Текст книги "Личностный потенциал. Структура и диагностика"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 59 страниц)

При этом среди юношей экспериментальной группы различную степень напряженности адаптационных механизмов имеют 31 % юношей, имеющих опыт переживания землетрясений более 5 баллов, и 24 % юношей, не имеющих такого опыта. Угроза срыва адаптации высока у 33 % девушек экспериментальной группы, имеющих опыт переживания опасных природных явлений, и у 24 % девушек, не имеющих такого опыта. Процент студентов с выраженной напряженностью адаптационных механизмов находится в прямой зависимости от интенсивности переживаемых ими опасных природных явлений и растет пропорционально интенсивности опасных природных явлений, с которыми они сталкивались в течение своей жизни.

Преобладающими механизмами интрапсихической адаптации (согласно данным, полученным по методике СМОЛ) у юношей, подвергавшихся воздействию опасных природных явлений, являются отрицание (9-я шкала) и вытеснение в сочетании с отреагированием напряжения вовне (4-я шкала), соматизация (1-я шкала). У девушек интрапсихическая адаптация к природным стрессорам протекает преимущественно по механизмам отрицания (9-я шкала), вторичного контроля эмоций (6-я шкала), ограничительного поведения (7-я шкала). У студентов контрольной группы доминируют такие механизмы, как отрицание и вторичный контроль эмоций, а у девушек, дополнительно, – ограничительное поведение.

В ситуации стресса у юношей из региона с повышенной опасностью природных бедствий чаще всего проявляется избыточная, не всегда целенаправленная активность, а также стеничность, решительность, мужественный тип поведения, бегство в болезнь; у девушек при стрессе чаще всего проявляется избыточная активность, внешняя стрессоустойчивость (с последующими аффективными срывами) и сниженный порог толерантности к стрессу. Именно эти типы реакции на стресс будут преобладать у студентов при воздействии (или угрозе воздействия) опасных природных факторов. Сравнительный анализ ведущих пиков показал как общие тенденции, так и различия в механизмах интрапсихической адаптации и типах реакции на стресс у студентов в сравниваемых выборках, что вполне может быть обусловлено спецификой стрессоров, с которыми им приходится сталкиваться.

Между девушками экспериментальной и контрольной групп обнаружены достоверные различия по t-критерию Стьюдента (p<0,05) в степени выраженности шкалы пессимистичности. Девушки, живущие в условиях повышенного риска природных катастроф, более склонны к пессимистичности и пассивной жизненной позиции, ведомому поведению, стоп-реакциям в стрессе и отказу от реализации исходных потребностей в качестве защитного механизма интрапсихической адаптации.

При сравнении показателей в экспериментальной группе у адаптированных юношей и девушек и тех, кто имеет выраженную напряженность адаптационных механизмов, выявлены значительные различия в выраженности индивидуально-психологических особенностей личности, которые рассматриваются в качестве личностных ресурсов адаптации к повышенной опасности природных бедствий и катастроф.

Юноши, показавшие выраженную напряженность адаптации (показатели методики СМОЛ 67Т и выше), отличаются от адаптированных юношей повышенной склонностью к самообвинению и сниженной интернальностью в сфере достижений (p<0,05). У эффективно адаптированных выше прогноз опасных природных явлений (p<0,01), который оказывает мобилизующее влияние на поведение в жизнеопасных ситуациях.

У девушек с выраженной напряженностью адаптационных механизмов достоверно ниже (p<0,05) такие показатели, как общая интернальность и интернальность при описании личного опыта, осмысленность жизни (p<0,001), суммарная насыщенность жизни значимыми событиями (p<0,01), работоспособность (p<0,005), и выше уровень тревоги (p<0,01).

Все это указывает на то, что при напряженности адаптационных механизмов у девушек происходят более выраженные изменения в личностной сфере, нежели у юношей. У них снижается ощущение подконтрольности жизни, ощущение ее осмысленности, снижается предполагаемая (прогнозируемая) насыщенность жизни значимыми событиями, повышается тревога, снижается работоспособность и растет стремление к уходу из психотравмирующей ситуации, готовность уехать при первой же возможности в более безопасное место.

У юношей напряженность адаптационных механизмов проявляется, прежде всего, в снижении интернальности в сфере достижений и мотивации достижения, уверенности в том, что их успехи связаны с их собственными усилиями и способностями. Напряженность адаптации сказывается также на субъективном вероятностном прогнозировании опасных природных явлений – плохо адаптированные юноши стремятся не замечать реальной опасности, не думать о ней.

Индивидуально-психологические особенности студентов экспериментальной группы также различаются в зависимости от степени подверженности воздействию опасных природных явлений в прошлом(землетрясение более 5 баллов по шкале MSK). Так, в зависимости от этого фактора, у юношей обнаружены значимые различия в степени выраженности 7-й шкалы методики СМОЛ (p<0,05): показатели тревожности ниже у тех из них, кто такой опыт имеет. У таких студентов также обширнее личный (p<0,0005) и семейный (p<0,001) опыт переживания опасных природных явлений, выше оценка своих знаний (p<0,05) и готовности (p<0,05) к преодолению последствий воздействия опасных природных явлений, чем у юношей контрольной группы, не испытывавших ранее стрессов подобной интенсивности. При том, что процент дезадаптированных среди них выше, чем среди юношей, не испытывавших ранее подобных стрессов, они более спокойны и уверены в том, что справятся с жизненными трудностями, обусловленными опасными природными явлениями, характерными для их региона. Показатели интернальности и осмысленности жизни у юношей не различаются в зависимости от степени подверженности воздействию опасных природных явлений.

У девушек, имеющих в прошлом опыт, связанный с сильными землетрясениями, наблюдается иная картина. У них снижена интернальность в сфере неудач (p<0,05), в профессиональной сфере (p<0,05), выше склонность к отрицанию активности (p<0,05) и ниже готовность к самостоятельному планированию деятельности и ответственности за нее (p<0,01), чем у девушек контрольной группы, ранее не испытывавших столь интенсивных стрессов в результате воздействия стихии. У них также ниже осмысленность цели (p<0,05) и результата жизни (p<0,05), выше психологический возраст (p<0,01) и коэффициент субъективной реализованности жизни (p<0,05). Они лично и их семьи больше пережили стрессов от опасных природных явлений, и у них выше как суммарное ожидание опасных явлений стихии (p<0,0005), так и землетрясений (p<0,05).

Можно сделать вывод, что на девушек интенсивное воздействие природных стрессоров оказывает более негативное влияние, нежели на юношей, что полностью согласуется с результатами зарубежных исследований и тезисом о более высоком риске развития у женщин симптоматики посттравматических стрессовых расстройств.

Факторы аллопсихической адаптации к условиям повышенного риска природных катастроф

Студенты, испытывающие воздействие опасных природных явлений, адаптируются к ним не только путем интрапсихической адаптации, но и путем аллопсихической (психическая адаптация в этом случае не требует изменений в личности). В аллопсихическую адаптацию входят поиск информации и поведение, изменяющее ситуацию (в частности, соблюдение правил поведения в жизнеопасных ситуациях). Одним из факторов, способствующих соблюдению правил поведения в жизнеопасных ситуациях, является предшествующий опыт переживания опасных природных явлений.

По критерию поведения студенты, ощутившие землетрясение, были разделены на две группы: первая – студенты, остававшиеся во время землетрясения дома, вторая – те, кто вышли на улицу и оставались там до снижения интенсивности сейсмических явлений (3–4 часа). Среди студентов данных групп обнаружены значимые различия по t-критерию Стьюдента при p<0,05. Различия рассматривались отдельно для юношей и девушек.

У девушек двух рассматриваемых групп обнаружены достоверные различия (p<0,05) по показателям интернальности в профессиональной сфере и в сфере здоровья (так, студентки, которые во время землетрясения покинули здания, в меньшей степени, чем оставшиеся дома, считают, что их здоровье зависит от них самих). Студентки, последовавшие правилам безопасного поведения, отличались также достоверно (p<0,05) более высоким прогнозом опасных природных явлений и более низкой уверенностью в возможности избежать опасных последствий природной стихии, нежели студентки, предпочитавшие не предпринимать никаких мер. Полученные данные согласуются с имеющимися в зарубежных исследованиях. Завышенный прогноз стихийных бедствий заставляет людей более интенсивно готовиться к ним, а уверенность, что негативных последствий можно избежать, снижает собственную активность и не стимулирует к безопасному поведению.

У юношей двух рассматриваемых групп обнаружены достоверные различия (p<0,05) по следующим показателям: склонность к самообвинению, интернальность в сфере неудач, осмысленность будущего, возраст и уровень тревоги, диагностируемой с помошью цветового теста Люшера в модификации Л.Н. Собчик ( Собчик, 2001). Юноши, которые предпочли выйти на улицу во время ощутимых подземных толчков, характеризуются большим, по сравнению с юношами, оставшимися дома, уровнем тревоги, большей уверенностью в том, что их неудачи связаны с их собственной деятельностью или бездействием, менее выраженным преобладанием интернальности в области достижений над интернальностью в области неудач, большей их сбалансированностью. У них также выше осмысленность будущего.

Полученные результаты свидетельствуют о том, что в активную копинг-стратегию юношейбольшой вклад вносят осмысленность жизни, локализация контроля, готовность к преодолению трудностей, осмысление стихийного бедствия как испытания лично для себя (стратегия совладания путем переосмысления события в позитивных терминах). Следовательно, у юношей прогностическими факторами безопасного поведения является интернальность в сфере неудач, позволяющая избегать ошибок и извлекать из ошибок уроки, тревога за свою безопасность, а также будущие жизненные планы, которые влияют на их деятельность и поведение в настоящем. Предпочтение девушкамиактивной копинг-стратегии, состоящей в следовании правилам безопасного поведения, объясняется выраженностью интернальности в различных сферах жизни, осмысленностью жизни и различных ее этапов (прошлого, настоящего и будущего), а также субъективной оценкой своих знаний о правилах поведения и убежденностью в своей готовности противостоять опасным природным явлениям. Прогностическими факторами безопасного поведения у девушек являются уверенность в том, что их здоровье зависит от них самих, повышенные опасения, связанные с природной стихией, и сниженная уверенность в преодолимости последствий опасных природных явлений, не позволяющая расслабляться.

Один из важнейших выводов данного исследования состоит в том, что аллопсихическая адаптация может, в целом, успешно осуществляться как при успешной адаптации, так и при выраженной напряженности адаптационных механизмов.

Личностный уровень адаптации к условиям повышенного риска природных катастроф

Изложенные результаты свидетельствуют о наличии психологического неблагополучия среди студентов, находящихся в условиях повышенного риска природных катастроф, частично обусловленного влиянием этих условий. Однако большинство учащихся (две трети) характеризуются нормальным уровнем адаптированности. За счет чего им удается поддерживать приемлемый уровень адаптации? Или, если ставить вопрос иначе, – почему у трети студентов имеет место напряженность адаптационных механизмов? С чем связана их повышенная уязвимость к воздействию природных стрессоров?

Несмотря на внешнюю схожесть этих вопросов, ответ на первый вопрос должен даваться на основе общепсихологических положений теории личности, а на второй – в терминах симптоматики и факторов риска посттравматического стресса и невротического развития личности. Соответственно, будут различаться и выводы. Но, и это крайне важно, не только терминологически. Рассматривая проблему в терминах болезни, мы придем к выводам о том, как эту болезнь вылечить или предотвратить. Рассматривая проблему в терминах теории личности и позитивной психологии, мы придем к выводам о том, как использовать жизненные трудности в качестве ресурсов личностного роста и развития.

Мы изначально избрали первую, общепсихологическую, позитивную парадигму, и поэтому обратимся к анализу роли индивидуально-психологических особенностей личности как психологических ресурсов адаптации к условиям повышенного риска природных катастроф.

Роль психологических ресурсов в эффективной адаптации личности к условиям повышенного риска природных катастроф

Роль психологических ресурсов в процессе адаптации к условиям повышенного риска природных катастроф у юношей и девушек выявлялась путем раздельного анализа корреляционных матриц для эффективно адаптированных студентов и студентов с выраженной напряженностью адаптационных механизмов. Было обнаружено, что значимые корреляционные связи различаются в зависимости от степени выраженности основных шкал СМОЛ. Часть исследуемых ресурсов адаптации оказывает на уровень адаптированности студентов прямое воздействие, а часть – опосредованное. В частности, количество значимых корреляционных связей между личностными ресурсами адаптации и показателями адаптации у юношей и девушек с напряженными адаптационными механизмами ниже, чем у адаптированных. Следовательно, и доступность индивидуальных личностных ресурсов адаптации у них ниже, при том, что степень их выраженности может и не снижаться. Складывается ситуация, когда человек, обладая достаточными ресурсами саморегуляции, не может ими воспользоваться из-за нарушения взаимосвязей между отдельными подсистемами личности. Таким образом, при напряженности адаптационных механизмов выше порогового уровня (67—70Т), активность рассматриваемых личностных ресурсов адаптации снижается и механизмы интрапсихической защиты начинают играть все более существенную роль в процессе адаптации студентов к условиям повышенной опасности природных бедствий и катастроф.

На рисунке 1 отражена структура адаптационного процесса, детализированная на основе проведенного исследования. При ее составлении мы опирались на работы Ф.Б. Березина (1989), А.А. Реана с соавторами ( Реан, Кудашев, Баранов, 2002), Л.Ф. Бурлачука ( Бурлачук, Коржова, 1998), М.С. Яницкого (2000). Однако в традиционную схему нами были внесены существенные дополнения.

Сложные климатогеофизические условия, нарушая баланс в системе «человек – природная среда», предъявляют повышенные требования к адаптационным ресурсам и механизмам человека. В результате активизируются имеющиеся в распоряжении личности механизмы и ресурсы адаптации к природным угрозам. В зависимости от доминирующей в личности тенденции (активность, самодетерминация или следование привычным стереотипам реагирования), реализуются различные стратегии адаптации – путем активного изменения ситуации, активного самоизменения или искажения общей картины ситуации угрозы и представлений о себе.

Активное изменение ситуации ( аллопсихическая адаптация )отражается на поведенческом уровне – через соблюдение правил поведения в жизнеопасных ситуациях, поиск информации и социальной поддержки. Этот тип адаптационной стратегии не сопровождается выраженными изменениями на внутриличностном уровне. Данный тип стратегии может использоваться как при нормальном уровне адаптированности, так и при напряженности адаптационных механизмов, без изменения установок, ценностно-смысловых ориентаций и степени напряженности адаптационных механизмов личности. Стратегия адаптации путем искажения картины ситуации и представлений о себе ( интрапсихическая адаптация )доминирует при изначальной напряженности адаптационных механизмов (показатели одной или нескольких шкал методики СМОЛ 67Т и выше). Эта стратегия сопровождается активизацией механизмов психологической защиты личности (вытеснение, рационализация, отрицание, соматизация и др.), которые начинают играть доминирующую роль в адаптационном процессе. Субъектный, или собственно личностный, уровень при данной стратегии слабо влияет на уровень адаптации, его роль как ресурса адаптации снижена. Стратегия адаптации путем активного самоизменения ( личностный, субъектный уровень )опирается, прежде всего, на «личностное в личности» (Д.А. Леонтьев), на психологические (личностные) ресурсы адаптации, такие как смысложизненные ориентации, ответственность (операционализированную через «локус контроля»), моделирование будущего, субъективное вероятностное прогнозирование и переосмысление ситуации в позитивных терминах. Механизмы интрапсихической адаптации (в трактовке Ф.Б. Березина) либо не используются, либо играют вторичную роль. Эта стратегия применяется при хорошем исходном уровне адаптированности студентов.

Мы рассматриваем как эффективные те стратегии адаптации, которые опираются на активное изменение ситуации либо через изменение ее объективных характеристик, либо через самоизменение личности. Наибольший вклад в успешную адаптацию студентов вносят те психологические (личностные) ресурсы, которые способствуют избранию этих стратегий, в противовес искажению восприятия происходящего и представлений о себе и своих возможностях. Эффективная адаптация поддерживается прежде всего за счет активизации субъектного уровня адаптации.

Рис. 1. Психологические ресурсы и механизмы адаптации личности к условиям повышенного риска природных катастроф

На рисунках 2 и 3 те факторы (психологические ресурсы), усиление которых оказывает позитивное влияние на уровень адаптированности, отмечены белым, а факторы, усиление действия которых снижает адаптированность (факторы риска развития ПТСР), отмечены серым цветом. На линиях, связывающих каждый из факторов с уровнем адаптированности, указаны номера основных шкал СМОЛ, через которые реализуется эта связь. Среди факторов, оказывающих непосредственное влияние на уровень адаптированности студентов, выделяются локус контроля, осмысленность жизни, обобщенные жизненные планы, уровень психологической зрелости, психологический возраст и коэффициент субъективной реализованности жизни. Позитивный вклад в повышение уровня адаптированности вносит также субъективное вероятностное прогнозирование как механизм упреждающего приспособления (мобилизации ресурсов). Среди факторов, негативно сказывающихся на процессе адаптации, выделяются те, которые имеют отношение к факторам риска развития посттравматического стресса, в частности, воздействие стрессорных факторов природной среды в прошлом и длительность проживания в условиях повышенной опасности природных катастроф, а также нежелание планировать будущее как один из диагностических критериев посттравматического стрессового расстройства.

Рис. 2. Структурные компоненты адаптации девушек к условиям повышенного риска природных катастроф: белый цвет – факторы, усиление действия которых оказывает позитивное влияние на уровень адаптированности; серый цвет – факторы, усиление действия которых снижает адаптированность. На стрелках, связывающих каждый из компонентов с уровнем адаптированности, указаны номера основных шкал СМОЛ, через которые реализуется эта связь

Рис. 3Структурные компоненты адаптации юношей к условиям повышенного риска природных катастроф: белый цвет – факторы, усиление действия которых оказывает позитивное влияние на уровень адаптированности; серый цвет – факторы, усиление действия которых снижает адаптированность. На стрелках, связывающих каждый из компонентов с уровнем адаптированности, указаны номера основных шкал СМОЛ, через которые реализуется эта связь

Психологические ресурсы оказывают позитивное влияние на уровень адаптированности личности как юношей, так и девушек. Отрицание активности, высокий психологический возраст, ощущение реализованности жизненной программы, наоборот, оказывают на него негативное воздействие. Однако эта закономерность действует только в условиях нормальной адаптации (баллы до 67—70Т), при напряженности адаптационных механизмов связи между адаптацией и личностными ресурсами разрушаются.

Роль некоторых психологических ресурсов имеет гендерную специфику. Для юношей значимыми являются знания и субъективная готовность к преодолению удара стихии (то есть осознание собственной самоэфективности), субъективный вероятностный прогноз опасных природных явлений, оказывающие позитивное влияние на адаптацию, и интенсивность пережитых опасных природных явлений, которая сказывается на адаптированности юношей негативно.

Для девушек факторами, влияющими на адаптацию, являются (наряду с вышеперечисленными): длительность проживания в условиях повышенной опасности природных бедствий, личный и семейный опыт переживания ударов стихии, антиципация угрозы личной безопасности от землетрясений и осмысление опасных природных явлений (в терминах испытания лично для себя). У девушек обнаружено меньше психологических ресурсов, развитие которых оказывает позитивное влияние на процесс адаптации. Кроме того, выявлено, что опасные природные явления оказывают прямое и опосредованное субъектным уровнем психологических ресурсов воздействие на уровень адаптированности девушек, в то время как на уровне адаптированности юношей они сказываются в основном опосредованно, преломляясь через убежденность юношей в способности контролировать события своей жизни и обобщенное планирование собственной жизни.

Успешность адаптации к жизненным трудностям, вызванным повышенной опасностью природных бедствий, объективно отражается в показателях адаптированности – дезадаптированности студентов на момент обследования. При наличии хорошей адаптации и одновременно обширного опыта переживания опасных природных явлений, можно говорить об эффективности предыдущего совладания с ними при сохранении веры в управляемость жизни.

Повышенный риск природных катастроф оказывает влияние на развитие личности человека. Природные угрозы создают особый тип условий развития, прежде всего потому, что возникают чаще всего неожиданно, развиваются стремительно, предъявляют повышенные требования к резервам человеческой психики и организма в целом.Психологический эффект, который оказывают опасные природные явления, повышенный риск природных катастроф на психику человека, не обязательно проявляясь в форме тех или иных клинических расстройств, таких как острые аффективные реакции и ПТРС, имеет сходные с названными расстройствами черты, но в более ослабленной форме. Данную проблематику также целесообразно рассматривать в рамках концепции Р. Лазаруса ( Lazarus, Folkman,1984) о стратегиях совладания с жизненными трудностями, а также в русле разработанной С. Мадди ( Maddi, Khoshaba, 1994) концепции «hardiness», или стойкости. Личностные ресурсы адаптации являются факторами, которые повышают устойчивость человека в трудных жизненных ситуациях, облегчают выбор и реализацию им стратегии активного совладания с жизненными трудностями. Адаптированность личности является результирующей от эффективного использования личностью в прошлом механизмов и ресурсов адаптации, которыми она располагает. В случае эффективного совладания сохраняется вера в управляемость жизни.

Выводы

Индивидуально-психологические особенности личности, такие как интернальность – экстернальность, особенности ценностно-смысловой сферы, обобщенное планирование собственной жизни, психологическая зрелость, субъективное вероятностное прогнозирование и субъективное восприятие угрожающих природных явлений, а также переосмысление их в позитивных терминах, являются психологическими ресурсами адаптации к трудным жизненным ситуациям, вызываемым повышенным риском природных катастроф. Их влияние на процесс адаптации может быть прямым и опосредованным. Психологические ресурсы адаптации к условиям повышенного риска природных катастроф, а также ее структурные компоненты имеют гендерную специфику.

Чем более разнообразное и массированное воздействие опасных природных явлений испытывает человек, тем в большем напряжении находятся его адаптационные механизмы. На уровень адаптированности воздействуют: степень интенсивности воздействующих климатогеофизических стрессоров, интенсивность, количество и разнообразие этих стрессоров, длительность подверженности их влиянию. Природные стрессоры оказывают прямое и опосредованное субъектным уровнем психологических ресурсов воздействие.

Механизмы адаптации к повышенной опасности природных бедствий и катастроф определяются не только базовыми характерологическими особенностями, но и «личностным в личности», которое мы обозначили как субъектный уровень адаптации.

Личностные ресурсы играют важную роль в адаптации к жизненным трудностям, вызванным повышенной опасностью природных катастроф. Недостаточность психологических ресурсов повышает риск развития у человека дезадаптации и посттравматического стресса в результате неэффективного взаимодействия с жизненными трудностями различного характера. Вопрос о полном списке и иерархии психологических ресурсов остается открытым.

При напряженности адаптационных механизмов сужается спектр доступных психологических ресурсов адаптации к сложным природным условиям. Одновременно снижаются как роль психологических ресурсов субъектного уровня в адаптационном процессе, так и возможности гибкого реагирования в ситуации. Преобладающими становятся автоматизмы интрапсихической адаптации, которая идет за счет искажения субъективной картины мира и представлений человека о себе, что приводит к дальнейшему нарушению адаптации.

Направление и глубина воздействия природных психотравмирующих факторов на человека зависят не только от силы и степени разрушительности этого воздействия, но и от индивидуально-психологических особенностей личности. Более того, это воздействие формирует динамичный и вариативный комплекс черт, обеспечивающих успешное функционирование механизмов адаптации к жизненным трудностям, следовательно, является не только причиной личностных расстройств, но и ресурсом позитивных личностных изменений и роста. Сами условия повышенного риска природных катастрофцелесообразно рассматривать как потенциальный ресурс позитивных личностных измененийи роста.

Психологические ресурсы принадлежат к числу восполняемых и формирующихся в течение жизни человека ресурсов. Эта та переменная в системе взаимоотношений «человек – среда», которая находится во власти самого человека. Психологические ресурсы адаптации, или слагаемые жизнестойкости личности, являются той базовой характеристикой личности, которая опосредуетвоздействие угрожающих факторов природной среды на сознание и поведение человека. Недостаточность этих ресурсов повышает риск нарушений адаптации.

Полученные данные говорят в пользу того, что адаптацию к экстремальным факторам нужно рассматривать как многоуровневый процесс, начиная с психофизиологического уровня и заканчивая собственно личностным. Изолированное рассмотрение интрапсихической, аллопсихической и психофизиологической адаптации видится непродуктивным, так как все они подчиняются вышестоящему, личностному уровню, по крайней мере, при эффективной адаптации. В норме механизмы интрапсихической и аллопсихической адаптации работают согласованно и подчинены личностному, субъектному уровню (центру) регуляции. Они при этом тесно связаны с рассматриваемыми ресурсами личности и обусловлены ими.

При напряженности адаптационных механизмов иерархическая структура адаптации начинает рассыпаться и перестает функционировать согласованно, взаимосвязи внутри отдельных уровней и между уровнями разрушаются в направлении сверху вниз. В наибольшей степени и в первую очередь при отсутствии физических повреждений страдает личностный контур регуляции. При дезадаптации происходит разрушение структуры самоуправления личности и уровни адаптации начинают включаться автономно и асинхронно, независимо друг от друга и, главное, независимо от личности.

Выбранные нами теоретические модели адаптации, личностного адаптационного потенциала, субъективного вероятностного прогнозирования, посттравматического стресса, совладающего поведения и жизнестойкости обнаружили в процессе исследования высокую объяснительную ценность в отношении исследуемых закономерностей адаптации студентов к жизнедеятельности в условиях повышенной опасности природных катастроф. Соединение в одном исследовании двух диаметрально противоположных теоретических подходов, в частности, использование парадигм здоровья и болезни, посттравматического расстройства и посттравматического роста стало в последнее время тенденцией и в зарубежных подходах к исследованию личности в экстремальных ситуациях. ( Tremblay, Blanchard, Pelletier, Valerand, 2006; Morris, Shakespeare-Finch, Scott, 2007; Jackson, 2007; Chi-Hsiang Hsu, Chih-Chung Su, 2010).

В свете все возрастающего потока информации о природных, экологических катаклизмах ( Мазур, Иванов, 2004) данная проблематика представляется особенно актуальной, и актуальность ее будет только возрастать в связи со все углубляющимся экологическим кризисом, требующим не только научно обоснованного прогнозирования рисков, но и кардинального изменения взаимоотношений человека и природы.

Литература

Александрова Л.А. Психологические ресурсы адаптации личности к условиям повышенного риска природных катастроф: Автореф. дис… канд. психол. наук. М., 2004.

Александровский Ю.А.Пограничные психические расстройства (руководство для врачей). Ростов н/Д.: Феникс, 1997.

Александровский Ю.А., Лобастов О.С., Спивак Л.И., Щукина Б.П. Психогении в экстремальных условиях. М.: Медицина, 1991.

Ананьев Б.Г.Человек как предмет познания. Л.: Изд-во ЛГУ, 1968. С. 70–78.

Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях: переосмысление, преобразование ситуаций и психологическая защита // Психол. журн. 1994. Т. 15. № 1. С. 3—18.

Березин Ф.Б. Психическая и психофизиологическая адаптация человека. Л.: Наука, 1989.

Березин Ф.Б., Мирошников М.П., Рожанец Р.В. Методика многостороннего исследования личности. М.: Медицина, 1976.

Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движения и физиологии активности. М.: Медицина, 1966.

Бурлачук Л.Ф., Коржова Е.Ю. Психология жизненных ситуаций: Учеб. пособие. М.: Рос. пед. агентство, 1998.