми оказывается уровень внешней мотивации, негативно сказывающийся на результатах, то у студентов долговременный успех в учебной деятельности оказывается напрямую связанным с выраженностью внутренней мотивации (в том числе переживания потока).

С нашей точки зрения, большой интерес представляют результаты, касающиеся связи успешности деятельности с психологическим благополучием. В целом, психологическое благополучие, выраженное показателями витальности и удовлетворенности жизнью, оказалось не связанным с успешностью. Эти наши данные также хорошо согласуются с данными исследования успешных предпринимателей, проведенном М.В. Курганской, Д.А. Леонтьевым и Е.И. Рассказовой (см. настоящее издание, с. 491–509), которое также не выявило консистентных различий по психологическому (субъективному) благополучию. Эти данные хорошо согласуются и с данными наших предыдущих исследований, показавших, что психологическое благополучие высоко успешных индивидов, в частности бывших победителей олимпиад, может быть как существенно выше, так и существенно ниже, чем у менее успешных однокашников (см. Гордеева, Кузьменко, Леонтьеви др., 2010).

Однако показатели диспозиционного оптимизма, обычно рассматриваемые как предикторы психологического благополучия, неоднозначно связаны с успешностью в долговременной перспективе. В исследовании с высоко успешными старшеклассниками (подростками) мы обнаружили, что негативное критическое мышление в отношении своей жизни, школы и учебной деятельности (менее позитивные ожидания в отношении будущего, менее позитивное восприятие школы и жизни в целом) связано с более высокими достижениями на олимпиаде. Победители олимпиад высокого уровня сложности отличаются определенными особенностями мышления – критичностью и независимостью. В отличие от героя Вольтера, они не склонны считать, что «все идет к лучшему в этом лучшем из миров», критически оценивая свое будущее и окружающий мир, школу и жизнь целом. Они принимают вызовы, бросаемые жизнью, будучи убеждены в том, что все то, что с ними случается, способствует их развитию за счет приобретаемого опыта – позитивного или негативного.

В первом исследовании (проведенном на студентах престижного вуза) было обнаружено, что группа высоко успешных студентов отличается по такому показателю конструктивного мышления, как стиль объяснения успехов и неудач. В частности, успешные отличаются значимо более оптимистичным атрибутивным стилем. Анализ групп, отличающихся одинаково высоким уровнем успешности, но разным уровнем психологического благополучия, также показал, что это разделение является критически важным для понимания роли личностного потенциала в успешности деятельности. Кроме того, только у группы успешных психологически благополучных присутствует внутренняя мотивационная ориентация, проявляющаяся в их большей любознательности и готовности ставить перед собой цели и решать новые задачи, не боясь неудач и внешних оценок.В целом, результаты двух описанных исследований подтверждают гипотезу о том, что для успешных индивидов, демонстрирующих высокие признаваемые обществом достижения в учении и познании, характерны специфические особенности личностного потенциала и других ресурсов личности, которые поддерживают функционирование продуктивных мотивационных механизмов и саморегуляции индивида в деятельности. Так же, как и в исследовании успешных предпринимателей, оба наших исследования не обнаружили однозначной связи между успешностью деятельности с психологическим благополучием. Можно предположить, что эти связи носят опосредованный характер и обусловлены вкладом в них личностного потенциала. На наш взгляд, полученные данные открывают возможность нового продуктивного понимания психологических механизмов успешной деятельности и роли в ней мотивации, личностного потенциала и психологического благополучия.

Литература

Гордеева Т.О.Психология мотивации достижения. М.: Смысл, Академия, 2006.

Гордеева Т.О.Мотивы учебной деятельности учащихся средних и старших классов современной массовой школы // Психология обучения. 2010 а. № 6. С. 17–32.

Гордеева Т.О. Теория самодетерминации: настоящее и будущее. Часть 2: Вопросы практического применения теории // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2010 б. № 5(13). Электронный ресурс: http://psystudy.ru.

Гордеева Т.О.Мотивационные предпосылки одаренности: от модели Дж. Рензулли к интегративной модели мотивации // Психологические исследования: электрон. науч. журн. 2011. № 1(15). Электронный ресурс: http://psystudy.ru.

Гордеева Т.О., Кузьменко Н.Е., Леонтьев Д.А., Осин Е.Н., Рыжова О.Н., Демидова Е.Д.Индивидуально-психологические особенности и проблемы адаптации студентов: отличаются ли победители олимпиад от остальных? // Современные тенденции развития естественнонаучного образования: фундаментальное университетское образование / Под общ. ред. В.В. Лунина. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2010. C. 92—102.

Гордеева Т.О., Осин Е.Н.Позитивное мышление как фактор учебных достижений / Вопр. психол. 2010. № 1. С. 24–33.

Гордеева Т.О., Осин Е.Н., Рассказова Е.А., Сычев О.А., Шевяхова В.Ю.Диагностика копинг-стратегий: адаптация опросника COPE // Психология стресса и совладающего поведения в современном российском обществе. Материалы II Международной научно-практической конференции. Кострома, 23–25 сентября 2010 / Под ред. Т.Л. Крюковой, М.В. Сапоровской, С.А. Хазовой. Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2010. Т. 2. С. 195–197.

Гордеева Т.О., Осин Е.Н., Шевяхова В.Ю.Диагностика оптимизма как стиля объяснения успехов и неудач: Опросник СТОУН. М.: Смысл, 2009.

Гордеева Т.О., Сычев О.А., Осин Е.Н.Разработка русскоязычной версии Теста диспозиционного оптимизма (LOT) // Психол. диагностика. 2010. № 2. С. 36–64. (Спец. выпуск «Диагностика личностного потенциала-2» / Под ред. Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой).

Леонтьев Д.А.Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). М.: Смысл, 1992.

Леонтьев Д.А.Личностный потенциал как основа самодетерминации // Ученые записки кафедры общей психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, вып. 1 / Под общ. ред. Б.С. Братуся, Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2002. С. 56–65.

Леонтьев Д.А.Пути развития творчества: личность как определяющий фактор // Воображение и творчество в образовании и профессиональной деятельности. Материалы конференции IV Чтения памяти Л.С. Выготского. М.: РГГУ, 2004. С. 214–223.

Леонтьев Д.А.Личностный потенциал как потенциал саморегуляции // Ученые записки кафедры общей психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. Вып. 2 / Под ред. Б.С. Братуся, Е.Е. Соколовой. М.: Смысл, 2006. С. 85—105.

Леонтьев Д.А., Мандрикова Е.Ю., Фам А.Х. Разработка методики диагностики процессуальной стороны выбора // Психол. диагностика. 2007. № 6. C. 4—25.

Леонтьев Д.А., Осин Е.Н.Личностный потенциал как объект психодиагностики // Психол. диагностика. 2007. № 1. С. 4–7.

Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И.Тест жизнестойкости. М.: Смысл, 2006.

Мандрикова Е.Ю.Разработка опросника самоорганизации деятельности (ОСД) // Психол. диагностика. 2010. № 2. С. 87—111. (Спец. выпуск «Диагностика личностного потенциала-2» / Под ред. Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой).

Осин Е.Н., Леонтьев Д.А.Апробация русскоязычных версий двух шкал экспресс-оценки субъективного благополучия // Материалы III Всероссийского социологического конгресса. М.: Институт социологии РАН, Российское общество социологов, 2008.

Селигман М.Новая позитивная психология. М.: София, 2006.

Хекхаузен Х.Мотивация и деятельность. 2-е изд., перераб. М.: Смысл; СПб.: Питер, 2003.

Amabile T.M., Hill K.G., Hennessey B.A., Tighe E.M.The Work Preference Inventory: Assessing Intrinsic and Extrinsic Motivational Orientations // Journal of Personality and Social Psychology. 1994. Vol. 66. № 5. P. 950–967.

Andrews F.M., Withey S.B.Social indicators of well-being. N.Y.: Plenum, 1976.

Carver C.S., Scheier M.F., Weintraub J.K.Assessing coping strategies: A theoretically based approach // Journal of Personality and Social Psychology. 1989. Vol. 56. P. 267–283.

Diener E., Emmons R. A., Larsen R. J., Griffin S.The Satisfaction With Life Scale // Journal of Personality Assessment. 1985. Vol. 49. P. 71–75.

Duckworth A.L., Peterson C., Matthews M.D., Kelly D.R.Grit: Perseverance and passion for long-term goals // Personality Processes and Individual Differences. 2007. Vol. 92(6). P. 1087–1101.

Goldberg D.P.Manual of the General Health Questionnaire. Windsor, England, NFER Publishing, 1978.

Gordeeva T.O., Osin E.N. Optimistic attributional style as a predictor of well-being and performance in different academic settings // The Human Pursuit of Well-Being: a Cultural Approach / I. Brdar (Ed.). Berlin: Springer, 2011 (in press).

Kasser T., Ryan R.M.Further examining the American dream: Differential correlates of intrinsic and extrinsic goals // Personality and Social Psychology Bulletin. 1996. Vol. 22. P. 280–287.

Paulhus D.L.The Balanced Inventory of Desirable Berlin: Responding (BIDR-7). Toronto; Buffalo: Multi-Health Systems, 1998.

Perry R.P., Hladkyj S., Pekrun R.H., Pelletier S.T.Academic control and Action Control in the Achievement of College Students: A Longitudinal Field Study // Journal of Educational Psychology. 2001. Vol. 93. № 4. P. 776–789.

Ryan R.M., Frederick C.M.On energy, personality and health: Subjective vitality as a dynamic reflection of well-being // Journal of Personality. 1997. Vol. 65. P. 529–565. Vallerand R.J., Pelletier L.G., Blaise M.R., Briere N.M., Senecal C., Vallieres E.F.The Academic Motivation Scale: A Measure of Intrinsic, Extrinsic, and Amotivation in Education // Educational and Psychological Measurement. 1992. Vol. 52. № 4. P. 1003–1017.

Промежуточные итоги: от идеи к концепции, от переменных к системной модели, от вопросов к новым вопросам Д.А. Леонтьев

Несмотря на весь свой внушительный объем и широкий содержательный охват, эта книга является лишь первым шагом в оформлении новой проблемной области, она скорее ставит вопросы и задает ориентиры, чем предлагает готовые ответы и модели. Если и говорить о завершении, то лишь первого, начального этапа разработки проблематики. В чем видится ее смысл? Пытаясь как-то ответить на этот общий вопрос с помощью ответов на более частные вопросы, я не смогу избежать многих повторений того, что было сказано раньше.

Для чего вообще понадобилось введение понятия личностного потенциала?Для того, чтобы перейти от статичного к динамичному взгляду на личность. На протяжении большей части XX в. главной проблемой психологии личности было объяснение ее устойчивости и самотождественности. Их хорошо объясняла доминировавшая парадигма индивидуальных различий, оперировавшая в первую очередь понятием личностной черты (диспозиции). Однако по мере проникновения в психологическую науку динамического понимания личности потребовались иные подходы. «Личность – это скорее переходный процесс, чем законченный продукт. В ней есть некоторые стабильные черты, но в то же время она постоянно изменяется» [20] . Сейчас в центре внимания находится проблема не устойчивости личности, а ее динамики, целесообразных изменений и трансформаций, при которых главное в личности сохраняло бы устойчивость. Для их объяснения и понадобилось понятие ЛП.

Что это вообще такое?Личностный потенциал – это не отдельные непосредственно поддающиеся измерению переменные, а сложно организованная система взаимосвязанных переменных. В этой книге развернуто и обосновано положение о личностном потенциале как потенциале саморегуляции. Сама же саморегуляция в широком понимании представляет собой универсальный механизм целесообразной коррекции активности в движении от менее благоприятных к более благоприятным результатам. Это основа любого развития, любого обучения, любой целесообразной активности всего живого. Частными случаями саморегуляции оказываются воля, адаптация, совладание, обучаемость и др. – все эти процессы объединяет то, что они определяются не через устойчивые параметры, а через динамические траектории, которые могут быть ближе к оптимальным или дальше от них. Можно сказать, что человек, обладающий высоким ЛП, в разных ситуациях, в которые он попадает, – в горе и в радости, в межличностных отношениях и в деловой активности – будет действовать так, чтобы в каждый следующий момент его ситуация становилась лучше с точки зрения критериев желательного, на которые он ориентируется (и которые также могут меняться). Он не будет избавлен от ошибок, однако будет способен признавать свои ошибки, учиться на них и своевременно исправлять их. Он может обладать ограниченными талантами и способностями, однако за счет хорошей организованности сможет извлекать из них максимальную пользу. И наоборот, человек с низким ЛП будет с высокой вероятностью предпринимать действия, идущие во вред его же интересам и мотивам, уводящие его в сторону от желаемого. Его действия будут подвержены влиянию ригидных стереотипов, внешних давлений и иррациональных импульсов. При этом он не будет признавать свои ошибки, перекладывая вину за неудачи на внешние обстоятельства, или, если он их признает, он будет противиться изменению своих качеств, служащих причиной неудач. И даже если ему присущи незаурядные способности, он часто не оправдывает ожидания, так как ему не удается поставить собственные способности на службу самому себе или значимым другим.