Текст книги "Личностный потенциал. Структура и диагностика"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 59 страниц)

3.  Оптимизм.Существует два подхода к определению оптимизма, на которые опираются исследователи: оптимизм как способ объяснения причин позитивных и негативных жизненных событий (М. Селигман) и диспозиционный оптимизм как система ожиданий относительно будущего (Ч. Карвер и М. Шейер) (см. настоящее издание, с. 131–177). В целом ряде исследований было показано, что диспозиционный оптимизм выступает важным фактором, определяющим то, как люди ведут себя в трудных жизненных ситуациях. В частности, диспозиционный оптимизм обнаруживает невысокие, но надежные позитивные корреляции с проблемно-ориентированным копингом, поиском социальной поддержки и акцентированием позитивных аспектов стрессовой ситуации (см. Carver, Connor-Smith, 2010). Напротив, люди, склонные к пессимизму, чаще используют такие стратегии, как отрицание, дистанцирование, фокусировка на негативных чувствах, вызываемых стрессовой ситуацией, и отказ (отстраненность) от достижения цели, на которую оказал влияние стрессор. В случае, когда событие носило неконтролируемый характер, был обнаружена позитивная связь между оптимизмом и принятием, смирением, покорностью по отношению к ситуации. Также было показано, что оптимизм значимо положительно коррелирует с оценками воспринимаемого контроля в стрессовой ситуации и активными стратегиями совладания и позитивной переоценкой (реинтерпретацией), но негативно – с фокусировкой и отреагированием эмоций ( Fontaine, Manstead, Wagner, 1993).

В проспективном исследовании ( Segerstrom, Taylor, Kemenyet al., 1998) было показано, что уровень оптимизма позволяет предсказать настроение и состояние иммунной системы. Авторы предполагают, что использование копинг-стратегии избегания является медиатором влияния оптимизма на настроение. То есть пессимизм связан с более частым избеганием, что, в свою очередь, отрицательно сказывается на настроении. Помимо этого, была выявлена отрицательная связь оптимизма с уровнем стресса, эмоциональным выгоранием и соматическими симптомами ( Fry, 1995).

К. Муздыбаев исследовал, как связан оптимизм и специфика копингов россиян с экономической и социокультурной депривацией. В исследовании участвовали 700 жителей Санкт-Петербурга, представлявшие 7 различных социальных групп. В отличие от оптимистов, пессимисты обладали менее выраженным потенциалом для преодоления жизненных трудностей. В их суждениях преобладала неспособность изменить ситуацию, ощущение невозможности добиться поставленных целей, тогда как люди, придерживавшиеся позитивных взглядов на жизнь, считали себя удачливыми, способными найти решение в критических обстоятельствах и добиться желаемого. В результате, как показали результаты исследования, пессимисты остались плохо адаптированными к новым экономическим условиям по сравнению с оптимистами, удачно решающими многие жизненные проблемы ( Муздыбаев, 2003).

В исследовании кардиологических больных оптимизм предсказывал бóльшую удовлетворенность своим состоянием, но и более частое использование стратегий избегания ( Bedi, Brown, 2005), что объясняется неконтролируемостью ситуации со стороны испытуемых. В целом похоже, что влияние оптимизма на копинги, как и в случае жизнестойкости, зависит от восприятия и оценки стрессовой ситуации.

Метаанализ исследований копинг-стратегий и оптимизма, основанный на 50 выборках, показал, что эта связь имеет место и определенным образом зависит от типа стрессора ( Solberg Nes, Segestrom, 2006). Связь оптимизма с проблемно-ориентированным типом копинг-стратегий наиболее выражена в случае академических стрессоров, а также в случае угрозы здоровью; эмоциональные стратегии, направленные на ситуацию, в большей мере связаны с оптимизмом при стрессоре-травме и стрессоре, представляющем угрозу здоровью. Напротив, избегающий копинг негативно связан с оптимизмом при всех трех типах стрессоров, но особенно при стрессорах, представляющих угрозу здоровью, а стратегии эмоционального избегания негативно связаны с оптимизмом в случае стрессоров, представляющих угрозу здоровью, и академических стрессоров.

4.  Чувство связности.Чувство связности ( Antonovsky, 1984, 1985), или способность человека к генерализованному когнитивно-эмоциональному восприятию бомбардирующих его стимулов (будто они в большей или меньшей степени контролируются им), также рассматривалось как фактор выбора копинг-стратегий. Чувство связности отрицательно связано с использованием эмоционально-ориентированных копинг-стратегий и положительно – с использованием стратегий отстранения от проблемы ( Johnson, 2004).

5.  Воспринимаемый контроль.В целом, воспринимаемый контроль представляет собой систему убеждений, касающихся того, может ли человек контролировать себя и свое поведение, направленное на достижение определенной цели, а также другие внешние средства, ведущие к ее достижению (например, помощь других людей) ( Skinner, 1995). При высоком уровне воспринимаемого контроля и дети, и взрослые чаще используют проблемно-ориентированные копинги ( Skinner, 1995; Compas, Banez, Malcarneet al., 1991).Высокий воспринимаемый контроль также негативно связан с поведенческим уходом, то есть отказом от активного разрешения ситуации ( Fontaine, Manstead, Wagner, 1993). Большинство исследователей не обнаружили связи воспринимаемого контроля и эмоционально-ориентированных копинг-стратегий.

Таблица 1

Зависимость копинг-реакций от оценки дистресса, связанной с компетентностью (по Skinner , 1995, p. 84)

Понимая копинги как способ регуляции человеком его поведения, эмоций и ориентировки, Э. Скиннер предложила модель выбора копинг-стратегий на основе особенностей ситуации и ее восприятия ( Skinner, 1995). Если человек воспринимает ситуацию как вызов, брошенный его компетентности (что происходит при высоком воспринимаемом контроле), он будет активен в своих попытках изменить себя и ситуацию. Восприятие ситуации как угрожающей компетентности приведет к сомнению в себе и неуверенности (если источник – сам человек) или нарастанию тревоги в отношении мира (если источник – контекст). В исследовании Э. Скиннер было показано, что само проявление копингов зависит от ситуации: в ситуации обучения студенты редко действуют напрямую (они представляют, что рвут тетрадь или убегают с экзамена, но не делают этого), тогда как в отношениях со сверстниками их действия более очевидны (табл. 1).

Выделяют несколько возможных путей влияния воспринимаемого контроля на выбор копингов. Во-первых, люди с хорошо развитым контролем реже воспринимают ситуации как хаотические и стрессогенные. В результате самой потребности в копингах не возникает. Во-вторых, воспринимаемый контроль непосредственно влияет на выбор копингов, в том числе на их устойчивость, на гибкость смены тех или иных копинг-стратегий за счет обеспечения доступа к когнитивным ресурсам человека (чем выше контроль, тем более четко человек может воспринимать детали ситуации). Наконец, воспринимаемый контроль оказывает косвенное влияние на копинги за счет снижения тех стрессоров, которые изначально определяются самим человеком. Например, прогулы, нарушение правил и законов, драки частично зависят от самого человека. Хорошо развитый воспринимаемый контроль обеспечивает лучшее планирование своих действий и предсказание результатов, тем самым предупреждая последующие стрессогенные ситуации.

6.  Самоэффективность —это вера в свою способность справиться с определенной деятельностью. Как предполагает А. Бандура ( Bandura, 1989), в ситуациях, контролируемость которых резко ставится под сомнение, самоэффективность может способствовать поддержанию позитивных эмоций и препятствовать формированию тревоги и депрессии.

В исследовании Е.А. Шепелевой (2008) было показано, что подростки с высоким уровнем академической самоэффективности при возникновении трудных ситуаций в учебе чаще используют стратегии активного преодоления трудностей и обращаются за социальной поддержкой. Подростки с высоким уровнем социальной самоэффективности при возникновении трудных ситуаций в общении чаще, чем подростки с низкой социальной самоэффективностью, используют более эффективные социальные копинг-стратегии (такие как активное преодоление трудностей, переключение на другую деятельность, поиск социальной поддержки и отсутствие фиксации на проблеме).

7.  Когнитивные стратегии дифференциации и интеграции.Под дифференциацией понимается устойчивая когнитивная стратегия, связанная с оценкой ситуации по многим критериям, с выделением в ней (ситуации) различных сторон и элементов; интеграция, напротив, предполагает объединение различных элементов, целостное восприятие ситуации. Когнитивные процессы дифференциации и интеграции влияют на гибкость копинг-стратегий, то есть на способность использовать различные копинги в разных ситуациях ( Cheng, Cheung, 2005). Испытуемые с гибкими копинг-стратегиями чаще, чем остальные испытуемые, используют как стратегии дифференциации, так и стратегии интеграции. Так, они используют больше критериев, оценивая стрессовые ситуации (стратегия дифференциации), при этом они склонны к длительной ориентировке в стрессовой ситуации, если она воспринимается ими как контролируемая, и предпочитают не использовать ориентировку в неконтролируемой ситуации. Люди, гибко использующие копинг-стратегии, менее тревожны и больше склонны сдерживаться.Важным предиктором обращения к адаптивным психологическим копинг-стратегиям и защитам (например, юмору) является также радость жизни, субъективная оценка своего физического состояния и удовлетворенность браком, при этом они не зависят от уровня интеллекта, лет, образования и социального класса родителей ( Vailant, 2000).

Копинг-стратегии и психологическое благополучие

Еще в исследовании Р. Маккрая и П. Косты ( MacCrae, Costa, 1986) было установлено, что использование более эффективных (субъективно) стратегий совладания связано со счастьем и удовлетворенностью жизнью, хотя эта связь уменьшалась при контроле влияния личностных переменных. Эффективность тех или иных стратегий оценивалась усреднением оценок всех испытуемых в выборке. Наиболее эффективными для решения проблемы испытуемые считали веру, поиск поддержки, рациональные действия, выражение чувств, адаптацию и юмор, тогда как враждебность, нерешительность и уход в фантазию расценивались как наименее эффективные «для дела». К субъективному снижению стресса приводили вера, саморазвитие в результате стресса, поиск поддержки, юмор. Напротив, к усилению стресса приводили самообвинение, нерешительность и враждебность.

Остроумное исследование влияния на эмоции смеха как копинг-стратегии было проведено Н. Купером и Р. Мартином ( Kuiper, Martin, 1998). Они показали, что высокий уровень стресса связан с преобладанием негативного аффекта, но только у тех, кто редко смеется. У часто смеющихся людей усиление жизненного стресса не приводит к нарастанию негативного аффекта. Кроме того, у часто смеющихся мужчин усиление стресса приводило к нарастанию позитивного аффекта.

Юмор и уровень стрессоров оказались независимыми предикторами эмоционального выгорания (с противоположными знаками) ( Fry, 1995). То есть чем больше развит у человека юмор, тем менее он склонен к эмоциональному выгоранию в стрессовой ситуации. Взаимодействие юмора и уровня ежедневных стрессов позволяет предсказать количество соматических симптомов у испытуемых.

В качестве важных предикторов психологического благополучия в широком наборе ситуаций рассматриваются два типа копинг-стратегий – направленные на проблему (approach), то есть на активные попытки разрешить проблему, и избегающие (avoidant), то есть направленные на уход, отстранение, избегание проблемной ситуации. Первые оказались в большей мере связанными с психологическим здоровьем и успешной адаптацией к стрессору, чем вторые ( Moos, Holahan,2003). Кроме того, избегающий копинг является также фактором риска алкоголизма и использования наркотиков ( Moos, Holahan,2003).

Важным фактором снижения дистресса и улучшения психологического благополучия считается разнообразие копинг-стратегий. Испытуемые с бóльшим разнообразием копинг-стратегий переживают тот же уровень стресса, что и испытуемые с низким разнообразием копингов, но их психологическое благополучие выше ( Hardie, Critchley, Morris, 2006).

С. Ченг и М. Чеунг ( Cheng, Cheung, 2005) предлагают критерий гибкости копинг-стратегий: согласно их гипотезе, более эффективно справляются со стрессом люди, которые применяют различные копинг-стратегии в зависимости от того, какова ситуация (контролируется она или нет).

Копинг-стратегии и здоровье

В уже упоминавшемся исследовании позитивных факторов здоровья медсестер ( Lambert, Lambert, Petriniet al., 2007 a) была выявлена отрицательная корреляция общего балла и стратегий дистанцирования и избегания по опроснику Способов совладания Р. Лазаруса и С. Фолькман с физическим и психическим здоровьем. Принятие и самодистанцирование отрицательно коррелировали только с психическим здоровьем. Для оценки здоровья в этом исследовании использовались валидизированные опросники. Объективных показателей не измерялось. По данным регрессионного анализа ( Lambert, Lambert, Petriniet al., 2007 b), копинги, связанные с конфронтацией, позволяют объяснить 14 % дисперсии показателей физического здоровья, тогда как копинги, связанные с избеганием, предсказывают 24,5 % дисперсии показателей психического здоровья.

В исследовании К. Долбир c соавторами ( Dolbier, Smith, Steinhardt, 2007) на выборке 500 менеджеров было показано, что использование копингов, связанных с активным поиском и исследованием ситуации, позволяет предсказать субъективный стресс и наличие симптомов соматических заболеваний, однако в значительно большей степени эти факторы влияют на состояние мужчин, а не женщин. Исследование Е. Торкельсон и Т. Мухонен ( Torkelson, Muhonen, 2004) показало, что использование проблемно-ориентированных копинг-стратегий не связано со здоровьем, тогда как поиск эмоциональной поддержки связан со снижением соматической симптоматики, а фокусирование на эмоциях и употребление алкоголя и наркотиков – с худшим состоянием здоровья.

М. Хейманс и соавт. ( Heijmans, Rijeken, Foetset al., 2004) описали копинг-стратегии в группе более чем 1300 больных с 10-ю видами хронических заболеваний. Чем более выражены симптомы пациентов и чем хуже их состояние, тем чаще они переживают из-за того, что не могут совладать с ситуацией (по субшкале Опросника копингов в стрессовых ситуациях, включающей такие пункты, как: «Я тревожусь, что не могу справиться с ситуацией»). Пациенты с выраженными трудностями, которые считают свою болезнь неконтролируемой, часто используют избегание и решение конкретных задач для совладания со стрессом.

У кардиологическихпациентов избегание и сдерживание оказались связаны с большей выраженностью положительных эмоций, с подавлением отрицательных эмоций. У таких больных был больше выражен оптимизм ( Bedi, Brown, 2005). Эти результаты согласуются с тем предположением, что при хронических заболеваниях, когда пациент не может контролировать ситуацию, избегание и отрицание могут быть эффективными способами совладания.

Метаанализ копинг-стратегий пациентов, страдающих от рака, выявил следующие закономерности ( Franks, Roesch, 2006): при восприятии болезни как потери/повреждения больные чаще используют стратегии избегания, что является плохим прогностическим признаком. При восприятии болезни как угрозы больные предпочитают проблемно-ориентированные копинг-стратегии, тогда как восприятие болезни как вызова связано с использование активных стратегий совладания. В исследованиях Н.А. Русиной (2008) было показано, что у всех пациентов клиник, переносящих хирургические операции, доминировала такая стратегия, как поиск социальной поддержки. В группе онкологических больных преобладал самоконтроль, тогда как в группе больных, оперируемых в плановом порядке, – планирование решения проблем, а в группе условно здоровых – принятие ответственности и планирование решения проблем. У онкологических пациентов оказались более выражены стратегии дистанцирования и положительной переоценки.

Люди, в детстве которых один из родителей был болен раком, были более склонны к развитию симптомов посттравматического стресса, если старались избегать и отрицать случившееся, а также если им не хватало социальной поддержки ( Wong, Looney, Michaelset al., 2006).

Копинг-стратегии (поведенческая пассивность и недостаток позитивной реинтерпретации) у больных с повреждениями позвоночникапозволили предсказать высокий уровень депрессии (треть дисперсии) через 10 лет ( Pollard, Kennedy, 2007). При этом в течение 10 лет копинг-стратегии оставались практически стабильными. Посттравматический рост оказался тем выше, чем более сильный дистресс они переживали в начале болезни, а также чем чаще использовали активные формы копинга и избегали эмоциональных переживаний (в отличие от поведенческой пассивности). По всей видимости, высокий уровень стресса может стимулировать поиск решения, поиск смысла и – посттравматический рост.

Копинг-стратегии и эффективность деятельности

Ряд исследований показывает, что успешные и неуспешные школьники, студенты, спортсмены по-разному справляются с трудными ситуациями в соответствующем виде деятельности. Поиск и получение поддержкив третьем классе коррелирует со школьной успешностью детей в течение последующих двух лет, а также с меньшим уровнем депрессии и большей социальной компетентностью детей ( Dubow, Tisak, 1989). В исследовании Е.А. Шепелевой (2008) было показано, что стратегия активного преодоления трудностей в учебе положительно связана с учебной успеваемостью (и субъективным школьным благополучием), а менее эффективные копинг-стратегии (такие как бездействие и переключение на другую деятельность) – негативно. С другой стороны, продуктивные копинг-стратегии, применяемые в разрешении трудных ситуаций при общении со сверстниками, связаны с успешностью социального функционирования; подростки, применяющие конструктивные копинг-стратегии, лучше принимаются сверстниками. Т.О. Гордеевой и Е.А. Шепелевой выявлена определенная гендерная специфика характера связей копинг-стратегий и успешности в учебе у российских подростков. У девушек стратегия активного преодоления трудностей является предиктором академической успеваемости, у юношей использование стратегии активного преодоления трудностей не связано с успеваемостью, при этом ее негативным предиктором является стратегия «косвенная деятельность» (то есть переключение на другую деятельность в случае возникновения сложностей) ( Гордеева, Шепелева, 2006).

На материале профессиональной деятельности С. Браун с коллегами показали, что копинг-стратегии являются модераторами негативного влияния эмоций на эффективность деятельности. В частности, выплескивание негативных эмоций на других людей усиливало неблагоприятный эффект негативных эмоций. Стратегия самоконтроля имела двойственный эффект: с одной стороны, она смягчала негативный эффект негативных эмоций, а с другой стороны, оказывала негативный эффект на результаты деятельности. Концентрация на проблеме (фокусировка) оказывала позитивное влияние на эффективность деятельности ( Brown, Westbrook, Challagalla, 2005).

Копинг-стратегии у детей и подростков

Исследования типичности копингов в разных возрастах показывают, что с возрастом развиваются и все более активно используются когнитивные типы копингов, включая эмоционально-ориентированные копинги, когнитивную переоценку, позитивный разговор с собой, переключение (управление) внимания, а также стратегии избегания/отвлечения ( Losoya, Eisenberg, Fabes, 1998). Кроме того, копинги становятся более разнообразными ( Donaldson, Prinstein, Danovskyet al., 2000). С другой стороны, по данным разных исследований, с возрастом дети реже ищут внешнюю социальную поддержку, чтобы справиться со стрессом ( Compas, 1998; Compas, Connor-Smith, Saltzmanet al., 2001).

По данным ряда исследователей, использование детьми и подростками проблемно-ориентированных копингов связано с уменьшением эмоциональных и поведенческих проблем, проблем в общении и в поведении, связанном с риском для здоровья у подростков ( Losoya, Eisenberg, Fabes, 1998). В целом, данные относительно возрастных изменений в использовании проблемно-ориентированных стратегий неясны и достаточно противоречивы. С другой стороны, более частое использование эмоционально-ориентированных копингов коррелирует с уровнем тревоги и депрессии ( Compas, Ey, Worshamet al., 1996), хотя в тех ситуациях, когда стрессор неконтролируем, они могут быть продуктивными ( Miller, Green, 1985).

Данные о связи избеганиясо здоровьем и эффективностью деятельности у детей и подростков достаточно противоречивы. С одной стороны, избегание коррелирует с депрессией, тревогой, интернализированными (то есть связанными с чрезмерным самоконтролем – например, тики – страхи) и экстернализированными проблемами (импульсивное поведение, трудности самоконтроля) в поведении, трудностями адаптации в школе, употреблением психоактивных веществ ( Losoya, Eisenberg, Fabes, 1998). С другой стороны, по некоторым исследованиям, такие дети чаще оцениваются учителями как социально успешные и имеют меньше проблем в школе. Неоднозначность полученных результатов может объясняться тем, что эффективность эмоционально-ориентированных копингов зависит от качества стрессоров, от контекста: избегание может быть полезно в неконтролируемых ситуациях ( Lazarus, 2006). Например, в исследовании израильских детей послевоенного периода избегание не было связано с симптомами посттравматического стресса (по Losoya, Eisenberg, Fabes, 1998).

Рис. 2. Корреляции просоциального поведения/популярности (оценки учителей) с агрессивными, избегающими и пассивными видами копингов

( Losoya, Eisenberg, Fabes, 1998, p. 304)

В исследовании Н. Айзенберг с коллегами у детей оценивалась связь копинг-стратегий и социального функционирования, включая социально приемлемое/неагрессивное поведение и просоциальное поведение, в том числе популярность в классе (по Losoya, Eisenberg, Fabes, 1998). Когнитивное переструктурирование и инструментальные копинги (техническое преодоление стресса) были связаны с просоциальным и социально приемлемым поведением у детей всех возрастных групп от 4 до 12 лет. Поиск поддержки способствовал социальному функционированию только в возрасте 4–6 лет. Агрессивные виды копингов коррелировали со снижением социального функционирования, но не популярности детей в классе. Избегание положительно коррелировало с социально приемлемым поведением во всех возрастах, тогда как отреагирование эмоций (слезы, крик) – отрицательно (рис. 2).

У подростков выбор копинг-стратегий предсказывает их поведение в свободное время. Предпочтение активных способов совладания связано с большей вовлеченностью в структурированные и неструктурированные виды активности. Подростки, которые были активны при совладании со стрессом, предпочитали проводить свободное время с семьей, тогда как подростки, избегающие преодоления стрессовых ситуаций, реже проводили время с близкими ( Hutchinson, Baldwin, Oh, 2006).

В уже упоминавшемся исследовании И.М. Никольской и Р.М. Грановской изучались копинг-стратегии российских детей разного возраста и пола, имевших различные типы личности ( Никольская, Грановская, 2001). Было обнаружено, что по мере взросления у детей меняется частота использования различных стратегий совладания. Дети 7–9 лет чаще, чем дети 10–11-летнего возраста переключаются при возникновении трудностей на посторонние занятия: « гуляют, бегают, катаются на велосипеде» и « смотрят телевизор, слушают музыку». Старшие дети несколько чаще осмысливают и рационализируют сложившуюся ситуацию. Выяснилось, что мальчики чаще других используют стратегии « мечтаю, представляю», « прошу прощения», « стараюсь расслабиться, оставаясь спокойным». У девочек наиболее частыми были стратегии « обнимаю, прижимаю, глажу», « плачу, грущу», « смотрю телевизор, слушаю музыку», « стараюсь расслабиться, оставаясь спокойной». Мальчики чаще, чем девочки, прибегали к таким стратегиям, как « борюсь, дерусь» и « дразню кого-нибудь», что соответствует многочисленным данным по вопросам межполовых различий. Кроме того, мальчики чаще прибегали ко сну как необходимому и эффективному способу восстановления физических сил. В исследовании И.И. Ветровой (2008) было показано, что в подростковом возрасте доля проблемно-ориентированных копингов и запроса на социальную поддержку увеличивается. Однако в то же время у подростков наблюдается частое использование стратегий отдыха и отвлечения.

Исследования совладающего поведения, характерного для детей разных возрастных групп, показывают также, что имеется сходство и различия в выборе копинг-стратегий в различных жизненных ситуациях. Так, типичные для детей и подростков 9–17 лет копинг-стратегии (такие как выдавание желаемого для действительное, активное решение проблемы и эмоциональная регуляция) оставались неизменными в различных стрессовых ситуациях четырех типов: отношениях с родителями, с братьями и сестрами, со сверстниками, а также в школе. В то же время, в трудных ситуациях во взаимоотношениях с братьями и сестрами дети чаще, чем в других сферах, используют такие способы совладания, как упреки по отношению к другим и реже – когнитивную переоценку. Старшие подростки, по сравнению с младшими детьми, использовали большее количество различных копинг-стратегий, безотносительно к жизненной сфере. В то же время, старшим подросткам больше свойственна самокритика ( Donaldson, Prinstein, Danovskyet al., 2000).

Здесь следует подчеркнуть, что эффективность используемых копинг-стратегий также зависят от возраста ребенка ( Kopp, 1982; Losoya, Eisenberg, Fabes, 1998). Самоотвлечение и самоуспокоение (например, ритмичное раскачивание) хороши для младенца или ребенка до 2 лет и далеко не столь эффективны для подростка. С возрастом изменяются и сами стрессоры: сепарация от родителей и контроль со стороны родителей, поступление в школу, отношения с ровесниками, пубертатное развитие подростка – все эти события выдвигают совершенно различные требования к копингам. Очевидно, что исследователям еще предстоит понять, какие копинг-стратегии становятся наиболее эффективными в разные возрастные периоды.

Тренинг совладания со стрессом

Хотя копинг-стратегии являются относительно стабильными характеристиками индивидов, специальные вмешательства могут оказывать на них свое влияние. Разработка такого рода интервенций приобретает особую значимость в сфере изложенных фактов о связи копинг-стратегий с успешным преодолением стресса, психологическим благополучием и успешным функционированием в деятельности. Эмпирическую базу для разработки тренингов совладания со стрессом составляют экспериментальные исследования переживания стресса. Так, в исследовании А. Степту и К. Фегель ( Steptoe, Voegel, 1986) было показано, что, если во время просмотра стрессогенного фильма испытуемым дается инструкция следить за своими телесными ощущениями, физиологические изменения в ответ на стресс менее выражены, хотя субъективное переживание стресса не отличается от такового в контрольной группе. В группе испытуемых, которых просили смотреть фильм отстраненно (условие интеллектуализации), не было выявлено отличий от контрольной группы. Тем не менее, исследование показывает хороший путь развития стратегий совладания со стрессом.

В исследовании М. Роу ( Rowe, 2006) было показано, что 6-недельный тренинг совладания со стрессом способствует развитию навыков эффективного применения копинг-стратегий и снижает вероятность выгорания. При наличии поддерживающих сессий после тренинга результат сохраняется в течение 4-летнего периода.

К настоящему времени разработано немало техник и тренингов умения справляться со стрессом. В целом такие тренинги ориентированы на то, чтобы научить людей техникам, которые должны им помочь предотвратить стресс или свести его к минимуму. Как правило, такого рода тренинги включают самые разные техники, в том числе обучение технике релаксации и умению проявлять ассертивность (настойчивость). В последние годы в качестве основных используются когнитивно-поведенческие техники. Они основаны на представлении о том, что стресс обусловлен негативно окрашенными непродуктивными автоматическими мыслями и иррациональными (неконструктивными) убеждениями. В процессе тренинга эти мысли и идеи заменяются более конструктивными и позитивными внутренними диалогами, человек начинает мыслить более гибко, видя альтернативы. Человека обучают подвергать сомнению, оспаривать, дискутировать негативные, иррациональные мысли, мешающие его благополучию, и заменять их более позитивными и конструктивными. Широко используется техника когнитивной реструктуризации, в результате чего человек изменяет свое представление о проблеме, из-за которой он испытывает стресс (начинает смотреть на нее другими глазами).

Релаксация – это набор приемов, ведущих к расслаблению: глубоко вздохнуть, представить себе что-то приятное (визуализация), убрать или свести к минимуму внешнюю стимуляцию (например, приглушить свет в комнате, сесть в кресло) или добавить успокаивающие стимулы (такие как тихая специально подобранная музыка, приятные запахи, картины или фотографии) ( Леонова, Кузнецова, 2006).

Д. Мейхенбаум разработал тренинг «Прививка от стресса» ( Meichenbaum, 1985, 1993). В нем объединены различные техники, в том числе релаксации и когнитивные стратегии. Тренинг построен на принципе, что человек сам способен развивать стратегии преодоления стресса, которые позволят ему в будущем противостоять и более серьезным стрессорам. На первом этапе тренинга участников обучают самому методу и дают информацию о том, как их когнитивные построения (представления, верования, установки) влияют на поведение. На втором этапе их обучают ряду специальных техник преодоления трудностей (в том числе когнитивному переструктурированию), а на третьей фазе участники сами отрабатывают эти техники.Достаточно популярна в настоящее время библиотерапия – это освоение книг по самопомощи, как художественных (специально подобранных), так и профессиональной литературы. Как показали исследования, пособия по преодолению стресса были эффективны для студентов, у них снижалась экзаменационная тревога (по Брайт, Джонс, 2003). Двум группам студентов, испытывающим соответствующие проблемы, выдали книги о самопомощи, рассказывающие о релаксации, стратегиях совладания и «позитивном разговоре с собой». На протяжении четырех недель студенты должны были выполнять задания, предложенные в книга, и давать ответы на вопросы о содержании книг. В результате студенты из терапевтических групп показали меньше симптомов тревоги и беспокойства по сравнению с контрольными группами, и эти улучшения сохранились через месяц.