Текст книги "Личностный потенциал. Структура и диагностика"

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 59 страниц)

Поскольку объем и задачи настоящей статьи не позволяют нам развернуть полноценную полемику по данному вопросу, позволим себе только процитировать мнение одного из ведущих российских психофизиологов, Э.А. Костандова: «Установка делает сознание в той или иной степени консервативным, тем самым существенно облегчая психическую деятельность в условиях, когда ситуация, при которой она сформировалась, не изменилась. Когда же начинают действовать новые стимулы и меняется ситуация, то инертная установка может затруднять психическую деятельность, оказывать негативное влияние» ( Костандов, 2004, с. 18). Так что речь о роли установок, скорее, может идти при разговоре о причинах возникновения интолерантности к неопределенности.

В-четвертых, отсутствие сравнительных исследований феномена ТН и феноменов, разработанных в рамках деятельностного подхода, порождает проблему соподчинения/соотношения понятий ТН/ИТН и понятий, используемых в отечественной научной школе. Так, в «традиционном» устоявшемся психологическом научном аппарате имеется ряд понятий, описывающих феномены, которые сходны по своему содержанию с феноменами ТН/ИТН либо «перекрывают» их отдельные проявления. К таким понятиям можно отнести: эмоциональную, поведенческую и интеллектуальную гибкость, ригидность, адаптивность, нервно-психическую устойчивость, низкий уровень ситуативной тревоги, фрустрационную толерантность, эмоциональную (психоэмоциональную) устойчивость и пр. К сожалению, современное состояние исследований позволяет сопоставлять объемы этих понятий только на гипотетическом уровне.

В-пятых – на упомянутую выше проблему, накладывается и наличие в отечественной науке «широкого понимания» феномена толерантности как «интегральной характеристики индивида, определяющей его способность в проблемных и кризисных ситуациях активно взаимодействовать с внешней средой с целью восстановления своего нервно-психического равновесия, успешной адаптации, недопущения конфронтации и развития позитивных взаимоотношений с собой и окружающим миром» (Психодиагностика толерантности личности, 2008, с. 7–9). Все это крайне затрудняет вычленение специфических черт (оснований) для выделения конструкта ТН из ряда других феноменов.

В результате, мы пришли к выводу, что определяющим для понимания специфической сути ТН является понятие «неопределенность», отражающее уникальность объекта проявления «толерантности» (приложения усилий по «толерированию»). К тому же, такой подход позволяет на данном этапе исследования частично абстрагироваться от проблемы «разноуровневости» проявлений ТН. Таким образом, определение/ опознание( Кувакин, Ковалева, 2006) ТН на данном этапе ее изучения невозможно без учета конкретных условий возникновения ситуации неопределенности, по отношению к которой проявляется толерантность личности (которую личность «толерирует»).

В подобной ситуации мы позволим себе ограничиться несколькими предварительными констатациями и предположениями.

1. Несмотря на наличие большого количества разнообразных исследований, в настоящий момент как в зарубежной, так и в отечественной научных традициях нет однозначного понимания психологического содержания феномена ТН.

2. Проведенный нами анализ позволяет отнести ТН к разряду интегральных психологических феноменов, определяющими особенностями которых являются: а) наличие проявлений данного феномена на разных уровнях психики субъекта; б) невозможность объяснения всех известных проявлений данного феномена в рамках одного конкретного теоретического подхода; в) наличие большого числа сходных по описанию феноменов, «перекрывающих» частично либо полностью круг приписываемых искомому феномену свойств и проявлений; г) невозможность строгого соподчинения внутренней структуры феномена и его внешних связей

3. Описываемые различными исследователями проявления ТН охватывают очень широкий круг психологических явлений, что предоставляет большую свободу при попытке определений данного феномена. В подобных условиях использование любого из существующих определений, равно как и введение собственных вариантов «широкого» и/или «узкого» понимания сути ТН, невозможно без учета конкретных целей и задач исследования.

Связь с другими переменными и с общей структурой личностного потенциала

Следует отметить, что количество, характер и направленность имеющихся на данный момент исследований как самого конструкта ТН, так и его взаимосвязи с феноменом личностного потенциала (далее ЛП) не позволяют делать каких-либо однозначных выводов. Однако нам представляется целесообразным очертить круг проблем, связанных с взаимодействием этих двух конструктов.

Причисление феномена ТН к кругу «эмпирически измеряемых конструктов разного уровня, имеющих отношение к личностному потенциалу» было осуществлено Д.А. Леонтьевым и его учениками в работах, посвященных решению проблемы психологической структуры ЛП «на основе теоретического анализа и обзора эмпирических исследований» (см., например, Леонтьев, Мандрикова, Осини др., 2007, с. 12). При этом вся очевидность подобного включения не снимает ряда теоретических и практических вопросов, связанных как с продемонстрированной выше неопределенностью самого конструкта ТН, так и с проблематикой средств его измерения (она будет проанализирована ниже).

Если исходить из того, что определяющим для опознания феномена ТН является наличие ситуации неопределенности, то практически все сферы функционирования ЛП являются потенциальными носителями/генераторами неопределенности, поскольку они вплотную связаны с проблематикой выбора, риска, конфликта, стресса и прочих «классических» факторов возникновения неопределенных ситуаций.

Так, рассмотрение ТН как составляющей потенциала самоопределения, понимаемого как сторона ЛП, «отражающая успешность гибкого выбора действия и переключения от одного действия к другому при наличии проблем с достижением цели» ( Леонтьев, Мандрикова, Осини др., 2007, с. 19), на наш взгляд, раскрывает лишь часть потенциальных сфер взаимодействия феноменов ТН и ЛП в процессе саморегуляции. Исходя из приводимых Д.А. Леонтьевым и Е.Н. Осиным (2007) описаний трех функций саморегуляции – самоопределения, реализации и совладания, мы можем предположить, что во всех трех случаях (раскрытие потенциала свободы, раскрытие потенциала ответственности, гибкое совладание с деформирующими воздействиями) возможны возникновения неопределенных ситуаций, создающих «почву» для проявления ТН.

Выделяемое С. Мадди в контексте изучения жизнестойкости трансформационноесовладание со стрессом, которое «подразумевает открытость новому, готовность действовать и активность в стрессовой ситуации» ( Леонтьев, Рассказова, 2006, с. 9), фактически дословно описывает часть из приведенных выше проявлений феномена ТН.

Проблематика выбора, связанного с разрешением «экзистенциальной дилеммы» С. Мадди (выбор прошлого или выбор будущего), также сопряжена с проявлениями феномена ТН, что убедительно продемонстрировали исследования Д.А. Леонтьева и Е.Ю. Мандриковой (2005).

Следует также отметить, что дополнительного изучения требует соотнесение понятия ЛП и толерантности как базового для понимания ТН феномена, поскольку приведенное выше «широкое» понимание толерантности во многом совпадает с феноменологическим полем проявлений ЛП, что закономерно порождает вопросы об их соподчинении.

Таким образом, мы можем констатировать расширение сферы понимания ТН в ключе проблематики изучения ЛП: от «особенности восприятия» до экзистенциальной категории.

Подходы к измерению и основные результаты исследований

Среди причин, которые значительно усложняют изучение феномена ТН и системы его взаимосвязей, мы можем указать на слабую согласованность имеющегося измерительного инструментария.

Со времени описания феномена ТН Френкель-Брунсвик (1948) предпринималось множество попыток создания валидной и надежной методики для измерения ТН и ИНТ. Первоначально ТН являлась составляющей, созданной в 1951 г. шкалы предубеждений Гоша (Gough). Позднее был создан ряд специализированных шкал: 1962 г. – Баднера, 1965 г. – Эрлиха (Ehrlich), 1966 г. – Райдела и Розена (Rydell, Rosen), 1970 г. – Мак-Дональда (MacDonald), 1975 г. – Нортона, 1986 г. – Вигано ля Роса (Vigano la Rosa), 1988 г. – Натта (Nutt), 1993 г. – Маклейна (см.: Гусев, 2007 а; Луковицкая, 1998; Шалаев, 2004; Owen, Sweeney, 2002).

Шкала толерантности – интолерантности к неопределенности Баднера (Budner's Scale of Tolerance – Intolerance of Ambiguity, 1962) представляет собой личностный опросник, в котором использована состоящая из 16-ти пунктов шкала суммарных оценок Лайкерта (Likert or «Summative» scale) (см. Почебут, 2005). Данная методика явилась прототипом всех дальнейших опросников. Следует отметить, что в работах некоторых авторов ( Owen, Sweeney, 2002; Ray, 1990) указывается на сомнительную надежность методики.

В 1970 г. Мак-Дональд ( MacDonald, 1970) модифицировал обладавший высокой конструктной валидностью опросник Райдела и Розена, добавив к нему четыре дополнительных пункта: два из Калифорнийского психологического опросника (California Personality Inventory, 1956) и два из шкалы конформности Баррона (Barron's conformity scale) для повышения надежности. Таким образом, шкала Мак-Дональда (MacDonald's Ambiguity Tolerance-20 – AT-20) сохранила конструктную валидность своей предшественницы, с одновременным повышением надежности и внутренней согласованности (см. Owen, Sweeney, 2002).

В 1981 г. Киртон подверг анализу шкалы, созданные Баднером и Мак-Дональдом, на выборке в 630 испытуемых и получил значимые и внутренне согласованные результаты только после анализа каждого пункта опросников и редукции шкал. При этом опросник Баднера показал на 13-ти различных выборках низкую внутреннюю согласованность (альфа Кронбаха варьировала от 0,30 до 0,62 со средним значением 0,49) ( Kirton, 1981).

Отметим, что результаты исследования, проведенные Киртоном относительно AT-20, не нашли своего подтверждения в более поздних исследованиях. Так, согласно данным, приводимым в работе М. Лейна и К. Кленке ( Lane, Klenke, 2004), альфа Кронбаха для AT-20 составляет 0,78, в отличие от шкалы Баднера (0,59). При этом авторы указывают, что, по мнению Нуналли, для научных исследований подходят методики с внутренней надежностью в пределах (альфа) от 0,70 до 0,80 ( Nunnally, 1978, p. 245).

В 1975 г. Р. Нортон предложил к использованию свою методику измерения ТН – Measurement Ambiguity Tolerance-50 (MAT-50), которая, по сведениям автора, обладает высокой внутренней (r=0,88) и ретестовой (r=0,86) надежностью, а также «адекватной» содержательной и конструктной валидностью ( Norton, 2002).

Предложенный Вигано ля Роса ( Vigano la Rosa,1986) опросник ТН обладает высокими значениями согласованности пунктов шкалы; в нем впервые в истории исследований ТН применен факторный анализ и на его основе выделены три фактора ТН: «Интолерантность», «Безопасность» и «Риск». Оригинальной является также и специфическая форма представления пунктов опросника: испытуемому предлагают не выразить свое мнение по поводу предлагаемых ситуаций, а оценить собственное умение справляться с неопределенностью (см. Шалаев, 2004).

Шкала толерантности – интолерантности (Scale of Tolerance/Intolerance Ambiguity), предложенная Наттом ( Nutt, 1988), является модифицированным вариантом методики Баднера. Дафт и Марсис приводят следующий фрагмент инструкции: «В этой методике задаются 15 вопросов о личных и рабочих ситуациях, связанных с неопределенностью. Вы должны проранжировать каждую ситуацию по шкале от 1 до 7. Крайние значения для абсолютно толерантного человека – 15 баллов, для абсолютно интолерантного – 105 баллов» ( Daft, Marcic, 2001 – цит. по Owen, Sweeney, 2002).

В 1993 г. Маклейн разработал шкалу MSTAT-I (Multiple Stimulus Types Ambiguity Tolerance-1). Состоящая из 22-х вопросов шкала Маклейна является модернизированным вариантом предыдущих методик и демонстрирует высокую надежность (альфа Кронбаха 0,86) и устойчивую корреляцию со шкалами Баднера и Мак-Дональда: 0,37 и 0,58, соответственно ( DeRoma, Martin, Kessler, 2003).

Г. Хофстеде в 1984 г. разработал «Индекс избегания неопределенности» (UAI – Uncertainty Avoidance Index), состоящий из трех индикаторов: ориентация на правила, стабильность занятости и стресс. Он считал, что социальные правила, ритуалы, образовательные стандарты, религиозная ориентация и технологии культурально обусловливают формы реагирования индивида на неопределенность и, как следствие, различные культуры вырабатывают у своих представителей различную степень избегания неопределенности. Согласно Хофстеде, высокий показатель UAI свидетельствует о низком уровне ТН, а низкий, соответственно, о высоком уровне ТН, присущем данной стране/обществу/культуре. Под неопределенностью Хофстеде понимает пребывание в «неструктурированных ситуациях» (unstructured situations). Исследования проводились в 40 странах, по их результатам все страны были распределены в соответствии с показателями UAI. Греция, Португалия и Япония показали высокие значения UAI, в то время как Сингапур, Дания и Великобритания получили более низкие оценки. Следует отметить, что Хофстеде связывает данный показатель с широким кругом явлений: от частоты несчастных случаев на дорогах до предпочтительного стиля руководства ( Hofstede, 1997; Clampitt, Williams, 2005).

В большинстве своем описанный выше измерительный инструментарий представляет собой личностные опросники, возникшие на основании понимания их авторами сути конструкта ТН. Таким образом, содержание измерительных методик отображает все многообразие подходов к изучению ТН.

Отсутствие четких представлений о сути измеряемого феномена и, как следствие, – отсутствие стандартизированного измерительного инструментария, создает ряд проблем как методологического, так и прикладного характера.

Размытость теоретических представлений об объекте измерения (ТН) породила традицию создания измерительной методики под конкретное авторское понимание сути измеряемого феномена, что минимизирует возможность сопоставления результатов, полученных при измерении ТН различным инструментарием. Так, исследования ТН проводились в различных культурах (см. Шалаев,2007, с. 46): индийской ( Jain, 1977), североамериканской ( Frenkel-Brunswik, 1949; McLain, 1993), мексиканской ( Vigano la Rosa, 1986), немецкой ( Kreitler, Maguen, Kreitler, 1975). А также в русской ( Луковицкая, 1998), израильской ( Fibert, Ressler, 1998) и украинской ( Гусєв, 2009). Однако в связи с проблемой средств измерения, результаты этих исследований сложно сравнивать.

Можно предположить, что с «инструментальными» проблемами частично связано и появление противоречивых данных о характере взаимосвязи ТН и таких психологических феноменов, как тревожность, агрессивность, ригидность и пр., что вполне может быть объяснено, в том числе и использованием различных методик измерения ТН ( Шалаев, 2004; Kirton, 1981; Clampitt, Williams, 2005; Ray, 1990, эл. ресурс).

На теоретическом уровне некоторыми исследователями высказывается предположение, что существующие методики, скорее всего, измеряют различные аспекты проявления ТН, однако в имеющихся в нашем распоряжении источниках нам не приходилось сталкиваться с серьезными исследованиями на эту тему.

Следует отметить, что весь массив исследований по вопросам ТН можно разделить на четыре направления:

а) исследование личностных свойств толерантной и интолерантной к неопределенности личности;

б) исследования взаимодействия ТН и других психологических конструктов;

в) исследование самого конструкта ТН;

г) исследование различных прикладных аспектов освоения/выработки/обучения ТН применительно к различным областям практической деятельности.

Большой объем ранних исследований посвящен именно проблемам изучения личностных свойств толерантной и интолерантной к неопределенности личности.

В обобщенном виде результаты подобных исследований ( Frenkel-Brunswik, 1948, 1949; Budner, 1962; Bochner, 1965; Hampton, 1970; MacDonald, 1970; Norton, 1975; Crandall, 1971; Ball-Rokeach, 1973; Kreitler, Maguen, Kreitler, 1975; Harrington, Block, Block, 1978 и др.) свидетельствуют о том, что для толерантнойк неопределенности личности характерным является:

– поиск ситуации неопределенности;

– чувство комфорта в момент пребывания в ситуации неопределенности;

– восприятие неопределенных ситуаций как желаемых;

– способность размышлять над проблемой, даже если не известны все факты и возможные последствия принятого решения;

– способность принимать конфликт и напряжение, которые возникают в ситуации двойственности;

– способность противостоять несвязанности и противоречивости информации;

– способность принимать неизвестное;

– способность выдерживать напряжение кризисных, проблемных ситуаций;

– восприятие новых, незнакомых, рискованных ситуаций как стимулирующих;

– готовность приспособиться к очевидно неоднозначной ситуации или идее.

Интолерантнуюличность характеризуют:

– восприятие неопределенных ситуаций как источников угрозы;

– тенденция приходить к решениям по типу «черное – белое»;

– стремление принимать поспешные решения, зачастую не учитывая реального положения дел;

– стремление к безусловному принятию или отторжению в отношениях с другими людьми;

– неспособность мыслить в категориях вероятностей и стремление избегать неясного и неконкретного;

– склонность реагировать на неясные ситуации беспокойством и замыканием в себе;

– потребность в категоризации;

– неспособность допустить наличие позитивных и негативных характеристик в одном и том же объекте;

– дихотомичность восприятия;

– невосприимчивость к изменяющимся и противоречивым стимулам;

– поиск безопасности и избегание неопределенности;

– предпочтение знакомого незнакомому, отторжение всего необычного.

В 1965 г. Бочнер, основываясь на определении ТН, данном Френкель-Брунсвик ( Frenkel-Brunswik, 1948), разделил характеристики интолерантной к неопределенности личности на первичные (свойства когнитивного стиля) и вторичные (черты личности). К чертам интолерантной к неопределенности личности Бочнер относит: авторитаризм, догматизм, ригидность, закрытый склад мышления, тревожность, агрессивность, наличие этнических предрассудков.

Согласно приводимым в работе Н.В. Шалаева (2004) данным, позднее в сравнительных исследованиях были получены противоречивые результаты, не подтверждающие, что выделенные Бочнером черты личности (вторичные характеристики) действительно связаны с ИТН. Это касается в первую очередь агрессивности ( Davids, 1955; Ray, 1980 b– см. Шалаев, 2004), авторитаризма ( Hampton, 1970; Ray, 1980 a; Vigano la Rosa, 1986 – см. там же) и догматизма ( Chabassol, 1975 – см. там же).

С этими критическими результатами, возможно, связано и снижение интереса к исследованию ТН в 80-х гг. ХХ столетия.

Отметим также, что далеко не во всех работах описания свойств интолерантной и толерантной к неопределенности личности подаются как строго противоположные ( Budner, 1962; Bochner, 1965; Hampton, 1970; MacDonald, 1970; Norton, 1975).

В нескольких работах делаются предположения о возможных причинах возникновения ИТН. Так, Крон предполагает, что ИТН есть результат: низкого порога восприятия неопределенности, более сильных реакций в неоднозначных ситуациях (переживания неуверенности, беспокойства и волнений, при том же уровне неопределенности), ожидания в будущем угрожающих последствий собственной неуверенности ( Krohne, 1989, 1993 – см. Шалаев, 2004).

Исследования, посвященные взаимодействию ТН и других психологических конструктов, представлены большим количеством работ различных авторов: сравнительные исследования толерантности к неопределенности и локуса контроля ( Pawlicki, 1972; Pittavino, 1977); необходимости в структурировании и догматизма ( Chabassol, 1975), восприятия юмора ( Waxler, 1976), самоактуализации ( Foxman, 1976), потребности в точности (need for precision) ( Madhubalan, 1997), потребности в структурировании курса (need for course structure) ( De Roma, Martin, Kessler, 2003), предпочтения риска (risk preference) ( Ghosh, 1994), поведенческой экспрессии (behavioral expressions) ( Ladouceur, Talbot, Dugas,1997); влияния толерантности к неопределенности на эффект стимулирующих игр ( Gloveret al., 1978); креативности ( Tegano, 1990) и вещих снов ( Rense, Schredl, Houran, 2000–2001). Много исследований посвящено проблеме возрастных особенностей восприятия неопределенности ( Harrington, Block, Block, 1978; Raphael, Chasen, 1980; Tatzel, 1980; DeForge, Sobal, 1989; Stoycheva, Lubart, 2001), а также изучению роли ТН в процессе обучения и подготовки бизнесменов ( Huber, 2003; Bauer, Truxillo, 2000; Yurtsever,2001) и медицинских работников ( DeForge, Sobal, 1989; Craik, 2001; Ghosh, 2004).

Работа К.Дж. Виттенберга и Дж. К. Норкросса «Перфекционизм психотерапевтов: взаимоотношения толерантности к неопределенности и удовлетворенности работой» посвящена исследованию взаимоотношений перфекционизма психотерапевта, уровня его ТН и его удовлетворенности результатами проведенной терапии. Результаты исследования свидетельствуют о том, что зрелые психотерапевты обладают более низким уровнем перфекционизма, более толерантны к неопределенности и, соответственно, испытывают большее удовлетворение результатами проведенной психотерапии, чем их младшие коллеги. При этом не выявлено каких-либо гендерных различий ( Wittenberg, Norcross, 2001).

В исследованиях различных авторов указывается на наличие взаимосвязи ТН и креативности ( Stoycheva, Lubart,2001), ТН и способности к инновациям ( Kirton, 1981).

Так, болгарская исследовательница К. Стойчева, ссылаясь на исследования, проводившиеся под руководством Урбан, отмечает, что «толерантность к неопределенности объединяет в себе склонность к риску, нонконформизм, открытость к новому опыту и юмору в характерном для креативности диалектическом равновесии между сопротивлением и адаптацией» ( Urban, 1991 – см. Stoycheva, URL). Согласно результатам исследований, ТН является необходимой составляющей креативности, так как она обуславливает способность откладывать вынесение окончательного суждения, способствует принятию эффективных творческих решений и поддерживает мотивацию творческой деятельности ( Stoycheva, Lubart, 2001).

Представителями «коммуникативной школы» осуществлялись также попытки применения для изучения взаимосвязи ТН и уровня мотивации теории когнитивного диссонанса Л. Фестингера и схожей с ней теории снижения (редукции) неопределенности («Uncertainty Reduction Theory») Бергера и Калабриса ( Berger, Calabrese, 1975). Отметим, что позднейшие исследования не подтвердили полученных ранее результатов, свидетельствовавших о наличии прямой зависимости между уровнем ТН и мотивацией к снижению неопределенности ( Sunnafrank, 1990; Kellerman, Reynolds, 1990; Teboul, 1994; Clampitt, Berk, 1996; Eisenberg, Riley, 1988 – все указанные здесь источники приводятся по Clampitt, Williams,2005).

Как указывает в своем исследовании Н.В. Шалаев (2004), ряд авторов подчеркивают значение интолерантности к неопределенности как предиктора тревожных расстройств, например генерализованного тревожного расстройства ( Dugas, Ladouceur, 2000). Согласно общей модели беспокойства (worrying model), предложенной Кроном ( Krohne, 1993 – см.: Шалаев, 2004), низкий уровень толерантности к неопределенности и легкость возникновения негативных эмоциональных реакций – центральные явления при тревожных расстройствах. В целом, повышенный уровень тревоги и беспокойства исследователи связывают с низким уровнем ТН человека ( Rapeeet al., 1990; Krohne, 1993; Ladouceuret al., 1997 – см.: Шалаев, 2004).

В ряде исследований результаты измерения ТН используются в качестве одного из параметров стандартизации измерительных шкал при введении новых понятий.

Так, в исследовании «Индивидуальные различия в потребности в точности» ( Madhubalan, 1997) автор наряду с другими факторами изучает «взаимоотношения» между толерантностью к неопределенности и потребностью в точности (need for precision, NFP) с целью оценки валидности измерительной шкалы NFP. Он указывает на значимую негативную корреляцию между NFP и толерантностью к неопределенности, что, по его мнению, является подтверждением валидности шкалы измерения NFP. При этом он ссылается на указание Нортона ( Norton, 1975) о том, что ТН напрямую связана со способностью быть включенным в слабоструктурированные ситуации.

Авторы работы «Взаимоотношения между толерантностью к неопределенности и потребностью в структурировании курса» ( DeRoma, Martin, Kessler, 2003) указывают на наличие значимой негативной корреляции между уровнем ТН и уровнем тревоги и обращают внимание на тот факт, что ТН может быть важной переменной в обучении, поскольку умение студентов ориентироваться в неструктурированных элементах учебного курса не только способствует развитию критического мышления, но и приучает их к сложности окружающего мира.

В работах, связанных с практическими аспектами освоения неопределенности, отмечается сложность и неоднозначность феномена ТН и делаются попытки его категоризации и осмысления. Так, в статье «Управление организационной неопределенностью: концептуализация и измерения» П.Дж. Клампитт, М.Л. Уильямс отмечают, что ТН – это «нечто большее, чем просто когнитивная и/или эмоциональная ориентация». Авторы перечисляют также несколько базовых положений, касающихся практических аспектов освоения неопределенности: 1) неопределенность присуща окружающему нас миру; 2) ТН является сложным концептом, измерение/выявление которого возможно различными путями; 3) люди обладают различным уровнем ТН, что связано с множеством факторов; 4) обычно, но не всегда, люди стремятся к снижению неопределенности; 5) люди снижают уровень неопределенности с помощью эвристики или метода приближения, что в большинстве случаев применимо, но не всегда приводит к успешному результату ( Clampitt, Williams,2005).

Следует сказать, что вопросы выработки ТН активно обсуждаются в связи с попытками обучения студентов различных специальностей способам совладания с неопределенностью. В подобных исследованиях рассматриваются как конкретные методики освоения неопределенности, так и вопросы изменения теоретических и методологических подходов к обучению. Так в работе У. Оуэна и Р. Свини делается попытка оценить влияние уровня ТН в учебных заданиях на качество исполнения этих заданий, обучение в целом и удовлетворенность достигнутыми результатами у студентов, обучающихся по специальности «Информационные технологии». Авторы статьи отмечают, что контроль и регулирование степени неопределенности заданий могут иметь положительное влияние на процессе обучения. Определение уровня ТН у студентов может способствовать правильному подбору творческих групп. Высказывается также предположение, что контролируемое изменение уровня неопределенности в учебных заданиях может способствовать повышению у студентов уровня ТН, либо усвоению ими индивидуальных стратегий совладания с неопределенностью ( Owen, Sweeney, 2002).

В работах специалистов по обучению медперсонала акцент делается на изучение влияния «континуума» ТН на принятие медработниками правильного решения в ситуации неопределенного диагноза и на выработку стратегии эффективного взаимодействия персонала в ситуации неопределенности ( Taylor, 2000; Craik, 2001; Ghosh, 2004).

Работа Н. Хабер посвящена описанию нового типа подготовки руководителей, при котором студенты в ходе составления и выполнения учебных проектов имеют возможность овладевать новым типом знания, которое предоставляет богатый контекст для обучения ТН ( Huber, 2003).

В материалах проходившей в Калифорнии в октябре 2003 г. международной конференции, посвященной проблемам обучения способам управления неопределенностью, наряду с другими работами размещена статья Й.Л. Виссер, посвященная теоретическим и методологическим проблемам введения элементов неопределенности в учебные программы. В ней автор ведет речь не только об изменении и переработке конкретных образовательных моделей и подходов, но и об изменении самой культуры преподавания с целью создания учебной атмосферы, способствующей развитию у студентов толерантности к неопределенности ( Visser, 2003).

Косвенным свидетельством возрастающего интереса к феномену ТН можно считать тот факт, что название «Толерантность к неопределенности» носит статья У.Дж. О'Мейли в октябрьском номере журнала «Америка» за 1993 г., посвященная анализу «умиротворяющей роли Священного Писания и традиций в истории католической церкви» ( O'Malley, 1993).

Особое внимание привлекает к себе исследование ученых Центрального института психического здоровья и Высшей медицинской школы штата Иллинойс (США) ( Rense, Schredl, Houran, 2000–2001). Работа посвящена изучению феномена возникновения вещих снов, механизм продуцирования которых, по мнению авторов, связан с нелинейной динамикой взаимодействия толерантности к неопределенности, повторяющихся снов и веры в паранормальные явления. В исследовании указывается также, что ТН обладает «нелинейными эффектами», что позволяет применять нелинейный подход к изучению психики, базирующийся на математической теории «катастрофических моделей» (catastrophe models) Тома ( Thom, 1975). Это единственное из известных нам зарубежных исследований, в котором свойства ТН изучаются в логике нелинейного протекания психических процессов. Во всех остальных случаях разнообразные проявления ТН рассматриваются исключительно как «психологические феномены».

Представляется целесообразным сделать некоторые выводы по данной части работы.

1. Созданный зарубежными авторами измерительный инструментарий представляет собой личностные опросники, отражающие различные понимания их авторами сути конструкта ТН.

2. Несмотря на большое количество проводимых исследований, в зарубежной научной традиции не выработано единых подходов к измерению ТН.

3. Отсутствие согласованного измерительного инструментария порождает проблемы, связанные с невозможностью сопоставления результатов проведенных исследований.

4. В существующих зарубежных исследованиях ТН рассматривается как самостоятельный психологический конструкт, имеющий влияние на восприятие, мышление, эмоционально-волевую и поведенческую сферы; широко изучаются взаимодействие ТН и других разнообразных психологических феноменов; ТН используется в качестве параметра при стандартизации; результаты исследований указывают на наличие взаимосвязи между ТН и креативностью, творческим мышлением, уровнем тревоги и степенью удовлетворенности от выполненной работы; указывается на то, что ТН является важным компонентом при организации учебного процесса, способствующим выработке у учащихся приемов совладания с неопределенностью; обсуждаются вопросы пересмотра концептуальных подходов к построению всей системы обучения, что вызвано реалиями современного быстро меняющегося мира, в котором ТН является одним из основных свойств личности, обеспечивающих успешность ее функционирования.